Здесь выложена электронная книга Страсти по Анне автора по имени Данович Дина. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Данович Дина - Страсти по Анне.
Размер архива с книгой Страсти по Анне равняется 141.47 KB
Страсти по Анне - Данович Дина => скачать бесплатную электронную книгу
OCR: A_Ch
«Страсти по Анне»: Гелеос; Москва; 2006
ISBN 5-8189-0612-4
Аннотация
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Дина Данович
Страсти по Анне
Глава 1
Жизнь моя была расписана: семь дней в неделе, двенадцать месяцев в году, двадцать пять ступеней лестницы из гостиной на второй этаж, два окна моей спальни, семьдесят жемчужин в любимом колье, обед с супругом в восемь вечера, две недели вакаций брата в моем доме. Все было проверено и незыблемо.
Но потом наступил одна тысяча девятьсот четырнадцатый год.
В четверг мы с Александром Михайловичем, как всегда, ждали гостей. Стало традицией собираться по четвергам у нас. Гости играли в карты, пили вино, разговаривали о политике и литературе, пели. Было интересно и весело, но со временем точно уходил смысл наших собраний, оставалась одна привычка, в которой наши гости искали забвения жизненных неурядиц.
Традицию собираться у нас приписывали мне. Не знаю почему. Возможно, господа любезно пытались сделать мне приятное. Еще до женитьбы у Александра Михайловича собирался своего рода «мужской клуб». С моим появлением его заседания не прекратились. В хорошем расположении духа муж шутил, что «мужской клуб» жив только благодаря мне, потому что гости приходят поухаживать за мной. Это было почти правдой.
Я не отвергала их, но и не поощряла. Их внимание первое время забавляло меня, потом я привыкла к нему. Потом — начала раздражаться. Но в обществе я уже слыла известной сердцеедкой. Моя ли в том вина, не знаю. Но таково было мнение, которым я обязана моим поклонникам. Александр Михайлович, казалось, относился к происходящему безразлично. Во всяком случае, редко выказывал недовольство. Как бы то ни было, о нашем доме говорили, к нам ездили, о нас знали. И это ему нравилось.
— Анна Николаевна, — дотронулась до моего плеча Таня.
— Что? Что случилось? — немного испугалась я.
— Гости приехали, а вас нету. Идите вниз. Там Сергей Иванович приехали. Уже справились о вашем здоровье! Беспокоятся.
— Полно тебе, Таня! Кто у нас сегодня?
— Сергей Иванович, но Александр Михайлович еще кого-то ждут.
— Пусть. Ты, Таня, ступай к себе.
Зная, как необыкновенно идет мне белая блузка с черным шнурком на стоячем воротничке, как мило скользят завитки на шее, я смело пошла в гостиную. Господа при моем появлении сначала замолчали, а потом заулыбались, заговорили разом, здороваясь. Гостей было двое.
— Анна Николаевна, — отрекомендовал меня Александр Михайлович.
— Добрый вечер, господа. Простите за опоздание, но я надеюсь, вы в мое отсутствие не скучали.
Господа поняли подвох в моих словах. Скучали — обидеть хозяйку, а не скучали — обидеть даму, за которой они все дружно ухаживают.
— Прошу к столу, — нашелся Александр Михайлович.
— Разве мы никого уже не ждем?
нет. Алексей Петрович прибыл только что. По пути в столовую меня остановил Сергей Иванович, молодой и самый пылкий мой поклонник.
— Не могу сдержать восхищения, — сказал он. — Позвольте вашу руку!
Я подала ему руку, думая, что он только проводит меня до стула. Но он чуть приподнял ее, развернул и неожиданно поцеловал туда, где бьется тонкой ниткой пульс.
— Что вы, Сергей Иванович, — равнодушно заметила я. — Вам стыдно! И не смущайте меня.
— Не будьте жестоки! — от его гладких и пухленьких щечек исходил экзотический аромат.
— Вы заставите ревновать Александра Михайловича!
За столом я была невнимательна. Пила вино, смотрела на игру света в хрустале и грустила.
— Господа, — спросила я, прервав общую беседу, — кто принес розы?
— Ваш покорный слуга, — поклонился мне Сергей Иванович.
— Ах, Сергей Иванович, — я сделала неопределенный жест рукою, — не дарите мне более таких порочных цветов. Я чувствую себя неловко.
Признаться, я плохо помню, как мне представили Сергея Ивановича. Смутно — какой-то бал, веселые лица, а вот во что я была одета и кто представил мне Сергея Ивановича, не помню. Но он стал бывать в нашем доме очень часто. Сменялись лица, приходили и уходили люди, а Сергей Иванович с настойчивостью постоянного поклонника являлся каждый четверг с цветами. Я привычно радовалась ему и его цветам, как радовалась бы приходам молочницы, лица которой никогда не видела.
Пустая болтовня в гостиной, обрывки разговоров.
— Как продвигается ваша работа, Александр Михайлович?..
— Нет, господа, я не согласен!..
— Позвольте, но этого не может быть…
Как порой противно становилось мне сидеть рядом с людьми, рассуждающими о политике, я скучала, ни о чем не думала. Отрывалась от созерцания зеркал, когда меня кто-либо звал по имени.
Я очнулась от очередной тирады, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд. Осмотрелась. В упор на меня смотрел Алексей Петрович. О, только не он! Такого поклонника мне не надо! Но в его карих глазах светилось счастье. Мне сделалось не по себе.
Чтобы немного отвлечься, я прислушалась к общей беседе.
— И только представьте, господа, — говорил мой супруг, — после всего случившегося Вадиму Александровичу еще вышла благодарность!.. Кто-то скажет — фортуна, а я бы сказал — характер.
— Вы о ком? — спросила я.
— О давнем моем друге, — ответил Александр Михайлович. — Вы с ним незнакомы.
— Я, пожалуй, смогла бы влюбиться в такого мужчину, — проговорила я, хотя не слышала начала рассказа. Мне хотелось немного поддразнить супруга и гостей, особенно Алексея Петровича. Господа замолчали и повернулись ко мне. Александр Михайлович невозмутимо, спокойно усмехнулся.
Поздно вечером, разбирая мне постель, Таня ребячливо и вместе с тем просто улыбнулась мне.
— Анна Николаевна! В ваши сети попал еще один несчастный! Алексей Петрович передал вам записку.
Я была уже в пеньюаре.
— Подай мне ее! — приказала я.
Суть — банальна, признания глупы, стихи — дурные. Я поморщилась, скомкала бумажку.
— Таня, когда он тебе дал записку?
— Как только пришли и в руку прямо сунули этот конверт, — и заговорила быстро и тихо: — Грех вам, Анна Николаевна! Негоже замужней даме головы кружить господам. Нехорошо. Сидят они, беседуют себе, а то и дело на вас смотрят! И как смотрят!.. Нельзя так!
— Почему ты стыдишь меня, Таня? Им должно быть стыдно! Быть в доме своего друга и ухаживать за его женою — не грех ли!
— Ах, не знаю, моя милая Анна Николаевна!
— Записку выбрось! — сказала я, укладываясь в постель.
Таня прибрала мои вещи.
— Может, сжечь ее? — спросила она все так же строго.
— Делай, что тебе угодно! Хотя нет. Положи записку мне на столик. Вот так. Она мне еще пригодится.
На следующий день я предъявила злосчастный клочок бумаги Александру Михайловичу.
— Ваши друзья стали проявлять излишнее рвение. Извольте видеть!
И я положила перед ним записку. Александр Михайлович взял ее, пробежался глазами по первым строчкам. Отложил письмо в сторону.
— Записка носит сугубо личный характер, как я понял, — сказал он. — Я не имею права ее читать, даже с вашего разрешения. Однако чего вы добиваетесь, придя ко мне в кабинет и размахивая у меня перед носом этой бумажкой?
Я не знала. Я ждала упреков, криков, проклятий, ревности, в конце концов, и натолкнулась на холодное равнодушие. Мне захотелось плакать, но было стыдно. Я присела на кожаный диван. Александр Михайлович сочувственно улыбнулся мне.
— Мне отменить гостей на следующий четверг? — спросил он.
— Не стоит из-за такой мелочи изменять старой привычке, — сказала я, поднимаясь.
Когда я уже была в дверях, Александр Михайлович окликнул меня. Я повернулась.
— Анна Николаевна, — сказал он, — никто не сможет вас огородить от вас же самой. Понимаете? Вы порой совершаете необдуманные поступки. Велите Тане приготовить вам кофе. Вы бледны.
Я не нуждалась ни в его словах, ни в его помощи! Да, мои необдуманные поступки обращались против меня самой все чаще и чаще! Я чувствовала себя грешной женщиной! Эта язва сидела во мне, душила меня! Я не могла избавиться от нее ни на минуту. Когда мне говорили о любви, когда целовали руки, когда я улыбалась другим мужчинам, меня не оставляло ощущение того, что я — грешу. Грешу против Бога и мужа.
Я смеялась остротам Сергея Ивановича, принимала от него цветы, но в душе ненавидела себя за то, что смеялась. Я смотрела на Алексея Петровича и улыбалась ему, в душе кляня свое кокетство и милую болтовню. Я должна была вернуть ему его записку и просить прощения. Но я знала, что не сделаю этого, и ненавидела себя все больше и больше! Пусть пишет мне стихи, если ему хочется, я не собираюсь мешать его фантазии!
Я не знала, как мне жить дальше: с одной стороны, я заманивала мужчин в игру улыбок и ничего не значащих обещаний, а с другой — мне она была противна. Я никогда не изменяла мужу, даже думала об этом как о противоречащем самой природе, но в то же самое время считала себя грешницей. И не потому, что обманывала других людей, подавая им несбыточные надежды, а потому, что обманывала в первую очередь себя, зная о своей роковой глупой верности супругу.
Во время венчания, когда седобородый священник обводил нас трижды вокруг аналоя, я думала сразу о нескольких вещах. Я боялась оступиться, уронить с головы драгоценный венец, наступить на подол платья. Я думала о том, что произойдет, когда окончится венчание и день станет ночью. И о том, что отныне навеки я принадлежу только своему супругу перед Богом. От обеих мыслей мне становилось страшно.
За время нашего супружества я так и не узнала, о чем тогда думал мой муж. Как не узнала о его привычках и вкусах. Он никогда не навязывал мне свое общество. Я не старалась его остановить, когда он уходил. Он был равнодушен к моим дерзостям и капризам, которые называл ребячеством.
Я мало знала о нем и не могла угадать ни его прошлое, ни его теперешних мыслей. Он выводил меня из себя своей проницательностью. С легкостью фокусника он облекал сокровенные мои чувства в слова, которых я боялась. Он мог, если хотел, предугадывать мои желания, читал в моей душе, как в открытой книге.
Я обычно объясняла это его возрастом, а не жизненным опытом. Порою я была невыносима не только с ним, но и с самой собой. Я беспричинно нервничала, устраивала истерики, бросала и била посуду. Он говорил о моем поведении на языке медицинских терминов. Я в ответ запиралась в своей комнате. Вечером он натыкался на закрытую дверь.
— Что вам угодно? — спрашивала я.
— Пожелать вам спокойной ночи, — отвечал он.
— Извините, но я уже раздета и не могу встать, — говорила я.
— Спокойной ночи, — желал он мне из-за двери.
— И вам! — отвечала я, а потом смеялась как сумасшедшая. Но ночью плакала, потому что боялась одиночества.
Я изводила Таню тем, что жаловалась ей на свою скучную и глупую жизнь. Я говорила, что нахожу себя злой, бездушной и бестолковой.
— Неужели же вы никого не любите? — ласково спрашивала меня Таня.
— Люблю, да не той любовью… Николку я люблю больше всех на свете. И тебя. А остальные, если бы и пропали, то я не заметила бы их исчезновения. Веришь ли?
Таня вздыхала.
— Вы, Анна Николаевна, в храм Божий сходили бы… Или дома помолились бы. Ведь сами говорите, что злы, бездушны, вот и избавляйтесь от зла и бездушья. Кто вам помеха?
— Глупая ты, Таня, — поджимала губы я.
Исход января порадовал меня морозами, прошла моя вялость, захотелось новых впечатлений, и вскоре они у меня появились. Приехала из столицы моя давняя приятельница. Подругами мы никогда не были — да и вряд ли женщины способны на дружбу, — но всегда относились друг к другу с уважением и вниманием.
С Вирсавией Андреевной я познакомилась на одном из званых вечеров у нашего губернатора. Я тогда еще только месяц была замужем, и меня пугали большое общество, светская болтовня и взгляды дам.
Я встречалась с людьми, завела много новых знакомств. Обычный круг Александра Михайловича наводил на меня тоску. Я ненавидела этих людей с их безупречными манерами, с их, как мне казалось, лицемерием. После деревенской простодушной жизни я возненавидела высокие здания из камня не менее рассчитанных улыбок дам и многозначительных взглядов из-под ресниц. Я ненавидела сплетни и притворное изображение чувств и переживаний теми, у кого не было ни того, ни другого.
Я ненавидела улицы. Я шептала про себя: «Я ненавижу тебя, большой город, но я сумею тебя победить! Ты еще положишь к моим ногам свои цветы ».
Дамы вызывали у меня скуку, господа — отвращение. Я улыбалась им, но была холодна и равнодушна к их заботам и мелким страстям. Если бы я имела друга, то непременно рассказала бы ему, что чувствую, и тот ответил бы мне, что мои мысли и чувства совершенно естественны для молодой провинциалки, попавшей в круговорот большого города… Но друга не было.
Я не знала, люблю ли я мужа. Мне казалось, что он слишком умен, слишком безупречен для меня. Я хотела ему нравиться, но никак не могла понять, получается ли у меня из этого хоть что-то. Детей я боялась иметь. Оставался Николка, мой младший брат, но с ним я виделась редко.
Тогда и появилась Вирсавия Андреевна.
— А это госпожа Зимовина, — представили меня ей.
— Аверинцева, — сказала она, беззастенчиво оглядывая меня с головы до ног, — Вирсавия Андреевна.
Вероятно, мое удивление было слишком заметно, дама рассмеялась.
— Необычное имя? Библейское, знаете ли, и в переводе с древнееврейского означает «дочь правды». Но скажу вам по секрету, ко мне это не относится. Я лжива, вам любой Она взяла меня под руку.
— Не пугайтесь, — с улыбкой сказала она. — Я и сама была такой же юной девочкой и не знала, как отвечать на слова или жесты. Оставьте, все пустое. Будьте сами собой, и вас заметят. И, общаясь с людьми нашего круга, вы со временем получите должную огранку. — Она взглянула на меня. — Вы и не боитесь!.. Как хорошо!.. — Она ласково ущипнула меня за щеку. — Подождите совсем немного, и мы с вами будем соперницами.
Она была потрясающе красива. Никогда раньше я не видела такой совершенной красоты: пышные темные волосы Вирсавии Андреевны отливали красноватым оттенком, в черных глазах ее и правильных, почти строгих чертах лица выражалась страстная и сильная натура. Я перед ней была гадким неумелым утенком, но, к счастью, понимала это.
— То есть как? — наивно спросила я.
— Как? Очень просто, моя дорогая. Оглянитесь. Большинство мужчин в этом зале ищет моей снисходительной улыбки, ухаживают за мной. Очень скоро мне придется поделиться и поклонниками, и их вниманием. С вами.
Она оказалась права. Прошел год или полтора года, как вдруг большой город принес мне первые жертвы. Когда это случилось, я поняла, что и жертвы мне не нужны, но было поздно. По-видимому, большой город принял мой детский вызов.
Первой жертвой был молоденький лейтенант Петухов. Он приносил мне цветы и конфеты в нарядных коробках. Брал у меня читать книги и непременно восхищался моим выбором и тем, что мои руки касались этих страниц. Он клялся мне в любви, а я допыталась-таки у него рассказа о невесте, которая ждет его где-то в Казани.
— О какой любви тогда вы говорите? — спросила я его.
Он ушел, но ненадолго.
Господин Петухов приходил ко мне, вставал на колени, однажды при всех просил меня простить его. Я не знала, за что мне прощать его, и ничего не ответила ему. Вскоре он перевелся куда-то и уехал навсегда. Больше я его никогда не видела. Не прошло и нескольких месяцев, как новые поклонники появились с цветами и клятвами в любви.
Все это время я продолжала встречаться с Вирсавией Андреевной, и она всегда говорила, что радуется моим успехам в обществе. Сама Аверинцева вдовела. Выйдя замуж шестнадцати лет, она сразу стала одной из самых блистательных дам. Супруг ее был очень богат, но стар, и, вероятно, ему нравилось внимание, каким окружена его юная жена, принадлежавшая между тем ему одному. Умер он позапрошлой весной в монастыре, и Вирсавия Андреевна осталась вдовой в двадцать четыре года.
— Кем мне еще быть с таким именем? — невесело шутила Вирсавия Андреевна. — Либо женой старика, либо вдовой. Видно, так на роду написано…
Общество попыталось приписать ей многочисленных любовников, но сама Аверинцева смеялась:
— К белому грязь не липнет.
Помнится, я как-то сказала, что ее фразу можно истолковать двояко, и она внимательно взглянула на меня и ответила:
— Подумать только, какая проницательность!..
Я ехала домой от портнихи, и заметила суматоху у дома Вирсавии Андреевны.
Страсти по Анне - Данович Дина => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Страсти по Анне автора Данович Дина дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Страсти по Анне у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Страсти по Анне своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Данович Дина - Страсти по Анне.
Если после завершения чтения книги Страсти по Анне вы захотите почитать и другие книги Данович Дина, тогда зайдите на страницу писателя Данович Дина - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Страсти по Анне, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Данович Дина, написавшего книгу Страсти по Анне, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Страсти по Анне; Данович Дина, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн