И уверен, что вы теперь знаете меня достаточно хорошо, чтобы понять это. Я имел в виду некоторую отсрочку, и только. Подойдет ли это вам, мисс Ройден?Она устало пожала плечами.– Думаю, да. Я полагаю, что вполне могла бы совместить два места: одно в офисе и то, о котором вы мне не говорите.– Ваши обязанности на этом месте займут значительно больше времени, чем в офисе. – Она поймала его взгляд.Он казался таким изучающим, что она даже смутилась.Она решительно тряхнула головой.– Тогда это не подойдет. Я не хочу оставаться ни на одну минуту дольше после истечения контракта. Так что, к сожалению, вам придется отказаться от моих услуг в вашем таинственном мероприятии, мистер Турлс.Его лицо потемнело, и с неожиданной жестокостью он сказал:– Мне надо собрать все силы, чтобы избавиться от вас. Я часто желаю этого. Но все бесполезно, мисс Ройден. Вы когда-нибудь сталкивались с вещами подобного рода?– Какими вещами? – в ее голосе послышалось смущение.– Неизбежные вещи. То, что вы должны сделать, несмотря на собственное нежелание этого.Она захотела уйти, и она так и сделала, бросив уже на ходу:– Я начну работать в офисе завтра утром.Принимая ванну, Сьюзан долго ломала голову над последними словами Питера. Одновременно пытаясь понять, что же это за место, которое оставалось свободным на ферме «Гринфингерс».Вечером, после первого трудового дня в офисе, Сьюзан решила навестить Линн Одли.Когда они пили на веранде чай, Линн сказала:– Дорогая, я нашла место для тебя.– Еще одно!– Ты знаешь, я чувствую себя виноватой. Ведь именно от меня исходила инициатива по устройству тебя на ферму «Гринфингерс». Но все это время тебе было не очень хорошо.– Ты ошибаешься, Линн. Я, можно сказать, счастлива. Иногда даже чересчур. Это как раз то, что надо.– Вот это да! – Линн просто вытаращила глаза от удивления.Сьюзан замолчала.Линн внимательно смотрела на нее.– Когда я помогла тебе найти место у Турлса, мне казалось, что это не только хорошая перемена места, а просто единственная. Тебе ведь точно хотелось задержаться в Австралии? Не так ли, Сьюзан?Та молча кивнула.– Ты все еще хочешь остаться?– Даже не знаю. Я чувствую, что мне хотелось бы остаться до тех пор…– Расскажи, Сьюзан, что тебя волнует?И она рассказала Линн простую историю двух человек, Хоуп и Стивена. А потом, как два других человека, Брауни и Сьюзан, поверили, что нашли лучший выход из положения. Она обреченно махнула рукой.– Я думаю, вы серьезно ошиблись, – заявила Линн. – Знаешь, дорогая, я все же рада, что судьба распорядилась таким образом, иначе мы бы никогда не встретились.– Ты думаешь, я могла бы остаться в Англии?– Да, и убедила бы их.– Это было бы очень трудно, Линн, – она грустно улыбнулась.– Мне тоже так кажется, – Линн задумалась.– Я знаю, что должна была назначить быстрое излечение, хотя, – сказала Сьюзан с улыбкой, – твоя собственная помолвка здесь, в Австралии. Разве ты не сумела устроить ее?Сьюзан рассмеялась.– Я думала в том же направлении, – призналась она с юмором, помня, как в уме сочинила письмо Хоуп и Стивену, рассказывая им о своей счастливой помолвке, и каким заразительным путем действует выдумка, они немедленно занервничали.– Однако это была только мечта, – ответила она, – и она не сбылась. После этого я решила, что замужество – серьезное дело, и меня лучше не принуждать к нему.Она засмеялась, когда сказала это, думая, как она сделала из неразоблаченного положения Питера то, утверждал он, что будет длиться значительно дольше шести месяцев.– Что ты хочешь предложить, Линн? – спросила она живо. – Ты понимаешь, что ход событий для меня довольно удовлетворительный. Работа Кэти, пока она находится в отпуске, а после этого что-то для Турлса. Более или менее обширная должность, если в ней есть какая-то привлекательность.– Через семь месяцев у меня родится ребенок. Так вот, я и Терри решили, что будет здорово, если ты останешься со мной.Сьюзан весело рассмеялась.– Ты прелесть, но меня не проведешь. Я очень рада услышать о ребенке, разумеется, но ты – такая здоровая и цветущая будущая мамаша, что помощь тебе явно не нужна.– В таком случае мне нужна компаньонка.– Ты ни в чем не нуждаешься. Тебе лишь нужно подумать о приданом для малыша. Все же спасибо за приглашение. Идея неплохая.– Сьюзан, я серьезно. Мне как-то беспокойно. Ты уверена, что у тебя все хорошо на ферме?Сьюзан прямо взглянула на нее.– Линн, я вполне счастлива. Ну, во всяком случае, мне так кажется.– Разве это не одно и то же?– Нет. Но это все неважно. Даже когда я не чувствую себя счастливой, то все равно не отчаиваюсь.– Значит, ты находишься где-то на полдороге. И все еще может случиться.– Например?– Не знаю. Что-то.На обратной дороге, трясясь в автобусе, Сьюзан внезапно почувствовала уверенность в том, что нечто обязательно случится.И оказалось, Деннис Турлс вернулся в «Гринфингерс». * * * Первыми словами Денниса были:– Сью, где Кэти?– Уехала на каникулы, Деннис.– Не может быть. Она не могла. Не сейчас. Ведь… ведь она всегда здесь.– Но не в этот раз. Не мечись, как лев в клетке. Что-то не так?– Все.– Тогда сядь.– Если Кэтлин здесь…– Ее нет.Наконец он опустился на кованую железную скамейку.– Чертовски неприятная ситуация, – пробурчал он. – Кто-нибудь покупает эту гадость?– На прошлой неделе мы продали четыре. Деннис, что случилось? Как обычно?Он взглянул на нее печально, но с некоторой насмешкой.– Ты уже знакома с моей репутацией, – вздохнул он. – Да, как обычно. Только эта помощь пропала впустую.– Расскажи!– Это старая история.– Ты хочешь сказать, что влюбился или как ты там это называешь, в Андреа?– Да.– А теперь разлюбил?– Разлюбил, как только уехал из Брисбена. Мы замечательно провели там время. В Брисбене просто невозможно не быть влюбленным, если ты меня понимаешь.– Нет, Денни.– Это… это был праздник от начала и до конца. Андреа – вдали от пристального контроля Пита, и я…– Ты?..– О, я не знаю, Сьюзан. Должен признать, я не был вдали от чего-то. Я просто оказался дураком высшего сорта, как обычно. Иногда мне кажется, что я таким и умру.– Продолжай!– У нас даже не было времени подумать. Мы просто резвились, как дети, и любовались луной. Там, в Квинсленде, большие луны. Они наводят вас на разные мысли.– Да?– Мне казалось, что все происходящее вокруг это не сказка, а реальность.– А разве нет?– Как только в Брисбене Андреа простилась со мной, я перестал думать о ней. Я хочу сказать, ее образ поблек. Конечно, я помнил, как мы прекрасно провели время. Но когда я попытался воссоздать ее внешность, то не смог. Она ушла безвозвратно. Помню, я где-то прочитал примерно следующее: «Когда я пытаюсь отвлечься от вещей, окружающих меня, то вижу лишь твое лицо». Ну вот. Я не видел ее лица, Сьюзан.– Ты же знал, как все кончится!– Полагаю, в глубине души действительно знал, но не нашел времени как следует подумать об этом.– Итак, Деннис, если ты признаешь это сейчас, почему же такое беспокойство?Он снова вскочил и принялся мерить комнату шагами.– Потому что у меня действительно проблемы. Это все она. Тепличная орхидея.– Андреа?– Кто же еще? Андреа все еще привязана ко мне. Что мне делать, Сьюзан? Она хочет продолжения, а я уже остыл. Меня просто надо высечь за собственный идиотизм. И каково теперь, вернувшись в кои-то веки, не застать Кэти? Сьюзан, ты должна мне помочь. Что делать? * * * Тихо тикали часы, равномерно отсчитывая минуты. Сьюзан наблюдала за Деннисом. Он все ходил взад и вперед, затем уселся на угол каменных солнечных часов.– Сломаешь, – автоматически заметила она, указывая на кованую железную скамейку.– Так же, как ломаю сердца. – Но тон его вовсе не звучал торжествующе, скорее жалобно, и она воздержалась от комментариев.Подождав, пока он займет более удобную позицию, она сказала:– Ты уверен, что не делаешь из мухи слона, Деннис?– Хотелось бы. Но нет, Сьюзан. Андреа выпала за борт точно так же, как и я. Только в отличие от меня она не вскарабкалась обратно. Не могу описать эту девушку. Когда я увидел ее, Андреа показалась мне какой-то потерянной. Без якоря, что ли. Я, должно быть, явился для нее тем маяком, на свет которого она бросилась, не задумываясь.– Это ты – якорь? Ну, уж вряд ли. Скорее, ты плот, который сам нуждается в спасительном якоре, Деннис.Он взъерошил волосы, превратив их в некое подобие колючек у дикобраза. «Симпатичные колючки», – подумала Сьюзан с теплотой. Он все еще оставался маленьким мальчиком, и она знала, что всегда будет с нежностью к нему относиться.– Деннис, что делает тебя таким?– Не знаю. Я сам себе неприятен. Здесь, дома, я чувствую себя отлично, спокойно и радостно. Но мне необходима чья-нибудь твердая, направляющая рука. Тогда я смогу быть положительным и надежным.– Когда-нибудь тебе все же придется надеяться только на себя.– Будет лучше, если кто-то встанет рядом. Но это бессмысленный разговор. Сьюзан, что мне делать?Молчание, долгое и безнадежное, затем Сьюзан осторожно спросила:– Как… как далеко это зашло, Деннис?– Достаточно далеко. – Он заметил ее быстрый взгляд и слегка покраснел. – Нет, не то, что ты думаешь, Сьюзан.– Понятно. Вы говорили о женитьбе?– Да. Я говорил тебе, что это было как праздник. Большая луна, запах жасмина и все прочее…– И Андреа сказала «да»?– Она сказала это сотню раз.– А ты ее спросил сотню раз.– Ну, наверное…– Теперь мне все ясно. Просто встреться с ней и объяснись.– Ты думаешь, все так просто?– Почему нет?– А ты бы стала так делать? – Он внимательно посмотрел на нее. – Ты так сделала со Стивеном Мэллингом?– Да. Это… – Сьюзан замолчала.Она ведь так не сделала. Сначала уехала, собираясь все объяснить в письме. Остальное было делом времени. В каком-то смысле она оказалась такой же слабой, как Деннис.Он внимательно наблюдал за ней.– Видишь, все не так просто, правда? Особенно когда ты любишь кого-то, а я очень любил Андреа. Я думаю, она славная девушка. Мы с ней в чем-то даже похожи. Она тоже плывет по течению. Андреа – это я сам. Ей нужен надежный причал, и я показался ей подходящим на эту роль. Она была очень ранима, вот и все.– В то время как ты, Деннис, раним всегда.– Я бы не был таким, имей я свой якорь.Он пристально взглянул на Сьюзан – или смотрел мимо нее в окно, выходящее в сад. В его глазах плескалась тоска.– Ничего не могу с собой поделать, – через минуту произнес он. – Думаю, я таким родился.– Чепуха, Деннис.– Нет, не чепуха. Это семейная история. Моя мать, – он сделал паузу, – ушла от отца, когда Пит и я были совсем маленькими. Миссис Брэй мне кое-что рассказывала. Мама была очень привлекательной и легкомысленной. Так же, – он пожал плечами, – как и ее младший сын.– Продолжай.– Вскоре она умерла. Не могу ничего о ней припомнить. Нас воспитал отец, и он никогда о ней не говорил. Но один из нас неизбежно должен был унаследовать ее характер, и, конечно, это был не Пит.– Все равно чепуха. Ты можешь напоминать мать, но и от отца унаследовать сдержанность. Наверняка это так, Деннис, иначе бы ты не рассказывал мне все это.Он на мгновение воспрянул духом, но тут же погас.– Папа всегда идеализировал счастливые браки, – заметил он. – Говорил о святости брачного союза. – Деннис криво усмехнулся. – Меня бы он точно не одобрил.– Но ты не женат.– Да, но у меня есть все основания для того, чтобы стать плохим мужем, не так ли? Я – порченный материал.– Поразительно, – весело сказала Сьюзан, – какие чудеса некоторые могут делать с материалом, хорошим или плохим. Все дело в крое и умелых руках, Денни.Ее очень заинтересовала эта история. Ей бы хотелось послушать еще, но этот человек опять сильно разнервничался.– Я уеду, прежде чем сюда доберется Андреа, – решительно произнес он. – Я напишу ей, потом уеду.Внезапно он остановился, как будто ему в голову пришла мысль.– В чем дело, Деннис?– Ничего, ничего, Сьюзан. – Он вопросительно посмотрел на нее, словно эта мысль имела и к ней какое-то отношение.– Ладно, ничего особенного, – повторил он. – Я просто напишу – затем уеду. Глава тринадцатая Время для Андреа Турлс тянулось с тех пор, как Деннис покинул ее.Они все обсудили и решили, что разумнее сначала уехать Деннису, а Андреа потом сможет присоединиться к нему.Они были уверены, что никто не знает об их встречах, кроме Сьюзан, а Сьюзан оба доверяли. Андреа показалось странным, что даже в своем опьянении событиями они не хотели, чтобы кто-то об этом знал. Сейчас ей это не понравилось. Для влюбленных такое поведение нехарактерно. Счастливцы должны кричать с вершины горы о своих чувствах. А они с Деннисом только шептались об этом и даже приняли меры предосторожности, чтобы не путешествовать в Сидней вдвоем. Интересно, почему осторожность всегда считается чуждой любви, подумала она с горечью.Энергично махая Деннису на прощание, она все же оставалась Андреа и замечала все любопытные и откровенно восхищенные взгляды, направленные в ее сторону. Ей нравилась показуха, а Деннис был прекрасным представителем мужского пола для любой сцены. Высокий, внимательный, красивый и, как она, умеющий блестяще сыграть финальный акт. Все было великолепно.Но теперь театр окончился, и все, что ей осталось, это ждать покупки билетов в среду. Еще у нее было достаточно времени, чтобы поразмышлять над тем, что же все-таки произошло между ними. Андреа всегда была импульсивной, почти безрассудной. Она все брала с разбегу – свой первый школьный бал, первое свидание после окончания школы, первого человека, который позвал ее замуж. Сейчас она с разбегу накинулась на Денниса.«Тебе следует сперва все обдумать». Именно эти слова, вспомнила сейчас Андреа, частенько говорила ей мисс Флойд, ее старая учительница английского.У Андреа никогда не было времени подумать. Она бросалась очертя голову во все авантюры стремительно и властно, что было характерно для ее эмоционального имиджа.Но сейчас, впервые в жизни, хотя она и сказала Сьюзан в Черифилде, что начинает думать, Андреа действительно задумалась.Одно за одним, как достают книги с полки, она доставала свои воспоминания и бесстрастно рассматривала их.Сначала был детский период. Там не было ничего особенного. Ее родители, всегда одинаково добрые, все же больше тратили на нее денег, чем внимания и любви. Они были за границей, когда она встретила Роджера Турлса. Без них прошла свадьба. Без них умер Роджер, и Питер увез ее в «Гринфингерс».Она перешла к другому воспоминанию. Роджер.Это был высокий, хорошо сложенный, как и все Турлсы, молодой человек. «Он походил больше на Денниса, чем на Питера», – подумала она. И все же Роджер был самым приятным среди братьев. Сама изысканность, а для человека, которому только что исполнилось восемнадцать, это просто удивительно.Оглядываясь назад, она понимала, что все это было как ураган. Роджер водил ее в удивительные места – по крайней мере для восемнадцати лет, – и так как она никогда не чувствовала себя нужной своим родителям, то приняла обычное восхищение Роджера ее молодой красотой за любовь. Когда он сделал ей предложение, она мгновенно согласилась, даже не раздумывая.Отрезвление наступило в один момент. Роджеру она была не нужна. Роджеру никто не был нужен. Ему льстило восхищение его молодой женой, и то лишь потому, что это являлось своеобразным комплиментом его вкусу.Они никогда не ссорились. Не было этих отвратительных стычек. «Вообще, – подумала Андреа, – не было ничего. В этом-то и беда».Однажды она спросила, почему он на ней женился, а Роджер ответил: «Ты меня устраиваешь».– А разве, я тебе не нужна?– Нужна? – Он непонимающе уставился на нее, как будто никогда не слышал этого слова.– Роджер, – взорвалась она, – может, если бы у нас был ребенок…Он позволил себе холодную улыбку:– Мне и так хорошо. А тебе?– Я мне нет. Я хочу чего-то еще, кроме того, что у меня уже имеется.– Чего же?– Я… я не знаю точно.– Вот именно.Он сделал красноречивый жест, и разговор на этом закончился.Когда Роджер умер, Андреа почувствовала себя неуютно. Она знала, что следует изображать горе, и была рада, что люди принимали отсутствие слез за шок. В глубине души она надеялась, что в следующий раз все будет иначе. «Я могу начать сначала» – вот что она думала.Питер Турлс был добр, но он не нуждался в ней.Роберт тоже был добр. Роберт был… Она вздохнула и поставила том с надписью «Роберт» обратно на книжную полку в голове. Она не доверяла себе, чтобы думать о Роберте сейчас…Затем появился Деннис. Его жажда любви, теплота и обаяние нашли отклик в ее душе. Они очень подходили друг другу. Она верила, что это может быть решением проблем. Даже провожая Денниса, она не переставала себя в этом убеждать. Но все же что-то было не так.Медленно, с болью в душе, она возвращалась к тем дням, когда она только что рассталась с Робертом Хилари в Черифилде, и ее щеки бледно-кораллового цвета вспыхнули.Вскоре после ее приезда к тетушке Роберта на нее буквально навалилось ужасающее одиночество. Она старалась приписать это разлуке с доктором, но его письма не приносили ей успокоения, впрочем, как и воспоминания о двух неделях, проведенных с ним и его матерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17