Ох, скорее бы! Господи, дай мне сил и терпения дождаться наконец этой минуты!Следующие два дня Кэтрин провела в своем убежище. Чтобы не скучать, она часами отрабатывала фехтовальные приемы, ловко и стремительно рассекая воздух шпагой, которую отец специально подогнал ей по руке.На третий день Кэтрин сидела на одеялах и медленно расчесывала свои локоны, когда судно вдруг резко легло на борт, круто меняя курс. Потом с палубы донеслась команда: «Орудия к бою!» – и Кэтрин поняла, что сейчас начнется сражение. Грянул пушечный выстрел, судно снова качнуло, и в трюме остро запахло пороховой гарью.– Там сейчас начнется бой, – сказала Кэтрин самой себе, – а я буду отсиживаться в трюме? Нет и еще раз нет.Она прицепила к поясу свою шпагу, поправила заткнутый за голенище кинжал и тихонько выскользнула в пустынный проход между отсеками трюма. К тому времени, когда Кэтрин выбралась на палубу, «Колыбель Кэт» уже вступила в бой с английским торговым бригом.Суда качались на волнах борт к борту, и уже сыпались на палубу захваченного корабля лихие матросы Ирландского Ястреба. Английский экипаж не спешил сдаваться, и в воздухе зазвенели шпаги. С того места, где стояла Кэтрин – у открытого люка в трюм, – было видно почти все поле боя. Она разыскала глазами Рори, легко теснившего какого-то худого высокого англичанина на борту чужого судна. В эту минуту ее и заметил один из англичан, спрыгнувших на палубу «Колыбели Кэт».– Эй, кто это здесь? – противно пропищал уродливый верзила, указывая на Кэтрин пальцем. – Кис-кис-кис, иди сюда, крошка! Хочешь, я сделаю тебе пиф-паф?Кэтрин не шелохнулась. Она подождала, пока англичанин не оказался в каких-нибудь двух шагах от нее, и обнажила свою шпагу. Верзила, увидев это, расхохотался.– Брось скорей свою игрушку, а то пальчики порежешь! Разве ты не знаешь, что острое детям брать нельзя?– Не знаю, – парировала Кэтрин. – А мою игрушку… Ну что ж, попробуй отбери, если такой храбрый!– Ну, погоди, гадючка! – прорычал англичанин, багровея от гнева. – Сейчас ты у меня получишь!Он выхватил свою шпагу и ринулся вперед.Кэтрин наблюдала за врагом со странным, удивлявшим ее саму спокойствием. Англичанин казался ей медлительным и неуклюжим. Она могла читать его мысли, предугадывая все на два хода вперед. Прежде чем ее противник успел взмахнуть шпагой, Кэтрин сделала молниеносный выпад и рассекла кончиком лезвия щеку верзилы. Тот испуганно отпрянул, запутался в собственных ногах и зашатался. Кэтрин не стала медлить и завершила первую в своей жизни дуэль коротким точным ударом в грудь. Англичанин кулем свалился к ее ногам, и Кэтрин хладнокровно вытащила свою шпагу из мертвого тела, подняла голову и осмотрелась.Отец и Колин дрались на капитанском мостике сразу с шестью англичанами. Несмотря на то что нападавших было больше, они только мешали друг другу на тесном пространстве, в то время как Ястреб, никогда не терявший самообладания, разил их точными ударами своей шпаги. Слева от себя Кэтрин услышала шум и поняла, что на нее снова нападают. Следующий бой занял у нее не более минуты. Еще двое англичан, осмелившихся бросить ей вызов, легли бездыханными у ее ног.Кэтрин не могла видеть себя со стороны, и ей трудно было представить, какое впечатление она производит на сражающихся – и своих, и чужих. А посмотреть, право, было на что. Гибкая, стройная, с распущенными светлыми волосами, развевающимися на ветру, со сверкающей в руке шпагой, Кэтрин была воплощением опасности и красоты. Ведь и в самом деле, порой красота бывает опасной, а опасность – красивой, не так ли? Кэтрин носилась по палубе, вступая в бесконечные стычки с англичанами, неизменно одерживая легкие победы. Так в этот день на борту «Колыбели Кэт» родилась настоящая дочь Ирландского Ястреба.По счастью, ни отец, ни братья до сих пор не заметили Кэтрин. Пожалуй, это могло бы стоить им жизни. Ну а сама она, пройдя через дюжину стычек, решила, что для первого раза с нее хватит, и вернулась вниз, в трюм.Тем временем сражение подходило к концу. Экипажу торгового судна было предложено сдаться. Капитан «Колыбели Кэт» гарантировал жизнь и безопасность любому, кто добровольно сложит оружие. На море знали, что Ирландский Ястреб всегда держит слово. Англичане один за другим бросали пистолеты и шпаги и собирались на палубе «Колыбели Кэт» позади капитанского мостика, где за ними присматривали матросы из экипажа Шона. Остальной экипаж Ястреба тем временем переносил захваченный груз с борта английского торговца в свои трюмы.Кэтрин знала, что многие из экипажа Шона видели ее на палубе во время боя, и решила, что правильнее всего будет явиться на глаза отцу.Когда Кэтрин подошла к капитанскому мостику, отец стоял к ней спиной и не видел, как она поднимается по трапу. Зато ее увидели матросы, и на палубе «Колыбели Кэт» установилась мертвая тишина. Старый Пэдрик загадочно усмехнулся в седые усы, предвкушая реакцию своего капитана.Шон продолжал говорить о чем-то с сыном. Кэтрин тихонько подошла к Шону сзади и дотронулась до плеча. Он обернулся. Удивление, радость, испуг сменяли друг друга на его лице, пока наконец гамма эмоций не завершилась совершенно естественной нотой – гневом. Шон не произнес ни слова, но как много при этом было сказано!И Кэтрин вдруг стало стыдно – так стыдно, как не было никогда прежде. Она смущенно отвернулась и в это мгновение уловила краем глаза какое-то странное движение в толпе пленных англичан, стоявших у борта позади капитанского мостика. Ее острый взгляд сразу же наткнулся на ствол пистолета, направленный прямо в грудь ее отца.Кэтрин молниеносным движением выхватила из-за голенища кинжал и метнула в англичанина. Лезвие воткнулось ему в руку в ту самую секунду, когда прозвучал выстрел. Своим броском Кэтрин удалось сбить прицел, но пуля все же задела отца. Она попала ему в плечо, но было понятно, что Ястреб серьезно ранен.Пока матросы под командой Пэдрика связывали стрелявшего, Кэтрин опустилась перед отцом на колени и прошептала:– Па, миленький, прости меня. Прости меня, па. Это я во всем виновата. Пожалуйста, не сердись.Шон глухо застонал от боли, и Кэтрин крикнула Колину:– Ну что ты стоишь? Зови скорее судового лекаря!– Прости, Кэт, – ответил вместо Колина поднявшийся на мостик Рори. – Наш лекарь убит в перестрелке. Нужно отнести па вниз и самим попробовать вытащить у него из плеча эту проклятую пулю.– Но, Рори, рана серьезная, – заволновалась Кэтрин. – Боюсь, что отец может потерять руку.– Прошу прощения, мисс. Могу я поговорить с вами?Кэтрин повернула голову и увидела рядом с собой одного из пленных англичан.– Что вам нужно? – недовольно спросила она.– Меня зовут Джастин Прескотт. Я врач и буду рад помочь вашему капитану.Кэтрин медленно выпрямилась, вытащила из-за пояса шпагу и приставила кончик лезвия к горлу Прескотта.– Интересно, – процедила она сквозь зубы, – с какой это стати я буду доверять жизнь своего отца какому-то паршивому англичанину? Вы – наш враг.– Ошибаетесь, мисс. Я – американец. Я был на том судне просто пассажиром. Кроме того, как любой врач я вне политики. Вам нужна моя помощь. Скажу сразу: промедление смерти подобно. Ваш отец может истечь кровью.Кэтрин по достоинству оценила отвагу незнакомца. Кроме того, интуиция подсказывала ей, что этому человеку можно верить.Кэтрин опустила шпагу и повела незнакомца в капитанскую каюту.
В течение нескольких часов доктор Прескотт занимался раной Шона, и Кэтрин помогала ему. Наконец пуля была вытащена, плечо туго забинтовано. Вскоре Шон уснул.Кэтрин зачаровало не только искусство доктора-американца, но и он сам – высокий, ладный, с открытым лицом, обрамленным каштановыми волосами, слегка выгоревшими на солнце. Джастин был красив, но сильнее всего Кэтрин притягивали его глаза – золотистые, словно топазы.Джастин поправил одеяло на груди уснувшего Шона и сказал, обернувшись к Кэтрин:– С вашим отцом все будет в порядке, мисс Кэтрин. Спасибо за то, что помогли мне.– За что вы благодарите меня, доктор Прескотт? За то, что я приставила шпагу к вашему горлу? Вы должны простить меня, если сможете. Я ваша вечная должница за все, что вы сделали для моего отца. Как я могу отблагодарить вас?– Я был бы рад, если вы стали бы называть меня просто по имени.– Конечно, – покраснела Кэтрин. – Спасибо вам… Джастин.Джастин улыбнулся, и на щеках его обозначились ямочки.– Вы невероятная девушка, Леди Кошка. Уменьшенное имя Кэт созвучно английскому «cat» – кошка. (Прим. пер.)
– Леди Кошка? – переспросила она.– После того, как я увидел вас сегодня в деле, это имя кажется мне весьма подходящим для вас, – снова улыбнулся Джастин. – Как легко вы расправились с двумя англичанами, каждый из которых был выше вас на целую голову! Где вы научились так ловко владеть шпагой?Кэтрин кивком головы показала на спящего Шона.– Сначала меня учил брат, Рори, а потом отец. Мы, ирландцы, постоянно живем на грани войны с англичанами. Умение защитить себя жизненно важно для каждого из нас. А сегодня я поняла, что такое умение может обернуться смертельной опасностью для самого родного тебе человека, – закончила Кэтрин, и на глазах у нее заблестели слезы.– Не надо плакать, Кэтрин, – ответил Джастин, прикасаясь ладонью к ее щеке. – Тот человек сделал это, обезумев от страха за свою собственную жизнь. Благодарите бога за то, что вам удалось остановить его, и не забывайте о том, что в опасности была и ваша жизнь тоже. Если бы он попал в вас, это обернулось бы трагедией.– Но, Джастин, я никогда…Кэтрин не смогла договорить, потому что в каюту вошли ее братья. Они принесли флягу свежей воды и поднос, уставленный едой. Кэтрин отпрянула подальше от Джастина, а Рори тем временем поставил поднос на стол и подошел к постели Шона.– Как дела у нашего отца, доктор? – спросил он.– Я надеюсь, что все обойдется. Только бы не началась лихорадка. Если он начнет метаться в жару, все швы, которые я наложил, могут разойтись, и тогда его рука не срастется как следует. Хорошо, если кто-то будет дежурить возле него всю ночь.– Не беспокойтесь, доктор, – заверил Колин, кладя руку на плечо Кэтрин, – мы присмотрим за ним.Рори протянул Кэтрин ее кинжал и сказал:– Возьми. Мы вытащили его из плеча того негодяя. Мне кажется, он тебе еще пригодится.– Тому человеку нужна моя помощь? – спросил Джастин.– Нет, – отрицательно покачал головой Колин. – Мы перевязали ему руку и отвели в трюм, подальше от его дружков.– Вы очень мягко обошлись с этим мерзавцем, – сердито заметила Кэтрин. – Ну ладно, буду надеяться, что рука у него загноится и отсохнет.– Я знаю, что отец поступил бы так же, – строго ответил Колин. – Если этого человека оставить с остальными, они могут убить его за то, что он подверг опасности их жизни.Потом он наклонился и добавил, целуя лоб Кэтрин:– Пойдем, сестренка. Переночуешь в моей каюте, а я помогу здесь доктору.– Доброй ночи, доктор Прескотт, – кивнула Кэтрин Джастину. – Утром я вас подменю и буду сидеть с па.И она вышла из каюты в окружении братьев.«Да, уж эти-то сумеют защитить свою сестру, – подумал доктор, глядя вслед уходящей Леди Кошке. – Впрочем, как же иначе? Разве можно оставлять такую красивую девушку без охраны?»За несколько дней, проведенных рядом с Джастином, Кэтрин стала настоящей медсестрой. Она как губка впитывала буквально все, что он ей говорил или показывал. Впрочем, Кэтрин всегда и во всем отличалась быстрым умом. Когда Джастин в одно из их дежурств у постели Шона принес шахматы, в которые Кэтрин до того не играла, она не только моментально усвоила правила игры, но уже в третьей партии сумела поставить мат своему учителю. Говорила Кэтрин, как и все окружавшие ее, с сильным ирландским акцентом, но писала совершенно грамотно, и если делала порой ошибки, то лишь от рассеянности или от дурного настроения.Шон немного оправился от раны, и у Джастина с Кэтрин появилось свободное время. Они часто проводили его, гуляя вместе по палубе. Как правило, во время таких прогулок Джастин задавал Кэтрин вопросы, и та отвечала на них – как всегда, бесхитростно и откровенно. Но однажды, когда они стояли у перил и любовались восходом луны, вопросы начала задавать сама Кэтрин.– Джастин, – сказала она. – Вы сейчас знаете почти все обо мне и моей семье, а я – совсем ничего о вас. Расскажите о себе.Джастин немного помолчал, перегнувшись через перила и глядя на морские волны, бегущие вдоль бортов, а затем заговорил:– У моего отца самая крупная во всем штате плантация и знаменитая племенная ферма. Я – его старший сын и вместе с этим – самое большое отцовское разочарование. Он был уверен, что со временем все это перейдет ко мне, но я отказался стать продолжателем его дела и вместо семейного бизнеса выбрал медицину.– Почему вы так поступили?– Для начала я написал письмо своей английской бабушке, объяснил ей все как есть и попросил помочь. Бабушка хорошо знала упрямый характер своего сына и потому прислала мне денег на учебу. Она одобрила мой выбор. Ее собственный отец тоже был врачом, так что я собирался пойти по стопам своего прадеда. Я собирался плыть в Англию сразу же после окончания практики, но три месяца тому назад пришло известие о том, что моя бабушка умерла. – Джастин говорил спокойным, ровным, лишенным интонаций голосом. – Она всегда говорила, что я похож на ее отца. Надеюсь, что мне удастся не обмануть ее надежд.– Вы – прекрасный врач, и ваша бабушка гордилась бы вами, – сказала Кэтрин. – Так что же, на этом и заканчивается ваша история?– Нет. Бабушка завещала мне все свои деньги и недвижимость, но с условием, что ближайшие пять лет я буду исполнять обязанности врача в ее родном городке, Уинделле. Там я могу располагаться в ее роскошном поместье и получать при этом огромное жалованье – десять тысяч фунтов в год. Если же я сочту условия завещания неприемлемыми, то в поместье будет открыта клиника для жителей городка. Вместе с копией завещания я получил чек на пять тысяч фунтов и записку. Бабушка писала, что эти деньги я могу либо потратить на дорогу в Англию, либо это единственное мое наследство. Скажу честно, я не раздумывал ни минуты. Через неделю я свернул все свои дела в Америке, передал другим врачам своих пациентов и принялся паковать чемоданы. А еще через пару недель оказался на борту торгового судна, направлявшегося в Англию. – Джастин с улыбкой посмотрел на Кэтрин и закончил: – И во время этого путешествия был захвачен в плен самой очаровательной на свете леди-пираткой.– Неправда, сэр, я вас в плен не брала, – возразила Кэтрин. – Я сама оказалась на борту «Колыбели», можно сказать, случайно. Па никогда не хотел, чтобы я принимала участие в нашем семейном, как вы говорите, бизнесе.– Пусть так. В таком случае ваши родственники взяли в плен мое тело, а вы, Леди Кошка, похитили мое сердце, – и Джастин склонился к Кэтрин.Сначала она рассмеялась, но выражение лица Джастина заставило ее умолкнуть.Джастин осторожно, но крепко обнял Кэтрин, закрыл глаза и нежно прикоснулся к ее рту губами. Это было так сладко, так сказочно, что он не раздумывая повторил поцелуй и на этот раз не отрывался от ее губ до тех пор, пока Кэтрин, задохнувшись, сама не отпрянула назад. Джастин открыл глаза и удивился тому, что Кэтрин смотрит прямо на него.Джастин спросил, продолжая обнимать Кэтрин за плечи:– Скажи, ты всегда целуешься с мужчинами, не закрывая глаз?– Не знаю, – честно призналась Кэтрин и добавила простодушно: – Я еще ни с кем не целовалась.– Не может быть! – удивился Джастин. – Впрочем, может быть, братья отпугивают твоих поклонников?– Да не было у меня никогда никаких поклонников.Она отвечала так легко и просто, что Джастин строго посмотрел Кэтрин в глаза, желая убедиться в ее искренности, а затем спросил, чувствуя себя совершенно растерянным:– Неужели тебе не нравятся мужчины, Кэтрин? Очень жаль, если так. Красивые девушки вроде тебя должны выходить замуж, рожать детей, заниматься своей семьей, своим домом… Может быть, ты боишься мужчин?– Никого я не боюсь. Просто не собираюсь выходить замуж в ближайшие годы.– Годы? – переспросил Джастин. – А не боишься, что скоро тебя начнут называть старой девой?– Забавно! Рановато об этом думать, когда тебе только что исполнилось четырнадцать…Джастин приоткрыл рот и вытаращил глаза.– К-как ты сказала? Четырнадцать? Нет, не может быть. Скажи, что ты пошутила.– Какие шутки? – покачала головой Кэтрин. – Это правда, мне четырнадцать лет и шесть месяцев. И, пожалуйста, не сердитесь на меня.– Что ты, что ты! – поспешил ответить Джастин, поднимая раскрытые ладони вверх. – Я вовсе не сержусь. Просто очень удивлен. – Он наклонился и поцеловал Кэтрин в кончик носа. – Впрочем, может быть, когда ты подрастешь, тебе захочется съездить в Англию, чтобы повидаться с одним стариком…– Вы вовсе не старик! – перебила его Кэтрин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
В течение нескольких часов доктор Прескотт занимался раной Шона, и Кэтрин помогала ему. Наконец пуля была вытащена, плечо туго забинтовано. Вскоре Шон уснул.Кэтрин зачаровало не только искусство доктора-американца, но и он сам – высокий, ладный, с открытым лицом, обрамленным каштановыми волосами, слегка выгоревшими на солнце. Джастин был красив, но сильнее всего Кэтрин притягивали его глаза – золотистые, словно топазы.Джастин поправил одеяло на груди уснувшего Шона и сказал, обернувшись к Кэтрин:– С вашим отцом все будет в порядке, мисс Кэтрин. Спасибо за то, что помогли мне.– За что вы благодарите меня, доктор Прескотт? За то, что я приставила шпагу к вашему горлу? Вы должны простить меня, если сможете. Я ваша вечная должница за все, что вы сделали для моего отца. Как я могу отблагодарить вас?– Я был бы рад, если вы стали бы называть меня просто по имени.– Конечно, – покраснела Кэтрин. – Спасибо вам… Джастин.Джастин улыбнулся, и на щеках его обозначились ямочки.– Вы невероятная девушка, Леди Кошка. Уменьшенное имя Кэт созвучно английскому «cat» – кошка. (Прим. пер.)
– Леди Кошка? – переспросила она.– После того, как я увидел вас сегодня в деле, это имя кажется мне весьма подходящим для вас, – снова улыбнулся Джастин. – Как легко вы расправились с двумя англичанами, каждый из которых был выше вас на целую голову! Где вы научились так ловко владеть шпагой?Кэтрин кивком головы показала на спящего Шона.– Сначала меня учил брат, Рори, а потом отец. Мы, ирландцы, постоянно живем на грани войны с англичанами. Умение защитить себя жизненно важно для каждого из нас. А сегодня я поняла, что такое умение может обернуться смертельной опасностью для самого родного тебе человека, – закончила Кэтрин, и на глазах у нее заблестели слезы.– Не надо плакать, Кэтрин, – ответил Джастин, прикасаясь ладонью к ее щеке. – Тот человек сделал это, обезумев от страха за свою собственную жизнь. Благодарите бога за то, что вам удалось остановить его, и не забывайте о том, что в опасности была и ваша жизнь тоже. Если бы он попал в вас, это обернулось бы трагедией.– Но, Джастин, я никогда…Кэтрин не смогла договорить, потому что в каюту вошли ее братья. Они принесли флягу свежей воды и поднос, уставленный едой. Кэтрин отпрянула подальше от Джастина, а Рори тем временем поставил поднос на стол и подошел к постели Шона.– Как дела у нашего отца, доктор? – спросил он.– Я надеюсь, что все обойдется. Только бы не началась лихорадка. Если он начнет метаться в жару, все швы, которые я наложил, могут разойтись, и тогда его рука не срастется как следует. Хорошо, если кто-то будет дежурить возле него всю ночь.– Не беспокойтесь, доктор, – заверил Колин, кладя руку на плечо Кэтрин, – мы присмотрим за ним.Рори протянул Кэтрин ее кинжал и сказал:– Возьми. Мы вытащили его из плеча того негодяя. Мне кажется, он тебе еще пригодится.– Тому человеку нужна моя помощь? – спросил Джастин.– Нет, – отрицательно покачал головой Колин. – Мы перевязали ему руку и отвели в трюм, подальше от его дружков.– Вы очень мягко обошлись с этим мерзавцем, – сердито заметила Кэтрин. – Ну ладно, буду надеяться, что рука у него загноится и отсохнет.– Я знаю, что отец поступил бы так же, – строго ответил Колин. – Если этого человека оставить с остальными, они могут убить его за то, что он подверг опасности их жизни.Потом он наклонился и добавил, целуя лоб Кэтрин:– Пойдем, сестренка. Переночуешь в моей каюте, а я помогу здесь доктору.– Доброй ночи, доктор Прескотт, – кивнула Кэтрин Джастину. – Утром я вас подменю и буду сидеть с па.И она вышла из каюты в окружении братьев.«Да, уж эти-то сумеют защитить свою сестру, – подумал доктор, глядя вслед уходящей Леди Кошке. – Впрочем, как же иначе? Разве можно оставлять такую красивую девушку без охраны?»За несколько дней, проведенных рядом с Джастином, Кэтрин стала настоящей медсестрой. Она как губка впитывала буквально все, что он ей говорил или показывал. Впрочем, Кэтрин всегда и во всем отличалась быстрым умом. Когда Джастин в одно из их дежурств у постели Шона принес шахматы, в которые Кэтрин до того не играла, она не только моментально усвоила правила игры, но уже в третьей партии сумела поставить мат своему учителю. Говорила Кэтрин, как и все окружавшие ее, с сильным ирландским акцентом, но писала совершенно грамотно, и если делала порой ошибки, то лишь от рассеянности или от дурного настроения.Шон немного оправился от раны, и у Джастина с Кэтрин появилось свободное время. Они часто проводили его, гуляя вместе по палубе. Как правило, во время таких прогулок Джастин задавал Кэтрин вопросы, и та отвечала на них – как всегда, бесхитростно и откровенно. Но однажды, когда они стояли у перил и любовались восходом луны, вопросы начала задавать сама Кэтрин.– Джастин, – сказала она. – Вы сейчас знаете почти все обо мне и моей семье, а я – совсем ничего о вас. Расскажите о себе.Джастин немного помолчал, перегнувшись через перила и глядя на морские волны, бегущие вдоль бортов, а затем заговорил:– У моего отца самая крупная во всем штате плантация и знаменитая племенная ферма. Я – его старший сын и вместе с этим – самое большое отцовское разочарование. Он был уверен, что со временем все это перейдет ко мне, но я отказался стать продолжателем его дела и вместо семейного бизнеса выбрал медицину.– Почему вы так поступили?– Для начала я написал письмо своей английской бабушке, объяснил ей все как есть и попросил помочь. Бабушка хорошо знала упрямый характер своего сына и потому прислала мне денег на учебу. Она одобрила мой выбор. Ее собственный отец тоже был врачом, так что я собирался пойти по стопам своего прадеда. Я собирался плыть в Англию сразу же после окончания практики, но три месяца тому назад пришло известие о том, что моя бабушка умерла. – Джастин говорил спокойным, ровным, лишенным интонаций голосом. – Она всегда говорила, что я похож на ее отца. Надеюсь, что мне удастся не обмануть ее надежд.– Вы – прекрасный врач, и ваша бабушка гордилась бы вами, – сказала Кэтрин. – Так что же, на этом и заканчивается ваша история?– Нет. Бабушка завещала мне все свои деньги и недвижимость, но с условием, что ближайшие пять лет я буду исполнять обязанности врача в ее родном городке, Уинделле. Там я могу располагаться в ее роскошном поместье и получать при этом огромное жалованье – десять тысяч фунтов в год. Если же я сочту условия завещания неприемлемыми, то в поместье будет открыта клиника для жителей городка. Вместе с копией завещания я получил чек на пять тысяч фунтов и записку. Бабушка писала, что эти деньги я могу либо потратить на дорогу в Англию, либо это единственное мое наследство. Скажу честно, я не раздумывал ни минуты. Через неделю я свернул все свои дела в Америке, передал другим врачам своих пациентов и принялся паковать чемоданы. А еще через пару недель оказался на борту торгового судна, направлявшегося в Англию. – Джастин с улыбкой посмотрел на Кэтрин и закончил: – И во время этого путешествия был захвачен в плен самой очаровательной на свете леди-пираткой.– Неправда, сэр, я вас в плен не брала, – возразила Кэтрин. – Я сама оказалась на борту «Колыбели», можно сказать, случайно. Па никогда не хотел, чтобы я принимала участие в нашем семейном, как вы говорите, бизнесе.– Пусть так. В таком случае ваши родственники взяли в плен мое тело, а вы, Леди Кошка, похитили мое сердце, – и Джастин склонился к Кэтрин.Сначала она рассмеялась, но выражение лица Джастина заставило ее умолкнуть.Джастин осторожно, но крепко обнял Кэтрин, закрыл глаза и нежно прикоснулся к ее рту губами. Это было так сладко, так сказочно, что он не раздумывая повторил поцелуй и на этот раз не отрывался от ее губ до тех пор, пока Кэтрин, задохнувшись, сама не отпрянула назад. Джастин открыл глаза и удивился тому, что Кэтрин смотрит прямо на него.Джастин спросил, продолжая обнимать Кэтрин за плечи:– Скажи, ты всегда целуешься с мужчинами, не закрывая глаз?– Не знаю, – честно призналась Кэтрин и добавила простодушно: – Я еще ни с кем не целовалась.– Не может быть! – удивился Джастин. – Впрочем, может быть, братья отпугивают твоих поклонников?– Да не было у меня никогда никаких поклонников.Она отвечала так легко и просто, что Джастин строго посмотрел Кэтрин в глаза, желая убедиться в ее искренности, а затем спросил, чувствуя себя совершенно растерянным:– Неужели тебе не нравятся мужчины, Кэтрин? Очень жаль, если так. Красивые девушки вроде тебя должны выходить замуж, рожать детей, заниматься своей семьей, своим домом… Может быть, ты боишься мужчин?– Никого я не боюсь. Просто не собираюсь выходить замуж в ближайшие годы.– Годы? – переспросил Джастин. – А не боишься, что скоро тебя начнут называть старой девой?– Забавно! Рановато об этом думать, когда тебе только что исполнилось четырнадцать…Джастин приоткрыл рот и вытаращил глаза.– К-как ты сказала? Четырнадцать? Нет, не может быть. Скажи, что ты пошутила.– Какие шутки? – покачала головой Кэтрин. – Это правда, мне четырнадцать лет и шесть месяцев. И, пожалуйста, не сердитесь на меня.– Что ты, что ты! – поспешил ответить Джастин, поднимая раскрытые ладони вверх. – Я вовсе не сержусь. Просто очень удивлен. – Он наклонился и поцеловал Кэтрин в кончик носа. – Впрочем, может быть, когда ты подрастешь, тебе захочется съездить в Англию, чтобы повидаться с одним стариком…– Вы вовсе не старик! – перебила его Кэтрин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42