За столом зашевелились – деловые люди готовились отбыть. Все были очень удивлены, когда Кейт попросила минутку внимания. Они снова уселись поудобнее, в то время как она, наоборот, поднялась.– Джентльмены, сердечно благодарю вас за успешную работу и преданность моему покойному дяде. А теперь прощайте – ваши услуги больше не понадобятся.Буквально каждый рот в конференц-зале открылся от изумления.Первым опомнился Андерсон Смит, и на лице его на миг отразилось все удовольствие от этого решения. Впрочем, он тут же взял себя в руки.– Но это же неразумно! – крикнул кто-то. – Вы не имеете опыта обращения со столь крупными суммами! Как вы намерены управляться с наследством без нас?!– Кончится как раз тем, чего больше всего боялся Комптон Маккена, – вы пустите дело его жизни на ветер! – поддержал другой. – Или вы намерены истратить наследство... – испуганным шепотом спросил он, – на благотворительность?..Последовал общий ропот протеста.– Джентльмены! – Адвокат поднял руку, требуя тишины. – Как законная наследница, мисс Маккена имеет право распорядиться деньгами по собственному усмотрению. Это больше не ваша забота. От вас требуется только прислать счета за свои услуги. Я их просмотрю и, если все в порядке, отдам ей на подпись.– Молодой человек! – обратился один из консультантов к Дилану. – Кто бы вы ни были, раз уж вы здесь, вы, несомненно, имеете на мисс Маккена некоторое влияние. Вразумите ее!Тот лишь с улыбкой покачал головой.– Ну хорошо! Хотелось бы только знать, каковы ваши планы, мисс Маккена. Надеюсь, хоть на это мы имеем право?– Имеете, – подтвердила Кейт, доставая из кейса бумаги. – Эти деньги я намерена раздать.– Раздать... – прошелестело по комнате.– Что, все?!– Кому?!– Ну, у меня есть кое-какие соображения на этот счет, – улыбнулась Кейт. – Надо будет еще обсудить каждую возможность с сестрами, но лично я склоняюсь ко вкладу в научные исследования, в медицину. Хотелось бы также заложить новое крыло в больнице Силвер-Спрингс, где лечилась моя мать. Оснастить его самым современным оборудованием. Как я уже сказала, все это еще требует обсуждения, однако на что бы ни пошли деньги, это будет объявлено в честь Лии Маккена.В конференц-зале повисло молчание. Внезапно один из консультантов нервно хихикнул:– Комптон перевернется в могиле! Он никогда не причислял эту женщину к своей семье.Кейт, которая уже направилась к двери, приостановилась и обернулась:– Благодарю вас, сэр! Это чудесный комплимент, и мама его наверняка бы оценила. Глава 44 Наконец-то дом, милый дом! Это обветшалое сооружение с перекосившимися ставнями, которое давно уже требовало капитального ремонта, было в ее глазах прекраснее любого шедевра архитектуры.Время приближалось к часу ночи, когда она скользнула в постель, под уютные покровы. Дилан давно уже спал без задних ног, но она задержалась под душем, давая воде возможность унести хотя бы часть безмерной усталости этого дня.Казалось, сон придет, стоит только коснуться головой подушки... возможно, так и случилось бы, будь подушка в распоряжении Кейт. Однако ее пришлось извлекать из объятий Дилана. Когда удалось улечься по всем правилам, Кейт начало трясти, сначала чуть-чуть, потом все сильнее, так что кровать заходила ходуном.Даже летаргический сон не выдержал бы такой встряски. Дилан открыл глаза и сел в постели. Несколько секунд соображал, что к чему, потом привлек Кейт к себе. Она благодарно прижалась к его теплому со сна, уютному телу.– Прости, что разбудила, но меня почему-то трясет...– Это нормально, – утешил Дилан. – Бесконечной выносливости не существует. Потерпи, пока адреналин не выдохнется. Это защитная реакция, чтобы не помереть со страху.– А ты знаешь, что такое страх?– Конечно, как всякий человек.Дилану живо вспомнилось то, что он почувствовал, узнав, что Кейт в руках убийцы. Вот это был страх так страх!– Дилан...– Что, Растрепа?– Я вот думаю... – Длинный зевок.– Зря. Думать вредно.– Я ведь ему доверилась! Безоговорочно, понимаешь? Раньше у меня и в мыслях не было, чтобы такой человек...– Ты имеешь в виду, полицейский? И правильно, что доверяла. Так тебя учили, так ты и сама всегда считала: раз из полиции, значит, можно положиться.– Я не про Нейта, я про Флориста. Я доверилась человеку... с другой стороны баррикад!Дилан выпустил Кейт из объятий и чуть отодвинулся, чтобы видеть ее лицо.– Представляешь, послушалась указаний того, кто даже не скрывает, что любит разносить все на куски! Тебе не кажется, что это было рискованно? Да и вообще, моральная сторона такой доверчивости...Кейт схватилась за голову, только теперь осознав, что фактически сотрудничала с преступником.– У тебя не было выбора, – спокойно заметил Дилан. – Или бросить этого ублюдка Эвана, чего тебе не позволила совесть, или действовать по наводке Флориста.– Да, я всем и каждому сказала, что у меня не было выбора, но так ли это? Кое о чем я умолчала. Хочешь знать, о чем?– Хочу, конечно.– Я ему посочувствовала. Понимаешь? Я была на его стороне! Наверное, была в тот момент в растрепанных чувствах.– Как всегда, – хмыкнул Дилан.А Кейт думала о корзине с цветами, этом изящном и хитроумном взрывном устройстве. О страхе, который ощущала, перерезая синий провод. Об ожидании взрыва. О смерти. Цепочка мыслей все вилась и вилась, пока вдруг ни с того ни с сего Кейт не рассердилась на Дилана.– Зачем ты полез в здание?!Он попробовал снова ее обнять, но она вырвалась.– Ты полез туда, прекрасно зная, что там бомба, которая может в любой момент взорваться? Зачем ты это сделал?– Чтобы спасти тебя.– Меня превосходно спасла бы и команда взрывников!– У них не было личной заинтересованности.Дилан попробовал закрыть ей рот поцелуем, но Кейт отшатнулась.– Ты нарываешься!– Такое мне приходилось слышать и раньше, в том числе от тебя.– Когда это?– В больнице Бостона, когда меня привезли из операционной... ну, или через день-другой. Слишком много было обезболивающего, даты перепутались. Но я хорошо помню, что очнулся и увидел тебя у постели. Это меня здорово порадовало, хотя и непонятно почему. Ты всегда была для меня гвоздем в заднице.– Да ну!– Из кожи вон лезла, чтобы меня позлить. Признайся, это так!– Например?– Если мне звонила подружка, ты отвечала, что меня нет, а на вопрос, где я, плела невесть что.– Ничего подобного!– Джейни Каллаган ты сказала, что обо мне можно забыть, потому что я записался в Иностранный легион и уже отбыл на задание.– Верно, но если Джейни настолько глупа, чтобы поверить, чего ради ты с ней связался? И вообще, это было всего один раз.– Как же, как же! По твоей вине я растерял половину своих девчонок. Но это не самое худшее. Хуже всего, что ты...– Что?– Не обращала на меня внимания как на мужчину. Словно я слова доброго не стоил в этом смысле. Это меня бесило! – Дилан испустил театральный вздох. – Теперь приходится вновь и вновь доказывать собственную ценность. Как думаешь, это поможет?– Что поможет и в чем?– Мои мужские достоинства помогут тебе уснуть?– Да, но...Однако Дилан уже приступил к делу.Когда на следующее утро он отворил дверь в кабинет шефа Драммонда, то сразу понял, что предстоит серьезный разговор.– Что стоишь на пороге? Заходи и садись! – Шеф выпятил челюсть. – Я желаю знать об этом некрасивом деле все! Давно ты подозревал Халлинджера? На каком основании?– Вот, это его. – Дилан положил на стол знак и личный пистолет Нейта. – Ничего я не подозревал, пока чуть не стало поздно. – Он рассказал, как пришел к выводу, что за всем стоит именно Халлинджер, и закончил повествование словами: – Если честно, самому мне это вообще никогда не пришло бы в голову. Все ваша заслуга! Мне и потом не с чем было идти в полицию Саванны. Не ссылаться же на то, что нутром чую! Ведь когда-то он был из их числа.– Это верно, мы своих не выдаем вот так, за здорово живешь, – мрачно кивнул Драммонд. – Но мне покоя не давало то, что ты сказал о Халлинджере.– Что он брякнул тогда по телефону? Насчет отказа Кейт от наследства?– Я вот думаю, мы оба чуяли нутром, не хватало только зацепки. Скажи, ведь и сам ты ухватился за его обмолвку, не отмахнулся от нее?– Спасибо за тот запрос.– Всегда пожалуйста. За сорок лет заводишь много полезных связей. Один мой приятель все время роется в базе данных по долгу службы, для него не в тягость маленько помочь и мне, если есть нужда. Он и связал имена Нейта Халлинджера и Ванессы Маккена – где бывали вместе, что делали. К примеру, в Канстине полгода назад они лихо провели время.– Тот факт, что они любовники, сразу расставил все по местам. Думаю, Ванесса не простит Нейту такого провала.– А как там Джекман?– Его отпустили.– За отсутствием улик? – хмыкнул Драммонд. Дилан кивнул.– Стыд и срам!Еше несколько минут они обсуждали дело, потом шеф внезапно сменил тему:– Знаешь, Бьюкенен, мне ведь давно пора на покой. – Он заложил руки за спину и прошелся по кабинету. – Собираюсь в отставку.– Да, я слыхал.– Здесь же думаю и осесть. Уж больно места хороши!– И транспорт не отравляет существование, – понимающе усмехнулся Дилан. – Не то что в Бостоне.– А какая рыбалка! Ты, часом, не рыбачишь?– Бывает.– Здесь реки и пруды прямо кишат рыбой, – нахваливал Драммонд. – Сам-то в отставку не собираешься?– Да рановато еще.– Вот и славно. Нам такие парни нужны. Если Бостон сидит в печенках, перебирайся сюда. А те взрывы выброси из головы – об этом еще и внукам будут рассказывать. Тихо тут, мирно.– Это правда.– Короче, Бьюкенен, я ухожу в отставку, но еще с полгодика проболтаюсь в участке. Как тебе такой срок на обустройство?Дилана больше нет.Это было первое, что пришло в голову Кейт, когда почти сразу за приглушенным хлопком двери снаружи послышался шум мотора. Сердце пронзила такая боль, что она села в постели, пытаясь разжечь в себе ярость.Сбежал! Сбежал, даже не простившись, не оставив хотя бы записки... что-нибудь вроде «Еще увидимся»! Нет, это не в обычае бабника – прощаться.Ярость в конце концов вскипела, и Кейт пулей вылетела из постели, готовая, если надо, броситься наперерез машине, лишь бы высказать все, что думает о таком малодушии. К счастью, она опомнилась раньше, чем оказалась на улице, сообразив, что совершенно голая. То-то было бы разговоров! А сколько приятных воспоминаний это оставило бы Дилану: всклокоченная, нагая любовница бежит по улице вдогонку за машиной, обезумев от мысли, что брошена.Отвратительный был бы спектакль, да и ненужный в придачу. Дилан наверняка в большой спешке, иначе написал бы хоть пару слов. А может, даже и написал, но в своем безумии она не удосужилась прочесть. И не станет, если уж на то пошло. Потому что это разобьет ей сердце.Взять себя в руки удалось настолько, что Кейт оделась с особым тщанием, словно не для домашнего завтрака, а для званого ужина. Спустилась на кухню... и там обнаружила веши Дилана. Это заставило ее устыдиться своих мыслей.Значит, он не сбежал. Не уехал потихоньку от нее. Какое счастье!Счастье? В чем это? Он все равно уедет, рано или поздно. Вещи-то вон, упакованы. И на столе записка с номером рейса и временем вылета. Даже телефон авиакомпании на всякий случай.«Но ведь ты с самого начала это знала!»Кейт вздохнула. Знала, ну и что же? Разве от этого легче? Как она ухитрится сказать «прощай» и не удариться в слезы? Даже вообразить себе это больно, словно сердце разрывается на части. Но рыдать – нет, слезам воли она давать не станет, ни за что на свете. Этого удовольствия она ему не доставит. «Не доводи меня до этого, Дилан!.. Ну пожалуйста!»Пусть все будет в лучшем виде, пусть будет достойно, а поплачет она потом. Всласть.Несколько минут ушло на самовнушение: Дилан уезжает, это неизбежно, значит, нечего и мучиться. Точка. Надо заняться повседневными делами. Погрузиться в рутину. Это помогает. Приготовить завтрак и съесть его. Потом двинуться дальше через этот день, шаг за шагом, отдела к делу. Придет еще день, и еще – и так до конца жизни. Одиночество под глупым, жалким девизом «Никто мне не нужен».Кейт надорвала обертку на пачке крекеров с сырным привкусом, встала у окна и принялась есть всухомятку, тупо глядя на поросший сорняками огород.А Дилан, как-то будет прощаться он? Как поставит точку на их коротком романе? С достоинством, конечно, как же еще! Он в этом деле собаку съел. Профессионал. Ритуал давно отработан до мелочей.Она все знала с самого начала, даже насчет разбитого сердца. И все-таки позволила любви разгореться жарким пламенем. Дилан не бегал за ней, не обольщал, не тянул в постель. Сама захотела. Но почему?!Бывая в гостях в Натанс-Бей, она хорошо изучила образ жизни Дилана. Когда он бывал там, телефон звонил не переставая, и когда бы кто ни взял трубку, звонила женщина, та или другая, и всегда ему. Это раздражало. Но он никогда никого не тянул к себе на веревке. Они сами летели на него, как мухи на мед. Она в том числе.Однако надо держать эмоции в узде до его отъезда, чтоб ненароком не опозориться. Хорошо бы придумать хлесткую прощальную фразу... ага, вот она уже формируется... сейчас... сейчас...Хлопнула входная дверь. Фраза помахала ручкой, так и не сформировавшись.– Вот ты где!Дилан стоял в дверях, воплощение мужской красоты и силы, средоточие всего, что только может желать женщина. Ничего странного, что они к нему так липнут!– Значит, собрал вещички, – брякнула Кейт. Вот уж в самом деле хлесткая фраза.– Да, придется, но...– Ради Бога, избавь меня от извинений! – перебила она резко, забыв о достоинстве. – Как-нибудь переживу! Кстати, я еще не поблагодарила тебя за помощь. Спасибо большое! Можешь ехать домой с чувством исполненного долга. Привет Бостону!В глазах Дилана запрыгали смешинки. Что такого забавного она сказала? В прощании нет и не может быть ничего смешного.– Короче, твоя жизнь там, а моя здесь. И как видно, тут и пройдет. Я хотела расширить бизнес, переместить штаб-квартиру в Бостон, но сейчас понимаю, что мне там делать нечего. Эта прощальная речь Комптона... ты не думай, я по-прежнему верю, что ничего общего у нас с ним нет, как раз наоборот. Он заставил меня понять, что «все вверх и вверх» – это не для меня. Не хочу жить только преумножением состояния, а расширять бизнес буду, но своим способом, мягко и безболезненно. – Она запнулась. – Я не собираюсь рвать дружбу с Джордан и время от времени... словом, мы еще можем столкнуться. Так вот, давай договоримся, что не позволим тому, что было, омрачить... Что в этом смешного?!– Я вижу, ты не уймешься, пока не выступишь с речью, которую я и без того помню наизусть.– И не собиралась! Просто хотела проститься без проблем.К слову о достоинстве и самообладании, наилучшей демонстрацией того и другого был бы поцелуй в щечку и слова «мне тебя будет недоставать». Но здравый смысл предостерегал, что это кончится рыданиями в жилетку, и Кейт воздержалась от показательных выступлений.– Все, высказалась? Можно, теперь я скажу?– Я вся внимание.Дилан стоял в излюбленной позе: привалившись к косяку и скрестив руки на груди – словно герой-любовник, готовый к драматическому разрыву и к слезам героини.– Раньше мне казалось, что терпеть не могу растрепанных чувств. Но и в этом есть свое обаяние.– Кто это здесь в растрепанных чувствах? Только не я!– Конечно, ты. Ты же у нас Растрепа.– То, что ты меня так называешь, еще не значит...– Ради Бога, Кейт, когда ты наконец сложишь два и два?– У меня с математикой все в порядке. Если помнишь, я сама свожу баланс фирмы! И вообще, что ты имеешь в виду?– Что ты упорно не замечаешь очевидного.– О нет! Я давно знаю, что мы должны распрощаться, понимаю это с самого начала, и тебе совсем не обязательно...– Не обязательно объясняться в любви?– В любви к кому? – глупо спросила Кейт.– К тебе, к кому же еще!– В любви ко мне... – повторила она, комкая пакет крекеров в кулаке. – Но это невозможно!Обломки крекеров полетели во все стороны.– Отчего же? Ты коверкала мне личную жизнь на протяжении всего нашего знакомства, разгоняла моих подружек, несла обо мне несусветную чушь и при этом... игнорировала меня, как пустое место. Мне казалось, я тебя терпеть не могу, но мне недоставало этих нелепостей, твоих вечно растрепанных чувств. Я только теперь понял, что старался выяснить, когда приезжаешь ты, и под это подгонял собственные приезды в Натане-Бей. Может, я уже тогда любил тебя или только шел к этому, но ясно одно – это было неизбежно. Слышишь, Растрепа?– А нельзя ли обойтись без этого прозвища?– Может, и можно, но не нужно. У меня у самого чувства частенько бывали растрепаны в последние дни, когда казалось, что я и теперь для тебя пустое место.– Казалось?– Конечно, только казалось! Ты от меня без ума, Растрепа. И я думаю, это не просто взаимная любовь, это еще и любовь со стажем. Мы давно уже влюблены друг в друга, просто до нас доходит медленно, как до жирафа.– Я – нет!– А я – да.– Тогда скажи это!– Люблю тебя, Растрепа! – Дилан подступил ближе.– Не верю, – произнесла она с большим сожалением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32