Теперь же, когда я собираюсь жениться и у меня, по его мнению, может родиться сын — наследник титула, его стремление разделаться со мной, конечно, усилится.— Боже мой, Рив! — с ужасом воскликнула я. — И ты не пробовал с этим бороться? Он бросил розу на землю.— А что я могу сделать, Деб? Сказать Бернарду, будто я подозреваю, что его сын хочет моей смерти? — Он пожал плечами. — И потом — кто знает? Может, я заслужил то, что собирается сделать Роберт.Мы опять к этому вернулись.К несчастному случаю и непроходящему чувству вины.— Твоя мать с этим не согласилась бы, — решительно сказала я.— Да, наверное. Моя мать была настоящим ангелом. Она никогда не подумала бы обо мне плохо, что бы я ни сделал. — Голос Рива был тих и печален.Я не знала, что ему ответить. Разъедающее душу чувство вины, с которым он прожил уже столько лет, стало настолько привычным для Рива, что одними словами тут не поможешь.А случилось с ним вот что. Когда ему было пятнадцать лет, они ехали с матерью в карете из Лондона в Эмберсли. Юный, полный энтузиазма Рив стал упрашивать леди Кембридж позволить ему управлять экипажем, который был гораздо больше и тяжелее, нежели те, с какими ему доводилось иметь дело в Эмберсли.Леди Кембридж — любящая и чересчур снисходительная мать — согласилась.Кучер, который знал; что Рив раньше никогда не правил ничем подобным, стал возражать, но не мог ослушаться госпожу.Поехав слишком быстро, Рив внезапно увидел перед собой встречный экипаж. Пытаясь его объехать, он слишком круто взял вправо, и карета свалилась в канаву. Она несколько раз перевернулась, пассажиров выбросило на землю. У леди Кембридж была сломана шея, так что она умерла мгновенно, тогда как кучер, получивший множественные повреждения внутренних органов, прожил еще несколько дней.Сам Рив сломал руку.Конечно, это была трагедия — для леди Кембридж, красивой и милой женщины, погибшей в возрасте тридцати пяти лет, для жены и двух маленьких детей кучера и для Рива, который теперь должен быть всю жизнь чувствовать себя виновным в случившемся.То, что лорд Кембридж так и не простил Рива, не позволяло и Риву простить самого себя. Отец винил его в смерти любимой жены, а Рив винил себя в смерти матери.Я часто думала о том, что если бы отец Рива проявил к нему хоть немного сострадания, если бы он признал, что виновата и покойная леди Кембридж, позволившая подростку управлять экипажем, этот трагический случай не оказал бы на характер Рива столь пагубного влияния.Однако лорд Кембридж объявил своего сына безрассудным и безответственным человеком, и Рив пустился во все тяжкие, чтобы соответствовать этому образу. Результатом же явилось злосчастное завещание, отодвинувшее совершеннолетие Рива еще на пять лет.Подчиняясь мгновенному импульсу, я вдруг взяла его за руку. Обхватив мое запястье, Рив повернулся ко мне. Не знаю почему, но мое сердце забилось чаще.— Не позволяй этому ужасному человеку причинить тебе зло! — горячо воскликнула я.В уголках губ Рива затеплилась слабая улыбка. Сжав крепче мою руку, он притянул меня к себе.— Ты и вправду так сильно скучала бы по мне, Деб?Мое сердце забилось еще сильнее. Я вдруг почувствовала его бедро рядом со своим.Аромат розы стал невыносим.Это не правильно! Я не должна испытывать к Риву таких чувств.Пальцы его по-прежнему сжимали мою руку, и я боялась, что он почувствует, как напряженно бьется мой пульс. Я попыталась высвободиться, но Рив не отпускал.В ночи раздались звуки голосов. Поднеся мою раскрытую ладонь к губам, Рив поцеловал, как раз там, где бился пульс, после чего встал, приветствуя Салли и Эдмунда Нортона.Вчетвером мы немного поболтали, а затем вернулись в дом на вечерний чай. Глава 9 Обычно я сплю сном младенца, но в эту ночь долго не могла уснуть.Что произошло между Ривом и мной? Кажется, эта фиктивная помолвка направила наши отношения в новое русло, и я сама не знала, нравится мне это или нет.Мое отношение к Риву всегда было совершенно определенным. Окружавший его романтический ореол я давно воспринимала как данность и никогда не думала, что это может повлиять на мои чувства.Короче говоря, мне очень не понравилась моя реакция на его действия в саду. А ведь он всего лишь взял меня за руку!Когда я наконец заснула, мне приснился странный сон — будто я скачу на лошади через темный, дремучий лес. За мной гонится какая-то беда, но я не знаю, что это. Я проснулась вся в поту и больше не спала.Я долго лежала, мрачно размышляя о том, какие замечательные круги под глазами у меня будут на завтрашнем балу.Когда наступило утро и я спустилась к завтраку, выяснилось, что Гарри увез Рива в Чичестер посмотреть коня, которого Гарри якобы собирался покупать.Я решила, что более вероятной целью этой поездки было разлучить хотя бы на день Роберта и Рива.После завтрака тетя София обосновалась в гостиной, откуда принялась отдавать приказы насчет подготовки дома к ожидавшемуся наплыву гостей. Миссис Нортон, мама и я выполняли роль ее порученцев. Все трое летали как пчелки, проверяя, в порядке ли гостевые спальни, готов ли повар обслужить двадцать персон за обедом и сорок за ужином, будут ли к ужину поданы, кроме чая и кофе, лимонад и шампанское, установлены ли в гостиной карточные столы, убрана ли в галерее мебель, чтобы можно было танцевать, и расставлены ли вдоль стены стулья для тех, кто пожелает наблюдать за танцующими.Мэри-Энн и Салли было поручено встречать музыкантов.Всем мужчинам тетя София приказала не попадаться ей на глаза.— Что за бесполезные создания эти мужчины! — бормотала она себе под нос, продолжая гонять своих рабынь. — Когда происходит что-нибудь важное, они только путаются под ногами.— Ну что вы, мэм, — добродушно заметила миссис Нортон, — и от них все же бывает польза.— Только не тогда, когда речь идет о бале! — отрезала тетя София. *** К трем часам дня дом был в полном порядке, а к пяти начали прибывать первые гости. Их встречали лорд Брэдфорд и тетя София, а мы с мамой остались наверху, чтобы подготовиться к предстоящему великому событию.Я надела одно из сшитых в Лондоне платьев — расшитое жемчугом, из белого атласа. Сделав мне укладку, Сьюзен приколола к волосам две белые розы. Мама в своем голубом платье выглядела сущим ангелом.Вечером вместе со Свейлами должен был приехать мой брат, и хотя я твердила себе, что мне это безразлично, в глубине души я сознавала, что это не так.Вещи, которые до сих пор казались незыблемыми — дружба с Ривом, ненависть к брату, — теперь вдруг стали меняться, и мне это совсем не нравилось. Я чувствовала, как почва уходит у меня из-под ног.И зачем я только согласилась на эту фиктивную помолвку?!Покончив с туалетом, мы по лестнице резного дуба спустились в гостиную, где вместе с членами семьи находились гости. Когда мы вошли в комнату, мой взгляд инстинктивно обратился к Риву.Он стоял возле камина, разговаривая с незнакомой мне рыжеволосой женщиной. На нем была темная куртка, замысловато завязанный галстук и атласные бриджи, элегантно облегавшие его стройные ноги.Наши взгляды встретились, и лицо Рива тут же приняло смиренное выражение.Я улыбнулась, затем посмотрела на Роберта. Он стоял у стены спиной ко мне и оживленно беседовал с черноволосой юной леди.Тетя София в пурпурном платье, с внушительным бриллиантовым колье на высохшей груди, стояла прямо под хрустальной люстрой в обществе пожилого джентльмена с совершенно лысой головой, сверкавшей в свете свечей.— Дорогая леди София, — произнес ее собеседник тем чересчур громким голосом, которым обычно разговаривают плохо слышащие люди, — кто та красавица, что стоит в дверях?Повернувшись и поняв, что он спрашивает обо мне, леди София недовольно поморщилась:— Это мисс Вудли, будущая жена моего племянника Кембриджа.Тут я увидела, что к нам направляется лорд Брэдфорд.— Мисс Вудли, миссис Вудли, — сказал он, — разрешите представить вам некоторых моих друзей.Мы принялись кругами ходить по комнате, улыбаясь и приветствуя множество людей, имена и лица которых я изо всех сил старалась запомнить. Пока мы этим занимались, начала прибывать новая партия гостей.Одним из них был мой брат.Я заметила его краем глаза, когда разговаривала с виконтом Морли и его женой. В строгом вечернем костюме, Ричард казался элегантным и благовоспитанным — именно таких молодых людей все родители желают в женихи своим дочерям.От этой мысли во мне вновь проснулось знакомое чувство гнева.Я не издала ни звука, но, видимо, что-то отразилось на моем лице, поскольку виконт Морли, испуганно посмотрев на меня, спросил:— Что-нибудь случилось, мисс Вудли?Выдавив улыбку, я заверила его, что все в полном порядке.Вскоре после этого подошло время обеда.Обычно мы с мамой — вдова и дочь барона — не удостаивались почетного эскорта, состоящего из графов (одним из которых был Рив) или виконтов. Однако сегодня, так как бал фактически проводился в нашу честь, наш статус неожиданно повысился, и я обнаружила, что меня сопровождает граф Меривейл, а Рив вел маму.Обед, казалось, длился бесконечно. Роберт, сидевший на противоположном от Рива конце стола, равнодушно-вежливо беседовал с Шарлоттой.Пару раз я перехватила устремленный на сына обеспокоенный взгляд лорда Брэдфорда и подумала, как нелегко, должно быть, приходится родным Роберта, вынужденным обращаться с ним как с собакой, которая в любой момент может укусить.Пока мы не спеша поглощали обильный обед, состоявший из черепахового супа, семги, каплунов, ветчины, вырезки из оленины и огромного количества закусок, я разговаривала со своими соседями — лордом Брэдфордом и весьма милым лордом Остином.После того как были съедены фрукты и мороженое, дамы ретировались в галерею. Вскоре к ним присоединились джентльмены, а затем музыканты заиграли первый танец.Обычно честь открытия празднества принадлежала графине Меривейл, но сегодня ко мне подошел Рив, взял меня за руку и повел на середину. Все остальные встали вокруг нас, джентльмены поклонились, леди сделали реверанс, и бал официально начался.За вечер я перетанцевала со множеством добродушных молодых и среднего возраста мужчин и где-то в середине бала вдруг поняла, что он мало чем отличается от тех танцев, которые я посещала дома вместе с мамой. Одежда гостей была, конечно, более элегантной, их социальный статус более значимым, однако и здесь царила та же самая атмосфера открытости и дружелюбия.Я была в полном восторге.И тут брат пригласил меня на танец.Я не хотела с ним танцевать, но не могла отказать ему прилюдно. Поэтому я молча подала руку и последовала за ним.Моя голова доходила Ричарду только до подбородка — он был таким же высоким, как Рив.— Ну, теперь сразу видно, что они брат и сестра. — Эти слова громко и отчетливо произнес лысый джентльмен, сидевший рядом с леди Софией на одном из расставленных вдоль стены позолоченных кресел.У меня внутри все сжалось.Посмотрев на меня, Ричард проникновенно проговорил:— В ближайшее время к Свейлам приезжает дядя Джон, и я хочу, чтобы ты знала, Дебора, — я собираюсь потребовать у него объяснений насчет тебя и твоей матери.— Никакие объяснения не могут перечеркнуть восемнадцать лет несправедливости, — сказала я.— Я понимаю, что… — Но прежде чем Ричард успел закончить фразу, танцевальные па заставили его отойти от меня. — Я хотел бы поговорить с тобой после его приезда, — сказал Ричард, когда танец снова свел нас вместе.— Мне не о чем с тобой говорить, — фыркнула я. Фигура танца снова нас разделила.— Ты должна встретиться со мной хотя бы ради своей матери, — продолжал Ричард, когда мы вновь соединились. — — Восемнадцать лет действительно перечеркнуть нельзя, но несправедливость можно исправить.Я не хотела с ним говорить, не хотела ничего у него брать, но понимала, что он прав. Если он действительно готов выплачивать маме более существенное содержание, я не стану этому препятствовать.— Хорошо, — стиснув зубы, согласилась я, прежде чем мы разошлись снова.Когда музыка отзвучала, Ричард проводил меня к маме и лорду Брэдфорду.— Я свяжусь с тобой после разговора с, дядей, — пообещал он. Его лицо помрачнело. — Уверяю тебя, Дебора, мне очень интересно послушать, что он скажет в свое оправдание.Мне тоже интересно, — подумала я, глядя, как он кланяется маме и приглашает ее на танец. Мама улыбнулась в ответ. Кажется, она искренне рада тому, что вновь видит своего пасынка.— Как настроение, мисс Вудли? — добродушно поинтересовался лорд Брэдфорд.— Прекрасное, милорд, — ответила я. — Все просто замечательно.Снова заиграла музыка, и я услышала, как кто-то приближается ко мне.— Могу ли я пригласить вас на танец, мисс Вудли? — раздался голос Роберта Ламбета.Я кинула панический взгляд на лорда Брэдфорда. Почему бы ему не спасти меня, сказав, что этот тур уже за ним?Но он только хмуро взглянул на сына и промолчал.— Конечно, мистер Ламбет, — выдавила я, и Роберт повел меня в круг.Слава Богу, это был контрданс, а не кадриль, так что для всех присутствующих мы казались обычной парой, с улыбкой на устах движущейся то в одну, то в другую сторону. Но при этом из одного конца зала за нами наблюдал лорд Брэдфорд, а из другого — мрачно подпиравший стену Рив.Роберт знал, что за ним наблюдают.— Вы, наверное, чувствуете себя сабинянкой, Дебора? — усмехнулся он, когда мы на минуту сблизились.Я не знала, кто такие сабинянки, но их участь явно была незавидной.— Я не понимаю, о чем вы говорите, — глядя прямо ему в глаза, ответила я.На миг в его глазах сверкнуло бешенство.— Спросите Рива. Он вам скажет.Вскоре я отправилась на ужин вместе с Ривом, Гарри и Мэри-Энн. В столовой был накрыт длинный стол, вокруг которого стояло несколько столиков поменьше. Наполнив тарелки, мы устроились за одним из маленьких столов.За время моего пребывания в Вейкфилд-Мэнор я заметила, что у Мэри-Энн и Гарри, знавших друг друга с детства, отношения точно такие же, как у меня с Ривом. Их объединяли общие воспоминания и общие привычки, вместе они чувствовали себя весьма непринужденно.Мэри-Энн полностью одобряла стремление Гарри стать врачом и очень возмущалась тем, что лорд Брэдфорд не позволяет сыну уехать в Лондон, чтобы получить там соответствующее образование.— У Гарри призвание к медицине! — решительно заявила она в промежутке между порциями лепешек из омаров. — Он всегда обо всех заботится.— Спасибо, Мэри-Энн, — приложив руку к груди, поклонился Гарри.— Очень важно, чтобы ты получил хорошее образование, — продолжала она, одарив его лукавой улыбкой. — Помнишь те ядовитые настои, что ты готовил, когда мы были детьми? — Она повернулась ко мне:— Он всерьез предлагал мне их выпить. Он называл их тониками!— Если бы ты их пила, то стала бы гораздо здоровее, — с притворной обидой заметил Гарри.— Ха-ха! — сказала Мэри-Энн. — Скорее я бы умерла.Я слушала их с улыбкой, удивляясь тому, что родные братья могут быть такими разными.Внезапно вспомнив о том, что сказал мне Роберт, я повернулась к Риву:— Кто такие сабинянки?Рив чуть не подавился лепешкой.— А кто говорил о сабинянках? — спросил он, промочив горло шампанским и немного отдышавшись.— Это не важно. Кто они такие? Рив посмотрел на Гарри.— Она спрашивает тебя, а не меня, — ответил Гарри. Рив вытер губы салфеткой.— Сабиняне — это племя, которое во времена ранней империи жило неподалеку от Рима, а позже было завоевано и утратило свои национальные особенности, — сообщил он.— А что случилось с их женщинами? — заинтересовалась Мэри-Энн.Рив сделал еще глоток шампанского.— По-моему, когда битва закончилась и сабиняне были разбиты, их женщины подверглись той участи, которая, как говорится, хуже смерти.Мужчины переглянулись.— Другими словами, их изнасиловали, — уточнила я.Рив вздохнул:— Другими словами, изнасиловали.Мы с Мэри-Энн с возмущением посмотрели на своих кавалеров.— Мужчины так отвратительны! — воскликнула Мэри-Энн.— Минуточку! — запротестовал Гарри. — Только что я относился к числу тех, кто обо всех заботится.На щеках Мэри-Энн появились ямочки, ее большие карие глаза потеплели.— Я не имела в виду тебя, Гарри.— Надеюсь, нет, — с обидой сказал Гарри. — Тем более что я-то как раз не считаю уместным обсуждать подобные вопросы в присутствии молодых леди.— Осторожнее, Гарри! — предостерегла я. — Вы становитесь похожим на своего отца.Рив изучающе посмотрел на меня:— Я все еще гадаю, кто подбросил тебе эту тему, Деб.— О, я просто встретила это в книге, — небрежно проговорила я.Судя по его виду, Рив мне не поверил, но предпочел промолчать.Остаток вечера прошел без происшествий. Мама танцевала не меньше моего, причем с лордом Брэдфордом, как я заметила, дважды. Она веселилась как девочка, и у меня не хватило духа сказать, что усиленное внимание к ней лорда Брэдфорда может вызвать нежелательные слухи.Когда музыканты сыграли последний танец и часть гостей начала собираться домой, мы с Ривом вышли к парадному входу, чтобы их проводить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24