— Нам предстоит долгий путь, и всю дорогу мы должны будем проделать без отдыха.
Открыв дверь, Роберт легонько подтолкнул ее в комнату — прикосновение его было горячим, но очень быстрым. И он тотчас же запер дверь.
А Оливия по-прежнему стояла у порога, и в ушах ее звучало одно-единственное слово — «долг». «Мой долг», — говорил он постоянно.
Значит, она для него — всего лишь долг. Как же она ненавидела это его чувство долга!
Перед рассветом Оливию разбудили громкие крики. Был слышен и еще какой-то странный шум.
После размолвки с Робертом она хотела убежать из гостиницы, однако вскоре выяснилось, что на окнах установлены узорчатые металлические решетки. Но даже если бы ей удалось каким-то образом сломать решетку, то она все равно не решилась бы на побег — окна находились слишком высоко.
В конце концов Оливия упала на кровать и сама не заметила, как уснула. Проснувшись же, сразу вскочила и вытащила из саквояжа послание, которое когда-то доверил ей Орландо, а также свой дневник с заметками о «Королевском выкупе».
Когда Роберт обвинил ее в том, что она скрывает какие-то свои секреты, он был абсолютно прав.
Дело в том, что она в свое время солгала двуличному маркизу Брэдстоуну. Нет-нет, клад действительно находился в гробнице Девы — это было чистейшей правдой. Но совсем не в Мадриде, как она сказала. Оливия солгала, потому что вдруг увидела в окне отражение — себя и Брэдстоуна с пистолетом, направленным ей в затылок. В одно мгновение наивная и влюбленная девочка превратилась в обманутую женщину. И Оливия решила: если слово, которое она собирается перевести, должно стать последним в ее жизни, то надо постараться побыстрее отправить Брэдстоуна в ад.
В зашифрованном послании сообщалось, что эта гробница на самом деле находится в Бадахосе — в том самом городе, который Веллингтон намеревался вновь отбить у французов. Было ли это совпадением или же она стала пешкой в какой-то большой игре, о которой ей ничего не известно?
Оливия в задумчивости смотрела на пергамент — из-за него погибли сотни, возможно, тысячи людей.
Она прикоснулась дрожащими пальцами к пятнам засохшей крови.
Это была кровь Орландо.
И внезапно ее поразила совершенно неожиданная мысль: есть ли у нее уверенность в том, что клад попадет в надежные руки, а не в сундук какого-нибудь алчного охотника за сокровищами?
«Клянусь кровью Орландо, что позабочусь об этом», — подумала Оливия.
Что же касается ее чувств — это уже совсем другое дело…
Тут послышался голос Роберта — значит, он вот-вот придет за ней. Оливия быстро упаковала свой скромный багаж и закончила туалет.
Неожиданно дверь гостиной отворилась, и раздался голос горничной:
— Мисс, вы здесь?
Подхватив саквояж, Оливия вышла из спальни.
— Да. Я готова.
— Прекрасно… Очень вовремя. Он хочет, чтобы вы немедленно спустились вниз.
Оливия молча кивнула и последовала за горничной. Проходя мимо спальни Джемми, она мысленно попрощалась с юношей. Роберт пообещал отправить его обратно в Лондон с первым же попутным судном.
По коридору горничная шла так быстро, что, казалось, отбивала туфлями барабанную дробь. Когда Оливия наконец-то поравнялась с ней, девушка повернула в сторону, противоположную главной лестнице. Оливия остановилась, и тогда девушка, указывая куда-то, объяснила:
— Он просил вывести вас через черный ход. Поторопитесь, мисс. Вам уже пора отправляться в путь.
Вздохнув по поводу столь чрезмерной секретности, Оливия снова пошла следом за горничной. Они спустились по узкой лестнице и через заднюю дверь вышли в расположенный позади гостиницы небольшой садик.
Уже светало, и утренний туман окутывал гостиницу легкой дымкой. Шагая по узенькой тропинке, горничная шептала:
— Идемте быстрее, мисс.
Они обогнули гостиницу и вышли на дорогу. Вскоре девушка остановилась и сказала:
— Подождите здесь.
По спине Оливии пробежал неприятный холодок. Зачем Роберту понадобилось заставлять ее ждать здесь, так далеко от лошадей и от спутников? Она запустила руку в саквояж и нащупала рукоятку пистолета. От поднимавшегося ветра туман уже начинал понемногу рассеиваться, и Оливия увидела идущего по дороге высокого мужчину. Его лицо ей не удалось рассмотреть, но она решила, что к ней направляется Роберт.
Оливия уже хотела окликнуть его, но тут в кустах за ее спиной что-то хрустнуло, и она, резко развернувшись, направила туда пистолет.
В следующее мгновение из кустов вышел Рейф, с деланным испугом поднявший вверх руки.
— Мисс Саттон, с пистолетом поосторожнее, — улыбнулся он.
Оливия с облегчением вздохнула и, опустив пистолет, вернула курок в исходное положение.
— Ох, Рейф, простите, — пробормотала она.
— А что вы здесь делаете? — спросил он, глядя на нее с удивлением.
— Ваш брат послал за мной девушку, и она привела меня сюда.
Оливия кивком головы указала в ту сторону, где видела Роберта, однако там уже никого не было. Она в растерянности озиралась.
— Где же он? Ведь я только что его видела.
— За вами пришла девушка? — Рейф с сомнением покачал головой. — Я сейчас встретил Роберта у входа в гостиницу. Он сказал, что идет за вами.
— Но я только что видела… — Оливия пожала плечами.
— Что ж, пойдемте, — сказал Рейф. Он взял у Оливии саквояж и окинул взглядом дорогу. — Хорошо, что я вас нашел. Нам уже пора седлать коней.
— А что вы здесь делали? — спросила она.
Рейф поднял с земли несколько увесистых поленьев. Оливия уже заметила, что их вокруг было великое множество.
— Вот, видите? — Он улыбнулся. — Если не удается сбалансировать груз, один из наших мулов очень капризничает.
— Этот мул, случайно, не родственник Данверзов? Рейф засмеялся.
— Роберт прав насчет вас.
— В каком смысле?
— Вы настоящая ведьма.
Оливия проследовала за Рейфом до того места, где их ждали остальные путники. Почти все уже были в седле и держали в руках поводья от целой вереницы навьюченных мулов. Мужчины казались весьма суровыми, однако все до единого при ее приближении приподняли шляпы. Они что-то говорили друг другу, и Оливия прислушалась. Затем, повернувшись к Рейфу, спросила:
— Почему они меня так называют?
— Как?
— «Вернувшейся королевой». Он засмеялся.
— Всем им хорошо известна легенда, и все они прекрасно знают, кто вы. Для них великая честь — сопровождать вас в поездке на нашу родину. Эти люди готовы защищать вас даже ценой собственной жизни.
— Вы должны мне как-нибудь рассказать эту легенду, — сказала Оливия.
— В свое время обязательно расскажу.
Рейф помог Оливии взобраться на ослицу, которую ему удалось для нее найти. Ослица поприветствовала ее громким ревом, потом фыркнула и помотала головой.
— Извините, это все, что мне удалось раздобыть, — сказал Рейф, увидев, что Оливия в испуге отпрянула от упрямого животного.
— А нельзя ли на ней везти груз? — спросила она.
— Она слишком непредсказуема, — ухмыльнулся Рейф. — Роберт уверял меня, что вы с ней прекрасная пара и найдете общий язык.
С тяжелым вздохом Оливия села на коня. Взяв в руки поводья, она заметила, что из гостиницы вышел мужчина в военной форме и направился прямо к ней. Оливия надвинула на лицо капюшон. «Неужели в Португалии уже узнали о том, что произошло в доме лорда Чамбли?» — спрашивала она себя.
— Ах, вот вы где! — раздался голос Роберта. — А я ищу вас повсюду.
Оливия в изумлении уставилась на своего спутника. Она впервые увидела майора в форме, и эта форма изменила его до неузнаваемости (хотя, конечно же, она узнала Роберта); казалось, перед ней вдруг появился совершенно другой человек.
На нем была прекрасно сшитая и тщательно отутюженная красная куртка с блестящими пуговицами и эполетами, а на ногах — элегантные облегающие ботфорты, начищенные до блеска. При виде такого майора Данверза Оливия на несколько секунд лишилась дара речи.
— Я вас… не узнала, — пробормотала она наконец. — То есть я хотела сказать, что никогда не видела вас в форме.
— Неужели я так сильно изменился? — спросил Роберт. Оливия лишь кивнула в ответ — очевидно, дар речи еще не окончательно вернулся к ней. Но теперь, увидев Роберта, облаченного в форму, она вдруг поняла, что все его ужасные замашки — невыносимая заносчивость и желание повелевать — в общем-то… вполне уместны. Конечно, ни красная куртка, ни блестящие эполеты не являлись сущностью этого человека, но теперь, после того как она увидела Роберта в форме, ей уже трудно было представить его другим.
— Я опять в строю, поэтому обязан выглядеть соответствующим образом, — пояснил майор. — Кроме того, форма будет неплохой защитой, если мы вдруг…
Роберт внезапно умолк, но Оливия прекрасно поняла, что он хотел сказать. Конечно же, майор имел в виду всевозможные неприятности. Оливия с улыбкой посмотрела на Рейфа и его грозных спутников.
— Не думаю, чтобы кто-нибудь отважился напасть на нас, — сказала она.
— Да, — кивнул Роберт. — Но все же… если вдруг что-нибудь случится, держитесь меня. Я не допущу, чтобы вы…
Он снова умолк. Потом вдруг нахмурился и, сдержанно поклонившись, направился к Акилесу, державшему под уздцы его коня.
Роберт вскочил в седло, и Оливия невольно залюбовалась им. Его горячий вороной жеребец внезапно взвился на дыбы и замотал головой, но майор Данверз громко свистнул и усмирил коня, натянув поводья. У Оливии возникло ощущение, что Роберт способен укротить кого угодно и что угодно.
Даже ее непокорное сердце.
В следующее мгновение майор кивнул своему брату, и все тотчас тронулись с места. Впереди ехал Рейф, за ним — довольно большая группа всадников, а также Оливия, Роберт и Акилес. Позади ехали устрашающего вида молодцы (Рейф называл их отборной гвардией), способные, казалось, сразиться со всеми армиями Наполеона. Эти люди были вооружены ружьями, притороченными к их седлам, а также старинными пистолями, торчавшими из карманов плащей и курток и висевшими на ремнях.
Когда они проезжали мимо того места, где Оливия, как ей показалось, видела Роберта, по спине ее пробежали мурашки — у нее вдруг появилось ощущение, что за ней следят. Но она тут же сказала себе: «Это просто нервы — после ужасных историй, рассказанных Рейфом».
Ведь на самом деле — она в этом нисколько не сомневалась — у нее был один-единственный враг, к он сейчас ехал в красной куртке впереди нее. Он ей солгал, он ее похитил, он привез ее в эту полную опасностей страну.
Но хуже всего то, что он овладел ее сердцем.
Глава 13
До самого вечера Оливия не задумывалась о том, что за груз навьючен на их мулов. Сначала она думала, что это запасы провизии для двухнедельного путешествия (так сказал ей Рейф). Она поверила Рейфу, потому что мужчины, конечно же, прекрасно знали, что им потребуется в пути.
Когда они остановились у какого-то ручья, чтобы напоить животных, а затем отправиться к безопасному, по мнению Роберта, месту ночевки, Оливия уже успела почувствовать все прелести этого путешествия.
Ослица, которую Рейф раздобыл для нее, без умолку ревела и набрасывалась на всех окружавших ее животных — кусала их и, если они подходили слишком близко, лягалась. Почему-то она напоминала Оливии леди Финч, вероятно, из-за скверного характера, поэтому она и назвала упрямое животное Эвелиной, в честь своей бывшей хозяйки.
Эвелина вдруг подошла поближе к одному из мулов и укусила его в бок. Мул заметался, дергая за постромки, и громко заревел; Эвелина же смотрела на него своими невинными карими глазами.
— Эй, замолчи! — прикрикнула Оливия на мула. — Стой спокойно, а то еще больше раздразнишь Эвелину!
Однако ее увещевания не подействовали на беднягу мула. Тогда Оливия попыталась ухватить его поводья, но он еще громче заревел и принялся мотать головой, чем вызвал недовольство мула, стоявшего с ним рядом.
Тут Оливия заметила, что все мужчины смотрят на нее с выражением ужаса на лицах. Аламар, помощник Рейфа, внезапно отбежал в сторону и осенил себя крестным знамением.
Эвелина снова заревела и опять попыталась укусить мула. Тут к Оливии подбежал Роберт.
— Уймите ее! — закричал он, указывая на ослицу. — Ведь в мешках — порох!
Оливия с удивлением посмотрела на мула и вдруг все поняла, вернее, вспомнила. Вспомнила о том, что на корабле Колина был порох.
Да-да, ведь именно порохом был загружен «Сибарис». Следовательно, Рейф — компаньон Колина. Припомнив, сколько пороха находилось на корабле — весь он сейчас был на спинах мулов, — Оливия похолодела.
Роберт принялся орать на мулов, и те, как ни странно, почти сразу успокоились.
Но успокоить Оливию оказалось не так-то просто.
— Что все это значит? — спросила она, взглянув на майора.
— Что именно? — Он сделал вид, что не понял вопроса.
— Вот это! — Она указала на сумки, набитые порохом. — Нас же могло… разорвать в клочья!
Роберт пожал плечами.
— На борту «Сибариса» вас это совсем не беспокоило.
— Позвольте напомнить вам, что там у меня не было выбора.
— И здесь тоже нет, — усмехнулся он. Оливия невольно сжала кулаки.
— А если я погибну — что тогда? Ведь у меня — тайна клада, не забывайте.
Роберт едва заметно улыбнулся и, склонившись к ней, прошептал:
— Тогда всю оставшуюся жизнь я буду вспоминать о своей ужасной ошибке.
— Видел кого-нибудь? — спросил Роберт у брата, когда Рейф, объехав свои тылы, снова догнал их. Прошла уже почти неделя, а у Рейфа были те же подозрения, что и у Роберта: им казалось, что кто-то преследовал их.
Рейфел отрицательно покачал головой.
— Уверен, что за нами кто-то едет, но обнаружить никого не удалось. Придется выставить в арьергарде караул и все время быть начеку.
Какое-то время они ехали молча.
— А почему бы тебе просто не извиниться перед ней? — неожиданно спросил Рейф.
— Извиниться? За что? — пробурчал Роберт.
— За то, что не сказал ей о порохе, о моих людях и о нашем задании.
Роберт в упор посмотрел на брата.
— Почему я должен извиняться? Рейф рассмеялся.
— Да потому, что тебе этого хочется. О, только не надо на меня так смотреть! Ты целую неделю только и делал, что пялился на нее. Просто не сводил глаз. Думаешь, я не заметил, как ты страдаешь, когда она уходит к себе в палатку… одна? Так почему бы тебе просто не поговорить с ней?
Роберт промолчал. Чуть впереди, рядом с одним из людей Рейфа, ехала Оливия; они беседовали на испанском, и повстанец рассказывал своей собеседнице об окружавших их пейзажах и достопримечательностях. Чтобы все могли проехаться рядом с Оливией, мужчины поочередно сменяли друг друга — в том числе и Рейф с Акилесом. Только Роберт не принимал участия в этом своеобразном почетном эскорте; он никак не мог решиться преодолеть пропасть, разверзшуюся между ними после ночного происшествия в гостинице, — преодолеть ее ему не позволяла гордость.
— Просто не верится, что ты так быстро забыл о ее причастности к смерти Орландо, — проговорил наконец Роберт.
Рейф покачал головой.
— Она не имеет к этому никакого отношения.
— Откуда ты знаешь? — Роберт бросил взгляд на Оливию. — Она многое скрывает. Почему ты думаешь, что именно в этом случае она не лжет?
— Потому что у нее кольцо Ландо.
Роберт молча пожал плечами. Рейф с притворным удивлением воскликнул:
— И это тебя Веллингтон считает одним из лучших своих офицеров?! Что ж, теперь я понимаю, почему вы так долго не можете одолеть французов!
Роберт нахмурился.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Подумай хорошенько. Если бы мисс Саттон состояла в заговоре с Брэдстоуном, стала бы она тратить время на то, чтобы снять с пальца убитого не имеющее никакой ценности кольцо? Ты прекрасно знаешь, что эти кольца ничего не стоят, — ты ведь сам дал их нам.
Рейф сплюнул в сердцах.
— Есть только одно-единственное объяснение, — продолжал Рейф. — Ландо сам отдал ей кольцо перед смертью. И еще: откуда Оливия знает о Хоббе? Ты ведь, кажется, говорил мне, что она и в Лондоне спрашивала о человеке по имени Хоббе. Кроме того, не забывай: ты сам дал нам с братом эти кольца. Что ты при этом сказал, помнишь?
Конечно, он помнил. Когда он уходил на войну, его младшие братья были очень огорчены, особенно Ландо, который повсюду бегал за ним с того самого дня, как научился ходить. Поэтому Роберт оставил им на память по кольцу и сказал: если кому-нибудь из них потребуется его помощь, пусть пошлет ему это кольцо в качестве опознавательного знака.
Ландо так и поступил — послал свой предсмертный призыв с избранным им самим гонцом, Оливией Саттон. Но Роберт не сказал Рейфу о том, что и сам ночью в гостинице пришел к такому же выводу — даже еще более поразительному, настолько поразительному, что не хотел признаваться в этом никому, в том числе и самому себе.
Рейфел тем временем продолжал:
— Разве тебе не ясно, что Ландо не дал бы ей свое кольцо, если бы она не доказала каким-нибудь образом свою порядочность? Очевидно, он не считал ее виновной. Значит, и ты не должен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Открыв дверь, Роберт легонько подтолкнул ее в комнату — прикосновение его было горячим, но очень быстрым. И он тотчас же запер дверь.
А Оливия по-прежнему стояла у порога, и в ушах ее звучало одно-единственное слово — «долг». «Мой долг», — говорил он постоянно.
Значит, она для него — всего лишь долг. Как же она ненавидела это его чувство долга!
Перед рассветом Оливию разбудили громкие крики. Был слышен и еще какой-то странный шум.
После размолвки с Робертом она хотела убежать из гостиницы, однако вскоре выяснилось, что на окнах установлены узорчатые металлические решетки. Но даже если бы ей удалось каким-то образом сломать решетку, то она все равно не решилась бы на побег — окна находились слишком высоко.
В конце концов Оливия упала на кровать и сама не заметила, как уснула. Проснувшись же, сразу вскочила и вытащила из саквояжа послание, которое когда-то доверил ей Орландо, а также свой дневник с заметками о «Королевском выкупе».
Когда Роберт обвинил ее в том, что она скрывает какие-то свои секреты, он был абсолютно прав.
Дело в том, что она в свое время солгала двуличному маркизу Брэдстоуну. Нет-нет, клад действительно находился в гробнице Девы — это было чистейшей правдой. Но совсем не в Мадриде, как она сказала. Оливия солгала, потому что вдруг увидела в окне отражение — себя и Брэдстоуна с пистолетом, направленным ей в затылок. В одно мгновение наивная и влюбленная девочка превратилась в обманутую женщину. И Оливия решила: если слово, которое она собирается перевести, должно стать последним в ее жизни, то надо постараться побыстрее отправить Брэдстоуна в ад.
В зашифрованном послании сообщалось, что эта гробница на самом деле находится в Бадахосе — в том самом городе, который Веллингтон намеревался вновь отбить у французов. Было ли это совпадением или же она стала пешкой в какой-то большой игре, о которой ей ничего не известно?
Оливия в задумчивости смотрела на пергамент — из-за него погибли сотни, возможно, тысячи людей.
Она прикоснулась дрожащими пальцами к пятнам засохшей крови.
Это была кровь Орландо.
И внезапно ее поразила совершенно неожиданная мысль: есть ли у нее уверенность в том, что клад попадет в надежные руки, а не в сундук какого-нибудь алчного охотника за сокровищами?
«Клянусь кровью Орландо, что позабочусь об этом», — подумала Оливия.
Что же касается ее чувств — это уже совсем другое дело…
Тут послышался голос Роберта — значит, он вот-вот придет за ней. Оливия быстро упаковала свой скромный багаж и закончила туалет.
Неожиданно дверь гостиной отворилась, и раздался голос горничной:
— Мисс, вы здесь?
Подхватив саквояж, Оливия вышла из спальни.
— Да. Я готова.
— Прекрасно… Очень вовремя. Он хочет, чтобы вы немедленно спустились вниз.
Оливия молча кивнула и последовала за горничной. Проходя мимо спальни Джемми, она мысленно попрощалась с юношей. Роберт пообещал отправить его обратно в Лондон с первым же попутным судном.
По коридору горничная шла так быстро, что, казалось, отбивала туфлями барабанную дробь. Когда Оливия наконец-то поравнялась с ней, девушка повернула в сторону, противоположную главной лестнице. Оливия остановилась, и тогда девушка, указывая куда-то, объяснила:
— Он просил вывести вас через черный ход. Поторопитесь, мисс. Вам уже пора отправляться в путь.
Вздохнув по поводу столь чрезмерной секретности, Оливия снова пошла следом за горничной. Они спустились по узкой лестнице и через заднюю дверь вышли в расположенный позади гостиницы небольшой садик.
Уже светало, и утренний туман окутывал гостиницу легкой дымкой. Шагая по узенькой тропинке, горничная шептала:
— Идемте быстрее, мисс.
Они обогнули гостиницу и вышли на дорогу. Вскоре девушка остановилась и сказала:
— Подождите здесь.
По спине Оливии пробежал неприятный холодок. Зачем Роберту понадобилось заставлять ее ждать здесь, так далеко от лошадей и от спутников? Она запустила руку в саквояж и нащупала рукоятку пистолета. От поднимавшегося ветра туман уже начинал понемногу рассеиваться, и Оливия увидела идущего по дороге высокого мужчину. Его лицо ей не удалось рассмотреть, но она решила, что к ней направляется Роберт.
Оливия уже хотела окликнуть его, но тут в кустах за ее спиной что-то хрустнуло, и она, резко развернувшись, направила туда пистолет.
В следующее мгновение из кустов вышел Рейф, с деланным испугом поднявший вверх руки.
— Мисс Саттон, с пистолетом поосторожнее, — улыбнулся он.
Оливия с облегчением вздохнула и, опустив пистолет, вернула курок в исходное положение.
— Ох, Рейф, простите, — пробормотала она.
— А что вы здесь делаете? — спросил он, глядя на нее с удивлением.
— Ваш брат послал за мной девушку, и она привела меня сюда.
Оливия кивком головы указала в ту сторону, где видела Роберта, однако там уже никого не было. Она в растерянности озиралась.
— Где же он? Ведь я только что его видела.
— За вами пришла девушка? — Рейф с сомнением покачал головой. — Я сейчас встретил Роберта у входа в гостиницу. Он сказал, что идет за вами.
— Но я только что видела… — Оливия пожала плечами.
— Что ж, пойдемте, — сказал Рейф. Он взял у Оливии саквояж и окинул взглядом дорогу. — Хорошо, что я вас нашел. Нам уже пора седлать коней.
— А что вы здесь делали? — спросила она.
Рейф поднял с земли несколько увесистых поленьев. Оливия уже заметила, что их вокруг было великое множество.
— Вот, видите? — Он улыбнулся. — Если не удается сбалансировать груз, один из наших мулов очень капризничает.
— Этот мул, случайно, не родственник Данверзов? Рейф засмеялся.
— Роберт прав насчет вас.
— В каком смысле?
— Вы настоящая ведьма.
Оливия проследовала за Рейфом до того места, где их ждали остальные путники. Почти все уже были в седле и держали в руках поводья от целой вереницы навьюченных мулов. Мужчины казались весьма суровыми, однако все до единого при ее приближении приподняли шляпы. Они что-то говорили друг другу, и Оливия прислушалась. Затем, повернувшись к Рейфу, спросила:
— Почему они меня так называют?
— Как?
— «Вернувшейся королевой». Он засмеялся.
— Всем им хорошо известна легенда, и все они прекрасно знают, кто вы. Для них великая честь — сопровождать вас в поездке на нашу родину. Эти люди готовы защищать вас даже ценой собственной жизни.
— Вы должны мне как-нибудь рассказать эту легенду, — сказала Оливия.
— В свое время обязательно расскажу.
Рейф помог Оливии взобраться на ослицу, которую ему удалось для нее найти. Ослица поприветствовала ее громким ревом, потом фыркнула и помотала головой.
— Извините, это все, что мне удалось раздобыть, — сказал Рейф, увидев, что Оливия в испуге отпрянула от упрямого животного.
— А нельзя ли на ней везти груз? — спросила она.
— Она слишком непредсказуема, — ухмыльнулся Рейф. — Роберт уверял меня, что вы с ней прекрасная пара и найдете общий язык.
С тяжелым вздохом Оливия села на коня. Взяв в руки поводья, она заметила, что из гостиницы вышел мужчина в военной форме и направился прямо к ней. Оливия надвинула на лицо капюшон. «Неужели в Португалии уже узнали о том, что произошло в доме лорда Чамбли?» — спрашивала она себя.
— Ах, вот вы где! — раздался голос Роберта. — А я ищу вас повсюду.
Оливия в изумлении уставилась на своего спутника. Она впервые увидела майора в форме, и эта форма изменила его до неузнаваемости (хотя, конечно же, она узнала Роберта); казалось, перед ней вдруг появился совершенно другой человек.
На нем была прекрасно сшитая и тщательно отутюженная красная куртка с блестящими пуговицами и эполетами, а на ногах — элегантные облегающие ботфорты, начищенные до блеска. При виде такого майора Данверза Оливия на несколько секунд лишилась дара речи.
— Я вас… не узнала, — пробормотала она наконец. — То есть я хотела сказать, что никогда не видела вас в форме.
— Неужели я так сильно изменился? — спросил Роберт. Оливия лишь кивнула в ответ — очевидно, дар речи еще не окончательно вернулся к ней. Но теперь, увидев Роберта, облаченного в форму, она вдруг поняла, что все его ужасные замашки — невыносимая заносчивость и желание повелевать — в общем-то… вполне уместны. Конечно, ни красная куртка, ни блестящие эполеты не являлись сущностью этого человека, но теперь, после того как она увидела Роберта в форме, ей уже трудно было представить его другим.
— Я опять в строю, поэтому обязан выглядеть соответствующим образом, — пояснил майор. — Кроме того, форма будет неплохой защитой, если мы вдруг…
Роберт внезапно умолк, но Оливия прекрасно поняла, что он хотел сказать. Конечно же, майор имел в виду всевозможные неприятности. Оливия с улыбкой посмотрела на Рейфа и его грозных спутников.
— Не думаю, чтобы кто-нибудь отважился напасть на нас, — сказала она.
— Да, — кивнул Роберт. — Но все же… если вдруг что-нибудь случится, держитесь меня. Я не допущу, чтобы вы…
Он снова умолк. Потом вдруг нахмурился и, сдержанно поклонившись, направился к Акилесу, державшему под уздцы его коня.
Роберт вскочил в седло, и Оливия невольно залюбовалась им. Его горячий вороной жеребец внезапно взвился на дыбы и замотал головой, но майор Данверз громко свистнул и усмирил коня, натянув поводья. У Оливии возникло ощущение, что Роберт способен укротить кого угодно и что угодно.
Даже ее непокорное сердце.
В следующее мгновение майор кивнул своему брату, и все тотчас тронулись с места. Впереди ехал Рейф, за ним — довольно большая группа всадников, а также Оливия, Роберт и Акилес. Позади ехали устрашающего вида молодцы (Рейф называл их отборной гвардией), способные, казалось, сразиться со всеми армиями Наполеона. Эти люди были вооружены ружьями, притороченными к их седлам, а также старинными пистолями, торчавшими из карманов плащей и курток и висевшими на ремнях.
Когда они проезжали мимо того места, где Оливия, как ей показалось, видела Роберта, по спине ее пробежали мурашки — у нее вдруг появилось ощущение, что за ней следят. Но она тут же сказала себе: «Это просто нервы — после ужасных историй, рассказанных Рейфом».
Ведь на самом деле — она в этом нисколько не сомневалась — у нее был один-единственный враг, к он сейчас ехал в красной куртке впереди нее. Он ей солгал, он ее похитил, он привез ее в эту полную опасностей страну.
Но хуже всего то, что он овладел ее сердцем.
Глава 13
До самого вечера Оливия не задумывалась о том, что за груз навьючен на их мулов. Сначала она думала, что это запасы провизии для двухнедельного путешествия (так сказал ей Рейф). Она поверила Рейфу, потому что мужчины, конечно же, прекрасно знали, что им потребуется в пути.
Когда они остановились у какого-то ручья, чтобы напоить животных, а затем отправиться к безопасному, по мнению Роберта, месту ночевки, Оливия уже успела почувствовать все прелести этого путешествия.
Ослица, которую Рейф раздобыл для нее, без умолку ревела и набрасывалась на всех окружавших ее животных — кусала их и, если они подходили слишком близко, лягалась. Почему-то она напоминала Оливии леди Финч, вероятно, из-за скверного характера, поэтому она и назвала упрямое животное Эвелиной, в честь своей бывшей хозяйки.
Эвелина вдруг подошла поближе к одному из мулов и укусила его в бок. Мул заметался, дергая за постромки, и громко заревел; Эвелина же смотрела на него своими невинными карими глазами.
— Эй, замолчи! — прикрикнула Оливия на мула. — Стой спокойно, а то еще больше раздразнишь Эвелину!
Однако ее увещевания не подействовали на беднягу мула. Тогда Оливия попыталась ухватить его поводья, но он еще громче заревел и принялся мотать головой, чем вызвал недовольство мула, стоявшего с ним рядом.
Тут Оливия заметила, что все мужчины смотрят на нее с выражением ужаса на лицах. Аламар, помощник Рейфа, внезапно отбежал в сторону и осенил себя крестным знамением.
Эвелина снова заревела и опять попыталась укусить мула. Тут к Оливии подбежал Роберт.
— Уймите ее! — закричал он, указывая на ослицу. — Ведь в мешках — порох!
Оливия с удивлением посмотрела на мула и вдруг все поняла, вернее, вспомнила. Вспомнила о том, что на корабле Колина был порох.
Да-да, ведь именно порохом был загружен «Сибарис». Следовательно, Рейф — компаньон Колина. Припомнив, сколько пороха находилось на корабле — весь он сейчас был на спинах мулов, — Оливия похолодела.
Роберт принялся орать на мулов, и те, как ни странно, почти сразу успокоились.
Но успокоить Оливию оказалось не так-то просто.
— Что все это значит? — спросила она, взглянув на майора.
— Что именно? — Он сделал вид, что не понял вопроса.
— Вот это! — Она указала на сумки, набитые порохом. — Нас же могло… разорвать в клочья!
Роберт пожал плечами.
— На борту «Сибариса» вас это совсем не беспокоило.
— Позвольте напомнить вам, что там у меня не было выбора.
— И здесь тоже нет, — усмехнулся он. Оливия невольно сжала кулаки.
— А если я погибну — что тогда? Ведь у меня — тайна клада, не забывайте.
Роберт едва заметно улыбнулся и, склонившись к ней, прошептал:
— Тогда всю оставшуюся жизнь я буду вспоминать о своей ужасной ошибке.
— Видел кого-нибудь? — спросил Роберт у брата, когда Рейф, объехав свои тылы, снова догнал их. Прошла уже почти неделя, а у Рейфа были те же подозрения, что и у Роберта: им казалось, что кто-то преследовал их.
Рейфел отрицательно покачал головой.
— Уверен, что за нами кто-то едет, но обнаружить никого не удалось. Придется выставить в арьергарде караул и все время быть начеку.
Какое-то время они ехали молча.
— А почему бы тебе просто не извиниться перед ней? — неожиданно спросил Рейф.
— Извиниться? За что? — пробурчал Роберт.
— За то, что не сказал ей о порохе, о моих людях и о нашем задании.
Роберт в упор посмотрел на брата.
— Почему я должен извиняться? Рейф рассмеялся.
— Да потому, что тебе этого хочется. О, только не надо на меня так смотреть! Ты целую неделю только и делал, что пялился на нее. Просто не сводил глаз. Думаешь, я не заметил, как ты страдаешь, когда она уходит к себе в палатку… одна? Так почему бы тебе просто не поговорить с ней?
Роберт промолчал. Чуть впереди, рядом с одним из людей Рейфа, ехала Оливия; они беседовали на испанском, и повстанец рассказывал своей собеседнице об окружавших их пейзажах и достопримечательностях. Чтобы все могли проехаться рядом с Оливией, мужчины поочередно сменяли друг друга — в том числе и Рейф с Акилесом. Только Роберт не принимал участия в этом своеобразном почетном эскорте; он никак не мог решиться преодолеть пропасть, разверзшуюся между ними после ночного происшествия в гостинице, — преодолеть ее ему не позволяла гордость.
— Просто не верится, что ты так быстро забыл о ее причастности к смерти Орландо, — проговорил наконец Роберт.
Рейф покачал головой.
— Она не имеет к этому никакого отношения.
— Откуда ты знаешь? — Роберт бросил взгляд на Оливию. — Она многое скрывает. Почему ты думаешь, что именно в этом случае она не лжет?
— Потому что у нее кольцо Ландо.
Роберт молча пожал плечами. Рейф с притворным удивлением воскликнул:
— И это тебя Веллингтон считает одним из лучших своих офицеров?! Что ж, теперь я понимаю, почему вы так долго не можете одолеть французов!
Роберт нахмурился.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Подумай хорошенько. Если бы мисс Саттон состояла в заговоре с Брэдстоуном, стала бы она тратить время на то, чтобы снять с пальца убитого не имеющее никакой ценности кольцо? Ты прекрасно знаешь, что эти кольца ничего не стоят, — ты ведь сам дал их нам.
Рейф сплюнул в сердцах.
— Есть только одно-единственное объяснение, — продолжал Рейф. — Ландо сам отдал ей кольцо перед смертью. И еще: откуда Оливия знает о Хоббе? Ты ведь, кажется, говорил мне, что она и в Лондоне спрашивала о человеке по имени Хоббе. Кроме того, не забывай: ты сам дал нам с братом эти кольца. Что ты при этом сказал, помнишь?
Конечно, он помнил. Когда он уходил на войну, его младшие братья были очень огорчены, особенно Ландо, который повсюду бегал за ним с того самого дня, как научился ходить. Поэтому Роберт оставил им на память по кольцу и сказал: если кому-нибудь из них потребуется его помощь, пусть пошлет ему это кольцо в качестве опознавательного знака.
Ландо так и поступил — послал свой предсмертный призыв с избранным им самим гонцом, Оливией Саттон. Но Роберт не сказал Рейфу о том, что и сам ночью в гостинице пришел к такому же выводу — даже еще более поразительному, настолько поразительному, что не хотел признаваться в этом никому, в том числе и самому себе.
Рейфел тем временем продолжал:
— Разве тебе не ясно, что Ландо не дал бы ей свое кольцо, если бы она не доказала каким-нибудь образом свою порядочность? Очевидно, он не считал ее виновной. Значит, и ты не должен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30