— Здесь вы ничего не найдете.
— Слава Богу.
Мужчина внимательно рассматривал ее.
— Я буду безмерно благодарен вам, сударыня, если вы займетесь своим делом, а лечение больных оставите мне. — Он сложил руки на груди и высокомерно откинул голову, что до крайности взбесило Зою. — Я имею в виду так же и то, что вы закроете окна, чтобы не мешать людям выздоравливать.
— Если вы не проветрите помещение, ваши больные умрут от удушья.
Мужчина нахмурился.
— Хочу вас уведомить, что уксус используется как дезинфицирующее средство.
— А я хочу вас уведомить, что их убьет вовсе не запах уксуса. Вы хоть раз вымыли их, доктор? — Зоя бросила на него пренебрежительный взгляд. — Ведь вы доктор, не так ли? Не может оказаться, что вы деревенский мясник, а?
— Слушай, ты, грязная сука! — заорал он и с угрожающим видом двинулся на Зою, которая продолжала стоять на месте несмотря на предательскую дрожь в коленках: этот «шкаф» мог испугать любого. — Я не потерплю нарушения субординации. Ты захлопнешь свою мерзкую пасть и уберешься подальше отсюда. — Он уже нависал над ней.
— А что ты сделаешь, если я не уберусь? Призовешь на помощь армию? — с деланной мягкостью осведомилась Зоя.
Доктор ответил не сразу. Очевидно, самоуверенный тон Зои ошарашил его. «Наверное, привык к тому, что женщины послушны, как овцы. Ну что же, добро пожаловать в мир свободных женщин».
— Мне не нужна армия, чтобы вышвырнуть отсюда твою тощую задницу.
— Так как вашему капитану очень нравится моя задница, я предлагаю тебе пересмотреть свой план. Если, конечно, ты способен на мыслительную работу…
Доктор опять издал вопль, который по громкости очень соответствовал его внешности. Зое на ум пришло сравнение с разъяренным бурым медведем, и она рассмеялась. Доктор изумленно уставился на нее и попятился. Если она не ошибается, на его лице отразился страх.
Медведь боится ее!
Однако это открытие не заставило ее остановиться. Напротив, ей стало еще смешнее.
— Позвольте узнать, что происходит? — раздался позади нее суровый голос Уинна.
Зоя перестала смеяться, но лишь потому, что ей не хватило воздуха. Она вздохнула полной грудью, а доктор обратился к капитану:
— Эта женщина сумасшедшая. У нее совсем поехала крыша. Приходит в мой лазарет, распахивает иллюминаторы, а после этого начинает истерически хохотать.
— Это правда? — повернулся Уинн к Зое.
Кивнув, она опять глубоко вздохнула и ответила:
— Во всяком случае то, что касается от крытых окон и смеха.
Зоя впервые огляделась по сторонам и увидела, что те пациенты, которые находятся в сознании, во все глаза смотрят на них. Она также заметила то, что стоявшие дыбом брови доктора очень напоминают гусеницы… Надо отдать ей должное, она лишь негромко хихикнула.
Уинн протянул ей руку, и она, многозначительно взглянув на доктора, великодушно приняла ее.
— А, я вижу, ваш член позволяет ей думать за вас. И не надо убеждать меня в обратном. Этой бабе достаточно поманить вас пальчиком, и вы будете у ее ног! — возмутился Медведь, с отвращением мотнул головой и вышел.
— Зоя?
— Послушай, Уинн. Ты же знаешь, что я не маню тебя пальчиком. — Она увидела, как приподнялась его бровь. — Ну, не намеренно. Я должна была открыть окна. Здесь такой воздух, что трудно дышать. — Она сложила на груди руки, приготовившись выслушать возражения. Однако Уинн не собирался возражать.
— Да, теперь, когда ты сказала об этом, — заявил он, с шумом втягивая в себя воздух, — я согласен, что здесь немного душно.
— Немного?
— Очень много.
— Вот именно.
— И все же ты не имеешь права открывать окна без разрешения доктора.
— Я думала лишь о том, что нужно как можно скорее глотнуть свежего воздуха. Я не знала, что прежде следует спросить разрешения у доктора. Здешняя атмосфера не способствует выздоровлению, Уинн. Посмотри, в каком состоянии больные.
Зоя оглядела несчастных обитателей лазарета и содрогнулась. От ее внимания не укрылось, что все повязки черны от грязи. Без солнца и воздуха, до отказа забитое грязными людьми с гноящимися ранами, это помещение было рассадником микробов. Нужно что-то делать, иначе бедняги, выжившие после ранений, умрут от инфекции.
Не надо быть врачом, подумала она, чтобы уметь оказывать первую помощь и знать об опасности заражения. Зоя сняла куртку и передала ее Уинну, наблюдавшему за ней.
— Вот, возьми, — сказала она и закатала рукава. — Когда отнесешь куртку, пришли мне на помощь Адама. И еще парочку мускулистых матросов. Пусть они захватят чистое белье, мыло, горячую воду и все крепкие напитки, которые имеются на корабле.
Зоя собралась открыть другие окна, нет, иллюминаторы, но ее остановил низкий голос Уинна:
— Какие еще будут приказания, Принцесса?
Она резко повернулась и успела заметить веселые искорки у него в глазу, потому что в следующую секунду его лицо стало суровым и неподвижным, словно было выточено из камня. Она начала было что-то объяснять, но в лазарет вошел так называемый доктор.
— Ага, эта мерзавка смеет отдавать приказания капитану, как будто перед ней юнга!
Зоя покраснела. В самом деле, в ее тоне звучали начальственные нотки, хотя она и действовала из благих побуждений.
— Оставьте ее в покое, Маккэрн. Зоя — знаменитый изобретатель. Полагаю, ее знания могут оказаться полезными для мужчин.
«Изобретатель? Знаменитый?» — Она не понимала, что Уинн имеет в виду. Но пусть он называет ее как угодно, если позволит ей помочь этим беднягам.
Маккэрн опять оглядел ее с ног до головы. По всей видимости, она не произвела на него впечатления, однако из его глаз исчезла угроза и появился интерес. — Изобретатель, говорите? А какое отношение это имеет к врачеванию? — Он продолжал наблюдать за Зоей, пока слушал ответ Уинна.
— Она открыла новые методы, которые помогут спасти жизни этих людей. Не так ли, Принцесса?
Зоя сглотнула. Ее радовало, что Уинн так верит в нее. Скрестив за спиной пальцы, она выдавила из себя «да». Но Маккэрн не отвел взгляд, и у Зои по спине побежали мурашки. Она ждала неизвестно чего. Наконец доктор-медведь кивнул, и Уинн вышел за дверь.
— Свежий воздух, говоришь? — От глухо го голоса доктора у Зои задрожали поджилки. — Горячая вода?
Она кивнула.
Маккэрн покачал головой.
— И что же последует за этим?
Зоя молила Бога, чтобы состояние больных улучшилось. Больше всего она боялась, что ее усилия ни к чему не приведут. Однако вреда не будет, если доктора девятнадцатого века научить методам соблюдения гигиены, принятым в двадцатом.
А ведь это действительно девятнадцатый век…
Сердитое ворчание Маккэрна отвлекло ее от размышлений и заставило резко повернуться. Оказывается, он ради любопытства открыл еще один иллюминатор.
— Итак, вы собираетесь приниматься за дело? Или хотите, чтобы я сам догадывался о ваших методах?
Зоя расправила плечи и собралась приступить к работе, но в лазарет вошел Адам. Выпятив грудь от гордости, он встал рядом с ней.
— Вода скоро будет, Принцесса. Капитан говорит, что вам понадобилась моя помощь. — Несомненно, все происходящее вызывало у него живейший интерес.
— Конечно, Адам. Я не справлюсь без помощника.
Зою позабавило, что мальчик онемел от изумления: она не предполагала, что его вообще можно лишить дара речи. Но ей действительно нужно было его присутствие, хотя бы в качестве союзника. Она на секунду прижала его к себе и начала отдавать приказания.
Спустя некоторое время Зоя подняла голову и встретилась с оценивающим взглядом Медведя. Черты его лица смягчились. Она не знала, в чем причина: либо он одобрял ее методы, либо его обезоружило ее дружеское обращение с Адамом. Так или иначе, но это был добрый знак. Отбросив все тревоги, она с головой ушла в работу.
Предварительно напомнив себе, что надо спросить у Уинна, какой сейчас век.
ГЛАВА 6
Зоя потерла поясницу, потом предплечье: после четырех дней непрерывной работы рана заныла, а тело болело. Волосы стали сальными, кожа на голове чесалась, а подушечки пальцев потрескались, высушенные мылом и спиртом. Единственным плюсом было то, что она привыкла к вони. Ее нос полностью потерял чувствительность.
Она распрямилась и продолжала свой путь по палубе, держа в руках котелок с горячей водой. Один больной — старый морской волк, раненный в живот, — умер несмотря на ее усилия. Организм слишком ослаб, чтобы бороться с быстро распространявшейся инфекцией, занесенной через рану. Смерть стала для него избавлением, однако его предсмертные крики до сих пор звучали у нее в ушах.
Над покойным произнесли короткую трогательную речь. Команда любила его, и все искренне сожалели о его кончине. Не осталось ни одного равнодушного, когда тело усопшего погрузилось в морскую пучину.
Уинн ушел сразу же после церемонии, и Зоя не заходила в каюту, чтобы не нарушать его одиночества. Но поздно вечером он сам отправился за ней и настоял, чтобы она поспала несколько часов. Проигнорировав ее возражения, он подхватил ее на руки и отнес в каюту.
Зоя заснула по дороге, привалившись к его плечу, и проснулась у Уинна на руках незадолго до рассвета.
Он продержал ее на руках всю ночь!
Зоя осторожно, стараясь не разбудить, убрала черную прядь, упавшую ему на лоб. Ее сердце переполняли любовь и нежность.
Даже уставший до крайности, с темными кругами под глазами, он был самым красивым мужчиной на свете. И Зоя спрашивала себя, как она могла перепутать его с Джоном.
Да, думала она, неуверенно ступая по качающемуся полу, их нельзя спутать. Уинн по характеру сорванец, озорник. Взять хотя бы то, как он влияет на нее.
Он заставлял ее сердце вытворять жуткие вещи…
Делать сальто, как цирковая собачка. Агонизировать в страшных муках, как у подростка, встретившего первую любовь. Биться так сильно, будто оно готово взорваться в груди.
Все в нем привлекало ее. Походка. Ямочки на щеках. Мягкое поддразнивание и смех. Легкость и строгость при отдаче приказов команде. Чувство собственного достоинства.
И его низкий голос, такой же черный, как бархатная повязка и лакричная глубина его глаза. Даже во мраке ночи его голос возбуждал в ней желание и зажигал в душе огонь.
Он управлял ее сердцем, заставляя идти на безумства. Уинн делал невозможное возможным, достигая этого лишь благодаря тому, кем и чем он был. Просто тем, что был Уинном.
Зоя села на табуретку и поставила котелок на пол между ног. Разрезав бинты, она сняла повязку с колена Тюркотта. Слава Богу, опухоль спала, а раны, нанесенные веревками, были чистыми, но икра гноилась. Маккэрн ампутирует ему ногу при малейших признаках гангрены.
«Он лишится либо ноги, либо жизни. Либо и того, и другого».
Маккэрн четко это сформулировал.
Несправедливо, думала Зоя, что жизнь так жестока. Тюркотт так молод, совсем юноша. Именно его Уинн инструктировал, как лазать по вантам, и именно его ранило во время сражения.
Зоя вспомнила, как его нога запуталась в канатах и он повис на вантах, а его кровь капала на палубу. Он вытерпел такие муки… Она представила, как этот Тюркотт, сломленный и физически, и духовно, неспособный вновь взобраться по вантам, возвращается домой к молодой жене. «Но может быть и хуже, — сказала себе Зоя. — Его тело может исчезнуть в холодных морских водах так же, как тело старого моряка».
Зоя намочила марлю сначала в горячей воде, потом в жидкости из баночки. Это должно помочь, у нее больше ничего нет, кроме антисептического геля для лица и антибиотиков для ушей. Каждый раз во время полета у нее закладывало уши, а после этого начинался насморк.
Можно быть уверенной, что она не скоро вновь сядет в кресло самолета.
Зоя тщательно промыла рану, наложила толстый слой крема и забинтовала прокипяченными бинтами. Порывшись в кармане, она достала капсулу, высыпала ее содержимое Тюркотту на язык, а затем влила ему в рот немного воды, помня о том, что человеку, который находится без сознания, грозит обезвоживание организма.
Она убрала с лица юноши темную прядь, моля Бога, чтобы настал день, когда эти волосы засеребрятся сединой точно так же, как у ее Уинна.
— Между прочим, ты не ошиблась.
— Опять повторяется то же самое. Слишком уж часто, — пробормотала Зоя, недовольная тем, что ее разбудили столь загадочным заявлением. — Так я не ошиблась в чем?
— В том, что я большой поклонник твоей задницы.
Зоя тут же проснулась и открыла глаза.
— Я не знала, что ты подслушиваешь.
— Я не только подслушал, но и согласился с тобой, — ответил Уинн, довольно усмехнувшись.
Зоя почувствовала, как приятно потянуло внизу живота. Ее всегда удивляло, что низкий и грубый голос Уинна окутывает ее, словно бархат. Как его голос отличается от ровного и мягкого голоса Джона, никогда не вызывавшего у нее подобных ощущений.
И как приятно слушать Уинна после постоянных воплей Энгуса Маккэрна…
Зоя резко приподнялась на локтях. Через ставни пробивался яркий солнечный свет. Который час? Вчера поздно ночью она ушла из лазарета, чтобы немного отдохнуть. Она не собиралась спать так долго. Зоя откинула одеяло и попыталась сесть, но сильные и в тоже время нежные руки прижали ее к постели.
— Полегче, Принцесса. Что за спешка?
— Я опоздала в лазарет, Медведь будет ругаться. Ты же знаешь, какой он вспыльчивый. — Она опять пыталась встать, но Уинн словно пригвоздил ее к койке. — Отпусти меня, Уинн. Мне надо одеться.
— И испортить великолепную картину, которую ты собой являешь?
Зоя посмотрела на сбившуюся ночную сорочку и увидела, что один розовый сосок пробил себе дорогу наружу. Уинн же лукаво улыбался. У Зои в груди запорхали бабочки. Она принялась оправлять сорочку, но Уинн остановил ее, схватив за руки.
— Не надо, Принцесса. Ты мне нравишься в таком виде.
— Но Маккэрн…
— Но Маккэрн ничего. Именно Медведь приказал тебе отдохнуть. — Некоторое время Уинн сдерживался, прежде чем рассмеяться. — Я просто выполнил приказ нашего мясника.
Зоя вспыхнула: она так сожалела о вырвавшихся словах. Маккэрн был хоть и резким, но знающим человеком и опытным врачом. Она поняла это, когда увидела, как он ухаживает за больными. Он делал все возможное, просто медицина девятнадцатого века оставляла желать много лучшего. Даже незначительная ранка могла привести к смертельному исходу несмотря на старания врача.
Зоя содрогнулась, когда осознала, что осталась жива после ранения только благодаря Уинну и счастливому стечению обстоятельств.
Надо отдать Маккэрну должное: увидев результаты ее труда, он стал применять ее методы, причем гораздо успешнее. Он был достаточно гибким по характеру, чтобы принять новое. Люди, стремившиеся к знаниям, всегда вызывали у Зои уважение. По ее мнению, это было чуть ли не главным проявлением ума. И именно этого не хватало Джону.
Нет, Маккэрн оказался не таким, каким она представляла его в начале. Ни в коей мере. Довольно скоро она отметила, что он с потрясающей точностью накладывает швы и лечит людей, применяя все возможные средства. Несколько дней назад между ними установилось нечто вроде перемирия. У нее даже возникло подозрение, что Медведь относится к ней с большой долей симпатии.
— Неужели ты действительно пришла за этим? — прервал ее размышления Уинн.
— Гм?
— Эй, Зоя, ты где-то бродишь в мыслях. Надеюсь, ты отказываешься от едких замечаний, которые ты бросала в лицо нашему дорогому доктору при вашей первой встрече? — Уинн опустил руки Зои и провел пальцами по ее теплой щеке.
— Так за чем же я пришла? — поинтересовалась она.
— Неужели ты действительно охотилась за латуком в лазарете?
Зоя закатила глаза.
— За салатом, Уинн. Я искала, где дают салат.
— Ах, салат. Прошу прощения. Это меняет дело…
— Все получилось из-за уксуса. Он испарялся с моей повязки, и я вдыхала его аромат. Откуда я могла знать, что Маккэрн использует его для дезинфекции? — Уинн от души расхохотался. Зоя не обратила внимания на его смех, решившись задать вопрос, мучивший ее уже несколько дней. — Уинн?
— Ага, значит, теперь Уинн, а не Флинн. Тебе что-то от меня нужно, дорогая?
Зоя нахмурилась.
— Прекрати дразнить меня. Я говорю серьезно.
Что было очень нелегко, когда он прижимал ее к себе, а ее голова покоилась на набитой ватой подушке. Она отказалась от перьевой как только обнаружила, что насморк связан с аллергией на перья, а не с простудой.
Уинн приказал сделать новую подушку, а вату взять из тюков, захваченных у одного неудачливого английского купца. Зою согревало сознание, что он искренне любит свою новую родину. Воспоминание о его речи, сопровождавшей презентацию подушки, — о патриотизме в открытом море, — подсказало Зое вопрос:
— Где мы находимся?
Во взгляде Уинна мелькнуло беспокойство.
— Как где, в моей каюте.
— Я знаю. — Кажется, Уинн успокоился. — Но где?
Спокойствие Уинна длилось всего мгновение.
— На моем судне, естественно. — Он приложил ладонь к ее лбу. — Как ты себя чувствуешь, Принцесса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29