Через несколько минут, удалившись от злополучного места на достаточное расстояние, Линн с облегчением вздохнула и ускорила шаг.
Неожиданно раздавшийся звук подействовал на нее подобно удару грома. Впереди послышался шум приближающегося экипажа. Линн затравленно озиралась по сторонам – что делать? Остаться на дороге, где ее увидят, или скрыться в кустах, растущих по обеим сторонам дороги?
Перед глазами возник образ аллигатора. Линн бросила взгляд на дорогу, залитую лунным светом. Экипаж приближался. Она посмотрела на обочину, вглядываясь в темные заросли. У нее действительно не осталось выбора.
Трейс поднялся по ступенькам, ведущим к парадному входу. Минуло уже много лет с тех пор, как он последний раз увлекался женщиной. После того, что случилось с Майрой, он сознательно избегал порядочных женщин. Но теперь, после смерти отца, не было причин опасаться, что с той, кого он полюбит, повторится та же история. Впервые увидев Белль, он подумал, что она поразительно красива, но не является его типом женщины. Девушка показалась слишком прямой, чрезмерно самоуверенной и независимой. И, определенно, любительница пофлиртовать. Трейс улыбнулся про себя. Однако два часа, проведенные в городе в ее обществе, доказали, что он ошибался. Она совсем не такая. Даже напротив, он открыл, что Белль нежная, чувствительная, спокойная и даже застенчивая девушка.
Трейс вошел в холл и запер за собой дверь. Он очень надеялся, что Белль еще не легла. Ему хотелось пожелать ей спокойной ночи. Трейс пошел в сторону гостиной, из которой в этот момент появилась девушка. Он остановился и уставился на ее светло-салатное платье.
– Вы уже переоделись?
Белль остановилась и с недоумением посмотрела на него.
– Переоделась?
– Ваше платье. Вы сменили платье.
Она нахмурилась и посмотрела на свое салатное платье с белой кокеткой, украшенное вышитыми цветами и зеленой виноградной лозой. Покачала головой.
– Нет, не переодевалась. В этом платье я хожу весь день.
– Но оно выглядит иначе, – Трейс с недоумением уставился на вышивку на корсаже, пожал плечами. – Надеюсь, теперь вы простили мое недостойное поведение в день вашего приезда.
– О, конечно.
– Я вел себя не как гостеприимный хозяин, но, – он тепло улыбнулся, – надеюсь, теперь вы изменили свое мнение обо мне.
Белль тоже улыбнулась.
Трейс поднес к губам ее руку и поцеловал кончики пальцев.
– Вы все еще хотите прогуляться со мной верхом? Может быть, завтра утром?
– Да, с удовольствием, – на лице девушки отразилось легкое замешательство. Ей действительно хотелось остаться с ним наедине, чтобы выудить побольше информации, но – ее подозрения росли – что заставило его так резко изменить свое отношение к ней?
– Отлично, – Трейс подошел к подножию лестницы. – Спасибо за чудесный вечер, и еще раз хочу извиниться за свое вчерашнее поведение.
– Вечер? – эхом повторила Белль. О чем он говорит? Его не было в доме с раннего утра.
– Для меня действительно было приятным сюрпризом встретить вас в городе, особенно посте того, как я так грубо отказал вам в совместной поездке. Спасибо, что простили меня и, конечно, за то, что согласились поужинать со мной.
У Белль подкосились ноги, а сердце заколотилось в бешеном темпе.
– Ваше общество превратило скучный процесс принятия пищи в удивительные два часа общения, – он широко улыбнулся, глаза светились теплом, которого Белль раньше не замечала.
– Два часа, – пробормотала она, ощущая нервную дрожь. Он встретил Линн! Он встретил Линн и обедал с ней…
– Путь домой был долог, уверен, что вы устали. Позвольте пожелать вам спокойной ночи. Увидимся завтра утром.
Путь домой? Она лихорадочно подыскивала слова, но это не удавалось. Линн приехала в «Шедоуз Нуар» вместе с Трейсом? Белль вдруг испытала непреодолимое желание свернуть сестре шею, но вместо этого изобразила на лице улыбку.
– Я хочу взять книгу в библиотеке, – сказала она. – Спасибо за чудесный вечер, Трейс.
Он отпустил руку девушки, но прежде чем уйти, наклонился и поцеловал ее.
– Спокойной ночи, – голос прозвучал хрипло.
– Спокойной ночи, – отсутствующим тонок ответила Белль, хотя из колеи ее выбил не поцелуй Трейса, а тот факт, что он привез Линн в «Шедоуз Нуар».
Как только Трейс поднялся по лестнице и свернул в коридор, Белль принялась осматривать холл, пытаясь заглянуть во все темные уголки и обнаружить сестру.
– Линн? – прошептала она. Никакого ответа.
– Линн? – она побежала назад в гостиную, осмотрела все там, заглянула в кабинет, библиотеку и, наконец, в кухню. Никаких признаков сестры.
– Черт побери, Линн, где же ты? – спрашивала Белль. Каждое слова звенело от гнева. Она бросилась к входной двери, открыла ее и вышла в галерею. Там было тихо и темно.
– Линн? – шепотом позвала она, всматриваясь в темноту. – Линн, черт бы тебя побрал, ты здесь?
В прохладном ночном воздухе повисла угнетающая тишина.
– Линн? Ответь мне, чтобы я могла тебя прибить!
Глаза уловили какое-то движение слева, как раз за одним из гигантских дубов.
– Линн? Это ты?
Из темноты появилась собака, пронеслась мимо Белль и скрылась в доме.
– Белль?
Она замерла, затем медленно обернулась. Трейс стоял, прислонившись к двери, высокий силуэт вырисовывался на фоне бледно-желтого света, льющегося из холла.
– Я спустился выпить воды и услышал ваш шепот. Все в порядке?
«Теперь он, вероятно, подумал, что я сумасшедшая», – решила Белль. Уголком глаза заметила, как из кустов появился павлин и заковылял к дому.
– О, да. Я… э… разговаривала с павлином, – она рассмеялась и бросила на Трейса игривый взгляд. – Он показался мне таким одиноким!
Трейс подошел ближе.
– А вы, Белль? Вы одиноки?
Девушка непроизвольно отступила назад.
– Я? – она снова рассмеялась, хотя на этот раз смех прозвучал нервно даже для ее собственных ушей. Она разговаривает с человеком, которого подозревает в убийстве, человеком, который хладнокровно размозжил голову собственному отцу, а ее отца отправил гнить в тюрьму, а затем, возможно, и на виселицу. Следует быть осторожной.
– Одинока? Я? – она отступила еще на шаг и оперлась спиной о колонну. – Нет, я никогда не бываю одинокой.
Внезапно Трейс подошел к ней, обнял и крепко прижал к груди.
– Вы удивительная женщина, Белль, очень красивая. Прошло много времени с тех пор, как я последний раз был серьезно увлечен женщиной.
«Сохраняй спокойствие, – уговаривала себя Белль. – Сохраняй спокойствие и продолжай свою игру. Флиртуй, но держи его на расстоянии, иначе все пропало». Она повернулась и выскользнула из его объятий, улыбаясь и похлопывая его по плечу.
– А вам, мой очаровательный друг, не следует шпионить за леди нее кавалером, – она посмотрела на павлина, стоявшего в нескольких ярдах и не сводившего с них глаз.
Птица внезапно издала пронзительный крик. Трейс поклонился и повернулся к двери.
– Спокойной ночи, Белль.
– Спокойной ночи, – тихо ответила она, испытывая облегчение.
Трейс пересек холл и подошел к лестнице, но, взявшись за перила, помедлил. Белль все еще стояла на том же месте, спиной к нему. Трейс нахмурился. Ему еще никогда не доводилось встречать человека, который мог так решительно меняться. Как может женщина казаться такой милой, скромной и нежной, а через несколько минут превратиться в кокетливую дерзкую самку? Он еще больше нахмурился.
Создавалось впечатление, что в Белль Сент-Круа уживаются две совершенно противоположные личности. Однако, насколько он был очарован Белль за ужином, настолько его не интересовала Белль, стоящая сейчас на террасе.
Глава 7
Трекстон Браггетт остановил коня у ворот «Шедоуз Нуар» и замер. Несколько секунд лошадь стояла терпеливо, затем наклонила голову и принялась щипать траву у основания кирпичной колонны. Трекстон слегка подался вперед, положил руку на седло и отпустил поводья, устремив взгляд на пейзаж, который не видел почти восемь лет.
Нахлынули воспоминания. Хорошие касались тех событий, которые придали ему мужество вернуться сюда, а плохие были связаны только с отцом. Эти воспоминания не давали покоя с самого отъезда и поддерживали в душе ненависть.
Солнце только что показалось из-за горизонта, купая в своих лучах окружающую местность и поливая ее золотистым светом. Картина напоминала рай. Трекстон фыркнул и покачал головой. Рай! Прежняя жизнь в «Шедоуз Нуар» была самым настоящим адом. Но теперь источник плохих воспоминаний – отец – умер. Впервые за долгое время в темных глазах Трекстона вспыхнула надежда. Возможно, теперь призрачный рай станет реальностью.
Он заерзал в седле. Лошадь подняла голову.
– Спокойно, Плут. Мы еще никуда не едем.
Словно понимая, крупный черный с белым жеребец опустил голову и продолжил щипать траву.
Трекстон снова осмотрелся в надежде увидеть старый дуб с большим дуплом, где он и братья частенько прятались от отца, когда Томас Браггетт в очередной раз пребывал в плохом расположении духа. Наконец отыскал дерево, и его лицо расплылось в улыбке. Шестой дуб от ворот, седьмой от дома. Ствол массивного дерева был расщеплен с одной стороны, образуя большое естественное дупло, в котором могли укрыться четыре маленьких мальчика, а позже и одна маленькая девочка. Интересно, продолжает ли Тереза пользоваться им до сих пор? Ей исполнилось только девять, когда он уехал.
Трекстон снял с головы стетсон, покрытый дорожной пылью, пригладил густые черные волосы, затем снова надел шляпу и натянул ее поглубже на лоб, чтобы защитить глаза от утреннего солнца. Каблуками пнул бока Плута. Конь сразу же встрепенулся и двинулся вперед медленным, но уверенным шагом. Обломки ракушек, покрывающих дорожку, тихо потрескивали под копытами. Этот звук напомнил Трекстону, как сильно отличается «Шедоуз Нуар» от его дома в Техасе. Перед глазами возник образ «Рокин Т».
Дом, который он построил на краю своих шести тысяч акров земли, был двухэтажным строением из толстых брусьев. Его окружали скалистые земли, усеянные кактусами и полынью, где кое-где встречались луга с буйно растущей высокой зеленью и цветами. В тени ив протекали ручьи с хрустально-чистой водой. Это были суровые земли, по– своему уникальные и красивые, хотя и не похожие на зеленеющие поля и извилистые болотистые реки Луизианы. Горные плато и бескрайние прерии Техаса простирались от горизонта до горизонта, а отвесные скалы таили в себе смертельную опасность, особенно в схватке с воинствующими команчами.
Трекстон остановил коня перед домом и, опершись рукой на седельную луку, спрыгнул на землю.
В тот же миг дверь распахнулась. Занна с сияющим от радости лицом пересекла галерею и сбежала по ступенькам.
– Трекстон Браггетт, паршивая моя овечка! – громко воскликнула она. – Я знала, что ты приедешь.
Трекстон обошел Плута, который принялся пощипывать траву вдоль дорожки, ведущей к дому.
– Черт возьми, Занна! – он ухмыльнулся и обнял ее, окинув быстрым взглядом. – Ты хорошо выглядишь, а я-то считал, что ты без меня совсем пропала и уже сыграла в ящик.
– Я берегла себя для тебя, – парировала Занна.
– Вот и хорошо, тогда пошли в дом, – Трекстон прижал экономку к себе.
Занна шлепнула его по руке и вырвалась из объятий.
– Сам иди, – строго сказала она, но светящиеся от радости глаза опровергали суровый тон. – Твоя сестра очень беспокоилась, что ты не при…
– Трекстон! – в дверях появилась Тереза и, обернувшись, крикнула: – Мама, Трекстон приехал!
– Ого, – пробормотал себе под нос молодой человек, – легка на помине!
Занна скрестила руки под грудью и бросила на него суровый взгляд.
– Обращайся с ней хорошо. Это уже не тот ребенок, которого можно было дразнить.
Тереза пробежала галерею, перелетела через ступеньки и бросилась в объятия брата, крепко обнимая его за шею. Трекстон со счастливым смехом подхватил ее на руки и закружил.
– О, Трекстон! Я так счастлива, что ты дома! Трейс сомневался, но я точно знала, что ты приедешь!
Он опустил сестру на землю, не выпуская из объятий, серьезно посмотрел на нее.
– Мисс, не знаю, кто вы такая, но всегда готов обнять красивую женщину.
Тереза захихикала.
– Ах ты дурачок, – она поднялась на цыпочки и поцеловала брата в щеку.
Трекстон рассмеялся.
– Тесс, ты и вправду очень красива, – он запустил пальцы в длинные черные локоны, каскадом падающие на плечи и спину. – В последнюю нашу встречу твои волосы напоминали поросячьи хвостики, а сама ты была маленьким неуклюжим человечком. А теперь только посмотрите! – он отошел на шаг, окинув девушку взглядом. – Если бы я не был твоим братом, то обязательно попросил бы твоей руки.
Тереза вновь обвила его глею и прижалась к брату.
– О, Трекс, я так по тебе скучала! Внимание Трекстона привлекло движение у двери. Он шагнул вперед.
– Здравствуй, мама.
Евгения Браггетт стояла на краю галереи. Черные, посеребренные сединой волосы были зачесаны в гладкую, строгую прическу, в серых глазах стояли слезы, но губы улыбались.
– Трекстон! – в одно-единственное слово Евгения вложила всю радость, которую не испытывала уже долгое время. Она спустилась по лестнице, открыв сыну свои объятия.
Трекстон заспешил навстречу матери и нежно прижал ее к своей груди.
– Прости меня, мама.
Она гладила его по плечу, радуясь, что второй сын снова дома.
– Трекс, ты поступил так, как было необходимо, – тихо сказала она. – Это был твой единственный шанс выжить, и видит Бог, я хотела, чтобы ты выжил.
Трекстон немного отстранился.
– Мама, с тобой все в порядке? В самом деле? Евгения улыбнулась, опять обняла сына и повела его к дому.
– Теперь, когда мои сыновья возвращаются домой, дочь выходит замуж, а ваш отец… – она помедлила, – … покинул нас, все будет хорошо.
Тереза повисла на другой руке брата.
– Тревис и Трейнор еще не приехали, но мы ждем их со дня на день. Я познакомлю тебя с Джеем, – щебетала она. – Он тебе сразу же понравится. Он такой хороший и умный!
– Тесс, я знаю Джея. И уже довольно давно.
– О, тогда тебе вероятно известно, что его отец потерял большую часть денег, – в голубых глазах промелькнула тень. – И не без помощи нашего отца, – угрюмо добавила она. – Но большую часть они уже вернули. Джей трудится не покладая рук, чтобы заработать. У него получится, все так говорят. Но это не главное. Мы любим друг друга – вот что важно.
– Занна, – позвала Евгения, – поставь на стол еще один прибор. – Она обернулась к Трекстону. – Ты ведь еще не завтракал?
– Нет, мама, и просто умираю с голоду.
– Отлично. Тереза, предупреди нашу гостью, что скоро накроют к завтраку.
– Гостья? – переспросил Трекстон.
– Она приехала на свадьбу из Виксберга, – объяснила Евгения. – И прибыла на пару дней раньше.
– Она? – брови Трекстона поднялись, в глазах заплясали веселые чертики.
Евгения улыбнулась:
– Вижу, ты совсем не изменился.
Он сжал руку матери и обвел взглядом просторный холл.
– И здесь ничего не изменилось. Все выглядит точно так же, как я видел в последний раз.
– Почти восемь лет назад, – добавила Евгения. Трекстон почувствовал себя виноватым.
– Мама, я всегда хотел вернуться, просто… – он пожал плечами.
– Он заставил бы тебя пожалеть об этом. Я очень скучала, но для тебя лучше было оставаться вдали. Там, по крайней мере, он не мог причинить тебе боль.
Трекстон кивнул.
– Наконец-то мы освободились от него.
– Да, мы все освободились.
Белль надела через голову светло-голубое платье, расправила складки юбки поверх огромного кринолина и кружевных нижних юбок. Конечно, гораздо легче одеваться с помощью служанки, обычно она пользовалась услугами горничной, но сейчас приходилось обходиться своими силами. Евгения предлагала ей в горничные одну из служанок, но Белль отказалась. Дома она привыкла болтать со своей горничной Клери на разные темы и боялась, что по привычке сделает то же самое. А это могло оказаться опасным. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь, пусть даже служанка, догадался о том, кто она на самом деле, настоящей причине ее пребывания в «Шедоуз Нуар». Юбка с широкой гофрированной оборкой ровно легла поверх кринолина. Белль расправила пышные рукава и застегнула два ряда перламутровых пуговиц туго обтягивающего корсажа. Глубокий вырез на груди, рукава и кружевная оборка были отделаны темно-синим бархатом.
Белль принялась энергично расчесывать волосы, затем стянула их на затылке белой шелковой лентой. Длинные волнистые пряди свободно рассыпались по спине. Девушка посмотрела в зеркало, критически изучила свою внешность и решила, что не помешает немного подкраситься. Достала розовый лепесток из маленькой хрустальной коробочки на туалетном столике и прижала его к губам.
В дверь громко постучали.
– Входите! – бросив на себя последний взгляд, Белль отвернулась от зеркала.
Дверь открылась, на пороге появилась Тереза.
– Мама прислала меня сказать, что завтрак скоро подадут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Неожиданно раздавшийся звук подействовал на нее подобно удару грома. Впереди послышался шум приближающегося экипажа. Линн затравленно озиралась по сторонам – что делать? Остаться на дороге, где ее увидят, или скрыться в кустах, растущих по обеим сторонам дороги?
Перед глазами возник образ аллигатора. Линн бросила взгляд на дорогу, залитую лунным светом. Экипаж приближался. Она посмотрела на обочину, вглядываясь в темные заросли. У нее действительно не осталось выбора.
Трейс поднялся по ступенькам, ведущим к парадному входу. Минуло уже много лет с тех пор, как он последний раз увлекался женщиной. После того, что случилось с Майрой, он сознательно избегал порядочных женщин. Но теперь, после смерти отца, не было причин опасаться, что с той, кого он полюбит, повторится та же история. Впервые увидев Белль, он подумал, что она поразительно красива, но не является его типом женщины. Девушка показалась слишком прямой, чрезмерно самоуверенной и независимой. И, определенно, любительница пофлиртовать. Трейс улыбнулся про себя. Однако два часа, проведенные в городе в ее обществе, доказали, что он ошибался. Она совсем не такая. Даже напротив, он открыл, что Белль нежная, чувствительная, спокойная и даже застенчивая девушка.
Трейс вошел в холл и запер за собой дверь. Он очень надеялся, что Белль еще не легла. Ему хотелось пожелать ей спокойной ночи. Трейс пошел в сторону гостиной, из которой в этот момент появилась девушка. Он остановился и уставился на ее светло-салатное платье.
– Вы уже переоделись?
Белль остановилась и с недоумением посмотрела на него.
– Переоделась?
– Ваше платье. Вы сменили платье.
Она нахмурилась и посмотрела на свое салатное платье с белой кокеткой, украшенное вышитыми цветами и зеленой виноградной лозой. Покачала головой.
– Нет, не переодевалась. В этом платье я хожу весь день.
– Но оно выглядит иначе, – Трейс с недоумением уставился на вышивку на корсаже, пожал плечами. – Надеюсь, теперь вы простили мое недостойное поведение в день вашего приезда.
– О, конечно.
– Я вел себя не как гостеприимный хозяин, но, – он тепло улыбнулся, – надеюсь, теперь вы изменили свое мнение обо мне.
Белль тоже улыбнулась.
Трейс поднес к губам ее руку и поцеловал кончики пальцев.
– Вы все еще хотите прогуляться со мной верхом? Может быть, завтра утром?
– Да, с удовольствием, – на лице девушки отразилось легкое замешательство. Ей действительно хотелось остаться с ним наедине, чтобы выудить побольше информации, но – ее подозрения росли – что заставило его так резко изменить свое отношение к ней?
– Отлично, – Трейс подошел к подножию лестницы. – Спасибо за чудесный вечер, и еще раз хочу извиниться за свое вчерашнее поведение.
– Вечер? – эхом повторила Белль. О чем он говорит? Его не было в доме с раннего утра.
– Для меня действительно было приятным сюрпризом встретить вас в городе, особенно посте того, как я так грубо отказал вам в совместной поездке. Спасибо, что простили меня и, конечно, за то, что согласились поужинать со мной.
У Белль подкосились ноги, а сердце заколотилось в бешеном темпе.
– Ваше общество превратило скучный процесс принятия пищи в удивительные два часа общения, – он широко улыбнулся, глаза светились теплом, которого Белль раньше не замечала.
– Два часа, – пробормотала она, ощущая нервную дрожь. Он встретил Линн! Он встретил Линн и обедал с ней…
– Путь домой был долог, уверен, что вы устали. Позвольте пожелать вам спокойной ночи. Увидимся завтра утром.
Путь домой? Она лихорадочно подыскивала слова, но это не удавалось. Линн приехала в «Шедоуз Нуар» вместе с Трейсом? Белль вдруг испытала непреодолимое желание свернуть сестре шею, но вместо этого изобразила на лице улыбку.
– Я хочу взять книгу в библиотеке, – сказала она. – Спасибо за чудесный вечер, Трейс.
Он отпустил руку девушки, но прежде чем уйти, наклонился и поцеловал ее.
– Спокойной ночи, – голос прозвучал хрипло.
– Спокойной ночи, – отсутствующим тонок ответила Белль, хотя из колеи ее выбил не поцелуй Трейса, а тот факт, что он привез Линн в «Шедоуз Нуар».
Как только Трейс поднялся по лестнице и свернул в коридор, Белль принялась осматривать холл, пытаясь заглянуть во все темные уголки и обнаружить сестру.
– Линн? – прошептала она. Никакого ответа.
– Линн? – она побежала назад в гостиную, осмотрела все там, заглянула в кабинет, библиотеку и, наконец, в кухню. Никаких признаков сестры.
– Черт побери, Линн, где же ты? – спрашивала Белль. Каждое слова звенело от гнева. Она бросилась к входной двери, открыла ее и вышла в галерею. Там было тихо и темно.
– Линн? – шепотом позвала она, всматриваясь в темноту. – Линн, черт бы тебя побрал, ты здесь?
В прохладном ночном воздухе повисла угнетающая тишина.
– Линн? Ответь мне, чтобы я могла тебя прибить!
Глаза уловили какое-то движение слева, как раз за одним из гигантских дубов.
– Линн? Это ты?
Из темноты появилась собака, пронеслась мимо Белль и скрылась в доме.
– Белль?
Она замерла, затем медленно обернулась. Трейс стоял, прислонившись к двери, высокий силуэт вырисовывался на фоне бледно-желтого света, льющегося из холла.
– Я спустился выпить воды и услышал ваш шепот. Все в порядке?
«Теперь он, вероятно, подумал, что я сумасшедшая», – решила Белль. Уголком глаза заметила, как из кустов появился павлин и заковылял к дому.
– О, да. Я… э… разговаривала с павлином, – она рассмеялась и бросила на Трейса игривый взгляд. – Он показался мне таким одиноким!
Трейс подошел ближе.
– А вы, Белль? Вы одиноки?
Девушка непроизвольно отступила назад.
– Я? – она снова рассмеялась, хотя на этот раз смех прозвучал нервно даже для ее собственных ушей. Она разговаривает с человеком, которого подозревает в убийстве, человеком, который хладнокровно размозжил голову собственному отцу, а ее отца отправил гнить в тюрьму, а затем, возможно, и на виселицу. Следует быть осторожной.
– Одинока? Я? – она отступила еще на шаг и оперлась спиной о колонну. – Нет, я никогда не бываю одинокой.
Внезапно Трейс подошел к ней, обнял и крепко прижал к груди.
– Вы удивительная женщина, Белль, очень красивая. Прошло много времени с тех пор, как я последний раз был серьезно увлечен женщиной.
«Сохраняй спокойствие, – уговаривала себя Белль. – Сохраняй спокойствие и продолжай свою игру. Флиртуй, но держи его на расстоянии, иначе все пропало». Она повернулась и выскользнула из его объятий, улыбаясь и похлопывая его по плечу.
– А вам, мой очаровательный друг, не следует шпионить за леди нее кавалером, – она посмотрела на павлина, стоявшего в нескольких ярдах и не сводившего с них глаз.
Птица внезапно издала пронзительный крик. Трейс поклонился и повернулся к двери.
– Спокойной ночи, Белль.
– Спокойной ночи, – тихо ответила она, испытывая облегчение.
Трейс пересек холл и подошел к лестнице, но, взявшись за перила, помедлил. Белль все еще стояла на том же месте, спиной к нему. Трейс нахмурился. Ему еще никогда не доводилось встречать человека, который мог так решительно меняться. Как может женщина казаться такой милой, скромной и нежной, а через несколько минут превратиться в кокетливую дерзкую самку? Он еще больше нахмурился.
Создавалось впечатление, что в Белль Сент-Круа уживаются две совершенно противоположные личности. Однако, насколько он был очарован Белль за ужином, настолько его не интересовала Белль, стоящая сейчас на террасе.
Глава 7
Трекстон Браггетт остановил коня у ворот «Шедоуз Нуар» и замер. Несколько секунд лошадь стояла терпеливо, затем наклонила голову и принялась щипать траву у основания кирпичной колонны. Трекстон слегка подался вперед, положил руку на седло и отпустил поводья, устремив взгляд на пейзаж, который не видел почти восемь лет.
Нахлынули воспоминания. Хорошие касались тех событий, которые придали ему мужество вернуться сюда, а плохие были связаны только с отцом. Эти воспоминания не давали покоя с самого отъезда и поддерживали в душе ненависть.
Солнце только что показалось из-за горизонта, купая в своих лучах окружающую местность и поливая ее золотистым светом. Картина напоминала рай. Трекстон фыркнул и покачал головой. Рай! Прежняя жизнь в «Шедоуз Нуар» была самым настоящим адом. Но теперь источник плохих воспоминаний – отец – умер. Впервые за долгое время в темных глазах Трекстона вспыхнула надежда. Возможно, теперь призрачный рай станет реальностью.
Он заерзал в седле. Лошадь подняла голову.
– Спокойно, Плут. Мы еще никуда не едем.
Словно понимая, крупный черный с белым жеребец опустил голову и продолжил щипать траву.
Трекстон снова осмотрелся в надежде увидеть старый дуб с большим дуплом, где он и братья частенько прятались от отца, когда Томас Браггетт в очередной раз пребывал в плохом расположении духа. Наконец отыскал дерево, и его лицо расплылось в улыбке. Шестой дуб от ворот, седьмой от дома. Ствол массивного дерева был расщеплен с одной стороны, образуя большое естественное дупло, в котором могли укрыться четыре маленьких мальчика, а позже и одна маленькая девочка. Интересно, продолжает ли Тереза пользоваться им до сих пор? Ей исполнилось только девять, когда он уехал.
Трекстон снял с головы стетсон, покрытый дорожной пылью, пригладил густые черные волосы, затем снова надел шляпу и натянул ее поглубже на лоб, чтобы защитить глаза от утреннего солнца. Каблуками пнул бока Плута. Конь сразу же встрепенулся и двинулся вперед медленным, но уверенным шагом. Обломки ракушек, покрывающих дорожку, тихо потрескивали под копытами. Этот звук напомнил Трекстону, как сильно отличается «Шедоуз Нуар» от его дома в Техасе. Перед глазами возник образ «Рокин Т».
Дом, который он построил на краю своих шести тысяч акров земли, был двухэтажным строением из толстых брусьев. Его окружали скалистые земли, усеянные кактусами и полынью, где кое-где встречались луга с буйно растущей высокой зеленью и цветами. В тени ив протекали ручьи с хрустально-чистой водой. Это были суровые земли, по– своему уникальные и красивые, хотя и не похожие на зеленеющие поля и извилистые болотистые реки Луизианы. Горные плато и бескрайние прерии Техаса простирались от горизонта до горизонта, а отвесные скалы таили в себе смертельную опасность, особенно в схватке с воинствующими команчами.
Трекстон остановил коня перед домом и, опершись рукой на седельную луку, спрыгнул на землю.
В тот же миг дверь распахнулась. Занна с сияющим от радости лицом пересекла галерею и сбежала по ступенькам.
– Трекстон Браггетт, паршивая моя овечка! – громко воскликнула она. – Я знала, что ты приедешь.
Трекстон обошел Плута, который принялся пощипывать траву вдоль дорожки, ведущей к дому.
– Черт возьми, Занна! – он ухмыльнулся и обнял ее, окинув быстрым взглядом. – Ты хорошо выглядишь, а я-то считал, что ты без меня совсем пропала и уже сыграла в ящик.
– Я берегла себя для тебя, – парировала Занна.
– Вот и хорошо, тогда пошли в дом, – Трекстон прижал экономку к себе.
Занна шлепнула его по руке и вырвалась из объятий.
– Сам иди, – строго сказала она, но светящиеся от радости глаза опровергали суровый тон. – Твоя сестра очень беспокоилась, что ты не при…
– Трекстон! – в дверях появилась Тереза и, обернувшись, крикнула: – Мама, Трекстон приехал!
– Ого, – пробормотал себе под нос молодой человек, – легка на помине!
Занна скрестила руки под грудью и бросила на него суровый взгляд.
– Обращайся с ней хорошо. Это уже не тот ребенок, которого можно было дразнить.
Тереза пробежала галерею, перелетела через ступеньки и бросилась в объятия брата, крепко обнимая его за шею. Трекстон со счастливым смехом подхватил ее на руки и закружил.
– О, Трекстон! Я так счастлива, что ты дома! Трейс сомневался, но я точно знала, что ты приедешь!
Он опустил сестру на землю, не выпуская из объятий, серьезно посмотрел на нее.
– Мисс, не знаю, кто вы такая, но всегда готов обнять красивую женщину.
Тереза захихикала.
– Ах ты дурачок, – она поднялась на цыпочки и поцеловала брата в щеку.
Трекстон рассмеялся.
– Тесс, ты и вправду очень красива, – он запустил пальцы в длинные черные локоны, каскадом падающие на плечи и спину. – В последнюю нашу встречу твои волосы напоминали поросячьи хвостики, а сама ты была маленьким неуклюжим человечком. А теперь только посмотрите! – он отошел на шаг, окинув девушку взглядом. – Если бы я не был твоим братом, то обязательно попросил бы твоей руки.
Тереза вновь обвила его глею и прижалась к брату.
– О, Трекс, я так по тебе скучала! Внимание Трекстона привлекло движение у двери. Он шагнул вперед.
– Здравствуй, мама.
Евгения Браггетт стояла на краю галереи. Черные, посеребренные сединой волосы были зачесаны в гладкую, строгую прическу, в серых глазах стояли слезы, но губы улыбались.
– Трекстон! – в одно-единственное слово Евгения вложила всю радость, которую не испытывала уже долгое время. Она спустилась по лестнице, открыв сыну свои объятия.
Трекстон заспешил навстречу матери и нежно прижал ее к своей груди.
– Прости меня, мама.
Она гладила его по плечу, радуясь, что второй сын снова дома.
– Трекс, ты поступил так, как было необходимо, – тихо сказала она. – Это был твой единственный шанс выжить, и видит Бог, я хотела, чтобы ты выжил.
Трекстон немного отстранился.
– Мама, с тобой все в порядке? В самом деле? Евгения улыбнулась, опять обняла сына и повела его к дому.
– Теперь, когда мои сыновья возвращаются домой, дочь выходит замуж, а ваш отец… – она помедлила, – … покинул нас, все будет хорошо.
Тереза повисла на другой руке брата.
– Тревис и Трейнор еще не приехали, но мы ждем их со дня на день. Я познакомлю тебя с Джеем, – щебетала она. – Он тебе сразу же понравится. Он такой хороший и умный!
– Тесс, я знаю Джея. И уже довольно давно.
– О, тогда тебе вероятно известно, что его отец потерял большую часть денег, – в голубых глазах промелькнула тень. – И не без помощи нашего отца, – угрюмо добавила она. – Но большую часть они уже вернули. Джей трудится не покладая рук, чтобы заработать. У него получится, все так говорят. Но это не главное. Мы любим друг друга – вот что важно.
– Занна, – позвала Евгения, – поставь на стол еще один прибор. – Она обернулась к Трекстону. – Ты ведь еще не завтракал?
– Нет, мама, и просто умираю с голоду.
– Отлично. Тереза, предупреди нашу гостью, что скоро накроют к завтраку.
– Гостья? – переспросил Трекстон.
– Она приехала на свадьбу из Виксберга, – объяснила Евгения. – И прибыла на пару дней раньше.
– Она? – брови Трекстона поднялись, в глазах заплясали веселые чертики.
Евгения улыбнулась:
– Вижу, ты совсем не изменился.
Он сжал руку матери и обвел взглядом просторный холл.
– И здесь ничего не изменилось. Все выглядит точно так же, как я видел в последний раз.
– Почти восемь лет назад, – добавила Евгения. Трекстон почувствовал себя виноватым.
– Мама, я всегда хотел вернуться, просто… – он пожал плечами.
– Он заставил бы тебя пожалеть об этом. Я очень скучала, но для тебя лучше было оставаться вдали. Там, по крайней мере, он не мог причинить тебе боль.
Трекстон кивнул.
– Наконец-то мы освободились от него.
– Да, мы все освободились.
Белль надела через голову светло-голубое платье, расправила складки юбки поверх огромного кринолина и кружевных нижних юбок. Конечно, гораздо легче одеваться с помощью служанки, обычно она пользовалась услугами горничной, но сейчас приходилось обходиться своими силами. Евгения предлагала ей в горничные одну из служанок, но Белль отказалась. Дома она привыкла болтать со своей горничной Клери на разные темы и боялась, что по привычке сделает то же самое. А это могло оказаться опасным. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь, пусть даже служанка, догадался о том, кто она на самом деле, настоящей причине ее пребывания в «Шедоуз Нуар». Юбка с широкой гофрированной оборкой ровно легла поверх кринолина. Белль расправила пышные рукава и застегнула два ряда перламутровых пуговиц туго обтягивающего корсажа. Глубокий вырез на груди, рукава и кружевная оборка были отделаны темно-синим бархатом.
Белль принялась энергично расчесывать волосы, затем стянула их на затылке белой шелковой лентой. Длинные волнистые пряди свободно рассыпались по спине. Девушка посмотрела в зеркало, критически изучила свою внешность и решила, что не помешает немного подкраситься. Достала розовый лепесток из маленькой хрустальной коробочки на туалетном столике и прижала его к губам.
В дверь громко постучали.
– Входите! – бросив на себя последний взгляд, Белль отвернулась от зеркала.
Дверь открылась, на пороге появилась Тереза.
– Мама прислала меня сказать, что завтрак скоро подадут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34