По крайней мере дверь была заперта, а он был слишком испуган, чтобы открыть ее. Оба смотрели, как поворачивается ручка и дверь шевелится, несмотря на замок.
Петра быстро подбежала к окну. Снаружи все выглядело нормально. Следует ли ей позвать на помощь? Нет. Главное – не открывать дверь.
В дверь постучали. Петра сделала Фонтейну знак ответить.
– Да? – спросил он, его голос вдруг стал тонким.
– Ты откроешь эту дверь, – произнес мужской голос с такой спокойной уверенностью, что даже Петра готова была подчиниться. Он говорил по-французски с итальянским акцентом. Она не знала, какой голос у Варци, но была уверена, что это он.
Петра быстро вернулась к Фонтейну и зашептала ему на ухо:
– Скажите ему, что он ошибся комнатой. Что вы больны. Скажите, чтобы убирался.
Камердинер, охваченный ужасом, повиновался. Петра забрала у него пистолет и взвела курок.
– Ты откроешь дверь, – спокойно повторил мужчина, – или я кастрирую этого парня тут.
Пауик!
– Святая дева! – воскликнул Фонтейн, схватившись руками за голову, а потом за промежность.
– Воплощение дьявола, – пробормотала Петра, ей вдруг стало трудно дышать. Но она знала, что у нее есть только один выход. Она положила пистолет и пошла к двери.
Фонтейн схватил ее и потащил назад:
– Вы не должны! Милорд сказал, что вы не должны!
– Идиот! – бросила она, вырываясь. – Вы думаете, он не сделает этого?
– Конечно, не сделает. Никто не смог бы!
– Будь ты проклят! – Она сжала кулак и изо всех сил ударила его.
Он отпустил ее, взвыв и схватившись за окровавленный нос. Петра бросилась к двери.
– Я иду, иду! Не трогайте его! – Ее дрожащие вспотевшие руки никак не могли найти ключ, и она продолжала кричать: – Я иду, я иду!
Она распахнула дверь и увидела Варци. Пауик лежал на полу, высокий худой мужчина стоял над ним, держа шпагу у его горла.
– Что вы с ним сделали? – спросила Петра, опустившись на колени рядом с ним.
Варци схватил ее за руку и поднял.
– Ничего серьезного, контессина, моя маленькая графиня, он скоро очнется. Если мы все еще будем здесь, Марко придется быть более жестоким. – Он повернулся к комнате, где всхлипывал Фонтейн, и сказал: – Молчи, или Марко кастрирует тебя.
Фонтейн замолчал.
– Что ты сделала с ним? – спросил Варци.
– Он не поверил вам, – сказала Петра.
– Репутация – бесценная вещь.
Бандит Марко опустился на колени рядом с Пауиком. Петра попыталась вырваться из рук Варци.
– Не смейте!
– Он вольет ему немного лекарства, вот и все. Чтобы задержать погоню. Так будет лучше для всех, не так ли? Пока ты будешь хорошо вести себя, контессина, больно больше не будет.
Марко вошел в спальню. Фонтейн возражал, но потом, без сомнения, выпил снадобье. Варци уже тащил Петру по узкому коридору, и у нее не было другого выхода как повиноваться.
Но из комнаты, тявкая, выбежал белый комок шерсти. Петра попыталась повернуться, но не успела. Варци взмахнул тростью, швырнув Кокетку в стену. Тявканье превратилось в визг, и Петра поняла, что в следующую секунду собачка будет убита за то, что шумит.
Она вырвалась и схватила ее, приговаривая:
– Тише, тише…
К ее удивлению, дрожащее маленькое создание замолчало. Петра прижала ее к себе, бормоча слова утешения. Она попыталась вернуть собаку в комнату, но Варци снова схватил ее и поволок по коридору, за угол, в другой номер. Там ждал еще один человек – здоровяк с хитрым лицом. Там также стоял большой сундук с открытой крышкой.
– Залезайте внутрь, будьте любезны, контессина, – сказал Варци.
Бессмысленно язвить. «А если я не буду любезна?» Петра не могла оставить Кокетку с этими людьми. Собака снова начнет лаять, и Варци, не задумываясь, убьет ее. Ей не оставалось ничего другого как взять собаку с собой, когда она забралась в сундук. Везунчик Робин, печально подумала она. Сразу избавиться от двух надоедливых женщин. И разумеется, сказала она себе, когда крышка опустилась, отсюда до Милана будет возможность сбежать. Она погладила твердое лезвие кинжала, привязанного к бедру.
Или возможность убить себя. Да, она убьет себя, прежде чем позволит Лудовико Морчини снова дотронуться до нее.
Робин быстро шел в сторону «Лисицы», прокручивая в голове свой план. Пауик и Фонтейн поедут на пакетботе с багажом, а он посмотрит, удастся ли нанять пару, чтобы изображать его и Петру по крайней мере до момента посадки на корабль. Если повезет, миланцы не поймут, что их там нет, до тех пор, пока корабль не отправится. В Дувре они будут тщетно искать их. Ему придется дать своим людям точные инструкции, как избежать возмездия. Столько всего надо обдумать, столько людей зависит от него.
Он вошел в «Лисицу» и увидел Пауика внизу лестницы, он прижимал руку к голове, вокруг него столпились люди. Робин подошел.
– Что случилось?
Слуга поднял глаза, потом, шатаясь, попытался встать на ноги, держась за балясину.
– Сэр, простите, сэр…
Робин схватил его за руку, чтобы поддержать.
– Где… моя сестра?
– Исчезла, сэр. Яд… не знаю… угрозы. Фонтейн… – У него заплетался язык. – Дверь открыта…
Робин снова усадил его и побежал наверх, проклиная себя. Ему нужно было поставить больше охранников. Или остаться самому. Или взять ее с собой. Или…
Дверь стояла открытой, а Фонтейн лежал на кровати, прижимая к лицу окровавленную тряпку. Рядом стояла испуганная горничная.
– Его ударили в нос, сэр, – сказала она Робину. – Возможно, сломали.
Слава Богу, что не хуже.
– Почему ты открыл дверь? – спросил Робин.
Глаза камердинера открылись, и он попытался встать. Робин снова уложил его.
– Я пытался этого не делать, – простонал он. – Она ударила меня!
У Робина по спине побежали мурашки.
– Это сделала она?
Камердинер кивнул.
– Приказала открыть дверь.
Робин взял со стола свой пистолет, увидел, что курок взведен, и быстро опустил его. Из пистолета не стреляли. Вся ее история была ложью? Но зачем? И если Варци был придуман, кто напал на Пауика? Он обязательно найдет ее и узнает.
– Пауик? – спросил Фонтейн. – Он… в порядке?
– Они чем-то опоили его, но он уже приходит в себя.
– Не ранен? – спросил Фонтейн.
– Нет.
Слуга откинулся на спину.
– Они и меня опоили. Мне стало плохо.
– Ты сможешь ехать? Если нет, оставайся здесь.
Он снова вскочил:
– Нет-нет, милорд! Я справлюсь с Божьей помощью.
Робин огляделся:
– Где Кокетка?
– Не знаю, сэр. Должно быть, убежала.
– Отдохни немного, – сказал Робин и пошел вниз, чувствуя себя отвратительно бессильным. Он хотел разорвать город на части голыми руками, чтобы найти Петру д'Аверио, если это ее настоящее имя, но это дело не для одного человека.
В фойе он нашел хозяина гостиницы.
– Леман, пошлите за доктором для моих людей.
– Уже послал, монсеньор. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Я перенес вашего человека на кушетку в дамской гостиной. У меня никогда не случалось такого скандала!
Робин нашел Пауика также под присмотром горничной. Он снова повернулся к хозяину гостиницы.
– Когда все это случилось?
– Всего несколько минут назад, монсеньор. Ваш слуга, шатаясь, спустился вниз, крича о похищении. Что леди, вашу сестру, унесли.
– Кто-нибудь видел, как ее забирали?
– Нет, монсеньор, я только что узнал, что недавно двое мужчин выносили через боковую дверь сундук. Возможно, она была в нем. Но тогда никто об этом не подумал.
– Да, понимаю, – сказал Робин. Значит, ее могли действительно похитить. Абсурд чувствовать удовлетворение от этого, особенно, когда нет объяснения, почему она открыла дверь.
– Позаботьтесь о моих людях, – сказал он Леману. – Пусть кто-нибудь покажет мне эту боковую дверь.
Дверь вела с лестниц во внутренний двор, и не было ничего необычного в том, что этим путем выносят багаж. Он расспросил нескольких людей, сплетничавших там, но не узнал ничего нового. Кто-то думал, что сундук грузили в повозку. Кто-то в карету. Другие говорили, что его просто унесли. Во время погрузки на корабли множество сундуков были в движении.
Тут вбежали два морских офицера.
– Что я слышу? – спросил капитан Галлиард, гневно сверкая глазами.
– Они схватили ее, – ответил Робин, лихорадочно соображая. – До отплытия еще больше часа. Могу я попросить вас поставить в известность капитана порта, что похищена женщина и что ее могут тайком пронести на борт в сундуке? А также обратитесь к властям с просьбой перекрыть дороги, чтобы похитители не могли увезти ее.
– Считайте, что это уже сделано, – заверил Галлиард.
– Конечно, – сказал Ворсли, и оба поспешили прочь. Робин обратился к сплетничающей горничной:
– Скажите всем, что я заплачу крупную сумму за новости о моей сестре.
Женщина тоже поспешила прочь, и Робин вернулся в гостиницу.
– Леман, вы можете найти людей, которые обыщут город и найдут негодяев?
– Я могу дать вам несколько своих людей, а они знают других.
Робин кивнул:
– Пусть сообщают обо всем сюда.
Робин пошел к Пауику.
– Они ударили меня, сэр, – сказал он, прилагая огромные усилия, чтобы говорить отчетливо. – Но потом, когда я начал приходить в себя, они заставили меня что-то выпить.
Появился проворный молодой доктор, отпуская довольно возбужденные восклицания о произошедших событиях. Он осмотрел Пауика, бормоча различные умные слова, и заявил, что его заставили выпить какой-то ядовитый состав, но он останется жив. Робин округлил глаза и послал его к Фонтейну, но знал, что тот вернется сообщить сложными терминами о разбитом носе, чтобы увеличить счет.
Робин отослал горничную и спросил:
– Это был Варци?
– Вполне вероятно. Очень похож. Он и еще один, высокий, жилистый. Я бы сказал, фехтовальщик.
– А что Петра?
– Она была там. Когда они заставили меня выпить…
– Она помогала им?
– Нет-нет, сэр! Она пыталась помочь мне, но потом они утащили ее.
Слава Богу. По какой бы причине она ни открыла дверь, это был не ее план.
– Будь осторожен, – сказал он Пауику. – Если сможешь, садись на пакетбот и найми пару слуг изображать меня и Петру. Позже они смогут тайно скрыться. Я поеду другим путем.
– Будь осторожен, сынок. Это непростые люди. Тот высокий проткнул бы меня так же легко, как цыпленка.
– Я тоже так думаю, – сказал Робин и вышел в холл. – Пока никаких новостей? – спросил он у хозяина гостиницы.
– Пока нет, монсеньор, но они не могли уйти далеко.
– Это очень хитрые люди.
– Кто они, монсеньор? И зачем похитили вашу сестру?
Робин повторил историю о сбежавшей монашке. Леман, будучи католиком, не был так уж возмущен, но согласился, что ничто не оправдывает злобных нападений.
Тут в гостиницу вбежал какой-то парнишка и остановился как вкопанный.
– В «Серую овцу», месье! – выдохнул он. – Человек умирает, и говорят, что это сделала женщина!
Глава 15
Робину пришлось силой проталкиваться сквозь толпу у «Серой овцы», но когда он оказался внутри, его властная манера привлекла внимание хозяина.
– Монсеньор, такой ужас! Тут у нас гость тяжело ранен ножом. Горничная в обмороке. Слугу тошнит. Полная гостиница…
Робин перебил его:
– Кто кого ранил? Бедняга развел руками:
– Монсеньор, понятия не имею! Тот человек, он ничего не говорит, только ругается на иностранном языке. Думаю, он итальянец. Второй исчез. Некоторые говорят, что это была женщина. Но что-то не верится.
Робин схватил за руку одного из слуг.
– Где жертва?
Тот показал пальцем:
– Там.
Робин протолкнулся в комнату на первом этаже, где люди глазели на лежавшего на полу мужчину. Запах крови, поноса и рвоты заставил Робина попятиться. Когда он увидел, к чему раненый прижимал руку и откуда текла кровь, он понял, почему слугу вырвало. Ему придется быть осторожнее и не злить Петру д'Аверио.
Нет, она пошла с ними неохотно. Очень даже неохотно.
Жаль, что жертвой был не Варци. Истекающий кровью мужчина был высокий, мускулистый и не намного старше двадцати. Как же ей удалось ударить такого здоровяка?
Горничная средних лет с землистым лицом стояла рядом, но не пыталась никак помочь.
Робин опустился на колено возле раненого и попытался собрать все свои слабые познания в итальянском.
– Мой бедный друг, чем я могу вам помочь?
Его глаза чуть приоткрылись.
– Убей эту стерву, – прошипел он.
– Это с тобой сделала женщина? – удивился Робин. Раненый продолжал осыпать оскорблениями женщин.
– Тише, друг мой, тише. За доктором уже послали. Все будет хорошо. Но есть ли у вас здесь друзья? Могу я их найти?
Человек, похоже, немного расслабился.
– Синьор Варци, – пробормотал он. – Мой хозяин. Синьор Варци.
– Он остановился здесь?
– Да.
– Номер комнаты?
Но тут примчался доктор – на этот раз седовласый, восклицая от ужаса. Робину пришлось удалиться вместе с остальными зеваками. Он увидел хозяина гостиницы, опрокинувшего себе в рот стакан бренди, и подошел.
– Скверное дело.
Тот передернулся. Он щелкнул пальцами, и ему подали второй стакан.
Робин сделал глоток.
– Где синьор Варци?
– Наверное, уже уехал на корабль, монсеньор.
– Он путешествовал только с этим человеком?
– Есть еще второй, монсеньор.
– И женщина, как я понял.
– Нет, монсеньор. Кто она была, я не могу сказать. Горничная видела женщину в зеленом, выбежавшую сразу после того, как этот человек начал кричать. Она сказала, что женщина несла белую кошку. – Он пожал плечами и снова развел руками.
Кокетка. Зачем, ради всего святого, Петра взяла с собой собаку? Но похоже, обе они были в порядке, когда убегали отсюда. Но очень скоро ее начнут разыскивать.
Робин попытался подать другую версию.
– Возможно, синьор Варци напал на своего слугу, а женщина увидела это и в ужасе убежала. Иностранцы, – добавил он в своей самой галльской манере, – итальянцы известны своей жестокостью.
Хозяин гостиницы кивнул:
– Это точно, это точно.
Куда она могла побежать? В «Лисицу»? Но не тогда, когда ее утащили оттуда. Она больше ничего не знала в Булони.
– Позвали стражу, – сказал хозяин гостиницы, и как будто в ответ на его слова с улицы послышался маршевый шаг и приказ остановиться. Робин проскользнул во внутренний двор, чтобы смешаться с толпой. Ему не пришлось спрашивать о леди в зеленом, потому что все говорили о ней. К счастью, версий было много.
В синем. Нет в зеленом. В шляпке. Нет в чепце. С кошкой. Нет, с крысой. Красивая. Ведьма. Испуганная. Сумасшедшая. Злобно хихикающая.
Никто, похоже, точно не знал, куда она делась. Одна женщина была убеждена, что она превратилась в ворону и улетела.
Робин пошел прочь. «Петра, ты всегда удивляешь меня. Но черт возьми, где ты?»
Он вышел на улицу, готовый услышать новые сплетни, но замер на месте. У дверей «Серой овцы» хозяин гостиницы, бурно жестикулируя, разговаривал со смуглым мужчиной средних лет. Неброско одетый мужчина выглядел озабоченным и встревоженным – именно так и должен выглядеть человек, узнавший, что на его слугу жестоко напали.
Как говорила Петра, у синьора Варци была весьма заурядная внешность. Он был смуглым, а смуглые, особенно в Англии, ассоциируются со злодеями. Его полнота и второй подбородок наводили на мысль о преуспевающем торговце. У него даже были печальные глаза бладхаунда.
Однако он был гончей с острыми, как бритва, зубами, и часть его зубов стояла за ним – худой, скромно одетый фехтовальщик. Робин коснулся своей шпаги. Этот человек угрожал Пауику. На это нет времени – пока, по крайней мере. Он должен найти Петру раньше их.
Робин отправился в «Лисицу» в надежде узнать новости, осматривая по дороге каждый уголок. Он увидел магазин одежды. На пороге сидела пожилая женщина и вязала, она улыбнулась ему беззубой улыбкой:
– Заходите, заходите, милорд! У меня есть отличные вещи, некоторые можно надеть хоть ко двору!
Робин вошел в грязную, вонючую лавку. Петре понадобится плащ для маскировки. Женщины в Булони носили шали и плащи, так что Петра не выделялась бы на их фоне.
Он нашел темно-красный. Плащ был с пятном с одной стороны, но хорошего качества и с капюшоном.
– Сколько? – спросил он женщину. – Только не надо завышать цену, у меня нет времени торговаться.
Женщина оскорбилась, однако назвала вполне разумную цену. Робин заплатил, свернул плащ и вышел.
Он решил рискнуть задать кое-какие вопросы и спросил двух судачивших женщин, не видели ли они собачку его сестры.
– Глупое маленькое создание. Белая и пушистая, в красивом ошейнике.
Нет, они не видели.
Потом торговка фруктами вспомнила собачку с огромными пушистыми ушами.
– У нее был красивый ошейник, сэр, она украла его. И побежала вон туда.
Робин дал ей монету и поспешил в указанном направлении. «Вон туда» оказалось не в сторону «Лисицы».
Потом ребятишки рассказали ему о красивой собачке, которая не стала играть с ними и которую забрала злая женщина. Она спрашивала, как пройти к «Золотому петуху».
Ну конечно. Единственное место, кроме «Лисицы», которое Петра знала. Значит, Петра жива и здорова, и Кокетка тоже. Но обе наверняка напуганы до смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Петра быстро подбежала к окну. Снаружи все выглядело нормально. Следует ли ей позвать на помощь? Нет. Главное – не открывать дверь.
В дверь постучали. Петра сделала Фонтейну знак ответить.
– Да? – спросил он, его голос вдруг стал тонким.
– Ты откроешь эту дверь, – произнес мужской голос с такой спокойной уверенностью, что даже Петра готова была подчиниться. Он говорил по-французски с итальянским акцентом. Она не знала, какой голос у Варци, но была уверена, что это он.
Петра быстро вернулась к Фонтейну и зашептала ему на ухо:
– Скажите ему, что он ошибся комнатой. Что вы больны. Скажите, чтобы убирался.
Камердинер, охваченный ужасом, повиновался. Петра забрала у него пистолет и взвела курок.
– Ты откроешь дверь, – спокойно повторил мужчина, – или я кастрирую этого парня тут.
Пауик!
– Святая дева! – воскликнул Фонтейн, схватившись руками за голову, а потом за промежность.
– Воплощение дьявола, – пробормотала Петра, ей вдруг стало трудно дышать. Но она знала, что у нее есть только один выход. Она положила пистолет и пошла к двери.
Фонтейн схватил ее и потащил назад:
– Вы не должны! Милорд сказал, что вы не должны!
– Идиот! – бросила она, вырываясь. – Вы думаете, он не сделает этого?
– Конечно, не сделает. Никто не смог бы!
– Будь ты проклят! – Она сжала кулак и изо всех сил ударила его.
Он отпустил ее, взвыв и схватившись за окровавленный нос. Петра бросилась к двери.
– Я иду, иду! Не трогайте его! – Ее дрожащие вспотевшие руки никак не могли найти ключ, и она продолжала кричать: – Я иду, я иду!
Она распахнула дверь и увидела Варци. Пауик лежал на полу, высокий худой мужчина стоял над ним, держа шпагу у его горла.
– Что вы с ним сделали? – спросила Петра, опустившись на колени рядом с ним.
Варци схватил ее за руку и поднял.
– Ничего серьезного, контессина, моя маленькая графиня, он скоро очнется. Если мы все еще будем здесь, Марко придется быть более жестоким. – Он повернулся к комнате, где всхлипывал Фонтейн, и сказал: – Молчи, или Марко кастрирует тебя.
Фонтейн замолчал.
– Что ты сделала с ним? – спросил Варци.
– Он не поверил вам, – сказала Петра.
– Репутация – бесценная вещь.
Бандит Марко опустился на колени рядом с Пауиком. Петра попыталась вырваться из рук Варци.
– Не смейте!
– Он вольет ему немного лекарства, вот и все. Чтобы задержать погоню. Так будет лучше для всех, не так ли? Пока ты будешь хорошо вести себя, контессина, больно больше не будет.
Марко вошел в спальню. Фонтейн возражал, но потом, без сомнения, выпил снадобье. Варци уже тащил Петру по узкому коридору, и у нее не было другого выхода как повиноваться.
Но из комнаты, тявкая, выбежал белый комок шерсти. Петра попыталась повернуться, но не успела. Варци взмахнул тростью, швырнув Кокетку в стену. Тявканье превратилось в визг, и Петра поняла, что в следующую секунду собачка будет убита за то, что шумит.
Она вырвалась и схватила ее, приговаривая:
– Тише, тише…
К ее удивлению, дрожащее маленькое создание замолчало. Петра прижала ее к себе, бормоча слова утешения. Она попыталась вернуть собаку в комнату, но Варци снова схватил ее и поволок по коридору, за угол, в другой номер. Там ждал еще один человек – здоровяк с хитрым лицом. Там также стоял большой сундук с открытой крышкой.
– Залезайте внутрь, будьте любезны, контессина, – сказал Варци.
Бессмысленно язвить. «А если я не буду любезна?» Петра не могла оставить Кокетку с этими людьми. Собака снова начнет лаять, и Варци, не задумываясь, убьет ее. Ей не оставалось ничего другого как взять собаку с собой, когда она забралась в сундук. Везунчик Робин, печально подумала она. Сразу избавиться от двух надоедливых женщин. И разумеется, сказала она себе, когда крышка опустилась, отсюда до Милана будет возможность сбежать. Она погладила твердое лезвие кинжала, привязанного к бедру.
Или возможность убить себя. Да, она убьет себя, прежде чем позволит Лудовико Морчини снова дотронуться до нее.
Робин быстро шел в сторону «Лисицы», прокручивая в голове свой план. Пауик и Фонтейн поедут на пакетботе с багажом, а он посмотрит, удастся ли нанять пару, чтобы изображать его и Петру по крайней мере до момента посадки на корабль. Если повезет, миланцы не поймут, что их там нет, до тех пор, пока корабль не отправится. В Дувре они будут тщетно искать их. Ему придется дать своим людям точные инструкции, как избежать возмездия. Столько всего надо обдумать, столько людей зависит от него.
Он вошел в «Лисицу» и увидел Пауика внизу лестницы, он прижимал руку к голове, вокруг него столпились люди. Робин подошел.
– Что случилось?
Слуга поднял глаза, потом, шатаясь, попытался встать на ноги, держась за балясину.
– Сэр, простите, сэр…
Робин схватил его за руку, чтобы поддержать.
– Где… моя сестра?
– Исчезла, сэр. Яд… не знаю… угрозы. Фонтейн… – У него заплетался язык. – Дверь открыта…
Робин снова усадил его и побежал наверх, проклиная себя. Ему нужно было поставить больше охранников. Или остаться самому. Или взять ее с собой. Или…
Дверь стояла открытой, а Фонтейн лежал на кровати, прижимая к лицу окровавленную тряпку. Рядом стояла испуганная горничная.
– Его ударили в нос, сэр, – сказала она Робину. – Возможно, сломали.
Слава Богу, что не хуже.
– Почему ты открыл дверь? – спросил Робин.
Глаза камердинера открылись, и он попытался встать. Робин снова уложил его.
– Я пытался этого не делать, – простонал он. – Она ударила меня!
У Робина по спине побежали мурашки.
– Это сделала она?
Камердинер кивнул.
– Приказала открыть дверь.
Робин взял со стола свой пистолет, увидел, что курок взведен, и быстро опустил его. Из пистолета не стреляли. Вся ее история была ложью? Но зачем? И если Варци был придуман, кто напал на Пауика? Он обязательно найдет ее и узнает.
– Пауик? – спросил Фонтейн. – Он… в порядке?
– Они чем-то опоили его, но он уже приходит в себя.
– Не ранен? – спросил Фонтейн.
– Нет.
Слуга откинулся на спину.
– Они и меня опоили. Мне стало плохо.
– Ты сможешь ехать? Если нет, оставайся здесь.
Он снова вскочил:
– Нет-нет, милорд! Я справлюсь с Божьей помощью.
Робин огляделся:
– Где Кокетка?
– Не знаю, сэр. Должно быть, убежала.
– Отдохни немного, – сказал Робин и пошел вниз, чувствуя себя отвратительно бессильным. Он хотел разорвать город на части голыми руками, чтобы найти Петру д'Аверио, если это ее настоящее имя, но это дело не для одного человека.
В фойе он нашел хозяина гостиницы.
– Леман, пошлите за доктором для моих людей.
– Уже послал, монсеньор. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Я перенес вашего человека на кушетку в дамской гостиной. У меня никогда не случалось такого скандала!
Робин нашел Пауика также под присмотром горничной. Он снова повернулся к хозяину гостиницы.
– Когда все это случилось?
– Всего несколько минут назад, монсеньор. Ваш слуга, шатаясь, спустился вниз, крича о похищении. Что леди, вашу сестру, унесли.
– Кто-нибудь видел, как ее забирали?
– Нет, монсеньор, я только что узнал, что недавно двое мужчин выносили через боковую дверь сундук. Возможно, она была в нем. Но тогда никто об этом не подумал.
– Да, понимаю, – сказал Робин. Значит, ее могли действительно похитить. Абсурд чувствовать удовлетворение от этого, особенно, когда нет объяснения, почему она открыла дверь.
– Позаботьтесь о моих людях, – сказал он Леману. – Пусть кто-нибудь покажет мне эту боковую дверь.
Дверь вела с лестниц во внутренний двор, и не было ничего необычного в том, что этим путем выносят багаж. Он расспросил нескольких людей, сплетничавших там, но не узнал ничего нового. Кто-то думал, что сундук грузили в повозку. Кто-то в карету. Другие говорили, что его просто унесли. Во время погрузки на корабли множество сундуков были в движении.
Тут вбежали два морских офицера.
– Что я слышу? – спросил капитан Галлиард, гневно сверкая глазами.
– Они схватили ее, – ответил Робин, лихорадочно соображая. – До отплытия еще больше часа. Могу я попросить вас поставить в известность капитана порта, что похищена женщина и что ее могут тайком пронести на борт в сундуке? А также обратитесь к властям с просьбой перекрыть дороги, чтобы похитители не могли увезти ее.
– Считайте, что это уже сделано, – заверил Галлиард.
– Конечно, – сказал Ворсли, и оба поспешили прочь. Робин обратился к сплетничающей горничной:
– Скажите всем, что я заплачу крупную сумму за новости о моей сестре.
Женщина тоже поспешила прочь, и Робин вернулся в гостиницу.
– Леман, вы можете найти людей, которые обыщут город и найдут негодяев?
– Я могу дать вам несколько своих людей, а они знают других.
Робин кивнул:
– Пусть сообщают обо всем сюда.
Робин пошел к Пауику.
– Они ударили меня, сэр, – сказал он, прилагая огромные усилия, чтобы говорить отчетливо. – Но потом, когда я начал приходить в себя, они заставили меня что-то выпить.
Появился проворный молодой доктор, отпуская довольно возбужденные восклицания о произошедших событиях. Он осмотрел Пауика, бормоча различные умные слова, и заявил, что его заставили выпить какой-то ядовитый состав, но он останется жив. Робин округлил глаза и послал его к Фонтейну, но знал, что тот вернется сообщить сложными терминами о разбитом носе, чтобы увеличить счет.
Робин отослал горничную и спросил:
– Это был Варци?
– Вполне вероятно. Очень похож. Он и еще один, высокий, жилистый. Я бы сказал, фехтовальщик.
– А что Петра?
– Она была там. Когда они заставили меня выпить…
– Она помогала им?
– Нет-нет, сэр! Она пыталась помочь мне, но потом они утащили ее.
Слава Богу. По какой бы причине она ни открыла дверь, это был не ее план.
– Будь осторожен, – сказал он Пауику. – Если сможешь, садись на пакетбот и найми пару слуг изображать меня и Петру. Позже они смогут тайно скрыться. Я поеду другим путем.
– Будь осторожен, сынок. Это непростые люди. Тот высокий проткнул бы меня так же легко, как цыпленка.
– Я тоже так думаю, – сказал Робин и вышел в холл. – Пока никаких новостей? – спросил он у хозяина гостиницы.
– Пока нет, монсеньор, но они не могли уйти далеко.
– Это очень хитрые люди.
– Кто они, монсеньор? И зачем похитили вашу сестру?
Робин повторил историю о сбежавшей монашке. Леман, будучи католиком, не был так уж возмущен, но согласился, что ничто не оправдывает злобных нападений.
Тут в гостиницу вбежал какой-то парнишка и остановился как вкопанный.
– В «Серую овцу», месье! – выдохнул он. – Человек умирает, и говорят, что это сделала женщина!
Глава 15
Робину пришлось силой проталкиваться сквозь толпу у «Серой овцы», но когда он оказался внутри, его властная манера привлекла внимание хозяина.
– Монсеньор, такой ужас! Тут у нас гость тяжело ранен ножом. Горничная в обмороке. Слугу тошнит. Полная гостиница…
Робин перебил его:
– Кто кого ранил? Бедняга развел руками:
– Монсеньор, понятия не имею! Тот человек, он ничего не говорит, только ругается на иностранном языке. Думаю, он итальянец. Второй исчез. Некоторые говорят, что это была женщина. Но что-то не верится.
Робин схватил за руку одного из слуг.
– Где жертва?
Тот показал пальцем:
– Там.
Робин протолкнулся в комнату на первом этаже, где люди глазели на лежавшего на полу мужчину. Запах крови, поноса и рвоты заставил Робина попятиться. Когда он увидел, к чему раненый прижимал руку и откуда текла кровь, он понял, почему слугу вырвало. Ему придется быть осторожнее и не злить Петру д'Аверио.
Нет, она пошла с ними неохотно. Очень даже неохотно.
Жаль, что жертвой был не Варци. Истекающий кровью мужчина был высокий, мускулистый и не намного старше двадцати. Как же ей удалось ударить такого здоровяка?
Горничная средних лет с землистым лицом стояла рядом, но не пыталась никак помочь.
Робин опустился на колено возле раненого и попытался собрать все свои слабые познания в итальянском.
– Мой бедный друг, чем я могу вам помочь?
Его глаза чуть приоткрылись.
– Убей эту стерву, – прошипел он.
– Это с тобой сделала женщина? – удивился Робин. Раненый продолжал осыпать оскорблениями женщин.
– Тише, друг мой, тише. За доктором уже послали. Все будет хорошо. Но есть ли у вас здесь друзья? Могу я их найти?
Человек, похоже, немного расслабился.
– Синьор Варци, – пробормотал он. – Мой хозяин. Синьор Варци.
– Он остановился здесь?
– Да.
– Номер комнаты?
Но тут примчался доктор – на этот раз седовласый, восклицая от ужаса. Робину пришлось удалиться вместе с остальными зеваками. Он увидел хозяина гостиницы, опрокинувшего себе в рот стакан бренди, и подошел.
– Скверное дело.
Тот передернулся. Он щелкнул пальцами, и ему подали второй стакан.
Робин сделал глоток.
– Где синьор Варци?
– Наверное, уже уехал на корабль, монсеньор.
– Он путешествовал только с этим человеком?
– Есть еще второй, монсеньор.
– И женщина, как я понял.
– Нет, монсеньор. Кто она была, я не могу сказать. Горничная видела женщину в зеленом, выбежавшую сразу после того, как этот человек начал кричать. Она сказала, что женщина несла белую кошку. – Он пожал плечами и снова развел руками.
Кокетка. Зачем, ради всего святого, Петра взяла с собой собаку? Но похоже, обе они были в порядке, когда убегали отсюда. Но очень скоро ее начнут разыскивать.
Робин попытался подать другую версию.
– Возможно, синьор Варци напал на своего слугу, а женщина увидела это и в ужасе убежала. Иностранцы, – добавил он в своей самой галльской манере, – итальянцы известны своей жестокостью.
Хозяин гостиницы кивнул:
– Это точно, это точно.
Куда она могла побежать? В «Лисицу»? Но не тогда, когда ее утащили оттуда. Она больше ничего не знала в Булони.
– Позвали стражу, – сказал хозяин гостиницы, и как будто в ответ на его слова с улицы послышался маршевый шаг и приказ остановиться. Робин проскользнул во внутренний двор, чтобы смешаться с толпой. Ему не пришлось спрашивать о леди в зеленом, потому что все говорили о ней. К счастью, версий было много.
В синем. Нет в зеленом. В шляпке. Нет в чепце. С кошкой. Нет, с крысой. Красивая. Ведьма. Испуганная. Сумасшедшая. Злобно хихикающая.
Никто, похоже, точно не знал, куда она делась. Одна женщина была убеждена, что она превратилась в ворону и улетела.
Робин пошел прочь. «Петра, ты всегда удивляешь меня. Но черт возьми, где ты?»
Он вышел на улицу, готовый услышать новые сплетни, но замер на месте. У дверей «Серой овцы» хозяин гостиницы, бурно жестикулируя, разговаривал со смуглым мужчиной средних лет. Неброско одетый мужчина выглядел озабоченным и встревоженным – именно так и должен выглядеть человек, узнавший, что на его слугу жестоко напали.
Как говорила Петра, у синьора Варци была весьма заурядная внешность. Он был смуглым, а смуглые, особенно в Англии, ассоциируются со злодеями. Его полнота и второй подбородок наводили на мысль о преуспевающем торговце. У него даже были печальные глаза бладхаунда.
Однако он был гончей с острыми, как бритва, зубами, и часть его зубов стояла за ним – худой, скромно одетый фехтовальщик. Робин коснулся своей шпаги. Этот человек угрожал Пауику. На это нет времени – пока, по крайней мере. Он должен найти Петру раньше их.
Робин отправился в «Лисицу» в надежде узнать новости, осматривая по дороге каждый уголок. Он увидел магазин одежды. На пороге сидела пожилая женщина и вязала, она улыбнулась ему беззубой улыбкой:
– Заходите, заходите, милорд! У меня есть отличные вещи, некоторые можно надеть хоть ко двору!
Робин вошел в грязную, вонючую лавку. Петре понадобится плащ для маскировки. Женщины в Булони носили шали и плащи, так что Петра не выделялась бы на их фоне.
Он нашел темно-красный. Плащ был с пятном с одной стороны, но хорошего качества и с капюшоном.
– Сколько? – спросил он женщину. – Только не надо завышать цену, у меня нет времени торговаться.
Женщина оскорбилась, однако назвала вполне разумную цену. Робин заплатил, свернул плащ и вышел.
Он решил рискнуть задать кое-какие вопросы и спросил двух судачивших женщин, не видели ли они собачку его сестры.
– Глупое маленькое создание. Белая и пушистая, в красивом ошейнике.
Нет, они не видели.
Потом торговка фруктами вспомнила собачку с огромными пушистыми ушами.
– У нее был красивый ошейник, сэр, она украла его. И побежала вон туда.
Робин дал ей монету и поспешил в указанном направлении. «Вон туда» оказалось не в сторону «Лисицы».
Потом ребятишки рассказали ему о красивой собачке, которая не стала играть с ними и которую забрала злая женщина. Она спрашивала, как пройти к «Золотому петуху».
Ну конечно. Единственное место, кроме «Лисицы», которое Петра знала. Значит, Петра жива и здорова, и Кокетка тоже. Но обе наверняка напуганы до смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32