Если уж вам так хочется привлечь мое внимание, выберите более мирный способ. А так первым моим порывом будет перебросить вас через колено, а вторым… – Его взгляд, прикованный к губам девушки, был красноречивее слов.
Потрясенная его наглостью, Моргана не сразу нашлась что ответить.
– Да как вы посмели… как вам только в голову могло прийти, что я пытаюсь привлечь ваше внимание? Все совсем наоборот: это вы вломились ко мне, вы нарушили мой покой! Уж поверьте мне, мистер… как вас там зовут, что вы самый наглый человек из всех, что мне приходилось встречать! И прошу вас, немедленно освободите мою… Стюард! – Заметив мелькнувшую в коридоре белую форму стюарда, Моргана окликнула его.
Не прошло и нескольких секунд, как стройный мексиканец возник на пороге.
– Si, senorita, вы чего-нибудь желаете?
– Да, желаю! Меня зовут Моргана Пирс. Я путешествую с компаньонкой, Агатой Макхортер. Буду очень признательна вам, если вы скажете этому… джентльмену, что это моя каюта и я хочу, чтобы он немедленно покинул ее!
Замешательство удивленного стюарда зародило первые сомнения в душе у Морганы, и ощущение неловкости только усилилось, когда маленькие карие глазки мексиканца переместились с высокого незнакомца на нее.
– Прошу прощения, senorita, но я сам несколько минут назад направил сюда сеньора Говарда. – Стремительно вытащив из кармана поношенной куртки сложенный пополам лист бумаги, он взволнованно потыкал пальцем в кривые цифры в квадратах, обозначавших расположение кают. – Вот видите, senorita, senior Говард путешествует в этой каюте, а senorita Пирс и seniora Макхортер в каюте побольше в конце коридора.
– Я senorita Макхортер!
Не обращая внимания на слова Эгги, Моргана чувствовала только, как краска стыда заливает ее лицо. Собрав волю в кулак, она заставила себя встретить насмешливый взгляд незнакомца.
– Я… – через силу процедила девушка, – я, кажется, должна извиниться перед вами, мистер… Говард. Раз это ваша каюта, то мы с Эгги немедленно освободим ее. Мне очень жаль, что я… что я…
– …выставила себя полной идиоткой? – закончил фразу мистер Говард, по-прежнему глядя на нее в упор, и мрачным голосом добавил: – У вас это здорово получилось.
Густо покраснев, не в силах долее терпеть его вызывающее самодовольство, Моргана поспешно отвернулась в поисках шляпки и накидки. Кивнув Эгги, чтобы та быстрее начала собирать сумки, Моргана повернулась к смущенному стюарду:
– Если вы соблаговолите проводить нас до каюты, то мы оставим мистера Говарда в покое!
С трудом сдержав порыв отхлестать этого надменного Говарда по щекам, Моргана развернулась и, напустив на себя как можно более невозмутимый вид, покинула каюту. Ее лицо пылало от гнева, когда она королевской походкой шествовала по коридору.
Вверх-вниз… вверх-вниз… от этих медленных перекатов по волнам не было никакого спасения. Палуба пустовала, и это дало Моргане возможность насладиться редкими минутами одиночества. По прошествии первых двух дней девушка поняла, что морское путешествие на самом деле вовсе не такое приятное времяпрепровождение, каким она его себе представляла. Вот и сегодня, на третий день, небо по-прежнему было затянуто тучами и дул колючий ветер. Вид удаляющегося берега, которым они с Эгги вышли полюбоваться, когда корабль покидал гавань, произвел тягостное впечатление, несмотря на красоту бухты. Перед их глазами встали берега, до самой воды покрытые тонкими скелетами деревьев, еще не успевших одеться листвой после зимы; белые домики Статен-Айленда; матрос, готовящийся отдать команду поднять трап, последнюю ниточку, связывающую их с землей; горы Нейвсинка; маяк на Сэнди-Хук… И все это постепенно терялось вдали…
Моргана оказалась не готова к тем условиям, в которых они вынуждены были находиться по дороге в Гавану. В каютах стояла страшная духота, повсюду сновали пассажиры, страдающие от морской болезни и непрекращающейся качки.
Пассажиров на борту «Хельги» было немного. Список людей, с которыми Моргане приходилось общаться во время своего, к счастью короткого, путешествия до Гаваны, ограничивался следующими именами: сеньор и сеньора Акоста, богатые супруги с Кубы; миссис Белва Тейт, молодая вдова, и ее тетушка, миссис Гортензия Мартин; мистер и миссис Герман-Уоллетт вместе со своими двумя на редкость глупенькими и влюбчивыми дочерьми; несколько испанцев, с которыми Моргана еще не успела познакомиться да и, честно говоря, не хотела этого делать; два американских торговца, явно интересовавшихся сахарным тростником; презренный Девон Говард и, наконец, неизменно вежливый и внимательный Эдгар Моррисон.
Моргана редко встречалась с другими пассажирами за исключением Девона Говарда, который, слава Богу, похоже, куда-то испарился, и Эдгара Моррисона. Кроме того, из-за низкого уровня обслуживания на корабле коридоры наполнились такими странными запахами и звуками, что Моргана почувствовала облегчение, оказавшись на свежем воздухе. Ее не испугал даже пронизывающий ветер. Девушка инстинктивно поплотнее укуталась в плащ и подняла руку, чтобы поправить капюшон. Ее пока миновал всеобщий недуг, чем и объяснялось ее одиночество на палубе. Бедная Эгги! Не будь она так больна, она бы непременно сопровождала воспитанницу, но даже ее закаленный шотландский дух был бессилен перед изматывающей качкой.
Но этот человек… Девон Говард! Стиснув зубы от бессильной ярости, Моргана попыталась отогнать от себя образ, в который раз преследовавший ее воображение. Эти строгие и суровые черты лица, чья мужественность подчеркивалась цветом кожи, обветренной и позолоченной солнцем, особенно темной на выдающихся скулах и по контуру волевого подбородка. Эти светлые глаза, насмешливо взирающие на нее из-под густых темных бровей. Эти красиво очерченные губы, изогнутые в бесстыдной всезнающей улыбке, которая одновременно раздражала и притягивала. Низкий, сводящий с ума баритон по-прежнему звучал у нее в ушах. Джентльмен из южных штатов! Как бы не так! Что за глупости! Да ни один мужчина с Севера не позволил бы себе так бесцеремонно рассматривать незнакомую женщину. При воспоминании о том, как его взгляд медленно скользил по ее телу, Моргана почувствовала, что краска стыда снова заливает щеки. Подумать только, он вообразил, что она пытается привлечь его внимание! Да уж, этот человек от скромности явно не умрет! Он прирожденный ловелас!
Она приложит все усилия, только бы не встречаться с ним на корабле.
И судя по тому, как вели себя остальные дамы, стоило ему только появиться, недостатка в женском обществе мистер Говард испытывать не будет, если, конечно, он к этому стремится. Несмотря на свое «чувство утраты», чопорная вдова Белва Тейт бросала на него откровенно одобрительные взгляды, а уж сестры Уоллетт при его появлении на палубе и вовсе превращались в сплошные подрагивающие ресницы и томные вздохи. Следовало признать, Моргана их понимала. Это был высокий мужчина… но не великан, и, вопреки первому впечатлению девушки, когда он довольно грубо сгреб ее в охапку, спасая от несущихся во весь опор лошадей, он оказался широк в плечах, но не чересчур огромен и мускулист, как те работяги, которых ей приходилось встречать. У Девона Говарда была гордая осанка, гибкое стройное тело… Он одевался по моде, но, как ни старался, не мог скрыть, что привык заниматься физическим трудом. Об этом свидетельствовали мельчайшие детали: несколько выгоревших на солнце прядей в густых каштановых волосах, неглубокие морщинки, залегшие в уголках этих проклятых проницательных глаз, загорелая кожа, натренированное тело, узкая талия, сильные бедра, обтянутые плотной тканью брюк. Но кроме всего этого было в облике Девона Говарда нечто неуловимое, что отличало его от всех мужчин, с которыми Моргане случалось иметь дело. И это была странная аура, которую он излучал, его способность владеть собой и, как подозревала девушка, умение взять контроль над любой жизненной ситуацией. Под его взглядом ей становилось тревожно и неловко. Он передвигался с мягкой грацией сильного красивого зверя, и в каждом его жесте чувствовались скрытая сила и отвага. Моргана до сих пор ощущала прикосновение его рук…
Девушка слышала, что он родом из Техаса, и скорее готова была поверить, что он привык весь день проводить в седле, чем в то, что он приезжал в Нью-Йорк с какой-то политической миссией, которая теперь призывала его в Мехико. Нет, не внешняя красота привлекает к нему внимание женщин, думала Моргана, хотя этот ленивый скользящий взгляд, которым он так умело пользовался, этот огонь, вспыхнувший в синих глазах в тот момент, когда они коснулись ее губ, буквально созданы для того, чтобы пленять…
Господи, что за чушь лезет ей в голову! Злясь на саму себя, Моргана сердито тряхнула головой. Она не имела ни малейшего желания общаться с таким человеком! Она не могла похвастаться богатым опытом в отношениях с мужчинами за исключением легкого флирта и полудружеских поцелуев. А сейчас, учитывая ее крайне шаткое положение, ей и вовсе грех было задумываться о таких вещах. Но даже если допустить, что такое возможно, куда лучше будет обратить внимание на Эдгара Моррисона. Вот уж кто был истинным джентльменом! Человек, вне всякого сомнения, светский, он вел себя безупречно, обращаясь с ней заботливо и предупредительно, всеми силами стараясь скрасить долгие часы безделья на корабле, в то время как Девон Говард ограничивался высокомерными взглядами. Неудивительно, что у нее не возникло и тени подозрения, когда Эдгар, обрадовавшись, что может наслаждаться обществом Морганы без назойливого присутствия Эгги, странно подмигнул ей. Кроме того, он был гораздо красивее Девона Говарда! Почитая себя самой счастливой женщиной на борту из-за того, что ей удалось безраздельно завладеть его расположением, Моргана в который раз вызвала в памяти его высокую атлетическую фигуру, золотистые вьющиеся волосы, светло-серые глаза, правильные черты лица… Его так и хотелось назвать хорошеньким, хотя нет, в его внешности не было ничего женственного, просто красивый мужчина! Тогда почему, злилась девушка, почему его взгляд не вызывает в ней такого всплеска эмоций, как тот, другой? Почему…
Знакомый звук шагов отвлек Моргану от этих размышлений, и она обернулась как раз в тот момент, когда мягкий вежливый голос произнес:
– Теперь я уверен в том, что день будет чудесным. Любой день, начавшийся с улыбки на вашем прекрасном лице, Моргана, просто не может быть иным!
Вспыхнув от изысканного комплимента, Моргана посмотрела в его восторженные глаза:
– Эдгар, вы слишком добры ко мне.
По-хозяйски приобняв Моргану за плечи, Эдгар наклонился к ее ушку и прошептал:
– О нет, не слишком, Моргана. Должен признаться, эту ночь я провел без сна, ибо мысли о вас безжалостно преследовали меня.
Девушке вдруг стало неловко оттого, что пальцы Эдгара принялись поглаживать ее плечо. Когда он снова заговорил, в его светлых глазах появился какой-то странный блеск:
– Боюсь, я увлекся вами гораздо сильнее, чем мне это представлялось возможным за столь короткое знакомство, и мысль о том, что мне посчастливится провести еще один день в вашем обществе, наполняет меня…
– Доброе утро, мэм, мистер Моррисон.
При звуках этого низкого вкрадчивого голоса Моргана от неожиданности вспыхнула, а Эдгар поспешно убрал руку. Моргана язвительно проговорила:
– О, мне кажется, большинство пассажиров корабля не согласятся с вашей оценкой сегодняшнего дня, мистер Говард. Мало того что сильный пронизывающий ветер дует в противоположную от нашего курса сторону, а солнце скрылось за тучами, так еще и море разволновалось настолько, что люди страдают от морской болезни. Нет, не думаю, что утро сегодня такое уж доброе.
– Склонен согласиться с вами, мэм. В такую погоду юной леди небезопасно находиться на пустой палубе в одиночестве, – насмешливо произнес он и, проигнорировав сердитое выражение лица, обратился к Эдгару Моррисону: – Быть может, вам стоит сейчас отправиться в салон на завтрак и пообщаться с другими пассажирами.
Почувствовав возникшее между мужчинами напряжение, Моргана в течение нескольких секунд молча взирала на них. Взгляд Девона оставался прикованным к лицу высокого светловолосого джентльмена, стоявшего у нее за спиной. Моргана возмущенно воскликнула:
– Знаете, мистер Говард, мне кажется, что мои дела вас не…
– Ах, мистер Говард, мистер Говард! – Хор визгливых женских голосов в сопровождении глупого хихиканья не дал Моргане закончить. Даже не оборачиваясь, девушка узнала восторженных сестричек Уоллетт, которые подбежали к Девону Говарду и, схватив за руки, прильнули к груди.
Старшая, Маргарет, кокетливо улыбнулась и, слегка задыхаясь, проговорила:
– Как хорошо, что этим утром мы встретили вас на палубе, мистер Говард! Маме с папой нездоровится, и они не могут сопровождать нас на завтрак. Мы были бы очень признательны, если бы это сделали вы. – Глупо взмахнув ресницами, она продолжила сладеньким голоском: – Мы не привыкли находиться одни, без поддержки сильного мужчины.
С трудом удержавшись от смеха, Моргана коварно вмешалась в разговор:
– О да, мистер Говард! Девушкам сейчас очень нужен такой большой и сильный мужчина, как вы! Мы с Эдгаром с удовольствием отпустим вас ради исполнения джентльменского долга.
Судя по тому, как потемнели его глаза, Девону Говарду было отнюдь не смешно. Его черты угрожающе заострились, но голос прозвучал предельно вежливо, когда он проговорил:
– С удовольствием, леди. – Затем, вскинув брови, он обернулся к Эдгару: – После вас, мистер Моррисон.
Выдержав его взгляд, Эдгар решительно ответил:
– Полагаю, мы с Морганой задержимся на несколько минут на палубе.
Девон Говард не сдавался, по его лицу невозможно было понять, что он чувствовал, и только подрагивающая скула выдавала его состояние.
– Не думаю, что это хорошая идея.
С ужасом осознав, что разговор двух мужчин достиг опасной стадии, Моргана взяла Эдгара под руку.
– Я… я в самом деле голодна, Эдгар. Давайте пойдем со всеми на завтрак.
Эдгар холодно посмотрел на нее, но легкая улыбка тут же смягчила его черты, и он неуверенно произнес:
– Раз так, Моргана, мы, разумеется, немедленно отправимся завтракать.
Сохраняя невозмутимый вид, Девон Говард дождался, когда Эдгар под руку с Морганой удалился в салон, и только потом последовал в том же направлении.
Приняв расслабленную позу, скрывавшую его истинное состояние, Девон Говард стоял, опираясь о перила, и вглядывался в линию горизонта, которая то поднималась, то опускалась в такт качке. Он не находил себе места, мышцы рук и ног затекли от недостатка физической активности. Проведя широкой мозолистой ладонью по густым каштановым волосам, молодой человек постарался, стиснув зубы, взять себя в руки. Он ненавидел это вынужденное безделье, жалел время, потраченное на путешествие, которое протекало на редкость медленно из-за встречного ветра и неспокойного моря. Спустя восемь дней после выхода из порта они еще не достигли Багамских островов. Погода улучшилась, избавив его от необходимости носить плащ, в котором Девон чувствовал себя неуютно, поскольку его приходилось надевать поверх модного бархатного жилета, купленного во время пребывания в Нью-Йорке. С каким удовольствием он переоделся бы в домотканую рубашку и поношенные бриджи, уселся в седло и пустил лошадь по волнующемуся морю высокой травы. Черт, вот уже несколько месяцев он не был дома, пытаясь выбить деньги из нью-йоркских промышленников на нужды англо-американской колонии в Техасе. Он не поддерживал разрыв с мексиканским правительством, с которым их колония имела тесные отношения. К сожалению, обстановка в мексиканском штате Техас резко осложнилась.
Покачав головой, Девон напомнил себе, что штат Техас существует только в его воображении. Декрет о присоединении Коауилы был принят из опасения, что Техас мог подать прошение об отделении конгрессу в Мехико, как только обретет достаточную силу для того, чтобы организовать самостоятельный штат. По мнению соотечественников, это время пришло. Они давно уже страдали от того, что Техас был представлен в конгрессе слишком малым числом депутатов и правительство Мексики отдавало предпочтение населенной испанцами Коауиле в ущерб преимущественно англо-американскому Техасу. Эти две провинции имели совершенно разные интересы. Географическое положение Коауилы исключало возможность морской торговли, тогда как Техас обладал природными ресурсами, способными обеспечить прибыльную торговлю с другими странами. Климатические условия и состояние промышленности также сильно разнились. Удаленность от верховного суда затягивала юридические процедуры, ставя под сомнение правосудие вообще. Кроме того, год назад был принят закон, согласно которому только мексиканцы могли заниматься предпринимательством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Потрясенная его наглостью, Моргана не сразу нашлась что ответить.
– Да как вы посмели… как вам только в голову могло прийти, что я пытаюсь привлечь ваше внимание? Все совсем наоборот: это вы вломились ко мне, вы нарушили мой покой! Уж поверьте мне, мистер… как вас там зовут, что вы самый наглый человек из всех, что мне приходилось встречать! И прошу вас, немедленно освободите мою… Стюард! – Заметив мелькнувшую в коридоре белую форму стюарда, Моргана окликнула его.
Не прошло и нескольких секунд, как стройный мексиканец возник на пороге.
– Si, senorita, вы чего-нибудь желаете?
– Да, желаю! Меня зовут Моргана Пирс. Я путешествую с компаньонкой, Агатой Макхортер. Буду очень признательна вам, если вы скажете этому… джентльмену, что это моя каюта и я хочу, чтобы он немедленно покинул ее!
Замешательство удивленного стюарда зародило первые сомнения в душе у Морганы, и ощущение неловкости только усилилось, когда маленькие карие глазки мексиканца переместились с высокого незнакомца на нее.
– Прошу прощения, senorita, но я сам несколько минут назад направил сюда сеньора Говарда. – Стремительно вытащив из кармана поношенной куртки сложенный пополам лист бумаги, он взволнованно потыкал пальцем в кривые цифры в квадратах, обозначавших расположение кают. – Вот видите, senorita, senior Говард путешествует в этой каюте, а senorita Пирс и seniora Макхортер в каюте побольше в конце коридора.
– Я senorita Макхортер!
Не обращая внимания на слова Эгги, Моргана чувствовала только, как краска стыда заливает ее лицо. Собрав волю в кулак, она заставила себя встретить насмешливый взгляд незнакомца.
– Я… – через силу процедила девушка, – я, кажется, должна извиниться перед вами, мистер… Говард. Раз это ваша каюта, то мы с Эгги немедленно освободим ее. Мне очень жаль, что я… что я…
– …выставила себя полной идиоткой? – закончил фразу мистер Говард, по-прежнему глядя на нее в упор, и мрачным голосом добавил: – У вас это здорово получилось.
Густо покраснев, не в силах долее терпеть его вызывающее самодовольство, Моргана поспешно отвернулась в поисках шляпки и накидки. Кивнув Эгги, чтобы та быстрее начала собирать сумки, Моргана повернулась к смущенному стюарду:
– Если вы соблаговолите проводить нас до каюты, то мы оставим мистера Говарда в покое!
С трудом сдержав порыв отхлестать этого надменного Говарда по щекам, Моргана развернулась и, напустив на себя как можно более невозмутимый вид, покинула каюту. Ее лицо пылало от гнева, когда она королевской походкой шествовала по коридору.
Вверх-вниз… вверх-вниз… от этих медленных перекатов по волнам не было никакого спасения. Палуба пустовала, и это дало Моргане возможность насладиться редкими минутами одиночества. По прошествии первых двух дней девушка поняла, что морское путешествие на самом деле вовсе не такое приятное времяпрепровождение, каким она его себе представляла. Вот и сегодня, на третий день, небо по-прежнему было затянуто тучами и дул колючий ветер. Вид удаляющегося берега, которым они с Эгги вышли полюбоваться, когда корабль покидал гавань, произвел тягостное впечатление, несмотря на красоту бухты. Перед их глазами встали берега, до самой воды покрытые тонкими скелетами деревьев, еще не успевших одеться листвой после зимы; белые домики Статен-Айленда; матрос, готовящийся отдать команду поднять трап, последнюю ниточку, связывающую их с землей; горы Нейвсинка; маяк на Сэнди-Хук… И все это постепенно терялось вдали…
Моргана оказалась не готова к тем условиям, в которых они вынуждены были находиться по дороге в Гавану. В каютах стояла страшная духота, повсюду сновали пассажиры, страдающие от морской болезни и непрекращающейся качки.
Пассажиров на борту «Хельги» было немного. Список людей, с которыми Моргане приходилось общаться во время своего, к счастью короткого, путешествия до Гаваны, ограничивался следующими именами: сеньор и сеньора Акоста, богатые супруги с Кубы; миссис Белва Тейт, молодая вдова, и ее тетушка, миссис Гортензия Мартин; мистер и миссис Герман-Уоллетт вместе со своими двумя на редкость глупенькими и влюбчивыми дочерьми; несколько испанцев, с которыми Моргана еще не успела познакомиться да и, честно говоря, не хотела этого делать; два американских торговца, явно интересовавшихся сахарным тростником; презренный Девон Говард и, наконец, неизменно вежливый и внимательный Эдгар Моррисон.
Моргана редко встречалась с другими пассажирами за исключением Девона Говарда, который, слава Богу, похоже, куда-то испарился, и Эдгара Моррисона. Кроме того, из-за низкого уровня обслуживания на корабле коридоры наполнились такими странными запахами и звуками, что Моргана почувствовала облегчение, оказавшись на свежем воздухе. Ее не испугал даже пронизывающий ветер. Девушка инстинктивно поплотнее укуталась в плащ и подняла руку, чтобы поправить капюшон. Ее пока миновал всеобщий недуг, чем и объяснялось ее одиночество на палубе. Бедная Эгги! Не будь она так больна, она бы непременно сопровождала воспитанницу, но даже ее закаленный шотландский дух был бессилен перед изматывающей качкой.
Но этот человек… Девон Говард! Стиснув зубы от бессильной ярости, Моргана попыталась отогнать от себя образ, в который раз преследовавший ее воображение. Эти строгие и суровые черты лица, чья мужественность подчеркивалась цветом кожи, обветренной и позолоченной солнцем, особенно темной на выдающихся скулах и по контуру волевого подбородка. Эти светлые глаза, насмешливо взирающие на нее из-под густых темных бровей. Эти красиво очерченные губы, изогнутые в бесстыдной всезнающей улыбке, которая одновременно раздражала и притягивала. Низкий, сводящий с ума баритон по-прежнему звучал у нее в ушах. Джентльмен из южных штатов! Как бы не так! Что за глупости! Да ни один мужчина с Севера не позволил бы себе так бесцеремонно рассматривать незнакомую женщину. При воспоминании о том, как его взгляд медленно скользил по ее телу, Моргана почувствовала, что краска стыда снова заливает щеки. Подумать только, он вообразил, что она пытается привлечь его внимание! Да уж, этот человек от скромности явно не умрет! Он прирожденный ловелас!
Она приложит все усилия, только бы не встречаться с ним на корабле.
И судя по тому, как вели себя остальные дамы, стоило ему только появиться, недостатка в женском обществе мистер Говард испытывать не будет, если, конечно, он к этому стремится. Несмотря на свое «чувство утраты», чопорная вдова Белва Тейт бросала на него откровенно одобрительные взгляды, а уж сестры Уоллетт при его появлении на палубе и вовсе превращались в сплошные подрагивающие ресницы и томные вздохи. Следовало признать, Моргана их понимала. Это был высокий мужчина… но не великан, и, вопреки первому впечатлению девушки, когда он довольно грубо сгреб ее в охапку, спасая от несущихся во весь опор лошадей, он оказался широк в плечах, но не чересчур огромен и мускулист, как те работяги, которых ей приходилось встречать. У Девона Говарда была гордая осанка, гибкое стройное тело… Он одевался по моде, но, как ни старался, не мог скрыть, что привык заниматься физическим трудом. Об этом свидетельствовали мельчайшие детали: несколько выгоревших на солнце прядей в густых каштановых волосах, неглубокие морщинки, залегшие в уголках этих проклятых проницательных глаз, загорелая кожа, натренированное тело, узкая талия, сильные бедра, обтянутые плотной тканью брюк. Но кроме всего этого было в облике Девона Говарда нечто неуловимое, что отличало его от всех мужчин, с которыми Моргане случалось иметь дело. И это была странная аура, которую он излучал, его способность владеть собой и, как подозревала девушка, умение взять контроль над любой жизненной ситуацией. Под его взглядом ей становилось тревожно и неловко. Он передвигался с мягкой грацией сильного красивого зверя, и в каждом его жесте чувствовались скрытая сила и отвага. Моргана до сих пор ощущала прикосновение его рук…
Девушка слышала, что он родом из Техаса, и скорее готова была поверить, что он привык весь день проводить в седле, чем в то, что он приезжал в Нью-Йорк с какой-то политической миссией, которая теперь призывала его в Мехико. Нет, не внешняя красота привлекает к нему внимание женщин, думала Моргана, хотя этот ленивый скользящий взгляд, которым он так умело пользовался, этот огонь, вспыхнувший в синих глазах в тот момент, когда они коснулись ее губ, буквально созданы для того, чтобы пленять…
Господи, что за чушь лезет ей в голову! Злясь на саму себя, Моргана сердито тряхнула головой. Она не имела ни малейшего желания общаться с таким человеком! Она не могла похвастаться богатым опытом в отношениях с мужчинами за исключением легкого флирта и полудружеских поцелуев. А сейчас, учитывая ее крайне шаткое положение, ей и вовсе грех было задумываться о таких вещах. Но даже если допустить, что такое возможно, куда лучше будет обратить внимание на Эдгара Моррисона. Вот уж кто был истинным джентльменом! Человек, вне всякого сомнения, светский, он вел себя безупречно, обращаясь с ней заботливо и предупредительно, всеми силами стараясь скрасить долгие часы безделья на корабле, в то время как Девон Говард ограничивался высокомерными взглядами. Неудивительно, что у нее не возникло и тени подозрения, когда Эдгар, обрадовавшись, что может наслаждаться обществом Морганы без назойливого присутствия Эгги, странно подмигнул ей. Кроме того, он был гораздо красивее Девона Говарда! Почитая себя самой счастливой женщиной на борту из-за того, что ей удалось безраздельно завладеть его расположением, Моргана в который раз вызвала в памяти его высокую атлетическую фигуру, золотистые вьющиеся волосы, светло-серые глаза, правильные черты лица… Его так и хотелось назвать хорошеньким, хотя нет, в его внешности не было ничего женственного, просто красивый мужчина! Тогда почему, злилась девушка, почему его взгляд не вызывает в ней такого всплеска эмоций, как тот, другой? Почему…
Знакомый звук шагов отвлек Моргану от этих размышлений, и она обернулась как раз в тот момент, когда мягкий вежливый голос произнес:
– Теперь я уверен в том, что день будет чудесным. Любой день, начавшийся с улыбки на вашем прекрасном лице, Моргана, просто не может быть иным!
Вспыхнув от изысканного комплимента, Моргана посмотрела в его восторженные глаза:
– Эдгар, вы слишком добры ко мне.
По-хозяйски приобняв Моргану за плечи, Эдгар наклонился к ее ушку и прошептал:
– О нет, не слишком, Моргана. Должен признаться, эту ночь я провел без сна, ибо мысли о вас безжалостно преследовали меня.
Девушке вдруг стало неловко оттого, что пальцы Эдгара принялись поглаживать ее плечо. Когда он снова заговорил, в его светлых глазах появился какой-то странный блеск:
– Боюсь, я увлекся вами гораздо сильнее, чем мне это представлялось возможным за столь короткое знакомство, и мысль о том, что мне посчастливится провести еще один день в вашем обществе, наполняет меня…
– Доброе утро, мэм, мистер Моррисон.
При звуках этого низкого вкрадчивого голоса Моргана от неожиданности вспыхнула, а Эдгар поспешно убрал руку. Моргана язвительно проговорила:
– О, мне кажется, большинство пассажиров корабля не согласятся с вашей оценкой сегодняшнего дня, мистер Говард. Мало того что сильный пронизывающий ветер дует в противоположную от нашего курса сторону, а солнце скрылось за тучами, так еще и море разволновалось настолько, что люди страдают от морской болезни. Нет, не думаю, что утро сегодня такое уж доброе.
– Склонен согласиться с вами, мэм. В такую погоду юной леди небезопасно находиться на пустой палубе в одиночестве, – насмешливо произнес он и, проигнорировав сердитое выражение лица, обратился к Эдгару Моррисону: – Быть может, вам стоит сейчас отправиться в салон на завтрак и пообщаться с другими пассажирами.
Почувствовав возникшее между мужчинами напряжение, Моргана в течение нескольких секунд молча взирала на них. Взгляд Девона оставался прикованным к лицу высокого светловолосого джентльмена, стоявшего у нее за спиной. Моргана возмущенно воскликнула:
– Знаете, мистер Говард, мне кажется, что мои дела вас не…
– Ах, мистер Говард, мистер Говард! – Хор визгливых женских голосов в сопровождении глупого хихиканья не дал Моргане закончить. Даже не оборачиваясь, девушка узнала восторженных сестричек Уоллетт, которые подбежали к Девону Говарду и, схватив за руки, прильнули к груди.
Старшая, Маргарет, кокетливо улыбнулась и, слегка задыхаясь, проговорила:
– Как хорошо, что этим утром мы встретили вас на палубе, мистер Говард! Маме с папой нездоровится, и они не могут сопровождать нас на завтрак. Мы были бы очень признательны, если бы это сделали вы. – Глупо взмахнув ресницами, она продолжила сладеньким голоском: – Мы не привыкли находиться одни, без поддержки сильного мужчины.
С трудом удержавшись от смеха, Моргана коварно вмешалась в разговор:
– О да, мистер Говард! Девушкам сейчас очень нужен такой большой и сильный мужчина, как вы! Мы с Эдгаром с удовольствием отпустим вас ради исполнения джентльменского долга.
Судя по тому, как потемнели его глаза, Девону Говарду было отнюдь не смешно. Его черты угрожающе заострились, но голос прозвучал предельно вежливо, когда он проговорил:
– С удовольствием, леди. – Затем, вскинув брови, он обернулся к Эдгару: – После вас, мистер Моррисон.
Выдержав его взгляд, Эдгар решительно ответил:
– Полагаю, мы с Морганой задержимся на несколько минут на палубе.
Девон Говард не сдавался, по его лицу невозможно было понять, что он чувствовал, и только подрагивающая скула выдавала его состояние.
– Не думаю, что это хорошая идея.
С ужасом осознав, что разговор двух мужчин достиг опасной стадии, Моргана взяла Эдгара под руку.
– Я… я в самом деле голодна, Эдгар. Давайте пойдем со всеми на завтрак.
Эдгар холодно посмотрел на нее, но легкая улыбка тут же смягчила его черты, и он неуверенно произнес:
– Раз так, Моргана, мы, разумеется, немедленно отправимся завтракать.
Сохраняя невозмутимый вид, Девон Говард дождался, когда Эдгар под руку с Морганой удалился в салон, и только потом последовал в том же направлении.
Приняв расслабленную позу, скрывавшую его истинное состояние, Девон Говард стоял, опираясь о перила, и вглядывался в линию горизонта, которая то поднималась, то опускалась в такт качке. Он не находил себе места, мышцы рук и ног затекли от недостатка физической активности. Проведя широкой мозолистой ладонью по густым каштановым волосам, молодой человек постарался, стиснув зубы, взять себя в руки. Он ненавидел это вынужденное безделье, жалел время, потраченное на путешествие, которое протекало на редкость медленно из-за встречного ветра и неспокойного моря. Спустя восемь дней после выхода из порта они еще не достигли Багамских островов. Погода улучшилась, избавив его от необходимости носить плащ, в котором Девон чувствовал себя неуютно, поскольку его приходилось надевать поверх модного бархатного жилета, купленного во время пребывания в Нью-Йорке. С каким удовольствием он переоделся бы в домотканую рубашку и поношенные бриджи, уселся в седло и пустил лошадь по волнующемуся морю высокой травы. Черт, вот уже несколько месяцев он не был дома, пытаясь выбить деньги из нью-йоркских промышленников на нужды англо-американской колонии в Техасе. Он не поддерживал разрыв с мексиканским правительством, с которым их колония имела тесные отношения. К сожалению, обстановка в мексиканском штате Техас резко осложнилась.
Покачав головой, Девон напомнил себе, что штат Техас существует только в его воображении. Декрет о присоединении Коауилы был принят из опасения, что Техас мог подать прошение об отделении конгрессу в Мехико, как только обретет достаточную силу для того, чтобы организовать самостоятельный штат. По мнению соотечественников, это время пришло. Они давно уже страдали от того, что Техас был представлен в конгрессе слишком малым числом депутатов и правительство Мексики отдавало предпочтение населенной испанцами Коауиле в ущерб преимущественно англо-американскому Техасу. Эти две провинции имели совершенно разные интересы. Географическое положение Коауилы исключало возможность морской торговли, тогда как Техас обладал природными ресурсами, способными обеспечить прибыльную торговлю с другими странами. Климатические условия и состояние промышленности также сильно разнились. Удаленность от верховного суда затягивала юридические процедуры, ставя под сомнение правосудие вообще. Кроме того, год назад был принят закон, согласно которому только мексиканцы могли заниматься предпринимательством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52