Но по сравнению с Мэтом Рафферти она была бы ребенком и в девяносто. Лунный свет подчеркивал резкие, волевые, истинно мужские черты, и лицо казалось высеченным из отполированного красного дерева, что придавало ему суровость, от которой у Речел трепетало сердце.— Может, я не такая уж приличная девочка, какой вы меня считаете.— В самом деле? — Он слегка отогнул поля шляпы.Засунув руку в карман юбки, Речел сжала пальцами очки и упрямо задрала подбородок. Нахлынули старые обиды, и она глядела на Мэта, вспоминая другого человека, который над ней смеялся.— По моим наблюдениям, маленьким приличным девочкам не очень-то сладко живется.— Верно, — с улыбкой согласился Рафферти, — но большинство приличных маленьких девочек не понимает, чего им недостает.— Только не я.Судя по тому, как дрогнули его губы, это заявление ему понравилось.— Да? И кто же счастливчик?Речел не могла понять, откуда вдруг появился какой-то счастливчик.— О чем вы? — удивилась она и, когда Мэт глубокомысленно кашлянул, поинтересовалась:— Это сугубо личное, мистер Рафферти, или вы можете поделиться со мной?— Да ничего такого. Просто удивляюсь ответу на свой вопрос.— На какой?— Насчет того, осознаешь ли ты, чего тебе недостает. По-моему, вряд ли.Речел еще выше задрала подбородок:— Тогда почему я здесь?— Хороший вопрос. Не желаешь меня просветить?— Потому что я устала от скучной, однообразной жизни, вот почему.Усмешка не исчезла с его губ, даже когда Рафферти зевнул. Он потер переносицу, тряхнул головой и остановил мутный взгляд на Речел.— Значит, устала от скучной жизни, так? Почему-то у меня возникло ощущение, что ты рассчитываешь на мою помощь.— Возможно, потому, что так и есть, — улыбнулась Речел, стараясь не думать о стремительно бегущих секундах. — Кто лучше вас поймет девушку, которая ищет чего-то необычного и волнующего? Говорят, вы человек беззаботный, всегда умеете развлекаться.— Ты, должно быть, спутала меня с кем-то еще, дорогуша. Слово «беззаботность» ко мне не относится, и тем более если это связано с тобой. У меня, видишь ли, нет желания оказаться за решеткой. Только сумасшедший рискнет заводить шашни с дочерью Большого Джима.— Неужели вы боитесь моего папу?— Ужасно боюсь, — усмехнулся он. — И не перестану бояться, пока он носит свою звезду.— Но, мистер Рафферти, мой отец никогда ни о чем не узнает. Даю вам слово.— Конечно, не узнает, потому что этого никогда не будет. — Рафферти засмеялся, обнажая белые ровные зубы.Девушка в отчаянии шагнула вперед и, следуя наставлениям Доры, просунула руку ему под рубашку. Ее пальцы коснулись твердого плоского живота…Пытаясь вспомнить, чему ее учила подруга, Речел смущенно выговорила:— Наверное, это прозвучит слишком развязно, но ничего не могу с собой поделать, мистер Рафферти. Я вас хочу.— Да ну? — ухмыльнулся тот.Речел придвинулась еще ближе, хотя ей не нравилось ощущение, возникшее в сосках, когда она прижалась корсажем к груди Рафферти.— Я вас хочу. — Она умолкла, вспоминая, что должна сказать теперь. — Я готова на все. Медленно и глубоко или быстро и резко. Как вам больше нравится.Он снова засмеялся:— Ладно. Я согласен. Почему?— Что? — испугалась девушка.— Почему ты меня хочешь? — отчетливо произнося каждое слово, как будто разговаривал с дурочкой, спросил он.Хотя они с Дорой придумали за него много вопросов, такой им в голову не приходил. Речел понятия не имела, чем он может привлечь женщину. Да, он красив, этого у него не отнять, но он также и пугал.— Потому что вы меня буквально зачаровали, — выпалила она, отнюдь не кривя душой. Она действительно была как зачарованная — в том смысле, что испытывала необъяснимый ужас.— Почему ты зачарована?— Потому что вы меня возбуждаете.Она заметила, как вспыхнули его глаза, и он взял ее за подбородок.— Больше, чем следовало бы. Отправляйся домой, голубушка. Если хочешь испробовать зубки на каком-нибудь малом, займись своим дружком Лоури, он тебя не укусит. А я могу.— Лоусон, его зовут Лоусон. И он меня интересует.Рафферти дотронулся до полей шляпы:— Спокойной ночи, птенчик. Я оценил твое предложение. Очень великодушное и, наверное, одно из самых приятных, которые мне когда-либо делали. К сожалению, я вынужден его отклонить.С этими словами он кинулся прочь. Речел видела, как он слегка пошатнулся, но удержал равновесие. Если она сейчас ничего не предпримет, к тому же быстро и решительно, шанс будет навсегда потерян.— Пожалуйста, не уходите! Пожалуйста! — воскликнула она, хватая его за руку.— Речел, я велел тебе идти домой, — сказал он с неожиданной серьезностью, немного помолчал, словно желая, чтобы его слова дошли до нее, и продолжал:— Если ты умная девочка, то даже не пойдешь, а побежишь. Я, кажется, выпил лишнего в баре, а ты слишком уж соблазнительна. Моя голова плохо варит. Когда мужчина не в состоянии думать, он теряет силу воли. Если ты будешь продолжать в том же духе, то я, чего доброго, приму твое предложение. Утром мы оба пожалеем об этом. И ты больше, чем я.Речел могла бы возразить, что сожалеть придется только ему.— Что мне сделать, чтобы вы передумали? — Она крепче прижалась к Рафферти. — Я все бросила к вашим ногам. Не унижайте меня еще больше. Не уходите.— О Господи! — Он зажмурился, скрежеща зубами.— Ну пожалуйста.— Оставь это, девочка, иди домой. Не играй с огнем, а то непременно сгоришь.— О нет, если вы огонь, я хочу сгореть. Пожалуйста, я хочу…Он обнял ее за талию, и Речел не сразу поняла, что происходит. Но постепенно мозг изумленной девушки начал фиксировать ощущения: пылкие и ласковые губы прижались к ее рту; одна рука лежала у нее на спине, другая гладила ее бок, стальные мускулы сжали ее бедра. Нет, Рафферти оказался не огнем, а скорее адским пламенем, пожиравшим ее.На прошлой неделе Речел наконец поцеловалась с Лоусоном и теперь могла сравнить поцелуи двух мужчин.Как горячее молоко — и холодный сок. В объятиях Лоусона она чувствовала себя в безопасности, ей было даже скучно. А с Мэтом она словно летела со скалы, и только он удерживал ее от падения. В его требовательном поцелуе не чувствовалось ни робости, ни колебаний. Одна железная решимость. Инстинктивно поднятые руки девушки, пытавшиеся оттолкнуть Мэта, упирались в каменную глыбу, которая с силой давила ей на грудь, и Речел начала опасаться, что ее тело гораздо более чувствительное и ранимое, чем его.Когда он наконец оторвался от нее, девушка судорожно вздохнула, глядя на Мэта остекленевшим взором.— Все еще хочешь сгореть в огне? — грубовато спросил он. — Подумай хорошенько. Уже наступает момент, когда поздно отступать, а я почти достиг такого состояния.Значит, он нарочно поцеловал ее так грубо, чтобы напугать, и сейчас уверен, что она сбежит? Но ее так легко не испугать. Он на самом деле разгорячился? Ладно, валериана, подмешанная в виски, скоро угасит это пламя. В оставшееся ему время он способен только немного подпалить ей крылышки.— О да, — прошептала она. — Я все равно хочу сгореть.Секунду он колебался, вперившись в нее взглядом, как будто искал ответа на свои вопросы, затем прикоснулся губами к ее рту, теперь уже более нежно. Глава 2 Влажный шелк. Холодный огонь. Ледяное пламя лижет кожу Речел, воспламеняя ее и заставляя дрожать.— Разожми губы, милая, — настойчиво шептал Мэт.Не рискуя отказаться — иначе он догадается, что ее уступчивость всего лишь игра, — Речел выполнила требование. Когда его язык проник ей в рот, она буквально затряслась, а руки сжались в кулаки. Будто догадавшись о состоянии девушки, Мэт слегка разжал объятия и провел языком по ее нижней губе.— Все хорошо. Просто доверься мне.Речел скорее доверилась бы змее, однако ее женское начало уже отозвалось на уверенный хрипловатый голос Мэта, губы непроизвольно раскрылись, позволяя ему ласкать ее рот, дотрагиваться языком до неба, заставляя и Речел принимать участие в этой игре, от которой у нее странным образом напрягалось все тело.Незнакомое ощущение испугало девушку. Она попыталась вырваться, но после тщетных усилий вспомнила предостережение Мэта, что после определенного момента пути назад не будет. Речел уговаривала себя не паниковать, ведь скоро он должен отключиться.Услышав его тяжелое прерывистое дыхание, она сделала очередную попытку освободиться. Мэт простонал каким-то утробным голосом, и новая волна паники накрыла девушку, когда сильные пальцы обхватили ее грудь, а потом расположились на сосках. Вздрогнув от этого прикосновения, Речел сумела наконец оторвать свои губы от его рта.— Господи! — выдохнул он ей в щеку, которую словно обдало горячим кофейным паром.Даже сквозь корсаж она чувствовала, как его пальцы трут вдруг затвердевшие чувствительные соски, вызывая неведомые доселе ощущения, которые лишали Речел способности дышать, а тем более протестовать.— — О, дорогая, — прошептал Мэт. — Я хочу попробовать губами.Зная, где находится его рука, девушка сразу поняла, о какой части тела идет речь. Но одна мысль об этом приводила ее в ужас.— Держу пари, ты слаще летнего меда.Представившаяся Речел картина была столь непристойна, что она чуть не ударила его. Как он смеет даже заикаться об этом? Ни леди, ни женщина более низкого происхождения никогда не допустят столь возмутительного обращения с собой. Она сбросила его руку со своей груди, но поскольку не хотела высказывать то, что думает, спокойно заметила:— Мистер Рафферти, мы стоим посреди улицы, где нас могут увидеть.— Тогда нужно подыскать укромное местечко, — шепнул он ей в ухо. — Не каждый день сама Речел Константайн просит меня заняться с ней любовью.По крайней мере в этом Рафферти прав. Ее щеки пылали, она избегала его взгляда и потому глядела на нос Мэта. Даже в полутьме было заметно утолщение на переносице. Наверное, сломал нос в драке. Что неудивительно, если учесть его репутацию задиры.— Не пойти ли нам в церковь? — робко предложила Речел.— Куда?!— В церковь, — повторила она. — Более укромного места нам не найти.— Церковь? — усмехнулся Мэт. — Я вообще-то не ханжа, но по мне, это не слишком подходящее место, дорогая.— Ну конечно, подходящее. Даже очень. Подумайте только, кто еще пойдет туда в субботу ночью?— Все так, но…
— Подумайте о замечательных широких скамьях. К тому же в церкви темно. У нас впереди много времени, и никто не помешает. — Речел на секунду зажмурилась, потом бросила на него умоляющий взгляд. — Там будет чудесно, сами увидите.— По-моему, нехорошо прелюбодействовать в святом месте, — сказал он, лаская языком ее ухо.Меньше всего она ожидала, что Мэт Рафферти проявит щепетильность.— Святым делают место верующие, которые там собираются, а не сама постройка. Если бы служба проходила в коровнике, он был бы не менее святым.— Коровник?— Или другое здание. Поверьте, если мы воспользуемся церковью, Всевышний не обидится на нас.— Почему ты хочешь сделать это именно на церковной скамье? — опять засмеялся он; но уже более мягко.Речел откинула лицо и проказливо улыбнулась:— Это ужасно безнравственно, да? А я так хочу быть безнравственной. Восхитительно безнравственной… с вами.— Тогда идем. Да, кстати, быстро и резко.— Что?— Ты же сама предоставила мне выбор, помнишь?Медленно и глубоко или быстро и резко. Я выбираю быстро и резко.Девушка уперлась ему в плечи, стараясь оттолкнуть, но с таким же успехом она могла бы толкать скалу.— Мистер Рафферти…Речел отвернула голову, подставив ему ухо, наименее безопасное, как ей казалось, место. Однако Мэт ухватил мочку зубами и, к ужасу девушки, начал посасывать.— Мистер Рафферти! — воскликнула она. — Не здесь. Мы же идем в церковь, помните?— Ах да!..Он пошатнулся, увлекая Речел за собой. Ей пришлось вцепиться в него, чтобы удержать равновесие. Если он рухнет на нее… Ведь Рафферти тяжелее, чем она, на добрую сотню фунтов, да и ростом его Бог не обидел.— Ладно, веди меня туда. — Мэт снял шляпу и поклонился. — Уверяю тебя, заняться любовью с такой хорошенькой леди доставит мне удовольствие.Речел помогла ему снова надеть шляпу и двинулась к церкви, что, без сомнения, займет гораздо больше времени, чем она предполагала. Ибо на каждый шаг, который Мэт Рафферти делал в направлении церкви, приходилось несколько шагов в другие стороны.К тому же все более реальной становилась вероятность, что он растянется посреди улицы. Конечно, она могла бы стянуть с него брюки и просто оставить его на дороге, но это не принесло бы ей большого удовлетворения. Мэт Рафферти должен проснуться без штанов в церкви, на глазах у прихожан. Он прилюдно унизил Молли и заслуживал того, чтобы ему отплатили всеобщим презрением. Едва Речел подумала об этом, ее спутник начал падать. Она даже удивилась, как быстро подействовало снотворное.— Кажется, я пьян, — выговорил он, ухватившись за нее. — И по-настоящему…— Правда? — спросила она, изображая недоверие.— Моя сенти… сендиму… О черт! Я даже не могу говорить.— Сентиментальность? — предположила Речел.Он щелкнул пальцами, чуть не касаясь ее носа, и засмеялся.— Вот-вот… именно… Только уже не помню, чем она вызвана.Глядя на него, Речел улыбнулась. Для опасного, бессердечного негодяя он выглядит слишком непосредственным. Она решила, что такой вид придает ему забавная усмешка, по-мальчишески наивная, контрастирующая с резкими, мужественными чертами лица. И конечно, глаза, которые словно подмигивают тебе.— Вы сказали, что, вероятно, пьяны.— Ну и ну. — Он снова щелкнул пальцами. — Всего какие-то жалкие три стопки.— Должно быть, вы ошибаетесь и выпили гораздо больше.— Исключено. Никогда не пью больше.Довольно неожиданное заявление. По слухам, Мэт Рафферти ходил в «Золотого гуся» каждую субботу, где пил весь вечер, играл в карты и бесстыдно развлекался.Умеренность явно не относилась к его добродетелям.— О, не надо меня обманывать. Вы можете выпить целую бочку, так ведь?— Нет. Я не очень люблю спиртное, — покачал головой Мэт.— С каких это пор? — спросила Речел, не в силах подавить любопытство.— Так было всегда. Из уваже… уважения к моей маме. Она не выносила пьянства, особенно у сыновей. А проклятый спирт с ирландским виски — дурная смесь. И мама оказалась права, потому что виски убило моего отца.— Тогда зачем вообще пить?— У меня возник план, — засмеялся Мэт.— Полагаю, вы его обдумали. — Она не могла понять, что его так развеселило.Он ткнул в нее пальцем.— Но, как вам известно, планы не всегда срабатывают. — Внезапно умолк, посмотрел куда-то вдаль и добавил:— Не могу хорошенько сосчитать эти чертовы штуки, но мне кажется, их слишком много.Речел обнаружила, что в темноте они незаметно подошли к церкви и он имеет в виду ступеньки. Ей тоже приходилось напрягаться, чтобы разглядеть их, но совсем по другой причине.— Слишком много для чего?— Чтобы по ним взбираться. — Найдя это чрезвычайно забавным, Мэт опять громко засмеялся. Потом, без всякого перехода, наклонился вперед и прижался к ней лбом. — Черт возьми… Не знаю, крошка. Ненавижу разочаровывать дам, но сейчас как раз тот случай, когда старина Генри одобрил бы меня.Решив, что Мэт назначил здесь встречу со своим другом Генри, девушка тревожно огляделась.— Кто это?— Ты про кого?— Генри. Кто он?— Генри… — начал он, потом засмеялся и, немного отдышавшись, произнес; — Господи, до чего ты мила!Чистая, как ангел, добрая, прелестная. Я уже забыл, когда последний раз встречал такую девушку.К чему он вдруг заговорил о ее достоинствах?— Спасибо, — рассеянно поблагодарила Речел. — Но вы не ответили на мой вопрос. Кто такой Генри? Вы даже не обмолвились, что он собирался прийти.Он пожал плечами.— Никто. В том-то и дело. Звучит по-дурацки, не правда ли?Бессмысленные ответы вывели Речел из терпения, и она потянула его за собой:— Мы замечательно обойдемся без твоего Генри.— Господи, помоги мне.В предвкушении скорой мести она почувствовала прилив сил и без труда втащила Мэта по ступеням. Не имеет значения, что он кажется милым. Все обман. Иначе Рафферти не поступил бы так низко с ее сестрой. Зачем же оказывать ему снисхождение, если он не пожелал быть снисходительным к Молли?Вдруг Мэт качнулся назад, увлекая за собой Речел.К счастью, они поднялись всего на несколько ступенек, падение не причинило им вреда.— Черт побери. — Искоса взглянув на нее, он сел и начал отряхивать ее платье. — Я извиняюсь. Произошла небольшая заминка. Ты в порядке?Лежа в пыли с задранными юбками, Речел была не в состоянии чувствовать боль, даже если она действительно ушиблась.— Твое счастье, что другие тебя не видят, — обезоруживающе улыбнулся Мэт.— Я бы предпочла, чтобы вы находились в их числе.— А я надеюсь увидеть кое-что еще до того, как мы приступим к тому, о чем договорились.Мэт попытался встать на ноги и тут же снова потерял равновесие.— О черт! — Он стряхнул очередную порцию пыли.«Я должна завести его в церковь, даже если придется тащить его на себе».— Ну же, поднимайтесь, вы можете, — подбодрила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9