Северин снова кивнул.
– И после этого еще больше часов, подбирая фасоны и делая выкройки у портних?
– Именно так.
– В таком случае я готова пожертвовать собой! – воскликнула Аликс, с любовью глядя на мужа.
Колокола уже давно отзвонили к дневной молитве, когда они достигли цели своего путешествия. Солнце поднималось все выше, и Аликс изнемогала от жары в шерстяном платье. Ее слегка мутило. Она решила, что козье молоко, которое они пили за завтраком, плохо на нее подействовало. Ее подташнивало уже несколько дней, но она ничего не сказала об этом Северину. Она решила, что все пройдет само собой, как только они окажутся дома.
Аликс надеялась, что они найдут маленький домик, тихий и уютный, хотя бурная жизнь, царившая в Риме, не оставляла надежды на тишину и покой. Северин неоднократно указывал ей на изменившиеся обстоятельства, и они много спорили по этому поводу. Сейчас у нее не было ни малейшего желания снова спорить со своим мужем. Но она мечтала о маленьком домике с садом. Июнь был в самом разгаре, и леди Аликс скучала по ярким цветам. Как правильно заметил ее муж, у нее было мало опыта относительно бюджета и денег, но зато у нее было много желаний.
– Фиалки, – шептала она, пока они продвигались по запруженным народом шумным улочкам Рима. – И еще, возможно, розы.
– Я оставил армию за воротами города, – произнес Северин. – Но ты будешь жить у моих друзей. Я буду часто навещать тебя, почти каждый день, если смогу. Граф Урбано Массимо предложил нам свое гостеприимство, когда я написал ему, что мы на несколько недель остановимся в Риме. Граф Массимо – дандотьер, состоящий на службе у короля Тосканы, но он владеет обширными землями на юге Италии. Большую часть времени он проводит там. Род Массимо уходит корнями в одну из правящих семей в Римской республике. У Урбано очаровательная жена. Я думаю, графиня Барбара тебе понравится, и надеюсь, что она сейчас в Риме. Я буду очень занят, и, думаю, тебе надо заиметь здесь подругу. Особенно такую красивую и умную, как графиня.
Северин задумался, собираясь с мыслями. Иногда ему было очень трудно говорить с ней о деликатных вещах. Но они оба очень старались.
«Говори со своим мужем», – прошептала ей колдунья.
Это было для Аликс все еще трудно, но она старалась от всего сердца.
– Красивая и умная, – повторил Северин.
– В Мерсье мне было очень одиноко, – пожаловалась Аликс.
– Говоря откровенно, я очень отличаюсь от своих сограждан из-за светлых волос, но я дитя юга Италии. Мне нравится теплота моего народа. А семья Массимо настоящие южане. Несмотря на высокое положение, графиня Массимо станет тебе хорошим другом. Их палаццо расположено рядом с замком Сан-Анджело и окружено обширными зелеными полями. Ты увидишь этот замок из окон палаццо Массимо. Я думаю, мы будем в нем счастливы.
Было очевидно, что Северин гордится, что введет жену в такую знатную семью. Аликс понимала причину этой гордости. Он начинал свою жизнь, служа пажом у одного из рыцарей, но смог выбраться из нищеты и стать генералом одной из величайших армий христианского мира. Настанет день, и он встретится со своим знаменитым дядей на равных, зная, что все, чего он достиг в жизни, он добился своим трудом.
– Я рада, что ты мой муж, – прошептала Аликс так тихо, что не надеялась, что он услышит, но по его сияющему лицу поняла, что ее слова достигли его ушей.
Возможно, Лувр был больше палаццо Массимо, но Аликс сомневалась, что королевский дворец был обставлен с большей пышностью, чем этот дом знатной римской семьи. Да и сама королева могла бы позавидовать красоте графини Барбары.
– Добро пожаловать в Рим, – улыбнулась она, раскрывая объятия, – и в наш дом. Для нас большая честь принимать таких гостей.
Она была темноволосой и темноглазой, как Робер и Соланж, но в ней не было присущей им хрупкости. Женщина, которая встретила Аликс, производила впечатление любительницы красивых вещей и вкусной еды. К ней нельзя было применить слово «худощавая», так как у нее были весьма пышные формы. Ни ее брови, ни ее волосы не были выщипаны и подстрижены по моде. Наоборот, ее волосы густой волной ниспадали до самой талии.
Заметив взгляд Аликс, Барбара весело рассмеялась.
– Я не выношу критики, – предупредила она, взяв гроздь винограда из серебряной вазы. – Пожалуйста, угощайтесь. Виноград выращен на нашей земле недалеко от Рима. Из него изготавливают прекрасное вино. Ну разве он не вкусный? Так о чем я говорила? Ах, да. Я не выношу критики. Я не выношу претенциозности. Но я умею наслаждаться простыми вещами: хорошей едой, прекрасными винами, теплой водой для ванны. Все это будет у вас в избытке, пока вы гостите в нашем доме. Чего вы здесь не найдете, так это марципановых голубков. Я ненавижу подобную еду, а вы?
Аликс, которая съела в своей жизни много того, чего так не любила графиня Барбара, кивнула, следуя за своей хозяйкой по элегантному мраморному коридору.
– Я их тоже ненавижу, – вздохнула она, – так же как и печеных куропаток.
– Фу! Однажды мне предлагали их в Париже. Я была вынуждена встать из-за стола, иначе меня бы стошнило. Вам когда-нибудь приходилось есть пирожные, изображавшие ваш замок?
– Десятки! – воскликнула Аликс. – В Париже это последняя мода в кулинарии. В Мерсье побывало много гостей, и каждый из них привозил с собой повара, поэтому мы были вынуждены смириться с этим кулинарным кошмаром!
– На них хорошо смотреть, но они плохо влияют на кишечник. Все эти странные склейки, замораживания, засахаривания. Я считаю это противоестественным. Никогда не знаешь, чем они там, на кухне, пользуются. Мне всегда казалось, что повара используют овечий клей, чтобы соединить отдельные части.
– Я и сама часто об этом думала, – засмеялась Аликс. – Иногда от марципанов исходил овечий запах, хотя я никогда не решалась сказать об этом вслух.
– Герцогу Бургундскому или графу де Мерсье? – лукаво прищурилась Барбара. – И правильно сделали, Урбано однажды предлагали соблюдать пост при герцоге, но я уговорила мужа от него отказаться. Такая еда! Такие манеры! Пусть я растолстею, но не откажусь от хорошей еды.
– Вы выглядите прекрасно, – улыбнулась Аликс. Она немного стеснялась, но не могла отвести взгляда от красивой женщины.
– Это потому, что я всегда дома, – заявила графиня Массимо. По широкой мраморной лестнице они поднялись на второй этаж. Из многочисленных комнат на них с любопытством смотрели служанки. – Мне нравится все, что меня окружает. Я бы никогда себя так не чувствовала в обществе герцога Бургундского или в присутствии короля Карла.
– Я начинаю думать, что я тоже никогда себя хорошо не чувствовала, – задумчиво произнесла Аликс. – Мерсье и все, что его окружало, никогда не были моим домом.
Барбара остановилась и с улыбкой посмотрела на Аликс. Ее темные глаза светились теплом.
– С той жизнью покончено, – отрезала она, подходя к корзине с фруктами. – Могу я предложить вам сочный персик?
Урбано Массимо сразу увел с собой Северина. Аликс видела графа мельком, но он произвел на нее неизгладимое впечатление. Невысокого роста, энергичный и элегантный, он был под стать своей жене. Он любезно предложил ей экскурсию по своим владениям за стенами Рима, но у Аликс возникло странное ощущение, что он внимательно ее изучает.
– Мой муж с нетерпением ожидал приезда вашего мужа, – пояснила Барбара. – Хотя Италия пока не вовлечена в конфликт между Францией и Англией, Рим всегда имеет к этому отношение. Если вы понимаете, о чем идет речь.
– Из-за церкви? – спросила Аликс. Она смотрела и окно, где за широким зеленым полем была видна крепость Сан-Анджело, резиденция папы. Услышав вопрос графини, она повернулась к ней: лицом.
– Да, из-за церкви, – кивнула Барбара. – А еще из-за банкиров Ломбардии.
– А что они говорят о политических баталиях?
– Всякое, – пожала плечами графиня. Подойдя к шкафу, она вынула из него белое льняное белье, отделанное роскошными кремовыми кружевами. Аликс, привыкшая к великолепию Мерсье, тем не менее никогда в жизни не видела ничего прекраснее. – Они катализаторы этих баталий.
– Им отводится такое же важное место, как и рыцарям?
– Такое же важное, как королям, – уточнила Барбара. – Без войн, баталий, голода и эпидемий короли не смогли бы набивать свою казну. Они не могут делать деньги, не отторгнув земли у других государств; они не могут отторгнуть эти земли без боев, а на это необходимы деньги. Это порочный круг, в котором заинтересованы банкиры, что они и делают, получая определенный процент.
– Процент?
– Так как сейчас евреям запрещено заниматься ростовщичеством, их место заняли итальянские банкиры. Эта война без них не обойдется, и они из-за этого страшно заважничали. Это не случайно, что ваш муж сейчас здесь с поручением от герцога Бургундского и что Джан Висконти тоже стал перемещать свое войско из Милана на юг.
– Но ведь Джана Висконти нельзя назвать банкиром, – удивилась Аликс. – Он из знатного итальянского рода, и его дочь замужем за младшим братом короля Франции.
– Он не настолько знатный, чтобы остановить Людовика Орлеанского, когда тот захотел отделаться от своей жены, чтобы уделять побольше времени своей любовнице-королеве.
– Я этого не знала, – потрясенно ответила Аликс.
– Ты можешь идти, – махнула Барбара служанке. Выждав, когда за девушкой закроется дверь, графиня продолжила: – Он действительно так и поступил. Герцог Орлеанский добился у папы в Авиньоне разрешения на расторжение брак, и отослал свою законную жену в монастырь, оставив, конечно, себе все ее золото.
– И Джан Висконти не мог этому воспрепятствовать?
– А что он мог сделать? Он сам занимался ростовщичеством. Он не мог навлечь на себя гнев короля или его похотливого братца. Ему пришлось смириться с позором своей дочери – или по крайней мере сделать вид.
– Сделать вид?
– Чисто внешне. Внутри у него все кипело. Джан Висконти очень скрытный человек. Он увлекается астрологией и всевозможными суевериями. Он ушел в себя и, возможно, даже напуган. Его не считают способным на любовь, однако широко известно, что он уверен, будто земля вращается вокруг его дочери. Когда его дочь заточили в монастырь, он ничего не сказал, но стал наводить справки. Он выяснил, что герцог Бургундский, преследуя свои цели, настоял на том, чтобы его кузен расторг брак. Он хотел вбить клин между французским троном и его финансистами. Герцог Орлеанский, горячая голова, сразу же воспользовался советом своего кузена, так как это совпадало с его интересами. Но Висконти был в отчаянии от того, что выпало на долю его любимой дочери и, как предполагают, – по крайней мере, здесь, в Италии, – стал вынашивать ужасную месть. Месть, в которую был вовлечен ваш отец.
Обе женщины подошли к кровати и удобно расположились на ней.
– Вы говорите о сражении под Никополем? – спросила Аликс.
Барбара кивнула.
– Где французы сражались в крестовом походе против султана Баязида и были разгромлены армией турок. В этом сражении были убиты тысячи и тысячи французов. Ходили слухи, что Джан Висконти, который в крестовом походе финансировал Францию, снабжал султана информацией.
– Но разве не герцог Бургундский возглавлял этот крестовый поход?
– Да, именно он, – кивнула Барбара.
– И однако, герцог снова надеется на его помощь в этом новом рискованном предприятии? – спросила Аликс.
– Это еще не самое худшее, – ответила ее новая подруга. – У Франции сильные вооруженные силы, а Англия в этом плане гораздо слабее. Надеюсь, вы не считаете, что я навязываю вам свое мнение, леди Аликс? Но я не доверяю Висконти. Он, возможно, хочет отомстить не только Франции. В этой войне он будет союзником и Франции, и Бургундии. Это кажется вполне разумным. Но он однажды уже предал герцога Жана. Если он вступит в союз с кем-то…
– …кто будет тоже вести двойную игру… подобную той, которая уже однажды велась. – Аликс помолчала. – Но вы сказали, что я, возможно, встречусь с ним?
– Сегодня вечером, – ответила леди Барбара. – Он остановился в замке Сан-Анджело. Он ссужает деньги не только простым смертным, но и папе. Он прислал нам весточку о своем приезде в Рим, и я пригласила его на ужин. Он наводил справки о рыцаре Бриганте и особенно о вас, леди Аликс. Я подумала, что вам следует об этом знать. Сама не знаю почему, но думаю, что следует.
– Спасибо, – поблагодарила Аликс. – Я запомню, что вы рассказали, и буду осторожной. Хотя я не понимаю, что может быть общего у такого могущественного человека, как Висконти, с моим мужем или со мной.
– Вы кажетесь мне умной женщиной, – покачала головой Барбара. – Я поняла это, сразу и именно поэтому позволила себе быть с вами откровенной. Хотя я уверена, что муж не одобрил бы меня. Он наверняка думает, что мы говорим о тряпках и прочих глупостях.
– А у меня такое ощущение, что граф знает, о чем мы говорим в это прекрасное утро.
– Сомневаюсь, – усмехнулась Барбара. – Моя дорогая леди Аликс, какой интересный у вас амулет!
– Мы не можем сейчас целоваться, милорд. Это вызовет скандал!
– Какой скандал? – спросил Северин, прижимая Аликс к завешанной гобеленом стене и щекоча дыханием ее нежную шейку. – Мы в Италии. Здесь трудно вызвать скандал.
Сжав рукой грудь жены, Северин навалился на нее всей тяжестью своего тела. Аликс слышала смех и звук одинокой флейты. Приближалось время вечерней трапезы. Но, как и Северин, она считала, что с этим можно подождать.
– Что подумают твои охранники? – прошептала Аликс.
Северин застонал.
– Их здесь нет. Если они и думают обо мне – в чем я сильно сомневаюсь, поскольку они все пьяны, – то уверены, что я отдыхаю перед тем, как пойти на скучный ужин, или что я готовлю себя для долгой ночи любви, которая, как я надеюсь, скоро наступит.
– Мне нравится твое желание, – прошептала Аликс прежде, чем он успел закрыть ей рот поцелуем.
– Моя дорогая леди Аликс, – сказал Джан Висконти. – У вас прекрасный цвет лица! Он у вас всегда такой, или этому поспособствовал горный воздух Савойи?
– Спасибо за комплимент, сэр, – потупилась Аликс. – Я тоже думаю, что воздух Италии идет мне на пользу.
– А вот я никогда не был в горах. И в Париже тоже, хотя меня много раз приглашали туда по делам. Мне это не интересно. Я предпочитаю жить на своей земле и разделять компанию такой прекрасной хозяйки, как леди Барбара. Я простой человек.
Аликс в этом усомнилась. Когда Висконти повернулся к леди Барбаре, чтобы подкрепить свои слова, поцеловав ей руку, Аликс воспользовалась возможностью повнимательнее его рассмотреть. Он был одет очень скромно: его камзол, хотя и сшитый из тонкой шерсти, был скромнее, чем тот, какой носил Северин. Темный цвет одежды подчеркивал его стройную поджарую фигуру. Но, изучая его, когда он, казалось, был полностью поглощен беседой с леди Барбарой, Аликс отметила, что его глаза не упускают ни одной мелочи. От него ничего не ускользало. И он знал, что она наблюдает за ним.
– Как долго вы планируете оставаться в Риме, миледи? – спросил он.
– Это зависит от моего мужа, – пожала плечами Аликс. – Он на службе у герцога Бургундского. Его послали с поручением в Рим, и когда мой муж его выполнит, мы вернемся во Францию.
– Но не навсегда, я полагаю? – поднял бровь Висконти. Он выдавил из себя улыбку, но глаза его оставались холодными. – Вы ведь не захотите далеко уезжать от своей родины?
– Я уже много лет не была здесь.
– С тех пор, как вам исполнилось пять лет, – заметил Висконти. – Сейчас, возможно, вам следует вернуться домой. Здесь есть те, кто соскучился по вас, и те, кто хочет с вами познакомиться. Особенно один человек. Он уже давно вас ждет. Вам доставит удовольствие его компания – я в этом абсолютно уверен. Но мы обсудим это позже.
Висконти улыбнулся, обнажив мелкие желтые зубы. Аликс содрогнулась от ужаса, хотя объяснить себе этот ужас она не могла. Она посмотрела на Северина, но он был занят беседой с графом Урбано. А Висконти не сводил с нее горящего взгляда.
– Возможно, милорд, – ответила она. – Я сочту за честь снова увидеться с вами, но мы весьма ограничены во времени. Как только мой муж…
– Ваш муж, – прервал ее лорд Висконти, – скорее всего, будет очень занят все эти дни, ведя переговоры с папой и добиваясь его поддержки. Он будет рад, что вас охраняют и развлекают. – Висконти поклонился. – Он скажет мне спасибо.
Глава 21
Аликс проснулась от собственного крика. Она вырывалась из рук, которые тянулись к ней, отбивалась от них, стараясь выбраться из кромешной тьмы – и поскорее добежать до света.
– Аликс, в чем дело? Что случилось?
Но Аликс кричала и кричала. Она не могла остановиться, хотя уже понимала, что это голос Северина и что именно к нему она стремилась.
– О Господи, это было ужасно! Он сгорел, Северин! Он сгорел!
Северин прижал ее к себе, и постепенно рыдания Аликс стихли.
– Ужасно, – пролепетала она, прижимаясь к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30