Потом взял кружку, встряхнул её и грустно заметил:
– Сегодня маловато. Не стоит даже идти в киоск обменивать эту мелочь. Завтра выберем другую скамейку.
Тут он насторожился:
– Кто-то ещё идет. Спрошу-ка у него время.
Человек, шаги которого услышал Мартин, был ещё далеко, но тишина, спустившаяся с наступлением сумерек на парк, и легкий ветерок, дующий с той же стороны, помогли его услышать.
Мартин снова сел на скамейку и стал ждать, пока незнакомец подойдет поближе. Шаги приближались, но звук их не становился громче. Казалось, ноги идущего были обернуты какой-то мягкой тканью. Вот прохожий остановился. Пара минут прошла в абсолютной тишине:
"Любопытно, – подумал Мартин, – он же не пошел обратно. Я бы услышал, как он уходит. И в другую сторону он тоже не пошел. Должно быть, просто остановился или прошел по газону. Но должен же он вернуться на тропинку."
Но шаги так и не возобновились. Прошли две, три, пять минут, и Мартин начал нервничать. Он не смотрел в ту сторону, откуда слышались несколько минут назад шаги. Он просто сидел на скамейке, наклонившись всем телом вперед и прислушиваясь:
– Что же произошло? Не улетучился же он?
Мартин протянул руку и погладил Дика по голове. Уши собаки были насторожены, а морда повернута именно в ту сторону. Дик тоже все слышал.
Мало-помалу странное беспокойство стало примешиваться к праздному любопытству слепого. Человек, который старался не шуметь, все ещё был где-то рядом. Он стоял без движения. Но почему?
Мартин сидел на скамейке, не двигаясь, но внутри него все дрожало. Он старался уловить хоть малейшее движение. И его ожидание было, наконец, вознаграждено. Он услышал слабый шум, который, несомненно, был звуком сминаемой травы под ногами человека, хотя его и можно было принять за шелест листьев при слабом дуновении ветра. Но звук этот шел не оттуда, где остановились шаги, он раздавался гораздо ближе. Кто-то обходил его кругом. Но зачем? Что ему нужно от бедного слепого?
Беспокойство переросло в страх, когда Мартин услышал треск ветки и понял, что тот раздался ещё ближе, чем звук сминаемой травы. Кто-то старался не быть обнаруженным, и это ему неплохо удавалось, поскольку только два слабых звука и удалось уловить Мартину с тех самых пор, как он перестал слышать шаги. Нормальный человек не услышал бы вовсе ничего.
Дыхание Мартина участилось, но он не шелохнулся. Старик знал, что убежать не сможет. Звать на помощь бесполезно – сумерки быстро сгущались и в парке оставалось все меньше людей. Он понимал, что в этой части парка никого больше нет. Конечно же, Дик его защитит, но может и сам пострадать при этом, если в дело будет пущено оружие.
Пожалуй, он будет вести себя так, будто ничего не замечает. Надо спокойно встать и уйти. Но позволят ли ему? Не ускорит ли он таким образом развязку? Он поставил кружку на скамейку подальше от себя. "– Если это вор, пусть увидит, что там нет и доллара". Но что-то ему подсказывало, что это не вор. Никто не стал бы так стараться ради столь ничтожной суммы. Просто спокойно забрали бы кружку и ушли.
Вдруг Дик залаял.
– Он прячется за деревом. И ты заметил, что он шпионит за нами? – пробормотал старик.
Но вслух произнес:
– Что такое, мой мальчик? Ты проголодался?
Мартин нащупал ошейник и притянул пса поближе к себе:
– Ш-ш-ш, Дик, спокойно. Я знаю, что происходит. Слушай, мы уходим отсюда.
Мартин медленно, опершись на трость, встал со скамейки и шагнул к центру тропинки. Все в нем дрожало, как стрелка компаса. Дик занял свое обычное место у правой ноги хозяина. Сейчас, однако, он испытывал некоторое беспокойство. Его основательно занимал тот сомнительный тип, что вел себя как-то странно. А хозяин почему-то велел замолчать. Впрочем, Дик был очень воспитанным псом – ему никогда не нужно было дважды повторять приказ.
Они медленно прошли десяток метров – ничего не случилось. Возможно, Мартину устроили засаду, или установили слежку? Важно было это узнать. И единственный способ – сохранять спокойствие: они наверняка выдадут себя сами. Собственные шаги Мартина и постукивание деревяшки заглушали все остальные звуки. Преследуют ли его? Он резко остановился и наклонился, как будто завязывая шнурок. Дик застыл рядом. Оба прислушались.
Как будто мелкие камешки царапнули подошву ботинка. Звук это был таким тихим, что его не услышал, конечно, и сам шагающий, и только слепой с его обостренным восприятием звуков был способен его даже не услышать, а скорее почувствовать.
Итак, человек шел по аллее, причем шел за ними. Сомнений у Мартина больше не оставалось. Преследователь остановился и ждал, что они будут делать дальше. Мартина пробрал мороз по коже. Сейчас он уже не боялся – ведь с ним был Дик. Просто непонятно, что от него нужно? Конечно, это был не вор. Мартин был в этом абсолютно уверен. Вор бы уже давно сделал все, что ему нужно, не дожидаясь, когда слепой выйдет в более оживленный район. Может быть, сумасшедший?
Мартин медленно тронулся к выходу, словно не догадываясь, что за ним следят.
– Не волнуйся, мой мальчик, – прошептал он псу. – Если нам удастся дойти до конца аллеи, опасаться будет нечего. Дальше он, скорее всего, не пойдет.
Они шли и шли по нескончаемым аллеям парка. Несколько раз Мартин останавливался, чтобы прислушаться. При этом он или поправлял ошейник Дика или поднимал якобы упавшую трость. Очевидно, лай собаки несколько напугал незнакомца, и теперь тот держался на приличном расстоянии. Дик перестал его замечать. Но Мартин непрерывно ощущал его присутствие. Незнакомец, конечно же, останавливался тоже, стараясь делать это одновременно со стариком, но успевал не всегда и чуткое ухо слепого улавливало последний шаг.
– Будь у меня твои глаза, или у тебя – мой голос, – вздохнул Мартин, обращаясь к своему верному спутнику.
Тем временем они подошли к выходу из парка. Все громче становился шум машин и все сильнее – запах бензина. Мартин почувствовал себя в безопасности. Они вышли на тротуар. Собака, как обычно, шла впереди.
– Слава Богу, удалось уйти, – прошептал Мартин. Лоб его был мокрым от пота.
Где же был сейчас их преследователь? Остался ли он у входа в парк, провожая их с сожалением глазами? Или повернул назад и скрылся в тени деревьев? А может быть, он собирается преследовать их до самого дома? Мартин вздрогнул при мысли о том, что может подвергнуть опасности внучку. Надо во что бы то ни стало разобраться в планах того, кто их преследовал.
Шум движения внезапно смолк, только моторы тихонько фырчали в ожидании зеленого света. Дик толкнул хозяина вперед. Слепой, переходя улицу, старался услышать позади себя шаги, но это не удалось. Никто не шел за ними. Они подошли к противоположному тротуару, загорелся красный свет. И тут кто-то быстро перебежал дорогу.
Два десятка четких, хорошо различимых шагов. Асфальт улицы – это не трава в парке, по нему нельзя идти бесшумно, и Мартин сумел расслышать каждый шаг. Ботинки незнакомца слегка позвякивали – наверное, на подошвах стояли металлические подковки. Кроме того, человек на одну ногу ступал сильнее. И наконец, Мартин успевал сосчитать до трех между каждыми двумя его шагами. Значит, у него длинные ноги. Мартин мог примерно оценить рост человека по этому своему счету: если он успевал сосчитать до двух, то идущий был человеком среднего роста, если до одного, это был, как правило, человек низкорослый. Теперь, даже если вокруг будет много людей, Мартин сумеет отличить своего преследователя. Он, конечно, дал маху, позволил себя вычислить. Всего несколько шагов. Он забыл или просто не подумал, что имеет дело со слепым, слух которого – единственный источник информации об окружающем мире.
Мартин и пес пошли дальше. Незнакомец не отставал. Раз, два, три; раз, два, три. Шаги раздавались гораздо ближе, чем в парке, примерно в десяти метрах. Иногда их перекрывал звук других шагов, но вскоре тонкий слух Мартина вылавливал их снова. Если старик вдруг останавливался, затихал и звук шагов: видимо, незнакомец, останавливался тоже.
Мартин даже не мог пожаловаться полицейскому, что кто-то его преследует. Ему бы сразу возразили:
– Ведь вы же слепой! Как вы можете понять, что кто-то за вами идет?
В лучшем случае, если попадется любезный постовой, то проводит до дома. А вот этого как раз Мартин и не хотел. Он не собирался показывать незнакомцу, где живет.
– Я ещё не сдался! – пробурчал он псу. – У меня даже есть некоторое преимущество. Я ведь знаю, что он меня преследует, а он не знает, что я это знаю. Мы пройдем с тобой через лавку дядюшки Саббатино. Там есть второй выход. Он увидит, как мы с тобой войдем туда, а как выйдем, не заметит.
Чтобы пройти к Саббатино, следовало повернуть на третью от парка улицу. Мартин это знал, но как сообщить Дику? Дик всегда вел его домой самой короткой дорогой. И преследователь, конечно, поймет, что что-то не так, если увидит, что хозяин идет одной дорогой, а собака другой.
Мартин повернул налево. Дик сразу же оказался перед ним, как бы запрещая хозяину идти дальше.
– Перестань! Он увидит тебя, – нежно сказал Мартин псу. – Саббатино, Саббатино, Дик. Понимаешь?
Пес, конечно же, знал, кто такой Саббатино, но не в обычаях хозяина было заходить к нему по дороге домой. К Саббатино они всегда шли из дома. И Дик, решив, что Мартин просто потерял ориентацию, не двигался. Как же ему объяснить, что за ними следят?
Вдруг Мартин вспомнил фразу, которую Селия всегда произносила, заканчивая делать покупки:
– И обрезки для Дика.
Он произнес её, и собака послушалась, разрешив хозяину повернуть не к дому, а к лавке Саббатино. Мартин перестал слышать шаги. "– Наверное, остановился на углу и следит за нами", – подумал он.
Но вскоре шаги послышались снова. Раз, два, три; раз, два, три.
Запах апельсинов дал понять Мартину, что они пришли. Собака подтолкнула старика в сторону крыльца. Поднявшись на него, Мартин позвонил в звонок, и громкий голос с заметным итальянским акцентом их приветствовал:
– Привет, Мартин! Что желаете приобрести?
– Да я зашел просто так, поздороваться, – сказал слепой, не желая выдавать себя. Ему не хотелось вводить Саббатино в курс дела: итальянец тут же начал бы убеждать его, что ему все показалось. Зрячие люди всегда считают себя более проницательными.
Он постоял немного у прилавка. Совсем недолго, только для того, чтобы преследователь мог убедиться, что они зашли внутрь. Теперь он станет их ждать!
– Посмотрите, пожалуйста, с улицы никто не собирается сюда зайти? – спросил Мартин хозяина лавки.
– Нет, никого нет, – удивленно ответил Саббатино.
– Вы уверены? Посмотрите получше.
– Абсолютно никого.
– Тогда отведите меня к вашему черному ходу. Я хотел бы выйти оттуда.
– В чем дело, Мартин? У вас появились враги? – в голосе торговца звучало неподдельное беспокойство.
– Нет, – ответил Мартин, – никаких, слава Богу, врагов. Просто надоело, замучили своими расспросами. Кто-нибудь смотрит на нас?
– Не знаю. Отсюда не видно улицы. Она закрыта коробками на прилавке.
– Отлично, – кивнул Мартин. – Если минут через десять-пятнадцать кто-нибудь спросит про меня, ничего не говорите. Сделайте даже вид, что не понимаете, о ком идет речь.
Дверь лавки закрылась за ними, и Дик повел хозяина вдоль узкого переулка, выходившего на другую улицу. С той они свернули на свою, оказавшись чуть выше своего дома. Обычно они приходили с другой стороны. Мартин остановился и прислушался. Ставший уже привычным ритм "раз-два-три" не был слышен.
– Удалось! – воскликнул Мартин. – Теперь скорее домой!
И они почти побежали в сторону дома. Около крыльца пес резко преградил хозяину дорогу, чуть не сбив того с ног.
Только оказавшись в родных стенах, Мартин почувствовал себя в безопасности.
– Не знаю, что все это значит, – признался он псу, – но мне не очень нравится. Пожалуй, стоит денька два-три посидеть дома.
Он перевел дух и стал подниматься по лестнице. Селия была уже дома.
– И что же с вами случилось? – упрекнула она деда. – Ты никогда ещё не приходил так поздно. Я уже стала волноваться. Пожалуйста, больше так не делай.
Мартин решил ничего не говорить внучке об их таинственном преследователе. Это могло только напугать её. Он совсем не хотел прибавлять ей забот – жизнь и так не легка. К тому же сейчас он чувствовал себя в безопасности и даже на миг подумал, что ему все могло показаться. Зачем снова все вспоминать?
– Мы слегка засиделись, – виновато пробормотал он.
– Ну, ладно, садитесь. Ужин будет готов через полчаса.
За ужином Мартин, вопреки обыкновению, не произнес ни слова. Он старался найти объяснение поведению незнакомца. Почему тот незаметно приблизился к ним в парке и шел за ними по улице? Наверняка, хотел выяснить, где они живут. Но зачем? У Мартина не было врагов. Правда, иногда он рассказывал, что у него есть накопления. Может быть, за этими деньгами и охотился незнакомец?
Чем больше Мартин думал, тем меньше нормальных идей приходило ему в голову. В конце концов, Селия заметила его необычное молчание:
– Тебя что-то беспокоит, дедушка? Ты все время молчишь.
– Нет, ничего. Просто думаю.
Дика же ничто не волновало, он спокойно лежал на полу и грыз кость. И вдруг собака насторожилась.
– Что случилось? – спросил Мартин. – Почему Дик перестал грызть кость?
– Должно быть, услышал кого-то на лестнице, – спокойно ответила Селия. – Кто-то из соседей пришел.
Мартин наклонился и погладил Дика по голове. Уши пса были тревожно подняты и подрагивали. Дик бросил кость и настороженно смотрел в сторону двери. Оттуда, однако, ничего не было слышно. Даже тонкий слух Мартина не мог ничего уловить. Должно быть, собака почувствовала что-то такое, что не могли ощутить люди.
Мартин медленно положил вилку на стол. Его словно ударили по голове. Конечно, это был ОН. ОН нашел их дом, несмотря на все их старания.
Пес глухо зарычал, обнажив клыки. Нет, он не принялся снова за свою кость – он внимательно смотрел в сторону двери.
– Ш-ш-ш, – цыкнул Мартин, закрывая собачью пасть. Он не хотел, чтобы пес залаял.
Жестом он подозвал к себе Селию, и сказал ей шепотом:
– Кто-то стоит за нашей дверью.
В это время, словно в подтверждение его слов, слегка скрипнул пол по ту сторону двери. Мартин снова зажал пасть псу.
– Быстренько закрой дверь на щеколду.
– Но кто это? – испуганно прошептала Селия.
– Не знаю. Я не успел сказать тебе, что кто-то шел за нами от самого парка.
В их небольшой квартирке не было телефона, окна выходили в вентиляционную шахту. Бежать было некуда и неоткуда ждать помощи.
– Но у нас нет причин бояться, кто бы там ни стоял, – попыталась Селия успокоить деда. – Я просто открою дверь и посмотрю, кто там. Наверное, кто-то ошибся этажом.
– Почему же он подошел к двери на цыпочках? Почему не звонит?
Мартин встал со стула:
– Если ты не закроешь дверь, это сделаю я.
Но было уже поздно. Ручка замка повернулась, и дверь с грохотом распахнулась. Мартин услышал испуганный возглас внучки и понял, что в квартиру вошли. Он почувствовал, как напрягся Дик, готовый броситься на пришельца.
Чей-то голос приказал:
– Держите крепче собаку! У меня револьвер, но я не хотел бы им пользоваться!
– Это правда, дедушка! Он вооружен! Держи Дика получше, – посоветовала Селия.
Мартин покрепче перехватил ошейник, сказав при этом:
– Стойте там, где стоите, а не то я спущу его на вас. Какое право вы имеете врываться в мою квартиру, да ещё с оружием в руках? Я сейчас позвоню в полицию.
– Не утруждайте себя – я из полиции, – сказал вошедший, и Мартин услышал, как захлопнулась дверь. Похоже, незваный гость толкнул её ногой.
Затем, шагнув вперед, продолжил:
– Отдел по борьбе с наркотиками.
– Отдел по борьбе с наркотиками. Бурхард, – изумленно повторила Селия – должно быть, он показал ей удостоверение, или что-нибудь в этом роде.
– Но что вам нужно? Мы никак не связаны с наркотиками!
– Вы – нет, – сказал полицейский, и немного помолчав, добавил: – Судя по тому, что я услышал, стоя перед дверью.
– И дедушка тоже! – запротестовала Селия.
– Нет, мисс. Должен вас огорчить, но он торгует в парке героином.
Мартин не мог поверить своим ушам. Он чувствовал себя так, будто его обвинили в убийстве. Рядом всхлипывала Селия:
– О! Нет! Нет! Я уверена, что вы ошибаетесь. Только не мой дедушка!
– Я все видел своими глазами.
Тут Мартин не выдержал. Он вскочил и с такой силой ударил кулаком по столу, что задрожала посуда.
– Вы лжете!
– Неделю назад мы выпустили одного из торговцев героином, – начал обстоятельно объяснять полицейский. Специально, чтобы понаблюдать за ним. А сегодня я видел, как он подошел к вам, когда вы сидели на скамейке, и что-то взял из кожаного мешочка, которым обернута культя вашей собаки. Минуту спустя я остановил его и изъял героин. Вот он здесь, у меня в кармане.
Мартин опустился на стул, машинально поправив седую гриву, которой так гордился.
1 2 3 4