— Я знаю, кто вы!
Его рука молниеносно скользнула в карман куртки Раздался щелчок, блеснул длинный нож.
В голове у Приваловой пронесся вихрь мыслей, а перед глазами калейдоскоп картинок. Она попятилась, но назад идти было некуда: прямо за спиной зиял лестничный проем, не огражденный перилами. Валерия сжала кулаки Она понимала, что он будет в ярости, но даже не предполагала, что ее блеф повергнет его в состояние бешенства. Она попыталась снова начать диалог:
— Я ведь могла оставить где-нибудь компрометирующие вас бумаги, — осторожно сказала она.
Он молчал.
— Давайте все же договоримся, — продолжила она.
Внезапно он заорал так громко, что она зажмурилась и даже присела:
— Убью!!!
Он ринулся на нее. Еще мгновенье, и жизнь ее оборвется в то самое время, когда она так близка к цели! Валерия рванулась вправо, но он успел схватить ее за рукав плаща. В ней проснулся инстинкт самосохранения, и, как дикая кошка, она вцепилась ему в лицо. Он взвыл и, потеряв равновесие, отчаянно забалансировал на краю лестничного пролета. Она ударила его кулаком в грудь и выдернула из его пальцев свой плащ. Еще пара секунд, и послышался глухой звук тела, упавшего на мраморный пол первого этажа. Все кончено…
Валерия не помнила, как села в машину и доехала до дома. Дождь к этому времени лил как из ведра. Она бросила машину во дворе и побежала к подъезду. Лифт очень долго не приходил, но идти пешком на двенадцатый этаж не было сил. Она привалилась к стене и, тяжело дыша, стала ждать.
Консьержка, к счастью, отсутствовала и не могла видеть обувь и брюки Приваловой, измазанные в жирной грязи. Лифт наконец-то распахнул двери, и Валерия, зайдя в кабину, грузно опустилась на корточки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она доехала до своего этажа.
В квартире зажгла свет во всех комнатах, словно опасаясь, что этот человек внезапно выйдет из какого-нибудь темного угла вопреки тому, что она оставила его лежащим на полу особняка. На улице внизу послышался вой сирены, и она сжалась при мысли, что ее уже ищут. Но звонка в дверь не было, и Валерия постепенно начала приходить в себя и снова приобрела способность рассуждать. Ее никто не видел. Хотя… Они поехали к дому на ее машине и.., это конец! Как только обнаружат тело, все укажет на нее. Мысли завертелись в голове с бешеной скоростью. Вернуться! Нужно вернуться и спрятать его! Нет трупа — нет преступления… Она переоделась, чтобы не привлекать внимание своими заляпанными брюками, взяла старую занавеску, толстую бельевую веревку, фонарик, нож и пешком спустилась вниз.
Хорошо, что она не поставила машину в гараж, а то сторож заметил бы ее приезд и отъезд в Такое время да в такую погоду. Это наверняка удивило бы его.
Остановившись в двух кварталах от дома, Валерия вышла из машины, достала из багажника грязные тряпки и завесила ими номера. Проделывая все это, она горько усмехнулась всей нереальности происходящего. Забрав с собой приготовленные вещи, направилась к дому. Дождь хлестал с неистовой силой, но это было ей только на руку: в такую погоду вряд ли найдутся желающие бродить дворами.
Она тихо скользнула к входной двери, та по-прежнему была открыта. Прекрасно. Значит, никто не появлялся здесь с тех пор, как она оставила его лежащим на ледяном мраморе в ярко освещенном холле. Привалова остановилась в нескольких шагах от распластанного тела. Убегая, она старалась не смотреть на него, но теперь видела, что он лежал, неестественно вывернув голову. Значит, умер сразу. Она подумала об этом с облегчением. Тоненькая струйка крови, стекающая из уха, на полу превращалась во внушительных размеров безобразную черную кляксу. Преодолевая приступ тошноты, Валерия подошла к телу и, накрыв его занавеской, обмотала веревкой, завязала крепкий узел на ногах. Она пыталась сообразить, в какой стороне дома вход в подвал. Насколько она припоминала, где-то недалеко слева. Оставив труп, Привалова проверила это. Вход действительно был там, причем дверь лишь плотно прикрыта. Она вернулась к телу и, стараясь не смотреть на него, намотала на руку конец веревки, потянула его в сторону подвала.
Труп заскользил по полу с удивительной легкостью, оставляя грязный след на розовато-серой поверхности мрамора. Сложности начались в том месте, где гладь пола заканчивалась и начинались ступени, ведущие в подвал. Валерии никак не удавалось стащить тело вниз. Натянувшаяся веревка больно жгла руку, а груз не двигался с места.
Она решила поменять тактику и стала толкать тяжелое тело перед собой. Оно глухо ударилось оземь. Оставалось теперь найти укромный уголок, чтобы схоронить в нем этот жуткий «клад».
Она пошла осматривать подвал. Звук шагов уносился куда-то далеко и не собирался возвращаться. Это свидетельствовало о том, что подземелье было огромным. Свет фонарика выхватывал длинные лабиринты и тупики, и Валерия похолодела при мысли, что может потерять выход и навсегда остаться здесь, вдвоем с мертвецом, словно замурованная заживо. Замурованная… Она тихо прошептала это слово.., и вдруг ее осенило!
Его нужно замуровать здесь! Именно так! Замуровать навсегда. Но где именно? И тут она осветила довольно узкий коридор, конца которого свет фонаря даже не достигал. В коридоре! Перегородить его, сделать тупиком, никто и не догадается, что проход имел продолжение. Это лучше, чем закопать тело где-нибудь в подвале: глубоко не получится, а слегка присыпанное, оно даст о себе знать очень скоро, что привлечет внимание хозяев дома. Впрочем, хозяйкой теперь будет она, рано или поздно! Валерия сказала это вслух и в собственном голосе испугалась фанатизма.
Привалова вспомнила, что где-то у лестницы видела сваленный горкой кирпич. Возможно, там найдется еще и цемент, что было бы вполне логично. Ей повезло, мешки с цементом стояли чуть поодаль и, благодаря достаточной сухости подвала, в некоторых из них цемент был пригодным.
Валерия почувствовала необыкновенный прилив сил. Как заведенная, она бегала наверх и носила ведрами воду для раствора, который замешивала в огромной деревянной лохани, предназначенной непонятно для чего. До сих пор класть кирпич ей представлялось делом нехитрым, но все оказалось гораздо сложнее. Густой, твердеющий на глазах раствор никак не хотел ложиться на кирпич, а тяжелыми шматами падал вниз. Руки плохо слушались, пальцы больно саднило, так как перчаток и мастерка она не нашла. Хорошо хоть замешивала раствор лопатой, найденной тут же.
Постепенно росла стена, превращающая длинный узкий коридор в тупик Потолок был невысоко и, соорудив помост из кирпичей, Валерия достала до него без труда.
Она приволокла тело к возведенной стене и накрыла его сверху пустыми мешками из-под цемента. Куча песка в одной из комнат подземелья уменьшилась на несколько ведер, которые Валерия высыпала сверху на это захоронение. Силу нее заметно поубавилось, но работы еще было много. Предстояло возвести вторую такую же стену, что придало бы всему сооружению подобие саркофага, в котором навсегда будет спрятан труп. Она работала, не обращая внимания ни на боль, ни на усталость, пока не лег последний кирпич этой жуткой кладки. Взмокшая от пота, ома оттащила навсегда испорченные раствором ведра в отдаленный от входа закуток, там же оставила и лопату.
Когда Привалова поднялась наверх, небо уже начинало сереть. Она выключила свет в холле и, бросив взгляд на мрачное пространство пола, увидела следы крови в том самом месте, где еще несколько часов назад лежал труп. Это надо смыть!
Но ведер уже нет. Она осторожно выглянула на улицу. Дождик не был уже таким сильным, но прекращаться не собирался. Где-то капли барабанили по жести, и Валерия заметила небольшое корыто, стоявшее сбоку под крыльцом. Убедившись, что никого нет поблизости, она быстро сбежала по ступеням и попробовала занести посудину в дом Та оказалась слишком тяжелой. На-" кренив корыто, Валерия вылила добрую половину воды и Оставшуюся понесла в дом. Она не спеша перевернула корыто на мрамор, и бесчисленными ручейками вода разлилась во все стороны.
Смыть запекшуюся кровь с первого раза не удалось. Привалова наполнила корыто горячей водой. Когда она вылила воду на пол, в воздухе запахло мокрым железом. Валерия Привалова не переносила запаха крови, но старалась держаться. Горячая вода сделала свое дело, оставалось только убрать грязные разводы с мрамора. Валерия посмотрела на свои окончательно испорченный раствором джемпер с жаккардовым узором, сняла его и с остервенением принялась протирать пол. Мягкая шерсть послушно впитывала влагу, и мрамор приобретал тот изысканный розоватый оттенок, какой имел до случившейся здесь трагедии.
Домой она вернулась к шести часам утра на такси, которое поймала в нескольких кварталах от того дома. Первым делом закинула в стирку грязную одежду, прекрасно помня из прочитанных детективов, что многие преступники «погорели» на своей запятнанной одежде, которую по халатности или из чувства безнаказанности вовремя не уничтожили или не постирали. Затем приняла душ и легла спать, поставив будильник на девять. За те два часа, что она спала, ей ничего не приснилось. Проснувшись от резкого звонка будильника, Валерия сообщила в милицию о том, что прямо от дома этой ночью угнали ее машину. Затем набрала номер своего офиса и отменила все встречи на неделю вперед по причине нездоровья. Выпив кофе, связалась со знакомым из турагентства и заказала билет на Кипр на послезавтра.
Через два дня она взошла на борт самолета.
Белый брючный костюм дополняла плетеная соломенная шляпка, солнцезащитные очки закрывали половину лица. Валерия надела нежные лайковые перчатки, чтобы спрятать поцарапанные, в ссадинах руки. Настроение у нее было приподнятым. Ей только что сообщили, что машина целой и невредимой была обнаружена в частном секторе города недалеко от центра. Видимо, хулиганы взяли покататься.
* * *
Воспоминания о случившемся снова оживили весь ужас, который она испытала тогда. Нет, лучше не думать, это было не со мной, это было в другой жизни…
Тихо отворилась дверь. Анатолий подошел к кровати и, став на колени, обнял ее ноги и склонил голову:
— Лерочка! Прости меня, дорогая, Понимаешь, я… Ну, в общем, я жутко раскаиваюсь. Ты не хочешь никуда идти? Хорошо, останемся дома. Проведем вечер вдвоем. Где у нас свечи? — Он торопливо нанизывал фразу на фразу, словно старясь заполнить словами пропасть, разделившую их.
— Свечи в комоде, в верхнем ящике, — откликнулась Валерия голосом, лишенным эмоций. — Как ты не понимаешь, Арчибасов, что мне до чертиков надоели все эти забегаловки, даже самые роскошные? Я хочу создать хотя бы иллюзию домашнего очага. Тебе все это кажется глупым?
Она взяла в руки его лицо и внимательно посмотрела ему в глаза. Серые глаза, обрамленные пушистыми ресницами, безмятежно смотрели в ее зеленые.
— Может быть, мы зажжем свечи позже? — сказал он…
10
День был на редкость суматошный, В офисе я подготовила кучу документов, съездила на встречу с двумя клиентами и осмотрела с ними несколько домов. Погода была замечательная, середина апреля, на каштанах за какие-то пару дней распустились роскошные листья. Когда дул ветерок, казалось, деревья приветствуют вас, качая зелеными ладошками со слишком большим средним пальцем. Город казался умытым и свежим благодаря чудесным молодым листочкам, которые через несколько недель потемнеют и покроются слоем пыли, страдая от жары, источаемой раскаленным асфальтом. Я вздрогнула, представив, как по спине стекает струйка соленого пота. Слава богу, жара еще не наступила и есть время пожить.
Пока поднялась на третий этаж, сил уже не осталось. Тяжело дыша я ввалилась в прохладный темный коридорчик своей квартиры, сбросила туфли и примостила на уголок обувницы свою просто-таки пудовую сумку. Тапочки надевать не стала, было так приятно ощущать прохладу пола босыми ступнями. Я налила себе минералки и, отхлебнув из запотевшего стакана, прошла в комнату, со стоном плюхнулась в кресло и вытянула ноги. Можно расслабиться, ни о чем не думать и ничего не делать. Телефон разбил мои иллюзии.
— Ляля! — Радостный голос Клавки прозвенел у меня в голове и заставил поморщиться. — Это ты? Ляля?
— Я. Интересно, кого ты еще хотела услышать, набрав мой номер, папу римского?
— Нет, — продолжала щебетать подруга, — но Тимур и его команда мне не помешают.
— Что ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты помогла мне избавиться от хлама. Приезжай скорее, у нас будет весело.
Мусор будем сжигать в огороде!
В этом я не видела ничего удивительного.
В Клавкином огороде можно было сжигать мусор, прыгать с шестом и устраивать бег по пересеченной местности — с прошлого лета в нем никто не занимался растениеводством.
— Сама я не справлюсь, — продолжала она.
— Что, жалко будет спичку поднести?
— Нет. Столько мяса я не съем! — новая информация застала меня врасплох.
— А что, будут человеческие жертвоприношения? — поинтересовалась я с опаской.
— Ну ты шутница! Как я люблю твое чувство юмора! Нет, каннибализмом заниматься не будем. Мерлин привез из станицы полсвиньи, и Филька замариновал большую кастрюлю.
— Класс! — Шашлык я любила до беспамятства.
— Жеке с Серегой позвони, пусть приходят!
И сама давай по-быстрому!
Полсвиньи уже превращались в моих мыслях в тушу быка на вертеле, во рту скопилась слюна.
Судорожно сглотнув, я сказала:
— Уже лечу!
Я позвонила Жеке и передала приглашение Клавдии. Он, похоже, обрадовался:
— Сейчас придем, благо через дорогу. Супершоу нельзя пропустить, можно попрыгать через костер!
Я содрогнулась, представив себя прыгающей через костер: экстрим меня никогда не привлекал.
Когда я приехала, в огороде собрались все обитатели дома и гости. Ксенофонт и Лорд наблюдали за происходящим издали, они заняли стратегически выгодную позицию между мангалом и столом, на котором стояла кастрюля с мясом.
Пока ребятня под предводительством Клавы резвилась, играя в поджигателей, мы с Жекой занялись нанизыванием мяса на шампуры! Серега со свойственной ему во всем основательностью готовил угли в мангале, подкладывая дрова.
Взметнувшееся ввысь пламя отражалось в окнах дома и освещало фигурки людей, скачущих с дикими криками вокруг. Сразу заметно стемнело, небо казалось почти черным. Между тем шашлык был нанизан, и мы принялись раскладывать шампуры на мангал. Через пару минут умопомрачительный запах жареного мяса начал щекотать ноздри. Серега то брызгал водой на угли, то заставлял их рдеть, яростно нагнетая воздух листом фанеры.
Мы с Клавой накрыли столик во дворе клеенкой, принесли тарелки, хлеб, намыли свежих огурцов и помидоров, зелень. Кетчуп был домашний и очень вкусный. Клава не доверяла покупному. «Разведут томат с крахмалом, вот тебе и весь кетчуп», не раз говорила она, увидев очередной рекламный ролик. Подруга делала приправу из мясистых помидоров-сливок с добавлением горького перца, кинзы и сванской соли (смеси соли с чесноком). Такой кетчуп просто обжигал небо, но оторваться от него было невозможно!
— Прошу к столу! — Серега торжественно нес в руках шампуры с готовым шашлыком .
* * *
Утром я проснулась от веселого щебета за окном. Надо же, как громко поют-птицы! В своем районе я не слышала ничего подобного. А здесь, всего в километре от самой оживленной улицы города, я словно попала в уголок девственного леса. Нет, все-таки хорошо иметь свой дом, свой кусок природы подокном, возможность почувствовать босыми ногами шершавые камешки и мягкую траву… Солнечный свет просеивается сквозь дырочки в полях соломенной шляпы, так приятно, хочется погреться на солнышке, закрыв глаза.
Глаза закрыты, тело расслаблено, спать…
— Ляля! Ты собираешься вставать? — громкий возглас произвел эффект ведра холодной воды, вылитого на голову. Я открыла глаза и гневно посмотрела на Клавдию, которая в домашнем стеганом халате и пушистых тапочках стояла у кровати.
— Ты хочешь, чтобы я скончалась от инфаркта в твоем доме? Ты чего орешь ни свет ни заря?
Клава только фыркнула в ответ:
— Очнись, дорогая Уж скоро полдень.
— Да ты что?! — Я рывком села, прикрывшись одеялом, спустила ноги на теплый ворс ковра. — Почему же ты меня не разбудила раньше?
— Ты уж как-нибудь определись: то у тебя ни свет ни заря, то раньше надо было. Раньше я, между прочим, сама спала.
— Ну вот видишь, проснулась на пять минут раньше, чем я, а ведешь себя, как будто встала на первую дойку.
— Это во сколько? — поинтересовалась подруга.
— Кажется, в четыре часа, я точно не помню, — призналась я.
— Хорошо, что у меня нет коровы, — задумчиво протянула Клавдия, — мне и собаку-то лень рано выгуливать, а то пришлось бы еще корову доить…
— Когда это ты выгуливала собаку? У тебя все выгуливаются сами: собака, кот, кролик, куры, не говоря уже о детях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24