Немец ошарашенно взглянул на него, а Ниро тем временем пошел к выходу, увлекая меня за собой. Я обратила внимание, что он с собой прихватил три иска.
— Это черт его знает что, так распуститься, — сказал он в подъезде. — Но эти юристы мне интересны. Вполне может быть то, что мы ищем. Эти ребятишки стараются отхватить себе двадцать процентов. А организовать поток пострадавших не так сложно. Потом, знаешь, — он ухмыльнулся, — я найду довольно много проходимцев, которые позволят снять всю кожу с лица за сумму гораздо меньшую, чем десять тысяч долларов. Таким образом тот, кто все это организовал, получит скромную разницу где-нибудь в полмиллиона баксов.
Я призадумалась.
— А мы их с тобой не видели?
— Мы как раз прошли мимо двоих мужчин на скамейке. Просто они не увидели в нас жертв, И соответственно не подошли. Ты знаешь, — и он на секунду остановился, — я кое-что придумал. Пошли в машину.
Мы бодро вышли из подъезда, сели в «линкольн» Ниро и отчалили. Мужчинки посмотрели нам вслед, и, насколько я могла видеть в зеркало заднего вида, один из них, тот, что помоложе, записал номер «линкольна».
В машине Ниро поведал мне свой план. План я одобрила, но возник вопрос: к кому обратиться? Я быстро перебрала в уме всех своих знакомых. Нет. Проще попросить кого-нибудь из девочек в издательстве. Что я и предложила. Благо издательство находилось близко, через пять минут мы были там. Я решила обратиться к одной из моих машинисток, ее звали Ася. Трогательная светловолосая девочка с огромными глазами. Она была безотказна и, что сейчас было важнее, обладала актерскими навыками. Вы бы только посмотрели, как на наших вечеринках она изображает разных птиц! Кроме того, Ася пользовалась продукцией «Милены», и все это ее больно задевало. Да и вообще она приняла близко к сердцу проблемы всех этих жертв. Так как Ниро не знал, кого я имею в виду, я попросила секретаршу Любочку вызвать Асю в кабинет.
Через минуту, скромно постучавшись, заглянула Ася. Я представила ей Ниро, отчего девочка, потупив глазки, зарделась… понимаю… Я подождала, пока пройдет естественная реакция на моего любимого человечища, и продолжила.
Я рассказала Асе суть происходящего. Она восприняла все очень серьезно и согласилась исполнить роль пострадавшей. Получив ее согласие, я отправилась в аптеку за необходимым рек-, визитом, а Ниро остался ее инструктировать.
В аптеке я накупила синтомициновой эмульсии, солкосерила и бинтов. Вернулась я, когда инструктаж был в полном разгаре.
— …и тогда ты соглашаешься, но запомни — обязательно торгуйся. Упрись как баран. Я думаю, тебе будут предлагать половину суммы. Ты можешь соглашаться не больше чем на двадцать процентов от компенсации. Но постарайся сбить часть, которая отойдет этим ребятишкам, процентов до десяти. Заодно постарайся увеличить сумму иска. Напирая на то, что доктор якобы говорит, что ты потеряла работоспособность навсегда.
Я достала из своих запасов баночку с фальшивым кремом. Одну из тех, которую мы приобрели в маленьком магазинчике.
— Дай мне то, что тебе не жалко, — попросил меня Ниро, небрежно разрывая упаковку.
Я судорожно стала водить глазами по кабинету, и мой взгляд упал на стопку журналов на маленьком столике у окна.
— Нашла, — сверху лежал журнал «Космо», я взяла его в руки. — Нет, жалко, все-таки первый номер на русском, сохраню для истории. А вот «Домовой» у нас уже бывалый, его-то мы и используем, прости, друг.
Ниро отвинтил крышечку и карандашом выгреб из банки почти половину крема в сделанный из первого и последнего толстого листов журнала кулек.
— Выброшу на улице. — Он положил кулек на растерзанный «Домовой». Потом завернул крышку на коробочке с кремом и торжественно вручил это Асе. Видно было, что ей стало страшно уже оттого, что крем находится в ее руках.
— Не бойся. — Ниро понял ее состояние. — Внутри упаковки он не опасен, но ты его лучше не открывай.
— Хорошо. — Ася справилась со своим состоянием.
— Скажешь, что пользовалась им три-четыре раза в день на протяжении недели, не понимая, что у тебя происходит с руками. Грешила на воду и от этого усиленно наносила крем еще и еще.
— Понятно. Я только заберу сумочку с рабочего места. А что мне сказать девчонкам? Они же спросят.
— Скажи им… дай подумать… Ага! Скажи им, что я тебе выписала местную командировку, куда ты немедленно и отправишься.
— Хорошо. — Ася вышла из кабинета. Когда она вернулась, ее глаза были опять испуганные. Она подошла к столу, открыла свою сумочку и вынула из нее точно такой же крем для рук. Брр!!! Теперь мне стало страшно.
— Ева Ильинишна, можно я оставлю его у вас, а потом заберу?
— Конечно. Дай-ка я наклею на него зеленую бумажку. — Я отлепила от стопки записной бумаги листок и приложила его на тюбик с кремом. — Вот так будет хорошо.
Ася облегченно вздохнула:
— Спасибо. Теперь я буду спокойна, что не перепутаю.
— Не бойся, тот тюбик мы у тебя заберем, — произнес спокойным тоном Ниро. И мы успокоились обе.
После этого мы начали обрабатывать ее руки. Я густо мазала солкосерилом, наматывала бинты, пропитывала их синтомициновой эмульсией и снова намазывала. Из ее аккуратных рук получилось две культи, из которых врастопырку торчали пальцы. Пахли они при этом достаточно неприятно. После этого мы все трое сели в машину и отправились к месту нашего будущего спектакля.
Около метро мы оставили машину. Предполагалось, что жертва передвигается пешком, да и нам там тоже не следует показываться. Ниро пристроил в Асину сумку магнитофончик, с которым он никогда не расставался, и включил его на запись. Она неторопливо пошла, а мы, обежав с другой стороны, расположились на втором этаже в доме напротив. Оттуда было прекрасно видно, что происходит у подъезда представительства.
Мужчины набросились на Асю как коршуны. Один достал кипу бумаг и что-то ей старательно втолковывал, другой возбужденно размахивал руками. Потом мошенники поменялись ролями. Первый что-то говорил, а второй протягивал ей бумаги и ручку. Ася мотала головой и не соглашалась.
— Какая актриса пропадает! — Ниро проговорил у меня над ухом.
Еще минут через пять все трое о чем-то договорились. Один из мужчин что-то вписывал в свои бумаги. Закончив, протянул Асе для подписи, и та, долго приспосабливаясь, подписала документ. Потом, зажав бумаги в своей псевдо-покалеченной руке, Ася исчезла в глубине подъезда. Юристы подождали, пока она отойдет, довольно похлопали друг друга по спине. Что-то возбужденно говорили и смеялись. Они не обратили внимания, что Асина сумка осталась на скамейке. Игра была довольно рискованная, я сказала об этом Ниро, но он ответил, что все должно получиться. А что до сумки, то они ждут сотни тысяч долларов, а не дамскую сумку. Действительно, один из них заметил сумку и показал на нее другому пальцем. Тот махнул рукой и продолжил свой монолог. А еще через три минуты Ася вышла из подъезда, мило улыбаясь. Один из них протянул ей пакет. С такого расстояния ничего не было слышно, но, судя по выражению ее лица и жестам, наша девочка их благодарила. Попрощавшись, она отправилась к метро. Мы с Ниро постояли еще две минуты и, видя, что юристы топчутся на своем боевом посту у подъезда, отправились к месту встречи у метро.
Ася была очень возбуждена. Она с нетерпением ждала нас и ловко, учитывая ее камуфляж, запрыгнула в машину.
— Нет, вы только посмотрите, они совершенно спокойно согласились на два с половиной миллиона долларов! И мне удалось сторговаться на пятнадцать процентов отчисления.
Она протянула Ниро бумагу.
— Послушайте, Ева Ильинишна, — это она мне, — а этот псих в представительстве зарегистрировал мой иск, даже не посмотрев на него. По-моему, он решил переквалифицироваться в уборщицу — офис драит. Вот. — Она протянула моему любимому документ и баночку с кремом. — Он даже на него не взглянул!
Ниро взял крем и бумагу. Он вынул из своего кармана один из исков и сравнил его с Асиным. Иски были совершенно одинаковы. В них значилось, что такая-то (на бланке было оставлено пустое место, и туда сейчас была вписана Асина фамилия и ее координаты) пострадала от фирмы «Милена», получила увечье такой-то тяжести, потеряла работоспособность на столько-то процентов, понесла такой-то ущерб. Потом полдесятка стандартных юридических пунктов. И, как завершающий аккорд, требование возместить потерпевшей в кратчайшие сроки два миллиона долларов. Дальше шли слова о том, что в случае если «Милена» сама не выплатит эти деньги, то иск будет передан в суд. Пункт 8.2 гласил, что такая-то (Ася) должна выплатить своим юридическим консультантам (шло перечисление фамилий и их координаты) гонорар в размере пятнадцати процентов от суммы компенсации, полученной от фирмы «Милена» за составление искового заявления и юридическую поддержку на суде.
— Классная бумага, — пробурчал Ниро, — И они таких штампуют двадцать в день. Несложно подсчитать, сколько мальчики собираются заработать.
— Ну, что теперь делать? — спросила Ася.
— Я думаю, просто ждать, — ответил Ниро. — Рыбка клюнула. Ты им оставила свой домашний телефон?
— Да, — ответила Ася. — Они сказали, что это обязательное требование, и записали его в договор. Третий экземпляр остался у них.
— Третий? — удивилась я. — А-а, ну да.
— Да, они дали мне три бумаги. Когда немец везде расписался, одну бумагу я оставила ему, другую я отдала юристам обратно, а третья… — Ася кивнула на иск, который держал в руках Ниро.
— Ну что ж, великолепно, — проговорил он. Закончил рассматривать Асин иск и убрал его в карман. — Я его забираю. А вам, Ева Ильинишна, — Ниро подражал голосу Аси, когда она произносила мое имя, — придется дать оплаченный отпуск пострадавшему сотруднику. Ася ведь у нас полностью неработоспособна. И поэтому должна быть дома, а не на работе. Я думаю, что они позвонят ей пару раз.
— Я не рассчитывала, что так далеко зайдет, — проворчала я.
Ася сидела с потупленными глазками.
— Хорошо, — согласилась я, укоризненно посмотрев на своего ненаглядного. Как, однако, он моими кадрами распоряжается!
— Ну что ж. — Ася воспряла и улыбнулась. — Получить неожиданный отпуск, вдобавок оплаченный, это всегда приятно. Ну, уж если я получу вдобавок два миллиона долларов, — она расхохоталась, — тут уж я такое устрою.
— Ну чего-чего, а этого я не обещаю, — ответил Ниро. — Оплаченный отпуск, — он покосился на меня, — я гарантирую. Неделю точно, а может быть, чуть больше. Так что гуляй, веселись, но будь дома. Заодно объясни родным, ты ведь не одна живешь? —Да.
— У нее есть муж, — это я вставила.
— Объясни мужу, что, если позвонят в твое отсутствие незнакомые люди, пускай он красочно описывает, какая беда у тебя случилась с руками.
— Ну что-что, а это он опишет, — протянула Ася, затем открыла сумочку и вынула магнитофон Ниро. — Возвращаю, хотя интересно, что они сказали в мое отсутствие.
Ниро скроил огорченную физиономию.
— Ты знаешь, когда все кончится, — сказал он доверительно, — я обязательно дам тебе послушать, а сейчас лучше не надо.
— Ладно, ладно, — рассмеялась Ася. — Ну, а отпуск я себе заработала?
Я сделала вид, что жутко недовольна:
— Так я скоро лишусь всех своих сотрудников. Тебе-то что, а мне работать надо. Так что придется тебе с расследованием заканчивать побыстрее. Мне Ася нужна на работе.
— Хорошо, сочтемся.
— А как мне быть с руками? — Мы сидели у Ниро в машине, и руки Аси были все еще забинтованы.
— Ты где живешь?
— В Митине.
— Давай ты завезешь меня на работу, а потом Асю домой, — И уже Асе:
— Потерпишь? Все же смыть надо.
— Да.
— Хорошо, а я там по окружной к себе доберусь. — Ниро стал заводить мотор машины.
— Классно! Я еду домой. — Ася была явно довольна сегодняшним приключением.
— А я на работу, — в моем голосе не было такого восторга.
Ниро улыбнулся, он всегда любил наблюдать за тем, как женщины общаются между собою.
Мы подъехали к издательству. Ниро открыл мне дверцу, а Асе сказал, чтоб она посидела в машине.
— Что будем с немцем делать? Мы же обещали через час прийти, — напомнила я на свою голову.
— Я совершенно не хочу светиться у тех мальчиков. Надо позвонить Хансу. Давай это сделаешь ты. Мне надо, чтоб он ко мне приехал часам к семи, а до тех пор я наведу кое-какие справки.
Вот так всегда, у него уже готовый план, а я стою ушами хлопаю.
— Здорово придумано.
— Рыжик, ты обиделась? — совершенно невинным голосом. — Я думал, что тебе его забрать пара пустяков, а то ведь не найдет…
Вы слышали! Мне еще и забрать!
— Конечно, любовь моя. Без проблем, — Только моя левая нога выдавала негодование, она нервно выстукивала по тротуару.
— Спасибо тебе, а семгу к обеду я сам куплю, ты не волнуйся об этом.
— Не буду. Это все или еще что-то?
Ниро улыбнулся л посмотрел на меня своими синими глазищами! И зачем я в них утонула в тот вечер…
— Пока, Рыжик. — Он нахмурил брови и подмигнул. Но все же перед расставанием открыл мне дверь в издательство. Я важно вплыла туда.
Здесь-то меня и ждали. С утра пришел какой-то взъерепененный автор, и Лизавета с ним не могла справиться. Самое обидное, что он предлагал на редкость выгодный заказ, а Лиза не могла понять, чего он хочет. Пришлось заняться этим самой. У автора был действительно на редкость косноязычный стиль речи, и понять его действительно было невозможно. Слова: «И может быть, вы, конечно, попробуете начать работать над принципиально согласным пониманием обсуждения нашей работы» — требовали даже от меня большой умственной концентрации, чтобы сообразить, что это значит.
Занявшись с автором, я чуть не забыла позвонить немцу. Спохватившись, я набрала его номер и минут пятнадцать уговаривала, чтобы он сменил гнев на милость и приехал в нашу загородную резиденцию откушать. Было очень трудно уговорить его, состояние несчастного было близко к невменяемому, только за последние два часа он получил шесть исков на восемь с половиной миллионов долларов. Я не стала его расстраивать и говорить, что два из этих восьми с половиной миллионов долларов устроили мы с Ниро. И в то же время у меня в голове отчаянно билась мысль, как же легко было устроить эти два с половиной миллиона долларов. И хотя, конечно, сомнительно, что мы их получим, но такая вероятность все же существовала.
Что же мешало, пронеслось у меня в мозгу, этим мальчикам набрать двадцать — тридцать своих знакомых или просто каких-нибудь алкоголиков, подписать от их имени иски, нанести какие-нибудь легкие косметические дефекты на кожу своих так называемых жертв и требовать от их имени в суде бешеные деньги, забирая себе колоссальные гонорары вполне официально…
Так вот они! Они же и есть причина этого преступления. Кто, как не они, заработает на этом деле!!! А ведь шанс заработать очень велик. Еще бы, оборот фирмы «Милена» не так давно перевалил за миллиард долларов. Так сказал нам немец. И естественно, фирма с радостью заплатит сотню-другую миллионов долларов, чтобы сохранить свое лицо и место на рынке. Более того, совершенно очевидно, что эта сотня-другая миллионов долларов у них есть. И если выбирать между тем, отдать деньги каким-то проходимцам, создавшим огромный международный скандал, или потерять все, позорно исчезнуть с рынка и разориться, то очень велик шанс…
Какой? Конечно — что они выберут откупиться от своих жертв большими отступными, вместо того чтобы раздувать скандал, вынося дело на судебное слушание, где нанесение физического ущерба большому количеству своих клиентов совершенно однозначно будет расценено как тяжкое преступление и вызовет разорение фирмы.
Какой же молодец Ниро, что он сообразил это. Ведь он же в десять секунд вычислил главного виновника преступления…
Обед удался на славу. Выпив изрядное количество «Шато д'Абрисильон», немец порозовел и отдал должное почкам с семгой (я долго у Ниро выпрашивала рецепт, но он сказал, что женщина в принципе не способна приготовить это блюдо. Может, он прав?). В любом случае, вкус потрясающий.
За десертом из дыни с фисташками, которые Ниро предварительно размягчал кипяченым лимонным сиропом, немец оттаял окончательно. Выплакав нам в жилетку все свои насущные проблемы, он стал способен рассказать что-то по существу.
Я была очень удивлена. Вопросы Ниро ни в коем случае не касались тех злосчастных юристов, которые обеспечили такой большой поток исков фирме «Милена». Его гораздо больше интересовало, как вообще развивалась продажа товаров «Милены» в России.
— …и тогда вы решили открыть здесь представительство?
— Да, — ответил немец, загребая десертной ложечкой взбитые сливки с дыней. — После того как мы сдали товара на два с половиной миллона марок, фирма решила, что надо иметь координатный центр в Москве. И из Дрезденского филиала меня завели сюда я один в фирме всерьез увлекался русским языком. Во-обште мы торговали вполне успешно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22