- Ибо я могу установить, кто говорит на этом языке, откуда говорит и
что именно говорит.
Голова его пошла влево.
- Почему? Большинство учебников утверждают, что язык - это механизм
для выражения мыслей, Моки. Но язык - это и есть мысль. Мысль в форме
информации; эта форма и есть язык. Форма этого языка... поразительна.
- Что же тебя поражает?
- Моки, когда вы изучаете другой язык, вы узнаете, как другой народ
видит мир, вселенную.
Он кивнул.
- А когда я вглядываюсь в этот язык, я вижу... слишком много.
- Звучит очень поэтично.
Она засмеялась.
- Вы всегда скажете что-нибудь такое, чтобы вернуть меня на землю.
- Но я делаю это нечасто. Хорошие поэты обычно практичны и ненавидят
мистицизм.
- Только поэзия, которая пытается затронуть реальное, настоящая
поэзия.
- Конечно. Но я все еще не понимаю. Как ты предполагаешь решить
загадку Вавилона-17?
- Вы на самом деле хотите это знать? - она дотронулась до его колена.
- Я возьму космический корабль, наберу экипаж и отправлюсь к месту
следующего случая.
- Да, верно, у тебя есть удостоверение капитана межзвездной службы.
Ты в состоянии взять корабль?
- Правительство субсидирует экспедицию.
- О, отлично. Но зачем?
- Я знаю с полдюжины языков захватчиков, и Вавилон-17 не из их числа.
Это не язык Союза. Я хочу узнать, кто говорит на этом языке, кто или что
во вселенной мыслит таким образом. Как вы думаете, я смогу, Моки?
- Выпей кофе, - он протянул руку назад и вновь послал ей кофейник. -
Это хороший вопрос. Нужно о многом подумать. Ты не самый стабильный
человек во вселенной. Набор и руководство экипажем требует особого
психологического склада - у тебя он есть. Твои документы, как я помню, -
это результат твоего странного брака... хм, несколько лет назад. Но тогда
ты руководила автоматическим экипажем. Теперь ты будешь руководить
транспортниками?
Она кивнула.
- Я больше имею дело с таможенниками. И ты тоже более или менее к ним
относишься.
- Мои родители были транспортниками. Я сама была транспортником до
запрета.
- Верно. Допустим, я скажу: "Да, ты это сможешь сделать"?
- Я поблагодарю тебя и улечу завтра.
- А если я скажу, что мне нужно с неделю проверять твои психоиндексы,
ты же в это время должна будешь жить у меня, никуда не выходить, ничего не
печатать, избегать всяких приемов?
- Я поблагодарю. И улечу завтра.
Он нахмурился.
- Тогда зачем ты побеспокоила меня?
- Потому что, - она пожала плечами, - потому что завтра я буду
дьявольски занята и... у меня не будет времени попрощаться с вами.
- Ага, - его напряженное хмурое выражение сменилось улыбкой.
И он вновь подумал о майне-птице.
Ридра, тоненькая тринадцатилетняя девочка, застенчивая, прорвалась
сквозь тройные двери рабочей оранжереи с новой вещью, называемой смехом, и
открыла, как производить его ртом. И он был по-отцовски горд, что этот
полутруп, отданный под его опеку шесть месяцев назад, вновь стала девочкой
с по-мальчишески остриженными волосами, с дурными настроениями и вспышками
раздражения, с вопросами, с заботами о двух гинейских свиньях, которых она
называла Ламп и Лампкин. Ветерок от кондиционера пошевелил кустарники у
стены, и солнце просвечивало сквозь прозрачную крышу. Она спросила:
- Что это, Моки?
И он улыбаясь ей, испятнанный солнцем, в белых шортах, сказал:
- Это майна-птица. Она будет говорить с тобой. Скажи ей:
"Здравствуй".
В черном глазу сверкала булавочная головка живого света. Перья
сверкали, а из иголочного клюва высунулся тоненький язычок.
Птица наклонила голову, когда девочка прошептала: "Здравствуй!"
Доктор Тиварба две недели учил птицу при помощи свежевыкопанных
земляных червей, чтобы удивить девочку. Птица проговорила: "Здравствуй,
Ридра, какой хороший день, как я счастлива".
Крик.
Полная неожиданность.
Вначале он подумал, что она начинает смеяться. Но лицо ее исказилось,
она начала почему-то колотить руками, зашаталась, упала. Крик разрывал ее
легкие. Он побежал, чтобы подхватить ее, а птица, перекрикивая ее
истерические рыдания, повторяла: "Какой хороший день, как я счастлива".
Он наблюдал и раньше у нее припадки, но этот был потрясающим. Когда
позже он смог поговорить с ней об этом, она, побледневшая, с напряженными
губами, просто сказала: "Птица испугала меня".
А спустя три дня проклятая птица вырвалась, полетела и запуталась в
антенной сети, которую они с Ридрой натянули для ее любительских
радиоперехватов: она слушала гиперстатические передачи транспортных
кораблей в этом рукаве Галактики. Крыло и лапа попали в горячую линию, так
что искры были видны даже в солнечном свете. "Нужно достать ее оттуда!" -
закричала Ридра. Но когда она взглянула на птицу, то даже под загаром
стало заметно, что она побледнела. "Я позабочусь об этом, милая, - сказал
он. - Ты просто забудь о ней". "Если она еще несколько раз ударится о
линию, она погибнет".
Но он уже пошел внутрь за лестницей. А выйдя, остановился. На четыре
пятых она уже вскарабкалась по проволочным вантам на дерево, закрывающее
угол дома. Спустя пятнадцать секунд, она уже протягивала руку к перьям
птицы, отдернула и снова протянула. Он знал, что она чертовски боится
горячей линии, она сама коснулась ее. Полетели искры, но она собралась с
духом и схватила птицу. Спустя минуту, она была уже во дворе, держа на
вытянутых руках измятую птицу. Лицо ее казалось вымазанным известью.
- Возьмите ее, Моки, - сказала она чуть слышно дрожащими губами, -
прежде, чем она что-нибудь скажет, и у меня снова начнется припадок.
И вот теперь, тринадцать лет спустя, кто-то другой говорил с ней, и
она сказала, что боится. Он знал, что она может пугаться, но знал и то,
что она храбро может смотреть в лицо своим страхам.
Он сказал:
- До свидания. Я рад, что ты меня разубедила. Если бы ты не пришла, я
бы совсем сошел с ума.
- Это вам спасибо, Моки, - ответила она. - Я все еще испугана.

3
Давид Д. Эплтон, который редко называл себя полным именем - он был
чиновником из Таможни - взглянул на приказ через очки в проволочной оправе
и потер рукой коротко остриженные волосы.
- Что ж, приказ разрешает это, если вы хотите.
- И?
- И он подписан генералом Форестером.
- Я думаю, вы присоединитесь к этой подписи.
- Но я должен одобрить...
- Тогда идемте со мной и одобрите на месте. У меня нет времени
посылать вам отчет и ждать одобрения.
- Но ведь так нельзя...
- Можно. Идемте со мной.
- Но, мисс Вонг, я не хожу в транспортный город по ночам.
- Я приглашаю вас. Боитесь?
- Нет. Но...
- Мне к утру нужно иметь корабль и экипаж. Видите подпись генерала
Форестера?.. Все в порядке?
- Надеюсь.
- Тогда идемте. Экипаж должен получить одобрение.
Настаивающая Ридра и неуверенно возражающий человек покинули
бронзово-стеклянное здание.
Почти за шесть минут монорельсовый вагон доставил их на место. Здесь
улицы были гораздо уже, а в небе висел постоянный вой транспортных
кораблей. Между зданиями складов и контор были разбросаны жилые дома и
меблированные комнаты. Поперек проходила большая улица, гремящая
движением, запруженная толпами свободных от работы грузчиков и
космонавтов. Они проходили мимо неоновых реклам разнообразнейших
развлечений, мимо ресторанов многих миров, мимо баров и публичных домов. В
давке таможенник втянул плечи и ускорил шаг, чтобы не отстать от широко
шагающей Ридры.
- Где вы хотите искать?
- Пилота? Именно его я хочу подобрать в экипаж первым, - она
остановилась на углу, засунув руки в карманы кожаных брюк, и осмотрелась.
- У вас есть какой-нибудь план?
- Я думала о нескольких кандидатах. Сюда.
Они свернули в узкую улочку, тесную и ярко освещенную.
- Куда мы идем? Вы знаете этот район?
Она засмеялась, взяла его за руку и легко, как танцор партнершу,
повернула к металлической лестнице.
- Сюда?
- Вы никогда не были здесь раньше? - заметила она с наивным рвением,
которое на какое-то мгновение заставило его подумать, что он охраняет ее.
Он покачал головой.
Навстречу им из подземного кафе поднимался чернокожий человек с
красными и зелеными драгоценными камнями, усеивающими его грудь, лицо,
руки и бедра. Влажная оболочка, тоже усеянная драгоценными камнями,
отлетела от его рук.
- Эй, Лом!
- Капитан Вонг! - голос его был груб, белоснежные зубы остры, как
иглы. Он повернулся к ней. Его паруса распростерлись за ним. Заостренные
уши двинулись вперед. - Зачем вы здесь?
- Лом, сегодня вечером борется Брасс?
- Хотите взглянуть на него? Да, с Серебряным Драконом, интересная
схватка. Эй, я искал вас на Денебе. Купил вашу книгу. Много читать не
смог, но купил. Я не нашел там вас. Где вы были шесть месяцев?
- На Земле, училась в Университете. Но теперь я снова отправляюсь!
- Вам Брасс нужен как пилот? Вы отправляетесь в Спецелли?
- Верно.
Лом обхватил ее за плечи черной рукой, парус окутал ее, сверкая.
- Когда двинетесь к Цезарю, возьмите в качестве пилота Лома. Лом
знает Цезаря, - он скривил лицо и покачал головой. - Никто не знает лучше.
- Обязательно, Лом. Но теперь Спецелли.
- Тогда вам нужен Брасс. Работали с ним раньше?
- Мы выпивали с ним, когда оба неделю находились в карантине на одном
из планетоходов Лебедя. Похоже, он знает то, о чем говорит.
- Говорит, говорит, говорит, - засмеялся Лом. - Да, я помню. Вы
"капитан, который говорит". Посмотрите схватку этого сына собаки, тогда вы
будете знать, что он за пилот.
- Для этого я и пришла, - кивнула Ридра. Она повернулась к
таможеннику, который прижался за прилавком. "О, Боже! - подумал он. - Она
собирается знакомить меня!". Но она с насмешливой улыбкой склонила голову
и отвернулась. - Увидимся позже, Лом, когда я буду снова дома.
- Да, да, вы говорите это и говорили то же раньше, но я не видел вас
шесть месяцев, - он засмеялся. - Но вы мне нравитесь. Возьмите меня к
Цезарю когда-нибудь.
- Обязательно, Лом.
Острозубая улыбка.
- Обязательно, обязательно, говорите вы. Хорошо. До свидания,
капитан... - он поклонился и поднял руку в салюте. - ...капитан Вонг, - и
ушел.
- Вы не должны бояться его, - сказала Ридра чиновнику.
- Но он... - подыскивая слово, он недоумевал: откуда она знает? -
откуда он явился?
- Он землянин. Но родился он в пути от Арктура к одному из центров
Центавра. Его мать была помощником капитана, если только он не выдумывает.
Лом - мастер рассказывать сказки.
- Вы думаете, что вся его внешность - это косметохирургия?
- Да, - Ридра начала спускаться по лестнице.
- Но ради какого дьявола они делают это с собой? Они и так дикари. Ни
один приличный человек не захочет иметь с ними дело.
- Моряки привыкли к татуировкам. К тому же Лому нечего делать.
Сомневаюсь, чтобы у него в последние годы была работа.
- Он плохой пилот? Тогда что это за разговоры о туманности Цезаря?
- Я уверена, что он ее знает. Но ему уже сто двадцать лет. А после
восьмидесяти рефлексы замедляются, и это конец пилотской карьеры. Он
блуждает от одного портового города к другому, знает, что происходит со
всеми, разносит сплетни и дает советы.
Они вступили в кафе по аппарели, проходившей в тридцати футах над
головами посетителей, сидевших за столиками и у прилавка. Над ними парил
дымный шар сорока футов в диаметре. Взглянув на него, Ридра сказала
таможеннику:
- Сегодняшние игры еще не начались.
- Здесь происходит так называемая борьба?
- Да.
- Но ведь она считается незаконной.
- Закон так и не был принят. После обсуждения вопрос замяли.
- Ага, - и чиновник удивленно моргал, пока они спускались между
веселыми транспортными рабочими. Большинство было обычными мужчинами и
женщинами, но результаты косметохирургии то и дело заставляли его таращить
глаза.
- Я никогда не бывал раньше в подобном месте! - прошептал он.
Люди, похожие на рептилий и амфибий, разговаривали и смеялись с
грифонами и сфинксами с металлической шкурой.
- Оставите свою одежду здесь? - улыбнулась девушка-контролер. Ее
обнаженная кожа была зеленого цвета, груди, бедра и живот сверкали.
- Нет, - быстро проговорил таможенник.
- По крайней мере, снимите брюки и рубашку, - сказала Ридра, стягивая
блузку, - не то люди узнают в вас чужака, - она наклонилась, сняла туфли и
сунула их под прилавок. Начала расстегивать бюстгальтер, но поймала
испуганный взгляд таможенника и застегнула вновь.
Он осторожно снял пиджак, рубашку и уже развязывал шнурки ботинок,
когда кто-то схватил его за руку.
- Эй, таможня!
Перед ним стоял обнаженный человек огромного роста, с нахмуренным
лицом, покрытом оспинами. Единственным украшением его были механические
огоньки, вживленные в грудь, плечи, ноги и руки и создававшие определенный
рисунок.
- Вы меня?
- Что ты делаешь здесь, таможня?
- Сэр, я вас не трогал.
- А я тебя трону. Выпьем, таможня. Сегодня я настроен дружески.
- Очень благодарен, но я лучше...
- Да, я настроен дружески. А ты нет. И если ты не будешь дружески
настроен, таможня, я тоже перестану.
- Но, я не... - он беспомощно взглянул на Ридру.
- Пошли. Выпьем со мной оба. Плата за мной. Мы будем настоящими
друзьями, черт побери, - второй рукой он хотел схватить за плечо Ридру, но
та перехватила его руку. Его ладонь раскрылась, обнажив множество шрамов,
которые возникают при работе со стеллариметром.
- Навигатор?
Он кивнул, и она отпустила его руку.
- Почему вы так дружественно настроены сегодня вечером?
Одурманенный покачал головой. Волосы его были собраны в пучок и
перевязаны над левым ухом.
- Я дружественен только с таможней. А ты мне нравишься.
- Спасибо. Купи нам выпивку, и я отплачу тебе тем же. Он тяжело
кивнул, его зеленые глаза сузились. Протянув руку, он коснулся золотого
диска, свисавшего на цепи с ее шеи.
- Капитан Вонг?
Она кивнула.
- Очень рад, что встретил вас, - он засмеялся. - Идемте, капитан, я
куплю кое-что, что сделает вас и таможенника веселыми...
Они направились к бару.
То, что в более приличной обстановке подают в маленьких стаканчиках,
здесь наливают в кружки.
- На кого будете ставить в схватке: на Дракона или на Брасса? Только,
если скажете, что на Дракона, я плюну вам в лицо. Я, конечно, шучу,
капитан.
- Я ни на кого не ставлю, - сказала Ридра. - Я нанимаю. Вы знаете
Брасса?
- Был навигатором с ним в последнем полете. Прибыли с неделю назад.
- Поэтому вы за него в этой схватке?
- Можно сказать и так.
Таможенник удивился.
- После рейса Брасс пропил все, - объяснила ему Ридра. - Экипаж
теперь без работы. Сегодня вечером Брасс выставляет себя, - она вновь
повернулась к навигатору. - Здесь много капитанов, ищущих пилота?
Он сунул язык под верхнюю губу, подмигнул, покачал головой и пожал
плечами.
- Кроме меня вы не встречали капитанов здесь?
Кивок, большой глоток напитка.
- Как вас зовут?
- Калли, навигатор-2.
- Кто ваш первый и третий?
- Третий где-то здесь пьет. А первым была милая девушка, по имени
Кетти О'Хиггинс. Она умерла, - он закончил выпивку и потянулся за
следующей порцией.
- Сожалею, - сказала Ридра. - А от чего она умерла?
- Столкнулись с захватчиками. Выжили только Брасс, я, Третий и наш
Глаз. Потеряли весь взвод, потеряли помощника. Чертовски хороший помощник.
Капитан, это был плохой полет. Глаз остался без Уха и Носа. Они были
лишены тела уже десять лет и были всегда вместе. Рон, Кетти и я, мы
составили тройку только несколько месяцев назад. Но даже и так, - он
покачал головой, - очень плохо.
- Позовите вашего Третьего, - сказала Ридра.
- Зачем?
- Мне нужен полный экипаж.
Калли наморщил лоб.
- Но с нами нет больше Первого.
- И вы все время так и будете хандрить тут? Пойдем в Морг.
Калли хмыкнул.
- Если хотите видеть моего Третьего, то идемте.
Ридра и таможенник двинулись за ним.
- Эй, глупыш, обернись.
Парню, сидевшему на табуретке у прилавка, было не больше девятнадцати
лет. Таможенник прежде всего разглядел путаницу металлических лат. Калли
был большим, сильным, а этот...
- Капитан Вонг, это Рон - лучший Третий во всей солнечной системе.
...а этот Рон - маленький, тощий, со сверхъестественно выделявшимися
жилами: грудные жилы, как пластины металла под натянутой восковой кожей;

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Вавилон-17'


1 2 3 4