Почему так
случилось, майор и сам не знал. Сам он помешался на собирании американских
медных пуговиц. Это было то же, что и коллекционирование монет или
почтовых марок: никаких рациональных объяснений этому не было. И богатые
коллекционеры, не скупясь, платили втридорога.
- Приведу вам пример, - сказал майор, - Вы знаете такие карточки -
"ужасы войны"?
Хумо алчно взглянул на Чилдана. Напрягая память, Чилдан все-таки
вспомнил. Карточки продавались во время его детства, вместе с надувными
шарами, по цен ту за штуку. Их была целая серия, каждая карточка
изображала какой-нибудь отдельный ужас войны.
- Один из самых моих близких друзей собирает "Ужасы войны", -
продолжал майор, - Теперь ему не хватает всего одной карточки: "Гибель
крейсера "Панай". Он предлагает весьма солидную сумму за эту карточку.
- Кувыркающиеся, карточки, - неожиданно сказал Чилдан.
- Что?
- Мы щелкали по ним, и они летели. На каждой карточке, как известно,
есть лицо и рубашка.
Тогда ему было восемь лет.
- Каждый из нас обладал одной колодой. Мы становились попарно лицом
друг к другу. Каждый бросал карточку так, чтобы она кувыркалась в воздухе.
Мальчик, чья карта падала лицом вверх, то есть той стороной, на которой
отпечатана картинка, выигрывал обе карточки.
Чилдан с удовольствием вспомнил эти прекрасные дни, счастливые дни
раннего детства.
Мистер Хумо задумчиво произнес:
- Я часто слышал рассуждения моего друга о карточках "Ужасы войны",
но он никогда не говорил ничего похожего. У меня такое впечатление, что он
и не знал, для чего использовались эти карточки на самом деле.
Через некоторое время друг майора появился в лавке, чтобы из первых
рук получить историческую информацию, Этот человек, так же офицер
императорской армии, был восхищен.
- А крышечки от бутылок! - без предупреждения воскликнул Чилдан.
Японец заморгал, не понимая, о чем идет речь.
- Мы когда-то собирали колпачки от молочных бутылок. В детстве.
Круглые крышечки с названием молочного магазина. В Соединенных Штатах были
тысячи молочных магазинов, каждый печатал свою собственную крышечку.
Глаза офицера заблестели в предвкушении.
- И у вас остались какие-нибудь коллекции?
Естественно, что таковой у Чилдана не осталось, но, вероятно, еще
можно было бы найти древние, давно забытые колпачки, напоминание о
довоенных временах, когда молоко продавалось в стеклянных бутылках, а не в
одноразовых картонных пакетах.
Вот так постепенно он втянулся в этот бизнес. За ним и другие стали
открывать подобные магазины, пользуясь все возрастающим помешательством
японцев на Американе, но Чилдан всегда старался быть впереди.
- Стоимость вашего проезда, - сказал китаец, прерывая его
размышления, - один доллар.
Он выгрузил сумки и стал ждать.
Чилдан рассеянно уплатил. "Да, весьма возможно, что клиент мистера
Тагоми напоминает мистера Хумо, по крайней мере, - подумал язвительно
Чилдан, - с моей точки зрения".
Ему приходилось иметь дело с такими японцами... но он каждый раз
испытывал трудности, когда нужно было отличить от одного другого. Среди
них были невысокие коренастые, с борцовским сложением, были похожие на
аптекарей, а некоторые молодые с его точки зрения, и вовсе не были похожи
на японцев. Клиент мистера Тагоми скорее всего полный, представительный
бизнесмен, курящий филиппинскую сигару.
Вдруг, уже стоя на тротуаре, среди своих сумок возле "Ниппон Таймз
Билдинг", Чилдан с ужасом подумал: а если клиент вовсе не японец! Все, что
он подобрал в своих сумках, было рассчитано на них, на их вкусы.
Нет, он непременно будет японцем: не зря же Тагоми сначала заказал
вербовочный плакат времен Гражданской войны. Только японец может
заинтересоваться таким хламом. Типичная для них мания на все обыденное, их
бюрократическое восхищение документами, воззваниями, объявлениями. Он
вспомнил одного, который посвящал весь досуг собиранию объявлений и газет
до 1919 года, посвященным американским патентованным лекарствам.
Ладно, его ждут и другие проблемы, более насущные. В высокие двери
"Ниппон Таймз Билдинг" входило множество хорошо одетых мужчин и женщин. Их
голоса долетали до слуха Чилдана и он двинулся вперед. Быстрый взгляд
вверх, на возвышающееся над ним здание, самое высокое в Сан-Франциско.
Стена из окон: сказочный замысел японских архитекторов - и окружающий ее
сад из карликовых вечнозеленых кустарников, скалы, альпийская горка,
песок, имитирующих русло высохшего ручья, струившегося мимо корней, между
простыми плоскими камнями неправильной формы...
Он заметил свободного черного носильщика и тут же позвал его.
Черный на цыпочках, улыбаясь, бросился к нему.
- Двенадцатый этаж, - как можно грубее сказал Чилдан. - В контору В,
да поживее.
Жестом он показал на сумки и небрежно направился ко входу,
естественно, не оглядываясь.
Через мгновение он вместе с толпой ввалился в кабину одного из
скоростных лифтов.
Вокруг были, в основном, японцы, их чистые лица сияли в ослепительном
свете кабины. "Тут началось вызывавшее тошноту ускорение, частые щелчки
проносившихся мимо дверных проемов. Он закрыл глаза, стараясь как можно
тверже держаться на ногах, моля бога, чтобы этот полет побыстрее кончился.
Черномазый, конечно, забрал сумки в служебный лифт. То, что он
окажется в этой же кабине, было за гранью воображения. По сути - Чилдан
открыл на мгновение глаза - он был одним из немногих белых в кабине.
Когда лифт выпустил его на двенадцатом этаже, Чилдан уже мысленно
раскланивался, подготавливая себя к встрече в кабинете мистера Тагоми.
3
Глядя вслед заходящему солнцу, Юлиана Фринк увидела сверкающую точку,
описавшую широкую дугу и исчезнувшую на западе. "Один из ракетных кораблей
наци, - сказала она себе. - Летит к побережью, полный важных шишек, а я
здесь, внизу". Она помахала рукой, хотя корабль уже исчез из виду.
Со стороны Скалистых Гор надвигались тени. Голубые вершины
погружались в тень. Параллельно горам пролетела стая перелетных птиц. То
тут, то там мелькали автомобильные фары - вдоль дороги вытягивались
двойные точки. Огни бензоколонки. Дома.
Вот уже несколько месяцев она живет здесь, в Канон-Сити, штат
Колорадо, и работает инструктором дзю-до.
Рабочий день закончился и она готовилась принять душ. Она сегодня
устала.
Все душевые были заняты занимающимися в гимнастическом зале Рэя, и
поэтому ей пришлось немного постоять на улице, наслаждаясь прохладой и
запахами горного воздуха, тишиной. Единственное, что она сейчас слышала,
это слабый гул со стороны закусочной, которая стояла у обочины дороги чуть
поодаль.
Возле нее торчали два огромных дизельных грузовика, и в полумраке
можно било различить водителей, натягивающих на себя кожаные куртки перед
тем, как войти в закусочную.
"Дизел, кажется, выбросился из окна своей отдельной каюты, - подумала
она. - Наложил на себя руки, утонув во время путешествия через океан.
Возможно, и мне следует это же. Но здесь нет океана. Правда, всегда
существует какой-нибудь способ. Как у Шекспира. Воткнуть острую шпильку
прямо через кофту, и прощай, Фрэнк. Девушка, которой не нужно бояться
бездомных бродяг в пустыне, которая прекрасно знает все душераздирающие
возможности искалечить брызжущего слюной противника. Смерть, вместо того,
чтобы всю жизнь через соломинку вдыхать выхлопные газы в этом городишке у
оживленного шоссе".
Она переняла это у японцев. Это спокойное отношение к смерти, так же
как и возможность зарабатывать на жизнь с помощью дзю-до. Как убивать и
как умирать.
Янг и джин, свет и мрак восточной этики.
Но все это в прошлом. Здесь страна протестантская.
Хорошо сознавать, что эти ракеты наци проносятся над головой, а не
садятся здесь, не находя ни малейшего интереса в Канон-Сити, Колорадо, а
также в штатах Юта и Байоминг и в Восточной Части Невады, ни в одном из
этих пустынных штатов, представляющих из себя огромное, пустынное
пастбище. "Мы не представляем из себя ценности, - сказала она себе. - Мы
имеем возможность тихо жить сами по себе, если нам захочется, если это
имеет для нас какой-то смысл".
Послышался звук открываемой двери одной из душевых. Хрупкая, хорошо
сложенная мисс Дэвис, уже одетая, с сумочкой под мышкой.
- О, вы ждали, миссис Фринк? Извините меня.
- Ничего, не беспокойтесь, - ответила Юлиана.
- Вы знаете, миссис Фринк, я стольким обязана дзю-до. Мне думается
даже большим, чем дзен.
- Поджимайте губы способом дзен, - сказала Юлиана. - Теряйте в весе
посредством безболезненных упражнений. Извините меня, миссис Дэвис. Я
такая рассеянная. Я не хотела обидеть вас.
- Они очень навредили вам? - сказала мисс Дэвис.
- Кто?
- Япошки. Прежде, чем вы научились, как вам защищаться?
- Это было ужасно, - сказала Юлиана. - Вы ведь никогда не были на
побережье, там, у них?
- Я никогда не выезжала из Колорадо.
Мисс Дэвис задумалась.
- Это могло произойти и здесь. Этот район они ведь тоже могли
оккупировать.
- Но теперь-то уж поздно!
- Никогда неизвестно, что они собираются сделать, - сказала Юлиана.
Они так умело скрывают свои замыслы.
- Что они заставляли вас делать?
Мисс Дэвис, прижав сумку обеими руками к телу, придвинулась поближе,
чтобы не упустить ни слова.
- Все, - ответила Юлиана.
- О, боже! Я бы боролась, - сказала мисс Дэвис.
Юлиана извинилась и вошла в освободившуюся кабину - приближался
кто-то еще с полотенцем в руке.
Потом она сидела в закусочной "Вкусные жареные бифштексы Чарли",
перечитывая в который раз меню. Автомат в углу играл какую-то мелодию в
стиле "кантри": банджо и чувствительно-сдавленные стоны. В воздухе стоял
Тяжелый запах жареного сала. И все же в закусочной было тепло и уютно и
это подняло ей настроение. Водители грузовиков у стойки, официантка,
массивный повар-итальянец в белом пиджаке, отсчитывающий мелочь в кассе.
Завидев ее, Чарли подошел, чтобы лично принять заказ. Улыбаясь, он
заговорил, растягивая слова:
- Миссис хо-о-оти-и-ите чаю?
- Кофе, - ответила Юлиана, терпеливо перенося юмор повара.
- Да, да, - сказал Чарли, склоняясь перед ее столиком.
- И сэндвич, с горячим бифштексом и соусом.
- Может козьи мозги, пожаренные на оливковом масле, и черепаховый
суп?
Двое водителей повернулись на высоких стульях и тоже ухмыльнулись
шутке и вдобавок получили удовольствие, заметив, какая она
привлекательная. И хотя она не подняла глаз на шутника-повара, она
чувствовала, что шоферы внимательно ее рассматривают.
Она знала, что многие месяцы занятий дзю-до пошли на пользу ее
фигуре. Она знала, что находится в хорошей форме и может нравиться
мужчинам.
"И все это благодаря мышцам плечевого пояса, - подумала она,
перехватив их взгляды. - Такое же сложение у танцовщиц. И дело здесь не в
размере бюста. Посылайте своих жен в гимнастический зал, и мы их
переделаем. И у вас будет гораздо больше удовольствий в жизни".
- Держитесь от нее подальше.
Повар подмигнул шоферам.
- А не то она зашвырнет вас в ваши жестянки.
- Откуда вы едете? - спросила она у более молодого водителя.
- Из Миссури, - ответили оба.
- Вы из Соединенных Штатов, - удивилась она.
- Да, - сказал шофер постарше, - из Филадельфии. Там у меня трое
ребятишек, старшему одиннадцать.
- Послушайте, - сказала Юлиана. - Там действительно легко найти
хорошую работу?
Ответил водитель помоложе:
- Конечно. Если у вас подходящий цвет кожи.
У него самого было смуглое вытянутое лицо и курчавые черные волосы.
Выражение глаз стало застывшим и жестким.
- Он "воп", - сказал старший.
"Итальяшка", - подумала Юлиана. Так называли итальянцев презиравшие
их коренные жители восточных штатов.
- А разве Италия, - сказала Юлиана, - не победила в войне?
Она улыбнулась молодому водителю, но ответной улыбки не последовало.
Вместо этого он еще яростнее сверкнул глазами и неожиданно отвернулся.
"Извини меня, - подумала она, но вслух ничего не сказала.
Я не могу спасти ни тебя, ни кого-нибудь другого, от того, что вы
смуглые". Она вспомнила о Фрэнке. - "Интересно, жив ли он еще? Может
сказал что-то невпопад, что-нибудь не так сделал... Нет, - подумала она. -
В какой-то мере ему же нравятся японцы. Возможно, он чувствует себя
похожим на них, они ведь такие некрасивые, как и он".
Она всегда говорила Фрэнку, что он противный. Крупные поры на лице,
большой нос. У нее сомой была очень гладкая и красивая кожа, даже
чересчур. "Неужели он там погиб без меня? Финк - это зяблик, мелкая
пташечка. Говорят, что мелкие птицы живут не долго".
- Вы отправляетесь нынче же вечером? - спросила она у итальянца.
- Завтра.
- Если вы так несчастны в Соединенных Штатах, почему бы вам не
переехать сюда навсегда? - спросила она. - Я уже давно живу на Среднем
Западе, и здесь не так уж плохо. Раньше я жила на побережье, в
Сан-Франциско. Вот там цвет кожи значил гораздо больше.
Сгорбившись у стойки, он бросил на нее долгий взгляд.
- Леди, провести хотя бы один день или одну ночь в такой дыре, как
эта, уже само по себе несчастье. А жить здесь? Господи, если бы мне
удалось найти какую-нибудь другую работу, а не торчать все время на
дорогах и не обедать в таких забегаловках!
Заметив, что повар побагровел, он замолчал и принялся цедить кофе.
Водитель постарше заметил ему:
- Джо, ты - сноб.
- Вы могли бы жить в Денвере, - сказала Юлиана. - Там гораздо лучше.
"Знаю о вас, американцах с Востока, - подумала она. - Вам по душе
великие времена и грандиозные начинания. Эти скалы для вас, как палки в
колеса". Здесь ничего не изменилось с довоенных лет. Удалившиеся на покой
старики, фермеры, а все ребята попроворнее, как перелетные птицы,
устремляются на восток, в Нью-Йорк, всеми правдами и неправдами пересекая
границу.
"Потому что, - подумала она, - именно там настоящие деньги, большие
промышленные деньги, постоянный рост. Немецкие капиталовложения сделали
многое, у них не ушло много лет на восстановление Соединенных Штатов".
- Приятель, - сердито прохрипел повар, - я отношусь к тем, кто любит
евреев, некоторых из этих евреев-беженцев я видел. Они спасались из ваших
Соединенных Штатов. И если там снова строительный бум и кучи свободных
денег, то только потому, что их украли у этих евреев, когда им дали пинка
под зад в Нью-Йорке, согласно тому чертовому Нюрнбергскому декрету наци. Я
жил мальчишкой в Бостоне, и евреи мне были до лампочки, но я никогда не
думал, что доживу до того дня, когда в США будут введены расистские законы
наци, пусть мы и проиграли войну. Удивляюсь, что ты еще не в армии этих
Соединенных Штатов и не готовишься напасть на какую-нибудь маленькую
южноамериканскую республику, давая Германии предлог немного потеснить
японцев назад к...
Оба водителя вскочили со своих мест, лица их побелели. Старший
схватил со стойки бутылку с томатным соусом и, держа ее за горлышко,
выставил перед собой.
Повар, не показывая водителю спины, попятился назад, пока пальцы его
не нащупали одну из вилок, которой он переворачивал мясо на сковородке, и
приготовился к обороне.
- Сейчас в Денвере строят огнестойкую взлетно-посадочную полосу, -
сказала Юлиана, - так что скоро ракеты Люфтганзы смогут садиться и там.
Все трое молчали и не двигались. Остальные посетители закусочной
замерли в тишине.
Наконец повар сказал:
- Как раз перед закатом над нами пролетела одна такая ракета.
- Это не в Денвер, - сказала Юлиана. - Она шла на запад, куда-то на
побережье.
Постепенно обстановка разрядилась, и оба водителя снова уселись.
- Я всегда забываю о том, - пробормотал старший, - что все они здесь
немного пожелтели.
- Ни один япошка не убивал евреев ни во время войны, ни после, -
сказал повар. - Да и печей японцы не строили.
- Ну и очень плохо, что не строили, - сказал старший.
Он повернулся к своей еде.
"Пожелтели, - подумала Юлиана. - Да, по-моему, это верно. Отсюда нам
нравятся и японцы".
- Где вы собираетесь остановиться на ночь? - спросила она. Она
обратилась к более молодому водителю, Джо.
- Не знаю, - ответил он. - Я только вот вылез из кабины и пошел сюда.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Человек В Высоком Замке'
1 2 3 4 5
случилось, майор и сам не знал. Сам он помешался на собирании американских
медных пуговиц. Это было то же, что и коллекционирование монет или
почтовых марок: никаких рациональных объяснений этому не было. И богатые
коллекционеры, не скупясь, платили втридорога.
- Приведу вам пример, - сказал майор, - Вы знаете такие карточки -
"ужасы войны"?
Хумо алчно взглянул на Чилдана. Напрягая память, Чилдан все-таки
вспомнил. Карточки продавались во время его детства, вместе с надувными
шарами, по цен ту за штуку. Их была целая серия, каждая карточка
изображала какой-нибудь отдельный ужас войны.
- Один из самых моих близких друзей собирает "Ужасы войны", -
продолжал майор, - Теперь ему не хватает всего одной карточки: "Гибель
крейсера "Панай". Он предлагает весьма солидную сумму за эту карточку.
- Кувыркающиеся, карточки, - неожиданно сказал Чилдан.
- Что?
- Мы щелкали по ним, и они летели. На каждой карточке, как известно,
есть лицо и рубашка.
Тогда ему было восемь лет.
- Каждый из нас обладал одной колодой. Мы становились попарно лицом
друг к другу. Каждый бросал карточку так, чтобы она кувыркалась в воздухе.
Мальчик, чья карта падала лицом вверх, то есть той стороной, на которой
отпечатана картинка, выигрывал обе карточки.
Чилдан с удовольствием вспомнил эти прекрасные дни, счастливые дни
раннего детства.
Мистер Хумо задумчиво произнес:
- Я часто слышал рассуждения моего друга о карточках "Ужасы войны",
но он никогда не говорил ничего похожего. У меня такое впечатление, что он
и не знал, для чего использовались эти карточки на самом деле.
Через некоторое время друг майора появился в лавке, чтобы из первых
рук получить историческую информацию, Этот человек, так же офицер
императорской армии, был восхищен.
- А крышечки от бутылок! - без предупреждения воскликнул Чилдан.
Японец заморгал, не понимая, о чем идет речь.
- Мы когда-то собирали колпачки от молочных бутылок. В детстве.
Круглые крышечки с названием молочного магазина. В Соединенных Штатах были
тысячи молочных магазинов, каждый печатал свою собственную крышечку.
Глаза офицера заблестели в предвкушении.
- И у вас остались какие-нибудь коллекции?
Естественно, что таковой у Чилдана не осталось, но, вероятно, еще
можно было бы найти древние, давно забытые колпачки, напоминание о
довоенных временах, когда молоко продавалось в стеклянных бутылках, а не в
одноразовых картонных пакетах.
Вот так постепенно он втянулся в этот бизнес. За ним и другие стали
открывать подобные магазины, пользуясь все возрастающим помешательством
японцев на Американе, но Чилдан всегда старался быть впереди.
- Стоимость вашего проезда, - сказал китаец, прерывая его
размышления, - один доллар.
Он выгрузил сумки и стал ждать.
Чилдан рассеянно уплатил. "Да, весьма возможно, что клиент мистера
Тагоми напоминает мистера Хумо, по крайней мере, - подумал язвительно
Чилдан, - с моей точки зрения".
Ему приходилось иметь дело с такими японцами... но он каждый раз
испытывал трудности, когда нужно было отличить от одного другого. Среди
них были невысокие коренастые, с борцовским сложением, были похожие на
аптекарей, а некоторые молодые с его точки зрения, и вовсе не были похожи
на японцев. Клиент мистера Тагоми скорее всего полный, представительный
бизнесмен, курящий филиппинскую сигару.
Вдруг, уже стоя на тротуаре, среди своих сумок возле "Ниппон Таймз
Билдинг", Чилдан с ужасом подумал: а если клиент вовсе не японец! Все, что
он подобрал в своих сумках, было рассчитано на них, на их вкусы.
Нет, он непременно будет японцем: не зря же Тагоми сначала заказал
вербовочный плакат времен Гражданской войны. Только японец может
заинтересоваться таким хламом. Типичная для них мания на все обыденное, их
бюрократическое восхищение документами, воззваниями, объявлениями. Он
вспомнил одного, который посвящал весь досуг собиранию объявлений и газет
до 1919 года, посвященным американским патентованным лекарствам.
Ладно, его ждут и другие проблемы, более насущные. В высокие двери
"Ниппон Таймз Билдинг" входило множество хорошо одетых мужчин и женщин. Их
голоса долетали до слуха Чилдана и он двинулся вперед. Быстрый взгляд
вверх, на возвышающееся над ним здание, самое высокое в Сан-Франциско.
Стена из окон: сказочный замысел японских архитекторов - и окружающий ее
сад из карликовых вечнозеленых кустарников, скалы, альпийская горка,
песок, имитирующих русло высохшего ручья, струившегося мимо корней, между
простыми плоскими камнями неправильной формы...
Он заметил свободного черного носильщика и тут же позвал его.
Черный на цыпочках, улыбаясь, бросился к нему.
- Двенадцатый этаж, - как можно грубее сказал Чилдан. - В контору В,
да поживее.
Жестом он показал на сумки и небрежно направился ко входу,
естественно, не оглядываясь.
Через мгновение он вместе с толпой ввалился в кабину одного из
скоростных лифтов.
Вокруг были, в основном, японцы, их чистые лица сияли в ослепительном
свете кабины. "Тут началось вызывавшее тошноту ускорение, частые щелчки
проносившихся мимо дверных проемов. Он закрыл глаза, стараясь как можно
тверже держаться на ногах, моля бога, чтобы этот полет побыстрее кончился.
Черномазый, конечно, забрал сумки в служебный лифт. То, что он
окажется в этой же кабине, было за гранью воображения. По сути - Чилдан
открыл на мгновение глаза - он был одним из немногих белых в кабине.
Когда лифт выпустил его на двенадцатом этаже, Чилдан уже мысленно
раскланивался, подготавливая себя к встрече в кабинете мистера Тагоми.
3
Глядя вслед заходящему солнцу, Юлиана Фринк увидела сверкающую точку,
описавшую широкую дугу и исчезнувшую на западе. "Один из ракетных кораблей
наци, - сказала она себе. - Летит к побережью, полный важных шишек, а я
здесь, внизу". Она помахала рукой, хотя корабль уже исчез из виду.
Со стороны Скалистых Гор надвигались тени. Голубые вершины
погружались в тень. Параллельно горам пролетела стая перелетных птиц. То
тут, то там мелькали автомобильные фары - вдоль дороги вытягивались
двойные точки. Огни бензоколонки. Дома.
Вот уже несколько месяцев она живет здесь, в Канон-Сити, штат
Колорадо, и работает инструктором дзю-до.
Рабочий день закончился и она готовилась принять душ. Она сегодня
устала.
Все душевые были заняты занимающимися в гимнастическом зале Рэя, и
поэтому ей пришлось немного постоять на улице, наслаждаясь прохладой и
запахами горного воздуха, тишиной. Единственное, что она сейчас слышала,
это слабый гул со стороны закусочной, которая стояла у обочины дороги чуть
поодаль.
Возле нее торчали два огромных дизельных грузовика, и в полумраке
можно било различить водителей, натягивающих на себя кожаные куртки перед
тем, как войти в закусочную.
"Дизел, кажется, выбросился из окна своей отдельной каюты, - подумала
она. - Наложил на себя руки, утонув во время путешествия через океан.
Возможно, и мне следует это же. Но здесь нет океана. Правда, всегда
существует какой-нибудь способ. Как у Шекспира. Воткнуть острую шпильку
прямо через кофту, и прощай, Фрэнк. Девушка, которой не нужно бояться
бездомных бродяг в пустыне, которая прекрасно знает все душераздирающие
возможности искалечить брызжущего слюной противника. Смерть, вместо того,
чтобы всю жизнь через соломинку вдыхать выхлопные газы в этом городишке у
оживленного шоссе".
Она переняла это у японцев. Это спокойное отношение к смерти, так же
как и возможность зарабатывать на жизнь с помощью дзю-до. Как убивать и
как умирать.
Янг и джин, свет и мрак восточной этики.
Но все это в прошлом. Здесь страна протестантская.
Хорошо сознавать, что эти ракеты наци проносятся над головой, а не
садятся здесь, не находя ни малейшего интереса в Канон-Сити, Колорадо, а
также в штатах Юта и Байоминг и в Восточной Части Невады, ни в одном из
этих пустынных штатов, представляющих из себя огромное, пустынное
пастбище. "Мы не представляем из себя ценности, - сказала она себе. - Мы
имеем возможность тихо жить сами по себе, если нам захочется, если это
имеет для нас какой-то смысл".
Послышался звук открываемой двери одной из душевых. Хрупкая, хорошо
сложенная мисс Дэвис, уже одетая, с сумочкой под мышкой.
- О, вы ждали, миссис Фринк? Извините меня.
- Ничего, не беспокойтесь, - ответила Юлиана.
- Вы знаете, миссис Фринк, я стольким обязана дзю-до. Мне думается
даже большим, чем дзен.
- Поджимайте губы способом дзен, - сказала Юлиана. - Теряйте в весе
посредством безболезненных упражнений. Извините меня, миссис Дэвис. Я
такая рассеянная. Я не хотела обидеть вас.
- Они очень навредили вам? - сказала мисс Дэвис.
- Кто?
- Япошки. Прежде, чем вы научились, как вам защищаться?
- Это было ужасно, - сказала Юлиана. - Вы ведь никогда не были на
побережье, там, у них?
- Я никогда не выезжала из Колорадо.
Мисс Дэвис задумалась.
- Это могло произойти и здесь. Этот район они ведь тоже могли
оккупировать.
- Но теперь-то уж поздно!
- Никогда неизвестно, что они собираются сделать, - сказала Юлиана.
Они так умело скрывают свои замыслы.
- Что они заставляли вас делать?
Мисс Дэвис, прижав сумку обеими руками к телу, придвинулась поближе,
чтобы не упустить ни слова.
- Все, - ответила Юлиана.
- О, боже! Я бы боролась, - сказала мисс Дэвис.
Юлиана извинилась и вошла в освободившуюся кабину - приближался
кто-то еще с полотенцем в руке.
Потом она сидела в закусочной "Вкусные жареные бифштексы Чарли",
перечитывая в который раз меню. Автомат в углу играл какую-то мелодию в
стиле "кантри": банджо и чувствительно-сдавленные стоны. В воздухе стоял
Тяжелый запах жареного сала. И все же в закусочной было тепло и уютно и
это подняло ей настроение. Водители грузовиков у стойки, официантка,
массивный повар-итальянец в белом пиджаке, отсчитывающий мелочь в кассе.
Завидев ее, Чарли подошел, чтобы лично принять заказ. Улыбаясь, он
заговорил, растягивая слова:
- Миссис хо-о-оти-и-ите чаю?
- Кофе, - ответила Юлиана, терпеливо перенося юмор повара.
- Да, да, - сказал Чарли, склоняясь перед ее столиком.
- И сэндвич, с горячим бифштексом и соусом.
- Может козьи мозги, пожаренные на оливковом масле, и черепаховый
суп?
Двое водителей повернулись на высоких стульях и тоже ухмыльнулись
шутке и вдобавок получили удовольствие, заметив, какая она
привлекательная. И хотя она не подняла глаз на шутника-повара, она
чувствовала, что шоферы внимательно ее рассматривают.
Она знала, что многие месяцы занятий дзю-до пошли на пользу ее
фигуре. Она знала, что находится в хорошей форме и может нравиться
мужчинам.
"И все это благодаря мышцам плечевого пояса, - подумала она,
перехватив их взгляды. - Такое же сложение у танцовщиц. И дело здесь не в
размере бюста. Посылайте своих жен в гимнастический зал, и мы их
переделаем. И у вас будет гораздо больше удовольствий в жизни".
- Держитесь от нее подальше.
Повар подмигнул шоферам.
- А не то она зашвырнет вас в ваши жестянки.
- Откуда вы едете? - спросила она у более молодого водителя.
- Из Миссури, - ответили оба.
- Вы из Соединенных Штатов, - удивилась она.
- Да, - сказал шофер постарше, - из Филадельфии. Там у меня трое
ребятишек, старшему одиннадцать.
- Послушайте, - сказала Юлиана. - Там действительно легко найти
хорошую работу?
Ответил водитель помоложе:
- Конечно. Если у вас подходящий цвет кожи.
У него самого было смуглое вытянутое лицо и курчавые черные волосы.
Выражение глаз стало застывшим и жестким.
- Он "воп", - сказал старший.
"Итальяшка", - подумала Юлиана. Так называли итальянцев презиравшие
их коренные жители восточных штатов.
- А разве Италия, - сказала Юлиана, - не победила в войне?
Она улыбнулась молодому водителю, но ответной улыбки не последовало.
Вместо этого он еще яростнее сверкнул глазами и неожиданно отвернулся.
"Извини меня, - подумала она, но вслух ничего не сказала.
Я не могу спасти ни тебя, ни кого-нибудь другого, от того, что вы
смуглые". Она вспомнила о Фрэнке. - "Интересно, жив ли он еще? Может
сказал что-то невпопад, что-нибудь не так сделал... Нет, - подумала она. -
В какой-то мере ему же нравятся японцы. Возможно, он чувствует себя
похожим на них, они ведь такие некрасивые, как и он".
Она всегда говорила Фрэнку, что он противный. Крупные поры на лице,
большой нос. У нее сомой была очень гладкая и красивая кожа, даже
чересчур. "Неужели он там погиб без меня? Финк - это зяблик, мелкая
пташечка. Говорят, что мелкие птицы живут не долго".
- Вы отправляетесь нынче же вечером? - спросила она у итальянца.
- Завтра.
- Если вы так несчастны в Соединенных Штатах, почему бы вам не
переехать сюда навсегда? - спросила она. - Я уже давно живу на Среднем
Западе, и здесь не так уж плохо. Раньше я жила на побережье, в
Сан-Франциско. Вот там цвет кожи значил гораздо больше.
Сгорбившись у стойки, он бросил на нее долгий взгляд.
- Леди, провести хотя бы один день или одну ночь в такой дыре, как
эта, уже само по себе несчастье. А жить здесь? Господи, если бы мне
удалось найти какую-нибудь другую работу, а не торчать все время на
дорогах и не обедать в таких забегаловках!
Заметив, что повар побагровел, он замолчал и принялся цедить кофе.
Водитель постарше заметил ему:
- Джо, ты - сноб.
- Вы могли бы жить в Денвере, - сказала Юлиана. - Там гораздо лучше.
"Знаю о вас, американцах с Востока, - подумала она. - Вам по душе
великие времена и грандиозные начинания. Эти скалы для вас, как палки в
колеса". Здесь ничего не изменилось с довоенных лет. Удалившиеся на покой
старики, фермеры, а все ребята попроворнее, как перелетные птицы,
устремляются на восток, в Нью-Йорк, всеми правдами и неправдами пересекая
границу.
"Потому что, - подумала она, - именно там настоящие деньги, большие
промышленные деньги, постоянный рост. Немецкие капиталовложения сделали
многое, у них не ушло много лет на восстановление Соединенных Штатов".
- Приятель, - сердито прохрипел повар, - я отношусь к тем, кто любит
евреев, некоторых из этих евреев-беженцев я видел. Они спасались из ваших
Соединенных Штатов. И если там снова строительный бум и кучи свободных
денег, то только потому, что их украли у этих евреев, когда им дали пинка
под зад в Нью-Йорке, согласно тому чертовому Нюрнбергскому декрету наци. Я
жил мальчишкой в Бостоне, и евреи мне были до лампочки, но я никогда не
думал, что доживу до того дня, когда в США будут введены расистские законы
наци, пусть мы и проиграли войну. Удивляюсь, что ты еще не в армии этих
Соединенных Штатов и не готовишься напасть на какую-нибудь маленькую
южноамериканскую республику, давая Германии предлог немного потеснить
японцев назад к...
Оба водителя вскочили со своих мест, лица их побелели. Старший
схватил со стойки бутылку с томатным соусом и, держа ее за горлышко,
выставил перед собой.
Повар, не показывая водителю спины, попятился назад, пока пальцы его
не нащупали одну из вилок, которой он переворачивал мясо на сковородке, и
приготовился к обороне.
- Сейчас в Денвере строят огнестойкую взлетно-посадочную полосу, -
сказала Юлиана, - так что скоро ракеты Люфтганзы смогут садиться и там.
Все трое молчали и не двигались. Остальные посетители закусочной
замерли в тишине.
Наконец повар сказал:
- Как раз перед закатом над нами пролетела одна такая ракета.
- Это не в Денвер, - сказала Юлиана. - Она шла на запад, куда-то на
побережье.
Постепенно обстановка разрядилась, и оба водителя снова уселись.
- Я всегда забываю о том, - пробормотал старший, - что все они здесь
немного пожелтели.
- Ни один япошка не убивал евреев ни во время войны, ни после, -
сказал повар. - Да и печей японцы не строили.
- Ну и очень плохо, что не строили, - сказал старший.
Он повернулся к своей еде.
"Пожелтели, - подумала Юлиана. - Да, по-моему, это верно. Отсюда нам
нравятся и японцы".
- Где вы собираетесь остановиться на ночь? - спросила она. Она
обратилась к более молодому водителю, Джо.
- Не знаю, - ответил он. - Я только вот вылез из кабины и пошел сюда.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Человек В Высоком Замке'
1 2 3 4 5