— Ну что, так и будешь пялиться? — спросил Славка. — Сумку отдать? Или впустишь?
— Заходи, — Леха посторонился. Трушкин зашел в прихожую, осмотрелся.
Леха захлопнул дверь, взял у Славки сумку и бросил ее на стул. Потом глянул в сторону ванной, где горел свет.
— Хоро-ош, — Трушкин проследил Ле-хин взгляд. — Заметаешь следы?
Корольков поморщился.
— Да уж, следы…
На Лехе были домашняя фланелевая рубашка с закатанными рукавами и рваные трико. Вид, что называется, не для гостей. С мокрых рук капала вода.
— Губы у тебя, — Славка хмыкнул, — толстые. Как пластилиновые.
Леха молча протянул руку к выключателю и погасил в прихожей свет.
— Слушай, у меня времени нет. Спасибо за сумку, а теперь, пожалуй, катись…
Трушкин спокойно смотрел на Лехины напухшие губы, которые были прекрасно заметны и без света.
— Не злись, Корольков. Хоть бы спросил, что было в школе?
Корольков вздохнул и пошел в ванную. Трушкин — за ним.
— Ну, и что — в школе? — Леха снова взялся полоскать штаны.
— Если бы не я, тебе бы влетело, — оживился Славка. — Факт, влетело бы, да еще как! Классная…
— Давай покороче, — перебил Леха. — Ты что про меня наплел?
— Ну… Сказал, у тебя живот прихватило. Классная поверила, да и остальные учителя…
— Что?
Теперь еще из-за этого над ним смеяться будут. Лехе почему-то представилась хихикающая Анжелка Жмойдяк.
— Ты прямо герой, — мрачно произнес Леха. — Прямо штатовский дутик Шварценеггер.
— А знаешь, — ухмыльнулся Трушкин, — что Крендель…
Леха резко обернулся. Штаны в его руках были скручены в жгут.
— Ты чего приперся? Сумку притащил, да? Думаешь, она мне нужна теперь? Герой… Вот взял бы и пацанов в туалет привел на перемене, если такой герой. — Леха тряхнул штанами и, встав на цыпочки, перекинул их через веревку рядом с курткой. — Или все они — такие же герои? Как и ты?
Трушкин виновато опустил глаза, но тут же снова поднял их и затараторил:
— Слушай, а ты им что сказал? Мишка и Блэкмор весь день какие-то пришибленные ходили, а о тебе такое вякали… — Славкины глаза загорелись восторгом. — Завтра в школе…
— Я завтра в школу не пойду, — оборвал все восторги Трушкина Леха. — И послезавтра. Переведусь в другую или вообще сбегу из дома.
— Ты чего это? — Славка вытаращил глаза.
— Мотану куда-нибудь в Чечню или в Таджикистан, — деловито продолжал Леха, выливая воду из таза. — Телек посмотришь — там такая стрельба идет! Достану автомат, лучше десантный, знаешь, АКСу, там это не проблема…
— Откуда ты автомат возьмешь?
— Ас убитого.
У Славки вытянулось лицо — он представил, как Леха ползает под пулями, натыкается на труп и, осторожно приподнимая его, стягивает «Калашников».
— А потом?
— Потом? — Леха задумался.
В голове мелькнуло: «Вернусь в Москву и сделаю из Кренделя и его тусовки кучу потрохов». Но вслух Леха сказал совсем другое:
— Потом загоню, а на бабки мотану дальше!
— Ха, куда это?
— За границу! В Турцию, например. Или, еще лунще, в Штаты, через Аляску…
Трущкин был сбит с толку.
— Аляска, автомат… Ты чего, обалдел? Да иди ты лучше в школу, тоже мне, Турция… Не тронет тебя Крендель.
— Как это, не тронет? — прищурился Леха.
— А вот так! — ухмыльнулся Труш-кин. — Ты Мне, Леха, вот что лучше скажи, — Славка принял таинственный вид. — Только честно… Где твой отец работает?
Ах, вот оно что! Леха даже и не ответил, посмотрел вместо этого на школьную форму. Нет, так она и за три дня не высохнет. Разве что взять фен, он у матери в спальне, в шкафу лежит…
Леха пошел в спальню. Трушкин говорил, следуя по пятам:
— Сам посуди. Ты у нас без году неделя. Твоего папашу — так вообще никто не видел. До тебя от Кренделя все шарахались, как от зачумленного, а ты на него бросаешься так, что даже зубами готов грызть… — Леха при этих словах усмехнулся. — И еще ты базаришь про разные «Узи» и… и… как их…
— «Ремингтоны», — мрачно црдрказал Корольков. — Есть такая фирма. Между прочим, в твоем справочнике вычитал.
Трущкин задержал на секунду дыхание, наблюдая, как Леха взял в руки мамин фен — так настоящий стрелок берет пистолет. Фен и в самом деле напоминал какую-то крутую пушку.
— А время сейчас какое? — заговорил Славка вновь. — Страшное сейчас время! Троллейбусы, вон, на улицах подрываются. Крендель с дружками насмотрелся на Рэмбо, прямо отупел от этих фильмов, а тут ты говоришь, что у тебя отец…
Леха наставил фен на Славку — не специально, а просто так получилось.
— Говоришь, что отец… — растерянно повторил Трушкин и замолчал.
— Слушай, Славка, — насмешливо произнес Корольков. — Ерунда все это! Только не говори мне, что и ты поверил, будто у меня отец — крутой?
— Ты сказал — не крутой, — Трушкин покрутил головой. — Ты сказал иначе…
— Ну, что я сказал? — с улыбкой поинтересовался Леха, опуская фен.
Трушкин моментально вздохнул с облегчением.
— А кто тебя знает, Корольков, — глухо заговорил он. — А может, это и правда? Может, твой папаша — профи? Может, он где-то в Чечне сейчас, а раньше, к примеру, в Афгане парился?
Тут уж Леха не выдержал. Осел от хохота на родительскую кровать, даже ногами задрыгал. А все потому, что вспомнил, в каком виде его отец любил расхаживать по квартире — в трусах по колено и вылинявшей футболке.
— Все возможно, — Славка упрямо гнул свое. — Может, он Дудаева угрохал, папаша твой. Ты, вон, и сам недавно про Чечню и Таджикистан трепал?
Леха отсмеялся.
— Ну все, Славка, хватит.
Он вернулся в ванную, включил фен в розетку, которая была между туалетом и ванной, и щелкнул рычажком. Из фена вырвалась струя горячего воздуха. Леха принялся водить этой струей по школьной форме.
Худо-бедно, да подсохнет. Потом — утюгом, а затем останется зашить штаны по шву, это плевое дело…
— Славка, ты-то хоть скажи мне честно, — спросил Леха, перекрикивая шум фена, — ты сам не веришь во всю эту ерунду? Ну, что мой отец — киллер?
— Я — нет, — твердо ответил Славка. — Если честно. Но если все это на дурака Кренделя действует, как на кота — пять капель валерьянки, то… — Он внезапно тряхнул сжатым кулаком. — Нет, Леха, завтра ты в школу пойдешь, обязательно пойдешь! Мы с тобой — знаешь что? Мы с тобой прямо с завтрашнего дня эту историю, про папашу твоего — раскручивать будем! Понял? И, не дрейфь, раскрутим! — Славка вмазал кулаком по ладони.
Глаза Трушкина горели мечтательным огнем, и Леха вдруг почувствовал: ему вновь захотелось — ужасно, просто до коликов в животе, — захотелось отомстить всей компании, и особенно Кренделю.
Ну и что, если из Лехи сегодня едва не сделали отбивную? За одного битого двух небитых дают.
— Знаешь, Славка, если умеешь держать язык за зубами, я тебе сообщу кое-что! — весело прокричал Корольков. — По секрету от Кренделя!
Трушкин наклонил голову и посмотрел на собеседника из-под очков:
— Ну?
— Мой отец — очкарик, как и ты, — хмыкнул Леха. — И такой же умный…
— Очкарик… — смущенно повторил Трушкин. — Очкарики, они все такие.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
На Лехином столе высился небоскреб видеокассет. Приютившаяся рядом небольшая стопка учебников и тетрадей выглядела жалкой и абсолютно неуместной.
От одних названий фильмов бросало в дрожь: «Пистолет в руке», «Киллер-сити», «Нанятый монстр», «Черная акула»… Невинный «Крепкий орешек-2», лежащий в самом низу «небоскреба», был давно просмотрен и забыт.
Лежал на столе и оружейный справочник Славкиного брата — с закладкой на той страницу, где было написано про идеальный автомат «Узи».
Леха Корольков начал новую жизнь.
В соответствии с тщательно разработанным планом он с головой погрузился в мир киллеров и тех, кто на них охотился.
Теперь каждый день после школы Леха включал видак, смотрел фильм из «небоскреба», делал уроки, затем смотрел второй фильм… Лишь ближе к вечеру у него появлялось свободное время.
В разработке плана самое деятельное участие принял Славка Трушкин. Он же был основным поставщиком видеокассет (хотя кое-что Леха брал напрокат в киоске возле «Кальция»).
— Было бы неплохо, если бы ты по вечерам посещал тренировки, — как-то заявил Трушкин. — Что ты скажешь, например, о кик-боксинге?
Все попытки занять его кик-боксингом Леха отмел начисто.
Он уже был занят.
По вечерам он отправлялся гулять с Анжелой Жмойдяк и ее бультерьером Джимми.
— Девчонки всегда только мешают, — огорчался Трушкин. — Тебе нужно быть крутым.
Но Корольков его совсем не слушал.
Разговоры с Анжелкой касались исключительно собак. Бультерьеры, далматины, доберманы, доги. Для этого Лехе пришлось тайком купить и проштудировать энциклопедию «Ваши домашние любимцы».
А что Крендель? Он теперь при каждой встрече орал:
— Да это же мой самый лучший друг Леха Корольков! Посторонись! Леха идет!
Пока все шло прекрасно.
Глава X
ТРИ ЗАПОВЕДИ СЫНА КИЛЛЕРА
Высоты своего положения Леха достиг довольно стремительно. Первая ступенька была им преодолена на следующий после драки в туалете день.
Утром Леха обнаружил, что превратился в сплошной нерв. Дома находиться в таком состоянии он не мог и потому пошел в школу гораздо раньше обычного, где-то в семь с минутами.
В такую рань, думал Леха, все еще дрыхнут.
Выстрелив дверью подъезда, он остолбенел.
Ничего себе.
На скамейке у его подъезда сидел заспанный Крендель. Собственной персоной.
Первым желанием было развернуться и убежать, но Леха вспомнил, что он теперь сын киллера, и остался на месте.
…Интересно, как себя ведут сыновья киллеров? Ну, поведение то, самих папаш можно представить себе по фильмам. Киллеры стреляют — раз, неторопливо после этого удаляются — два, пачками разбрасывают на своем пути полисменов — три.
А их сыновья?
При Лехином появлении Крендель вскочил и захлопал глазами. Ага, подумал Корольков, Мишка-то его вроде как испугался. Отсюда вытекало первое: сын киллера ни при каких обстоятельствах не должен давать стрекача.
— Э-э-э… — протянул Крендель. — А я давно твоего… Тьфу ты, тебя жду.
— Меня-а?
Второе: сын киллера должен быть сдержанней.
Леха мысленно одернул себя. Собрав расползавшиеся букашками сомнения в туг"т 1 комок воли, он процедил, почти не разжимая губ:
— Не о чем говорить. Спешу.
И хоть спешить было некуда, Корольков прошел мимо Кренделя широким шагом. Крендель двинулся вслед за Лехой.
— Слушай, я же видел твоего папашу, когда вы переезжали, — услышал Леха через несколько шагов. — Что, киллеры так и выглядя??
Вот что, оказывается, Мишку заботит, вот что ему спать не дает!.. Не для того ли, чтобы подкараулить Лехиного отца, Крендель в такую рань на скамейке торчал?
Леха поморщился:
— Это не отец был, это… — Стоило ли называть дядю Семена? — Это был, скажем так, один из его друзей, — нашелся Леха. — Кстати! Держи язык за зубами, друзья моего отца в рекламе не нуждаются.
— А не боишься, что я заявлю куда надо? — резко спросил Крендель. — Сейчас столько телефонов развелось — борьба с терроризмом… А?
Ну и дела, события-то в два счета могут принять крутой оборот!
Третье, и основное, правило: сын киллера ничего не боится.
— Звонить хочешь? Давай, звони, сделай милость… если жить надоело, — сказал Леха. — Моему отцу все эти телефоны до лампочки, он настоящий профи, — а вот тебе я тогда не позавидую.
Вот заврался, подумалось, и как теперь только выпутываться. Он украдкой глянул на Кренделя и хмыкнул.
А что, ничего. Кажется, подействовало. Крендель уши-то развесил… Ну, если это так, нужно воспользоваться ситуацией.
— Отец мой, конечно, не всегда был крутым, — сказал Леха, словно раздумывая вслух. — Так обстоятельства сложились… — Корольков помолчал и продолжил медленно, со значением: — Он тогда мою маму спасал, ее чуть не убили… Так они и познакомились.
— Что-о? — протянул Мишка. — Расскажи.
И Леха начал.
Лехин отец, оказывается, в молодости занимался пистолетной стрельбой и боксом. А мать, оказывается, была гимнасткой, мастером спорта.
(На самом деле, Лехины родители учились в одном институте, где и познакомились; мама выступала в сборной курса по волейболу, а папа посещал шахматную секцию…)
— Это случилось в Адлере, — небрежно продолжал Леха. — Знаешь Адлер?
Мишка кивнул, сосредоточенно сопя носом.
Они прошли мимо трансформаторной подстанции.
— Там, в Адлере, мои старики были на сборах, перед самой Московской олимпиадой, — все больше завирался Леха. — А мамин тренер офигенно продулся в карты, в преферанс, одному мужику, из крутых… Не знаю, сколько продул — но много. До фига! А мама у тренера была основная подопечная. Мужик решил, значит, этого тренера прищемить, чтоб долг отдал! — Леха скосил глаза на Кренделя.
Тот впитывал Лехино вранье, как губка— воду.
— Тренер — ни в какую, — продолжал Леха. — Ты, говорит, мухлевал, так что — перебьешься. А крутой мужик молчаливый оказался, не стал спорить, а просто… похитил маму.
— Как похитил? — спросил Крендель.
— Как, как… — передразнил Леха. — Подъехала черная «волга» (тогда вся мафия на черных «волгах» разъезжала) — и с приветом! А потом — на яхту, у мужика своя яхта была… Тренер, дурак, в милицию пошел, но им-то, ментам, что — у них все повязано, коррупция. А папа стал за быком — ну, за охранником, — этого крутого следить… И выследил. На яхте!
Леха перевел дух. Они стояли перед школой.
— Ну что, все — или дальше? — мрачно поинтересовался Корольков. — Может, хватит на сегодня?
И в самом деле, может, хватит? Если он целиком расскажет эту историю сейчас, что будет завтра? Его опять начнут бить?
— Рассказывай, — мотнул головой Крендель. — Давай, рассказывай, Мо… — Мишка поперхнулся.
Леха сделал вид, что не заметил.
В школе только что сделали влажную уборку, и пол в вестибюле блестел, словно стеклянный.
— Отец, как яхту выследил, стал мозговать, ведь нужно было пробраться незаметно…
— А где яхта стояла?
Леха задумался. В самом деле, где стояла яхта?
— Да метрах в ста от берега, со спущенными парусами. И знаешь, что папаня сделал? Стырил у одного отдыхающего надувной матрас и доплыл на нем. — Леха растянул губы, но быстро спрятал улыбку. — То есть на матрасе.
Ну и ерунда.
Пока Корольков вешал спутнику лапшу на уши, добрались до класса. Там сидела и позевывала только Светка Трубецкая. Светка была знаменита тем, что всегда приходила в школу самая первая. Светка раньше всех мчалась в школу, заходила в пустой класс, если тот не был закрыт, и повторяла заданное на дом вплоть до звонка. Если кабинет оказывался закрытым, она садилась на батарею в коридоре и учила уроки до появления подруг.
Потому она и была отличницей.
Когда Светка увидела Королькова и Кренделя в одной компании, у нее глаза на лоб полезли. Будет что обсудить с Анжел кой, решила Трубецкая и демонстративно уставилась в учебник физики. Но уши ее работали, как два локатора.
— Пойдем, Леха, расскажешь до конца, — сказал Крендель, бросив сумку на парту.
Светка испытала новый шок… А Леха, в душе посмеиваясь над ошарашенной Трубецкой, вышел вслед за Кренделем из класса.
В коридоре он продолжил свои басни.
На яхте была мама и два охранника. Когда появился Лехин отец, возникла кутерьма, драка… Отец дал одному в челюсть. Второй на него пистолет наставил и выстрелил, но мимо. А отец выхватил пистолет у первого охранника, которому в челюсть дал, и выстрелил в ответ.
— Понимаешь? — остановился в этом месте Корольков. — Необходимая самооборона!
— Убил?
— Наповал, — решительно подтвердил Леха и перевел дух.
Дикая получилась история, ничего не скажешь. А Мишка слушал так, словно ему Чейза вслух читали.
— А потом?
— Отец и мама смылись на том же матрасе. Но крутой мужик отца выследил и… И, знаешь, что сказал? Ты на меня работать будешь, сказал, и тогда с этим убийством все шито-крыто будет. Никаких ментов, никаких следствий. Мне, мол, это — раз плюнуть! И, сказал, твою подругу, значит, мою маму, оставлю в покое, и даже тренеру долг прощу. Во как сказал! — Леха победно посмотрел на Кренделя, очень довольный тем, что доврал историю до конца. — ТЫ, сказал мужик отцу, БУДЕШЬ ВМЕСТО ЕГО ДОЛГА.
Леха сделал еще одну паузу и закончил на пониженных оборотах:
— Вот так оно все и началось… И стал отец на этого мужика работать.
Крендель задумался. Когда Леха замолк — встрепенулся и полез в карман.
— Да-а-а, круто… Пошли, Корольков, покурим.
— А ты что куришь? — неприязненно просил Леха и вспомнил пачку с черепом. — «Блэк дэт»?
— Ну, — ответил Крендель. — А ты?
— Я ничего не курю, — отрезал Леха. — Как и мой папаня. Потому что это на меткость влияет.
Отлично, клиент готов, ликовал Корольков, теперь важно было не переиграть, а особенно не лезть к Кренделю в друзья.
Мишка растерянно посмотрел на сигареты и сунул их в карман.
— А твоя мать? Выступала на этой, как ее, олимпиаде?
— После всего, что произошло?.. — Леха отрицательно крутанул головой. — Они с отцом поженились.
— А кого твой отец… убирал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18