Конечно, мы так никуда и не полетели. Адвокатам, получающим такие премии, некогда их тратить.
Я наблюдала за Страйкером, копавшимся в бюро, — он умудрился вынуть оттуда такое количество вещей, которое просто не могло там помещаться.
— Паспорта здесь нет, — сказал Страйкер, и у него дрогнул мускул на щеке. — Он мог все это спланировать заранее, а сам уехал из страны, когда…
— Проверь все остальное, — попросила я.
— Мел…
— Проверь!
И пока он возился возле бюро, я осмотрела письменный стол и остальную квартиру. Я заглядывала в туалетный бачок, когда ко мне присоединился Страйкер.
— Ничего, — сказал он. — Я осмотрел и кухню. Его здесь нет, Мел. Посмотри правде в глаза. Он…
Я заставила его замолчать, подняв руку, и опустилась на ближайший стул. Выводы я могла сделать и сама. Мне совсем не хотелось выслушивать методичные объяснения Страйкера, почему он считает, что мой бывший друг участвует в этой смертельной игре.
Никаких следов паспорта, Тодда или крови. Все это выглядело не слишком хорошо. Маленькие кусочки головоломки постепенно занимали свои места. Единственное, что нарушало целостность картины, было отсутствие ответа на вопрос «зачем?».
Я повторила этот вопрос вслух, надеясь, что Страйкер сможет как-то это объяснить. При отсутствии мотива я все еще могла верить, что Тодд не стоит за происходящим. Могла надеяться, что мой бывший поклонник не пытается жестоко шутить с моим разумом… и моей жизнью.
Страйкер ответил не сразу. Он пристально смотрел на меня печальными глазами.
— Все это не имеет никакого смысла, — заявила я, пытаясь словами наполнить пустоту. — Он был рядом, когда мне вручили послание. Я видела его лицо. Оно выражало полнейшее недоумение.
— Люди умеют притворяться.
— Только не Тодд, — сердито возразила я. — Да и зачем ему притворяться? Я хочу сказать, мы действительно разорвали отношения, но я не такой уж большой подарок. Сомневаюсь, что мой уход мог вынудить его пойти на такие жесткие меры.
Губы Страйкера слегка дрогнули в улыбке.
— Не знаю, Мел. Мне кажется, ты себя недооцениваешь.
Мои щеки загорелись от косвенного комплимента, но я не собиралась отвлекаться.
— Я говорю серьезно, Страйкер. К тому же Тодд никогда не играл в онлайновые игры.
— Возможно, он начал, но решил тебе не говорить.
Я нахмурилась, однако продолжала возражать:
— Но зачем меня убивать? И сбегать из страны? Ведь ты полагаешь, что все обстоит именно так? Зачем ему все это? Карьера складывается у него превосходно. Он работает в крупной фирме. И постоянно откладывает деньги, чтобы купить дом. — Я обвела рукой квартиру. — Неплохое местечко, но он может позволить себе что-нибудь получше.
— Он так тебе говорил?
— Да…— Что-то в голосе Страйкера заставило меня засомневаться. — На что ты намекаешь?
Он вытащил средний ящик письменного стола и достал оттуда пачку желтых бумаг, похожих на отчеты по кредитным картам. Я взяла первую из них и ахнула, увидев, что с карты снято более пятидесяти тысяч долларов, причем последний платеж выполнен в неполном объеме. Если Тодд будет и дальше так сорить деньгами, он едва ли сможет расплатиться со своими долгами.
— Просто у него выдались трудные времена, — предположила я.
Страйкер протянул мне остальные бумаги, и я неохотно их взяла.
— Очень трудные, — заметил Страйкер, кивком показывая на документы, которые я держала в руке.
Я посмотрела на них и тут же зажмурила глаза, чтобы не видеть правды: список кредиторов, причем каждый раз долг составлял пятизначное число. Среди прочего там обнаружился заем на покупку «ягуара».
Страйкер указал на первый документ:
— Это лишь верхушка айсберга.
Я поморщилась. Для меня катастрофическое финансовое положение Тодда оказалось полнейшей неожиданностью.
— Здесь есть и кое-что похуже, — сказал Страйкер.
Я не хотела этому верить и не хотела задавать вопросов. Я молча смотрела на Страйкера, прекрасно понимая, что он обязательно расскажет все, что посчитает нужным, хочу я это слышать или нет.
— Полистай страницы, — сказал он.
Я так и сделала и сначала не заметила ничего особенного. Просто пустые желтые листы. Я быстро добралась почти до самого конца, и тут мое внимание привлекло черное чернильное пятно. Я перевернула еще несколько страниц. Весь лист был покрыт какими-то рисунками. Кто-то (предположительно Тодд) взял черный фломастер и нарисовал серию странных фигурок. Лабиринты и концентрические круги. Телефонные номера, превращенные в пространственные конструкции. И среди прочего я заметила то, что мне совсем не хотелось видеть.
В одном углу: ДВК.
А в другом: МЛП.
Я сглотнула, не в силах произнести ни слова.
— Что ж, теперь мы знаем немного больше о нашем враге, — сказал Страйкер.
Он не злился, а лишь констатировал факты. И все равно его слова ранили, как клинок.
— Нет. Не может быть. Улики сфабрикованы, — прошептала я. — Кто-то специально оставил эти бумаги в его квартире, чтобы мы подумали… Я просто не могу поверить, что Тодд сделал это.
— Такой вариант возможен, — сказал Страйкер. — Но…
— Ты в него не веришь.
— Честно? Я не знаю, во что верить. Сомнений нет только в одном: кто-то стоит за этим спектаклем, кто-то дергает за ниточки.
— Я хочу до него добраться, — сказала я. Мой голос охрип, и я едва его узнавала. — Кто бы за всем этим ни стоял, я хочу прибить его задницу к стене. Ты мне поможешь, Страйкер?
— Да, и даже более того, — ответил он. — Я буду его держать, пока ты станешь выколачивать из него дерьмо.
Подобный план показался мне замечательным.
ГЛАВА 44
«Мел. Ну же, Мел…»
Что-то липкое. Мои руки и лицо покрывало что-то липкое, а мыслями владел Тодд. Я видела, как он пожимает руку Линксу. Сидит возле компьютера в темной комнате, и свет монитора удлиняет его лицо, придавая ему злобные черты и зеленоватый оттенок.
Нет. Нет, так не должно быть.
«Мел…»
Что-то липкое. Кровь. Липкая кровь.
— Мел!
На этот раз я вскочила, и кусочек блина свалился с моей щеки.
— Какого черта?
— Добро пожаловать обратно, — сказал Страй-кер.
Он сидел напротив, потягивая кофе.
— Я… Что такое? Где…
Но я не закончила вопрос, поскольку все вспомнила. Мы покинули квартиру Тодда, свернули за угол и зашли в ночное кофе. Выпили кофе, а потом всю ночь провели, переходя из одного кафе в другое, чтобы избавиться от слежки. Добравшись до четвертого или пятого кафе (я потеряла счет), мы заказали блины, после чего методично проанализировали каждую минуту прошедшего долгого дня. Когда мы убедились, что не пропустили ни одной существенной детали, нами овладело тихое уныние. Уж не знаю, что думал Страйкер, но меня преследовал один вопрос: что в моей жизни было настоящим, а что фальшивым? В меня стреляли, мне пришлось спрыгнуть с балкона, подобно прославленному Джеймсу Бонду, и я узнала, что мой бывший любовник мог меня предать. Ну, вы меня понимаете. Это не моя жизнь. Неужели я неожиданно превратилась в Сидни Бристоу, но только без ее первоклассных волос?
— Ну как, немного отдохнула? — с улыбкой спросил Страйкер.
— Да, спасибо, — пробормотала я.
Обычно перед свиданием я использую «Бобби Браун» или «Ланком», а отнюдь не кленовый сироп. Конечно, мы были не на свидании (несмотря на наши восхитительные игры в душе), и сейчас меня волновало совсем другое.
Кроме того, я уже знала, что Страйкер считает меня привлекательной. Так что лицо, украшенное блинами, ничего не изменит…
Я намочила салфетку в стакане с водой и попыталась привести в порядок лицо.
— Хорошо, — сказал он. — Тебе было необходимо вздремнуть.
Я состроила гримасу, но, по правде говоря, я действительно чувствовала себя отдохнувшей. Более того, меня переполняло ликование. Мне удалось найти противоядие за несколько часов до окончания срока. Моей жизни все еще угрожала опасность, но в крови больше не было неизвестного яда.
Во всяком случае, я так думала.
— Это и в самом деле было противоядие?
— Вероятно, — ответил Страйкер. — Бессмысленно устраивать тебе такие дикие гонки, чтобы в конце напоить сладкой водичкой.
— Ты прав, — сказала я. — Впрочем, весь этот кошмар лишен смысла.
— Если только тебя действительно не отравили в самом начале, — добавил он.
Я обдумала эту мысль. Мы уже высказывали предположение о том, что вся история с отравлением является блефом.
— Наверное, я никогда не узнаю правды, — вздохнула я.
— Бесполезно забивать этим голову, — сказал Страйкер, жестом подзывая официантку, чтобы получить чек. — Нам нельзя здесь оставаться. Нужно найти следующую подсказку.
— Мне кажется, я знаю, где ее искать. — Я вытащила из кармана флакончик с противоядием и передала Страйкеру. Ты знаешь, что это такое?
— Розовая бутылочка.
— Несчастный невежда, — укоризненно проговорила я. — Это не просто бутылочка. У тебя в руках флакон от «Неотразимого Живанши».
— И что же это такое?
— Всего лишь потрясающие духи, — сказала я. — Но дело не в этом. Почему противоядие найдено во флаконе от духов?
— Потому что флакон — это подсказка. Я коснулась кончика своего носа.
— Молодец.
Страйкер принялся изучать бутылочку.
— Кроме надписи «ВЫПЕЙ МЕНЯ» я вижу лишь название духов на ленточке. — Он вернул мне флакон. — А что думаешь ты?
— Я думаю, что «Живанши» и есть ключ.
— Торговая марка?
— Дизайнер, — поправила его я. — Торговая марка называется «Кей-март».
— Я понял свою ошибку. Каким образом дизайнер может послужить подсказкой?
— Понятия не имею, — призналась я. — Но я без ума от «Живанши». Тодд знал об этом. И игра знает.
— Твое имя пользователя, — подхватил он. — GivenchyGirl.
И тут я вспомнила кое-что еще.
— Тодд подарил мне туфли от «Живанши», — сказала я. — Как раз перед тем, как все это началось.
Не дожидаясь чека, Страйкер бросил на стол бумажку в пятьдесят долларов, хотя сумма наверняка не превышала двадцати.
— Пойдем, — сказал он. — Мы возвращаемся в твою квартиру.
ГЛАВА 45
Нам потребовалось тридцать минут, чтобы добраться до моей квартиры. Мы вошли в нее с большими предосторожностями, Страйкер заглядывал во все углы как снаружи, так и внутри квартиры.
Убедившись, что мы одни, Страйкер запер дверь.
— Где туфли?
Туфли лежали на столе в кухне, где я их и оставила, когда вернулась после встречи с Тод-дом. Я схватила их и притащила на диван. Страйкер уселся рядом, я протянула ему одну из туфель. Каждый из нас тщательно их изучил, а затем мы поменялись.
— Ничего, — разочарованно сказала я. — А ведь у меня не было ни малейших сомнений.
— А как насчет коробки? — спросил он.
— О! Отличная мысль.
Я направилась в спальню и отыскала коробку в нашем общем с Дженн шкафу. Возвраща ясь к Страйкеру, я успела порыться в папиросной бумаге, которой была наполнена коробка.
— Нашла что-нибудь? — спросил он.
— Нет.
Мы разделили папиросную бумагу и принялись тщательно разглаживать каждый лист. Пока я не видела ничего особенного — обычная бумага.
— Пожалуй, стоит попробовать снять обертку, — предложила я.
Тодд подал мне коробку. Сама коробка и ее крышка были завернуты в отдельные листы оберточной бумаги, так что мне не пришлось разрывать обертку, когда я добиралась до подарка. Взяв в руки крышку, я аккуратно сняла с нее прямоугольный лист розовой оберточной бумаги и увидела товарный знак «Живанши».
— Здесь ничего нет, — сказала я, посмотрев на Страйкера, который проделывал те же операции с нижней частью коробки. — А у тебя?
— Ничего.
— Вот свинство!
— Есть еще один вариант, — заметил он, бросив выразительный взгляд на туфли.
Сначала я не поняла, что он имеет в виду, но затем ужасная, невероятная правда обрушилась на меня.
— О нет, никогда, — взвыла я.
— Мел, — мягко возразил Страйкер. — Мы должны проверить.
Я неохотно кивнула. Конечно, он был прав, но эта мысль убивала меня. Глубоко вздохнув, я передала ему обе туфли и отошла к окну.
— Не хочу далее смотреть на это.
— Я справлюсь, только не подходи к окну слишком близко.
Я вздохнула, думая о чудовищной игре, в которую оказалась втянута. Убийцы, рыскающие за моим окном, гибель любимой пары туфель… Просто воплощение самых жутких кошмаров. Интересно, что ждет меня дальше?
ГЛАВА 46
— Я сожалею, — сказал Страйкер. Покинув мою квартиру, мы сели на метро и поехали в верхнюю часть города. Сейчас мы шагали по Мэдисон-авеню в сторону 63-й улицы.
— Все в порядке, — мрачно ответила я. — Мы должны были знать наверняка.
Он разрезал туфли на маленькие кусочки, и, клянусь, он ранил мою душу, когда отдирал стельку. А когда оторвал каблук, у меня возникло ощущение, будто меня ударили в живот.
Бедные туфли. Погибли ни за что. Никакой подсказки. Вообще ничего. Лишь кучка испорченной кожи. Я готова была заплакать, вспоминая о них.
В конце концов мы пришли к выводу, что ключ следует искать в фирменном магазине.
— Который час? — спросила я.
— Почти десять, — ответил Страйкер.
Хорошая новость. «Живанши» открыт с десяти до шести. Хорошо, что нам не придется туда вламываться.
— А что мы там будем искать? — спросил Страйкер.
— Понятия не имею, — призналась я. — Надеюсь, придумаем что-нибудь на месте.
Я любила Мэдисон-авеню. Она похожа на Пятую, однако туристы в основной своей массе об этом не знают. Мы шли быстрым шагом, но я успевала заглядывать в витрины многочисленных магазинов, продающих обувь, сумочки и модную одежду. На одной я даже увидела выставленные дамские сумочки, в том числе и «Сонату», о которой мечтала. Мне всегда хотелось купить сумочку такого класса, но мне они были не по карману.
«Живанши» находится на углу 63-й и Мэдисон, рядом с «Джимми Чу». По-моему, это самый лучший перекресток на всем Манхэттене. Магазин выдержан в классическом стиле, удивительно просторный, окна прикрыты бежевыми тентами с названием и логотипом. Я почтительно остановилась и вперила взгляд в витрину: висящие в воздухе туфли и сумочки окружали единственный манекен. Манекен был одет в вечернее платье от «Живанши», шею украшала простая серебряная цепочка с медальоном, а вовсе не бриллиантовое колье, которое любой счел бы более подходящим к такому изумительному платью. Все предметы в витрине были снабжены крупными розовыми ярлыками наподобие ценников, но вместо цифр на них были написаны остроумные изречения, словно дизайнер провел долгие часы, разламывая «печенья-гадание» и выбирая самые лучшие предсказания.
— Посмотри, — резко сказал Страйкер.
Я повернулась к нему и увидела, что он показывает на то скромное серебряное колье.
— Что…
И тут я поняла. На пурпурном ярлыке, прикрепленном к колье, не было никаких изречений. Только три большие буквы: ДВК.
— Нам нужно это колье, — заявил Страйкер.
— Брось шутить, — сказала я. — Думаешь, оно продается?
— Сейчас узнаем.
Он распахнул передо мной дверь. Я сделала глубокий вдох и вошла. Шум Мэдисон-авеню остался позади, нас окружали тишина и спокойствие. В магазине никого не было, если не считать двух продавщиц, тщательно складывавших шарфики. Одна из них — стройная брюнетка в превосходно сшитом платье — немедленно подошла к нам и окинула нас оценивающим взглядом. В вагоне метро я немного подправила макияж, но прекрасно понимала, что он далек от совершенства, и готова была к легкому неодобрению. Однако девушка лишь улыбнулась и спросила, чем она может нам помочь. Господи, как я люблю этот магазин!
— Нам понравилось колье на манекене, — сказал Страйкер. — Мы бы хотели взглянуть на него поближе.
— Сожалею, но изделия, выставленные на витрине, не предназначены для продажи. Если вы пройдете со мной, я покажу вам то, что мы можем предложить. Вас интересуют колье?
— А не могли бы мы просто…— начала я, но Страйкер меня перебил.
— На самом деле нас больше интересуют туфли, — сказал он. — Для нее.
Я удивленно уставилась на него, но он лишь улыбнулся.
— Конечно. Какой размер? — спросила девушка, поворачиваясь ко мне.
— Ммм, восьмой.
— Нас интересуют красные туфли-лодочки. С таким волнистым краем, — уточнил Страйкер, изобразив пальцами что-то непонятное.
— Вероятно, с фестонами. Я поняла, о чем вы говорите. — Она указала на стулья. — Пожалуйста, присядьте. Я сейчас вернусь.
Девушка направилась в заднюю часть магазина, а я взяла Страйкера за руку.
— Что ты делаешь?
— Возвращаю тебе туфли, — ответил он. — А также избавляюсь от продавщицы. Теперь иди и забери колье, — он кивнул в сторону витрины, — пока я буду отвлекать вторую девушку.
Он покупает мне туфли! Я не могла в это поверить. Я получу обратно мои красивые туфли! Жизнь чудесна (хотя, конечно, в ней есть неприятные моменты), и я торопливо подошла к окну, чтобы дождаться своего шанса. Все произошло очень быстро. Страйкер попросил вторую продавщицу показать ему спортивную куртку, и, пока она смотрела в другую сторону, я быстро шагнула на помост. Застежка колье оказалась совсем простой, и я легко его сняла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Я наблюдала за Страйкером, копавшимся в бюро, — он умудрился вынуть оттуда такое количество вещей, которое просто не могло там помещаться.
— Паспорта здесь нет, — сказал Страйкер, и у него дрогнул мускул на щеке. — Он мог все это спланировать заранее, а сам уехал из страны, когда…
— Проверь все остальное, — попросила я.
— Мел…
— Проверь!
И пока он возился возле бюро, я осмотрела письменный стол и остальную квартиру. Я заглядывала в туалетный бачок, когда ко мне присоединился Страйкер.
— Ничего, — сказал он. — Я осмотрел и кухню. Его здесь нет, Мел. Посмотри правде в глаза. Он…
Я заставила его замолчать, подняв руку, и опустилась на ближайший стул. Выводы я могла сделать и сама. Мне совсем не хотелось выслушивать методичные объяснения Страйкера, почему он считает, что мой бывший друг участвует в этой смертельной игре.
Никаких следов паспорта, Тодда или крови. Все это выглядело не слишком хорошо. Маленькие кусочки головоломки постепенно занимали свои места. Единственное, что нарушало целостность картины, было отсутствие ответа на вопрос «зачем?».
Я повторила этот вопрос вслух, надеясь, что Страйкер сможет как-то это объяснить. При отсутствии мотива я все еще могла верить, что Тодд не стоит за происходящим. Могла надеяться, что мой бывший поклонник не пытается жестоко шутить с моим разумом… и моей жизнью.
Страйкер ответил не сразу. Он пристально смотрел на меня печальными глазами.
— Все это не имеет никакого смысла, — заявила я, пытаясь словами наполнить пустоту. — Он был рядом, когда мне вручили послание. Я видела его лицо. Оно выражало полнейшее недоумение.
— Люди умеют притворяться.
— Только не Тодд, — сердито возразила я. — Да и зачем ему притворяться? Я хочу сказать, мы действительно разорвали отношения, но я не такой уж большой подарок. Сомневаюсь, что мой уход мог вынудить его пойти на такие жесткие меры.
Губы Страйкера слегка дрогнули в улыбке.
— Не знаю, Мел. Мне кажется, ты себя недооцениваешь.
Мои щеки загорелись от косвенного комплимента, но я не собиралась отвлекаться.
— Я говорю серьезно, Страйкер. К тому же Тодд никогда не играл в онлайновые игры.
— Возможно, он начал, но решил тебе не говорить.
Я нахмурилась, однако продолжала возражать:
— Но зачем меня убивать? И сбегать из страны? Ведь ты полагаешь, что все обстоит именно так? Зачем ему все это? Карьера складывается у него превосходно. Он работает в крупной фирме. И постоянно откладывает деньги, чтобы купить дом. — Я обвела рукой квартиру. — Неплохое местечко, но он может позволить себе что-нибудь получше.
— Он так тебе говорил?
— Да…— Что-то в голосе Страйкера заставило меня засомневаться. — На что ты намекаешь?
Он вытащил средний ящик письменного стола и достал оттуда пачку желтых бумаг, похожих на отчеты по кредитным картам. Я взяла первую из них и ахнула, увидев, что с карты снято более пятидесяти тысяч долларов, причем последний платеж выполнен в неполном объеме. Если Тодд будет и дальше так сорить деньгами, он едва ли сможет расплатиться со своими долгами.
— Просто у него выдались трудные времена, — предположила я.
Страйкер протянул мне остальные бумаги, и я неохотно их взяла.
— Очень трудные, — заметил Страйкер, кивком показывая на документы, которые я держала в руке.
Я посмотрела на них и тут же зажмурила глаза, чтобы не видеть правды: список кредиторов, причем каждый раз долг составлял пятизначное число. Среди прочего там обнаружился заем на покупку «ягуара».
Страйкер указал на первый документ:
— Это лишь верхушка айсберга.
Я поморщилась. Для меня катастрофическое финансовое положение Тодда оказалось полнейшей неожиданностью.
— Здесь есть и кое-что похуже, — сказал Страйкер.
Я не хотела этому верить и не хотела задавать вопросов. Я молча смотрела на Страйкера, прекрасно понимая, что он обязательно расскажет все, что посчитает нужным, хочу я это слышать или нет.
— Полистай страницы, — сказал он.
Я так и сделала и сначала не заметила ничего особенного. Просто пустые желтые листы. Я быстро добралась почти до самого конца, и тут мое внимание привлекло черное чернильное пятно. Я перевернула еще несколько страниц. Весь лист был покрыт какими-то рисунками. Кто-то (предположительно Тодд) взял черный фломастер и нарисовал серию странных фигурок. Лабиринты и концентрические круги. Телефонные номера, превращенные в пространственные конструкции. И среди прочего я заметила то, что мне совсем не хотелось видеть.
В одном углу: ДВК.
А в другом: МЛП.
Я сглотнула, не в силах произнести ни слова.
— Что ж, теперь мы знаем немного больше о нашем враге, — сказал Страйкер.
Он не злился, а лишь констатировал факты. И все равно его слова ранили, как клинок.
— Нет. Не может быть. Улики сфабрикованы, — прошептала я. — Кто-то специально оставил эти бумаги в его квартире, чтобы мы подумали… Я просто не могу поверить, что Тодд сделал это.
— Такой вариант возможен, — сказал Страйкер. — Но…
— Ты в него не веришь.
— Честно? Я не знаю, во что верить. Сомнений нет только в одном: кто-то стоит за этим спектаклем, кто-то дергает за ниточки.
— Я хочу до него добраться, — сказала я. Мой голос охрип, и я едва его узнавала. — Кто бы за всем этим ни стоял, я хочу прибить его задницу к стене. Ты мне поможешь, Страйкер?
— Да, и даже более того, — ответил он. — Я буду его держать, пока ты станешь выколачивать из него дерьмо.
Подобный план показался мне замечательным.
ГЛАВА 44
«Мел. Ну же, Мел…»
Что-то липкое. Мои руки и лицо покрывало что-то липкое, а мыслями владел Тодд. Я видела, как он пожимает руку Линксу. Сидит возле компьютера в темной комнате, и свет монитора удлиняет его лицо, придавая ему злобные черты и зеленоватый оттенок.
Нет. Нет, так не должно быть.
«Мел…»
Что-то липкое. Кровь. Липкая кровь.
— Мел!
На этот раз я вскочила, и кусочек блина свалился с моей щеки.
— Какого черта?
— Добро пожаловать обратно, — сказал Страй-кер.
Он сидел напротив, потягивая кофе.
— Я… Что такое? Где…
Но я не закончила вопрос, поскольку все вспомнила. Мы покинули квартиру Тодда, свернули за угол и зашли в ночное кофе. Выпили кофе, а потом всю ночь провели, переходя из одного кафе в другое, чтобы избавиться от слежки. Добравшись до четвертого или пятого кафе (я потеряла счет), мы заказали блины, после чего методично проанализировали каждую минуту прошедшего долгого дня. Когда мы убедились, что не пропустили ни одной существенной детали, нами овладело тихое уныние. Уж не знаю, что думал Страйкер, но меня преследовал один вопрос: что в моей жизни было настоящим, а что фальшивым? В меня стреляли, мне пришлось спрыгнуть с балкона, подобно прославленному Джеймсу Бонду, и я узнала, что мой бывший любовник мог меня предать. Ну, вы меня понимаете. Это не моя жизнь. Неужели я неожиданно превратилась в Сидни Бристоу, но только без ее первоклассных волос?
— Ну как, немного отдохнула? — с улыбкой спросил Страйкер.
— Да, спасибо, — пробормотала я.
Обычно перед свиданием я использую «Бобби Браун» или «Ланком», а отнюдь не кленовый сироп. Конечно, мы были не на свидании (несмотря на наши восхитительные игры в душе), и сейчас меня волновало совсем другое.
Кроме того, я уже знала, что Страйкер считает меня привлекательной. Так что лицо, украшенное блинами, ничего не изменит…
Я намочила салфетку в стакане с водой и попыталась привести в порядок лицо.
— Хорошо, — сказал он. — Тебе было необходимо вздремнуть.
Я состроила гримасу, но, по правде говоря, я действительно чувствовала себя отдохнувшей. Более того, меня переполняло ликование. Мне удалось найти противоядие за несколько часов до окончания срока. Моей жизни все еще угрожала опасность, но в крови больше не было неизвестного яда.
Во всяком случае, я так думала.
— Это и в самом деле было противоядие?
— Вероятно, — ответил Страйкер. — Бессмысленно устраивать тебе такие дикие гонки, чтобы в конце напоить сладкой водичкой.
— Ты прав, — сказала я. — Впрочем, весь этот кошмар лишен смысла.
— Если только тебя действительно не отравили в самом начале, — добавил он.
Я обдумала эту мысль. Мы уже высказывали предположение о том, что вся история с отравлением является блефом.
— Наверное, я никогда не узнаю правды, — вздохнула я.
— Бесполезно забивать этим голову, — сказал Страйкер, жестом подзывая официантку, чтобы получить чек. — Нам нельзя здесь оставаться. Нужно найти следующую подсказку.
— Мне кажется, я знаю, где ее искать. — Я вытащила из кармана флакончик с противоядием и передала Страйкеру. Ты знаешь, что это такое?
— Розовая бутылочка.
— Несчастный невежда, — укоризненно проговорила я. — Это не просто бутылочка. У тебя в руках флакон от «Неотразимого Живанши».
— И что же это такое?
— Всего лишь потрясающие духи, — сказала я. — Но дело не в этом. Почему противоядие найдено во флаконе от духов?
— Потому что флакон — это подсказка. Я коснулась кончика своего носа.
— Молодец.
Страйкер принялся изучать бутылочку.
— Кроме надписи «ВЫПЕЙ МЕНЯ» я вижу лишь название духов на ленточке. — Он вернул мне флакон. — А что думаешь ты?
— Я думаю, что «Живанши» и есть ключ.
— Торговая марка?
— Дизайнер, — поправила его я. — Торговая марка называется «Кей-март».
— Я понял свою ошибку. Каким образом дизайнер может послужить подсказкой?
— Понятия не имею, — призналась я. — Но я без ума от «Живанши». Тодд знал об этом. И игра знает.
— Твое имя пользователя, — подхватил он. — GivenchyGirl.
И тут я вспомнила кое-что еще.
— Тодд подарил мне туфли от «Живанши», — сказала я. — Как раз перед тем, как все это началось.
Не дожидаясь чека, Страйкер бросил на стол бумажку в пятьдесят долларов, хотя сумма наверняка не превышала двадцати.
— Пойдем, — сказал он. — Мы возвращаемся в твою квартиру.
ГЛАВА 45
Нам потребовалось тридцать минут, чтобы добраться до моей квартиры. Мы вошли в нее с большими предосторожностями, Страйкер заглядывал во все углы как снаружи, так и внутри квартиры.
Убедившись, что мы одни, Страйкер запер дверь.
— Где туфли?
Туфли лежали на столе в кухне, где я их и оставила, когда вернулась после встречи с Тод-дом. Я схватила их и притащила на диван. Страйкер уселся рядом, я протянула ему одну из туфель. Каждый из нас тщательно их изучил, а затем мы поменялись.
— Ничего, — разочарованно сказала я. — А ведь у меня не было ни малейших сомнений.
— А как насчет коробки? — спросил он.
— О! Отличная мысль.
Я направилась в спальню и отыскала коробку в нашем общем с Дженн шкафу. Возвраща ясь к Страйкеру, я успела порыться в папиросной бумаге, которой была наполнена коробка.
— Нашла что-нибудь? — спросил он.
— Нет.
Мы разделили папиросную бумагу и принялись тщательно разглаживать каждый лист. Пока я не видела ничего особенного — обычная бумага.
— Пожалуй, стоит попробовать снять обертку, — предложила я.
Тодд подал мне коробку. Сама коробка и ее крышка были завернуты в отдельные листы оберточной бумаги, так что мне не пришлось разрывать обертку, когда я добиралась до подарка. Взяв в руки крышку, я аккуратно сняла с нее прямоугольный лист розовой оберточной бумаги и увидела товарный знак «Живанши».
— Здесь ничего нет, — сказала я, посмотрев на Страйкера, который проделывал те же операции с нижней частью коробки. — А у тебя?
— Ничего.
— Вот свинство!
— Есть еще один вариант, — заметил он, бросив выразительный взгляд на туфли.
Сначала я не поняла, что он имеет в виду, но затем ужасная, невероятная правда обрушилась на меня.
— О нет, никогда, — взвыла я.
— Мел, — мягко возразил Страйкер. — Мы должны проверить.
Я неохотно кивнула. Конечно, он был прав, но эта мысль убивала меня. Глубоко вздохнув, я передала ему обе туфли и отошла к окну.
— Не хочу далее смотреть на это.
— Я справлюсь, только не подходи к окну слишком близко.
Я вздохнула, думая о чудовищной игре, в которую оказалась втянута. Убийцы, рыскающие за моим окном, гибель любимой пары туфель… Просто воплощение самых жутких кошмаров. Интересно, что ждет меня дальше?
ГЛАВА 46
— Я сожалею, — сказал Страйкер. Покинув мою квартиру, мы сели на метро и поехали в верхнюю часть города. Сейчас мы шагали по Мэдисон-авеню в сторону 63-й улицы.
— Все в порядке, — мрачно ответила я. — Мы должны были знать наверняка.
Он разрезал туфли на маленькие кусочки, и, клянусь, он ранил мою душу, когда отдирал стельку. А когда оторвал каблук, у меня возникло ощущение, будто меня ударили в живот.
Бедные туфли. Погибли ни за что. Никакой подсказки. Вообще ничего. Лишь кучка испорченной кожи. Я готова была заплакать, вспоминая о них.
В конце концов мы пришли к выводу, что ключ следует искать в фирменном магазине.
— Который час? — спросила я.
— Почти десять, — ответил Страйкер.
Хорошая новость. «Живанши» открыт с десяти до шести. Хорошо, что нам не придется туда вламываться.
— А что мы там будем искать? — спросил Страйкер.
— Понятия не имею, — призналась я. — Надеюсь, придумаем что-нибудь на месте.
Я любила Мэдисон-авеню. Она похожа на Пятую, однако туристы в основной своей массе об этом не знают. Мы шли быстрым шагом, но я успевала заглядывать в витрины многочисленных магазинов, продающих обувь, сумочки и модную одежду. На одной я даже увидела выставленные дамские сумочки, в том числе и «Сонату», о которой мечтала. Мне всегда хотелось купить сумочку такого класса, но мне они были не по карману.
«Живанши» находится на углу 63-й и Мэдисон, рядом с «Джимми Чу». По-моему, это самый лучший перекресток на всем Манхэттене. Магазин выдержан в классическом стиле, удивительно просторный, окна прикрыты бежевыми тентами с названием и логотипом. Я почтительно остановилась и вперила взгляд в витрину: висящие в воздухе туфли и сумочки окружали единственный манекен. Манекен был одет в вечернее платье от «Живанши», шею украшала простая серебряная цепочка с медальоном, а вовсе не бриллиантовое колье, которое любой счел бы более подходящим к такому изумительному платью. Все предметы в витрине были снабжены крупными розовыми ярлыками наподобие ценников, но вместо цифр на них были написаны остроумные изречения, словно дизайнер провел долгие часы, разламывая «печенья-гадание» и выбирая самые лучшие предсказания.
— Посмотри, — резко сказал Страйкер.
Я повернулась к нему и увидела, что он показывает на то скромное серебряное колье.
— Что…
И тут я поняла. На пурпурном ярлыке, прикрепленном к колье, не было никаких изречений. Только три большие буквы: ДВК.
— Нам нужно это колье, — заявил Страйкер.
— Брось шутить, — сказала я. — Думаешь, оно продается?
— Сейчас узнаем.
Он распахнул передо мной дверь. Я сделала глубокий вдох и вошла. Шум Мэдисон-авеню остался позади, нас окружали тишина и спокойствие. В магазине никого не было, если не считать двух продавщиц, тщательно складывавших шарфики. Одна из них — стройная брюнетка в превосходно сшитом платье — немедленно подошла к нам и окинула нас оценивающим взглядом. В вагоне метро я немного подправила макияж, но прекрасно понимала, что он далек от совершенства, и готова была к легкому неодобрению. Однако девушка лишь улыбнулась и спросила, чем она может нам помочь. Господи, как я люблю этот магазин!
— Нам понравилось колье на манекене, — сказал Страйкер. — Мы бы хотели взглянуть на него поближе.
— Сожалею, но изделия, выставленные на витрине, не предназначены для продажи. Если вы пройдете со мной, я покажу вам то, что мы можем предложить. Вас интересуют колье?
— А не могли бы мы просто…— начала я, но Страйкер меня перебил.
— На самом деле нас больше интересуют туфли, — сказал он. — Для нее.
Я удивленно уставилась на него, но он лишь улыбнулся.
— Конечно. Какой размер? — спросила девушка, поворачиваясь ко мне.
— Ммм, восьмой.
— Нас интересуют красные туфли-лодочки. С таким волнистым краем, — уточнил Страйкер, изобразив пальцами что-то непонятное.
— Вероятно, с фестонами. Я поняла, о чем вы говорите. — Она указала на стулья. — Пожалуйста, присядьте. Я сейчас вернусь.
Девушка направилась в заднюю часть магазина, а я взяла Страйкера за руку.
— Что ты делаешь?
— Возвращаю тебе туфли, — ответил он. — А также избавляюсь от продавщицы. Теперь иди и забери колье, — он кивнул в сторону витрины, — пока я буду отвлекать вторую девушку.
Он покупает мне туфли! Я не могла в это поверить. Я получу обратно мои красивые туфли! Жизнь чудесна (хотя, конечно, в ней есть неприятные моменты), и я торопливо подошла к окну, чтобы дождаться своего шанса. Все произошло очень быстро. Страйкер попросил вторую продавщицу показать ему спортивную куртку, и, пока она смотрела в другую сторону, я быстро шагнула на помост. Застежка колье оказалась совсем простой, и я легко его сняла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26