— Устал как собака! Пришлось в Гусевку мотаться, — сказал он.— Зачем? — удивилась Александра. — Обворовали, что ли?— Да нет, все в порядке. Захотелось на дедов дом посмотреть.— Опять темнишь? — Жена покачала головой.— Не темню. Приятеля там одного временно поселил. Жить ему негде. Пусть пока сторожит.— А не приятельницу? — ехидно спросила Александра.— Да что ты, Сашка! — отмахнулся Вадим Георгиевич, вчитываясь в информацию на листке.Черт возьми! Проект по реконструкции. На такой можно не одну сотню тысяч заработать! Тут же поймал себя на мысли, что такие крупные дела всегда на грани срыва, да и риск… Нужно как следует проверить объект, навести справки — словом, тут нужно время и трезвый ум.Он набрал номер Владимира Ивановича. Подошла его жена:— Добрый вечер, Вадим. Володя сейчас с собакой гуляет. Позвоните попозже.После ужина они смотрели телевизор, потом Вадим ушел в кабинет поиграть на компьютере. Каждые десять минут набирал телефон своего агента, но у того было занято. Решил сегодня больше не волноваться, не накручивать себя раньше времени, отложить все дела до утра. Утро вечера мудренее.Он первым лег в постель, читал бездумный детектив, все время отвлекался, вспоминая сегодняшний день. Зато теперь его совесть чиста — не взял греха на душу. А с «чижиками» он разберется. Интересно, соврут они ему, что дело сделано, или все же попытаются найти гаденыша?Вошла Александра. На ней была короткая ночная рубашка. Она залезла в кровать, прижалась к нему.— Ой, какой ты теплый! Погреюсь?— Грейся.Александра провела рукой по его волосам.— Вадик мой замечательный! Добытчик. Только вот Сашке своей подарков давно не дарил, в театр не водил, не баловал! А не любил-то как давно — подумать страшно! — Она вырвала у него из рук книжку, зашвырнула ее в угол, выключила ночник, навалилась на него. — Требую сатисфакции!Он обнял жену, крепко поцеловал в губы.Потом он лежал, гладил засыпающую жену и вспоминал сегодняшний безумный день. Для того чтобы Успокоиться, перестать нервничать, взять себя в руки, нужно было вспомнить что-нибудь приятное. И он вспомнил — с чего все началось… НАЧАЛО Гости принялись за сладкое. Хозяйка дома, Елизавета Андреевна, была большой мастерицей по час пирогов, тортов и прочих сдобных изделий, от которых не могла отказаться даже самая ярая поборница здорового образа жизни. Позолоченные ложки торопливо стучали о блюдца, то и дело на разных концов, стола раздавались восхищенные причмокивания возгласы, превозносящие хозяйку до небес. Елизавете Андреевна, томно улыбаясь, трясла головой с пышной прической, робко дотрагивалась до бриллиантовых серег в ушах и, как кокетливая школьница, произносила одну и ту же фразу:— Да что я, это все мой Миша!Миша, он же Михаил Леонтьевич, директор крупного военного завода, поглядывал на супругу и часто поднимал большой хрустальный бокал, в котором, однако, было не вино, а подкрашенная клюквой родниковая вода.Пятидесятилетний юбилей Михаила Леонтьевич праздновали третий день. Сначала был официальны прием на заводе: понаехало начальство с подаркам! череда здравиц за столом перемежалась концертным номерами артистов столичных театров. И начальники, и артисты лезли к Михаилу Леонтьевичу с рюмками и поцелуями. Отказать он никому не мог — на следующий день полгорода будет сплетничать о том, что «клешеногий» Ведмедек — так за глаза прозвал его с легкой руки украинских партнеров и что переводилось как «Мишка косолапый» — постарел, сморщился, посерел, как перезревший дождевик, пить не может, а значит, серьезно болен, зачем же его было выдвигать директором на новый срок, когда вокруг столько молодых и талантливых? Как говорил его зам по связям с общественностью Сан Саныч: «Понты дороже денег». Так зачем отказывать, пусть все считают, что все идет, как обычно. В общем, так «напонтовался» Ведмедек, что охраннику с шофером пришлось тащить его на себе до машины и поднимать на четвертый этаж. На следующий день кололо в боках, ломило спину и неприятно тянуло ноги, будто наплясался с артистками из кордебалета. На завод приехали их главные клиенты — арабы, обвешанные золотыми цепями, для заключения очередной сделки. Надарили дамасских клинков, кальянов и пыльных ковров ручной работы. Эти не пили, а только сосали какие-то вонючие зеленые шарики. Дали попробовать и ему. Голова тут же пошла кругом, рот онемел, будто бессердечный стоматолог вколол в десну больше чем надо новокаина. Он незаметно для арабов выплюнул шарик в мусорную корзину, а потом долго полоскал рот теплой водой, пытаясь избавиться от горечи и немоты… Ну а сегодня в уютной гостиной собрались самые близкие: родные, друзья — с этими можно не «понтоваться», не церемониться. Эти поймут, не будут шушукаться на кухнях и злословить по углам.Михаил Леонтьевич в очередной раз поднял бокал с клюквенной водой, отпил и взглянул на дочь Александру.— Ну что, пойдем поговорим?Александра красоткой слыла еще с начальной школы. Длинноногая, стройная, зеленоглазая, со слегка вьющимися пепельными волосами, с правильными чертами лица и легкой картавостью, она производила впечатление и на стариков, и на сверстников. Когда училась в восьмом классе, вышел небольшой скандал: за девочкой приударил учитель физкультуры предпенсионного возраста. Поначалу вздыхал, подкладывал в портфель шоколадки да яблоки, потом попытался запереться со школьницей — не мог больше совладать с собой. Александра визжала так, что к дверям тренерской сбежалась вся школа. Физкультурника выгнали в тот же день, но друзьям и родственникам этого показалось мало — еще через день несчастный влюбленный оказался в реанимации со множеством открытых и закрытых переломов. Шептал опухшими губами, беззубым ртом, что нечаянно выпал с пятого этажа, когда попытался помыть загаженные голубями окна. С тех пор любители «клубнички» постарше обходили визгливую Сашку стороной, а со сверстниками она особо не церемонилась.После школы Александра училась в институте на модном по тем временам отделении промышленного дизайна, потом работала у отца на заводе. Замуж, по его отцовским понятиям, вышла поздно — в двадцати восемь, все хвостом вертела, перебирала, жила, выбирала. Довыбиралась! Нашла себе двадцатилетнего сосунка меньше себя ростом — ни кожи ни рожи, да тому же специалист по Канту! Нет, вообще-то Михаил Леонтьевич зятя любил: нравился ему Вадим своей несуетливостью, обстоятельностью. Но что это за профессия для мужчины — философия?— Ну, что скажешь? — спросил Михаил Леонтьевич, грузно опустившись на диван.— Пап, мы с Вадимом решили фирму сделать, начала Александра.— Уж не под моей ли крышей, позвольте осведомиться? — Михаил Леонтьевич показал Вадиму на большой кальян, стоящий в углу. — Тебе такие штуки нравятся — забирай, чтоб не пылился. Будете с Сашкой табачок курить, про Канта рассуждать.— Пап, я серьезно! — Александра повысила голос и строго посмотрела на отца.— Я тоже. — Михаил Леонтьевич потер поясницу, вздохнул. — У меня и табак имеется цветочный. Хайоулла тебе привет передавал, говорил — всех жен из гарема выгонит. — Он хохотнул, поймал недобрый взгляд Вадима. — Шучу, шучу. Ну что, куклы будете делать или книжки философские издавать?— Риелторская фирма, — сказал Вадим. — Будем торговать недвижимостью, помогать с обменом, с расселениями. Если процент небольшой брать, клиент потянется. Главное — начать. Юриста заведем для консультаций. Поначалу сами управимся, а если дело пойдет — наймем агентов. Мы вам за аренду платить можем, а потом для работников завода скидки сделаем всякие…— Не тарахти! Дай подумать. — Михаил Леонтьевич подумал о мази, которая лежала в аптечке на кухне. Не то «финангол», не то «фигангол» какой-то. «Надо будет Лизоньку попросить спину прогреть, а то дачка нельзя. Помещение я вам, конечно, выделю. В заводоуправлении на первом этаже две комнаты пустуют. Их подремонтировать чуть-чуть, прикрыть дыры, и можно будет сидеть до лучших времен. Никакой аренды я с вас по-родственному не возьму — что люди-то скажут? Но моим заводским будьте любезны помогать, и чтоб никаких драконовских процентов и обманов. Запалу у вас на это дело хватит? А то помыкаетесь с месяцок да и бросите всю эту лабуду. Сколько таких контор по городу, считали?— Пап, у Вадима уже двое клиентов есть. И друзья в нескольких агентствах. Мы все без дураков обдумали. Вадик, покажи папе бумаги.Вадим полез в кейс, протянул Михаилу Леонтьевичу пару прозрачных пластиковых папок с бумагами.Михаил Леонтьевич прищурился, лениво полистал бумаги, отложил в сторону.— Мне эта ваша филькина грамота до одного места. Я ее своим юридическим теткам покажу —, пусть посмотрят. Завтра приходите ко мне в одиннадцать. Может, конечно, ваши друзья из агентств и доки по квартирам, только я им мало верю — молоко на губах не обсохло. А есть у меня один человечек — по гроб мне обязан. Возьмете его в контору консультантом. Когда сами научитесь всему — можете выгнать. В обиде он на вас не будет — не того поля ягода.В дверь кабинета постучали.— Можно? — заглянула Елизавета Андреевна. — Что это у вас за секреты от мамы? Миша, гости домой собираются — завтра всем на работу.— Иду. — Михаил Леонтьевич грузно поднялся с дивана, направился к дверям. — А то, может, лучше книжки про Канта издавать? Доходу никакого, зато и риска — тоже.Когда Михаил Леонтьевич с Елизаветой Андреевной вышли, Вадим встал, нервно заходил по комната— Ну, я же говорил, что он будет против! Конечно лучше нам в заводоуправлении сидеть и рекламу для каких-нибудь вшивых ракетных комплексов сочинять! Не даст он нам под своей крышей ходу, на корню все загубит!— Вадик, ну что ты дергаешься раньше времен! Он же сказал: консультант будет, будет помещен. Ты моего отца плохо знаешь. Если дело пойдет, он сам впряжется. Не две — десять комнат даст, оргтехникой завалит. — Александра подошла к мужу, обняла его и легонько укусила за ухо. — Если будешь бурчать, ничего сегодня не получишь, понял? Бери кальян, пошли домой!— Сашкин, ты это брось— насчет «не получишь»! Я без этого не могу! — Вадим суетливо поднял с полу кальян и понес его в прихожую. Длинные разноцветные трубки били мундштуками по его коленям.Без семи одиннадцать Вадим припарковал машину да стоянке заводоуправления. Охранник в синей форме приветливо махнул им с Александрой рукой. Улыбнулась вахтерша на вертушке. Все заводские кивали, кланялись, зная, чьи это «детки» торопливо идут по коридору. * * * Секретарша Михаила Леонтьевича с дежурной улыбкой «сама любезность» распахнула дверь кабинета.За отцовским столом сидел худой, длинноносый человек в мятом, не первой свежести сером костюме. Он, взявшись за стол руками, поворачивался из стороны в сторону вместе с креслом и напевал себе под нос: «Хурэй эн ап ши райзис, ели ин зе монин». Перед ним стоял высокий, с массивным гербом бокал, в котором оседала пивная пена. Неожиданно человек перестал петь и вертеться, поднял бокал и залпом его осушил.— А где папа? — удивленно спросила Александра.— А? — Длинноносый сделал вид, что только сейчас заметил посетителей. — Вы проходите, не стесняйтесь. Папа умоется и тоже придет. — Он показал на дверь в углу кабинета, из-за которой доносился шум льющейся воды. — Наслышан, наслышан о ваших бедах и заботах. Помогу, чем смогу. — Человек привстал в кресле, протянул руку. — Дмитрий Константинович, эксперт по вопросам недвижимости и не только. — Рукопожатие Дмитрия Константиновича было крепким. — Бумаги я ваши просмотрел. Замечания по мелочи, но в принципе можно регистрироваться. Щекотливый вопрос, так сказать, прежде чем приступим к работе: на каких правах вы меня возьмете, на птичьих? Долларов восемьсот твердого оклада будете платить?Вадим с Александрой переглянулись. Вадим чуть заметно причмокнул губами, укоризненно покачал головой — удружил папаша с консультантом!— Видите ли, любезнейший, может, папа вас неправильно информировал по нашему поводу… счета у нас пока нет, а если и будет, то нулевой… Сколько мы сами будем без зарплаты сидеть — одному Богу известно, — произнесла Александра довольно резко.— Ну, со мной-то вы без зарплаты никогда не останетесь, — ухмыльнулся Дмитрий Константинова ничуть не обидевшись на «любезнейшего». — Десяток шикарнейших, надежнейших сделок в месяц, каждая по штуке, я вам гарантирую. Даю свой платиновый зуб. — И он широко улыбнулся, показав железный зуб в уголке рта. — Вы будете кушать черепаховый суп, отдыхать на Канарах, поменяете своз задрипанную «семерку» на черный «мерседес». Кстати, сейчас мы с вами сядем в машину и поедем знакомиться с моим личным нотариусом, с девочками из БТИ, с тетушками из Регистрационной палаты. По чему-то все девчонки обожают шоколадные конфеты и хорошие духи. Вы, Вадик, не задумывались над этим вопросом?Вадим неопределенно пожал плечами. Ему с первого взгляда не понравился этот длинноносый и железнозубый нахал, который с ходу взялся ими руководить.— Короче, Вадик, представительские на шесть коробочек «Птичьего молока» у вас найдутся? Больше пока не надо, все остальное потом. Все потом. Потом они сами придут к вам и скажут: «Вадик, Саша, мы ваши навеки!» — Дмитрий Константинович с сожалением посмотрел на пустой бокал с остатками пивной пены на стенках. — Поехали! —Он вскочил с кресла у направился к двери. Вадим покорно поплелся за ним следом.Александра открыла дверь в углу кабинета. Голый и мокрый Михаил Леонтьевич сидел на краю белоснежной ванны и потягивал пиво из бутылки. Увидев дочь, запоздало прикрылся полотенцем.— Сашка, что за дела?— Извини. — Александра ничуть не смутилась. — Пап, это что? — Она показала пальцем на дверь. — Это же совершенное чмо. Вчера из Кащенко выскочил. От такого клиенты шарахаться будут, как от чумы. Ты посмотри, какой у него костюм! Изо рта пивом за версту несет!— Митроша? Ты это брось! Я его как облупленного знаю! Не без странностей, конечно. А у кого «тараканов» в башке нет, у твоего философа? У Митроши хватка железная — любую проблему сгрызет. Да что там!.. Поживете — увидите. Ты лучше вниз спустись, свой будущий офис посмотри. Я уже маляров туда послал.Александра прикрыла дверь и произнесла в сердцах:— Ну, папа! ПЕРВЫЙ КЛИЕНТ Было полтретьего ночи. Вадим перевернулся со спины на бок, посмотрел на спящую жену. Александра во сне посапывала, рот был полуоткрыт. М-да, непросто тогда все начиналось, отнюдь не просто, и любимый Михаил Леонтьевич им собственными руками салки в колеса вставлял! Неожиданно Вадим опять помнил о старухе, звонившей ему два дня назад в офис. Ее голос, который показался ему тогда таким знакомым. «Лизуня!» Черт возьми, ну, конечно! Это Людмила Павловна — их первый клиент! Вот это кто!Вообще-то клиентом она была не первым и не вторым, а третьим. Но те двое, что в самом начале, месяц назад, вышли на Вадима с просьбой помочь со сложным обменом — нужно было расселять пятикомнатную коммуналку в сталинском доме, — в один прекрасный день неожиданно сорвались с крючка и уплыли в неизвестном направлении — что-то у них там срослось без всяких посредников.Вадим очень переживал. Он этих двоих хорошо знал: учились они вместе философии, картошку когда-то вместе убирали; как бы то ни было, клялись они и божились, что больше ни к каким агентства обращаться не будут, а терпеливо дождутся от него подходящего варианта, который появится буквально на днях. А обманули друзья подлейшим образом, картошка с философией тут ни при чем: зарядили он свою коммуналку по всем газетам, расклеили объявления по столбам и в конце концов вышли на одного «буржуина», он выложил аванс, с которого и на Канары слетать можно, и черепахового супа поесть… ведь они для Вадима, эти двое, были слаще меда: ecли б с ними получилось, он Ведмедеку и Митроше утер бы нос — вот, мол, какой он: может и про Канта рассуждать, и хорошие деньги зарабатывать, и вся эта их с Александрой затея — не блеф, не авантюра, солидное предприятие на долгие годы. Но, как говорится, «не вышла у Данилы чаша», и в итоге на первых порах один только Михаил Леонтьевич вкладывал заводские деньги в их, как он сам выражался «недвижимую шарашку». Ремонтники, посланные директором, работали без энтузиазма, устраивали перекуры, то «перепои». Вадим с Александрой постоянно спотыкались о пустые винные и пивные бутылки, которые валялись по обеим комнатам. Казалось, посуды в офисе больше, чем отделочных материала, Вадим ругался с мужиками, грозился пожаловаться Ведмедеку, но рабочие только посмеивались над ним и продолжали заниматься своим любимым делом.Тесть выслушал длинный и горячий монолог Вадима по поводу того, что в таких условиях с клиентами работать нельзя, улыбнулся и сказал грубо:— Что же они тебе, за тыщу жопу рвать будут? Ты бы им, как хозяин, доплатил еще столько да полстолько, тогда б они у тебя как пчелки шуршали, а то привык ты на всем готовом и ничего в этом деле не понимаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31