— Вадим твой — сука! — неожиданно произнес Михаил Леонтьевич, растирая ладонью левый бок.— Почему мой? Тут Сашка звонила, волнуется, куда вы с ним пропали.— Куда пропали? Туда! Подставил он всех своим долбаным проектом!— То есть как подставил? — Елизавета Андреевна побледнела.— А вот так! Деньги, которые мы на реконструкцию перечислили, пропали!— Почему пропали?— Что ты мне глупые вопросы задаешь, жена? — заорал Михаил Леонтьевич.— Мишенька, не надо, не волнуйся так, пожалуйста, тебе же нельзя! — запричитала Елизавета Андреевна. Она скрылась за дверями кухни, появилась с валокордином и стаканом, наполовину наполненным водой. Руки у нее тряслись, она стала торопливо капать лекарство.— Десять, двенадцать, пятнадцать… Выпей, Мишенька, пожалуйста!Михаил Леонтьевич взял стакан в руку.— Видишь ли, он перечислил деньги подрядчикам, а те своим подрядчикам, а те своим. А там уже и денег на счету почти нет. Мыльная фирма оказалась. Цепочка, которая хреном масленым заканчивается!— И что же теперь? — испуганно спросила Елизавета Андреевна.— Теперь надо срочно деньги искать. Проценты банковские каждый день капают. Я гарантом сделки выступал, с меня и спрос, поняла, нет? Там же сумасшедшие деньги, а у меня сейчас только госзаказ остался! — Михаил Леонтьевич швырнул стакан с лекарством в стену.— Подожди, но ведь там и Вадима деньги, он тоже вкладывал, — тихо сказала Елизавета Андреевна.— Да что он там вкладывал? С гулькин нос он вкладывал, чтоб ему пусто было! Говорил я Александре: не пара он тебе, философ хренов, авантюрист подзаборный! Такие парни хорошие ухаживали! Вон начальник цеха мой. Молодой мужик, а как поднялся — дачу построил! Звони немедленно Сашке, я с ней поговорить хочу, с дурой!Елизавета Андреевна убежала в комнату за трубкой телефона, а Михаил Леонтьевич неожиданно выпучил глаза, начал хватать ртом воздух…Когда Елизавета Андреевна вернулась с трубкой, Ведмедек уже лежал на полу, неестественно подогнув под себя левую ногу.— Мишенька! * * * Паша ходил из угла в угол по комнате с малышом на руках и укачивал его. Младенец орал, не думая успокаиваться.— Ay, ay, ay, ay! — приговаривал Паша, уже начиная злиться. Ну где же эта зараза Ритка? Обещала за полчаса обернуться. На молочную кухню она, видите ли, пошла!Деньги кончились на прошлой неделе. Бывший муженек Риты Жора, который должен был ежемесячно подкидывать ей сто пятьдесят долларов на содержание ребенка, даже носа не казал, Вадим Георгиевич не объявлялся, и Пашу вся эта безвыходная ситуация начинала злить. Он теперь почти здоровый человек и должен регулярно питаться! Не кефир же ему с молочной кухни употреблять!— Да заткнись ты! — прикрикнул Паша на младенца и уложил его в кровать. Пошел на кухню, чтобы сварить себе макарон.В дверь позвонили. Паша удивился. Кто бы это мог быть? У Риты ключ. Подошел к двери, посмотрел в глазок. На площадке топтался незнакомый кудрявый парень.— Вам кого? — спросил Паша, не открывая дверь.— Мне Риту надо. Я от Жоры, — отозвался парень.Паша открыл дверь.— Рита дома? — спросил парень, разглядывая Пашу.— Она на «молочку» пошла. А зачем она тебе? — с ревнивой ноткой в голосе поинтересовался Паша.— Жорик ей деньги передал, — объяснил парень.— Ах деньги, — обрадованно кивнул Паша. — Так давай!— А вы кто?— Я муж ее новый, — соврал Паша. Парень замялся:— А сама она скоро будет?— Да нет, недавно ушла. Час, может, полтора.— М-да, я столько ждать не могу, — покачал парень головой. — Ну ладно, только вы ей обязательно передайте. — Он протянул Паше две купюры достоинством в сто и пятьдесят долларов.— Обязательно передам, не волнуйся, — сказал Паша и закрыл дверь. Он посмотрел купюры на свет и вернулся в комнату, помахивая ими. Положил деньги на журнальный столик.— Все орешь? — обратился он к младенцу. — Ну что я могу сделать? Молока у меня нет, кефира нет. Мать жди! — приказал он, вернулся на кухню к своим Макаронам. Выключил плиту, скинул макароны в Дуршлаг, чтобы промыть. Открыл кран с холодной водой и замер.— Блин, что же это я? — спросил Паша самого себя. — Такая маза подвалила, а я дерьмо жру!Он закрыл кран, пошел в комнату, сунул в карман рубахи пятидесятидолларовую купюру и направился к входной двери. Напялил на ноги стоптанные кеды, помялся у двери, почесывая нос, уши. Снова вернулся в комнату. Выложил из кармана пятидесятидолларовую купюру, взял сотенную.— Ты вот что, пацан, лежи пока, ори, а я скоро буду, — сказал Паша на прощание малышу. * * * Дина сидела на кровати, забившись в угол. Она испуганно смотрела на Вадима, который расхаживал по комнате взад-вперед.— Я убью тебя, Митроша! Убью! — орал он, брызгая слюной.— Вадик, с чего ты взял, что это он? — осторожно спросила Дина, вклинившись в паузу между его возгласами.— Ну а кто еще? — Вадим начал загибать пальцы. — Обида, план мести, разработка, звонок, «кидалово»! Только не верю я, что мог он сам такую аферу замутить! Кишка у сволочи тонка! Помог ему кто-то из «авторитетов».— Где же теперь деньги взять?— Ничего-ничего, кредит еще не кончился. А пока он кончится и пойдут штрафные санкции, я их найду! Землю рыть буду, но найду! Ведмедек поможет. Тесть, он, в конце концов, или кто? У него такие связи — Митроша кровавыми слезами умоется! Милицию подключим, прокуратуру! Не все потеряно!— Вадик, ты чайку травяного не поставишь? Очень хочется. Там на кухне в моем шкафу есть пакет с травами. Что-то нехорошо мне, — слабым голосом сказала Дина.— Что? Да-да, сейчас.Вадим ушел на кухню, чтобы поставить чайник. Из своей комнаты тут же вылезла соседка.— Ну так как насчет моей просьбы? — спросила она.— Какой просьбы? — уставился на старуху Вадим.— Насчет отселения, забыли?— Ах да! Некогда сейчас, ей-богу, некогда! — крикнул Вадим, доставая из шкафа пакет. Достал неудачно, часть травы просыпалась на пол. Вадим чертыхнулся, начал собирать траву с пола.Соседка хлопнула дверью. «Еще и сердится!» — зло подумал Вадим. Он заварил траву, поставил настаиваться, вернулся в комнату.Дина лежала на кровати и постанывала. Ее лицо было покрыто крупными каплями пота.— Что с тобой, тебе плохо?— Ой, Вадик, кажется, началось, — прошептала она испуганно.Вадим бросился к телефону. Над аппаратом в коридоре к стене был прикреплен листок бумаги, на котором Дининой рукой были записаны все наиболее важные телефоны. Один из номеров был жирно подчеркнут красным, сбоку подписано: «РОЖАТЬ!» Вадим начал лихорадочно накручивать диск.«Скорая» приехала минут через пятнадцать, все это время Вадим сидел около Дины, успокаивая ее. Принес травяной чай, но выпить его она не смогла. Боль не отступала.Врачу — маленькой хрупкой женщине с красивыми карими глазами — было достаточно нескольких секунд, чтобы принять решение.— Немедленно в больницу!В комнате появились носилки, Вадим с шофером «скорой» аккуратно переложили на них Дину, стали спускать вниз по лестницам. Дина, не переставая, стонала и охала.— Вы ей кто, муж? — поинтересовалась врачиха.— Муж, — кивнул Вадим. — Кравцов, — зачем-то назвал он свою фамилию.— В машину! — скомандовала она.«Скорая» сорвалась с места, выехала на оживленную улицу. Включилась сирена. Ехали, однако, медленно: везде были пробки и при всем желании автомобилисты не могли пропустить их машину вперед.Вадим держал Дину за руку и приговаривал едва слышно:— Потерпи, девочка, потерпи!Каталка со стонущей Диной скрылась в приемном покое, Вадим остался терпеливо ждать в коридоре, расхаживал взад-вперед, недоуменно глядя на других людей, которые тоже чего-то ждали. Людей было много, в основном мужчины, и Вадим подумал озадаченно: неужели у всех рожают?Минут через сорок дверь отворилась и в коридоре появился врач в голубом комбинезоне и сдвинутой на затылок шапочке.— Кто Кравцов? — громко спросил он.— Я, — отозвался Вадим Георгиевич и торопливо подощел к нему.— Какие лекарства ваша жена принимала в последнее время?— Лекарства? — опешил Вадим. — Я не знаю, — сказал он растерянно.— Очень плохо, молодой человек, что не знаете. Как бы то ни было, сейчас срочно нужна кровь!— Дине? Что с ней?— Потом, потом, молодой человек. Все вопросы потом. Сейчас некогда. Вторая группа, резус положительный. Неважно, в конце концов. Можно другую группу. Найдите как можно больше доноров — Друзей, знакомых. В нашем банке мало крови, и мы должны его немедленно пополнить!—Я сам сдам, — сказал Вадим,— Нужно как минимум четыре литра.— Ясно, — кивнул Вадим, чувствуя, что начинает страшно волноваться, что он близок к истерике. — Кто-нибудь может сдать кровь? — спросил он так громко, что все, кто был в коридоре, обернулись. — У кого вторая группа?..— Резус положительный, — так же громко добавил врач.— Я могу… Можно. У меня вторая группа, — раздалось с разных концов коридора.— Пройдите, пожалуйста, сюда, — пригласил желающих врач и открыл дверь.Вадима и остальных желающих провели в лабораторию и, взяв экспресс-анализ на группу и резус, начали по очереди брать кровь.— Но все же вы мне можете сказать, что с ней? — умоляюще спросил Вадим у врача, увидев, что тот выходит из лаборатории.— Ради бога, потом, молодой человек, — попросил врач и скрылся за дверью.Вадим достал из кармана сотовый и принялся набирать номера друзей и знакомых. В течение получаса он обзвонил человек пятнадцать. Школьные и университетские друзья, знакомые, его агенты. Он просил их приезжать самим, искать своих друзей и знакомых, обзванивать всех, кого только можно. Почти все тут же согласились приехать и сдать кровь. В крайнем волнении Вадим набрал даже номер Александры, но, когда она взяла трубку и сказала «Алло», опомнился, нажал «отбой».Так, в ожидании, прошло часа два. За это время Вадим выкурил целую пачку сигарет, хотя обычно пачки хватало ему дня на три, на четыре, и побежал к ближайшему киоску за новой.Его друзья и знакомые, друзья его знакомых и друзей один за другим приходили в приемное отделение, сдавали кровь, потом, после сдачи, многие предлагали остаться с Вадимом, подождать, помочь морально, поддержать, но он всех благодарил и просил уйти. Ждать ему было проще одному.«Теперь полгорода будет знать, что у Кравцова любовница рожает, — думал Вадим, глядя на больничный двор, засаженный кустами, покрытыми сейчас огромными белыми шапками искристого снега.Мужчина-врач вышел снова, когда уже не осталось больше сил ждать и пребывать в полной неизвестности. В руке он держал халат.— Наденьте! — приказал он Вадиму и повел его за собой.Он провел его по длинному коридору в свой кабинет, предложил сесть, достал из стеклянного шкафчика склянки со спиртом, мензурки, плеснул себе, плеснул и ему. Выпили, не чокаясь. Вадим даже не почувствовал спирта, выпил его, как воду.— Ситуация такая, — начал врач. — Дело в том, что за последнее время для сохранения ребенка вашей жене вкололи большое количество сосудорасширяющих средств и витаминов. Вы меня понимаете?— Зачем вкололи? — удивился Вадим.— Чтобы выкидыша не было, — просто объяснил врач. — Однако доза последней инъекции была избыточно большой и вызвала лекарственный шок. По существу, отравили не только роженицу, но и плод. Мы ее откесарили, а кровь не свертывается, потому что все еще действуют сосудорасширяющие лекарства.— Не останавливается кровь? — переспросил Вадим.— Именно.— К ней какой-то мужик-гинеколог ходил на дом. Консультировал, уколы делал, — неожиданно вспомнил Вадим.— Ну-ну, — кивнул врач. — Оно и есть!— Черт, я же его собственными руками, суку! Я эке его под суд! Он у меня!..— Успокойтесь, молодой человек, — попросил врач устало. — Конечно, это ваше право. Иной раз медицинская ошибка слишком дорого стоит, но я вас уверяю, он хотел как лучше. Просто слегка не рассчитал лекарственную дозу…— Я его найду! — грозно пообещал Вадим, глядя на склянку.Врач перехватил его взгляд, плеснул еще спирта.— Что с Диной?— Сейчас уже все в порядке, не волнуйтесь.— А мальчик?Врач нахмурился.— Умер? — спросил Вадим, чувствуя, как сердце замирает в страхе.— Нет, не умер. Жив. Он сейчас в инкубаторе. Чистим кровь, питаем его искусственно. Тридцать шесть недель — не самый лучший срок. Хотя… — врач замолчал.— Что «хотя»? — спросил Вадим.— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал врач задумчиво. — Будем надеяться, что первые пятьдесят все-таки наши.,— Первые пятьдесят — это жизнь?— На вас спирт, я смотрю, не лучшим образом влияет, — сказал врач, взял со стола склянку и мензурки, спрятал в шкаф. — Глупеете просто на глазах. Конечно, жизнь!— Мне можно к ней? — робко попросил Вадим.— Нет. — Врач покачал головой. — Не стоит. Она сейчас на аппарате, отходит от наркоза. Долго будет отходить. Вы лучше поезжайте домой, выпейте еще граммов двести и ложитесь спокойно спать. Угрозы жизни матери нет. А завтра приедете, и вас к ней проведут, обещаю.— Хорошо. — Вадим поднялся из-за стола и теперь почувствовал, что действительно сильно опьянел от спирта.За руль он сесть не решился, оставил машину рядом с больницей. Шел пешком.Небо неожиданно разверзлось, и вниз полетели крупные снежные хлопья. Тут же его голова, плечи покрылись снегом. Хлопья таяли на лице, на веках. Мысли путались. Одно несчастье наложилось на другое, будто тот, кто только что разверз небеса, решил окунуть его в дерьмо по самые уши, опустить, испытать, проверить — выживет ли… Банк, подстава, Паша с «чижиками». Дина, ребенок, Митроша! Митроша — гад! Между прочим, протеже Ведмедека! Ну ничего, сейчас он придет домой, наберет номер тестя, поговорит с ним по душам! * * * Ребенок наконец-то уснул, и Рита уложила его в кровать. За окном было темно, валил снег. Она подошла к окну и долго смотрела вниз, на припорошенные машины на стоянке.В дверь звонили. Долго, настойчиво. Рита опомнилась, пошла открывать.На пороге, держась за дверной косяк, стоял Паша. Он покачивался.— Ты где был? — спросила Рита.— А! — Паша махнул рукой, ввалился в прихожую, рухнул на калошницу, стягивая мокрые кеды.Он прошел в комнату, не раздеваясь, упал на кровать.— Меня засосала опасная трясина! — неожиданно громко пропел он.— Ребенок спит! — сказала Рита, затыкая ему ладонью рот.— Пусть спит, — сказал Паша, отворачиваясь к стене.— Где деньги? — спросила Рита.— Какие деньги?— Жорины.—Ах Жорины? — Паша повернулся, посмотрел на нее зло. — Мужа твоего, да? На, подавись! —Он сунул руку в карман рубахи, кинул ей в лицо мятые рублевые купюры.Рита собрала деньги, пересчитала.— Здесь всего семьсот рублей. Где остальные?— Съел! — неожиданно ответил Паша. Во! — и показал ей язык.—Опять укололся?-спросила Рита.—А тебе-то что?— Сволочь ты! Все вы сволочи! — Ритой вдруг овладело бешенство, и она принялась хлестать Пашу по щекам. — Мне ребенка нечем кормить, а он!..Сначала Паша закрывал лицо руками, потом рассвирепел сам, съездил Рите по лицу. У нее из носа пошла кровь.Рита заплакала, соскочила с кровати, бросилась в ванную. Паша полежал некоторое время, прислушиваясь к звуку льющейся воды, поднялся, пошел, пошатываясь.Ванная была закрыта на шпингалет. Паша рванул дверь на себя. Шпингалет вылетел. Рита, склонившись над раковиной, смывала кровь. Паша попытался ее обнять, она дернула плечами.— Ритуш, ну ладно, прости! — пробормотал Паша, глядя на свое отражение в зеркале. — Сорвался, с кем не бывает?Рита молчала.— Ну ладно, я тебе обещаю, что больше такого не повторится. Клянусь!— Ты мне это еще два года назад обещал. И что?— Нет, теперь серьезно. Я вылечусь. Просто у меня сейчас депрессуха. Помнишь того, который меня привез сюда?— Вадим Георгиевич?— Ну да, он самый. Это он у меня квартиру отобрал. Я тебе просто говорить не хотел.— Вадим… квартиру? — Слезы на глазах Риты высохли. — Но это же!.. Надо в милицию, все рассказать!— Документов-то у меня нет, — грустно сказал Паша. — Нет документов, нет человека.— Что за ерунда! — Рита повернулась к нему, крепко обняла. — Документы есть, будут… В общем, мы все сделаем! Это же сумасшедшие деньги, Паша, на них всю жизнь можно жить! Ты только не колись. Обещаешь?— Постараюсь, — вздохнул Паша. — У тебя еще кровь капает. — Он взял со стеклянного подзеркальника ватный тампон, приложил к ее носу. — Ты ведь меня больше не бросишь?— Не брошу, — пообещала Рита. * * * Вадим Георгиевич несколько раз позвонил в дверь, но ему никто не открыл. Он полез в карман за ключами.В прихожей было темно. Часы в гостиной пробили одиннадцать часов.— Александра! — позвал он, стараясь придать голосу веселый тон. — Сашка!Никто не отозвался. Вадим заглянул во все комнаты, в спальню. Постель была не тронута. Он удивился и разозлился одновременно. У него одно несчастье за другим, а жена где-то шляется! Переоделся, умылся, пошел на кухню.На кухонном столе лежала записка. Вадим, прежде чем ее прочесть, приподнял крышки на сковороде, на кастрюле. Ужин был приготовлен, как всегда. «Наверное, на дне рождения у какой-нибудь подруги!» — предположил Вадим, накладывая себе еду.Он сел за стол, придвинул к себе записку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31