Айзек Азимов
Молодость



Айзек Азимов
Молодость

1

В окошко бросили горсть камней – и мальчишка завозился во сне.
Бросили еще раз – он проснулся.
Сел в кровати, весь напрягшись. Тянулись секунды, а он все осваивался со своим странным окружением. Конечно, это не его родной дом. Он за городом. Здесь холоднее, чем в его краях, за окошком видна зелень.
– Тощий!
Его окликнули хриплым, встревоженным шепотом, и мальчишка дернулся к окну.
На самом деле у него было совсем другое имя, но его новый друг, с которым он познакомился накануне, едва взглянул на худощавую фигурку, сказал: «Ты – Тощий». И добавил: «А я – Рыжий».
На самом деле его тоже звали совсем иначе, но это имечко явно шло к нему.
Тощий крикнул:
– Эй, Рыжий! – и радостно замахал ему, стряхивая с себя остатки сна.
Рыжий продолжал все тем же хриплым шепотом:
– Тихо, ты! Хочешь всех перебудить?
Тощий вдруг заметил, что солнце едва поднялось над низкими восточными холмами, что тени еще длинные и размытые, а на траве роса.
Он сказал уже тише:
– Чего тебе?
Рыжий махнул рукой – выходи на улицу.
Тощий быстро оделся и умылся – то есть быстренько брызнул на себя чуть тепловатой водичкой; она высохла, пока он бежал к выходу, а потом кожа опять стала влажной, на этот раз уже из-за росы.
Рыжий сказал:
– Давай потише. Если проснется ма, или па, или твой па, или еще кто, уж тут начнется: «Сейчас же марш домой, а то будешь бегать по росе – простудишься и умрешь».
Он так точно передал интонацию, что Тощий расхохотался и подумал, что, пожалуй, во всем свете нет такого занятного парня, как Рыжий.
– Ты что, каждый день сюда приходишь, вот как сейчас, а, Рыжий? – спросил он с интересом. – В такую рань, да? Когда весь мир будто принадлежит только тебе, ведь верно, Рыжий? И никого вокруг, и все так здорово. – Он ощутил прилив гордости оттого, что его допустили в этот таинственный мир.
Рыжий искоса взглянул на него и небрежно бросил:
– Я уже давно не сплю. Ты ничего не слышал ночью?
– А что?
– Да гром.
– А разве была гроза? – Тощий очень удивился. Он обычно не мог спать во время грозы.
– Да нет. Но гром был. Я сам слышал, подошел к окну, гляжу, а дождя– то нет. Только звезды и небо такое бледное. Понимаешь?
Тощий никогда не видел такого неба, но кивнул.
Они шли по траве вдоль бетонки, которая сбегала вниз, деля надвое окрестные просторы, и исчезала вдали между холмами. Дорога была такая древняя, что даже отец Рыжего не мог сказать сыну, когда ее построили.
И все же на ней не было ни трещинки, ни выбоины.
– Ты умеешь хранить тайну? – спросил Рыжий.
– Конечно. А что за тайна?
– Ну просто тайна. Может, я скажу, а может, и нет. Я еще и сам не знаю. – Рыжий на ходу сломал длинный гибкий стебель папоротника, аккуратно очистил его от листочков и взмахнул им, как хлыстом. Вмиг он словно очутился на лихом скакуне, который встает на дыбы и грызет удила, сдерживаемый железной волей наездника. Но вот усталость взяла свое, он отбросил хлыст и загнал своего коня в самый дальний закоулок воображаемого мира – авось еще пригодится.
– Сюда приедет цирк, – сказал он.
– Ну какая же это тайна? Я уже давно знаю. Мне об этом папа сказал еще до того, как мы приехали.
– Да нет, тайна – это другое. Уж эта тайна что надо. Ты хоть раз бывал в цирке?
– Ясное дело.
– Ну и как, понравилось?
– Больше всего на свете.
Рыжий краешком глаза наблюдал за ним.
– Ну а тебе никогда не приходило в голову там остаться? То есть, я хочу сказать, навсегда.
Тощий пораскинул умом.
– Пожалуй, нет. Я хочу быть астрономом, как папа. По-моему, и он этого хочет.
– Хи! Астроном! – фыркнул Рыжий.
Тощий почувствовал, как перед его носом захлопнулись двери в новый, таинственный мир, и астрономия стала тоской зеленой.
Он сказал примирительно:
– Цирк – это, должно быть, занятнее.
– Ну а если тебе можно было бы поступить в парк прямо сейчас? Что бы ты сделал?
– Я… Я…
– Ну вот. – Рыжий презрительно усмехнулся.
Тощий обиделся.
– Ну и поступлю.
– Давай!
– Испытай меня!
Рыжий быстро повернулся к нему, взволнованный, весь как натянутая струна.
– Ты правда так думаешь? Хочешь со мной, да?
– Как это?
– Понимаешь, я все устроил, нас возьмут. А то, глядишь, когда– нибудь мы и сами откроем цирк. Мы будем самыми потрясными циркачами на свете. Это если ты пойдешь со мной. А не то… А не то я и сам справлюсь.
Новый мир был необыкновенным и волшебным, и Тощий ответил:
– Заметано, Рыжий! Я с тобой! Что ты затеял? Скажи мне все как есть.
– Догадайся, Кто в цирке всех главней?
Тощий отчаянно соображал. Он хотел попасть в точку. Наконец он сказал:
– Акробаты?
– О господи! Да я бы палец о палец не ударил, чтобы увидеть акробатов!
– Тогда не знаю.
– Звери, вот кто! Какие номера самые интересные? Где больше всего народу? Даже в самых лучших цирках самые лучшие номера – это которые со зверями.
– Ты так думаешь?
– Все до единого так думают. Спроси кого хочешь. Так вот, сегодня утром я нашел зверьков. Двух зверьков.
– Ты их поймал?
– Еще бы. Это и есть моя тайна. Ты не протрепешься?
– Что за вопрос!
– Ладно. Я запер их в амбаре. Хочешь посмотреть?
Они были почти рядом с амбаром, невдалеке чернела его большая, настежь распахнутая дверь. Черным-черно. Они все время шли к этому амбару. Тощий остановился. Он старался не выдать волнения.
– А они большие?
– Да разве бы я их обдурил, если б они были большие? Они тебе ничего не сделают. Я посадил их в клетку.
Они уже вошли в амбар, и Тощий увидел большую клетку, висевшую на крюке под крышей и накрытую грубым брезентом.
Рыжий сказал:
– У нас здесь обычно живет птичка или еще кто-нибудь. Главное, им отсюда не выбраться. Полезли на чердак.
Они вскарабкались по деревянной лестнице, и Рыжий подтянул клетку к себе.
Тощий ткнул пальцем в брезент:
– А здесь, кажется, дырка.
Рыжий нахмурился:
– Откуда она взялась?
Он приподнял брезент, заглянул внутрь и с облегчением произнес:
– Они там!
– Брезент вроде бы обгорел, – с беспокойством заметил Тощий.
– Ну, ты как – хочешь смотреть или нет?
Тощий неуверенно кивнул. В конце концов он не был убежден, что хочет. А вдруг они…
Но Рыжий сбросил брезент. Вот они. Двое, как он и говорил.
Маленькие и противные на вид. Как только брезент убрали, зверьки кинулись к ребятам. Рыжий осторожно ткнул их пальцем.
– Берегись! – крикнул Тощий.
– Они не тронут, – бросил Рыжий. – Ты когда-нибудь видел таких?
– Нет.
– Представляешь, как в цирке все за них ухватятся?
– А если они слишком маленькие для цирка, что тогда?
Рыжий разозлился. Он отпустил клетку, и та начала раскачиваться словно маятник.
– Идешь на попятную?
– Вовсе нет. Я только…
– Не беспокойся, не такие уж они маленькие. Меня-то сейчас беспокоит только одно.
– Что?
– Ведь я должен продержать их в клетке, пока не приедет цирк, верно? Так вот, мне нужно узнать, что они едят.
А клетка все раскачивалась, и маленькие пойманные зверьки цеплялись за прутья, делая ребятам какие-то знаки, странные и быстрые, будто эти существа были разумными.

2

Астроном вошел в столовую при полном параде. Он ощущал себя гостем.
– А где молодежь? – спросил он. – Моего сына нет дома.
Промышленник улыбнулся:
– Они уже давно гуляют. Но женщины заставили их позавтракать, так что не беспокойтесь. Известное дело – молодость!
«Молодость»! Казалось, это слово заставило Астронома задуматься.
Завтракали в молчании. Только один раз Промышленник бросил:
– Вы и вправду считаете, что они придут?
– Придут, – отвечал Астроном.
И все.
После завтрака Промышленник сказал:
– Вы уж меня извините. Хоть убей, не пойму, зачем вам выкидывать такие трюки? Вы действительно с ними говорили?
– Так же, как сейчас с вами. Только телепатически. Они умеют передавать мысли на расстояние.
– Я понял это из вашего письма. Но как они передают мысли, интересно выяснить.
– Ну, этого я не знаю. Конечно, я их спросил, но не добился четкого ответа. Впрочем, возможно, я чего-то не разобрал. Для этого нужно какое– то устройство, проецирующее мысли, и, что особенно важно, необыкновенная сосредоточенность как индуктора, гак и перципиента. До меня не сразу дошло, что они пытаются передать мне мысль. Может быть, телепатия – одно из научных достижений, которым они с нами поделятся.
– Может быть, – ответил Промышленник. – Но подумайте о том, как это открытие может изменить нашу общественную жизнь. Передатчик мыслей!
– А почему бы и нет? Перемены для нас полезны.
– Не думаю.
– Перемены нежелательны только для старости, – сказал Астроном. – А ведь расы могут стариться так же, как и люди.
Промышленник указал на окно.
– Видите эту дорогу? Ее построили давным-давно. Сумели бы мы теперь построить такую? Сомневаюсь. Когда прокладывали эту дорогу, раса была молодой.
– Тогда? Да! По крайней мере, новое не внушало им страха.
– Лучше бы оно внушало! Что же сталось с нашими предками? Они уничтожены, доктор! Что хорошего в Молодости и в Новом? Мы сейчас живем лучше. В мире больше нет войн, мы медленно продвигаемся вперед. Они это доказали, те, кто построил эту дорогу… Как мы условились, я поговорю с вашими гостями, если они приедут. Но мне кажется, я только попрошу их уехать.
– Слушайте! Прежде чем вам написать, я изучил ваше экономическое положение.
– И установили, что я платежеспособен? – улыбаясь, перебил его Промышленник.
– Ну да. О, я вижу, вы шутите? А впрочем, может, в вашей шутке есть доля правды. Ваша платежеспособность ведь ниже, чем у вашего отца, а у него была ниже, чем у вашего деда. Ваш сын, возможно, будет вообще неплатежеспособным. С каждым годом планете все труднее поддерживать производство на существующем уровне, хотя это крайне низкий уровень по сравнению с тем, который бьет раньше. Мы возвратимся к натуральному хозяйству, а потом что? Опять в пещеры?
– А если обогатить расу новыми техническими знаниями, то все изменится?
– Дело не только в знаниях. Здесь важнее эффект от самих изменений, от расширения горизонтов. Послушайте, сударь, я обратился к вам не только потому, что вы богаты и имеете влияние на правительственные круги, а потому, что у вас необычная для наших дней репутация: вы человек, который может порвать с традициями. Наши соотечественники будут противиться новшествам, а вы знаете, как на них воздействовать, как добиться того…
– Чтобы возродить молодость нашей расы?
– Да.
– Скажите мне, – поинтересовался Промышленник, – что хотят эти друзья из космоса в обмен на свои достижения?
Астроном колебался, затем признался.
– Я буду с вами откровенен. Они прибыли с планеты, обладающей большей, чем наша, массой. Наша богаче легкими элементами.
– Им нужен магний, алюминий?
– Нет. Углерод и водород. Им нужны уголь и нефть.
– В самом деле?!
Астроном торопливо вставил:
– Вы хотите спросить, зачем существам, которые освоили космические полеты, а следовательно, овладели атомной энергией, уголь и нефть? Я не могу ответить на этот вопрос.
Промышленник улыбнулся.
– Зато я могу. Вот вам лучшее подтверждение правдивости ваших же слов. На первый взгляд может показаться, что при атомной энергии уголь и нефть не нужны. Однако они не только сырье для производства энергии, они всегда будут основным сырьем для всех отраслей органической химии. Пластмассы, красители, медикаменты, растворители. Промышленность не может обойтись без них даже в атомный век. Но я бы сказал, что, хоть уголь и нефть недорогая плата за мучения и заботы молодой расы, все же эти уголь и нефть обойдутся нам очень дорого, если мы не получим ничего взамен.
Астроном вздохнул:
– А вон и наши мальчики.
В открытое окно видно было, как они стоят на лугу и оживленно разговаривают. Сын Промышленника сделал властный жест, сын Астронома кивнул и побежал к дому.
– Вот она, молодость, о которой вы говорили. У нашей расы столько же молодых, сколько было всегда, – заметил Промышленник.
– Да. Но мы делаем все, чтоб они быстро состарились.
Тощий вбежал в комнату, дверь громко хлопнула за ним.
– Что случилось? – недовольно проворчал Астроном.
Тощий удивленно поднял глаза и остановился.
– Извините. А я и не знал, что здесь кто-то есть. Простите, что я вам помещал. – Он старательно подбирал самые вежливые выражения.
– Да ничего, все в порядке, – сказал Промышленник.
Но Астроном заметил:
– Даже если ты входишь в пустую комнату, не обязательно хлопать дверью.
– Ерунда, – запротестовал Промышленник. – Парнишка не сделал ничего плохого. Вы его браните просто за то, что он молод. И это вы, с вашими взглядами! Подойди-ка сюда, парень! – обратился он к Тощему.
Тощий медленно приблизился.
– Как тебе здесь нравится?
– Очень, сэр, благодарю вас.
– Показал ли тебе мой сын наше поместье?
– Да, сэр. Рыжий, то есть…
– Ничего, ничего. Называй его Рыжим. Я его сам так зову. А теперь скажи, чем вы сейчас занимаетесь?
Тощий отвернулся:
– Мы… мы проводим исследования, сэр.
Промышленник повернулся к Астроному.
– Вот вам юношеская любознательность и жажда приключений. Наша раса еще не утратила этих свойств.
– Сэр? – спросил Тощий.
– Да, парень.
Мальчишка помолчал, пытаясь понять, о чем речь, потом сказал:
– Рыжий велел мне принести что-нибудь вкусненькое, но я не очень понял что. Вот я и не хотел говорить.
– Ну что ж, спроси кухарку. У нее найдется что-нибудь вкусненькое для таких юнцов, как вы.
– Сразу видно, что сын мой воспитывался в городе, – сказал Астроном.
– Ну что вы, это не страшно, – возразил Промышленник.
– О нет, сэр. Это не для нас, а для зверьков.
– Для зверьков?
– Да, сэр. Что едят звери?
– А что это за звери, парень?
– Они маленькие, сэр.
– Тогда попробуйте дать им листья или траву, а если они не станут есть, может, им понравятся орехи или ягоды.
– Благодарю вас, сэр.
Тощий выбежал из комнаты, но на этот раз осторожно закрыл за собой дверь.
– Вы думаете, они поймали зверьков живьем? – спросил Астроном. Он был явно встревожен.
– Ну, это дело обычное. В моем поместье охота запрещена, и все животные стали ручными, здесь много грызунов и мелкой живности. Рыжий то и дело таскает домов всяких тварей. Только ненадолго они его занимают.
Он посмотрел на стенные часы:
– Ваши друзья уже должны прибыть, как вы думаете?

3

Качка прекратилась. Стало темно. Воздух чужой планеты не подходил для Исследователя. Атмосфера была густой, как суп, и он не мог глубоко вздохнуть. И даже если…
Внезапно испугавшись одиночества, он потянулся и потрогал теплого Торговца. Очевидно, тот спал: он тяжело дышал, время от времени дрожь пробегала по телу. Исследователь решил не будить его. Это все равно ни к чему. Спасения не будет, это ясно. Это расплата за высокие барыши, которые приносила неограниченная конкуренция. Торговец, открывший новую планету, получал монополию на торговлю с ней в течение десяти лет. Он мог торговать в одиночку или, что более вероятно, продать это право всем желающим на жестких условиях. Из-за этого поиски новых планет велись под большим секретом и как можно дальше от обычных торговых путей. У них не было почти никакой надежды на то, что хоть один корабль окажется в пределах их субэфирной связи, разве что произойдет невероятное. Даже если бы они были в своем корабле, а не в этой… этой… клетке.
Исследователь схватился за толстые прутья. Даже если уничтожить прутья – а это нетрудно сделать, – им не спрыгнуть – слишком высоко. Все шло из рук вон плохо. Еще до этого приземления они дважды приземлялись на корабле-разведчике, установили контакт с местными жителями, чудовищно большими, но кроткими и доброжелательными существами. Лучшего рынка и желать нельзя. Очевидно, когда-то у них была высокоразвитая промышленность, но они не сумели избежать нежелательных последствий.
Эта планета поражала своими размерами. Особенно удивлялся Торговец.
Он уже знал, какая она огромная, и все же, подойдя к ней на расстояние двух световых секунд и взглянув на экран обзора, пробормотал:
«Невероятно!».
– О! Бывают планеты и больше этой, – невозмутимо сказал Исследователь. Чрезмерная восторженность не к лицу Исследователю.
– Заселена?
– Да.
– Ого, вашу планету можно утопить вон в том большом океане.
Исследователь улыбнулся. Это был деликатный намек на его родину – планету Арктур, по размерам уступавшую большинству планет. Он сказал:
– Не совсем так.
– И здешние жители такие же большие, как и их мир? – спросил Торговец.
Казалось, такая перспектива не слишком радовала его.
– Почти в десять раз больше нас.
– А вы уверены, что они настроены дружелюбно?
– Трудно сказать. Дружба между чуждыми культурами – дело неверное.
Но мне кажется, жители этой планеты не опасны.
Тут Исследователь услышал мощный рев двигателей.
– Что-то мы слишком быстро снижаемся, – нахмурился он.
1 2 3