OCR Александр: wertz@mail.ru; доп. вычитка — NickNem
«Андерс Бодельсен. Задумай число»: Советско — американское совместное предприятие «НОРД»; Москва; 1990
Оригинал: Anders Bodelsen, “Tank pa ef tat”
Перевод: Л. Дымов
Аннотация
«…когда я прочитал его записку, то сразу стал выгребать деньги из выдвижных ящиков стола. Я понял, что угроза серьёзная, и у него действительно револьвер в кармане. Сначала я пытался отдать ему только сто кроновые банкноты, которые держу во втором ящике. Но он приказал открыть и следующий ящик, в который я складываю пятисоткроновые банкноты, и я не посмел отказаться. Из соображений безопасности я не включал сирену, пока он не покинул банк».
Андерс Бодельсен
Задумай число
* * *
Борк ушёл из банка последним. У него была привычка наводить порядок в кассовом зале, хотя этим вполне могли утром заняться уборщицы.
На одном из столов валялись испорченные небрежным заполнением формуляры — из тех, на обороте которых есть листок копировальной бумаги. Очень удобные формуляры: сразу получалась карбонная копия. И чего только не приходилось любопытному Борку читать на копиях, выброшенных клиентами…
Вот сейчас — Борк даже не сразу сообразил, что означают слова, синей диагональю идущие по второму листу формуляра:
«В моем кармане — револьвер. Быстро и не привлекая внимания передайте мне всю наличность».
Борк несколько раз внимательно перечитал эти две фразы, написанные аккуратными печатными буквами. Писавший поставил точку только после первой фразы, буква «Е» каждый раз заканчивалась лишним «хвостиком».
Осмотрев формуляр со всех сторон, Борк решил, что его использовали как подкладку: буквы были видны не только под копировальной бумагой, но и на верхнем листке — в виде контуров, как если бы на тонкую бумагу сильно нажимали карандашом.
Борк собрал все испорченные формуляры, побросал их в корзину для мусора и вышел на улицу.
Вечером, сидя у себя дома перед кварцевой солнечной лампой, он под её негромкое шипенье представлял себе те две фразы на формуляре. Буквы неторопливо плыли перед его глазами: «Е» с «хвостиком», жирная точка после первой фразы… А ведь, сувенир, да, сувенир, надпись-то любопытная…
В постели, перед тем как уснуть, Борк опять увидел печатные буквы, сложившиеся в слова. Ему было непонятно, почему одно воспоминание о них вызывает у него приятное чувство.
Сигнальная сирена банка помещалась за маленькой решёткой на фронтоне здания, выходящего на площадь. Управляющий банка проверял её каждое утро за несколько минут до девяти часов. Всего в банке было четыре ножные педали для включения тревоги и ещё рычаг в кабинете управляющего, на стене. Пробное включение всегда было коротким, и многие служащие позже не могли вспомнить, включали утром сирену или нет. А прохожие на площади даже голов не поворачивали на этот звук: или привыкли, или принимали его за автомобильный гудок.
Никто в банке никогда не слышал, как сирена звучит по-настоящему. Когда управляющий уезжал в отпуск, её иногда забывали проверить. Это не имело значения. Всем достаточно ясно дали понять, что сиреной пользоваться не следует. Во всяком случае, до тех пор, пока грабители не уберутся подальше.
Борк уже сидел на своём месте в кассе, когда короткий механический вопль засвидетельствовал, что сирену в очередной раз испробовали и нашли исправной. Как обычно, при этом звуке он взглянул на ножную педаль, которую можно было достать, чуть подвинувшись вперёд на стуле и вытянув ногу.
Управляющий банком — Корделиус — вышел из своего кабинета и помахал Борку. Они вместе пошли вниз, в подвальное помещение. Корделиусу было всего сорок один год — на четыре больше, чем Борку, но из них двоих он выглядел моложе. Да и вообще Корделиус был одним из самых молодых управляющих, и все были уверены, что он скоро переберётся из этого филиала куда-нибудь поближе к столице.
У Борка были ключи от нижних сейфов, которые могли быть открыты только двумя служащими вместе. У них это стало чем-то, вроде ритуала: они поворачивали свои ключи одновременно, хотя в этом не было необходимости.
— Мне кажется, — сказал Корделиус, — мы в последнее время держим слишком много наличных наверху.
— Сегодня четверг, — напомнил Борк.
— Да, но, как правило…
— Боже мой, скоро рождество. Вы сами знаете, что…
— Я знаю, — и говорю об этом как об общем принципе. Сколько у нас было вчера к закрытию?
— Около ста семидесяти двух… семидесяти трех тысяч.
— Ну, это слишком много.
Борк не ответил, они опять одновременно повернули ключи и вернулись наверх.
Он автоматически выполнял свои обычные обязанности кассира, а мысли то и дело возвращались к вчерашнему листку бумаги. Можно бы рассказать об этом остальным, но ведь не поверят, заявят, что он сам все придумал. Борк, вы мечтатель! — скажет Берг и вернётся к работе. Симонсен, помедлив, присоединится к его мнению. А Мириам Левин? Борк внимательно посмотрел на неё через зал. Она говорила по телефону, прижимая трубку плечом. Месяцев шесть назад у Борка была с ней непродолжительная связь, и он знал, как она реагирует на то или иное. Нет, она тоже не поверит.
Перед ним было три ящика: в верхнем монеты, во втором бумажные деньги и третий — пустой. Рядом с креслом стоял его портфель, а в нем трубка, табак, коробка для ленча и запасной носовой платок. Когда клиентов не было, он сидел неподвижно и думал.
Вскоре после полудня из соседнего универсального магазина пришла продавщица с подносом, на котором дымились шесть бумажных стаканчиков с глинтвейном. В последнюю неделю перед рождеством магазин своих покупателей угощал стаканчиком глинтвейна. Визит в банк около полудня был традицией.
Допивая свой глинтвейн, Борк от нечего делать прислушивался к болтовне продавщицы с Бергом и Симонсеном:
— Я вижу, у вас там появился Дед Мороз?
— Ну разве не глупо? Чего проще — сообщить по телефону, что прислали Деда Мороза с большим плакатом. Кстати, вы его рассмотрели?
— Мы видели только вас, — улыбнулся Берг.
— Он такой молодой… И знаете что? Мне кажется, он боится детей. Прислали такого молодого Деда Мороза, что он мог бы быть младшим братом, а он к тому же ещё и детей боится!
Под конец перерыва на ленч Борк вышел прогуляться. Совсем недалеко от банка стоял мотоцикл. Проходя мимо, Борк подумал, что для мотоцикла время года явно неподходящее. Потом, сделав несколько шагов, оглянулся: у него возникло какое-то смутное ощущение…
До Борка не сразу дошло, что же именно его поразило. У мотоцикла были шведские номерные знаки. Борк остановился, вернулся назад. Сердце у него при этом почему-то колотилось. Он заметил, что ключ торчит в замке зажигания, запомнил номер и быстро пошёл прочь.
Борк обогнул угол дома и лицом к лицу столкнулся с Дедом Морозом. Тот был в обычной вязаной шапочке без меха и красной шубе, не очень толстой. Ткань почему-то напоминала армейскую шинельную… Из-под шубы виднелись обычные серые брюки, а внизу под ними — коричневые ботинки. Шуба была не застёгнута, а затянута поясом, тоже красным, но другого оттенка, будто сшитым из обрезков купального халата. Полы шубы были оторочены чем-то белым с чёрными пятнами. Все лицо закрывала громадная нейлоновая борода, оставляя только глаза.
В правой руке Дед Мороз держал шест с плакатом.
Борк с трудом заставил себя идти дальше: все буквы «Е» на плакате было с лишним «хвостиком».
Мысли об этом не покидали его, когда он вернулся на своё место за окошечко кассы.
Борк увидел Деда Мороза сразу же, как только тот вошёл в банк, и, чтобы скрыть замешательство, опустил глаза. Он разглядывал свои руки, шариковую ручку, часы на запястье. Без двадцати минут два. Резиновые печати, чернильная подушечка. Все вдруг стало очень реальным. Мысли тоже пришли в порядок, остались только три чётко выраженных. Остальные ничего не знают. Все, что угодно, может случиться, и я буду решать сам. Может быть, я действительно схожу с ума.
Дед Мороз, постояв у двери, подошёл к круглому столику у окна. Сел и начал писать. Дед Мороз был единственным клиентом в банке, молодой Дед Мороз с блестящими глазами и розовыми щеками. Видно было, что он замёрз на улице. Служащие перекидывались безобидными шуточками по его адресу; он скорее всего слышал, но не улыбнулся. Он взял шариковую ручку, прикреплённую к столику тонкой цепочкой, чуть наклонился и начал писать на чем-то, издали похожем на расходный ордер.
Борк почувствовал, что нога его поднялась, а глаза нащупывают педаль тревоги, не выпуская в то же время из вида и Деда Мороза. Сейчас он мог чуть наклониться вперёд и нажать на педаль, но не сделал этого. Он слышал, как остальные продолжают подшучивать над Дедом Морозом, зашедшим в банк, и думал, почему он тянет время, пишет эту записку прямо здесь? Почему он её не заготовил заранее? А как сделал бы я сам?
Борк чувствовал, что на шее у него пульсирует вена, и подумал, что молодой человек, приблизившись, обязательно это увидит. Сейчас Борку казалось, что он едет с крутого холма на велосипеде, у которого отказали тормоза. Он подумал — не сказать ли что-нибудь Мириам, что-нибудь совсем простое? Но сразу понял, что делать этого не нужно. Дед Мороз медленно отодвинул стул, собираясь подняться.
Позади него открылась дверь, и вошёл маленький мальчик. Он не сразу закрыл дверь, и от сквозняка несколько бумажек, кружась, попадали на пол. Дед Мороз стоял, держа в левой руке листок бумаги, правая его рука была засунута в карман шубы. Взглянув на мальчика, он направился к окошечку Борка.
— Здравствуй, Дед Мороз! — крикнул мальчик.
Дед Мороз повернулся и после секундного колебания ответил на приветствие низким, удивительно глубоким голосом.
— Мамочка! — закричал мальчик в дверь, которую по прежнему держал обеими руками. — Мамочка, Деду Морозу тоже нужно ходить в банк!
Дед Мороз сделал ещё один шаг в сторону Борка. Их глаза встретились. У Деда Мороза были блестящие напряжённые глаза хищника. В них сквозила неуверенность. Хищник был молодой, ещё неопытный. Сквозь нейлоновую бороду у него просвечивала пульсирующая вена. Борк был уверен, что его вена сейчас выглядит так же.
Дед Мороз уже собирался подать Борку лист бумаги, который держал в левой руке, когда звук торопливых шагов мальчика заставил его остановиться.
— Дед Мороз, Дед Мороз!
Мальчик схватил Деда Мороза за полу шубы. Красивый светловолосый мальчишка. Он был в голубом пальтишке с чёрным вельветовым воротником, на ногах — чёрные, хорошо начищенные ботинки мужчины. Сверху на левом ботинке Деда Мороза Борк увидел глубокую потёртость на коже — это что-то ему напомнило.
— Дед Мороз, я хочу космический корабль.
Дед Мороз посмотрел на мальчика, и в лице его не было и тени улыбки.
— В самом деле, мальчик?
— Я получу космический корабль? — Мальчик дёргал за полу шубы.
— Да, — ответил Дед Мороз. Борк слышал, как смеются остальные служащие, и знал, что его лицо так же напряжено, как и у Деда Мороза.
— Я получу космический корабль? Дед Мороз, что у тебя в кармане? У тебя в кармане космический корабль?
Дед Мороз, дёрнув за полу, вырвал её у мальчика. Борк заметил, что смех в зале прекратился. В двери банка появилась женщина в короткой чёрной меховой шубке.
— Перси! — окликнула она мальчика.
— Мам, у Деда Мороза в кармане мой космический корабль!
— О, я не думаю, что это так, — проговорила женщина, улыбаясь.
Дед Мороз опять повернулся к Борку, и глаза их снова встретились. Как запоздалый ответ на что-то, о чем Борк думал раньше, в мозгу у него возникло слово «мотоцикл».
Тут мальчишка буквально набросился на правый оттопыренный карман Деда Мороза. Тот спрятал лист бумаги в левый карман и, вынув правую руку из кармана, отстранил мальчика. В банк вошли ещё два клиента.
— Я… какой растяпа… Я забыл взять деньги, мой бумажник… я сейчас вернусь… как глупо…
Борк кивнул. Дед Мороз продолжал смотреть на него. Потом он резко повернулся и вышел из банка.
Борк быстро обслужил нескольких клиентов, он был почти в трансе. Потом, хотя к нему уже шёл кто-то ещё, Борк пересёк зал и постучал в стеклянный кабинет Корделиуса. Он сразу понял, что Корделиус ему не верит, и почувствовал себя провинившимся школьником.
— Ну, тогда идите, если вам настолько плохо. — Было видно, что слова Борка не убедили его.
— Я принял пару таблеток, но стало только хуже.
— И часто у вас бывают эти мигрени?
— За последнее время раза два.
— Ну хорошо, мы справимся, конечно. Я сам сяду на ваше место.
Борк опёрся рукой о стол Корделиуса, ноги у него так дрожали, что стоять было трудно.
— А ведь вид у вас действительно неважный.
Они быстро подсчитали наличные, и Борк направился в проход к стеклянной двери, выходящей на площадь. Молодой человек, одетый Дедом Морозом, шёл прямо на него.
Борк быстро повернулся и стал изучать щит с именами врачей, адвоката и дамского парикмахера, находившихся на первом этаже здания. Он слышал, как молодой человек поднимался по лестнице. На щите были также надписи: гардероб, туалет.
Борк вышел на площадь, уже припорошенную недавно начавшимся снегом. Мотоцикл стоял на прежнем месте с ключом в замке зажигания.
Борк вспомнил, что, когда Дед Мороз шёл навстречу ему, он нёс свой плакат и колокольчик. Борк был достаточно знаком с тем зданием и знал, что запасного выхода там нет. Минут через пять он увидел, что молодой человек, светловолосый, как сам Борк, и примерно такого же роста, вышел оттуда, куда пошёл Дед Мороз. Он нёс перекинутый через плечо мешок. Коричневые ботинки были те же самые. Отворачиваясь, Борк все же успел рассмотреть потёртость на левом ботинке. За его спиной взревел мотоцикл.
Он повернулся и увидел, что мотоцикл направляется к выезду с площади. Борк побежал за ним. Маленькая транспортная пробка ненадолго задержала мотоциклиста, и он почти догнал его, но потом путь освободился, и мотоцикл с рёвом унёсся по шоссе.
Борку повезло: он увидел, что мотоцикл свернул на аллею, ведущую к тупику, где был кемпинг. Борк знал это место. От быстрого бега он задыхался, пришлось перейти на быструю ходьбу.
Борк миновал автовокзал и дошёл до старенького указателя. Он подумал, раз эта аллея тупиковая, то мотоциклисту придётся повернуть назад. Он остановился передохнуть, опираясь на столб указателя, и заметил, что снег стал влажным.
Прошло несколько минут, мимо протащился автобус, остановился чуть дальше. Из автобуса вышли несколько человек. Борк смотрел на следы, оставленные мотоциклом на асфальте, пока их не покрыл снег. Почему молодой человек выбрал тупик? Проверить, не следят ли за ним?
Борк попытался припомнить получше внешность молодого человека, когда тот был без костюма Деда Мороза. Он был довольно высокий, светловолосый, стройный, молодой. Худое лицо, хищный профиль.
А заплечный мешок — был ли он достаточно вместительным, чтобы в нем оказались костюм и шапка? Куда делся колокольчик? Остался ли плакат наверху,
??? в банке связь между внезапным уходом Деда Мороза и мигренью Борка? Борк смотрел туда, где исчез мотоцикл. Он чувствовал, что у него начинается простуда.
Посмотрев на часы, он увидел, что простоял довольно долго. Встряхнувшись, пошёл вперёд по довольно уже толстому ковру снега. Вдруг впереди вспыхнул свет фар. Он отпрянул в сторону и спрятался за кустами. Машина подошла ближе, и он стал вглядываться в то место, где должен был находиться номерной знак.
Только когда машина проскочила мимо, он понял, что это красный «сааб». Задний номерной знак был полностью заляпан грязью — похоже, его специально намазали толстым слоем. Он не рассмотрел водителя через заднее окно, но ему показалось, что рядом с ним был кто-то ещё. Все произошло так быстро, что он был уверен только в двух вещах: марке машины и её цвете.
Несколько минут Борк стоял в нерешительности, потом пошёл по следам колёс вглубь рощицы. Довольно быстро он нашёл место, где стояла машина: на земле остался резко очерченный прямоугольник, покрытый только тонким, свежим слоем снега. В четырех местах он увидел глубокие вмятины во влажной земле — значит, машина простояла здесь довольно долго, — и следы ботинок. В том направлении, куда они вели, виднелась среди деревьев хижина лесника. Даже издали можно было разглядеть под навесом очертания мотоцикла.
Он подошёл поближе. Мотоцикл был тем же самым, только ключа в замке зажигания не хватало. Борк записал на клочке бумаги номер шасси.
Дома он несколько раз тянулся к телефону, но отдёргивал руку. Потом все же позвонил:
— Мириам? Я не помешал?
— Ну… немного.
— У тебя гости?
— Да.
В трубку было слышно музыку.
— Ну, у меня ничего особенного. Пока.
Немного позже зазвонил телефон. Это была Мириам.
— Ты чего звонил? Сейчас мы может поговорить.
— Да нет, ничего.
Положив трубку, он сидел неподвижно, глядя в пустоту. Между этими двумя звонками Борк принял решение, которое следовало держать при себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10