В лавке нашего друга Георга Адамса она идёт по три пенса за пачку.Он передал листок бумаги мне. Под его взглядом я весьма внимательно прочитал несколько написанных на ней строчек.Вот они:«Я не могу больше продолжать. Несмотря на все трудности, я пытался добросовестно и честно выполнять свои обязательства, но более это невозможно. Я не вижу иного пути, кроме как покончить со всем этим. Связанный более высокими обязательствами, я не могу более идти на компромиссы».Письмо было подписано: «Эдмунд Квалсфорд».Пользуясь собственной лупой, я сравнил почерк с другими листами. Потом спросил:— Вы абсолютно уверены в том, что это писал именно Эдмунд Квалсфорд?— Да, это так, — резко ответил сержант Донли. — Я собрал их для отчёта. Но мне уже знаком образец его почерка.— Если он писал всё остальное, он определённо написал и эту записку, — сказал я.— Что ещё вы можете установить на основании этого письма? — осведомился Шерлок Холмс.— Это очень необычное письмо для самоубийцы, — ответил я. — Насколько я понимаю, слова «покончить со всем этим» истолкованы как объявление о намерении покончить с собой. Однако больше ничего в записке не подтверждает этого. А последнее предложение и вовсе противоречит этому. Перед нами заявление человека, который решил покончить с тем, что ему мешает, и посвятить себя выполнению более высоких обязательств.— Несомненно, — согласился Шерлок Холмс. — Если бы честь заставляла его разорвать некое деловое соглашение, он должен был бы написать именно такое письмо. Очевидно, что предсмертная записка Эдмунда Квалсфорда должна была выглядеть совершенно иначе. Все отзываются о нём как о добром человеке, любившем жену и детей. Разве он смог бы убить себя в собственном доме, не подумав о них? В такой момент именно они должны были предстать перед его мысленным взором. Я не верю, что он мог покончить счёты с жизнью, даже не упомянув их в предсмертной записке. Портер, вам нечего больше добавить?— Где было найдено письмо?— На столе, в спальне, где было найдено тело, — ответил сержант Донли.— Письмо было сложено таким же образом?— Точно так, — подтвердил сержант.Я посмотрел на Шерлока Холмса.Он кивком поддержал меня:— Небольшая деталь, но замечательно, что вы её подметили. Почему, написав предсмертное письмо, он, перед тем как положить его на стол, дважды сложил? Его что, беспокоило, как бы посторонний не прочитал его? Наоборот — он должен был хотеть привлечь к нему внимание. И он прекрасно знал, что все равно после его самоубийства в его тайнах неизбежно будут копаться чужие люди. Сержант, каждое новое соображение подтачивает вашу теорию самоубийства.— Он мог сложить бумагу по привычке, — предположил сержант.Шерлок Холмс улыбнулся:— Возможно.И тут я медленно проговорил:— А что, если письмо вовсе не связано с самоубийством? Сначала он написал его, а позже подумал о самоубийстве.Шерлок Холмс хмыкнул:— Нет, Портер. Вы не можете упростить дело с помощью усложнений. Почему бы он вдруг оставил сообщение, которое вовсе не является предсмертной запиской, а затем покончил с собой? А обычное деловое послание начиналось бы с даты и приветствия. Посмотрите снова, вы пропустили самую существенную деталь.Как и Холмс, я поднёс бумагу к лампе и стал двигать, чтобы осветить края. Неожиданно я обнаружил следы, которых раньше не замечал.— Да ведь это вторая страница письма! — воскликнул я.— Совершенно верно, — ответил Шерлок Холмс. — Поскольку это дешёвая, неплотная бумага, с верхнего листа на неё просочились крошечные пятнышки чернил, а перо процарапало её в нескольких местах. Если бы Эдмунд Квалсфорд воспользовался карандашом, мы смогли бы восстановить все письмо. К сожалению, он не сделал этого, и я не смогу восстановить ни слова. По размеру бумаги мы можем только определить место, где находились дата и обращение.— Значит… вы хотите сказать… — Вид у сержанта был совершенно растерянный.— Портер, нам следует изложить сержанту все начистоту, — сказал Шерлок Холмс. — В настоящий момент я хочу сказать лишь следующее: если вы хотите узнать, что произошло в спальне Эдмунда Квалсфорда, вы должны найти первую страницу этого письма. Возможны два варианта. Во-первых, он совершил самоубийство, оставив двухстраничное письмо. После того как он умер, кто-то вошёл в комнату и забрал первую страницу. Если все так и было, пропавшая страница, возможно, позволит нам лучше понять, почему Эдмунд Квалсфорд совершил самоубийство.Второй вариант связан с предположением, что письмо было написано незадолго до его смерти. Получивший его оказался достаточно проницательным, чтобы увидеть во второй странице то, что почти могло сойти за предсмертное письмо, написанное рукой Эдмунда и им подписанное. Дальше получателю надо было только воспользоваться предоставленной ему самой судьбой возможностью: застать Эдмунда одного, нажать спусковой крючок и положить вторую страницу на стол.При втором варианте, узнав, о чём говорилось на первой странице, мы, вероятно, узнаем, кто убил Эдмунда Квалсфорда и почему.— Я не верю в это, — пробормотал сержант.— Существует ещё одна проблема, — ответил Шерлок Холмс. Он поднёс другие письма к свету. — Те письма, что вы принесли для сравнения, написаны на дорогой почтовой бумаге с Оксфорд-стрит, цвета слоновой кости, с водяными знаками. Возможно, её выбрали для него жена или сестра. Почему он использовал её для повседневных писем, а самое важное в жизни послание написал на дешёвой бумаге, которую обычно использовал только для черновых записок? Для этого должно быть серьёзное основание.Шерлок Холмс поднялся и дружески похлопал сержанта по плечу.— Сержант, вы предоставили нам два варианта, над которыми следует поработать. Все осложняется тем фактом, что недостающий лист письма, вероятно, был уничтожен. Чтобы раскрыть это дело, нам необходимо реконструировать его содержание на основании других свидетельств. Конечно, это будет нелегко.— А мне что делать? — выпалил сержант.— Завтра утром отправляйтесь к вашему начальству, — ответил Шерлок Холмс. — Доложите, что у вас появились серьёзные сомнения по поводу предсмертного письма Эдмунда Квалсфорда — причины мы вам назвали. После этого сделайте то, что собираемся делать мы с Портером: возвращайтесь к своей работе.Мы вышли из домика сержанта тем же окольным путём и, описав дугу, вернулись на Главную улицу. Луна ещё не светила, но я уже так освоился с этой Деревенской улицей, что и представить себе не мог, что впервые увидел её всего две ночи назад, проезжая в двуколке вместе с Эмелин Квалсфорд.Мы поравнялись с деревенским молочником. Медленно ехавшей по улице повозкой управлял мальчик. Держа в одной руке мерную кружку, а в другой — фонарь-«молнию», мальчик переходил от двери к двери, наливая по полпинты или пинте молока в оставленные там кувшины. Когда мы проходили мимо, он как раз обрушил на одну из дверей град ударов и завопил:— Если вам нужно молоко, несите кувшин!Ошарашенная хозяйка выскочила из двери с кувшином в руках.— Прелестный домик, — заметил Шерлок Холмс, замедлив шаги и разглядывая сквозь темноту коттедж в чёрно-белом стиле эпохи Тюдоров, слабо освещаемый фонарём молочника. — У этих зданий действительно примечательная история. Интересно, сколько убийств было совершено в каждом из них? Скажем, в среднем одно на шесть поколений или одно за полтора столетия.— Наверное, всё-таки не так много, — удивился я.— В деревне, Портер, страсти кипят так же бурно, как в городе. Любовь, ненависть, эгоизм, зависть. Никогда не забывайте о зависти, это универсальный питательный раствор для преступлений. Смертные грехи не становятся менее ужасными там, где чище воздух. Если попытаться описать все события, свидетелями которых были эти старые дома, получится страшная и поучительная история; мимо них проезжали известные люди и, возможно, бросали на них взгляд, как скупец бросает крошку хлеба нищему.— Возможно, здесь была королева Елизавета, — вставил я, вспомнив рассказ мистера Вернера об особах королевских кровей.— При чём тут Елизавета? — спросил Холмс.Со слов мистера Вернера я рассказал о её визите в Рей и возможности отражения этого события в названии «Королевского лебедя».— Мы находимся в более выгодном положении, чем королева Елизавета, — отметил Шерлок Холмс. — Если бы она действительно увидела этот домик, то не нашла бы в нём ничего особенного. Он тогда не успел приобрести своего исторического очарования. Возможно, в те времена здесь ещё не произошло ни одного убийства. Сами же здания в стиле Тюдоров не были новинкой для правящей монархини. Я уверен, что сегодня они совсем не нравятся тем, кто в них живёт.Мы вошли в «Зелёный дракон». Его хозяин, Сэм Дженкс, тучный, неопрятный мужчина, вопросительно взглянул на нас. Я хотел заказать пинту «настоящего забористого», которое находил пригодным для питья, хотя и несравнимым с домашним пивом мистера Вернера, но Шерлок Холмс остановил меня. Он спросил:— У вас есть французский коньяк?Мы перенесли два небольших стакана на стол в укромном уголке. Мне не доводилось пробовать французский коньяк, и я медленно потягивал его, как горькое лекарство. Шерлок Холмс смаковал его с той же научной объективностью, с какой обычно проводил каждый эксперимент.— Это очень хороший французский коньяк, — заметил Шерлок Холмс. — Конечно, его разбавили пополам, что слишком много, но не больше, чем я ожидал от подобного заведения.— Это коньяк, привезённый Эдмундом Квалсфордом?— Возможно, — ответил Шерлок Холмс. — Но воду в него добавил хозяин.Мы потягивали коньяк и беседовали. Я поведал ему о своих поисках неприметной тропинки, ведущей в «Морские утёсы». О найденной мною дороге он уже знал, но переделанная сушильня его заинтересовала.— Должно быть, это заведение Джека Брауна, — заметил Шерлок Холмс.— Я познакомился с ним вчера вечером.— Похоже, это самый предприимчивый возчик в округе. Все восхищаются его лошадьми. Он арендует конюшню в Хэвенчерче и ещё одну в Нью-Ромни. Он предоставляет повозки и лошадей для поездок по Болотам. Его здесь все хорошо знают. Браун хвастался, что возит грузы от побережья до Инвернесса. Завтра я хочу заглянуть к нему под видом безработного возчика. А сегодня мы можем расследовать ещё один вопрос. У мистера Херкса есть ключ от помещения компании?— Ключ есть у Ната Уайта. У Херкса я не спрашивал о ключе.— А вы возьмите у Херкса. С ним легче связаться, чем с Натом Уайтом. Скажите ему, что вам нужно уточнить ряд моментов и что вы вернёте ключ через полчаса или даже раньше.Когда мы уходили, Холмс перекинулся парой слов с хозяином гостиницы:— Очень хороший коньяк. У вас его часто спрашивают?— Очень редко, — ответил хозяин гостиницы. — И когда этот кончится, возможно, больше и не будет. Тот, кто доставлял, на днях застрелился.— Любопытно, — задумчиво пробормотал Шерлок Холмс, когда мы пошли по Главной улице. — Он говорит, что коньяк редко спрашивают, а за сегодняшний день и вечер он продал коньяка больше, чем других напитков.Магазин мистера Херкса был закрыт. На мой стук никто не отозвался. Тогда я обошёл дом и подошёл к задней двери. Мистер Херкс встретил меня сердито.— Я получил письмо из Лондона, — обратился я к нему. — Мне нужно свериться с документами. Вы не дадите мне на несколько минут ключ?Херкс сначала попытался отказать мне:— Приходите завтра утром. Я сам отведу вас туда.— Дело не может ждать до завтра, — ответил я. — Разве вы не получили инструкции от мисс Квалсфорд помогать мне во всём?— Да, конечно, — неохотно согласился мистер Херкс. — Но мне придётся пойти с вами.В это время его позвала жена:— Гарри! Твой обед остынет.Он неохотно отдал мне ключ, и я вышел на улицу.Через несколько шагов Шерлок Холмс присоединился ко мне. Мы отперли дверь компании Квалсфорда и, пошарив вокруг, нашли свечку. Шерлок Холмс зажёг её и перенёс к столу Эдмунда Квалсфорда. Здесь он начал перебирать бумаги и вскоре удовлетворённо заметил:— Портер, вот оно.Несколько листочков бумаги были точь-в-точь такими, как предсмертное послание Квалсфорда.— Значит, он написал письмо здесь, — заметил я.Шерлок Холмс изучал верхний лист.— Обычно он не занимался здесь деловой перепиской. Я могу установить только цифры, написанные на верхнем листе карандашом. С другой стороны, здесь нет другой бумаги. Если бы он захотел написать письмо здесь, то должен был воспользоваться только этой. Чернила те же, но они такие же и в других письмах. Всё это значит только то, что закупки для дома и для бизнеса он делал в одном и том же магазине.Шерлок Холмс уселся за стол и склонился над гроссбухом Эдмунда Квалсфорда. Он всегда стремился впитать атмосферу того места, где проводил расследование.— Я надеялся найти листок, на котором отпечаталась вторая страница, — сказал он. — Но она могла быть написана несколько недель тому назад. Возможно, мы узнаем больше, когда обследуем стол в спальне.— Но он несомненно был убит.— Нет, Портер. До расследования всех версий я не могу разделить вашу уверенность. Но одно могу утверждать с определённостью. Если он был убит, то не рукой тупоголового фермера. Даже самый хитроумный лондонский преступник не смог бы проделать это более ловко. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Мы заперли помещение, и Шерлок Холмс быстро скрылся под покровом темноты. По совету сержанта Донли он остановился у школьного учителя, который жил в маленьком коттедже за кузницей.Я вернул ключ мистеру Херксу и вернулся в «Королевский лебедь».Миссис Вернер разливала напитки. Я решил провести собственный эксперимент и попросил у неё французского коньяка. Она подала мне меньший по объёму стаканчик, чем тот, что я получил в «Зелёном драконе». Цена же была гораздо выше. Отпив первый глоток, я сразу почувствовал разницу. Мистер Вернер не разбавлял коньяк, и он сохранял свою нормальную крепость.Хозяин гостиницы разговаривал с Беном Пейном, кротоловом, и Дервином Смитом, скотоводом, конкурентом Эдмунда Квалсфорда. Они обсуждали местные новости, налоги и ремонт дорог. Я молча слушал, делая вид, будто потягиваю коньяк.Я спрашивал у Шерлока Холмса, следует ли мне разузнать побольше о ком-либо из местных жителей, с которыми я уже беседовал. Я ожидал, что он проявит интерес, по крайней мере, к Дервину Смиту. К моему удивлению, его любопытство вызвал лишь Тафф Харрис, сельскохозяйственный рабочий из Нью-Ромни, который ежедневно проделывал около десяти миль на работу и обратно. Но Тафф Харрис не жаловал «Королевский лебедь».Естественно, что в ночь накануне похорон разговор перекинулся на Эдмунда Квалсфорда.— Говорят, Ларисса никак не может смириться со смертью мужа, — заметил Дервин Смит. — И ещё что старая Дорис совсем помешалась, Эмелин же не смогла больше выносить свою золовку и уехала. Возможно, она не хотела встречаться со всем семейством Монье, которое должно собраться на похороны. Интересно, как без неё пойдут дела. Как вы знаете, «Морскими утёсами» управлял не Эдмунд, а Эмелин. Она знала о земледелии и животноводстве вдвое больше его, хотя и это не очень много. Однажды я пытался показать ему, как, взяв его землю в аренду, смогу выплачивать ему больше, чем он получает от своих овец. Он почти согласился со мной, но при следующей встрече передумал. Иначе говоря, Эмелин заставила его передумать.Я мог понять, почему он завидует Эдмунду Квалсфорду. Смит был сообразителен и удачлив, но даже самая дорогая одежда не сделала бы его таким элегантным, как Эдмунд. Никто никогда не сказал бы о Дервине Смите, что он вёл себя с окружающими как настоящий джентльмен. Можно ли предположить, что он надеялся, убив Эдмунда, изменить ситуацию?Неожиданно мистер Вернер обратился ко мне:— Собираетесь на похороны?Я замешкался как бы в нерешительности.— Нет, — наконец сказал я. — Я уверен, что церковь и без меня будет битком набита. Я не хотел бы быть лишним среди друзей Эдмунда.Мистер Вернер кивнул, соглашаясь со мной:— Там соберутся все. Мы закрываемся сразу же после завтрака и не откроем до вечера. Завтра утром обратитесь к миссис Вернер, она даст вам хлеба и сыра, это поможет вам продержаться.— Все магазины тоже закроются?— Думаю, да. Это самое малое, что мы можем сделать из уважения к памяти Эдмунда и выражая соболезнование его семье.— Завтра в деревне почти никто не будет работать, — добавил Бен Пейн. — Хотя здесь и так всегда было полно бездельников. Жители Хэвенчерча устраивают себе выходные и без всякого повода. И после этого жалуются, что дела идут плохо и трудно заработать на жизнь.— А как насчёт вас? — улыбнувшись, спросил я. — Вы тоже закрываетесь?Пейн только пожал плечами:— Кроты работают без выходных, но я, конечно, найду время, чтобы побывать на похоронах Эдмунда. Я знал его ещё мальчишкой.— Наверное, в детстве он помогал вам ловить кротов возле «Морских утёсов»?— Нет, он не помогал, — ответил Пейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28