— Пошёл, — громко скомандовал Данилов и ловко вскочил в седло.Илюха невольно затаил дыхание. Воронок слегка присел, попятился задом.— Это тебе не боров! — крикнул Ваня Макаров. И Илюха понял, что это относится к нему.Ребята, помогавшие обуздать жеребца, засмеялись. И не только потому, что происшествие с Васей было ещ„ свежо в памяти. Судя по всему, самый ответственный, напряжённый момент был позади. Воронок оказался укрощённым. Надо было расслабиться самим.Саввушкин обиделся. Настроение у него было испорчено. Интерес к тому, что делают другие, угас.Но это оказалось не единственным огорчением за день. После полдника по острову разнеслась весть: паром доставил на пристань токарный станок. К переправе ринулось почти все население Пионерского. Прибежал и Сип. Видя, как ребята сгружают тяжёлую махину с парома, с каким весёлым, зажигательным гиканьем катят станок по брёвнам к мастерским под звонкую команду Андрея Смирнова, Илюха по-настоящему понял всю тяжесть наказания, которое наложили на него товарищи. Вместо того чтобы быть в первых рядах, радостно суетиться вокруг долгожданного станка, он был вынужден довольствоваться ролью наблюдателя.Сип долго не мог уснуть в эту ночь.На четвёртый день он не выдержал. Илья не был лентяем. С самых малых лет привык он помогать по хозяйству, что-нибудь мастерить с отцом. Да и на острове он раньше работал за двоих. Сип измучился от безделья. Энергия пожирала его. Презрев самолюбие, он решил пойти на поклон к ребятам. Самым удобным ему казалось заявиться на свою основную, любимую работу. В мастерские.Зайдя в прохладный сарай, Илья без всякого предисловия Спросил:— Ну, где ваша сенокосилка?Ему никто не ответил. Ребята возились под движком.— Подай ключ семь на десять, — попросил Стасик Криштопа одного из мальчишек.Сип ринулся к верстаку и схватил нужный ключ.— Положи на место, — строго сказал Стас.— Я хочу помочь, — миролюбиво сказал Сип.— Жора, возьми у Сипа ключ, — сказал Криштопа и отвернулся.Илья швырнул ключ на верстак и вышел, сгорая от стыда и злости.— Ну хорошо, — бормотал он на ходу, — поищу себе работу в другом месте…Недалеко от центральной улицы пигалица из второго класса подметала дорожку между домиками.«Вот и работа», — мелькнуло у Сипа в голове.— Дай-ка я подмету, — сказал он девочке, берясь за черенок метлы. — А ты пока поиграй в куклы.— Тебе нельзя, — серьёзно сказала девочка.— Цыц, козявка! — Сип дёрнул метлу посильнее, но девочка вцепилась в неё как клещ. — Да я ж тебя… — Сип сделал страшную гримасу.— А я буду кричать, — бесстрашно ответила пигалица.Илья оттолкнул от себя метлу и пошёл прочь. Но вернулся: девчонка крепко задела его за живое. Он решил взять хитростью.— Слушай, — Сип достал из кармана яркий пластмассовый поплавок. — Вот эта дорожка моя, а поплавок твой. Идёт? — Девочка как зачарованная смотрела на цветную безделушку. — Ну, давай! А то передумаю, — нетерпеливо сказал Сип.Пигалица оглянулась. Никого. Уж больно велик соблазн. Её рука с метлой потянулась было к Сипу. Но в последнюю секунду долг победил.— Нет, Сип, в другой раз. Хорошо? — Девочка вздохнула. — Когда тебе будет можно. — И, чтобы отогнать искушение, она стала мести как заводная.— Тьфу ты! — сплюнул Сип от досады.Он повернулся и нос к носу столкнулся с Ваней Макаровым. Тот высунул язык, на всякий случай отступил на несколько шагов и пропел: Я Чарли безработный,Хожу всегда голодный.Окурки подбираюИ песни распеваю… Сип замахнулся на него. Макаров дал стрекача.Илья пошёл на свиноферму. Маша должна его понять, должна выручить, как это делала не раз.Ситкина мыла Васю. Он лежал на боку и похрюкивал от удовольствия. Завидев Сипа, Маша демонстративно отвернулась. Илья постоял возле загончика, покашлял. Никакого внимания.— Маш, — несмело сказал Сип.Ситкина молчала.— Маш, поставь меня на поросят. Как друга прошу…Маша похлопала своего питомца по розовому боку. Он медленно поднялся. Она окатила Васю из ведра.— Хоть на уборку, а? — сделал последнюю попытку Сип.Боров недобро посмотрел на него красным глазом и хрюкнул.— Ну, пусть! — не выдержал Саввушкин. — Вы ещё пожалеете!Илья, не оглядываясь, пошёл от свинофермы.Маша посмотрела на его ссутуленную спину и вздохнула. Сипа было жаль. Но она не могла поступиться своими принципами…Ноги сами принесли Илюху в контору хозяйства. И, поднимаясь по скрипучим ступеням, он подумал, что теперь остался единственный человек, который может изменить его мучительное, унизительное положение, — Андрей Смирнов.Пионервожатый что-то писал. За фанерной перегородкой стучала пишущая машинка. Между каждым стуком пролегала большая пауза. Печатали неумело, одним пальцем. Наверное, кто-нибудь из учеников. Чтобы в соседней комнате не услышали его слов, Сип нагнулся к Андрею и прошептал в самое ухо:— Я больше не могу.Смирнов удивлённо вскинул на него глаза.— Что? — спросил он почему-то тоже шёпотом.— Ходить без дела. Короче, быть тунеядцем…Пионервожатый смотрел на Илюху, и по его лицу пробегали волны различных чувств.— Так-так, — прошептал пионервожатый. — Начинаешь осознавать, что такое ответственность?— Начинаю, — покорно ответил Сип.— Это хорошо.За стеной прекратили печатать. Илюха ещё сильнее понизил голос:— Все издеваются…— Что? — переспросил Смирнов.— Каждый издевается, — сказал ему на ухо Сип.— Надо уметь достойно нести наказание, — назидательно произнёс Андрей. Последнее признание Саввушкина несколько огорчило его. Если дело только в этом, цель ещё не достигнута.— Я несу. Но хватит, наверное?— Нервы сдают? Я думал, ты настоящий казак… — усмехнулся Смирнов.— И ты тоже смеёшься, — мрачно заметил Илья.— Я говорю серьёзно.За перегородкой раздались смешки. Может быть, это не относилось к тому, что происходило в комнате, но Саввушкин принял их на свой счёт.— Вот что, Андрей, — сказал он решительно, — или давай работу, или… — Илья замолчал. Он сам не знал, чем пригрозить.— Что или? — рассердился пионервожатый. Совсем не того ждал он от Саввушкина. Было бы непедагогично уступить строптивцу.— Ничего, — буркнул Сип. В соседней комнате грянул дружный смех. — Короче, будет работа?— По истечении срока наказания, — сказал пионервожатый.Саввушкин махнул рукой и пошёл к двери. На пороге он обернулся.— Вы ещё увидите! — Сип сверкнул глазами и выбежал за дверь.Андрей постучал в перегородку.— Девочки, нельзя ли потише? — крикнул он.— Ой, умора! — ответили ему. — Новый «Крокодил» привезли…Саввушкин, покинув в гневе пионервожатого, не знал, что Смирнов тут же направился к директору школы. Поделиться радостью, что педагогический эксперимент удаётся.— Действует, говоришь? — спросил Макар Петрович недоверчиво.— Творческий подход, — скромно сказал Андрей. — В Саввушкине происходит настоящий перелом. К лучшему. Переоценка себя как личности и других духовных ценностей.— Вот уж не думал, что безделье может кому-нибудь принести пользу.— Точный психологический расчёт, — пояснил пионервожатый. — Саввушкин — натура энергичная, верно?— Живой хлопец, — кивнул директор.— И тут попал в положение: все работают, а он тунеядец. Задело. Места себе не находит.Макар Петрович задумчиво посмотрел на Смирнова.— Может, все это и хорошо. Не перегни только палку, Андрей.— Что вы, Макар Петрович. Строго научный метод. Я лично за ним наблюдаю.— Ну-ну…До полдника разговоры крутились в основном вокруг только что прошедшего матча между седьмым «Б» и восьмым «В» классами. Команда седьмого «Б», вырвавшая первую свою победу не без помощи борова Васи, на этот раз тоже играла отлично и вышла в полуфинал. Ребята, коротавшие время до полдника, не преминули вспомнить злополучного йоркшира и, конечно же, Сипа.— Кстати, — заметил Юра Данилов, — почему Илюха сегодня не обедал?Вопрос был обращён, естественно, к Гулибабе.— Не знаю, — ответил тот.— Перешёл на подножный корм, — съязвил Ваня Макаров.Гулибаба запыхтел. Ответил бы он Ваньке за дружка, но после того случая, когда Сип вздул Макарова, Ваня старался быть поближе к Данилову. С двумя Гулибаба связываться не решался.— Действительно, что-то Илюшки не видать, — сказал Стасик.— На полдник явится, — с усмешкой сказал Юра. — Как миленький.— Решил голодовку объявить, — сказал Шота. — Гордый.— Пузо с гордостью не считается, — заметил кто-то из ребят.— Вам бы только о еде, — недовольно пробурчал Гулибаба.Это вызвало смех.— Уж кто бы говорил… — заключил Данилов.Гулибаба насупился и сжал кулаки. Неизвестно, чем бы закончилась эта словесная перепалка, не прозвучи горн.— Кончай отдыхать, айда шамать, — сорвался с места Макаров.Ребята потянулись к столовой. Напрасно Володя вытягивал шею, вертел головой, надеясь увидеть друга. Место между Гулибабой и Стасиком Криштопой пустовало. Сиротливо стоял на столе стакан какао с куском хлеба, намазанным маслом.— Кто это запоздал? — спросила повариха тётя Глаша, останавливаясь возле Володи.— Саввушкин, — пояснил Стасик.— А-а, рыжий. Гляди-ка, начальство какое, опаздывает, — добродушно покачала головой повариха. — Кому добавки, хлопцы?Гулибаба, редко отказывавшийся от второй порции, на этот раз промолчал. Отсутствие Сипа его насторожило. Зная горячую голову друга, Володя встревожился.— Наверное, рыбалит, — словно читая его мысли, сказал Стасик.— Наверное, — согласился Гулибаба. Это было вполне возможно. Если хороший клёв, Илюха мог забыть обо всем на свете. Или не услышал горн.Решив проявить заботу о друге, Володя попросил у тёти Глаши разрешения забрать полдник Сипа в палатку.— Захворал? — поинтересовалась повариха.— Не мог прийти, — уклончиво ответил Гулибаба.— Бери, хлопец, бери. — Повариха протянула ему ещё пару варёных яиц. — Нехай поправляется…От яиц Володя хотел отказаться: не принял бы Илья за издёвку. Но передумал.«Сам съем», — решил он.Когда хочешь сделать что-нибудь незаметно, обязательно выходит наоборот. Осторожно неся перед собой порцию Саввушкина, чтобы не пролить какао, Гулибаба чуть не опрокинул стакан на Макара Петровича, столкнувшись с ним в дверях. Директор покачал головой, но ничего не сказал.Буквально через десять шагов Володю остановил пионервожатый.— Кто заболел? — спросил он.— Да вот, несу… — замялся Гулибаба. — Илюшке…— Саввушкину? — удивился Андрей. — Странно. Утром он был у меня. Совершенно здоров.Володя потоптался на месте, не зная, что сказать.— То утром…Смирнов заколебался: может, пойти проведать?— К врачу обращался?— Не знаю.— Пусть обратится, — посоветовал пионервожатый. — Наказанье наказаньем, а здоровье само собой.— Хорошо, я скажу, — отозвался Гулибаба и зашагал поскорее дальше.Добравшись, наконец, до палатки, он поставил полдник друга на тумбочку и первым делом полез под раскладушку Сипа, где тот, по обыкновению, хранил удочки. Их там не оказалось. Так оно и есть — Илюха на Маныче. Недолго думая Володя побежал на излюбленное место рыбалки.Ещё издали он увидел тощую мальчишескую фигуру, замершую возле воткнутой в землю удочки.— Сип! — крикнул Гулибаба.— Чего орёшь? Рыбу распугаешь, — обернулся к нему другой парень.Володя побродил по берегу и, не найдя Саввушкина, возвратился к палатке.«Где же Илюха? — размышлял он, лёжа на койке. Какао и хлеб с маслом стояли на тумбочке нетронутые. — Может быть, в станицу подался?»Он вскочил с койки, намереваясь сбегать на переправу, разузнать, не уезжал ли Илья на тот берег. Но в это время в палатку вошёл Смирнов.— Ну, где тут больной? — спросил он, оглядываясь. Кроме Гули бабы, в палатке никого не было. Все ребята были на улице.— Не знаю, с утра не видел.— Что же ты меня обманывал?— Не обманывал я, — стал оправдываться Гулибаба. — Я думал, он рыбу ловит и не услышал горна. Вот и взял его полдник. Он и так не обедал…— Та-а-ак, — присел на раскладушку Смирнов. — А чем он питается, святым духом?— Не знаю, — пожал плечами Гулибаба.— Он ничего не говорил тебе? — спросил пионервожатый, подозрительно глядя на Володю.— Честное слово, ничего!— Где же он может быть? — В голосе Андрея послышалась тревога.— Я искал, не нашёл.Смирнов решительно поднялся.— Куда? — спросил Володя.— На переправу.Гулибаба засеменил за пионервожатым.На переправе им ответили, что Саввушкина не видели. Ченцов тоже сказал, что не перевозил его.— Может, он «зайцем»? — спросил пионервожатый.— Ко мне на борт муха не проскочит, — заявил капитан «Грозного».Дело принимало нешуточный оборот. Особенно после того, как Саввушкин не явился к ужину. Явно произошло ЧП, о чем Смирнов был вынужден доложить директору школы. Тот выслушал его, недовольный, и, берясь за радиотелефон, связывающий Пионерский со станицей, заметил:— Вот тебе и строго научный метод.Из школы сообщили, что Саввушкин там не появлялся.— Может быть, он дома? — высказал предположение Андрей.— Саввушкин не из тех, кто цепляется за мамкину юбку, — возразил директор. — Да и с чем ему к родным являться? Хвастать, что от работы отстранили? Он не знаю что сделает, лишь бы отец не узнал…— Что же нам предпринять? — спросил Андрей. Он корил себя за резкий разговор, что произошёл утром с Саввушкиным. — А если с ним случилась беда?— С Ильёй? — покачал головой директор. — Не думаю.— Но ведь его нигде нет! — с отчаянием проговорил Смирнов.Макар Петрович встал, прошёлся по кабинету.— Без паники, Андрей, — сказал он как можно спокойнее, хотя было видно, что сам нервничает: бог его знает, что могло взбрести этому Саввушкину в голову. — Прежде всего следует убедиться, что его нет на острове.— Я организую штаб поиска, — решительно поднялся пионервожатый.— Верно, — кивнул Макар Петрович. — Подымай ребят.Смирнов вышел на крыльцо, и сгущающиеся, влажные от росы сумерки растревожил звук горна, протрубившего общий сбор.К директорскому домику стали стекаться островитяне…Обычно в десять часов вечера, если на остров не приезжала кинопередвижка, Андрей Смирнов выключал движок, снабжающий лагерь электроэнергией.В эту ночь решено было не отключать ток, пока шли поиски исчезнувшего Саввушкина. В штабе поиска сосредоточили все имеющиеся в наличии фонари, лампы «летучие мыши». Но этого не хватило на всех желающих принять участие в розыске Ильи. Многих пришлось снабдить факелами.Андрей, возглавлявший штаб поиска, сидел над самодельной картой острова. Одна за другой группы покидали центральную усадьбу. Мерцающие огоньки рассыпались в ночи по всему острову. На дальние участки отправились ребята на лошадях. Юра Данилов поскакал на Воронке к южной оконечности острова, самой удалённой точке.Ночь, как назло, выдалась тёмная. Тонкий серп народившегося месяца холодно блестел в густой бархатной вышине.Разумеется, самыми активными в розыске были одноклассники пропавшего. Седьмой «А» взял на себя труднейшую задачу — обшарить полосу камышей на западной стороне. Камыши были оставлены потому, что эта часть по весне обычно затоплялась. Сажать или сеять что-либо там было бесполезно: смывало. Лазить в гуще отваживался не всякий. В зарослях водились ужи, охотившиеся на лягушек. Девчонки смертельно боялись их, принимая за ядовитых змей. А может быть, таковые тоже встречались. Но сейчас никто не думал об этом. Возглавляемые Машей Ситкиной и Шотой Баркалая, мальчики и девочки прочесали камыши вдоль и поперёк, не оставив неосмотренным ни одного кустика.По мере обследования разных участков к директорскому домику возвращались руководители отрядов. То и дело Смирнов принимал рапорты.— На стадионе Саввушкина нет, — докладывала группа пятых классов.— В ремонтных мастерских Саввушкин не обнаружен. — Это вернулись третьеклассники.К самому крыльцу на Воронке подскочил Юра Данилов.— На южном берегу Сипа нет, — доложил он.— Добро, — кивнул Андрей и сделал соответствующую пометку.Карта постепенно покрывалась крестиками. Они означали, что данный объект осмотрен. А Юра Данилов уже скакал к камышам, чтобы примкнуть к своим однокашникам.— Поисковая группа восьмого «Б» докладывает: в районе посадок бобовых Саввушкина нет.Сипа не обнаружили ни в конюшне, ни на птичнике, ни на свиноферме, ни в коровнике. Не было его и на бахче, на зерновом поле, в саду. На всякий случай осмотрели склад. Завхоз, ворча, открыл его. Были прощупаны все рулоны рубероида, кипы пакли, переложены с места на место лопаты, зимние рамы, ящики со всякой всячиной. Такой же тщательной проверке подверглась каптёрка. И, убедившись, что Сип не спрятался среди одеял, простынь и полотенец, поисковики разрешили закрыть помещение.Позже всех вернулись ученики седьмого «А». Усталая, перепачканная илом и тиной Маша Ситкина доложила Андрею:— Нет его.Руководитель штаба поиска поставил последний крестик.Саввушкина на острове не было.— Что будем делать дальше? — спросил Смирнов у директора школы, который неотлучно находился здесь же, в комнате старшего пионервожатого.Макар Петрович отбарабанил пальцами по столу какой-то марш и сурово произнёс:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10