Я понял, что все сказанное
относится к элементалу.
В следующий момент внимание мое привлек рисунок. Поверхность его
вздымалась, как будто бы по нему шли волны, и каждая его часть издавала
потрескивающие звуки. Они становились все громче, движение же вдруг
прекратилось, и из одной точки начала подниматься тонкая струйка пара,
качающаяся взад и вперед. В это время странные посетители, о которых я вел речь,
казалось, суетились более всего вблизи бумаги с рисунком, а один из них словно
прыгал из одного конца комнаты в другой, издавая при этом странный
металлический призвук, сопровождавший его быстрые движения.
Здесь я с сожалением ненадолго опускаю занавес. Давайте нарушим единство
и цельность повествования, сказав буквально несколько фраз. Представим
воображению делать выводы дальше.
"Что касается этих странных изменений форм, то здесь все довольно просто.
Их видели в храме ясновидящие. Верно, что элементалы не имеют таких форм... Но,
несомненно, у них есть различные виды, и древние египтяне не делали ничего
ненаучного... Есть оккультная причина, по которой, хотя они и не имеют форм, они
могут принимать конкретный облик. Будучи однажды принятыми и увиденными в
таком виде ясновидящими, они впоследствии всегда предстают перед ними именно
такими. Так представитель астрального света или мудрости, называемый иначе
духом-хранителем записей, всегда желтого цвета, очень высокий, с длинным
клювом ибиса. Тот же, кто взвешивает душу всегда с головой шакала... Нет, нет
никакого запрета, чтобы объяснить теперь оккультную причину. Дело в том, что из
тысячи услышавших лишь один поймет значение и причину сказанного... Пусть ваш
ум потрудится также над такой деталью, что у всех судей, расположенных наверху,
одинаковые головы, но они разные по цвету, и у каждого на голове есть перо, знак
истины... Нет, это не так, как у индусов, и все же это то же самое. Индусы обычно
говорили, и вы можете найти эту мысль в одной из их книг, что все есть Высшая
душа, и Высшая душа пребывает во всем".* Итак, великая истина едина, но мы
видим тысячи способов ее выражения. Мы, [египтяне], приняли лишь одну точку
зрения и привели в соответствие с ней каждый символ и каждый звук... Но так же
как индусов обвиняют в идолопоклонстве из того лишь, что они представляли
Кришну восьмируким, стоящим на огромном слоне, нас же, тех, кто не представлял
божество восьмируким, обвиняют в преклонении перед шакалами, котами и
птицами... Да, безусловно жаль, но песок, покрывающий Египет, не смог заглушить
великий голос этого Сфинкса, эзотерической доктрины. Но голос этот говорит не
через нас, кроме редких случаев, подобных этому. Светильник горит в Индии, где
все еще живут люди, хранящие ключи - ".
В этот момент рисунок начал вздыматься опять, и над ним появился тот же
колеблющийся столб. Слабый шум от элементалов воздуха возобновился, вновь
привлекая мое внимание, а затем рисунок лег спокойно.
Должен заметить, что не привожу здесь нашу беседу полностью. В этом нет
необходимости. Мой хозяин, за все это время не проронивший ни слова, казалось,
ждал, что я скажу, поэтому я спросил:
"Что побудило вас оставить те мирные места, где можно достичь истинного
продвижения?"
"Что ж, - отвечал он, - места эти, может быть, и мирные, и там, вполне
вероятно, может быть движение вперед, но вы недооцениваете опасности. Вы ведь
читали Занона, и, вероятно, получили несколько искаженное представление об
ужасном Страже Порога. Вы представляете его реальным существом. На самом
деле, все гораздо хуже. Когда вы попадаете в те места, что вы называете
"мирными", сила его удесятеряются по сравнению с тем планом, на котором мы
сейчас находимся, живя в Лондоне.
Но я полагал, что освобождаясь от губительного воздействия жизни
современного общества неофит мог счастливо доплыть по спокойным морям к
берегам островов удачи.
Все вовсе не так. В действительности, на том плане лучи духовного солнца,
передают нам благодатное воздействие тех великих мудрецов, кто, достигнув
паранирваны, отказались от всего накопленного во имя людей, и в то же время на
нас падают лучи зла, накопленного на темной стороне Луны, и сила его не ослабла.
Что ваши мелкие соблазны и трудности жизни несравнимы с этой борьбой! Ибо
именно здесь начинаешь понимать, что "я" враг самому себе, но в то же время и
лучший друг".**
"Но, - спросил я, - насколько велика была ваша ошибка, что вам пришлось
выполнять эту задачу?"
"Не так велика, как вы думаете. Но достаточна для того, чтобы впоследствии
я сделал свой выбор. В Каракасе вы видели лишь иллюзию определенной личности.
Там я делал то, что требовалось, при этом иллюзия была совершенной за
исключением глаз. Теперь перед вами иная иллюзия, и в то же время - это
реальность, в том смысле, в каком это слово употребляется современными учеными.
Это тело, которое живет и затем погибнет. Может быть, карма и тяжела, но я не
жалуюсь. Но не большая ли иллюзия то, что, хотя это тело говорит и думает, я,
говорящий через него, остаюсь невидимым для тебя?"
Слова эти принадлежат не мне. Если какие-то из них показались моим
читателям бессмысленными или странными, не вините автора. И все же есть те, кто
сумеет понять их. Есть и иные, чьи мысли пока сокрыты, кому нужны были именно
эти слова, чтобы пробудить их к жизни. Я не буду рассказывать о моем собеседнике
подробнее, поскольку у него были причины не разрешать мне этого, хотя кому-то он,
возможно, рассказал бы и больше. Он также высказал одну очень любопытную
мысль, дающую пищу для размышлений. Это произошло тогда, когда я спросил об
использовании тела, которое он, так сказать, занял. Он сказал:
"Разве вы не знаете о том, что возможны различные эксперименты такого рода,
и некоторых из учеников обучают этому специально? Я часто выходил из этого
земного вместилища души, впуская в него тех, кто, несмотря на то, что они
довольно хорошо управлялись с этой машиной, употребляя ее достойно, не
осознавали полностью всего, что делали. Они, если хотите, мечтали, а здесь, в этом
теле, они на время становились его сутью, говоря его словами, думая его мыслями
и были не в состоянии контролировать его. В общем-то они и не хотели этого,
поскольку полностью сливались с этим телом. Когда же они просыпались у себя
дома, сны нашептывали им лишь отрывки мыслей, похожие на песню, либо же они
ничего об этом не помнили. В таком случае, тело, будучи действительным хозяином,
могло сделать или сказать то, что я не стал бы говорить - либо же тот, кто занимал
тело, будучи сильнее его, мог бы рассказать что-то из воспоминаний о своей
собственной жизни, о чем его слушатели не имели ни малейшего представления".
В этот момент пробили часы. Казалось, воздух начал очищаться. Странный, но
в то же время знакомый запах поплыл по комнате, и мой хозяин сказал: "Да, я
покажу вам стих, который меня просят показать вам".
Он подошел к столу, взял с него причудливую пожелтевшую от времени
книжечку, напечатанную на санскрите, которой, видимо, которой часто пользовались.
Открыв ее, он прочел: " Эта верховая и чистейшая Божественная Сущность, даже
пребывая в теле, не действует и не испытывает воздействия, ибо природа его не
имеет ни начала, ни качества. Как вседвижущаяся Акаша, или эфир, из мельчайших
своих частей неизменно распространяется повсюду, также и вечносущий дух
неизменно пребывает в теле. Подобно солнцу, которое одно озаряет всю эту
вселенную, живое существо, одно в теле, освещает тело сознания. Те, кто видят
глазами знания различия между телом и владельцем тела и могут также понять
процесс освобождения из сетей материальной природы, достигают высшей цели".***

¦-------------------------------------
* Бхагавад-Гита
** Бхагавад-Гита
*** Бхагавад-Гита

ТАМ, ГДЕ ЖИЛИ РИШИ.
(У.К. ДЖАДЖ под псевдонимом БРАЙЕНА КИННАВАНА)
Риши - это священные Барды, Святые, Высшие Адепты, которых знали еще
Индусы, которые дали великие духовные импульсы в прошлом,
которые, как говорят, иногда воплощаются вновь,
и которые некогда жили среди людей.
"Мир сотворен из морей и островов. Ибо континенты - это всего лишь большие
участки суши, окруженные водой. Тогда люди должны обитать либо на море, либо
на суше, если не предположить, что они пребывают в воздухе. А если же они и
пребывают в воздухе, то это совсем не те люди, которых мы знаем". Так я
размышлял, когда большой пароход медленно входил в порт небольшого острова,
но прежде, чем спустили якорь, все вокруг, казалось, вдруг изменилось, и
ослепительный свет прошлого смыл темные картины современной цивилизации.
Вместо английского корабля я почувствовал себя на каком-то древнем летательном
аппарате, приводимом в движение неизвестной ныне силой, пока громкие звуки
швартовки вновь не вернули меня к действительности.
Но теперь, когда, сойдя на землю, стоя на холме, я оглядываю город и залив,
странный свет и летательный аппарат вновь овладели моими чувствами, и, кажется,
все великолепие забытых лет воспряло из океана. Напрасно борется и силится
восстать мое современное образование, я позволил занавесу скрыть убогое
настоящее.
И вот - нежно поет вода, накатываясь на берег и отражая сияющее
новорожденное солнце, которому всего лишь час отроду. А вдалеке... Что это за
приближающееся с Запада пятно на небе, за которым показалось еще одно и еще,
пока весь горизонт не заполнился сотнями таких аппаратов, причем некоторые уже
так близко, что их можно легко разглядеть? Это те же самые странные
летательные аппараты, которые я видел в самом начале. Подобно птицам летят они
по небу. Вот они замедляют приближение, а некоторые бесшумно спускаются на
землю. Они сели на землю почти по-человечески мягко, без ударов и толчков,
демонстрируя при этом удивительное мастерство. Из них вышли люди благородной
наружности, обратившиеся ко мне как к другу, а один, еще более благородный, чем
другие, казалось, сказал: "Желаешь ли ты узнать обо всем этом? Тогда следуй за
мной", - и повернулся к своему аппарату, который стоял, словно птица, готовая
взмыть в небо.
"Да, я иду", - и тотчас я почувствовал, что прошлое и настоящее слились
воедино, и уже знал, что мне предстоит увидеть, но воспоминания были смутными
со стершимися деталями.
Мы вошли в быстрый аппарат, движимый силой разума, и он тотчас поднялся
на легких, широких крыльях и стремительно понесся на Запад, туда, откуда
появился ранее. Он обогнал много аппаратов, летящих навстречу, на восток, к
Острову, где вода все еще тихо пела в лучах солнца. Горизонт медленно
поднимался, пока море за нами не скрыло Остров из виду. И чем дальше мы летели
к Западу, тем все больше и больше рукотворных птиц, подобных той, в которой
летели мы, пролетали мимо нас, как будто спеша к тихо поющей воде, ласкающей
берег морской горы, оставленной нами на востоке. Сначала мы летели слишком
высоко так, что до нас не доносилось ни звука с моря, но вскоре из соленой глубины
в лицо мне ударил влажный воздух морских глубин, говоря о том, что мы
спускаемся, и тут мой друг произнес:
"Смотри вниз, вокруг и вперед себя!
Внизу были рев и грохот бешеных валов, вздымавшиеся к небу, и огромные
воронки, готовые все поглотить весь мир. Черные тучи закрыли великое солнце, и
я увидел, что земная кора обнажилась до своих потаенных глубин. Я повернулся к
Учителю и понял, что он услышал мой невысказанный вопрос. Он произнес:
"Закончился цикл. Великие преграды, сдерживавшие море, сломались под своим
весом. Так мы пришли и приходим".
Быстрей понеслась наша птица, и я увидел гибель великого Острова. То, что
осталось от берега, продолжало рушиться, поглощаемое ненасытным морем.
Впереди были такие же воздушные машины, как и у нас, только темные и
неблестящие, их капитаны тщетно пытались поднять в воздух. Они медленно
поднимались, а затем падали и тонули в море.
Но вот мы устремились дальше, туда, где вода не затопляет берег, и там мы
увидели, что осталось несколько блестящих воздушных машин, стоящих рядом друг
с другом. А их капитаны входят и ломают могучие, темные машины людей в
красных одеждах, чьи исполинские тела спят, словно одурманенные парами
наркотика.
Пока эти красные гиганты спят, капитаны в мантиях солнечного цвета
завершают свою разрушительную работу. И вот, хотя мы летимел быстро, наступает
момент, когда вода хлынула вслед за нами, и донеслось дыхание всепожирающей
бездны. Капитаны в золотых одеждах входят в свои легкие воздушные машины и
поднимаются так быстро, что вскоре оставляют далеко позади еще непроснувшихся
людей. Исполины в красном слышат рев и чувствуют как холодные воды бурлят
вокруг них. Они входят в машины, но только для того, чтобы понять всю тщетность
своих усилий. Вскоре, рушащаяся земля не может более выдержать их. Набегающий
вал поглощает всех их, снося в пучину моря, а вероломный океан, как будто радуясь
победе, с ревом сметает последние остатки Острова.
Но одному из красных гигантов удается спастись, и медленно, но верно его
машина поднимается выше и выше, пытаясь ускользнуть от преследования людей
цвета солнца, разрушивших машины.
Но вот раздается громкий, ясный и вибрирующий звук необычной силы,
исходящий от моего капитана, и сотня сверкающих, быстрых машин, устремившихся
было на восток, снова возвращается. Теперь они преследуют огромную, тяжелую и
неповоротливую машину гиганта, окружают ее и, кажется, уходят от его атак. И
снова раздается сигнал от моего Учителя, а наша машина зависает на крыльях. Это
приказ, исполненный тотчас же.
Одна небольшая сверкающая машина с заостренным носом нацеливается на
машину красного гиганта. Движимая силой, быстрее пули, она пронзает его машину;
и, поврежденная сама, падает в воду, увлекая с собой жертву. В испуге я смотрю
вниз, но мой капитан спокойно произносит:
"Он в безопасности, ибо по сигналу он перенесся в другую машину. Теперь все
красные гиганты погибли, этот же последний был самым худшим и
могущественным".
И вновь на восток, сквозь соленый дождь и мглу. И вот вскоре снова появляется
яркий свет, а над морем поднимается Остров, окруженный тихими водами, поющими
в лучах солнца. Мы приземляемся, и когда я оборачиваюсь, вся флотилия быстрых
машин исчезает, а на небе загорается яркая полоса солнечного света, сложившаяся
в буквы:
"Здесь были Риши до того, как возник из воды меловой утес Альбиона. Они
были, но их нет теперь".
И снова раздается тот громкий, четкий и вибрирующий звук, который я слышал
в быстрокрылой машине. Он наполнил меня грустью о славном прошлом, не
оставившем для будущего ничего, кроме судьбы.


СТРАННАЯ ИСТОРИЯ
(У.К.Джадж под псевдонимом БРАЙЕНА КИННАВАНА)
Несколько лет назад я спускался к Киллернейским озерам, но не просто для
того, чтобы увидеть их, как это сделал бы любой другой путешественник. В детстве
меня всегда увлекала мысль попасть туда, и во сне я часто оказывался на водной
глади озера или гулял вокруг него. После того, как это произошло множество раз,
я достал фотографии тех мест и был чрезвычайно удивлен, обнаружив, что мои сны
были так точны, что казались воспоминаниями. Но превратности судьбы приводили
меня в другие части света, и до своего совершеннолетия я так и не побывал в этом
месте. Решение отправиться туда было принято, когда однажды, взглянув на витрину
магазина в Дублине, мой взгляд случайно упал на открытки с видами Киллернейских
озер, и тотчас же я исполнился сильнейшим желанием увидеть их. Итак, я сел на
первый поезд и вскоре уже был там, сняв комнату вместе с одним стариком,
который с самого начала показался мне старым другом.
Следующие день или два были посвящены бесцельным прогулкам по
окрестностям, которые не принесли большого удовлетворения, видимо, потому, что
это место не интересовало меня с чисто географической стороны; до этого я уже
успел побывать в различных краях. Но в третий день я ушел в поле, раскинувшееся
недалеко от глади одного из озер, и присел возле одного старого колодца. День
только еще начинался, и было необычайно приятно. В голове у меня не было никакой
определенной цели, и я заметил, что мне непривычно тяжело следить за четким
ходом своих мыслей. Итак, как только я сел, мной овладела сонливость, поле и
колодец посерели, хотя и оставались по-прежнему видимыми, в то время как я,
казалось, превращаюсь в другого человека. И через несколько минут я увидел
туманную форму или изображение высокой круглой башни, возвышающейся футов
на пятьдесят прямо за колодцем. Я потряс головой, и видение исчезло.
1 2 3 4 5 6