Имелась к костюму и парочка карденовских сорочек, а также носки по немыслимой цене. Были и породистые ботинки, с которых по большей части приходилось капитану лишь обдувать пыль.
Над галстуками, собственно, Сергею тоже не приходилось долго ломать голову. Их было три, все шелковые, в тон костюму. После недолгого раздумия остановился на том, что дольше других не повязывал.
Кострецов подумал, что к такому костюму ему б иномарка не помешала, чтоб подкатить на ней небрежно. Можно было б напрокат и ее раздобыть. Да ладно.
Столько пыли в глаза, и вдруг да попусту? Проведем сначала разведку, а уже потом…
Ловить зазевавшихся в СТД капитан собирался на самый закаленный крючок — финансовый.
* * *
Кострецов подъехал к парадной здания СТД на Страстном бульваре в такси. Зашел в него и направился по коридорам, посматривая на таблички кабинетов.
Ага, вот то что надо: «Главный бухгалтер С. В. Быловский». Можно начинать и отсюда.
Сергей без стука отворил дверь, уверенно зашел в комнату и поглядел на хозяина. Мужчина лет пятидесяти, с густыми неседыми волосами, лихо подкрученными усами, поднял на него внимательные глаза.
— Добрый день, — сказал капитан, присаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. — Сукнин Иван Афанасьевич у вас был?
— Нет, — ответил главбух. — А кто это такой?
— Сукнин — мой хозяин. Он собирался побеседовать с кем-нибудь из финансистов вашей организации.
— Не был. А что у него за дело?
— Сукнин — крупный самарский предприниматель. Хочет Иван Афанасьич спонсорские деньги вложить в какой-нибудь московский театр.
Любезно светя карими глазами с полной физиономии, главбух представился:
— Семен Викторович Быловский.
— А меня можно просто — Сергей. Я у Сукнина вроде секретаря.
Быловский словно учуял настоящую профессию Кострецова и уточнил:
— Охраняете?
— Телохранитель у него другой. А я на подхвате по менеджерской части. И билеты на самолет беру, и в гостинице шефа обустраиваю, да масса дел… Сегодня с Иваном Афанасьичем разминулись, а собирался он к вам. Извините. — Сергей поднялся, делая вид, что собирается уходить.
— Сидите, сидите! — воскликнул Быловский. — Может, ваш шеф через несколько минут и появится. А почему, интересно, он решил московскому театру помочь?! В Самаре же свои театральные учреждения есть.
Кострецов уселся поудобнее.
— Имеются. Но подай Афанасьичу столичный театр… Мы в Москве на несколько дней, потом на бархатный сезон летим отдохнуть в Ниццу. Любо шефу здесь в театре благодетелем побыть. Вокруг артистки и все такое.
Быловский качнул пиками ухоженных усов, ласково улыбнулся.
— К такому спонсору в любом театре уважение. Ивану Афанасьевичу сколько лет?
— Да, наверное, ровесник вам.
— О-о, — протянул многозначительно главбух, — самый возраст, чтобы хорошо понимать прим сцены, и особенно молодых, многообещающих во всех отношениях.
Кострецов с возбуждением проговорил:
— Мы, волжские, все по-старинному стараемся. Вот Островский в пьесах купечество описывал. Загляденье! Должны и современные богатые люди меценатами русскому искусству быть.
— А не чувствуется у вас, Сергей, волжского акцента, — произнес въедливый главбух.
— Обтесался, — скромно ответил капитан. — Учился в московском вузе, даже женат на москвичке был. Но не прижился у вас, потом Сукнин позвал.
— А где учились? — очень вежливо продолжил Быловский.
Кострецов мрачно взглянул.
— Господин Быловский, вы не очень много вопросов задаете? Дальше, возможно, поинтересуетесь, как Сукнин свои капиталы заработал?
Быловский даже привскочил, дернул обеими щеками.
— Сергей, да что вы?! Только для поддержки хорошего разговора. Пиво холодное будете?
Не слушая ответа, Семен Викторович выхватил из небольшого холодильника у стола пивную банку и протянул Кострецову. Тот открыл и стал пить. Достал главбух и себе.
Быловский, прихлебывая, наблюдал за Сергеем. Вдруг озарился широкой улыбкой, отчего стрелы усов поползли едва ли не к ушам, и призвал:
— Давайте на «ты»!
— Для брудершафта коньяк надо пить, — солидно бросил Кострецов.
Семен Викторович моментально водрузил на стол французский коньяк, две рюмки, блюдечко с мгновенно порезанными дольками лимона. Разлил.
Они подняли рюмки, зацепились руками, выпили и поцеловались.
— Так-то оно попроще, Сергей, — произнес Быловский, со вкусом набивая за щеки лимон. — Давай еще по одной.
Снова выпили.
— Сеня, — блестя глазами, сказал Кострецов, — давно я в Москве не был. А жизнь, гляжу, у вас все круче и круче. Ночные клубы, казино одно на другом.
— Любишь эти заведения?
— А как ты думал?! Когда нищим студентом тут скитался, а потом бедным родственником, только слюнки текли. Но нынче с Афанасьичем оттянемся здесь как надо. Да куда ж он запропастился? — Сергей посмотрел на часы.
— Посиди, выпей, не торопись, — проговорил главбух и снова налил.
Капитан оглянулся на дверь.
— Ничего, что в рабочее время мы тут закладываем?
— Ничего-о, люди кругом театральные, к этому хорошо привычные. Да и как мне такого парня не угостить?! Зайдет твой шеф, и ему поднесем.
— Да уж вряд ли сегодня он здесь появится. В Москве дел по горло. Время-то уж к концу дня. А я не зря сюда зашел. Доложу Афанасьичу, в следующий раз с ним прямо к тебе.
Главбух подправил усы, пристально поглядел на капитана.
— Что ж, так и пойдешь?
— Как? — с провинциальным недоумением осведомился Сергей.
— Да несолоно хлебавши. Это не по-старинному, не по-московски, раз ты Островского уважаешь. Надо нам теперь как следует выпить и закусить. Я приглашаю.
Сергей поерзал в кресле.
— С Афанасьичем надо бы связаться. Может, я ему требуюсь. Хотя… Мы с ним сегодня так и так запланировали вечер на развлечения. В таком деле обойдется и без меня.
— Ну! Это и по-волжски, и по-московски. Гуляем.
Быловский поднялся, простер руку в сторону загорающегося вечерними огнями Страстного бульвара.
— Вперед!
Тертому финансисту уже виделся кейс с приличной суммой денег, которые с пользой для СТД можно будет употребить, да и себе отщипнуть малую толику.
* * *
Они вышли на улицу к машине Быловского. Сеня сел за руль, развернулся по бульвару и поехал вниз по Петровке.
— Уважаю ресторан «Серебряный век», — объяснял он. — Это на территории бывших Центральных бань, напротив «Метрополя». Его и литераторы облюбовали, премию «Антибукер» там празднуют. Есть там и хорошее казино.
Он вывел машину на Охотный ряд и вскоре завернул во двор старинных зданий, который начинался с подъездов «Серебряного века».
Когда выходили из машины, Сеня глянул на припаркованные авто и воскликнул:
— Вахтанг уже здесь! Зачастил сюда, как на работу.
Он указал на красный «пежо». Кострецов смотрел на «пежо» и не верил своим глазам. Точно такая иномарка была угнана от «Современника»! Он вгляделся: почти наверняка она, — вмятина на правом крыле, чуть треснуто лобовое стекло… Капитан хорошо запомнил описание того «пежо», потому что машина фигурировала первой в списке угнанных, и еще оттого, что была красного цвета. Обычно «пежо» красят в более спокойные, темные тона.
— Красный «пежо» имеешь в виду? — спросил он Быловского.
— Ага. Недавно он у Вахтанга появился. Взял какую-то битую. Видишь — и крыло, и лобовик не в порядке.
Кострецов не знал, что и подумать. Ездить по самому центру Москвы, недалеко от места угона на не так давно украденной машине мог или придурок, или человек, не подозревающий о ее биографии.
Они прошли в зал «Серебряного века». Метрдотель почтительно кивнул Быловскому, провел их к свободному столику. Сеня сел и тут же начал диктовать без меню подошедшему официанту.
Когда закончил, бодро сказал Кострецову:
— Ну вот, отметимся в лучших традициях драматурга Островского. А вон Вахтанг сидит, — он показал в угол зала.
Опер поглядел. Вахтанг был грузином лет сорока пяти. Круглолицый, но с хорошо обозначенными скулами и надбровными дугами. Подчеркивали эти детали его недюжинную силу воли и целеустремленность. А вот лоб был невысокий, скошенный, под пышными курчавыми волосами. Неприятны и руки: широкие грубые ладони с толстыми, как бы притупленными короткими пальцами.
По впечатлению Кострецова, грузин мало походил на режиссера. Да и вообще, на деятеля искусства едва ли смахивал. Лицо Вахтанга дышало азартом и чувственностью. Заинтересованным взглядом он провожал каждую юбку в ресторане.
— Мужик не первой свежести, но яркого цвета, — проговорил Кострецов.
— Вахтанг Барадзе-то?! — оживленно спросил Сеня. — Компанейский и всегда с девочками. Где он их только не ловит! Сейчас один сидит, а уйдет отсюда обязательно с девицей. Причем не с проституткой. Любит нормальных, чем-то собой выдающихся.
— Чем?
— Да товаром — чтобы побольше торчало.
Вскоре их стол заставили выпивкой и закусками. Сеня начал угощать, наливать, произносить тосты. Успевал и весело комментировать появляющихся в зале. Капитан наблюдал только за Вахтангом.
Спустя часа полтора грузин расплатился и направился в казино по соседству.
Сергей сказал:
— Если гуляем по полной программе, надо б попробовать и казино.
— Да я сам уже как на иголках. На десерт у меня всегда казино. За этим, в основном, сюда и езжу. Ты что: покер, «блэк джэк» или рулеточку предпочитаешь?
— А ты?
— Только рулетку! То истинная игра. Карты — это обязательно напрягайся по поводу партнеров. А тут крупье запускает, шарик летит, ты лишь переживай во все удовольствие.
— И много имел кушей с удовольствия?
По лицу Быловского скользнула тень.
— Да как всякий регулярный игрок, больше я в минусе. Некрасиво это, конечно, при должности главного бухгалтера.
— Сегодня выиграем, — энергично сказал Сергей.
— Да? — блеснув в глазами, спросил Сеня. — У тебя рука легкая?
— За удачей сюда и приехал.
Они прошли в зал казино.
Купив фишки, Быловский преобразился. Он словно забыл, что состоит гидом у волжского гостя. Как только поставил на зеленое сукно, глаз уж больше от него не отрывал.
Кострецов главбуховой странной страсти обрадовался. Он перешел к столу, за которым играл Вахтанг Барадзе.
Грузин, в отличие от Быловского, больше посматривал по сторонам. Капитан расположился напротив него и наобум ставил на квадраты. Старался не смотреть в его сторону, пока не почувствовал, что Вахтанг сосредоточил свое внимание.
Ага, все ясно, рядом с грузином нарисовалась полногрудая длинноногая девица, метавшая фишки, будто дочь Рокфеллера. Вахтанг тоже более-менее увесисто распределял свои кружки по полю, весело переговариваясь с соседкой.
Вскоре денежные запасы красотки иссякли. Вахтанг тут же поделился с ней фишками. Ему, в общем-то, везло, и они уж как бы парой стали выкладывать по полю разные варианты. Девица больше проставлялась, Вахтанг ее промахи выигрышами компенсировал. Так и шло у них в дружеской перебранке.
Кострецов видел, что грузина не интересует игра. Азарт был сосредоточен на раскрасневшейся напарнице, литой бюст которой так и ходил в декольте. Иногда казалось, что Вахтанг ставит наощупь, потому что не сводил глаз с девичьего лица. Он почти прижимался курчавой головой к ее щеке, вдыхая запахи разгоряченного женского тела.
Наступил момент, когда общая горка фишек Вахтанга и девицы в очередной раз закончилась. Но он не пошел покупать новые, что-то пошептал соседке в ухо, и они двинулись в бар.
Кострецов, подыгравший немного, сунул фишки в карман и прошел за ними.
Вахтанг угощал девицу шампанским. Она пила, хохотала над шутками, эффектно откидывая плечи назад.
Потом Вахтанг приобнял красотку и повел ее во двор к своему красному «пежо». Кость спустился за ними.
Теперь машина неприметно стояла за приехавшей высокой фурой. Вахтанг гостеприимно распахнул перед спутницей дверку «пежо». Та, подчеркнуто пружиня ягодицами, стала залезать внутрь. Короткая юбка поползла вверх, девица, якобы для удобства, поддернула ее на бедра, оголив начало задницы с узкой полоской трусиков посередине. Девица не торопилась менять позу, Вахтанг же схватил ее за попу двумя руками и стал целовать между ног. Длинноногая с удовольствием подставлялась.
Вахтанг откинул переднее сиденье назад и повалил внутрь хохочущую деваху. Она лежала на спине, задирая березы ног. Кострецов увидел, как грузин содрал с нее трусы и спустил свои брюки. Палачески ломая женское тело, истязая выплеснутые из платья груди, он воткнулся в партнершу.
Несмотря на то что парочка познакомилась час назад, совокуплялась она слаженно. Чулочные черные резинки в гипюре цветов отщелкивали белизну воздетых ляжек. Девица страстно подвывала, упираясь ногами в потолок «пежо». Вахтанг с рычанием садил в нее.
Кострецов дождался, когда они закончили и отъехали. Вернулся в казино, нашел Быловского, мрачно торчащего у стола. Поинтересовался:
— Как удача, Сеня?
Тот только раздраженно махнул рукой. Кострецов достал все свои фишки, протянул главбуху.
— А я выиграл. На, ставь и мои. Мне к шефу пора.
Сеня, словно кассир, принимающий наличность, взял горсть из руки Сергея, пересчитал. Капитан сказал:
— Да я дарю. Сегодня обязательно будешь в плюсе. На днях увидимся.
— Вот это по-нашему! — воскликнул главбух и тут же, отвернувшись к столу, начал ставить цветные кружки на зеленый суконный газон.
Глава 3
Мать Сергей Кострецов из-за ее разъездов видел редко и заехал к ней на квартиру в «спальном» районе Москвы, когда она вернулась с очередных сборов своей лыжной команды.
Кострецова-старшая была мастером спорта по лыжам международного класса, теперь тренером. Давно перешагнув за пятьдесят, она оставалась по-прежнему энергичной, никогда не унывающей. Говорят, что характером дочери походят на отцов, а сыновья — на матерей. Насчет Кострецова это стопроцентно сходилось.
Его отец, спортсмен-автогонщик, погиб в катастрофе на соревнованиях, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Кострецову. Сергей был малышом, когда не стало отца, он не помнил его, но по фотографиям удивлялся внешнему сходству с батей. О своем характере Сергей мог судить, глядя на мать: частенько ощущал их одинаковое упорство, сталкиваясь с ее бескомпромиссностью.
В молодые годы, когда Кострецов только входил в ремесло опера, он пробовал обращаться к матери за советом в щекотливых ситуациях. В ответ она смотрела на него темными блестящими глазами — и как отрезала:
— Не хватает ума — займи у меня.
Ничего никогда ни у кого не занимать вошло у Сергея в привычку. Ну а страсть к спорту, дикая выносливость, привычка выкладываться полностью для победы перешли к Кострецову от обоих родителей.
* * *
Мать весело хлопнула по плечу вошедшего в квартиру Сергея, сухо чмокнула в щеку. В спортивном костюме, легкая, она пролетела на кухню, загремев посудой для чая.
Кострецов прошел туда, сел за стол.
— Как Ириночка?! — сходу поинтересовалась мать.
Ирина была подругой Сергея несколько лет, но этой весной они расстались.
— Конец отношениям, — так же без обиняков ответил сын.
— Вот как? — мать кинула зоркий взгляд. — Служба твоя все-таки ей не подходит?
— Да.
— А ты-то все надеялся, что Ириночка разделит с тобой все проблемы, вплоть до скудной зарплаты.
Мать никогда не верила, что Ирина выйдет за него замуж.
Внешне подвижный, Кострецов всегда основательно принимал решения. Он долго ждал, пока Ирина не ответила ему твердым отказом.
Капитан закурил и сказал:
— Дело уж, мам, прошлое. Весной это произошло.
— Ну-ка брось сигарету, — тренерским голосом приказала мать. — Как это ты к табаку присосался?! Отец не курил, ты с детских лет в спортивных секциях был.
Нахлебался от мамы Сергей. Осваивал до упаду ее лыжный вид спорта. Но в армии, где попал из-за этого в горную разведку, пристрастился к рукопашному бою. И поныне строго дважды в месяц отрабатывал удары, потея в спортзале со своим другом, опером ФСБ Сашей Хроминым. Вдвоем остались из королевской троицы мушкетеров: третьего — Лешу Бунчука, тот тоже «государево» дело делал, служил опером угро, — убили.
Мать продолжала, быстро накрывая на стол:
— Ты же и сейчас тренируешься. Неужели курение тебе не мешает?
Сергей затушил сигарету.
— Даже помогает, мама. В моем деле больше зависит от того, чтобы думать, а не прыгать. Курение же сосредотачивает внимание, так сказать, структурирует время… А то про нас уже тома анекдотов сложили.
Он рассказал анекдот Далилы Митрофановны про охоту за бананами.
Мама среагировала серьезно:
— А прыгать кто будет? Эти квашни, что с персональными шоферами разъезжают? Или остальная публика, которая в голос трубит, что падает от невыплаты зарплат, хаоса, невыносимой жизни?
Кострецова-старшая так же, как и сын, о больших деньгах никогда не думала. Раньше, побеждая в международных соревнованиях, она зарабатывала много, сейчас на тренерстве, — почти ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Над галстуками, собственно, Сергею тоже не приходилось долго ломать голову. Их было три, все шелковые, в тон костюму. После недолгого раздумия остановился на том, что дольше других не повязывал.
Кострецов подумал, что к такому костюму ему б иномарка не помешала, чтоб подкатить на ней небрежно. Можно было б напрокат и ее раздобыть. Да ладно.
Столько пыли в глаза, и вдруг да попусту? Проведем сначала разведку, а уже потом…
Ловить зазевавшихся в СТД капитан собирался на самый закаленный крючок — финансовый.
* * *
Кострецов подъехал к парадной здания СТД на Страстном бульваре в такси. Зашел в него и направился по коридорам, посматривая на таблички кабинетов.
Ага, вот то что надо: «Главный бухгалтер С. В. Быловский». Можно начинать и отсюда.
Сергей без стука отворил дверь, уверенно зашел в комнату и поглядел на хозяина. Мужчина лет пятидесяти, с густыми неседыми волосами, лихо подкрученными усами, поднял на него внимательные глаза.
— Добрый день, — сказал капитан, присаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. — Сукнин Иван Афанасьевич у вас был?
— Нет, — ответил главбух. — А кто это такой?
— Сукнин — мой хозяин. Он собирался побеседовать с кем-нибудь из финансистов вашей организации.
— Не был. А что у него за дело?
— Сукнин — крупный самарский предприниматель. Хочет Иван Афанасьич спонсорские деньги вложить в какой-нибудь московский театр.
Любезно светя карими глазами с полной физиономии, главбух представился:
— Семен Викторович Быловский.
— А меня можно просто — Сергей. Я у Сукнина вроде секретаря.
Быловский словно учуял настоящую профессию Кострецова и уточнил:
— Охраняете?
— Телохранитель у него другой. А я на подхвате по менеджерской части. И билеты на самолет беру, и в гостинице шефа обустраиваю, да масса дел… Сегодня с Иваном Афанасьичем разминулись, а собирался он к вам. Извините. — Сергей поднялся, делая вид, что собирается уходить.
— Сидите, сидите! — воскликнул Быловский. — Может, ваш шеф через несколько минут и появится. А почему, интересно, он решил московскому театру помочь?! В Самаре же свои театральные учреждения есть.
Кострецов уселся поудобнее.
— Имеются. Но подай Афанасьичу столичный театр… Мы в Москве на несколько дней, потом на бархатный сезон летим отдохнуть в Ниццу. Любо шефу здесь в театре благодетелем побыть. Вокруг артистки и все такое.
Быловский качнул пиками ухоженных усов, ласково улыбнулся.
— К такому спонсору в любом театре уважение. Ивану Афанасьевичу сколько лет?
— Да, наверное, ровесник вам.
— О-о, — протянул многозначительно главбух, — самый возраст, чтобы хорошо понимать прим сцены, и особенно молодых, многообещающих во всех отношениях.
Кострецов с возбуждением проговорил:
— Мы, волжские, все по-старинному стараемся. Вот Островский в пьесах купечество описывал. Загляденье! Должны и современные богатые люди меценатами русскому искусству быть.
— А не чувствуется у вас, Сергей, волжского акцента, — произнес въедливый главбух.
— Обтесался, — скромно ответил капитан. — Учился в московском вузе, даже женат на москвичке был. Но не прижился у вас, потом Сукнин позвал.
— А где учились? — очень вежливо продолжил Быловский.
Кострецов мрачно взглянул.
— Господин Быловский, вы не очень много вопросов задаете? Дальше, возможно, поинтересуетесь, как Сукнин свои капиталы заработал?
Быловский даже привскочил, дернул обеими щеками.
— Сергей, да что вы?! Только для поддержки хорошего разговора. Пиво холодное будете?
Не слушая ответа, Семен Викторович выхватил из небольшого холодильника у стола пивную банку и протянул Кострецову. Тот открыл и стал пить. Достал главбух и себе.
Быловский, прихлебывая, наблюдал за Сергеем. Вдруг озарился широкой улыбкой, отчего стрелы усов поползли едва ли не к ушам, и призвал:
— Давайте на «ты»!
— Для брудершафта коньяк надо пить, — солидно бросил Кострецов.
Семен Викторович моментально водрузил на стол французский коньяк, две рюмки, блюдечко с мгновенно порезанными дольками лимона. Разлил.
Они подняли рюмки, зацепились руками, выпили и поцеловались.
— Так-то оно попроще, Сергей, — произнес Быловский, со вкусом набивая за щеки лимон. — Давай еще по одной.
Снова выпили.
— Сеня, — блестя глазами, сказал Кострецов, — давно я в Москве не был. А жизнь, гляжу, у вас все круче и круче. Ночные клубы, казино одно на другом.
— Любишь эти заведения?
— А как ты думал?! Когда нищим студентом тут скитался, а потом бедным родственником, только слюнки текли. Но нынче с Афанасьичем оттянемся здесь как надо. Да куда ж он запропастился? — Сергей посмотрел на часы.
— Посиди, выпей, не торопись, — проговорил главбух и снова налил.
Капитан оглянулся на дверь.
— Ничего, что в рабочее время мы тут закладываем?
— Ничего-о, люди кругом театральные, к этому хорошо привычные. Да и как мне такого парня не угостить?! Зайдет твой шеф, и ему поднесем.
— Да уж вряд ли сегодня он здесь появится. В Москве дел по горло. Время-то уж к концу дня. А я не зря сюда зашел. Доложу Афанасьичу, в следующий раз с ним прямо к тебе.
Главбух подправил усы, пристально поглядел на капитана.
— Что ж, так и пойдешь?
— Как? — с провинциальным недоумением осведомился Сергей.
— Да несолоно хлебавши. Это не по-старинному, не по-московски, раз ты Островского уважаешь. Надо нам теперь как следует выпить и закусить. Я приглашаю.
Сергей поерзал в кресле.
— С Афанасьичем надо бы связаться. Может, я ему требуюсь. Хотя… Мы с ним сегодня так и так запланировали вечер на развлечения. В таком деле обойдется и без меня.
— Ну! Это и по-волжски, и по-московски. Гуляем.
Быловский поднялся, простер руку в сторону загорающегося вечерними огнями Страстного бульвара.
— Вперед!
Тертому финансисту уже виделся кейс с приличной суммой денег, которые с пользой для СТД можно будет употребить, да и себе отщипнуть малую толику.
* * *
Они вышли на улицу к машине Быловского. Сеня сел за руль, развернулся по бульвару и поехал вниз по Петровке.
— Уважаю ресторан «Серебряный век», — объяснял он. — Это на территории бывших Центральных бань, напротив «Метрополя». Его и литераторы облюбовали, премию «Антибукер» там празднуют. Есть там и хорошее казино.
Он вывел машину на Охотный ряд и вскоре завернул во двор старинных зданий, который начинался с подъездов «Серебряного века».
Когда выходили из машины, Сеня глянул на припаркованные авто и воскликнул:
— Вахтанг уже здесь! Зачастил сюда, как на работу.
Он указал на красный «пежо». Кострецов смотрел на «пежо» и не верил своим глазам. Точно такая иномарка была угнана от «Современника»! Он вгляделся: почти наверняка она, — вмятина на правом крыле, чуть треснуто лобовое стекло… Капитан хорошо запомнил описание того «пежо», потому что машина фигурировала первой в списке угнанных, и еще оттого, что была красного цвета. Обычно «пежо» красят в более спокойные, темные тона.
— Красный «пежо» имеешь в виду? — спросил он Быловского.
— Ага. Недавно он у Вахтанга появился. Взял какую-то битую. Видишь — и крыло, и лобовик не в порядке.
Кострецов не знал, что и подумать. Ездить по самому центру Москвы, недалеко от места угона на не так давно украденной машине мог или придурок, или человек, не подозревающий о ее биографии.
Они прошли в зал «Серебряного века». Метрдотель почтительно кивнул Быловскому, провел их к свободному столику. Сеня сел и тут же начал диктовать без меню подошедшему официанту.
Когда закончил, бодро сказал Кострецову:
— Ну вот, отметимся в лучших традициях драматурга Островского. А вон Вахтанг сидит, — он показал в угол зала.
Опер поглядел. Вахтанг был грузином лет сорока пяти. Круглолицый, но с хорошо обозначенными скулами и надбровными дугами. Подчеркивали эти детали его недюжинную силу воли и целеустремленность. А вот лоб был невысокий, скошенный, под пышными курчавыми волосами. Неприятны и руки: широкие грубые ладони с толстыми, как бы притупленными короткими пальцами.
По впечатлению Кострецова, грузин мало походил на режиссера. Да и вообще, на деятеля искусства едва ли смахивал. Лицо Вахтанга дышало азартом и чувственностью. Заинтересованным взглядом он провожал каждую юбку в ресторане.
— Мужик не первой свежести, но яркого цвета, — проговорил Кострецов.
— Вахтанг Барадзе-то?! — оживленно спросил Сеня. — Компанейский и всегда с девочками. Где он их только не ловит! Сейчас один сидит, а уйдет отсюда обязательно с девицей. Причем не с проституткой. Любит нормальных, чем-то собой выдающихся.
— Чем?
— Да товаром — чтобы побольше торчало.
Вскоре их стол заставили выпивкой и закусками. Сеня начал угощать, наливать, произносить тосты. Успевал и весело комментировать появляющихся в зале. Капитан наблюдал только за Вахтангом.
Спустя часа полтора грузин расплатился и направился в казино по соседству.
Сергей сказал:
— Если гуляем по полной программе, надо б попробовать и казино.
— Да я сам уже как на иголках. На десерт у меня всегда казино. За этим, в основном, сюда и езжу. Ты что: покер, «блэк джэк» или рулеточку предпочитаешь?
— А ты?
— Только рулетку! То истинная игра. Карты — это обязательно напрягайся по поводу партнеров. А тут крупье запускает, шарик летит, ты лишь переживай во все удовольствие.
— И много имел кушей с удовольствия?
По лицу Быловского скользнула тень.
— Да как всякий регулярный игрок, больше я в минусе. Некрасиво это, конечно, при должности главного бухгалтера.
— Сегодня выиграем, — энергично сказал Сергей.
— Да? — блеснув в глазами, спросил Сеня. — У тебя рука легкая?
— За удачей сюда и приехал.
Они прошли в зал казино.
Купив фишки, Быловский преобразился. Он словно забыл, что состоит гидом у волжского гостя. Как только поставил на зеленое сукно, глаз уж больше от него не отрывал.
Кострецов главбуховой странной страсти обрадовался. Он перешел к столу, за которым играл Вахтанг Барадзе.
Грузин, в отличие от Быловского, больше посматривал по сторонам. Капитан расположился напротив него и наобум ставил на квадраты. Старался не смотреть в его сторону, пока не почувствовал, что Вахтанг сосредоточил свое внимание.
Ага, все ясно, рядом с грузином нарисовалась полногрудая длинноногая девица, метавшая фишки, будто дочь Рокфеллера. Вахтанг тоже более-менее увесисто распределял свои кружки по полю, весело переговариваясь с соседкой.
Вскоре денежные запасы красотки иссякли. Вахтанг тут же поделился с ней фишками. Ему, в общем-то, везло, и они уж как бы парой стали выкладывать по полю разные варианты. Девица больше проставлялась, Вахтанг ее промахи выигрышами компенсировал. Так и шло у них в дружеской перебранке.
Кострецов видел, что грузина не интересует игра. Азарт был сосредоточен на раскрасневшейся напарнице, литой бюст которой так и ходил в декольте. Иногда казалось, что Вахтанг ставит наощупь, потому что не сводил глаз с девичьего лица. Он почти прижимался курчавой головой к ее щеке, вдыхая запахи разгоряченного женского тела.
Наступил момент, когда общая горка фишек Вахтанга и девицы в очередной раз закончилась. Но он не пошел покупать новые, что-то пошептал соседке в ухо, и они двинулись в бар.
Кострецов, подыгравший немного, сунул фишки в карман и прошел за ними.
Вахтанг угощал девицу шампанским. Она пила, хохотала над шутками, эффектно откидывая плечи назад.
Потом Вахтанг приобнял красотку и повел ее во двор к своему красному «пежо». Кость спустился за ними.
Теперь машина неприметно стояла за приехавшей высокой фурой. Вахтанг гостеприимно распахнул перед спутницей дверку «пежо». Та, подчеркнуто пружиня ягодицами, стала залезать внутрь. Короткая юбка поползла вверх, девица, якобы для удобства, поддернула ее на бедра, оголив начало задницы с узкой полоской трусиков посередине. Девица не торопилась менять позу, Вахтанг же схватил ее за попу двумя руками и стал целовать между ног. Длинноногая с удовольствием подставлялась.
Вахтанг откинул переднее сиденье назад и повалил внутрь хохочущую деваху. Она лежала на спине, задирая березы ног. Кострецов увидел, как грузин содрал с нее трусы и спустил свои брюки. Палачески ломая женское тело, истязая выплеснутые из платья груди, он воткнулся в партнершу.
Несмотря на то что парочка познакомилась час назад, совокуплялась она слаженно. Чулочные черные резинки в гипюре цветов отщелкивали белизну воздетых ляжек. Девица страстно подвывала, упираясь ногами в потолок «пежо». Вахтанг с рычанием садил в нее.
Кострецов дождался, когда они закончили и отъехали. Вернулся в казино, нашел Быловского, мрачно торчащего у стола. Поинтересовался:
— Как удача, Сеня?
Тот только раздраженно махнул рукой. Кострецов достал все свои фишки, протянул главбуху.
— А я выиграл. На, ставь и мои. Мне к шефу пора.
Сеня, словно кассир, принимающий наличность, взял горсть из руки Сергея, пересчитал. Капитан сказал:
— Да я дарю. Сегодня обязательно будешь в плюсе. На днях увидимся.
— Вот это по-нашему! — воскликнул главбух и тут же, отвернувшись к столу, начал ставить цветные кружки на зеленый суконный газон.
Глава 3
Мать Сергей Кострецов из-за ее разъездов видел редко и заехал к ней на квартиру в «спальном» районе Москвы, когда она вернулась с очередных сборов своей лыжной команды.
Кострецова-старшая была мастером спорта по лыжам международного класса, теперь тренером. Давно перешагнув за пятьдесят, она оставалась по-прежнему энергичной, никогда не унывающей. Говорят, что характером дочери походят на отцов, а сыновья — на матерей. Насчет Кострецова это стопроцентно сходилось.
Его отец, спортсмен-автогонщик, погиб в катастрофе на соревнованиях, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Кострецову. Сергей был малышом, когда не стало отца, он не помнил его, но по фотографиям удивлялся внешнему сходству с батей. О своем характере Сергей мог судить, глядя на мать: частенько ощущал их одинаковое упорство, сталкиваясь с ее бескомпромиссностью.
В молодые годы, когда Кострецов только входил в ремесло опера, он пробовал обращаться к матери за советом в щекотливых ситуациях. В ответ она смотрела на него темными блестящими глазами — и как отрезала:
— Не хватает ума — займи у меня.
Ничего никогда ни у кого не занимать вошло у Сергея в привычку. Ну а страсть к спорту, дикая выносливость, привычка выкладываться полностью для победы перешли к Кострецову от обоих родителей.
* * *
Мать весело хлопнула по плечу вошедшего в квартиру Сергея, сухо чмокнула в щеку. В спортивном костюме, легкая, она пролетела на кухню, загремев посудой для чая.
Кострецов прошел туда, сел за стол.
— Как Ириночка?! — сходу поинтересовалась мать.
Ирина была подругой Сергея несколько лет, но этой весной они расстались.
— Конец отношениям, — так же без обиняков ответил сын.
— Вот как? — мать кинула зоркий взгляд. — Служба твоя все-таки ей не подходит?
— Да.
— А ты-то все надеялся, что Ириночка разделит с тобой все проблемы, вплоть до скудной зарплаты.
Мать никогда не верила, что Ирина выйдет за него замуж.
Внешне подвижный, Кострецов всегда основательно принимал решения. Он долго ждал, пока Ирина не ответила ему твердым отказом.
Капитан закурил и сказал:
— Дело уж, мам, прошлое. Весной это произошло.
— Ну-ка брось сигарету, — тренерским голосом приказала мать. — Как это ты к табаку присосался?! Отец не курил, ты с детских лет в спортивных секциях был.
Нахлебался от мамы Сергей. Осваивал до упаду ее лыжный вид спорта. Но в армии, где попал из-за этого в горную разведку, пристрастился к рукопашному бою. И поныне строго дважды в месяц отрабатывал удары, потея в спортзале со своим другом, опером ФСБ Сашей Хроминым. Вдвоем остались из королевской троицы мушкетеров: третьего — Лешу Бунчука, тот тоже «государево» дело делал, служил опером угро, — убили.
Мать продолжала, быстро накрывая на стол:
— Ты же и сейчас тренируешься. Неужели курение тебе не мешает?
Сергей затушил сигарету.
— Даже помогает, мама. В моем деле больше зависит от того, чтобы думать, а не прыгать. Курение же сосредотачивает внимание, так сказать, структурирует время… А то про нас уже тома анекдотов сложили.
Он рассказал анекдот Далилы Митрофановны про охоту за бананами.
Мама среагировала серьезно:
— А прыгать кто будет? Эти квашни, что с персональными шоферами разъезжают? Или остальная публика, которая в голос трубит, что падает от невыплаты зарплат, хаоса, невыносимой жизни?
Кострецова-старшая так же, как и сын, о больших деньгах никогда не думала. Раньше, побеждая в международных соревнованиях, она зарабатывала много, сейчас на тренерстве, — почти ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29