- Сколько времени продлятся учения?
- До тех пор пока не будет достигнут положительный результат. Пока трое условных террористов, условно проникших на территорию республики, не будут обнаружены и обезврежены.
- Вы хотите сказать, господин генерал, что за целый день этого сделать не удалось? - удивился корреспондент. - Все наши вооруженные силы и полиция не смогли найти и обезвредить всего трех человек?
- В этом главная трудность борьбы с террористами, - разъяснил генерал-лейтенант. - Если бы на территорию республики проник батальон, задача давно была бы решена. Чем меньше диверсионная группа, тем трудней с ней бороться. Мы не намерены играть в поддавки. На роль условных террористов были выбраны очень опытные диверсанты. Но они будут задержаны в самое ближайшее время.
- Вы не могли бы сказать, где и когда это произойдет?
- Разумеется, нет. Я не исключаю, что они сейчас смотрят эту передачу. С моей стороны было бы неразумно сообщать им о наших планах.
- Спасибо, господин генерал. На вопросы корреспондента "Новостей" отвечал командующий Силами обороны генерал-лейтенант Кейт.
- Сейчас пойдет эстонский выпуск, - сказал Томас и выключил телевизор.
- Условные диверсанты - это он про нас? - спросил Муха. - И мы будем задержаны в ближайшее время?
- Туфтярщик, - прокомментировал Артист.
- Что такое туфтярщик? - заинтересовался Томас.
- Это то же самое, что понтярщик, - объяснил Муха. - А понтярщик - то же, что мудозвон. А мудозвон - это все равно что...
- Это я знаю, - сказал Томас. - Туфтярщик. Очень красивое слово. Нужно запомнить.
Но генерал-лейтенант Кейт не был туфтярщиком. Едва мы расположились на тюфяках и выключили свет, как глубокую, до звона в ушах, тишину заполнил рев двигателей, в окно ударили слепящие прожектора, над избой зависли не меньше двух вертушек и по окрестным лесам разнесся громоподобный мужской голос:
- Говорит командующий Силами обороны генерал-лейтенант Кейт. Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Предлагаю освободить заложника, сложить оружие и сдаться. В этом случае я гарантирую вам безопасность.
Мы повскакивали с матрацев. На улице было светло, как на стадионе во время футбольного матча. Сверху били прожектора вертолетов, с земли - не меньше десятка автомобильных фар и фар-искателей.
- Как они сумели нас вычислить? - удивился Артист.
- Я не знаю, - растерянно ответил Томас. Он метнулся к столу, глотнул "смирновки" прямо из горла и сказал: - Нет, знаю. Знаю! Это Юрген Янсен! Только он мог догадаться, что я здесь! В прошлый раз они меня взяли отсюда!
- А какого ж ты нас сюда привез?! - возмутился Муха.
- Я не подумал, что это его дела. Не понимаю, почему не подумал. - Он сделал еще глоток и вдруг заорал: - Это снова она! Эта стерва снова меня достала! Да за что же она ко мне прицепилась?!
- Кто? - с недоумением спросил Артист.
- Клио!
- Совсем одурел малый, - поставил диагноз Муха. - А я предупреждал: не доведет тебя до добра эта пьянка!
- Повторяю, - вновь загремел голос Кейта. - Освободите заложника и выходите с поднятыми руками. Обещаю, что правительство Эстонии не станет выдвигать против вас обвинений, вы будете переданы российской стороне.
- Врет, сука, - сказал Артист.
- Придется поверить, - ответил я.
- Передаю микрофон представителю российского посольства, - сообщил Кейт.
- Пастухов, Злотников, Мухин! - раздался другой мужской голос - очень знакомый, хоть и искаженный динамиками. - Не валяйте дурака, немедленно выходите!
Артист выглянул в окно и ахнул:
- Мама родная! А он-то откуда взялся?!
Мы оторвали Томаса от бутылки, вытолкнули его вперед и вышли на крыльцо с послушно поднятыми руками.
А как было не послушаться, если представителем российского посольства был не кто иной, как генерал-майор Голубков, начальник оперативного отдела Управления по планированию специальных мероприятий - самой секретной спецслужбы России, подчиненной только Кремлю.
Два "эстовца" обыскали нас и отступили, освобождая путь к микроавтобусу российского посольства.
- Садитесь, - кивнул Голубков.
Залезая в салон, мы увидели, как "эстовцы" проводили Томаса к военному "лендроверу". Стоявший возле него молодой офицер козырнул и открыл перед Томасом дверь. В другой "лендровер" погрузились генерал-лейтенант Кейт и сопровождающие его лица. Вертушки ушли, машины вырулили на проселок и длинной колонной устремились к Таллину.
Похоже, наше путешествие подходило к концу.
За всю дорогу Голубков, сидевший рядом с водителем, ни разу не обернулся к нам и не сказал ни одного слова. В городе микроавтобус отделился от колонны и через двадцать минут въехал в ворота посольства России.
Никогда раньше никому из нас в посольствах бывать не приходилось. По телепередачам мне представлялось, что там парадные залы с коврами и красивой мебелью, где проходят приемы и всякие торжественные дела. Но кроме залов, как выяснилось, в посольстве были и другие помещения. В одно из них нас и препроводили два сержанта посольской охраны.
Это была полуподвальная комната с металлической дверью и решетками на маленьких окнах. В ней стояли с десяток железных кроватей, покрытых серыми суконными одеялами, и пластиковый стол с несколькими стульями, какие бывают в дешевых забегаловках. Все это очень напоминало "губу". Вероятно, сюда сажали проштрафившихся дипломатов - непроницательных экономических советников и нерасторопных пресс-атташе. Может быть, и военных атташе. Этих наверняка за пьянку.
Некоторое время мы пребывали в одиночестве, потом дверь открылась и появился генерал-майор Голубков. Как всегда, он был в обычном цивильном костюме. Седые, коротко постриженные волосы окаймляли его простоватое добродушное лицо. Но сейчас оно не было добродушным.
Он внимательно оглядел нас, потом устроился за столом, закурил "Яву" и кивнул:
- Рассказывайте!..
VIII
"Совершенно секретно.
Начальнику Управления по планированию
специальных мероприятий
генерал-лейтенанту Нифонтову А.Н.,
начальнику оперативного отдела
генерал-майору Голубкову К.Д.
Аналитическая записка
12 января с.г. около 17 часов в районе аэродрома 234-го парашютного полка 76-й воздушно-десантной дивизии ВВС РФ, дислоцирующейся в Псковской области, был задержан неизвестный мужчина, осуществлявший визуальное наблюдение за передвижением военно-транспортных самолетов. Задержанный оказался гражданином Эстонии Вилле Сонном. Допрошенный сотрудниками Псковского управления ФСБ, он признался, что является агентом отдела Джи-2 (Информационного отдела Главного штаба Минобороны Эстонии) и имеет оперативный псевдоним "Хендрик". В момент задержания у Вилле Сонна не было обнаружено никакой фото- и видеоаппаратуры, однако, как было установлено в ходе следствия, он обладает феноменальной памятью. Всего один раз увидев аэродром, он сумел точно указать не только количество и расположение военно-транспортных самолетов Ил-76М и Ил-76МД, но и все их бортовые номера.
Вилле Сонн показал, что объектом его разведпроникновения является 76-я воздушно-десантная дивизия. Ему было поставлено задание: сбор информации о дислокации и вооружении дивизии, вербовка информаторов из числа офицеров, создание оперативных позиций среди сотрудников Псковского управления ФСБ. В его задании подчеркивалась необходимость уделить особое внимание плановым учениям парашютно-десантных полков 76-й дивизии и фиксировать все изменения в графиках боевой подготовки.
Пристальный интерес к боеготовности российских войск в Ленинградской и Псковской областях эстонские разведслужбы начали проявлять с момента обретения Эстонией независимости. Еще в 1992 году в Пскове был задержан и разоблачен агент 1-го Бюро Департамента охранной полиции МВД Эстонии (Кайтсеполицай) Яано Рясса. Позже, весной 1995 года, на погранпереходе "Куницына гора" Печорского района Псковской области при таможенном досмотре в специально оборудованном тайнике в автобусе "Икарус" были обнаружены тридцать тысяч листов топографических карт с реквизитами "Генштаб МО РФ" и "Совершенно секретно". Эти карты используются при наведении баллистических ракет на цели. Их пытался вывезти гражданин Эстонии Антс Кеск, завербованный сотрудниками отдела Джи-2. Как было установлено проведенным расследованием, эстонская военная разведка осуществляла эту операцию по заказу развед-управления Министерства обороны США.
В последующем был выявлен и взят под наблюдение еще ряд агентов Кайтселийта, а также военной и политической разведки Эстонской Республики. Но в последнее время наблюдается повышенная активность эстонской агентуры, которая не может быть объяснена традиционной обеспокоенностью Эстонии якобы постоянно существующей угрозой ее независимости со стороны России.
В конце января с. г. внимание сотрудников военной контрразведки в Пскове привлек гражданин Эстонии Петр Калачев, 1975 года рождения, житель г. Тарту, выпускник химического факультета Тартуского университета. Прибыв в Псков для осуществления торгово-посреднической деятельности, он начал очень активно завязывать знакомства с молодыми офицерами 76-й воздушно-десантной дивизии. Будучи человеком коммуникабельным, располагая вызывающей доверие внешностью, всегда имеющий деньги, он легко налаживал контакты с интересующим его контингентом.
В начале февраля была сделана следующая оперативная запись разговора П. Калачева со штабным офицером одного из полков 76-й дивизии ВДВ капитаном Н. Разговор происходил в салоне автомобиля "Жигули", принадлежащего капитану Н.
"Калачев. Как там у вас, это самое, в Косово, это самое, воевать будем? Или не будем?
Н. А черт его знает. Пока-то мы ориентируемся по официальным заявлениям.
Калачев. А в Чечне не собираемся воевать? У вас, это самое, не было разговоров насчет Чечни?
Н. Не было. Нам еще Чечни... (Неразборчиво.) Пустой приехал-то?
Калачев. Не пустой. Только о деньгах как я тебе хочу сказать? Я тебе даю двести бачков за прошлое и из тех трехсот пятидесяти я тебе даю двести. Потому что мне-то еще нужно же, понимаешь, чтобы они ушли и их проверили, правильно? Так что, это самое, сейчас будет двести из тех трехсот пятидесяти. Получается четыреста. Проверь. Все о'кей?
Н. (Ответ неразборчив.)
Калачев. Что касается, ты сам понимаешь, Косово, я хотел бы, чтобы ты постарался сразу ответить. Была ли послана какая-нибудь новая миссия, это самое, в Югославию?
Н. Никакой миссии новой не посылали.
Калачев. И скажи мне, какие вообще документы в контексте Югославии, какие документы по Косово вообще можно получить? Оперативные планы, я имею в виду, и вообще, понимаешь? Скажи, а ты какие-нибудь ксерокопии там сам снимать не можешь нигде вообще? Это сложно, я понимаю.
Н. Нет, почему. При желании можно.
Калачев. Скажи мне, ты вообще к каким-нибудь серьезным документам, ну меня интересуют документы с грифом "ДСП" и "Секретно", доступ имеешь? Подготовь мне какой-нибудь, это самое, материал по тому, к каким ты вообще документам доступ какой-то имеешь.
Н. Это можно.
Калачев. Скажи мне, это самое, посещали в последнее время дивизию офицеры уровня штаба округа или Генштаба?
Н. Были.
Калачев. Кто, когда? Что проверяли? Ну, это, понимаешь, вопросы, в общем-то, простые, за них тебе тоже будет двести бачков. Подходит, да?
Н. Сделаю.
Калачев. По Косово, я думаю, вряд ли будет что-нибудь серьезное, а если будет, за сколько времени ты сможешь это узнать? Я даже не про Косово, а вообще. Если будет что-то серьезное, срочная переброска дивизии, за сколько времени об этом станет известно? Какие признаки могут быть? Мне, это самое, нужно знать это точно, понимаешь? Чтобы не получилось так, что ошибка. И это нужно не на словах, понимаешь? Нужны серьезные документы, чтобы не было, это самое, никаких вопросов. Сможешь это устроить?
Н. Сколько?
Калачев. Это серьезное дело. Ты подумай. Пятьсот.
Н. Подумаю.
Калачев. Значит, будет пятьсот бачков. И за это самое, за этот самый, как его, б...дь, за кассетку, за видеокассетку, нет, за план учебной работы триста бачков. И сто пятьдесят я тебе еще должен. Все правильно?
Н. Да.
Калачев. О'кей. Поехали. На светофоре я выскочу, а ты покрутись, посмотри. До встречи!.."
Слабая профессиональная подготовка П. Калачева и его стремление быстро расширить сеть информаторов позволили подвести к нему офицера военной контрразведки Ленинградского военного округа, представив его в качестве одного из заместителей начальника штаба 76-й дивизии ВДВ, недавно переведенного в Псков из Санкт-Петербурга. Офицер был тщательно залегендирован. Ему удалось установить, что главной задачей агента Калачева является получение документов, которые свидетельствовали бы о том, что парашютно-десантные полки 76-й дивизии подняты по боевой тревоге и готовы к переброске к месту предполагаемой операции. При этом П. Калачев прямо сказал, что эти документы могут быть не действительными, а фальсифицированными, но таким образом, чтобы не возникло ни малейших сомнений в их подлинности. Необходимую убедительность им должны придать сообщения из других источников. Он дал понять, что эти сообщения будут заранее подготовлены, нужно лишь точно определить их содержание и синхронизировать передачу их в разведцентр после того, как будет дан соответствующий сигнал.
Калачев подчеркнул, что из документов должно быть понятно, что район предполагаемой операции не Косово и не Чечня. Количество топлива в военно-транспортных самолетах дивизии должно быть рассчитано на преодоление расстояния до пятисот километров. То есть речь идет о предполагаемой переброске парашютно-десантных полков 76-й дивизии в Эстонию.
За выполнение этого задания Калачев пообещал гонорар в размере десяти тысяч американских долларов, две тысячи он согласился выплатить в качестве аванса и сказал, что в случае успеха операции сумма гонорара будет удвоена.
На вопрос, к какому времени должны быть подготовлены документы, Калачев сказал, что точно не знает, но ориентировочный срок - середина или конец марта.
Окончательная оценка полученной информации была сделана после проверки П. Калачева. Вызывало подозрение, что такое серьезное агентурное задание дано человеку столь молодому и по складу характера легкомысленному, хотя использование эстонскими спецслужбами малопрофессиональных агентов отмечалось и ранее. Это имело свое объяснение в истории создания разведывательных подразделений республики.
К моменту обретения Эстонией независимости на ее территории работали сотни опытных офицеров КГБ. Но в силу сложившейся в обществе атмосферы привлечение их в охранную полицию Кайтселийт, в военную и политическую разведки было исключено. Штаты спецслужб комплектовались по принципу преданности национальной идее, руководящие должности занимали люди без должной подготовки и зачастую даже без высшего образования.
Несмотря на то что странами - членами НАТО на становление разведслужб Эстонии, Латвии и Литвы было истрачено в общей сложности более двухсот миллионов долларов и для консультаций привлекались опытные инструкторы из ЦРУ, германского Бюро национальной безопасности и шведской контрразведки СЕПО, изначально заложенный непрофессионализм оказался очень трудно преодолимым. Вилле Сонн и другие выявленные агенты эстонских спецслужб жаловались на пренебрежительное отношение руководителей к агентуре. Игнорировались требования безопасности, не готовились схемы вывода агентов, даже срывались заранее подготовленные контакты из-за того, что резиденты попросту опаздывали на конспиративную встречу.
Таким образом, задействование в ответственной оперативной комбинации такого агента, как Калачев, не представлялось чем-то необычным. Но все же было принято решение подстраховаться. Подведенный к Калачеву офицер контрразведки потребовал, чтобы тот устроил ему встречу с руководителем разведцентра.
Такая встреча состоялась на погранпереходе "Куницына гора". На контакт с контрразведчиком вышел начальник отдела Джи-2 Главного штаба Минобороны Эстонии майор Рихто Ю., завербовавший в свое время Вилле Сонна и ряд других агентов. Он подтвердил полномочия П. Калачева. Но наш офицер заявил, что он согласен выполнить задание лишь в том случае, если связь с ним будет поддерживать сам Ю., а Калачев будет полностью выведен из комбинации. Майор Ю. согласился на это условие. Согласился он и на требование нашего контрразведчика увеличить его гонорар до сорока тысяч долларов, при этом в качестве аванса выплатить десять тысяч.
Майор Ю. подтвердил, что начало операции намечено на вторую половину марта. Он сказал, что необходимость переброски 76-й дивизии ВДВ в Эстонию может возникнуть сама собой, в силу сложившейся ситуации, но фальсифицированные документы все равно должны быть заранее подготовлены, чтобы их можно было использовать в любой момент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40