Я назад, поплавал, поплавал — опять тот же импульс. Иду по нему, вот те на — чужой корабль. Огни погашены, на требование остановиться — уходит. Я дал парализующий, смотрю — ракетолет нетиповой, специально оборудован для прорыва. Ввел радиоблокировку, включил просветку — экипаж из трех человек, на вопросы не отвечает. Пришлось заводить в грузовой отсек — и на Орбитальную. По дороге вижу — «Ипсилон» связался с пятью нарушителями. Остальное вы знаете.— Вы уверены, что вовремя ввели радиоблокировку? — спросил Щербаков, — Может быть, они все-таки успели сообщить о задержании?— Вряд ли. Я все время прощупывал ведущий луч. Задержание на нем никак не отразилось.Щербаков смотрел на свои руки, сложенные под столом. М'поло делал вид, что изучает записи в блокноте. По виду Иана мне показалось, что он только и ждет, чтобы уйти.— Что делать с задержанными? — спросил М'поло.— Оштрафуйте и отпустите. Троих с ракетолета изолируйте как можно тщательней. За любую утечку информации отвечаете лично передо мной. Ясно?— Да, Павел Петрович.— И подготовьте ракетолет.— Хорошо. — М'поло вышел. Иан тоже встал, чтобы выйти вслед за ним, но Щербаков поднял руку:— Иан, вы мне еще нужны. Сайко с недоумением посмотрел на меня. Сел.— Вот что, Иан. Понимаю, патрулирование было трудным, и сейчас вы настроились на отдых. Вы имеете на это полное право. Но как насчет того, чтобы о казаться? От этого самого отдыха?Сайко замялся:— Если это нужно.— Обстоятельства требуют, чтобы через час… — Щербаков посмотрел на часы. — Нет, через пятьдесят восемь минут мы втроем, вы, я и Влад, отправились на Иммету. Иан, вы один из лучших патрульных на Орбитальной. Вы инженер-электроник, имеете математическую подготовку, стреляете на звук, прекрасно подготовлены физически. А главное, вы, именно вы задержали пытавшийся прорваться к Иммете ракетолет. С Владом я говорил еще раньше: он тоже подходит идеально. Короче, вы оба мне нужны. Как? Согласны?После получаса полета к Иммете, я понял: перехваченный ракетолет, на котором мы летим, новейшей конструкции, оборудован всем необходимым, и прежде всего отличной антиинерционной системой и мощным аппаратом искусственной гравитации.Перегрузок почти не ощущалось, полет проходил легко. Да, я понимал расчет Щербакова. Мы спустимся на Иммете в условном месте и встретимся с резидентом, выдав себя за посланцев Компании. Но я понимал и то, что все это вполне может быть ловушкой. Я ведь не только прошел курс контршпионажа, но и практиковался на моделях. Что, если никакого резидента на Иммете нет, а сигналы посылает компьютер? Вполне может быть, что это так, и вся наша операция спровоцирована заранее, чтобы дать Компании повод для судебного расследования и дальнейшего возможного права посещения Имметы. Ведь то, что мы делаем — при условии, что резидента на Иммете нет, — нарушение Договора. Но ведь есть Щербаков, умница, светлая голова. Разрабатывая «подмену», он наверняка все продумал. В любом случае вряд ли он пошел бы на такой риск. Ладно, думал я, будь что будет, по крайней мере, на Иммету мы должны сесть «по всем правилам», скрыто и тихо. Может быть, действительно повезет и мы «сойдемся» с резидентом. Вглядываясь в приближающуюся Иммету, я еще раз вспомнил все, что знал о ней. Планета молода, по состоянию животного мира предки разумных существ могут появиться здесь не раньше чем через полтора — два миллиарда лет. Впрочем, так считают не все:изредка мелькали и гипотезы, что Иммета переживает второй биоцикл и разумная жизнь на ней уже была. Планета обладает насыщенной кислородом атмосферой, две трети площади покрыты водой. Климат в большинстве районов Северного и Западного материков резко континентальный. У полюсов температура понижена, в прибрежных районах Южного материка, куда нас вел сейчас радиолуч, климат мягкий, от пляжного тропического до умеренного.Мы должны были вывести ракетолет к намеченной точке, минуя собственные патрульные корабли, поэтому летели, выключив огни, с двойной радиоблокировкой .Нас ориентировали только импульсы посылаемого с Имметы луча: его линия все время мерно колебалась на экране. В автопилот введена подробная сетка нашей патрульной службы, но все-таки ни один из наших патрулей не предупрежден, мы должны молчать, даже если случайно или по недосмотру наткнемся на собственный патрульный корабль. Хорошего мало: обнаружив второй за последние сутки нарушение зоны, кто-то из патрульных вполне может снять нас боевым излучением. Но все должно быть реально: тот, кто ждет нас сейчас на Южном материке, может заметить любой контакт ракетолета с патрульными кораблями. Мы — «нарушители» и должны прорываться тайно и молча.Наконец включилось торможение, я с облегчением перевел скорость на планетный режим. Ракетолет вошел в плотные слои атмосферы, за иллюминаторами поплыли облака. Вокруг и внизу было темно, только изредка мелькали рваные серые клочья.Чтобы не потерять луч пришлось снизить скорость до ста километров в час. Я начал медленный спуск, почти не отклоняясь от вертикали. Щербаков внимательно следил за приборами, наконец кивнул:— Ребятушки, включим карту. Температура за бортом? Я щелкнул тумблером. Над лобовым иллюминатором слабо замерцала карта. Вот прибрежная линия. Море. Точки деревьев.— Сказка, а не жизнь, — сказал Иан. — Двадцать градусов. Безветренно. На море штиль. Мы у побережья. До кромки прибоя три километра. Наша высота — восемьдесят пять.Судя по карте, под нами сейчас был тропический лес, высота деревьев доходила до десяти метров. Я подождал, пока стрелка высотомера остановится на двенадцатиметровой отметке, и включил систему поддержки. Корабль повис в темноте над верхушками. Что здесь? Должны быть пальмы и сосны. Мне показалось, что я слышу их шум. А может быть, это море? Оно где-то совсем близко. Я вдруг почувствовал комок в горле: настоящее море. Только тот, кто провел несколько месяцев на искусственной орбите, знает то это такое — попасть вдруг на пригодную для жизни планету. Щербаков, кажется, думал совсем о другом скомандовал:— Инфралуч.Я включил прибор ночного видения. Вспыхнул экран, поползла стрелка развертки.Круговой инфралуч должен был выявить все живое, что было сейчас под нами в радиусе до пятисот метров. Вот скопление точек величиной с булавочную головку — скорее всего птицы, ночующие в джунглях. А может быть, летучие мыши. В углу возник, пополз, остановился, опять задрожал медленно передвигающийся штрих.Похоже — мелкое ночное животное. Стоп. Это еще что такое? Крупные пульсирующие пятна, застывшие и довольно правильном порядке. Странно. Живые организмы, и довольно крупные до метра в диаметре. Что они, спят? Похоже. Но почему их расположение напоминает шахматную доску? Иан присвистнул: недалеко от этих пятен на экране возник вертикальный силуэт. Я сверился с масштабом — рост существа почти два метра. По прямой оно находится сейчас от нас метрах в трехстах. На таком расстоянии, да еще с непрерывными помехами от стволов трудно понять, что это: силуэт выглядит нечетким, расплывчатым. Иан пригнулся к экрану, посмотрел на Щербакова:— Может быть, это он? Больше ведь некому, Павел Петрович?— Как будто…— Щербаков кивнул. — Влад, запроси, видит ли он нас?Я послал вызов — строго но коду. Набор моих цифр переводился просто: «Мы над вами. Видите ли нас?»Тут же пришел ответ. На дисплее зажглась расшифровка: «Как вы оказались здесь?»Щербаков закрыл глаза; вопрос правильный. Я ответил: «Мы здесь случайно».В ответ зажглось: «Значит, случай счастливый. Спускайтесь, я прямо под вами».«Понял». — Я подумал: внизу, в джунглях, сейчас кромешная тьма. Как его искать? — «Не выключайте радиолуч. В темноте вас будет трудно найти».«Хорошо, луч оставляю».«Мы спускаемся».Сеанс связи был окончен, Щербаков забарабанил пальцами по спинке кресла, вздохнул: — Вы хорошо помните свои имена?— Меня зовут Бедар Мерано.— Я тронул пришитый к комбинезону личный знак. Второй пилот.— А я — Уккоко Уиллоу, штурман, Иан улыбнулся.Щербаков поднял бровь, почесал ее средним пальцем, будто пытаясь стряхнуть что-то.— Кажется, пока все без неожиданностей, никакой ловушки нет, и все-таки… Уж больно все легко. Подстраховывайте друг друга.— Хорошо. — Я поднялся.— Мне кажется, к нему лучше подойти, двигаясь не вплотную, а на некотором расстоянии, — заметил Иан. — Один входит в контакт, другой тем временем с оружием наготове наблюдает из укрытия. Держа связь с вами.— Пожалуй, — согласился Щербаков. Так и действуйте.Я надел шлемофон, проверил личное оружие, нагрудные приборы. Оружие в порядке, боезапас на максимуме. Ручной излучатель — раз. Микропеленгатор — два. Инфраочки — в них можно увидеть в темноте любое живое существо на расстоянии до двухсот метров — три. Микрорация с блокировкой от подслушивания — для связи с Ианом.Кажется, все. Мы с Ианом подошли к люку. Щербаков сказал, пересаживаясь на кресло пилота:— Нам важно выяснить о нем как можно больше. Один ли он здесь? С какой конкретно целью заслан на Иммету? Есть ли у него сообщники на Орбитальной? Ну и многое другое. Он должен быть заинтересован в скорейшем получении груза, и самое лучшее — чтобы он поднялся сюда, в ракетолет. Остальное — по обстоятельствам.Иан откинул люк, — Удачи, — сказал Щербаков.Я кивнул:— Постараемся, Павел Петрович.В открытый люк ворвался теплый ветер. Настоящий ветер, настоящие запахи… Я выглянул в темноту и задохнулся от свежего воздуха. Иан ткнул меня в спину, протягивая бухту спусковой лестницы. Я протянул руку назад, нащупал лестницу, сбросил вниз; звякнули алюминиевые ступеньки. Подтянувшись и встав на ступеньку ногой, навалился, проверяя крепление. Все в порядке. Перекинул вторую ногу, стал спускаться. Пересчитав несколько ступенек, остановился — прямо у моего лица шевельнулись длинные широкие листья. Пальма. Или что-то похожее на пальму.Планета, пригодная для жилья; я и не представлял, что это такое счастье. От листьев шел слабый, терпкий, незнакомый запах. Я поднял голову и увидел Иана. Он кивнул: «Что?» Я ответил кивком: все в порядке. Стал спускаться, нащупывая алюминиевые рейки. По натяжению лестницы почувствовал, как за мной спускается Иан. Добравшись до последней ступеньки, на всякий случай тронул почву носком:мало ли, вдруг здесь болото. Нет, почва была твердой. Я встал, рядом спрыгнул Сайко. Мы прислушались: радиолуч по-прежнему посылает пеленг, отдаваясь в наушниках мерным попискиванием. Пеленг идет со стороны моря, чуть справа; счетчик показывает, что до источника меньше двухсот метров. Я повернулся в эту сторону. Лес шумит, от деревьев, почвы, травы доносятся незнакомые запахи. Нет, они все-таки мне знакомы, выдают себя безошибочно. Это запахи жизни.— Ты что-нибудь видишь? — спросил Иан.Я понял, он спрашивает о резиденте, который ждет нас где-то близко. Нет, силуэта человека я пока разглядеть не мог. Скорее всего он скрыт деревьями.— Если не считать мелочи, ничего. А ты?— Тоже. Но сигнал есть.— Разделимся? — Я поднял инфраочки. Ну и темнота!— Давай. Иди за мной. Увидишь, что мы встретились, стой поблизости. Если мне что-то покажется подозрительным, вставляю в разговор условную фразу. Допустим:«Зачем же это?»— Понял. «Зачем же это?»Сайко шагнул вперед, растворился в темноте. Некоторое время я вслушивался в шум леса. Опустил очки: темнота ожила, замерцала штрихами, точками, черточками.Оранжевый силуэт Иана подрагивал уже довольно далеко впереди постепенно отдаляясь. Хорошо бы увидеть самого резидента, но пока мои очки бессильны, тепловые излучения перекрыты стволами. После того как Иан отошел метров на шестьдесят, я двинулся вперед, выставляя руки и страхуясь от деревьев. Изредка нога проваливалась то ли в мягкий мох, то ли в траву, похожую на мох. Скоро я понял, что мягкость почвы обманчива: сделав очередной шаг, я чуть не провалился в пустоту. Чтобы не улететь в пропасть, пришлось откинуться и отползти вбок.Отдышавшись, я пошарил руками перед собой. Какая-то впадина. Лег ни живот, пытаясь ощупать края. Рука свободно ушла в пустоту, грунт на краю оказался каменистым. Вот дальний край. Ширина не больше полутора метров, можно перешагнуть. Услышал голос Сайко:— Влад, осторожней. Тут расщелины.— Уже понял. У тебя в порядке?— Пока иду на пеленг. Скоро выйдешь на поляну, лучше…— В голосе Иана послышалась брезгливость. — Лучше не обращай внимания.— На что не обращать внимания ?— По-моему, это что-то вроде спрутов.— Иду за тобой. — Я перешагнул трещину, прошел немного, поднял очки. Деревья отступили, наверху синеет звездное небо. Естественного спутника у Имметы нет, но довольно светло. Я хорошо видел всю поляну, траву, синеющую под звездным светом, Вгляделся и наметил разбросанные по траве темные кочки. Одна из кочек была совсем близко. Подошел. На небольшом возвышении, обняв кочку щупальцами, спало крупное животное. А может быть, и не спало. Я успел его хорошенько рассмотреть:одутловатая голова, сморщенная присоска — похоже, рот. Над ним два бугорка.Веки? Все существо, от кончиков щупалец до этих бугорков, покрыто слизистой, непрерывно вздрагивающей кожей. Да, бугорки надо ртом — именно веки.Почувствовав, что я стою рядом, животное медленно, будто нехотя, убрало один из сморщенных кожных наростов. Открылся глаз с большим, не менее десяти сантиметров в окружности, зрачком. Услышал голос Сайко:— Не обращай внимания, иди за мной. Уверен, они не нападут. По крайней мере, сейчас, пока спят.Я двинулся вперед, стараясь обходить как можно дальше темные возвышения. Так вот почему они в шахматном порядке. Это не кочки, а пни, и спруты спят на пнях. А может быть, не спят, а что-то делают с этими пнями? Они застыли неподвижно, вцепившись щупальцами в старую кору. Значит, это вырубка. И образовалась она давно, может быть, со времен «ксилловой лихорадки».— Влад, мой пеленг пропал , — сказал Иан.В наушниках слышен только фон. Вполне может быть, что это помеха. А может быть, резидент что-то почувствовал?— Влад, посмотри правей. Он близко, от меня метрах в двадцати.Я опустил очки. Хорошо виден силуэт Иана: Сайко стоит впереди на свободном пространстве. Перевел взгляд вправо: точно, за Ианом, полускрытый деревьями, светлеет неподвижный абрис. Безусловно, это человек. Кажется, он застыл, прислушиваясь. Почему он выключил пеленг?— Иан, он что-то заподозрил.— По крайней мере, пока он стоит неподвижно. Попробую подойти.Я вгляделся: силуэт исчез.— Черт. — выругался Иан. — Теперь я его не вижу.— Я тоже.— Только что был — и пропал.И тут же я услышал притушенный вскрик Иана , что-то вроде «иащ-щ».— Иан? — быстро спросил я. Сайко не ответил. Что-то случилось? Да, точно — в наушниках слышится пыхтенье. Вот вырвался крик:— Влад! Влад! Он сверху!Я бросился вперед и тут же сквозь очки увидел два кружащихся тела, слившихся в один силуэт. Крикнул:— Я бегу, Иан! Попробуй продержаться!Если бы пространство было открытым, я настиг бы их в несколько скачков. Я рванулся и тут же понял, что, лечу в расщелину. Пришлось упасть и вцепиться в траву. Я вскочил, пробежал метров тридцать, остановился. В очках только черточки и штрихи.— Иан!Никто не отзывается. Я стал осторожно передвигаться. Несколько шагов вправо, остановка. Подождав, двинулся влево. Потом вперед. Снова вправо. Так, двигаясь между стволами, я наконец вышел на свободное место. Пустошь. Впереди то ли пригорок, то ли н сыпь. Мне вдруг послышался стон.— Иан! — громко сказал я. Прислушался. Нет, как будто все тихо. — Иан, ты слышишь меня?Я сдернул очки и увидел Иана. Он лежал скорчившись, на животе, совсем близко, как раз за пригорком. Бросился к нему, присел. Жив? Осторожно перевернул тело.Мне показалось, у Иана переломаны все кости: тело было податливым, мягким.Неужели мертв?— Иан .. — Я принялся трясти его. — Иан, это я! Слышишь? Очнись! Иан!Голова Сайко вяло болталась из стороны в сторону. Наконец услышал слабое мычание, плечи Иана дернулись.— Иан, как ты? Жив?Сайко смотрел на меня бессмысленными глазами. Выдавил:— Он… сейчас… нападет. Он прыгнул… с дерева…«Влад, — сказал голос Щербакова . — Я все слышал. И видел. Место, где вы находитесь, открытое? Там можно сесть?»Я огляделся. За пригорком открывались небольшая пустошь.— Да. Включить пеленг?"Не нужно, я вижу и так ".Через минуту я услышал тихое жужжание двигателей. Аппарат мягко опустился, откинулся люк. Щербаков спрыгнул в траву, подошел.— Надо перенести его в аппарат. Иан… Открой глаза, Иан, я беру тебя за руку, Вот за эту. Шевельни ею, слышишь? Шевельни рукой.Иан открыл глаза.— Позвоночник цел? спросил Щербаков.— Цел…— Сайко попытался приподняться и осел. Все… цело…Я проснулся, Люк открыт, в него падают солнечные лучи. Рядом лежит Иан; он вздрагивает, что-то бормочет в забытьи, стонет. Повернул голову: чуть выше, в соседнем кресле, положив на колени излучатель, дремлет Щербаков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9