У вас есть мой домашний телефон, если появятся какие-либо сведения о Полещуке, звоните. Нам надо найти Лену. Если все, что вы говорите, правда, в ее действиях нет состава преступления, и отвечать она будет только перед близкими людьми и своей совестью. А эти опасные игры с переодеваниями, исчезновениями, похищениями действительно становятся опасными — уже шесть трупов, этого что-то многовато для романтической любовной истории. Шесть?!!! — вытаращила глаза Вера Георгиевна.Николаев подумал немного, рассказать ли ей про убийства Мызина и Юркова и решил рассказать. Боже мой!!! Боже мой!!! — схватилась за голову Вера Георгиевна. — Какой же все это кошмар! Неужели Андрей? Неужели он на такое способен?! Вот почему вы днем меня спрашивали, способен ли он убить человека? Почему же вы мне тогда сразу не сказали? Это же совершенно меняет дело… Я бы вам сказала, что у меня был Полещук. В какую темную историю он втянул бедную глупую Ленку, которая так любит его…Эх, любовь, любовь, воистину, от нее больше зла, чем счастья. Найдите ее, Павел Николаевич, найдите. Мне кажется, что про Крым он сказал правду. Пусть там прочешут все вдоль и поперек. Лена девушка приметная, на нее каждый первый мужик оборачивается, хотя, может быть, она теперь тоже под убогую работает, как и ее кавалер. И все же, полагаю, ее запросто можно найти, тем более, она приезжая, а сейчас не сезон. Это летом там столпотворение, человека искать, как иголку в стоге сена, а сейчас, в феврале… Я очень вас прошу. А если этот Андрей тут заявится, вы первый узнаете об этом. Я сумею его задержать и найду способ позвонить вам. Ладно, — Николаев поглядел на нее уже более мягко. — Понимать-то я понимаю, только сделать пока ничего не могу. А их затея становится все опаснее и опаснее. Вы еще не знаете некоторых подробностей их исчезновения. А они довольно пикантны. Да? Еще что-то… А что именно? Пока я не могу об этом сказать. Какой же все это кошмар! — всхлипнула Вера Георгиевна. — Ну почему у меня такая горькая жизнь?! Я с двух лет воспитывала Леночку одна, и мне казалось, что я все делаю правильно. Она училась в той же школе, где я работала, она всегда была под присмотром. Я не баловала ее, но у нее всегда было все необходимое. Она была скромная, послушная, занималась музыкой и фигурным катанием. Потом любовь с этим беспутным Андрюшей… И деньги, ее развратили и испортили деньги, баксы эти проклятущие… Она так изменилась, когда вышла замуж за Кирилла. Ей понравилось быть богатенькой, она стала входить во вкус. Она ничем не помогала мне, зная, как я нуждаюсь. Она носила норковую шубу, одевалась в бутиках, продукты покупала в супермаркетах. А я в это время покупала к своему жалкому обеду по два соленых огурчика, а к чаю по три конфетки, вызывая презрительные взгляды продавщиц. Не могу же я питаться одной картошкой и кашами? Вы знаете, какая у меня зарплата? Кто придумывает эти зарплаты? Неужели этот негодяй полагает, что на такую зарплату можно прожить целый месяц? Да вообще, кто сказал, что учительница должна влачить такое жалкое существование? Почему у нас все шиворот-навыворот? При советской власти мы хоть кое-как сводили концы с концами, а теперь мы просто гибнем, околеваем мы от бедности и позора. А все что-то продают, перепродают, что творится, а, Павел Николаевич? Я сам получаю немногим больше вашего, а моя жена в библиотеке, наверное, и поменьше. И кормим двоих детей. Вы хоть одна… Это верно, — согласилась Вера Георгиевна. — Хоть дома не перед кем стыдиться своего нищенства. Зато у меня дочь богачка, а теперь еще и авантюристка. Нечем мне вас утешить, Вера Георгиевна, — сказал со вздохом Николаев. Держите меня в курсе, это в ваших же интересах. До свидания. Счастливо вам. У вас очень тяжелая и ответственная работа.Николаев поехал домой. Снегопад несколько стих, но дороги по-прежнему были ужасны.Его порадовала дочь, которая к приходу отца приготовила котлеты с картошкой и салат из капусты. Дети уже поели, Вера готовила уроки, Коля смотрел телевизор.Николаев выпил рюмку водки, пообедал и завалился спать, хотя было еще очень рано. Его промашка с Полещуком никак не выходила у него из головы, не давала ему покоя. На его работе голова должна быть всегда ясной, что бы не произошло — болезни близких людей, бессонные ночи, усталость — слишком уж серьезными последствиями чреваты подобные ошибки. Самое скверное, что в данном случае так и оказалось.Наблюдение за квартирой Полещука на проспекте Вернадского и квартирой его родителей в Солнцево результатов не дало. Злополучный Полещук опять как сквозь землю провалился. Из Крыма пока тоже не поступало никаких сведений.Так прошел весь февраль. Тамара поправилась, выписалась из больницы. Но тут появилась новая проблема, хоть и вполне житейская. Товарищ, который обещал Николаеву продать свою «шестерку», объявил ему, что продает ее немедленно и, если Павел хочет, то пусть покупает, или он продаст ее другому. А Николаев видел машину, и она ему очень понравилась, она была ухоженная, вылизанная, двигатель работал прекрасно. Дело было за одним — не хватало денег. Он обегал всех своих знакомых в поисках денег, но ему обещали дать взаймы только к апрелю, а только начинался март.Наконец, с помощью Тамары Николаев раздобыл необходимую сумму, раскрыв ей тайну накопления полутора тысяч долларов. Он сумел убедить ее, что им совершенно необходим личный автотранспорт, нарисовал радужные перспективы автомобильного отдыха, решения кучи назревших проблем и вообще повышения своего и семейного уровня жизни. И именно она заняла у своих родственников недостающие пятьсот долларов.… И вот наступил долгожданный день. Была суббота, выходной, они с хозяином съездили и переоформили машину, и Павел Николаевич подкатил к подъезду на собственном бежевом «Жигуленке» шестой модели. Он гордо остановил машину, к нему подошли двое соседей-автолюбителей, завязался деловой мужской разговор по поводу достоинств и недостатков купленной машины. Вышла из подъезда и Тамара в накинутой на плечи спортивной куртке, а за ней появился и Коля. Верочка сочла ниже своего достоинства выходить из дома смотреть машину. «Шестерка», — деловито пробасил Коля.А движок какой? Хороший, хороший движок, шестой, не беспокойся. Зверь машина, я плохую не взял бы. Когда только, Паш, ты будешь с ней возиться? — недоумевала Тамара. — Тебе и детьми заняться некогда, а ты еще это себе на шею повесил. Том, машина в идеальном состоянии, отвечал Николаев. — Почему это я должен с ней возиться? Это тебе не наш прежний лимузин. Он указал подбородком на несчастный красный 412-й «Москвич», так и торчавший грудой металла напротив соседнего подъезда. Я сам видел, как Вовка с ней обращался. Он машину с закрытыми глазами собрать и разобрать может. Ты послушай, как движок работает… А? Шепчет, не слышно ведь ничего. Прокатись, Павел, испытай на дороге, — посоветовал сосед. И то верно, — согласился Николаев. — Давай, Том, переоденься, съездим-ка мы к твоей матушке. Навестим и машину заодно проверим на прочность. Что я пока проехал? Тут рядом. А в Отрадное съездить через весь город — это уже что-то. Поедем, — согласилась Тамара — Может быть, там Вадим будет, пусть поглядит, на что деньги давал. Пап! — высунулась из окна Верочка. — Тебя дядя Костя срочно к телефону. Говорит, чтобы немедленно подошел! Съездили, короче, — с укором в глазах поглядела на мужа Тамара. Ты чего злишься? — удивился Николаев. Костя, наверное, хочет узнать, купил ли я машину. Сейчас поднимусь!Но Константин Гусев не поинтересовался покупкой Николаева. Он сообщил, что сегодня утром в Ялте нашли трупы Андрея Полещука и Лены Воропаевой. Что?!!! То самое, Павел. История продолжается. Убийство зверское, трупы изуродованы. Полещука еще можно узнать, но Воропаева изуродована до неузнаваемости. Седов велел тебе срочно оформлять командировку и лететь в Ялту. Давай.Николаев положил трубку и несколько минут постоял, глядя куда-то в одну точку с приоткрытым ртом. Ну что там, Паш? Опять что-то случилось? Убили Лену, ту самую, из вашей библиотеки и ее кавалера. Андрея, что ли? Да, Полещука. Да… Я их так хорошо помню, как будто все это происходило вчера. Такая была хорошая девочка…Они так нежно друг к другу относились. Мы просто любовались ими. Точнее, ей любовались, он-то всегда был какой-то взбалмошный, что-то такое в его глазах было дикой, идея какаято, что ли, трудно объяснить… Если бы я его тогда узнал в Ясенево, он был бы жив. Тебя бы туда с твоей зрительной памятью… Не надо себя винить, ты тоже живой человек и имеешь право на ошибки. Не имею я этого права. Сама видишь, как они дорого обходятся, эти самые ошибки… Упустил я его. И ее упустил… Не упусти теперь Кирюшу, — посоветовала Тамара. — Его роль в этом деле может быть очень даже зловещей. В Ялту мне надо лететь, Том. В Ялте это произошло. Не соврал, значит Полещук. В Крыму они прятались. Да, вот и покатались на машине, — с грустью произнесла Тамара, желая хоть как-то разрядить обстановку. Мы-то покатаемся еще… Какая, однако, это гнусная бесконечная история…Снова зазвонил телефон. И снова на проводе был Гусев. Мы с тобой летим вместе. Уже забронировали два билета на Симферополь. Вылет в восемнадцать тридцать. Приезжай оформлять командировку. А я машину сегодня купил, — жалобно проговорил Николаев. Поздравляю. Ту самую? Помню, классная тачка. Что же ты так печален, Павел Николаевич? Тому есть масса причин, Костя. Расскажу как-нибудь. А тачку в Ялте обмоем, крымским «Портвейном». Терпеть я не могу всякую бормотуху. Да и пить не за машину придется, а за упокой. Жалеешь их? А почему бы и нет? Молодые, красивые, а вот… Изуродованные трупы. Ладно. Давай. До встречи. Жду. Я в Управлении. Приезжай на машине, здесь оставишь, в нашем гараже. Тоже идея. Борисыч там ее как следует посмотрит, пока меня не будет.Тамара уже собирала мужу вещи. Бритва, зубная щетка, смена белья, свежая рубашка. Все, как всегда.А Николаев, поговорив с Костей, тут же начал набирать номер телефона Воропаевых. «Вот тебе и маменькин сыночек», — крутилось в мозгу. — «Его работа. Дома его, разумеется, нет.»Подошла Нина Владимировна."А Кирилл на даче. Он устроился на работу, и ему очень удобно прямо с работы ездить на дачу. Он уже несколько дней там ночует. А Вика на мне…"Да, Вика, Вика, " — подумал Николаев со все нарастающим ощущением щемящей горечи. «Твоих родителей уже нет на свете. А ты бегаешь, играешь и ничегошеньки не понимаешь. Как это здорово — иметь право ничего не понимать.» Дайте мне ваш дачный телефон. А что, случилось что-нибудь? Да нет, уточнить надо кое-что. Николаев позвонил на дачу. Подошел Кирилл. Кирилл Владиславович, — удивленно произнес Николаев. — Вы на даче? А почему бы мне здесь и не быть? — задорно произнес Кирилл. — У меня сегодня выходной, так что, имею право. Вы меня буквально в дверях застали, я хотел походить на лыжах. В Москве, наверное, слякоть, а тут еще вполне зима. А у вас что, какое-нибудь дело ко мне? У меня? — вдруг замялся Николаев. Он был уверен, что не застанет Кирилла ни дома, ни на даче, и что задерживать его придется либо в Ялте, либо на полпути оттуда. — Я хотел попросить вас подъехать ко мне в Управление в понедельник часикам к двенадцати дня. Мне нужно уточнить некоторые сведения о Мызине и Юркове. Сумеете зайти? Заеду, раз вызываете, это мой долг. Я вообще-то уже устроился на работу в немецкую фирму. Там очень не любят, когда в рабочее время отсутствуют. Да, вроде бы, я вам все рассказал о них. Черт меня дернул познакомить Мызина с Полещуком…Несчастные ребята… , вздохнул он. — Я приеду, приеду, Павел Николаевич. Хорошо. До свидания, — сказал Николаев, недовольный собой. Причина звонка была довольно надуманна и могла вызвать подозрение Кирилла. Хотя, если убивал он, он и так напряженно ждет нашей реакции. Может быть, он даже успокоил его своим звонком. Однако, какова же выдержка у этого «маменькиного сыночка»! И почему он решил, что Кирилл убивал сам? Да еще так изощренно. Нанять мог, кого угодно.Николаев поручил Павлу Горелову вести наблюдение за Кириллом. Причем, конспирация была даже не обязательна. Пусть даже видит, что за ним следят.Николаев простился с Тамарой и спустился к машине. Тронул ее с места. Почувствовал и удовольствие от езды, и в то же время отсутствие постоянной практики — обычно он ездил на служебной машине с шофером, редко садясь за руль сам. Но уже ближе к центру он слился воедино с машиной и стал думать о другом.«Каким же образом Кирилл отыскал Лену и Полещука в Ялте?» — думал он. — «Да не мог он этого никак узнать, что он, частных сыщиков нанял искать их по всему миру? А мать Лены в жизни бы ему этого не сказала, она его так ненавидит…А, может быть, Кирилл действительно тут не при чем?» — засомневался Николаев. Что из того, что Кирилл несимпатичен ему? Какие основания подозревать его? В общем-то, никаких… И тем не менее, следить за ним было надо «Теперь не упусти Кирилла», — звучали в ушах слова Тамары.«Вполне возможно, что их убили именно изза тех драгоценностей, которые они украли у Воропаевых», — думал Николаев. — «Должны же они были их как-то реализовывать. А это, между прочим, очень даже непросто. Ладно, разберемся на месте».… В девятом часу вечера Николаев и Константин Гусев прилетели в аэропорт Симферополя. Там их встретил сотрудник местного угрозыска Клементьев, высокий малоразговорчивый человек лет тридцати пяти. Сегодня рано утром их обнаружил прохожий. Позвонил в милицию. Их нашли в кустах недалеко от дороги в Массандру. Неподалеку от гостиницы «Ялта». Да… зрелище малоприятное. Сами увидите, — рассказывал Клементьев, уверенно крутя баранку «Волги» по дороге из Симферополя в Ялту. Едем сразу в морг, — решил Николаев. — Устраиваться будем потом.… В морге рядком лежали два трупа высокого, за метр девяносто ростом мужчины и невысокой женщины. Сотрудник морга открыл лица. Николаев вздрогнул, Константин Гусев невольно сделал движение рукой к лицу, словно желая закрыть глаза. Но устыдился этого движения и резко опустил руку. … твою мать, — протянул он. В мужчине Николаев моментально узнал Полещука. Это была их третья встреча. Первый Полещук был импозантный мужчина в черном кожаном пальто с коротко подстриженными фатовскими усиками, второй — прохожий в Ясенево в сером пальтишке и потрепанной ушанке, сгорбленно спешащий к подъезжавшему автобусу, третий — этот страшный труп с избитым в кровь лицом.На женщину же вообще невозможно было глядеть без содрогания. Лицо ее представляло собой некое кровавое месиво, левый глаз был выбит, и только светлые растрепанные волосы с запекшейся кровью были признаком чего-то человеческого. От чего наступила смерть? — мрачно спросил Николаев. Оба были зверски избиты, могли умереть и от этого, — ответил Клементьев. — Плюс ножевая рана у женщины под левой грудью и две ножевые раны у мужчины, одна в сердце и другая в живот. Вскрытие было? Завтра будут результаты. Надо проводить опознание. Женщина изуродована до неузнаваемости, — сказал Николаев. — Что было найдено при них? Они были раздеты и ограблены. Верхней одежды на них не было, а у нас в Ялте еще довольно прохладно. Мужчина был в светлом костюме, женщина в свитере и джинсах. Эксперт определил, что смерть наступила часов в пять утра. Странное время для прогулок, заметил Гусев. В карманах пиджака мужчины не было бумажника, зато лежал паспорт. Вот он.… Этот паспорт Николаев уже держал в руках. Тридцать первого декабря прошлого года. «Полещук Андрей Афанасьевич, 1966 года рождения, прописан: Москва, проспект Вернадского…»Были еще ключи от какой-то квартиры, расческа, сигареты «Кэмел», зажигалка, носовой платок. Все. Рядом с женщиной валялась сумочка, денег там тоже не было. Косметика. И тоже паспорт.«Воропаева Елена Эдуардовна, 1969 года рождения, русская, место рождения город Москва. Прописана: Москва, Тверская…»Николаев внимательно вгляделся в фотографию. Совсем детское лицо, ведь фотография-то была сделана в шестнадцатилетнем возрасте. Красивое лицо с правильными чертами лица, ничего особенно примечательного, разве что глаза. Взгляд какой-то напряженный, взгляд немолодой женщины, словно она знает что-то такое, чего другие не знают. Но… с другой стороны, на фотографиях, особенно на документах люди получаются совсем другими, чем в жизни, напряженными, неестественными.Двадцать четыре года исполнилось, между прочим, вчера, четвертого марта. То есть, ее убили на следующую ночь после дня рождения. Они, наверное, шли откуда-то, где отмечали этот день. Может быть, из ресторана «Ялта»? Неужели шли оттуда пешком? Или их кто-то подвозил, высадили из машины и убили. Тоже вполне возможно. У них ведь могла быть с собой крупная сумма денег. А Полещук, как рассказывают, был большой любитель кутить и сорить деньгами. Могли заметить. Вам сняли номер в гостинице «Ялта», сказал Клементьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22