— прервала ее Ольга.— Не показывают того, кого не существует…— Да Иван Христофорович расстался с нами перед самым отъездом в аэропорт. Мы вообще должны были лететь вместе. Карты ваши — ерунда, наколка для трехнугых! — возбужденно прервала ее Ольга.Инга с удивлением посмотрела на нее долгим взглядом. Потом почему-то похвалила Лимона:— Четко сработано. Карты показывали дорогу двоим.Лимон промычал нечто неопределенное, чем озадачил Ольгу. Ей показалось, что от нее что-то скрывают. Неужели у Хромого какие-то неприятности? Такой хороший дядечка. Спас их. Классный побег придумал…Инга снисходительно улыбнулась и предоставила Лимону выкручиваться из возникшей недосказанности. Тот ничего не нашел лучшего, как попросить Ольгу оставить их вдвоем с Ингой. * * * ….Значит, боится мне признаться. Так вот какие технические причины не позволили Хромому лететь с нами. Подозревать еще хуже, чем обвинять. Я верю Лимону, он плохо не поступит, потому что благородный, но эта стерва так и хочет унизить его в моих глазах. Не дождется! Как он скажет, так и будет. Лучше верить одному, чем всем…Первым делом отправляюсь в ванную комнату.С дороги нужно освежиться. Ужасно хочется спать.Чего бы ни плела Инга, пока Лимон рядом, я в полной безопасности, а значит, все в кайф.Ванная комната — невероятных размеров. С широким окном и пальмой возле овального небольшого бассейна. Вторая дверь ведет в спальню, где стоит широченная белая кровать с полукруглой, матерчатой, в желтые цветочки спинкой. Покрыта таким же покрывалом, а сверху две подушки с оборочками. Мечта! Срочно лезу в ванную. Никак не могу совладать с кранами. Они сверкают, но не открываются. Сижу голой задницей на прохладном кафеле и ни хрена не понимаю. Случайно отвожу рычажок в сторону, и начинает литься горячая вода.Эх, еще бы грамм сто пятьдесят «Кровавой Мэри», и — полный улет! А кстати, почему бы и нет? Падаю в горячую ванну и ору, что есть мочи. Не проходит и минуты, как врывается Лимон. Становится жалко, что он так разнервничался. Ласково улыбаюсь и ангельским голоском прошу принести водку с томатным соком. Он молча исчезает за дверью и возвращается со стаканчиком водки и фужером апельсинового сока. Томатного в этом раю не оказалось. И на том спасибо. Лимон почему-то старается не смотреть на меня. Стесняется, что ли? Или боится этой стервы? Не уточняю. Разберутся без меня. Ясно, что он ее не любит. Сейчас допью, смою с себя пену, завернусь в халат и замертво рухну на царскую кровать. Боже, как я хочу спать!Заманали! * * * Лимон вернулся в комнату. Инга не преминула поинтересоваться, помогли он девчонке подмыться, и с издевкой заметила, что полы пиджака у Лимона в пене.— Откуда у тебя такой жуткий костюм? Наверняка княгиня выбирала? Цвет «детской неожиданности», не очень идет к твоему мужественному лицу. Выбрось его, а с ним и это мимолетное увлечение. Девчонка — молодая, глупая и развратная.— Не тебе судить, — Лимону не нравится ее тон. Конечно, если бы не Ольга, Инга в два счета вернула бы их отношения в привычное русло, но сейчас чувство ответственности перед девчонкой давало Лимону шанс противостоять Ингиной энергетике. Он даже попробовал перейти в наступление.— Сама без всякого предупреждения не то улетела, не то просто деру дала. Кота спалила, Ганс разбился, меня чуть менты не повязали, насилу отъехал, так еще обязан выслушивать твои претензии? Не много ли тянешь на себя?Инга встала, подошла вплотную к нему и уперлась головой в его твердую, как камень, грудь.— Прости. Я знала, что судьба неумолимо ведет тебя к встрече с сопливой девчонкой. Противостоять этому было почти невозможно. Я могла бы убрать ее с твоей дороги, но не взяла грех на душу…Зря не взяла. Теперь нас трое. Но при этом ты все равно мой.Она порывисто обняла его руками, и Лимону ничего не оставалось делать, как ответить ей тем же. Но несмотря на то, что тело Инги чувственно трепетало, Лимон оставался холоден и неподвижен. Таким он с ней никогда не был. Для любой женщины, а уж тем более для Инги, одного мужского прикосновения достаточно, чтобы понять, насколько мужчина ею увлечен. Лимон же всецело был поглощен княгиней. Инга поникла в его руках и, должно быть, вызвала к себе жалость, потому что он отстранил ее от себя и, глядя в глаза, тихо признался:— Она здесь ни при чем.— Спасибо за вранье. Мне оно не поможет…Инга оттолкнула его и вернулась в кресло. Закурила. Дым окутал ее смуглое лицо. Тонкие губы вытянулись в страдальческую линию. Нервно запульсировали ноздри независимо задранного короткого носа Длинные ресницы прикрыли глаза, полные слез. Такой Лимон ее никогда не видел. Вообще не представлял, что Инга способна страдать. Ее жесткий, волевой характер, томность и задумчивость жестов, сменяющихся резкими властными движениями, не оставляли места для столь подкупающей беспомощной женственности.Лимон не привык сострадать. Слабость, будь то женская или мужская, рождала в нем физическое отвращение. Он перевел взгляд на сомкнутые длинные ноги Инги, которые в отличие от лица оставались самоуверенно неприступными. Элегантные плетеные коричневые туфельки на небольших каблучках, явно из дорогого магазина, подчеркивали совершенство точеных ступней. Разглядывая их, Лимон убеждал себя в том, что женщина, уделяющая столько времени своим ногам, не может страдать по-настоящему. К тому же его смущала короткая белая юбка и почти прозрачная белая шелковая рубашка с карманами, едва прикрывающими крупные коричневые соски грудей. В Москве он ни разу не видел Ингу в белых тряпках. Помнил ее в зеленом и черном. И вдруг никакого демонизма Простота и изящество молодой европейской женщины.Лимон растерялся. Эта перемена в одежде способствовала изменению ее облика. Раньше от Инги исходил тяжелый, дурманящий аромат лилий и камыша, а сейчас запах цветущих глициний.Как бы в подтверждение своих наблюдений Лимон глубоко вздохнул и почувствовал, как закружилась голова.— Опустись у моих коленей, — невзначай предложила Инга.Лимон молча подчинился и ощутил на своей голове ее теплые ладони. Они медленно заскользили по его волосам. Не отдавая себе отчета, Лимон привычно поцеловал ее холодные мраморно-неподвижные колени. Покой осел на его плечи.— Никогда не упрекай меня в гибели Ганса и Игнатия, — продолжила она ровным тихим голосом. — Если бы я не разложила пасьянс до конца, несчастья настигли бы всех, чьи судьбы в нем были загаданы. Останься я в Москве, ни за что на свете не отпустила бы тебя к этой девчонке. Перепутала бы все линии судеб, и рука маньяка чиркнула бы ножом не по его горлу, а по ее тонкой шее.— Так ты знала? — обалдело прошептал Лимон.Он хотел поднять голову, но Ингины ладони не позволили этого сделать.— Бедный мой наемник! Ты перестал меня понимать. Снова превратился в того парня, которого я встретила на Казанском вокзале. Мне давно уже стало известно, что на твоем пути возникла женщина. Ты еще о ней не думал, а карты уже выложили дорожку. Мне оставалось внимательно прочитать и разгадать каждый изгиб ее судьбы. Благородный король, притаившийся возле нее, надеялся взять девчонку в жены. Но своим вторжением ты помешал ему. Я бросила все, обратила в огонь свое жилище и карты только для того, чтобы не способствовать убийству, ведь я так мечтала о нем и не удержалась бы от соблазна направить нож благородного короля на твою княгиню.— Так он зарезал себя по твоей воле?— Во всяком случае, не по собственной…Лимон восстановил в памяти всю увиденную им картину убийства и вдруг вспомнил, что только появление Хромого спасло его от ментов. Не подоспей тот вовремя, сидел бы сейчас Лимон не у ног улетевшей любовницы, в роскошном номере европейской гостиницы, а в тесной камере СИЗО.Лимон воспользовался возникшей в душе злостью, чтобы собрать волю в кулак. Мотнул головой, сбросил усмиряющие его ладони и резко встал, едва не потеряв равновесие.— Хватит врать! Меня спас старый уголовник Хромой! А девку никто убивать и не собирался. Она сама зарезала папашу подруги, когда он пытался ее изнасиловать! И учти — ты больше не будешь распоряжаться моей судьбой! Хватит! Надоело!Нервный взрыв Лимона повис в тишине. Инга в ответ не произнесла ни слова. Слишком уж много сил потратила, пытаясь зарядить его своей положительной энергией. Но почему-то ощутила непробиваемый щит, кем-то выставленный против нее.Сам Лимон, как всякий обыкновенный человек, не умел по своему желанию распоряжаться собственной энергетикой. Она с трудом поднялась и устало отошла подальше. Отдернула тяжелую непроницаемую занавеску, и поток солнечного света разлился по всему номеру. Только вокруг головы Лимона зияла круглая черная дыра. Инга охнула от неожиданности.Должно быть, ее реакция оказалась настолько впечатляющей, что Лимон невольно повернулся к большому квадратному зеркалу в тонкой бронзовой раме и нервно принялся разглядывать свое отражение. Но ничего особенного не увидел. Отметил лишь некоторую бледность лица.— Эта девчонка — ведьма! — после некоторого замешательства заявила Инга.— Сама ты ведьма, — раздраженно ответил Лимон.Инга снова закурила, руки ее заметно дрожали, глаза сверкали лихорадочным блеском. Она не могла поверить в собственное утверждение, но кто же тогда поставил ей заслон? Лимон — вне зоны ее энергетического воздействия. Какая-то темная сила вторглась в его карму. Но для чего? Только ли для противодействия Инге? Но ведь самый малограмотный экстрасенс понимает, к чему ведет разрушение кармы! Лимон просто умрет, любая мимолетная простуда сведет его в могилу. Неужели княгиня обладает такой мощной биоэнергетикой да к тому же ловко умеет ею пользоваться?Задавать подобные вопросы Лимону бессмысленно. Он, проживя столько времени с Ингой, пользуясь ее гаданиями, черпая из нее энергию, все равно внутренне сомневался в ее даре и приписывал все успехи собственной удачливости. А сейчас, когда благодаря Хромому чудом выскользнул из рук уголовного розыска, и подавно.Инга поняла, что недооценила сопливую девчонку. Она заглянула в ванную. Там никого не было. Прошла в спальню. Ольга, завернувшись в купальный халат, спала на спине поперек огромной постели. Инга вернулась в комнату.Лимон принялся за вторую бутылку «Бужеле».Он радовался несгибаемости собственной воли, которую на этот раз колдунья не смогла подмять под себя. Достаточно жить под ее дудку. Пару дней он отдохнет, а потом займется движением своих капиталов. У Инги всегда были собственные счета, поэтому он ей не должен ни копейки. Пусть довольствуется дружбой и всегда располагает его крепкой рукой, но не более.— Княгиня заснула… — разочарованно сообщила Инга.Она не могла выстроить линию своего дальнейшего поведения. Поначалу казалось все просто.Подчинить Лимона себе и забрать с собой в спальню, предоставив девчонке диван в кабинете. После такого наглядного урока эта вешалка больше не рискнула бы посягать на Лимона. Но произошло иначе. Лишней оказалась Инга. Оставалось одно — с достоинством удалиться.— Твоя пассия заснула сном младенца. Собираешься присоединиться к ней?— Вряд ли засну. Лучше пойду прогуляюсь. Ты собираешься оставаться с нами?Это прозвучало как вызов. Инга вспыхнула. Смуглая кожа сделалась бордовой, темные круги под глазами обозначились еще сильнее.— Я привыкла спать в своей постели. Номер оплачен по завтрашний день. Утром мы должны вдвоем обсудить одно деловое предложение.— Твое? — насмешливо поинтересовался Лимон.— Нет. Одного грека. Очень влиятельного человека.Лимон поморщился. Еще в Шереметьеве, миновав паспортный контроль, он дал себе слово больше никогда не заниматься никаким криминалом.Опыт Хромого доказывает, что ханыга-случай не дремлет и поджидает очередную зарвавшуюся жертву.— Я завязал, так что вряд ли смогу быть чем-нибудь полезен.— Не торопись, наемник! — грубо осадила его Инга. — Твои капиталы нуждаются в легализации.Пока они лежат на счетах, никто тобой не интересуется. Но как только крупные суммы придут в движение, тут-то и накинутся на тебя всякие агенты из налоговой полиции. А там и Интерпол нос засунет.Так что не спеши портить со мной отношения.Инга была права. Но именно сегодня у Лимона не было сил говорить о делах. Он поставил бутылку в бар и предложил:— Давай провожу.— Проводи. Я как раз должна зайти за отложенным для меня зеркалом. Это недалеко, в Монастыраки. Заодно увидишь чрево Афин. Там же подберем тебе костюм поспокойнее.Лимон кивнул в знак согласия, и они вместе вышли из номера. * * * …Просыпаюсь от того, что спать страшно. Ни сна не помню, ни видений. Просто возникло ощущение страха. Лучше открыть глаза и прекратить мучения. Голова тяжелая, обрывки воспоминаний грозят навалиться кошмаром. Боже, я за тысячи километров от Москвы. Ни денег, ни даже шубы.Сейчас придут, спросят: «Девушка, вы откуда?» — а я и слова не выговорю… Очень хочется спать, но опасно; Прислушиваюсь — ни одного возгласа, молчание. Дрожь охватывает все тело. Встаю. Иду в комнату, там никого нет, только сильно накурено и вовсю шпарит солнце. Кабинет тоже пуст. В ванную дверь открыта. Там никого. В недоумении выхожу на балкон. На улице намного жарче, чем в комнате. Какое голубое небо! Полный улет! А внизу — разноцветная жизнь. Прямо передо мной на крыше — бассейн. Пальмы в кадках, стоят полосатые шезлонги и всякие мраморные скульптуры. Во житуха! Боже, чему я радуюсь? Раньше у меня не было будущего, а теперь нет и прошлого. Барышня ниоткуда. Куда делся Лимон? Может, пока я спала, его арестовали? Глупости. Но почему он оставил меня одну? В неизвестной гостинице?Несмотря на солнце, начинает бить колотун.Лучше выпить, по-трезвому все равно ничего не понять. В баре полно бутылок. Хрен поймешь, хорошо хоть наша водка стоит. А как жрать захотелось… Кручусь по номеру в поисках какой-нибудь еды! Ни фига подобного. От страха постоянно хочется писать. Бегу в ванную комнату, наступаю на что-то острое, вскрикиваю. Боже! На мраморном полу валяется мой перстень — черный агат. Опускаюсь на колени и накрываю его ладонью, словно он может убежать или исчезнуть. Это все, что осталось от прежней жизни. Были Наташка, Пат, англосакс.., другие. А вместо них на мраморном полу лежит перстень с черным непрозрачным траурным камнем. Заманали. Слезы капают на пол. Как мне жалко их всех и себя…В детстве всегда казалось, что жизнь может переиначиться и сделаться сказкой. Я жила в ожидании чуда, и вот оно свершилось. Вокруг меня — сказка, а я — в ужасе. Смешно сказать, я и не знаю, где эта самая Греция находится. В школе учили, да как-то мимо ушей прошло. Помню, какие-то рабы здесь бастовали. До нашей эры. Сколько людей мечтает начать новую жизнь, и вот тебе на — выпало на меня. С сегодняшнего дня меня могут звать Ларисой, или Элеонорой, или Кристиной. Мне может быть целых двадцать пять лет, а может всего семнадцать. И родителей у меня больше нет. А значит, имею право их придумать. Таких, каких захочу…Маму жалко. Мало того, что живет с очередным подонком, так еще и меня потеряла. Правда, за последние полгода мы один раз разговаривали по телефону. Но все-таки знали о существовании друг друга. А теперь даже открытку послать ей нельзя, менты только и ждут, чтобы я засветилась. Наверное, в Москве уже развешаны мои фотокарточки на стендах «Их разыскивает милиция». А рядом красуется Лимон. Только я на снимках на себя не похожа. Да и где ж их возьмут? Квартиру-то Наташкину Хромой спалил. Бедный дядечка. Не верю, что Лимон против него что-то задумал. Врет, стерва. Тоже мне нашлась любовница. Ни кожи ни рожи. Глаза в каких-то черных кругах. Видать, наркоманка. Волосы торчат перьями, как у ошпаренной курицы.Подумаешь, машина у нее есть! Неужели она его с собой увела? Но я же намного лучше.Зеркало в ванной подтверждает это на все сто.Надо немного загореть и нажраться витаминов. А уж с моими ногами ее и подавно не сравнятся. Пусть худые, зато стройные. Тоже переоденусь в мини.Я же не знала, что здесь уже почти лето. Только бы Лимон пришел поскорее. Попробую выпить немного водки с соком. Может, есть перехочется. Интересно, куда они делись? Знаю Лимона всего ничего, а почему-то уверена — клевый мужик. Такой не бросит, не подведет. Я ему, конечно, никто. Девушка ниоткуда. Даже и потрахаться толком не сумели. Но тут не моя вина. Он сам вернулся доказать. Кто я ему, чтобы доказывать? Таких, как я, — вагон и маленькая тележка. А все же вернулся.Даже убийство хотел взять на себя. На такое не каждый решится. Если бы нас поймали, ему, как пить дать, присудили бы вышку. Пойди согласись на такое. А бросить меня он и в Москве мог бы.Чего сюда тащить? Так, значит, нечего себе душу травить. Вернется, никуда не денется…Когда пьешь водку без закуски, вроде и не пьянеешь, только в животе пустота образуется и бурлить начинает. Эх, знала бы хотя бы английский, заказала бы в номер обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28