Если Палач намерен прибыть в Монреаль к началу встречи, он способен добраться туда самыми разными путями. Случай на Ниагаре может иметь какой-то особый смысл, а может и вовсе ничего не значить. Болан хитер. Он появляется в одном конце комнаты, но тотчас бежит в противоположный. Разумеется, я попытаюсь предусмотреть все. Я разместил мобильные группы, которым поручено наблюдать за дорогами, ведущими в город, в радиусе 50 километров. Самолеты с воздуха патрулируют эту территорию. Заодно я взял под контроль реку Святого Лаврентия. Но парень хитер, очень хитер, Оджи.
— Джо, будет лучше, если ты немедленно выедешь на место, — устало произнес Маринелло. — Возьми руководство в свои руки. Не дай ему пробраться в Монреаль.
— Даю тебе слово, Оджи. — Стаччио повернулся к выходу. — Не волнуйся, я всерьез займусь Боланом.
— Другие говорили мне то же самое, Джо.
— Когда-нибудь фортуна от него отвернется.
— Не рассчитывай на его везение больше, чем на свое собственное.
Маринелло положил руку на плед, прикрывавший нижнюю часть его тела.
— Это не просто красивые слова, — заметил он.
— Конечно, Оджи.
— Если получится, доставь мне его живым.
Стаччио внезапно улыбнулся.
— Я повяжу ему бантик, если будет угодно.
— Я хочу, чтобы его взяли живым. Я хочу, чтобы он смотрел мне в глаза и знал свою судьбу.
— Я его доставлю тебе, Оджи. Обещаю.
— Но не так, как это было в Лондоне.
Улыбка сползла с лица Стаччио. Подлый удар. Зачем напоминать ему о лондонском фиаско?
— Я же сказал: Болан будет стоять перед тобой, Оджи. Клянусь.
Он вышел из кабинета Маринелло, слегка сожалея о данном обещании, которое (он-то знал это отлично) будет очень не просто сдержать.
Но теперь уже поздно отступать: ставки в игре сделаны и они слишком высоки. На кон поставлен весь мир. А Джо Стаччио не позволит отобрать его у себя, пусть даже его противник — сам Мак.
— Я привезу его тебе, Оджи, — едва слышно прошептал Стаччио. — В лепешку расшибусь, а привезу.
Глава 5
Болан всегда с уважением относился к своим противникам. Он знал, что они пойдут на все, лишь бы не допустить его приезда в Монреаль: слишком уж важные события намечались там. Ожидалось прибытие представителей всех ветвей международной мафии. Эта встреча готовилась уже давно, и ее главной целью была реорганизация и консолидация всего преступного мира.
Конференция в Монреале...
Американская мафия станет правящим ядром международного преступного картеля, а Маринелло будет официально провозглашен «капо всех капо». Он разместит свою резиденцию здесь, в Монреале, самом центре провинции Квебек.
Болан не был детально знаком с политической обстановкой в Квебеке, но он знал, что эту провинцию мафия избрала отнюдь не случайно — этот выбор во многом обусловила сложившаяся там политическая ситуация.
В 1534 году Жак Картье, прибыв в Канаду, установил на новых землях штандарт французского короля. Однако в 1763 году провинция перешла к англичанам. С того времени и начались все неприятности.
В Квебеке существуют два официальных языка: французский и английский. Школы Квебека либо французские и католические, либо английские и протестантские. Большинство населения — франко-говорящие католики.
Ко всем политическим проблемам следовало добавить и постоянную угрозу, исходившую со стороны террористов Фронта Освобождения Квебека (ФОК), который тайно готовил крупномасштабное наступление, имевшее целью добиться политической независимости Квебека.
Мафия, постоянно гревшая руки на всевозможных беспорядках, ухватилась за столь идеальное стечение обстоятельств, чтобы использовать их в своих целях.
Нет, Болан отнюдь не умалял силы своих противников. Они готовы на все, чтобы помешать ему. Исключалась даже сама мысль о вероятном присутствии Мака Болана во время проведения конференции в Монреале.
Зная все это, Болан избрал если не самый прямой, зато наиболее надежный путь. После стычки у Ниагарского водопада он повернул на запад и направился к Онтарио. Миновав Гамильтон и Торонто, он покинул берега озера Ньюкасл и двинулся в глубь страны. Прибыв в Оттаву, он провел там ровно столько времени, сколько понадобилось для короткого завтрака в компании канадского союзника. И снова — дорога. По плану они должны были въехать в зону предстоящих боевых действий с севера. У обычного путешественника этот маршрут отнял бы не более двух часов. Однако Болану пришлось использовать объездные пути — сельские проселки и окольные дороги, на что у него ушло целых пять часов.
Он ни секунды не сомневался: без сопротивления проникнуть в Монреаль ему не удастся — ведь город находился на острове. Река Святого Лаврентия — на востоке, река Тысячи Островов и река Прерий — на западе. Попасть в город можно лишь по одному из многочисленных мостов, но все они наверняка под наблюдением.
Был почти полдень, когда Болан въехал на стоянку возле кемпинга для рыболовов — в лесу Файлион, к северу от Монреаля. Болан зарезервировал место на стоянке на неделю, после чего два «рыбака-любителя» спустились к реке, чтобы ознакомиться с местностью.
В действительности же удочка в руках Болана была ничем иным, как современным оптическим электронным прибором. Он спокойно оглядел противоположный берег реки, посмотрел на ближайший к ним мост, на небо, а затем обратился к своему компаньону:
— Они здесь, и их много.
— Они повсюду, — ответил канадец.
— Кажется, группе из Буффало все-таки удалось поднять тревогу, и к ним подоспела помощь, — Болан вздохнул. — Это затруднит нашу работу. Но и только.
Шебле кашлянул и произнес:
— Вы сами виноваты. Эта ваша привычка повсюду разбрасывать значки снайпера... Просто ребячество какое-то! Тем самым вы каждый раз выдаете свою причастность к очередному делу. Слишком вызывающе...
— Я люблю, когда мою работу сразу узнают. Я так привык, — вяло откликнулся Болан, думая в этот момент совсем о другом.
Внезапно он улыбнулся.
— Ребячество? Может, вы и правы. Однако не забывайте, Андре, что психология — очень важный элемент ведения войны. Мафия понимает вызывающие действия и уважает их. Подбрасывая всякий раз эти значки, я и впрямь оставляю следы, нозато в психологическом плане набираю дополнительные очки.
— Возможно, — согласился Шебле. Вдруг он опустил глаза и спросил: — А вы знаете, что это я послал Жоржетту на смерть?
— Забудьте ее, — посоветовал Болан.
— Нет уж, позвольте мне объясниться.
— Я слушаю, — кивнул Болан.
— Это я настоял, чтобы задание поручили именно ей. Да, это ужасное преступление. Моральное преступление. Сколько молодых девушек уже погибли в этом аду! Но поймите: стоящие агенты-женщины на дороге не валяются, а у Жоржетты был немалый опыт. — В его глазах вспыхнул яростный огонек. — У Жоржетты был опыт великой куртизанки, ум великого детектива, воля и мужество великого воина. Да, она была моей сестрой, но я приказал себе забыть об этом. Я искал лучшего агента, а Жоржетта как раз была лучшей. В Вашингтоне немедленно согласились с ее кандидатурой. Я воспользовался ею. Как наживкой на крючке. Я подставил ее...
— Жоржетта сама себя подставила, — резко оборвал его Болан. — И вы напрасно себя вините. Если вы будете продолжать в том же духе, то просто полностью измотаете себя. Прекратите, Андре. Нужно быть твердым.
— Быть твердым, — повторил Шебле. Он медленно поднял глаза на Болана. — И другого выхода нет? Быть всегда твердым? Неужели в этом мире не осталось места для доброты и надежности?
Болан вновь принялся возиться с удочкой-биноклем.
— Существует множество миров, Андре: мир рыб, мир кроликов, мир птиц... И ни в одном из них нет места доброте.
— Все зависит от того, как смотреть на вещи.
— Давайте взглянем вместе, — предложил Болан.
— Рыба смотрит на вещи из желудка кита, кролик — из желудка койота, а голубь взирает на все из когтей ястреба. Андре, вы видите доброту в этих мирах?
— Это не одно и то же.
Болан оторвал взгляд от прибора.
— Это реальность, Андре. Взгляните на окружающий вас мир. Его населяют две категории существ: те, кто пожирает других, и те, кого пожирают. Может быть, это и не слишком привлекательно, но это — непреложный факт. Если вы намерены винить во всем небеса — пожалуйста. Я предпочитаю винить каннибалов. Быть твердым? Да, нужно быть твердым, если хотите сделать хоть что-нибудь, чтобы улучшить положение. Разве способен один кролик помочь другому, если сам попал в лапы гиены? Жоржетта вовсе не была таким маленьким несчастным кроликом, и уж тем более она не была наживкой на крючке. И нужно справедливо оценивать все ее недостатки и достоинства, иначе она действительно погибла ни за что. Поклонитесь ей, уважайте ее, но забудьте о ней.
Болан резко развернулся и, взобравшись по склону, вернулся к «каравану». Несколько секунд спустя к нему присоединился Шебле. На его губах играла легкая улыбка.
— Спасибо, — тихо произнес он.
Болан бросил ему одежду.
— Переоденьтесь, — приказал он. — Мы отправляемся на рыбалку.
— В желудок кита?
— Очень может быть, — ответил Болан и улыбнулся своему новому другу.
Не прошло и часа, как они причалили к другому берегу реки Тысячи Островов. Место было очень тихим и хорошо укрытым от посторонних глаз. Дальше их пути расходились. Шебле предстояло вернуть лодку в кемпинг и добираться до Монреаля в одиночку. «Караван» останется в кемпинге.
Шебле протянул руку:
— Удачи, Мак.
Болан усмехнулся:
— До вечера.
С этими словами он исчез в густых зарослях, чтобы незаметно проникнуть в новую столицу преступного мира.
Глава 6
Болан снял рыбацкий костюм и спрятал его в кустах. Поверх черного боевого комбинезона он надел брюки, рубашку и спортивного покроя пиджак. Повязав галстук, он сунул в кобуру под мышкой неразлучную «беретту». Мак рассовал по карманам черные очки, бумажник с документами, новый носовой платок с вышитым на нем вензелем ФР, несколько дешевых безделушек и зажигалку с теми же инициалами. Из пакета с гримом он извлек бакенбарды, которые тотчас наклеил на виски. Оставив контактные линзы в пакете, он зашвырнул его в заросли.
На свое перевоплощение он не затратил ни одной лишней минуты.
Болан закурил и спокойно направился к мосту.
Он прошел уже половину пути, когда на краю дороги возникла фигура человека, сильно походившего на нью-йоркского гангстера. Они едва не столкнулись нос к носу. Мужчина отпрыгнул назад и, вскрикнув от неожиданности, принялся размахивать армейским «кольтом» 45-го калибра.
Болан тотчас напустился на него:
— Ты что здесь делаешь?
Главная слабость мафии заключалась в ее необъятных размерах. Никто не знал друг друга, а связи между семействами (и Монреаль был тому подтверждением) напоминали взаимоотношения незнакомцев, которым приходилось сотрудничать друг с другом в кромешной темноте. Им оставалось лишь полагаться на собственную интуицию.
Болан часто разыгрывал эту карту и считался непревзойденным мастером в искусстве перевоплощения и маскировки.
Мужчина мрачно уставился на него:
— Я даже не знал, что ты сидел там, приятель. Я мог бы всадить в тебя пулю. Ты должен был...
— Я, кажется, спросил: что ты здесь делаешь? — произнес Болан ледяным тоном, положившим конец объяснениям мафиози.
Гангстер был явно озадачен повелительным тоном незнакомца и сделал новую попытку объясниться:
— Э-э... Мы увидели, как какая-то лодка переправлялась через реку. В ней сидели двое, вероятно рыбаки. Потом они исчезли за поворотом, а когда лодка опять появилась, в ней уже сидел только один человек. Вот Ларри и приказал мне пойти проверить, что произошло.
— Ларри поступил правильно, — кивнул Болан. Внезапно он улыбнулся и чуть более мягким тоном добавил: — Это был я.
Он взял мафиози за руку и заставил его повернуть обратно.
— Пойдем отсюда.
Гангстер никак не мог прийти в себя и выбрать верную манеру поведения.
— Я... но... Мне приказали, чтобы я...
Болан не дал ему ни секунды на возражения. В голосе его послышались жалобные нотки:
— Я все утро провел в этом лагере, провонявшем рыбой. Смешно! Фрэнк Руджи не тот человек, чтобы сидеть целый день в лесу и бить баклуши. Дурное занятие! Я позвонил самому Оджи и сказал ему, что обо всем этом думаю. Кстати, ты ведь из людей Стаччио?
Гангстер молча кивнул.
— Не обижайся, — продолжил Болан, — но я не за тем приехал сюда из Лос-Анджелеса, чтобы отбиваться в лесу от комаров. Я так и сказал Оджи. Глупо посылать Черных Тузов в Канаду, чтобы они сидели сложа руки.
Мафиози шел по дороге, подталкиваемый Боланом, который так и не выпустил его руку. При словах «Черные Тузы» гангстер живо обернулся к нему, и в его глазах вспыхнул огонек любопытства.
— Вы правы, мистер Руджи, — почтительно произнес он. — Я понимаю ваш гнев.
— Зови меня Фрэнк. Можешь говорить мне «ты».
— Конечно, Фрэнк. Значит, ты сказал им все, что думаешь?
— Я сказал все, что думаю, когда беседовал с Джо Стаччио.
Гангстер, настоящий горилла, довольно заулыбался. Он высоко оценил поступок «коллеги».
— Небось Оджи велел, чтобы он тебе позвонил?
— Не суть важно. Главное, мы поняли друг друга, — презрительно усмехнулся Болан. — Видишь ли, Джо славный парень, но он мало что смыслит в нашем деле. Ему лучше заниматься своим бизнесом. В нем он разбирается, там он — настоящий ас.
— Это точно, Фрэнк. Он настоящий ас.
— Вот я и говорю, — подвел итог беседе Болан.
На опушке леса стоял автофургон. Рядом с ним была припаркована легковушка, а с другой стороны дороги виднелась еще одна машина. Каждая из них была готова в любую секунду сорваться с места. Двое мужчин в рабочих комбинезонах стояли, опираясь на лопаты, и курили. Третий мафиози неподвижно застыл на мосту, а еще один прохаживался неподалеку. Типы с лопатами изнывали от жары и явно были не в духе. К тому же нервы у всех были на взводе, поскольку в любой момент могло случиться что-то непредвиденное. Болан прекрасно понимал, что должны испытывать эти люди, и давно уже научился использовать их чувства в собственных целях.
Когда Болан в компании с гангстером приблизился к опушке, громилы с лопатами вышли из леса им навстречу. Болан устало присел на бампер фургона, протянул документы своему спутнику и приказал:
— Пойди скажи Ларри, что я хочу с ним поговорить.
— Хорошо, Фрэнк, — ответил мафиози, беря в руки бумажник.
Он направился к машине, стоявшей на другой стороне дороги. Проходя мимо двух своих сообщников, которые со скучающим видом вновь оперлись на лопаты, он быстро показал им бумаги новоприбывшего. Гангстеры обменялись многозначительными взглядами, а затем уставились на Болана. Тот даже не удосужился посмотреть в их сторону. Несколько мгновений спустя они вдруг занервничали и, чтобы хоть как-то отвлечься, принялись рассеянно ковырять лопатами землю.
Полное имя Ларри звучало так: Лоуренс Аттика. Он был уроженцем Сиракуз, штат Нью-Йорк, где стоял во главе группы гангстеров, работавших на Джо Стаччио. Болан никогда ранее с ним не встречался, хотя это имя значилось в его картотеке.
Аттика не заставил себя долго ждать. Он буквально подлетел к Болану, держа кончиками пальцев бумажник, словно тот мог вот-вот взорваться. Широким, излишне вежливым жестом он вернул Болану бумажник и ослепительно улыбнулся. Мелким исполнителям, подобным ему, не часто выпадала возможность встретиться с Черным Тузом, посланником «Коммиссионе». Эта честь обычно представлялась людям, занимающим очень высокое положение на иерархической лестнице. Впрочем, всем было известно, что Черные Тузы нередко действуют инкогнито внутри группы или даже семьи.
— Мистер Руджи, какая честь! — расшаркался Аттика, продолжая улыбаться. — Джорджи сказал мне, что вы провели утро на другом берегу.
Болан одарил его иронической улыбкой и заявил:
— Ларри, если кто-нибудь вдруг скажет, что тебе и твоим парням больше не придется пахать, врежь такому мерзавцу по морде.
Руководитель группы протяжно и громко загоготал.
— Как идут дела в Сиракузах?
Аттика жестом показал, что дела идут не очень блестяще.
— Все деградирует, мистер Руджи, — хрюкнул он.
— Слишком много преступлений.
Болан с усмешкой произнес:
— Меня зовут Фрэнк.
— Я знаю. Да... э-э... спасибо. Кстати, Джорджи сказал, что мы уезжаем. Это правда?
Болан вновь улыбнулся.
— А тебе не кажется, что уже пора?
— Конечно, Фрэнк! Меня эта паршивая работенка в гроб вгонит.
Аттика махнул Джорджи рукой, чтобы тот выполнял приказ. Судя по всему, Джорджи был помощником Ларри Аттика. Чтобы свернуть лагерь, потребовалось не больше минуты: все были по горло сыты долгим ожиданием.
— У вас... у тебя есть на чем вернуться в город?
— спросил Аттика.
— Хорошо, что ты подумал об этом, — ответил Болан. — Мой компаньон остается здесь, и возможно, ему понадобится машина.
— Сочтем за честь. Место всегда найдется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
— Джо, будет лучше, если ты немедленно выедешь на место, — устало произнес Маринелло. — Возьми руководство в свои руки. Не дай ему пробраться в Монреаль.
— Даю тебе слово, Оджи. — Стаччио повернулся к выходу. — Не волнуйся, я всерьез займусь Боланом.
— Другие говорили мне то же самое, Джо.
— Когда-нибудь фортуна от него отвернется.
— Не рассчитывай на его везение больше, чем на свое собственное.
Маринелло положил руку на плед, прикрывавший нижнюю часть его тела.
— Это не просто красивые слова, — заметил он.
— Конечно, Оджи.
— Если получится, доставь мне его живым.
Стаччио внезапно улыбнулся.
— Я повяжу ему бантик, если будет угодно.
— Я хочу, чтобы его взяли живым. Я хочу, чтобы он смотрел мне в глаза и знал свою судьбу.
— Я его доставлю тебе, Оджи. Обещаю.
— Но не так, как это было в Лондоне.
Улыбка сползла с лица Стаччио. Подлый удар. Зачем напоминать ему о лондонском фиаско?
— Я же сказал: Болан будет стоять перед тобой, Оджи. Клянусь.
Он вышел из кабинета Маринелло, слегка сожалея о данном обещании, которое (он-то знал это отлично) будет очень не просто сдержать.
Но теперь уже поздно отступать: ставки в игре сделаны и они слишком высоки. На кон поставлен весь мир. А Джо Стаччио не позволит отобрать его у себя, пусть даже его противник — сам Мак.
— Я привезу его тебе, Оджи, — едва слышно прошептал Стаччио. — В лепешку расшибусь, а привезу.
Глава 5
Болан всегда с уважением относился к своим противникам. Он знал, что они пойдут на все, лишь бы не допустить его приезда в Монреаль: слишком уж важные события намечались там. Ожидалось прибытие представителей всех ветвей международной мафии. Эта встреча готовилась уже давно, и ее главной целью была реорганизация и консолидация всего преступного мира.
Конференция в Монреале...
Американская мафия станет правящим ядром международного преступного картеля, а Маринелло будет официально провозглашен «капо всех капо». Он разместит свою резиденцию здесь, в Монреале, самом центре провинции Квебек.
Болан не был детально знаком с политической обстановкой в Квебеке, но он знал, что эту провинцию мафия избрала отнюдь не случайно — этот выбор во многом обусловила сложившаяся там политическая ситуация.
В 1534 году Жак Картье, прибыв в Канаду, установил на новых землях штандарт французского короля. Однако в 1763 году провинция перешла к англичанам. С того времени и начались все неприятности.
В Квебеке существуют два официальных языка: французский и английский. Школы Квебека либо французские и католические, либо английские и протестантские. Большинство населения — франко-говорящие католики.
Ко всем политическим проблемам следовало добавить и постоянную угрозу, исходившую со стороны террористов Фронта Освобождения Квебека (ФОК), который тайно готовил крупномасштабное наступление, имевшее целью добиться политической независимости Квебека.
Мафия, постоянно гревшая руки на всевозможных беспорядках, ухватилась за столь идеальное стечение обстоятельств, чтобы использовать их в своих целях.
Нет, Болан отнюдь не умалял силы своих противников. Они готовы на все, чтобы помешать ему. Исключалась даже сама мысль о вероятном присутствии Мака Болана во время проведения конференции в Монреале.
Зная все это, Болан избрал если не самый прямой, зато наиболее надежный путь. После стычки у Ниагарского водопада он повернул на запад и направился к Онтарио. Миновав Гамильтон и Торонто, он покинул берега озера Ньюкасл и двинулся в глубь страны. Прибыв в Оттаву, он провел там ровно столько времени, сколько понадобилось для короткого завтрака в компании канадского союзника. И снова — дорога. По плану они должны были въехать в зону предстоящих боевых действий с севера. У обычного путешественника этот маршрут отнял бы не более двух часов. Однако Болану пришлось использовать объездные пути — сельские проселки и окольные дороги, на что у него ушло целых пять часов.
Он ни секунды не сомневался: без сопротивления проникнуть в Монреаль ему не удастся — ведь город находился на острове. Река Святого Лаврентия — на востоке, река Тысячи Островов и река Прерий — на западе. Попасть в город можно лишь по одному из многочисленных мостов, но все они наверняка под наблюдением.
Был почти полдень, когда Болан въехал на стоянку возле кемпинга для рыболовов — в лесу Файлион, к северу от Монреаля. Болан зарезервировал место на стоянке на неделю, после чего два «рыбака-любителя» спустились к реке, чтобы ознакомиться с местностью.
В действительности же удочка в руках Болана была ничем иным, как современным оптическим электронным прибором. Он спокойно оглядел противоположный берег реки, посмотрел на ближайший к ним мост, на небо, а затем обратился к своему компаньону:
— Они здесь, и их много.
— Они повсюду, — ответил канадец.
— Кажется, группе из Буффало все-таки удалось поднять тревогу, и к ним подоспела помощь, — Болан вздохнул. — Это затруднит нашу работу. Но и только.
Шебле кашлянул и произнес:
— Вы сами виноваты. Эта ваша привычка повсюду разбрасывать значки снайпера... Просто ребячество какое-то! Тем самым вы каждый раз выдаете свою причастность к очередному делу. Слишком вызывающе...
— Я люблю, когда мою работу сразу узнают. Я так привык, — вяло откликнулся Болан, думая в этот момент совсем о другом.
Внезапно он улыбнулся.
— Ребячество? Может, вы и правы. Однако не забывайте, Андре, что психология — очень важный элемент ведения войны. Мафия понимает вызывающие действия и уважает их. Подбрасывая всякий раз эти значки, я и впрямь оставляю следы, нозато в психологическом плане набираю дополнительные очки.
— Возможно, — согласился Шебле. Вдруг он опустил глаза и спросил: — А вы знаете, что это я послал Жоржетту на смерть?
— Забудьте ее, — посоветовал Болан.
— Нет уж, позвольте мне объясниться.
— Я слушаю, — кивнул Болан.
— Это я настоял, чтобы задание поручили именно ей. Да, это ужасное преступление. Моральное преступление. Сколько молодых девушек уже погибли в этом аду! Но поймите: стоящие агенты-женщины на дороге не валяются, а у Жоржетты был немалый опыт. — В его глазах вспыхнул яростный огонек. — У Жоржетты был опыт великой куртизанки, ум великого детектива, воля и мужество великого воина. Да, она была моей сестрой, но я приказал себе забыть об этом. Я искал лучшего агента, а Жоржетта как раз была лучшей. В Вашингтоне немедленно согласились с ее кандидатурой. Я воспользовался ею. Как наживкой на крючке. Я подставил ее...
— Жоржетта сама себя подставила, — резко оборвал его Болан. — И вы напрасно себя вините. Если вы будете продолжать в том же духе, то просто полностью измотаете себя. Прекратите, Андре. Нужно быть твердым.
— Быть твердым, — повторил Шебле. Он медленно поднял глаза на Болана. — И другого выхода нет? Быть всегда твердым? Неужели в этом мире не осталось места для доброты и надежности?
Болан вновь принялся возиться с удочкой-биноклем.
— Существует множество миров, Андре: мир рыб, мир кроликов, мир птиц... И ни в одном из них нет места доброте.
— Все зависит от того, как смотреть на вещи.
— Давайте взглянем вместе, — предложил Болан.
— Рыба смотрит на вещи из желудка кита, кролик — из желудка койота, а голубь взирает на все из когтей ястреба. Андре, вы видите доброту в этих мирах?
— Это не одно и то же.
Болан оторвал взгляд от прибора.
— Это реальность, Андре. Взгляните на окружающий вас мир. Его населяют две категории существ: те, кто пожирает других, и те, кого пожирают. Может быть, это и не слишком привлекательно, но это — непреложный факт. Если вы намерены винить во всем небеса — пожалуйста. Я предпочитаю винить каннибалов. Быть твердым? Да, нужно быть твердым, если хотите сделать хоть что-нибудь, чтобы улучшить положение. Разве способен один кролик помочь другому, если сам попал в лапы гиены? Жоржетта вовсе не была таким маленьким несчастным кроликом, и уж тем более она не была наживкой на крючке. И нужно справедливо оценивать все ее недостатки и достоинства, иначе она действительно погибла ни за что. Поклонитесь ей, уважайте ее, но забудьте о ней.
Болан резко развернулся и, взобравшись по склону, вернулся к «каравану». Несколько секунд спустя к нему присоединился Шебле. На его губах играла легкая улыбка.
— Спасибо, — тихо произнес он.
Болан бросил ему одежду.
— Переоденьтесь, — приказал он. — Мы отправляемся на рыбалку.
— В желудок кита?
— Очень может быть, — ответил Болан и улыбнулся своему новому другу.
Не прошло и часа, как они причалили к другому берегу реки Тысячи Островов. Место было очень тихим и хорошо укрытым от посторонних глаз. Дальше их пути расходились. Шебле предстояло вернуть лодку в кемпинг и добираться до Монреаля в одиночку. «Караван» останется в кемпинге.
Шебле протянул руку:
— Удачи, Мак.
Болан усмехнулся:
— До вечера.
С этими словами он исчез в густых зарослях, чтобы незаметно проникнуть в новую столицу преступного мира.
Глава 6
Болан снял рыбацкий костюм и спрятал его в кустах. Поверх черного боевого комбинезона он надел брюки, рубашку и спортивного покроя пиджак. Повязав галстук, он сунул в кобуру под мышкой неразлучную «беретту». Мак рассовал по карманам черные очки, бумажник с документами, новый носовой платок с вышитым на нем вензелем ФР, несколько дешевых безделушек и зажигалку с теми же инициалами. Из пакета с гримом он извлек бакенбарды, которые тотчас наклеил на виски. Оставив контактные линзы в пакете, он зашвырнул его в заросли.
На свое перевоплощение он не затратил ни одной лишней минуты.
Болан закурил и спокойно направился к мосту.
Он прошел уже половину пути, когда на краю дороги возникла фигура человека, сильно походившего на нью-йоркского гангстера. Они едва не столкнулись нос к носу. Мужчина отпрыгнул назад и, вскрикнув от неожиданности, принялся размахивать армейским «кольтом» 45-го калибра.
Болан тотчас напустился на него:
— Ты что здесь делаешь?
Главная слабость мафии заключалась в ее необъятных размерах. Никто не знал друг друга, а связи между семействами (и Монреаль был тому подтверждением) напоминали взаимоотношения незнакомцев, которым приходилось сотрудничать друг с другом в кромешной темноте. Им оставалось лишь полагаться на собственную интуицию.
Болан часто разыгрывал эту карту и считался непревзойденным мастером в искусстве перевоплощения и маскировки.
Мужчина мрачно уставился на него:
— Я даже не знал, что ты сидел там, приятель. Я мог бы всадить в тебя пулю. Ты должен был...
— Я, кажется, спросил: что ты здесь делаешь? — произнес Болан ледяным тоном, положившим конец объяснениям мафиози.
Гангстер был явно озадачен повелительным тоном незнакомца и сделал новую попытку объясниться:
— Э-э... Мы увидели, как какая-то лодка переправлялась через реку. В ней сидели двое, вероятно рыбаки. Потом они исчезли за поворотом, а когда лодка опять появилась, в ней уже сидел только один человек. Вот Ларри и приказал мне пойти проверить, что произошло.
— Ларри поступил правильно, — кивнул Болан. Внезапно он улыбнулся и чуть более мягким тоном добавил: — Это был я.
Он взял мафиози за руку и заставил его повернуть обратно.
— Пойдем отсюда.
Гангстер никак не мог прийти в себя и выбрать верную манеру поведения.
— Я... но... Мне приказали, чтобы я...
Болан не дал ему ни секунды на возражения. В голосе его послышались жалобные нотки:
— Я все утро провел в этом лагере, провонявшем рыбой. Смешно! Фрэнк Руджи не тот человек, чтобы сидеть целый день в лесу и бить баклуши. Дурное занятие! Я позвонил самому Оджи и сказал ему, что обо всем этом думаю. Кстати, ты ведь из людей Стаччио?
Гангстер молча кивнул.
— Не обижайся, — продолжил Болан, — но я не за тем приехал сюда из Лос-Анджелеса, чтобы отбиваться в лесу от комаров. Я так и сказал Оджи. Глупо посылать Черных Тузов в Канаду, чтобы они сидели сложа руки.
Мафиози шел по дороге, подталкиваемый Боланом, который так и не выпустил его руку. При словах «Черные Тузы» гангстер живо обернулся к нему, и в его глазах вспыхнул огонек любопытства.
— Вы правы, мистер Руджи, — почтительно произнес он. — Я понимаю ваш гнев.
— Зови меня Фрэнк. Можешь говорить мне «ты».
— Конечно, Фрэнк. Значит, ты сказал им все, что думаешь?
— Я сказал все, что думаю, когда беседовал с Джо Стаччио.
Гангстер, настоящий горилла, довольно заулыбался. Он высоко оценил поступок «коллеги».
— Небось Оджи велел, чтобы он тебе позвонил?
— Не суть важно. Главное, мы поняли друг друга, — презрительно усмехнулся Болан. — Видишь ли, Джо славный парень, но он мало что смыслит в нашем деле. Ему лучше заниматься своим бизнесом. В нем он разбирается, там он — настоящий ас.
— Это точно, Фрэнк. Он настоящий ас.
— Вот я и говорю, — подвел итог беседе Болан.
На опушке леса стоял автофургон. Рядом с ним была припаркована легковушка, а с другой стороны дороги виднелась еще одна машина. Каждая из них была готова в любую секунду сорваться с места. Двое мужчин в рабочих комбинезонах стояли, опираясь на лопаты, и курили. Третий мафиози неподвижно застыл на мосту, а еще один прохаживался неподалеку. Типы с лопатами изнывали от жары и явно были не в духе. К тому же нервы у всех были на взводе, поскольку в любой момент могло случиться что-то непредвиденное. Болан прекрасно понимал, что должны испытывать эти люди, и давно уже научился использовать их чувства в собственных целях.
Когда Болан в компании с гангстером приблизился к опушке, громилы с лопатами вышли из леса им навстречу. Болан устало присел на бампер фургона, протянул документы своему спутнику и приказал:
— Пойди скажи Ларри, что я хочу с ним поговорить.
— Хорошо, Фрэнк, — ответил мафиози, беря в руки бумажник.
Он направился к машине, стоявшей на другой стороне дороги. Проходя мимо двух своих сообщников, которые со скучающим видом вновь оперлись на лопаты, он быстро показал им бумаги новоприбывшего. Гангстеры обменялись многозначительными взглядами, а затем уставились на Болана. Тот даже не удосужился посмотреть в их сторону. Несколько мгновений спустя они вдруг занервничали и, чтобы хоть как-то отвлечься, принялись рассеянно ковырять лопатами землю.
Полное имя Ларри звучало так: Лоуренс Аттика. Он был уроженцем Сиракуз, штат Нью-Йорк, где стоял во главе группы гангстеров, работавших на Джо Стаччио. Болан никогда ранее с ним не встречался, хотя это имя значилось в его картотеке.
Аттика не заставил себя долго ждать. Он буквально подлетел к Болану, держа кончиками пальцев бумажник, словно тот мог вот-вот взорваться. Широким, излишне вежливым жестом он вернул Болану бумажник и ослепительно улыбнулся. Мелким исполнителям, подобным ему, не часто выпадала возможность встретиться с Черным Тузом, посланником «Коммиссионе». Эта честь обычно представлялась людям, занимающим очень высокое положение на иерархической лестнице. Впрочем, всем было известно, что Черные Тузы нередко действуют инкогнито внутри группы или даже семьи.
— Мистер Руджи, какая честь! — расшаркался Аттика, продолжая улыбаться. — Джорджи сказал мне, что вы провели утро на другом берегу.
Болан одарил его иронической улыбкой и заявил:
— Ларри, если кто-нибудь вдруг скажет, что тебе и твоим парням больше не придется пахать, врежь такому мерзавцу по морде.
Руководитель группы протяжно и громко загоготал.
— Как идут дела в Сиракузах?
Аттика жестом показал, что дела идут не очень блестяще.
— Все деградирует, мистер Руджи, — хрюкнул он.
— Слишком много преступлений.
Болан с усмешкой произнес:
— Меня зовут Фрэнк.
— Я знаю. Да... э-э... спасибо. Кстати, Джорджи сказал, что мы уезжаем. Это правда?
Болан вновь улыбнулся.
— А тебе не кажется, что уже пора?
— Конечно, Фрэнк! Меня эта паршивая работенка в гроб вгонит.
Аттика махнул Джорджи рукой, чтобы тот выполнял приказ. Судя по всему, Джорджи был помощником Ларри Аттика. Чтобы свернуть лагерь, потребовалось не больше минуты: все были по горло сыты долгим ожиданием.
— У вас... у тебя есть на чем вернуться в город?
— спросил Аттика.
— Хорошо, что ты подумал об этом, — ответил Болан. — Мой компаньон остается здесь, и возможно, ему понадобится машина.
— Сочтем за честь. Место всегда найдется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12