- Николай поправил завернувшийся от наплечной кобуры ремень.
- Оставь это мне и позови сюда Карташова.
Когда через две минуты Сергей спустился вниз, Брод без обиняков сказал:
- У нас без работы не останешься. Иди в гараж и выводи "шевроле".
- Опять будем что-нибудь возить в крематорий? - спросил Карташов без энтузиазма.
- Гоните налегке. Не афишируя себя, подъедите к нашей фирме...Одинец знает дорогу, и там найдете шестисотый "мерседес". За ним надо установить слежку...аккуратно, чтобы не мозолить глаза его пассажирам. Если они будут хоть десять раз останавливаться и заходить в какие-то места, то и вы должны все эти десять раз фиксировать адреса.
- А как насчет путевого листа?
- Сейчас выпишу. Поезжайте без оружия.
Когда Карташов выходил, ему навстречу попался Николай.
- Одинец тебя будет ждать у метро "Менделеевская", со стороны улицы Новослободская. У него бежевая "девятка" с темными стеклами.
Карташов уже был у порога, когда позади раздался окрик Брода:
- Отставить, Мцыри! Так не пойдет, поедем все, кроме охраны. Те, что шакалят у Таллера, требуют, по-видимому, особой опеки. Ты, Никола, заряжай "ауди", а мы с Мцыри погоним на "шевроле".
Когда они уже находились в машине, Брод соединился по телефону с Одинцом и переиграл маршрут.
- Подъезжай к нашему офису на Кропоткинский и припаркуйся таким образом, чтобы "мерседес" был позади тебя. Когда в него сядут гости, начинай не спеша трогаться. Николай по дороге пристроится между тобой и "мерседесом". Мы с Мцыри тоже будем поблизости.
Улицы были полны людей и транспорта. Брод все время поглядывал на часы. В какой-то момент он взял стоящую за сиденьем мигалку и, открыв на ходу дверцу, водрузил маячок на крышу машины.
- Врубай, Серго, на всю железку, мы здорово опаздываем!
- А если менты?
- Это Москва, а не Рига. Иди на обгон и под красный свет.
Брод закурил.
- Никогда не бывает, чтобы хоть один день прошел без нервотрепки. Не одно так другое...Очень хуевая жизнь пошла, Мцыри...
- Бабки легко не зарабатываются, - высказал здравую мысль Карташов. Кстати, наша поездка с Саней на водохранилище не отменяется?
- Судя по тому, что никакой дополнительной информации от нашего человека не поступало, все пойдет по графику. У тебя какие-нибудь проблемы?
- Да нет...Это в сто раз лучше, чем бомжевать.
- Неужели и в самом деле ты жил на правах бомжа?
- Такая скотина, как человек, ко всему привыкает. В Москве есть знакомые, к которым я мог бы зарулить, но не хотелось их подставлять. Кто как устраивается. Мой бывший коллега по отряду Игорь Бандо тоже где-то тут ошивается. Это я ему обязан тюрьмой и всеми прочими радостями.
- Тоже омоновец?
- Не просто омоновец, а омоновец из рижского ОМОНа, а это большая разница.
- Хочешь с ним поквитаться?
- Не знаю, как получится.
Вдруг ожила рация. Сквозь помехи раздался женский голос:
- Второй конвой, вы меня слышите? На Таганской улице произошло вооруженное нападение. Повторяю, Таганская, 56, две пятиэтажки, третий корпус...Обстреляна машина, убит пассажир и тяжело ранен водитель.
- Это милицейская частота, - сказал Брод. - Да иногда такого понаслушаешься, хоть беги сдаваться...
- Куда сейчас?
- Рули направо, - Брод открыл дверцу и снял с крыши мигалку. - Кажется, успеваем...То, что ты сказал про этого парня...как его Бандо?
- Бандо Игорь...
- Это требует осмысления. Если все так, так ты говоришь, то...Впрочем, это тебе решать...
С Тверской улицы они свернули на Бульварное кольцо.
- Видишь, во втором ряду "ауди"? Это Николай пытается обойти фургон.
Карташову удалось втиснуться в крайний ряд. Слева оставалось метро.
- Сейчас поворачивай на Волхонку, а там я тебе подскажу.
Остоженка, хотя и не главная улица, но движение такое же, как и по всей Москве.
В одном месте их прижал к самому тротуару огромный рефрижератор. Брод, высунувшись в окно, погрозил водителю кулаком.
- Видишь, впереди железный забор? Желтый домик - это наша фирма. А тот "мерседес" тоже сейчас станет нашим. Мы его сегодня от души поводим по Москве...Куда ты, Мцыри, разогнался?
- А тут знак. Парковаться нельзя.
- Нам можно. Подай чуток вправо и встань колесами на тротуар.
- Кажется, мы напрасно так гнали, - сказал Карташов.
- Знаешь, как эта "шестисотка" называется?
- А черт его знает! Никогда об этом не думал.
- Ме-рин! Такой же громоздкий, мясистый и неповоротливый.
- Я бы этого не сказал. В тот день, когда меня захомутали менты, я видел как эти машины шустрили по Дмитровскому шоссе.
- Стоп! - Брод кинул руку к баранке. - смотри, Серго, наши соколы выходят. Этот фраер в черном клифте похож на какого-то козла из Госдумы.
Из "мерседеса" вышел водитель, он был в темных очках и бейсболке. Открыв заднюю дверь, стал ждать пока в машину не залезли те, кто только что вышел из офиса Таллера.
- Видишь, Мцыри, где ездят люди, понимающие толк в технике безопасности. Когда будешь большим человеком, никогда не садись на переднее сиденье. При обстреле первые пули глотает шофер и тот, кто от него справа.
- Я что-то не вижу машины Одинца, - Карташов вытянув шею, обзирал уходящий вниз Кропоткинский переулок.
- Все в порядке, я скажу, когда надо двигаться.
"Мерседес" тяжеловесно тронулся с места и как утюг по стиральной доске пополз вперед. Мостовая и впрямь напомнила стиральную доску - яма на яме и ямой погоняет. Асфальт трещал по швам и во многих местах из-под него выступала старая брусчатка.
Брод взял в руки "мотороллу".
- Саня, перед Садовым кольцом перестройся и уступи место Николаю.
Потом Брод переговорил со своим охранником. Сказал, чтобы тот пристроился позади "мерседеса".
Они ехали по Москве больше часа. Иногда слушали оперативные переговоры диспетчерской МВД и Минздрава. Где-то в районе Орехово-Борисово, на улице Мусы Джалиля, четырехлетний мальчуган выпал из восьмого этажа. В общежитии на Сиреневом бульваре произошло убийство. Расстреляли генерального директора издательства "Пролог".
На Волоколамском шоссе они еще раз перестроились и теперь между "мерседесом" и вырвавшимся вперед "шевроле", шел Одинец на своей "девятке". Замыкал кавалькаду Николай.
Они проехали Покровско-Стрешнево, Трикотажное и вскоре оказались в Воронках, в районе Рублево.
- Бьюсь, Мцыри, об заклад, что эти ребята отсюда. Только тут такие хаты, каждый кирпич золотой.
Карташов повернул голову и сквозь редкий ольшаник увидел чудеса русского "классицизма": непонятного стиля громоздкие дома, с двумя-тремя балконами, окнами-бойницами и высокими бельэтажами. И почти все недостроенные...
Запищала "моторолла". Брод взял трубку, ответил паролем.
- Понятно, - сказал он. - Двенадцатое строение...Разворачивайся и подожди нас возле придорожного кафеюшника. Саня пока пусть останется в стороне.
В полутора километрах от главной магистрали они увидели великолепную белую виллу-лебедя, среди всеобщего безобразия в стиле новых русских. Единственно, что ее портило - высоченный и массивный, в три кирпича, забор.
- Хороший прыгун без разбега может взять эту Китайскую стену, - сказал Карташов. - Сначала вскочить на мусорные баки, оттуда на гребешок ограды и...там...
- Поезжай к той рощице и посмотрим, что делается за забором.
По дороге они встретили стадо коз, которых погонял пастух. Он был в рваных кедах и в майке, которая, наверное, забыла, когда ее в последний раз стирали.
Рощица находилась на возвышении, откуда хорошо просматривалась территория строения No 12. Кое-где, поросшая травой, ржавела сантехническая арматура, железобетонные блоки и большой коллектор.
- Такой же бардак, как и у меня, - сказал Брод. - только конь не валялся. Баня, наверное, тоже не топится, бассейн без воды, сад без яблонь, - он взял в руки радиотелефон и велел Николаю подруливать к ним.
"Ауди" припарковалась в метрах пятидесяти от них, но из машины никто не вышел. Брод дал охраннику указание:
- Бери в руки видеокамеру и отсними территорию.
Потом он разговаривал с Таллером и получил наказ - возвращаться в Кропоткинский переулок. Затем Брод связался с Одинцом и оповестил того о дальнейшем маршруте. Перед тем как тронуться в дорогу, Брод обвел взглядом усадьбу и прилегающую к ней пустошь.
- В 1937 году здесь кнокали граждан СССР, - сказал он. - Возможно, здесь лежат косточки моего деда Исаака Львовича....
До самого офиса они ехали молча. Брод из железной фляжки пил коньяк и нещадно курил. Карташову тоже было не до разговоров. У него ныло под ложечкой и он с тоской вспомнил, как в таких случаях Светка приписывала ему щадящую диету. Где она и что с ней? От невеселых мыслей отвлек его Брод.
- Если твой Бандо действительно тебя так позорно подставил, давай ему устроим ауто-дафе...в крематории... За такие дела надо платить по гамбургскому счету. Как, Мцыри, думаешь?
А Карташов думал о том, что говорит все это Брод под пьяную руку и завтра обо все забудет. Нехотя, понимая, что отвечать нужно, он сказал:
- Москва слишком большая, чтобы без адреса и телефона найти человека...
- Человека найти - согласен, трудно, а вот мразь, заразу...она сама о себе дает знать и всюду оставляет свои паскудные следы...Вот увидишь...
- Поживем увидим...Сейчас бы кусок колбасы и стакан молока...
- Потерпи, Галка готовит украинский борщ и обещала сделать ростбиф с овощами.
Подготовка к "стрелке"
В последний момент место встречи в офисе фирмы "Оптимал" перенесли. Сам Таллер приехал в Ангелово. В спешном порядке накрывался стол, на кухне вовсю шкварились и шипели сковороды. Поварами и домработницей тетей Ниной командовала сожительница Брода Галина Снежко.
В холле явное главенство принадлежало Таллеру. Он сидел в необъятных размеров кресле и курил. Нога на ногу - черные носки, на подлокотниках белоснежные манжеты, на груди - шикарный малиновый галстук, перетянутый в середине золотой с бриллиантовой крошкой заколкой.
Ждали приезда доктора Блузмана. Брод, по просьбе Галины, помогал ей разделывать свежего осетра, Николай был во дворе с охраной, а Карташов находился наверху, в комнате. Его участие, равно как и участие Одинца и Николая в саммите не предусматривалось.
Одинец взял гитару и, тихонечко перебирая струны, так же тихонечко напевал:
Пройдут года и я вернусь,
Весной подснежник расцветет,
И я в колени твои ткнусь,
И прошепчу: ну вот и все...
Под звуки струн Карташову многое вспомнилось, словно из какого-то омута вынырнули образы - желанные и отвратительные. Он не то что вспомнил, а как будто воочию увидел себя у здания Латвийской МВД, где они, рижские омоновцы, вынуждены были принять бой...
...На двух "рафиках" они патрулировали улицы, примыкающие к прокуратуре, вернее, к той ее части, которая осталась верной советской власти. А тогда, в январе 1991 года, огромная трещина рассекла общество и не все знали, на какой стороне остаться...
...Они уже заворачивали с улицы Коммунаров на Сиреневую, когда с крыши здания МВД резанула пулеметная очередь. Сидящий рядом с шофером командир второго взвода Игорь Бандо, толкнув плечом дверцу, выкатился на дорогу и с очень неудобного положения открыл ответную стрельбу. Карташов находился во второй машине и, как Бандо, тоже ехал впереди и тоже, увидев трассер, исходящий откуда-то сверху, выскочил на дорогу, увлекая за собой бойцов.
Сначала они ничего не поняли. Было воскресенье, в МВД, кроме дежурных, никого больше не было. Однако не успели они занять позицию, как автоматные очереди послышались с третьего, четвертого, пятого этажей. Особенно интенсивный огонь велся сверху. Карташов слышал истерический голос Бандо:
- Гусев, мать-перемать, прижимайся к фронтону гостиницы!
Карташов внаклонку, перебежками, пересек улицу и присоединился к группе Бандо. Между ними и зданием МВД находился монолитный угол гостиницы "Рижанин".
- Что, Игореха, будем делать? - их взгляды встретились. - Нас кто-то хочет шикарно обуть...
- Это гады, националисты, проверяют нас на вшивость...Видишь сам, наглая провокация и мы должны войти в министерство и узнать, какая сука там командует...
- У нас мало патронов. Лично у меня только два полных магазина.
- А мы канителиться не будем. Ты со своими обойди здание со стороны прокуратуры, а я попробую прорваться через бюро пропусков.
Но когда они попытались выйти из-за гостиницы, по ним, со стороны Бастионной горки, резанул крупнокалиберный пулемет. Несколько пуль цокнули по брусчатке, другие вразброс накрыли весь второй этаж, откуда со звоном полетели бесформенные куски стекол.
К Карташову подбежал бледный, в сбившемся на затылок черном берете, сержант Костя Татаринов. Тут нас всех положат... Я попытаюсь с ребятами попасть во внутренний дворик. Прикройте...
- Я тоже иду с вами, - сказал Карташов.
И они рванули в сторону серого четырехэтажного здания прокуратуры. Боковым зрением он видел в сквере перебежками перемещающихся людей в камуфляже, за деревьями - людей в гражданской одежде. У одного из них на плече поблескивала телекамера.
В проеме, между зданиями, они задержались - проход был завален досками, старыми бетонными конструкциями. И когда они начали подъем и наконец добрались до второго этажа, с крыши кто-то бросил ручную гранату. Их спасло то, что взрывная волна со звоном ушла в нижние окна прокуратуры. Один из бойцов размашисто полоснул из автомата в сторону крыши.
Вокруг, не переставая, стреляли и когда внезапно наступила пауза, до них долетел хриплый, вибрирующий голос Бандо.
- Патроны где!? Где патроны, волосатики?
Карташов через окно второго этажа увидел лежащего на лестничной площадке милиционера. Тот был в тяжелом армейском бронежилете, в каске, но стрелять из автомата явно не умел. Это было видно по его беспомощной позе и движению рук. Карташов, выбив стволом стекло, крикнул:
- Эй, парень, бросай автомат, пора обедать!
И милиционер, как будто только этого и ждал: бросил оружие в проем лестницы и, не вставая, протянул перед собой руки. Дескать, сдаюсь, не стреляйте.
Когда они оказались внутри здания, с оглядкой побежали наверх. На последнем этаже увидели открытый люк, к которому тянулась металлическая лестница.
- Подстрахуй, - тихо сказал Карташов сержанту, а сам, уцепившись за перекладину, подтянулся на руках.
Из открытого люка повевал обжигающий лицо ветерок. Ему показалось, что слышит приглушенные голоса. Когда высунулся из люка, увидел двух человек, которые были в черном камуфляже и черных масках "ночка". Слухи, циркулирующие последние дни в отряде, подтвердились - в городе орудует какая-то третья сила. Но как ни крути, коллеги. Однако уж больно хваткие: пожалуй, еще не обнаружив Карташова, по наитию, один из них круто развернувшись, выстрелил в его сторону. Пули вжикнули по гребешку крыши...Второй спецназовец схватился за пояс и отстегнул гранату. Скинув на плечо автомат, этот человек сцепил руки - это движение Карташов хорошо знал. Сейчас последует рывок стопорного кольца и - получай ОМОН подарок...А ему не хотелось звереть, разойтись бы по-хорошему с дорогими коллегами, да не получилось. Не он их, так они его достанут. Подправив ствол автомата, он выстрелил - несколько пуль угодило в трубу и кирпичные осколки, словно шрапнель, ударила по ободку люка. Тот, который пытался привести в боевое действие гранату, как-то чурбанисто упал на скат крыши и, скользнув по нему, свалился вниз.
Карташов втянулся в люк и закрыл за собой крышку. Он давно не испытывал такого дискомфорта. А внизу, между тем, все стихло. И вдруг раздался надсадный голос Бандо:
- Братва, здесь генерал наложил полные лампасы!
Карташов нашел Бандо на пятом этаже, в кабинете заместителя министра МВД. Седой человек, с трясущимися губами, стоял у стены - ноги на ширину плеч, поднятые руки на затылке. Двое "черных беретов" проводили обыск.
Все помещение было изрешечено пулями, пол усыпан штукатуркой и битым стеклом. Карташов обратил внимание - рядом с портретом Дзержинского кучно легли несколько пуль и одна из них расщепила угол казенной секции.
Бандо стоял за спиной генерала и матерно ругался.
- Ну что, вояка, отвоевался! - обратился Бандо к генералу. - Пустить тебя в расход сейчас или вместе с твоим трусливым шефом? - Слон подошел к замминистру и с размаху ударил автоматом по почкам. Генерал осел, не проронив ни звука.
- Этот пидор еще играет в Зою Космодемьянскую! - с усмешкой проговорил Бандо. - Эй, Карташов, вставь ему в рот ствол и сделай русскую рулетку. В честь независимой Латвии...
Карташов сплюнул и пошел на выход. Вслед несся нахрапистый голос Бандо:
- Ты что, лейтенант, сдрейфил? Подожди, вы еще поменяетесь с ним местами и он тебе устроит демократический допрос по всем правилам гестапо.
Но Карташов не слушал комвзвода. Снимая на ходу бронежилет, он вышел на лестничную площадку и закурил. Внизу шла разборка. Приехавшие депутаты и чиновники разных ведомств, пытались пройти в здание, но сержант Татаринов с другими омоновцами, бравшими штурмом МВД, никого туда не допускали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33