Вы понимаете? Сейчас он разрушает весь мир. И он не остановится до тех пор, пока не уничтожит его так же, как своего отца.Ее голос охрип. Куча окурков устилала землю у ее ног. Цирцея выглядела маленькой и беззащитной. Она сидела, обхватив себя руками, длинный рубец на ее лице озарялся сверхъестественным свечением светлячков. Она смотрела мимо Римо.— Пожалуй, это все, — она уныло улыбнулась. — Я даже не знаю, как вас зовут.— Римо, — сказал он, подвигаясь к ней.— Мои родители уже давно не признают меня из-за того, что я служу у Абрахаса. Цирцея — это все, что у меня есть. Я привыкла к этому имени.— Ну, иди сюда, Цирцея. — Римо поцеловал ее, она задрожала в его руках. — Не бойся Абрахаса.— Я не его боюсь, — тихо сказала она. — У меня никогда не было мужчины.Римо удивленно улыбнулся.— Что? Такая роковая женщина — и девственница?— Я всегда чувствовала, что я принадлежу Абрахасу. Меня удерживало благоговение, жалость и страх. Но я больше не хочу принадлежать ему. — Она коснулась его лица. — Римо, ты сможешь полюбить меня?— Тебя несложно полюбить, — сказал Римо.Он провел губами по щеке Цирцеи, она нашла его рот. Он нежно раздел ее, и на холодной таинственной земле пещеры, под музыку волн, он разбудил ее тело. Потом они лежали, прижавшись друг к другу.— Что это? — Римо в беспокойстве приподнялся.Он взглянул на выход из пещеры. Цирцея схватила свою одежду.— Что с тобой?— Мне показалось, я что-то слышал.Римо быстро оделся.— Пошли. Что-то здесь не так.— Что? — задрожав, спросила она.— Тебе не о чем беспокоиться. Что-то непонятное в воздухе.— Как ты сказал?— Это было бы слишком трудно объяснить, — ответил Римо. Он вывел Цирцею наружу и направился к машине.— Жди здесь, — он захлопнул за ней дверцу.— Что ты слышал? — настаивала она.— Может, и ничего. Какое-то жужжание, вроде того, как работают приборы.Он оставил ее и бесшумно скрылся в зарослях.— Жужжание, — прошептала Цирцея. — Здесь?Ее лицо покрылось мертвенной бледностью. Она нащупала ручку дверцы.— Нет, — закричала она, выскакивая из машины. — Не ходи туда! Римо!Но тут послышался другой звук, ясный и отчетливый, это был свист пули, посланной метким стрелком. Она поразила Цирцею. Женщина тихо вскрикнула и упала. Глава 14 Римо низко нагнулся над Цирцеей, пытаясь расслышать ее слова.— Машина, — прохрипела она, морщась от боли. Пуля попала ей в грудь, но прошла далеко от сердца. На ее ослепительно белом платье расплывалось красное пятно.— Я должна была предвидеть, что Абрахас будет следить за машиной.— Не разговаривай, — сказал он. — Все будет хорошо. Только отвезем тебя к врачу.— Помоги мне...Он почувствовал вторую пулю, как только она вылетела из пистолета. Она летела ему навстречу, разрезая воздух перед собой миниатюрной ударной волной, которая для острой чувствительности Римо была словно удар молота. Он бросился на землю рядом с Цирцеей.Мгновение спустя пуля просвистела над его головой и вонзилась в одну из сосен, стоявших в темных зарослях.Прежде чем стихло эхо выстрела, он уже был на ногах и быстро нырнул в темноту. Тишина, которую нарушила пуля, восстановилась, и воздух был неподвижен. Римо двигался с почти инстинктивной осторожностью того, кто преуспел в искусстве Синанджу.Он остановился. Вокруг по-прежнему было тихо. Мало кто, кроме Чиуна, мог бы двигаться совершенно беззвучно. Римо сомневался, что человек, который стрелял, сумел бы во время бега не тревожить земли под ногами. Он осмотрелся. Напавший на них должен ждать его где-то рядом. Впереди ничего. Сзади только веселый гам воробьев.— Сюда, — позвали слева. Голос забавлялся, дразня.Римо стремительно бросился налево. Пробираясь вперед, он погружался в болото среди мертвых деревьев, поднимающихся из тумана, словно копья воинов.— Немного правее, — уже ближе прозвучал голос. Кто бы это ни был, он не двигался.Болото стало вязким. Вода достигала колен. Над Римо среди высоких тонких деревьев завывал ветер, словно молясь о мертвом, и неподвижный густой туман окутывал его, как покров. Ему казалось, будто он вступил в другой, первобытный мир, и наполовину земля, наполовину вода тихо шевелится в темноте.Он двигался с трудом. С каждым шагом ил на дне болота становился все более вязким. У Римо было ощущение, будто он идет по овсяной каше. Он ухватился за одно из прямых мангровых деревьев. Оно согнулось в его руках, как мокрая соломинка. Вокруг него, насколько он мог видеть, не было ничего, кроме болота, кишевшего назойливыми москитами и мошкарой.Теперь вода доходила Римо почти до пояса. Ноги едва двигались в вязкой трясине. Он посмотрел вокруг. Откуда он пришел? И как далеко зашел? Куда ни посмотри, везде одно и то же.Всюду был густой туман и склизкие мангры, стоявшие как часовые в затерянной тюрьме, издающей запах гниения.— Ты почти у цели... Римо, — позвал голос.— Кто ты? Откуда знаешь мое имя?Маленький человек с сальными волосами и «вальтером Р-3 8» в руках появился словно ниоткуда.— Я его подслушал, — ответил он.Римо рванулся к нему. Он собрал все свои силы, чтобы сделать эти последние шаги в трясине. На лбу выступила испарина, пока он пытался вытащить сначала одну ногу, а затем другую.— Я жду, — сказал человечек.Римо чувствовал себя как во сне. Эта дрянь, казалось, затягивала его, как живая. Он вытянул руки перед собой. Хоть бы что-нибудь, палка, камень, думал он, чтобы вылезти из этой западни. Но даже мангры пропали в пузырящейся черной слизи, которая липла к нему.— Плавун, — добродушно сказал человечек. — Поразительное вещество, не правда ли?Он прошел вперед, посматривая на свой пистолет.Противник был прямо перед Римо, почти на самом краю трясины. Еще два шага, и Римо смог бы достать его и убить.Если бы он мог сделать эти два шага.— О, позвольте представиться, Мишель Ле Пат. Я работаю на Абрахаса. Между прочим, только что в пещере ты был с его женщиной. Как жаль, что вы не узнаете друг друга получше! — Он улыбнулся.Римо начинал тонуть. Плавун сжимал грудную клетку, медленно выдавливая воздух из легких. Он знал, что, если запаникует, эта преисподняя проглотит его целиком. Римо перестал двигаться и добился ясности ума. Чиун говорил ему, что в ситуациях, когда в голову абсолютно ничего не приходит, если остановить все мысли, то услышишь голоса богов, И он заставил себя полностью успокоиться, хотя вокруг него пенилось голодное море трясины.Но не голоса богов он услышал. А историю, которую однажды рассказал ему Чиун об одном из своих предков, управлявшем в старину Домом Синанджу. Этот Мастер Синанджу дожил до ста двадцати лет, и его сила начала исчезать. Он стал слабоумным и целыми днями лежал в кровати, украшенной позолотой, спокойно ожидая великое безмолвие смерти. Кучка головорезов, желая отомстить за родственника, которого в молодости победил учитель, выкрала старика. Они заставили его ехать день и ночь в свою страну, к холодному утесу, возвышавшемуся над пустынной каменистой землей.— Ты прыгнешь отсюда и разобьешься об эти камни внизу, — сказал один из похитителей Мастеру Синанджу. — И все будут думать, что ты в приступе слабости покончил с собой. Это будет великая кара.Учитель посмотрел на скалу своими старыми глазами, видевшими чудеса мира, и ответил:— Я сделаю, как вы хотите. Я спрыгну со скалы, раз так угодно богам. Только прошу вас исполнить одну мою просьбу, прежде чем я исчезну в безмолвии.— Мы не сделаем ничего, что отсрочит позорную смерть, которую ты заслужил, — сказал один из похитителей.— Это вас нисколько не задержит. Я только прошу, чтобы вы стояли рядом со мной и были свидетелями моего конца. Я старик и не смогу драться с вами. Мне хочется, чтобы вы передали моим сельчанам, что их учитель побежден силой намного большей, чем у него.Головорезы надулись от гордости. Сказать людям Синанджу, что они видели, как учитель умер в позоре и бесчестии, — это удовлетворило бы их жажду мести.— Хорошо, старик, — сказал их главарь, и похитители приблизились к краю скалы.Они не видели то, что увидел старик. Скала была хрупкой и потрескавшейся и не выдержала веса стольких людей. С оглушительным грохотом она раскололась и сбросила головорезов на камни внизу. Но сам учитель был готов к этому и отпрыгнул назад, прежде чем скала рухнула.Вскоре он вернулся в свою деревню и прожил еще тридцать лет. Вплоть до своей смерти, которая была тихим и величественным переходом в безмолвие, чего страстно желает любой человек, учитель оставался известен как мудрейший человек на Востоке.Римо не знал, как эта история пришла ему в голову, но она подсказала ему одну идею. Это был слабый шанс на спасение, однако у него сразу прибавилось сил.— Брось мне камень, — выдохнул Римо.— Камень? Ты хочешь сказать, веревку? Извини, но у меня нет с собой спасательного снаряжения.— Камень, — настаивал Римо, — тогда я быстрее утону.Ле Пат был озадачен.— Ты говоришь так, как будто хочешь умереть.— Раз уж это случится, пускай это произойдет быстрей. Ты выиграл. Я же вижу, тебе хочется моей мучительной смерти, иначе бы ты застрелил меня.— Не пытайся обмануть меня, — сказал человечек. — Пули слишком безболезненны. Ты не заставишь меня сжалиться над тобой.— Ты и не должен стрелять в меня. Я намерен умереть в этом дерьме. Только брось мне камень, хорошо? Ускорим дело.Какой-то момент Ле Пат испытующе смотрел на него, а потом пожал плечами.— Почему бы и нет, — сказал он, взвесив в руке покрытый слизью камень размером с дыню. — В любом случае становится уже скучновато смотреть, как ты умираешь.Он небрежно бросил камень в Римо. Ладонью Римо с силой отбил его, и камень, описывая дугу, понесся обратно. Он пролетел по кривой над головой Ле Пата, Человечек быстро присел и уставился ему вслед.— Я должен был предвидеть, что ты попытаешься сделать что-нибудь в этом роде, — сказал Ле Пат, направив «вальтер» на Римо. Он смотрел на него прищурившись, губы изогнулись в усмешке. — Наверно, я только раню тебя. Может быть, в плечо?Он слегка сдвинулся вправо.— Кстати, не надейся, что ты умрешь от этой пули. Я стреляю значительно лучше, чем ты бросаешь камни. Мог бы прицелиться и поудачнее.Римо молчал. Он прислушивался к напряжению воздуха, камень достиг крайней точки в дуге и со свистом возвращался назад.— Ты что, боишься, Римо? — насмешливо сказал Ле Пат.— Просто трясусь от страха.Бросок был верным. Камень достиг своей цели.В тот момент, когда Ле Пат положил палец на спусковой крючок, камень ударил его прямо в спину. Пистолет полетел в трясину, а Ле Пат упал, оказавшись на самом ее краю. Когда он потянулся вперед, пытаясь достать оружие, Римо нагнулся и схватил его за обе руки.Ле Пат вскрикнул, пытаясь удержаться на твердой земле. Римо рассчитывал на его страх. Чем сильнее Ле Пат сопротивлялся, тем ближе он подтаскивал своего врага к краю трясины. Железные тиски вокруг груди Римо ослабли, и он снова мог дышать. Дополнительный кислород придал ему сил. Отчаянным броском он вытолкнул себя вперед и сжал руки за спиной Ле Пата.Человечек сыпал проклятьями, спасая себя от трясины и вытягивая с собой Римо.— Премного благодарен, приятель, — сказал Римо. Одной ногой он был уже на берегу.Выбравшись из трясины, Римо схватил Ле Пата и поднял его в воздух. Повернувшись вокруг своей оси несколько раз, он отшвырнул его далеко в середину болота.Упав грудью в трясину, Ле Пат завопил. Он быстро забил руками, словно пойманное насекомое крыльями, и начал погружаться в отвратительную пузырящуюся массу. Первой исчезла голова. Остальное последовало за ней.Все, что осталось, это плавающие на поверхности ботинки Ле Пата.— Цирцея! — на бегу звал Римо, продираясь сквозь кусты.Он нашел дорогу к берегу и вернулся обратно к пещере. На том месте, где должна была лежать женщина, было пусто.Машина. Римо подошел к ней и быстро осмотрел ее. Как и подозревала Цирцея, там оказалось маленькое следящее устройство. Он с яростью забросил передатчик в море. Затем снова вернулся туда, где оставил женщину. Земля была холодной. Значит, ее забрали уже давно. Это могла быть полиция, подумал он. Но вокруг не было никаких следов шин.Оставалось только одно объяснение. Ле Пат был не один. Римо встал на четвереньки на траву, рядом с машиной. Он максимально расширил зрачки. Это заставило травинки тускло светиться едва различимым светом.На траве были пятна. Чем-то похожие на воду, но темные и густые и уже начинающие засыхать. Он поскоблил их немного ногтем и понюхал.Кровь.Цирцея оставила след для него.На мгновение выглянула луна, освещая кровавые пятна, которые тянулись к дороге и вели дальше. В сторону южного берега. Тот, кто унес Цирцею, был без машины.Над головой проплывала туча, закрывая яркий свет луны, и Римо охватила печаль. Он не был провидцем, но он чувствовал, когда смерть была рядом. Сейчас она слегка задела его, но он знал, что, прежде чем кончится ночь, смерть расправит свои темные крылья и утвердит свою победу. Глава 15 Волна мрачного предчувствия охватила Чиуна. С тех пор как он услышал выстрелы, доносившиеся с острова, он тоже чувствовал в ночном бризе взмах крыльев смерти. От пуль Римо мог уберечься. Но было что-то еще на этом острове, что-то неопределимое и опасное. Словно звезды и вся Земля подернулись черным облаком, предвещающим грядущую эру Тьмы.Смит лежал на койке, куда его положил Римо. Его веки дрогнули. Он неуверенно посмотрел на Чиуна.— Где мы? — прошептал он.— А, император Смит. Наконец-то вы к нам вернулись. Мы на яхте. Здесь безопасно. Римо на острове.Смит стряхнул с себя сон.— Моя голова, — простонал он, обхватив ее руками. — Она болит, как...— Как будто вы выпили слишком много? — предположил Чиун.— Извините. Я же не пью.— Вы выпили. И много, о славнейший. Вы, как бы сказал Римо, упились.— Напился, — поправил Смит со стоном. — Теперь я вспоминаю. Инъекция... тот розовый коктейль. О, Боже! Распечатки.— Они здесь. Мы забрали вас из того места.— Спасибо, — сказал Смит, поднимаясь на ноги.Чиун протянул ему одежду.— Я не представляю, что бы могло случиться, если бы Абрахас получил их.— Вы видели его?— Нет, его никто не видел. Зато его имя... Оно передавалось через спутник по всем телевизионным сетям мира. Люди начинают воспринимать Абрахаса как своего рода бога.— Массы глупы, их легко обмануть, — высокомерно сказал Чиун, отводя взгляд. — Одно только имя не может причинить вреда.— Это только начало, — сказал Смит, влезая в брюки. — У него есть план. Великий план, как он его называет. Эта надменная свинья намеревается завоевать мир.Чиун громко рассмеялся.— Это пытались сделать и другие, достойнейший император.— Он может это сделать, — убежденно сказал Смит. — Я понимаю, это абсурдно, но он продумал все до мельчайших подробностей. Надеюсь, вы меня извините, если я не расскажу вам обо всех его идеях, это вопрос национальной безопасности.— Конечно, — сказал Чиун, стараясь, чтобы его ответ прозвучал так, словно он не устает заботиться о национальной безопасности.Смит торопливо застегнул рубашку.— Сейчас мы должны добиться того, чтобы этот психоз не распространился дальше. Мы можем связаться с Римо?— Я ему не нянька, — фыркнул Чиун. — Но он скоро появится.— Очень хорошо, — пробормотал Смит. — Тогда мы сделаем это без него. Я расскажу вам кое-что из того, что я знаю, но вы должны поклясться, что всегда будете хранить это в тайне.— Мастер Синанджу дает слово, — сказал Чиун, подавив зевок.Смит глубоко вздохнул.— Абрахас планирует проникнуть на телевидение по всему миру. Он собирается прервать вещание, чтобы объявить свой Великий план. Если это случится, люди, загипнотизированные им, примут участие в колоссальных разрушениях, которые он собирается вызвать. После этого будет поздно его останавливать.Чиун задумался.— Но каким образом все увидят его одновременно? В то время как половина Земли спит, другая половина бодрствует.— Он установил момент, когда все спутники вокруг Земли будут находиться в оптимальной позиции, имея максимальный радиус вещания.Смит нервно играл пуговицей на рубашке.— Фактически это сделал для него я, с помощью компьютерного центра. Я... э-э был не в себе.— Вполне понятно, о достойный император, — сказал Чиун. — Вы упились.— Сообщения посылаются с отдельных спутников, внушая людям, когда они должны настроиться. Абрахас рассчитывает на аудиторию в полмиллиарда.— Интересно.— Полмиллиарда людей достаточно, чтобы начать мировую революцию.— Понимаю. А когда будет послано это сообщение?— Двенадцатого. В одну минуту после полуночи, двенадцатого. Странно. На острове я потерял всякую ориентацию во времени. Какое сегодня число?— Одиннадцатое.— Одиннадцатое? — Смит взглянул на часы. Румянец исчез с его лица. — Двадцать минут двенадцатого. * * * Чиун рассматривал плантаторский дом на южном берегу.— Странное место, — сказал он.— Да, — тяжело вздохнул Смит, измученный греблей на резиновой лодке, которая доставила их с яхты.Перелезть высокий забор тоже оказалось не так-то легко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14