— Мы, люди с Севера, крепкие.— Мы, люди с Севера, находимся у власти, — отрезал министр обороны. — Так вот, этот американец напал на трудовой лагерь. Ему удалось скрыться, и вместе с ним ушли двадцать буй дой.Капитан Дай от злости чуть не плюнул на пол, но в объединенном Вьетнаме запрещалось плевать в общественных местах.— В последний раз этого американца видели, когда он направлялся к границе с Кампучией. Еще до того, как он скрылся от наших людей, он позволял себе провокационные высказывания об американских военнопленных. Мы полагаем, что это может быть агент американской разведки, специально засланный сюда, чтобы убедиться в наличии военнопленных на нашей территории. Если так, то он ведет себя довольно непрофессионально. Но он опытный солдат. Мы не можем его найти. Это и есть ваше задание.— Я вернусь в этот кабинет и доложу о безусловно успешном выполнении задания.— Меня не волнует, увижу я вас снова или нет, товарищ капитан. — Министр обороны даже не сделал попытки скрыть свое презрение. — Я надеюсь, что этот американец пристрелит вас в тот самый момент, как вы убьете его. Тогда одним разом я смогу вытащить две занозы.— Я сумею оправдать себя.— Только не в моих глазах. Все. Вы свободны. Идите.Капитан Дай проглотил обиду и не стал ничего говорить, чтобы не выдать себя голосом. Он молча откозырял и развернулся кругом. Капитан Дай чуть не плакал. Он всегда считал себя героем войны. А теперь понял, что он — лишь игрушка в руках сильных мира сего. Одна ошибка — и вот они уже готовы его выбросить на свалку. Он был уверен, что даже проигравшие войну американцы обходятся со своими героями лучше, чем только что с ним обошелся министр обороны. * * * Римо проснулся с первыми лучами солнца. Он узнал тяжелый запах влажных джунглей — гнилостный запах, всегда так раздражавший его ноздри. Римо медленно открыл глаза. Звук дождя, барабанящего по металлу, дошел до его затуманенного сознания раньше, чем свет до сетчатки глаз.Римо обнаружил, что сидит в передней части развалившегося надвое автобуса. Проливной дождь не давал возможности понять, что происходит за окнами. Римо лежал на груде подушек, автомат покоился рядом.По соседству с Римо спала вьетнамская девушка, назвавшаяся именем Лан.Римо огляделся по сторонам. Кроме них двоих, никого не было. Выглянув из автобуса, Римо увидел, как дождевая вода наполнила две глубокие борозды на земле. Очевидно, это следы его ног, оставленные, когда его самого перетаскивали в автобус. Потом он посмотрел на свои туфли. Грязные, заляпанные красной глиной.Девушка. Наверное, это она втащила его в автобус после того, как он потерял сознание. Зачем она это сделала? Римо подобрал с пола автомат и проверил магазин. Магазин был наполовину пуст.Римо перебрался через поломанные кресла и растолкал девушку.Лан не сразу пришла в себя. Увидев его лицо, она нерешительно улыбнулась, и Римо подумал, что, может быть, ошибался на ее счет. Если бы она была вьетконговкой, то пристрелила бы его без всякой жалости.— Ты проснулся! — обрадованно сказала Лан.— Ага.Римо не знал, что еще ей сказать. Он внимательно вгляделся в лицо девушки. Черты ее лица совсем не напоминали те вьетнамские лица, которые ему доводилось видеть до сих пор. Зеленые миндалевидные глаза. И пятнышки на щеках. Сначала он подумал, что это какое-то тропическое кожное заболевание, но теперь убедился, что это веснушки. Веснушки!— Лан тебе помогает. Лан твой друг. Теперь ты помнишь?— Нет. Я тебя не помню.Улыбка Лан погасла — словно облако набежало на солнце.— О! Жалко.— Похоже, тебе и правда жалко.— Да. Правда.— Я знаю не очень много вьетнамцев.— Это ничего. Я не знала американцев. До тебя.Дождь прекратился, будто кто-то резко перекрыл кран.— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал Римо. — Ты говоришь, это Камбоджа?— Теперь называется Кампучия.Римо скривился.— Ладно, пусть так. Слушай, а в какой стороне Сайгон?Лан непонимающе воззрилась на него.— Той муон ди Сайгон? — повторил Римо свой вопрос по-вьетнамски.Лан покачала головой.— Не называется Сайгон. Город Хошимин.— Ты опять за свое?— Говорю правду, — упорствовала Лан. — Старое имя Сайгон. Новое имя Хошимин.Римо вздохнул.— И как далеко?— Одна ночь на машине. В той стороне.— Может быть, нам удастся добраться до штаба в Анлоке.— Анлок опасно. Много дерутся.— А мне казалось, ты сказала, что война кончилась.— Для вьетнамцев война никогда не кончается. Вьетнамские коммунисты теперь воюют с красными кхмерами.— Роли поменялись, — заметил Римо.Он выпрыгнул из разломанного автобуса и выругался, когда его ноги, обутые в легкие туфли, коснулись грязи. Он и забыл, что его ботинки куда-то подевались. Ноги утонули в грязи по щиколотку, и туфли сразу же насквозь промокли.— Черт! Так и ноги потерять недолго.— Надо идти. Здесь тоже очень опасно.— Давай поговорим. Ты сказала, тебя зовут Лан?— Да. Лан. А ты?— Что я?— Сам не знаешь, как тебя зовут?— Знаю. Конечно, знаю. Мне казалось, ты говорила, что знаешь меня. Давай-ка не противоречь сама себе.— Тебя знаю, — твердо заявила Лан. — Ты спас меня из лагеря. Имя не знаю.— Римо. Морская пехота США.— О! — воскликнула Лан. — Морская пехота — номер первый!Римо рассмеялся.— Это верно. Мы — номер первый. Ну, пошли. * * * Римо с девушкой шли по грунтовой дороге, пока не добрались до асфальтированного шоссе. Римо снял туфли и носки и понес их в руках. Утреннее солнце быстро их высушит. А пока лучше пройтись босиком. Дорога была теплой от солнца. После недавнего дождя над землей поднимался пар, как над стоящей на плите кастрюлей.Они прошли несколько миль и не встретили никого — ни машин, ни людей. Потом с севера донесся знакомый гул.— Вертолет, — сказал Римо.Лан ухватила его за пояс и попыталась стащить с дороги.— Эй! Завязывай! — заорал Римо, вырываясь из ее рук.Тогда Лан ухватила его за руки и попыталась проделать то же самое.— Уйди! — взмолилась она. — Спрячься. Вертолеты летят.— Ну и хорошо. Они нас подберут.— Нет. Не американские вертолеты. Вьетнамские.— Не свисти. У вьетнамцев нет вертолетов. А по звуку это — американский “Хьюи”.Шум мотора приближался. Лан еще раз попыталась стащить Римо с дороги.— Эй, послушай! — прикрикнул на нее Римо. — Не зли меня. Если хочешь — беги, а я остаюсь.Римо сорвал с себя майку и обернулся туда, откуда доносилось рокотание моторов. Лан бросилась к придорожным деревьям и в страхе притаилась.Вот показался вертолет. Огромный, весь увешанный ракетами. Вертолет летел медленно, как если бы люди в нем внимательно следили за тем, что происходит внизу.— Отлично, — пробормотал Римо, — так они меня обязательно заметят. — И принялся размахивать майкой.— Эй! Здесь американец! — кричал он. — Подберите меня!Вертолет пролетел над головой Римо, как бы и не заметив. Римо развернулся лицом в ту сторону, куда он улетел, и продолжал махать майкой и кричать:— Эй! Вернись!Вертолет так и сделал. Он круто развернулся и полетел назад. И тут Римо заметил у него на боку желтую звезду на красном поле и понял, что звал на помощь не друзей, а врагов.— Твою мать! — выругался он. — У вьетнамцев, оказывается, есть теперь вертолеты.— Я говорила тебе! — крикнула ему Лан из своего укрытия. — А теперь торопись!Римо рванулся прочь с дороги под защиту леса, притаился между двух больших деревьев, подальше от Лан. Сорвал с плеча автомат и принялся ждать.Вертолет зловеще завис над дорогой. Римо понял, что ищут именно его.Римо решил пока не стрелять, но тут вертолет начал снижаться, и Римо понял, что его засекли.В этот момент Лан бросилась бегом через дорогу прямо под брюхом вертолета, крича во все горло.Вертолет снова поднялся в воздух и понесся вслед за девушкой. Тяжелый пулемет Гатлинга открыл огонь. Пули сбивали ветки с каучуконосных деревьев, оголяя их, и деревья плакали молочно-белыми слезами.— Черт побери! — заорал Римо, выбежал из своего укрытия и открыл огонь одиночными выстрелами вслед удаляющемуся вертолету.И вдруг хвостовой винт разлетелся на куски. Шальная пуля вывела его из строя. Вертолет закрутился, как огромное елочное украшение, подвешенное на ниточке.У пилота не было иного выхода, кроме как посадить вертолет. Огромная машина начала снижаться — сначала все шло спокойно, но только до тех пор, пока главный винт не соприкоснулся с верхушками деревьев. Тут началось светопреставление. Ветки ломались и летели во все стороны, как шрапнель. Раздались чьи-то крики.— Лан! — заорал Римо.Внезапно мотор вертолета заглох, и он завис, как в люльке, среди веток и листвы в нескольких футах от земли. Из его открытых дверей начали выпрыгивать люди.Римо увидел, что все они вооружены, и помчался им наперерез. Если он не нападет на них первым, пока они еще не вполне пришли в себя, то преимущество будет на их стороне.Римо пересек дорогу и нырнул в кусты. Он двигался, пригнувшись и сжимая в руках АК-47. Не самое удобное оружие для Римо — он ведь привык к винтовке М-16. Вертолет висел на дереве, словно огромный гнилой плод. Из люка вылезал вьетнамский солдат, на плече у него висел автомат. Римо прицелился и нажал на курок.Автомат щелкнул, но выстрела не последовало. Римо попытался еще раз. Опять ничего. Римо упал на траву и проверил магазин. Пусто! Вьетнамец держался обеими руками за край люка. Повисел так какое-то мгновение и спрыгнул на землю.Римо отбросил ставший бесполезным автомат и пополз вперед. Вьетнамец стоял к нему спиной, снимая с плеча автомат. Римо сжал кулаки и выпрямился во весь рост, как встающий из могилы призрак. Именно в этот момент вьетнамец обернулся, увидел Римо и в страхе попятился.Римо не успел среагировать на это движение. Его кулак просвистел над самым ухом вьетнамца. И тут же Римо почувствовал, как у него из-под ног уходит земля. Вьетнамец сделал подсечку, и оба повалились на землю — вьетнамец сверху, Римо снизу.Римо в ярости отбивался от ударов вьетнамца, но руки его не слушались. Каждый раз, сжимая кулаки, он чувствовал, что что-то не так. К своему удивлению, он обнаружил, что отбивает удары вьетнамца быстрыми движениями рук с раскрытыми ладонями. Что же, черт побери, с ним происходит?Римо ухватил вьетнамца за запястья. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. И вдруг вьетнамец обмяк и повалился на Римо. Римо отпихнул его и увидел, что рядом стоит Лан и держит в руках автомат. Она целилась в него. Ну вот и все, решил Римо. Я покойник. Но Лан, дико сверкая глазами, кинула автомат ему.Римо поймал автомат и развернулся в ту сторону, откуда доносился шум: к нему приближались еще двое солдат. Продираясь сквозь траву, они издавали боевые кличи, как индейцы. Римо поставил переключатель на стрельбу очередями и нажал на курок.Ничего не произошло.— Черт! — выругался Римо.— Что не так? Почему не стреляешь?Римо взглянул на автомат. Казенная часть была забита грязью.— Вот черт! — выругался он снова и отбросил автомат в сторону. — Беги, Лан!— Нет!Римо с силой толкнул девушку.— Ди-ди мау! — повторил он по-вьетнамски.Лан заковыляла прочь. Римо рванулся в противоположную сторону. Солдаты побегут за ним. Римо спрятался за толстым деревом. Заставил себя сжать правую руку в кулак и начал прислушиваться к топоту ног, обутых в тяжелые ботинки.Сначала он увидел ствол автомата, а потом уже — солдата, в чьих руках этот автомат находился. Римо напряженно ждал. Один шаг, второй. Когда из-за ствола показалось лицо с приплюснутым носом — всего в нескольких дюймах от лица Римо, — Римо нанес удар.Столкновения кулака с лицом вьетнамца Римо не почувствовал. Фонтан крови обдал его собственное лицо, и Римо попятился, недоумевая, что это — выстрелили в него в упор или он наступил на мину.Римо в отчаянии вытер лицо. Руки его были обагрены кровью. Первой его мыслью было: о Боже! Я ранен. Но тут он увидел солдата.Вьетнамец лежал на спине, а голова его была развернута на сто восемьдесят градусов — там, где должно было быть лицо, теперь находился затылок. Руки и ноги дергались в предсмертной агонии.Римо наклонился и выдернул из-под вьетнамца его автомат. Проверил затвор. Похоже было, что все в порядке. Потом Римо увидел лицо убитого им солдата и в ужасе отпрянул.Челюсть вьетнамца болталась у того под правым ухом. Впрочем, от челюсти осталась лишь бесформенная масса, как будто кость искрошили молотом. И шея явно была сломана.Римо еще раз проверил, не ранен ли он сам, но лишь испачкал кровью лицо и руки. Потом он увидел полоску кожи у себя на костяшках пальцев и удивился, как это он мог содрать кожу, если удара даже не почувствовал. Он оторвал полоску кожи от своего кулака и увидел, что его собственная кожа не повреждена. На мгновение он даже забыл об опасности и недоуменно пробормотал вслух:— Неужели это я сделал?Еще раз тупо взглянул на свой кулак и вытер кровь о брюки.Шорох и треск сучьев подсказали ему, что второй вьетнамец уже совсем рядом. Римо нырнул за дерево.— Интересно, а во второй раз это сработает? — спросил он себя, сжал кулак и опять почувствовал какое-то неудобство. Для парня, выросшего в Ньюарке, драться на кулаках было второй натурой. Но теперь все стало иначе. Странно.На этот раз Римо не стал ждать, пока солдат выйдет из-за дерева. Он почувствовал, что тот совсем рядом, и прыгнул. И нанес удар, пока вьетнамец не успел среагировать.Раздался такой звук, словно кузнечный молот ударил по мешку с фасолью. Римо почувствовал, как под костяшками его пальцев крошится кость. Солдат взмахнул руками, как бы балансируя на проволоке, потом упал и замер. Лицо его представляло сплошное кровавое месиво, и Римо, всякого насмотревшийся во Вьетнаме, отвернулся. Его затошнило.Лан он нашел неподалеку от дороги — она притаилась в кустах.— Ты в порядке? — спросил он.— Лан о'кей. А ты?— Не уверен, — тяжело дыша, признался Римо.— Солдаты убиты?— Они нас больше не потревожат, — ответил Римо и поднял с земли несколько листьев гевеи.Листья были еще влажные после ночного дождя, и Римо удалось кое-как смыть кровь с рук. Затем он обернулся к Лан.— Спасибо, — сказал он.— За что?— За то, что помогла.— Ты мне помог раньше.— Не помню. Я тебе это уже говорил.Лан задумалась, нахмурив брови.— А что ты помнишь?Римо сел на землю, прислонившись спиной к грубой коре дерева, и уставился в чересчур яркое утреннее небо.— Вьетнам, — как бы в забытьи, произнес он. — Я помню Вьетнам. Глава 14 Армейский вертолет высадил капитана Дай Чим Сао на территории Камбоджи, в двенадцати километрах от границы.Дай соскочил на землю еще до того, как вертолет приземлился. Винты поднимали красновато-коричневую пыль, и капитану Даю пришлось зажмуриться, чтобы поберечь глаза.К нему подбежал невысокий офицер с гнилыми зубами.— Капитан Дай?— А кто же еще? Что вы можете мне сообщить об американце?— Мы знаем, что он находится в этом секторе, — начал рассказывать офицер, подводя капитана Дая к нескольким выстроенным шеренгой танкам “Т-72”. — Один из наших патрульных вертолетов сообщил по рации, что американец обнаружен. Потом связь прервалась. Мы полагаем, что вертолет пропал.— Как далеко?— В десяти километрах к югу отсюда. Максимум в пятнадцати. Вы сами поведете отряд?— Это мой долг, — заявил капитан Дай, садясь в “лендровер”. Усевшись поудобнее, он хлопнул водителя по плечу, чтобы тот трогался.Офицер с гнилыми зубами запрыгнул в машину на ходу, и “лендровер” покатился по дороге на юг.— А вы не теряете времени, — заметил офицер и махнул рукой танкистам, чтобы следовали за ними.— У меня его просто нет, — мрачно отозвался капитан Дай, достал пистолет “Зауэр” калибра девять миллиметров и демонстративно осмотрел его.Вот человек, пытающийся самоутвердиться, подумал его спутник. Да, задание будет не из легких, и то, что этот американец действует в одиночку, не делает его более приятным. * * * Солнце стояло высоко в безоблачном небе. Но даже и в полдень на дороге не было никакого движения. Время от времени на глаза Римо попадались воронки от мин, а рядом с ними — останки грузовиков. На дверце одного из них был нарисован вьетнамский флаг.— Красные кхмеры, — пояснила Лан. — Они дерутся с вьетнамцами так, как Вьетконг дрался с американцами.— Поменялись ролями? — усмехнулся Римо. Он все еще пытался разобраться в новой для себя ситуации. В том, что все изменилось, сомнения не было. Он доверял Лан, хотя и не мог до конца поверить в то, что она рассказывает. Не совсем. Пока не совсем.— Так ты говоришь, война кончилась? — переспросил Римо.Они старались держаться обочины — на тот случай, если придется прятаться среди деревьев. Римо раздел одного из убитых вьетнамцев и надел его форму и ботинки, предварительно сорвав с них все знаки отличия. Так он снова почувствовал себя солдатом, хотя и одежда и ботинки были ему малы.— Да. Война кончилась. Давно. Для Америки. Не для Вьетнама. Для Вьетнама всегда новая война. Вьетнам воевал с Китаем, когда американцы ушли. Теперь воюет с Кампучией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22