— Ладно, — вздохнул Римо. — Все равно вам бы там не понравилось. Можем мы рассчитывать, что нас, как всегда, переправят на подлодке?— Конечно, — сказал Смит и выпустил его руку. Не говоря больше ни слова, Римо, насвистывая, вышел.Смит глядел ему вслед и думал о том, что никогда прежде не видел Римо таким счастливым. * * * Мастера Синанджу Римо нашел у себя в комнате. Он что-то судорожно писал.— Что это ты делаешь, папочка?— Ты совсем ослеп? Пишу, дурак ты эдакий!— Ну, зачем ты так?— А как надо? Меня уволил Император!— Ты должен радоваться! Посмотри на меня.— Чтобы радоваться, как ты, я должен быть таким же идиотом! Благодарю покорно, увольте.— Тогда порадуйся за меня! И за Ма Ли.— Я пишу письмо Пул Янгу, чтобы он приготовил все к нашему приезду. Римо, твоя свадьба состоится, как ты того хочешь.— А другое письмо? — Римо мотнул головой в сторону второго конверта, который был уже запечатан.— Это приглашение на свадебную церемонию, — ответил Чиун.— Я уже пригласил Смита. Он сказал, что очень занят.— Я не желаю больше видеть этого человека. Это мошенник с головы до пят и к тому же отбиратель золотых карточек.— Тогда кого ты приглашаешь?— У меня есть друзья, с которыми ты не знаком.— Надеюсь, они подарят молодым что-нибудь стоящее?— Такого подарка ты вовек не забудешь, можешь быть уверен.— Звучит заманчиво. — Римо был доволен. — Но поторопись, пожалуйста, вертолет ждет. Глава 19 Доктор Харолд В. Смит смотрел в окно. Вертолет оторвался от старых доков, подобно пальцам скелета протянувшихся в воды пролива с территории “Фолкрофта”. После вчерашнего дождя в воздухе все еще стояла сырость и от воды клубами поднимался зябкий туман.Смит стоял у большого окна в своем кабинете. Почему-то ему захотелось понаблюдать за их отлетом. Смотреть, как Римо и Чиун навсегда уходят из его жизни. Двадцать долгих лет! Странно, что под конец произошли все эти осложнения, но может быть, оно и к лучшему.Смит смотрел, как Римо помог Мастеру Синанджу, снова облачившемуся в традиционный корейский наряд, влезть в санитарный вертолет. Смит вызвал вертолет под тем предлогом, что больной по фамилии Чиун вместе с телохранителем мистером Римо срочно должны быть переправлены в другое лечебное учреждение. Вертолет высадит их в аэропорту имени Кеннеди, откуда они полетят коммерческим рейсом на авиабазу в Сан-Диего, а там уже дожидается субмарина “Арлекин”, готовая в последний раз доставить их к берегам Синанджу.Дверца вертолета закрылась, и машина взмыла вверх, перемалывая винтами воздух. Туман тут же поглотил ее.— Все! — выдохнул Смит и вернулся к своему компьютеру.Отныне в КЮРЕ работают только Харолд В. Смит и его компьютеры.Раздался робкий стук.— Да?В дверном проеме сверкнули очки миссис Микулки.— Отбыли? — спросила она.— Да, — ответил Смит, не поднимая головы.— Назад в Синанджу?— Да, в... — Смит похолодел. — Что вы сказали?! — прохрипел он и уставился на секретаршу, верой и правдой прослужившую ему больше пяти лет. Она управляла “Фолкрофтом” не хуже него самого, но про Синанджу она ничего не знала — или не должна была знать.— Я спросила: Римо с Чиуном уехали назад в Синанджу?— Войдите в кабинет, миссис Микулка, — сухо произнес Смит. — И закройте за собой дверь, если вас не затруднит.Секретарша села на диван, а Смит строгим голосом спросил:— Откуда вам известно о Синанджу?— И о КЮРЕ тоже.— О Господи! — выдохнул Смит. — Вы что, тоже получили письмо от Тюльпана?— Нет.— Тогда откуда?— Я и есть Тюльпан.— Вы?!— Ну, это, конечно, не настоящее мое имя.— Вы Эйлин Микулка. До того как стать секретарем, вы преподавали английский в старших классах школы. Прежде чем взять вас на работу, я все тщательно проверил.— Вы ошибаетесь, — ответил голос Эйлин Микулки. — Эйлин Микулка заперта в палате на верхнем этаже здания. Утром, когда она несла вам сок и йогурт, с ней приключилась маленькая неприятность. О, не беспокойтесь, она жива и здорова. Мне стоило определенных усилий не убить ее, но если бы я это сделал, мне было бы трудно остановиться. Чего тогда стоили бы все мои планы?— Но вы так на нее похожи! Это что, пластическая операция?Смит словно невзначай опустил одну руку на колено. Он ни на мгновение не сводил глаз с лица сидящей перед ним женщины, стараясь, чтобы это его движение осталось незамеченным.— Пластической операции недостаточно, чтобы перенять голос, манеру поведения. Неужели вы и впрямь думаете, что я — или любой другой человек — согласился бы раз и навсегда принять облик стареющей дамы во имя какой бы то ни было цели?— Рассуждаете вполне логично, — признал Смит, двумя пальцами выдвигая левый средний ящик. Он молил Бога, чтобы ящик не скрипнул, прежде чем он успеет выхватить свой автоматический пистолет. — Могу я узнать, почему вы хотите прекращения деятельности КЮРЕ?— Ничего подобного! — ответила незнакомка голосом Эйлин Микулки. — Вы отнюдь не являетесь моей мишенью, как и вся ваша организация. Как, впрочем, и кандидаты в президенты, которых пытались убить по моему приказу.— По вашему приказу?! — ахнул Смит. От удивления он даже выпустил из пальцев ручку ящика. — Значит, за покушением на вице-президента и на губернатора Принсиппи стоите вы? Но зачем? Объясните, ради Бога!— Чтобы самому остановить киллеров.— Вы?Внезапно фигура Эйлин Микулки затуманилась. Смит заморгал. Вместо знакомой полной фигуры его секретарши на диване оказался мужчина — светловолосый, загорелый, в белом кимоно каратиста. Он улыбался во весь рот.— Зовите меня Адонис.— Что?! — прохрипел Смит и опять вспомнил про пистолет.Ящик стола уже был немного выдвинут. Смит потянул еще и, не глядя, стал нащупывать рукой. Надо открыть пошире — пальцы не лезут.— А можете называть меня ниндзя.Красивое лицо куда-то исчезло, а на его месте возникла маска из черной материи. Теперь на диване сидел человек в облачении ниндзя, и лицо его было закрыто, если не считать глаз. Смит видел, что они голубые.— Чиун ошибся, — произнес он тупо. — Он принял вас за японца. — Мастер Синанджу никогда не ошибается! — поправил незнакомец, и в его голосе прозвучал певучий японский акцент.Смит вгляделся — глаза у ниндзя были черные и миндалевидные, а крупная фигура как будто съежилась. Смит сделал над собой усилие и, никак не реагируя на явленные ему чудеса, ровным голосом спросил:— Насколько я понимаю, просить у вас удостоверение личности — пустая трата времени?Ниндзя поднялся и сделал шаг вперед.— У вас есть мое письмо, — сказал он. — Вы видели подпись.Рука Смита коснулась холодного металла — пистолет был у него.— В письме сказано: “Тюльпан”. Мне это ничего не говорит.— Это оттого, Смит, что вы об этом не думали.— Я обдумаю все попозже. — С этими словами Харолд В. Смит выхватил пистолет и навел его на незнакомца, опершись о стол, чтобы не дрожала рука. — Попрошу не двигаться!Но ниндзя продолжал наступать, и тело его с каждым шагом все раздувалось и разбухало, как миллион разноцветных свечек, сплавленных воедино. Потом на его месте возникла фигура молодого человека в пурпурных одеждах, с развевающейся гривой светлых волос, он надвигался на Смита спокойной и уверенной поступью. Глаза его были такими неестественно-синими, что было больно смотреть.Смит сделал над собой усилие и выстрелил.Пурпурная фигура продолжала надвигаться. Смит выстрелил снова. На этот раз, каким бы невероятным это ни казалось, он словно увидел остаточное изображение на экране, но молодой человек, увернувшись от пуль, продолжал идти на него. Его движения были так стремительны, что непосвященному могло показаться, что пули просто прошили его насквозь.Смит понял, что перед ним некто, натренированный по древней системе Синанджу, и внезапно ему стал понятен псевдоним “Тюльпан”, Теперь он знал, с кем имеет дело. И с чем. Но понимание пришло слишком поздно. Поздно для него — Харолда В. Смита.— Мне ни к чему с тобой ссориться, Смит, — зазвучал у него в ушах новый голос. — Мне нужен Римо. Я хочу его уничтожить. С первой фазой ты мне помог. Не подумай, что я не знаю благодарности или пощады. Тебе не будет больно, это я обещаю.В глазах у Харолда В. Смита потемнело. Он не успел увидеть ударившую его руку. Глава 20 Письмо пришло в Синанджу на другой день. Оно шло через Пхеньян — столицу Северной Кореи — и было доставлено в Синанджу вертолетом Народной авиации. Его оставили в железном почтовом ящике на краю деревни, ибо никому, кроме урожденных жителей Синанджу, не было дозволено пересекать околицу без особого разрешения.Когда вертолет улетел, к почтовому ящику послали мальчика. Он вернулся бегом и вручил письмо Пул Янгу, который снова находился на своем посту — охранял Дом Мастеров.Старик Пул Янг положил письмо на землю и продолжил раскуривать трубку. Сделав несколько затяжек, он вскрыл письмо и сразу узнал почерк Мастера Синанджу. Его маленькие глазки жадно впились в текст.— Вызови Ма Ли, — сказал он мальчишке, который отказывался уйти, пока не услышит новости из Америки.— Хорошие новости? — спросил мальчик.— Радостные. Но я должен сам сообщить их Ма Ли.Ма Ли поднялась на невысокий холм, где стоял Дом Мастеров. Лицо ее сияло счастливым нетерпением.— Что слышно из Америки? — спросила она.Пул Янг помахал письмом.— От Мастера Чиуна! Он скоро возвращается. Велит нам готовить свадьбу белокожего Мастера, Римо, и девушки по имени Ма Ли.Ма Ли, не веря своему счастью, поднесла руки к щекам.— Римо, — выдохнула она. — Он ничего не пишет?Старик Пул Янг покачал головой.— Нет. Письмо от Мастера, а не от Римо.— А-а. — По лицу Ма Ли пробежало облачко. — Непохоже на Римо. Как думаешь. Пул Янг, он не передумал? Ведь мы целый год не виделись.— Мастер Чиун не стал бы распоряжаться о подготовке к свадебной церемонии, если бы жених раздумал жениться. Как тебе в голову такое могло прийти, детка?— Сама не знаю. — Ма Ли опустилась рядом со стариком на колени и стала нервно теребить в пальцах клок жесткой травы. — Просто с того дня, как к нам прилетали пурпурные птицы, я плохо сплю — сама не знаю почему.— Ты еще совсем дитя. А у детей часто бывают необъяснимые страхи, — ласково сказал Пул Янг.— Ты сам назвал их дурным предзнаменованием, Пул Янг. Что ты имел в виду?Этого Пул Янг и сам не знал и сейчас пожал плечами и напустил на себя глубокомысленный вид. Он сделал глубокую затяжку, надеясь, что Ма Ли не станет мучить его дальнейшими расспросами.— По-моему, ты прав: это было дурное знамение, — сказала Ма Ли после паузы.— Но они улетели, — попробовал возразить Пул Янг.Ма Ли подняла голову и взглянула на небо — оно было серое и тревожное.— Я знаю, но судя по моим снам, они должны вернуться. — Она обхватила себя руками и поежилась. Глава 21 Американская подводная лодка “Арлекин” вошла в свинцовые воды Западно-Корейского залива.Матросы откинули крышку люка и принялись накачивать надувной резиновый плот. Когда все было готово, один просунул голову в открытый люк и доложил об этом.Римо вылез первым. Луна стояла высоко — тонкий серп, почти не дающий света. На берегу Римо разглядел Пики гостеприимства: они симметрично обрамляли холм с Домом Мастеров, образуя некий загадочный древний узор, который для Римо сейчас был символом счастья.Он крикнул в люк:— Поспеши, Чиун! Мы дома.Из люка высунулась голова Мастера Синанджу, он был похож на выглядывающую из дупла белку.— Ты меня не торопи, Римо. Я уже не молод и не собираюсь лететь очертя голову только из-за того, что тебе невтерпеж.— Мне не невтерпеж! — возразил Римо и подал Чиуну руку, помогая ему выбраться из люка на палубу.Матросы спускали плот на воду.— Лучше вам поспешить, джентльмены! — прокричал один. — Шторм надвигается!Римо с Чиуном спустились на плот. На весла сели двое из команды. На плоту был навесной мотор, но его не заводили, боясь привлечь внимание северокорейских патрулей — это было бы чревато международным скандалом.Плот двинулся к берегу.— Как-то странно возвращаться без всякого золота, а, папочка? — негромко сказал Римо.— Не напоминай мне о моем позоре, — угрюмо проворчал Чиун.— Не плыть же молча! Не понимаю, что ты на меня дуешься? За всю дорогу ни слова не проронил!— Если мои свитки пропали — виноват будешь ты!— Господи, Чиун! Сколько тебе можно повторять? Я не оставлял дверь открытой!— Посмотрим, посмотрим, — угрожающе сказал Чиун.Плот стукнулся об один из каменных волнорезов, тянущихся в море от берега, Римо сошел с плота и поддержал Чиуна, чтобы тот не поскользнулся на мокром камне.— Спасибо! — сказал Римо матросам.— Нужно им твое “спасибо”! Лучше дай им на чай, — буркнул Чиун.— Ты забыл, что у меня денег нет?Чиун повернулся к матросам.— Если хотите, можете вместо чаевых оставить себе этого человека. Толку от него немного, но, может, хоть к чистке картошки его приставите.— В другой раз, ребята! — прокричал Римо, и плот отчалил.Мастер Синанджу зашагал по камням к светлеющей вдали полоске пляжа. Он озирался по сторонам, но лицо его сохраняло бесстрастное выражение.— По крайней мере, я дома, где меня уважают, — торжественно изрек он.— Короткая же у тебя память, папочка!— Нет, это у моих земляков короткая память. В прошлом они хорошо к тебе отнеслись из-за того, что ты согласился взять на себя заботы о деревне и поддерживать традиции, когда меня не станет. Но прошел целый год. Они уже давно забыли твои обещания, зато помнят о славных свершениях Чиуна, который озарил их существование светом новой славы.— Мы скоро это узнаем: я вижу, нас встречают.Небольшая группка селян уже спешила к берегу. Впереди Римо узнал старика Пул Янга.— Если что-то случилось, Пул Янг не может этого не знать, — уверенным тоном произнес Римо.— Да, — согласился Чиун. — Пул Янг должен знать.Прикрыв глаза, он протянул руку, так, чтобы преисполненные благоговения соплеменники могли к ней припасть, когда будут возносить ему славословия. Не прошло и минуты, как он услышал слова традиционного корейского приветствия, столь радостные для его слуха.— Приветствую тебя, Мастер Синанджу, тот, кто поддерживает благосостояние нашего селения и твердо верен кодексу чести. Сердца наши преисполнены любовью и восхищением! Радость переполняет нас при мысли, что нас вновь посетил тот, кому подвластна сама Вселенная!Но рука Чиуна оставалась холодной, ее не согревали восторженные прикосновения.— Прекратите! — застонал Римо. — Вы мне всю руку измусолили! Чиун, как их остановить?Карие глаза Мастера Синанджу широко распахнулись. То, что предстало его взору, потрясло стариковское сердце: селяне — его земляки! — сгрудились вокруг Римо, ему целовали руки, к нему обращали традиционные слова приветствия.Чиун топнул обутой в сандалию ногой так, что камень раскололся надвое, и рявкнул по-корейски:— Он еще не Мастер! Пока Мастер — я! Я, Чиун. Вы слышите меня? Ты, Пул Янг, отвечай: после твоего последнего письма ничего не случилось? Сокровище в целости?— Да, — ответил Пул Янг, поспешно падая ниц к ногам Чиуна.— А мои свитки? Они на месте?— Да, о Мастер, — сказал Пул Янг.— Пул Янг оставил свой пост! — К Чиуну подскочила женщина с осунувшимся лицом. — Когда прилетели демоны в обличье цапель, он убежал!— Цапли? Какие цапли? — Чиун ничего не понял.Пул Янг распростерся у ног Чиуна.— Я отходил на минутку, чтобы позвать народ: когда появились птицы, все убежали в горы, а когда они улетели, я людей позвал назад.— И оставил Дом Мастеров без охраны? — Чиун был вне себя.— Всего на несколько минут, — оправдывался Пул Янг.— Минут! Целые империи рушатся в считанные секунды!— Но ничего не случилось, — поклялся Пул Янг. — Я потом осмотрел дверь — она была заперта.— А внутрь ты входил?— Нет, для этого мне пришлось бы взломать дверь, а это запрещено.— Но не тогда, когда надо удостовериться, что все мое имущество в целости и сохранности! Идем, Римо, надо срочно проверить сокровище.— К чему такая спешка? — попытался возразить Римо. — Украли так украли. Все равно уж сколько времени прошло! Мне надо повидать Ма Ли. Почему ее здесь нет?— Не будь идиотом! Тебе нельзя с нею видеться! Вы ведь должны пожениться.— Ну и что? — не понял Римо.— По традиции невесту до свадьбы держат взаперти. Ты увидишь ее на церемонии.— Когда? На следующий год?— Нет, завтра. Свадьба назначена на завтра, — огрызнулся Чиун. — Так ты идешь или нет?— Завтра? Правда, Чиун? Кроме шуток?— Кроме шуток. Идешь или нет?— Иду!При входе в Дом Мастеров Чиун критически оглядел дверной косяк.— Вот, смотри, — сказал Римо, — все опечатано.— Это мы увидим, — ответил Чиун, освобождая механизм замка нажатием на верхнюю панель. После этого он снял нижнюю панель, вынул штифт и распахнул дверь.Римо вошел следом. Старик Пул Янг зажег свечи. Главную комнату залил свет, озарив невысокий тикового дерева трон Мастера Синанджу и сложенные вокруг него штабелями золотые слитки и драгоценности.— Сокровище все здесь, — заметил Римо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27