Павел посветил фонариком: нашел пару коробок с патронами для пистолета и вылез из мрачного подвала.
Ключи зажигания в УАЗике торчали на месте и Павел не спеша покатил
вдоль колючей проволоки. Проезжая мимо места , где еще посапывали не
задачливые танкисты, он вздохнул:" Извините, ребята, так уж по
лучилось..."
В лес он въезжал очень осторожно, следуя своей же колее. Хоть земля была сухая и твердая, рисковать лишний раз не хотелось. Выгнав свой БМВ на твердую дорогу, он проутюжил рифлеными протекторами УАЗика место стоянки, забросал машину лапником и погнал к шоссе. Пыль, поднятая на гравейке, начисто скрывала марку и особенности машины. Наконец он выскочил на асфальт и стал при
сматриваться к обочинам. Невдалеке мелькнуло толи болотце, толи большая лужа.
Наскоро, большой мокрой тряпкой, Павел протер машину (не до серьезного мытья) и его БМВ уже не отличался на шоссе от дачников, возвращавшихся после трудового отдыха на своих сотках. Понемногу напряжение начало спадать, появилась некое расслабление, обычно охватывающее его после удачной операции. На какой-то миг он даже потерял контроль за машиной и лихач на "мерседесе" сердито рявкнул клаксоном.
Павел сбросил скорость, остановился у двух старых берез и растянулся
прямо на траве, глядя на причудливой формы облака. Неимоверное напряжение последних дней навалилось на него внезапно и он довел машину до дачи на на автопилоте. Едва открыв дверцу, Павел буквально вывалился из машины. Командир рванулся к нем, думая, что тот ранен. Но Павел только молча махнул рукой и осторожно встал на ноги.
- Мне бы полежать хоть часок и я буду в полном порядке...
Глава шестнадцатая
"В джунглях шорох раздался.
Смешок - и нет никого.
А утром нашли солдаты
Поручика своего.
Большая дыра от пули
Зияла во лбу у него"
Редьрд Киплинг,
"Могила ста мертвецов"
EXECUTION
Павел проснулся ровно через час, точно по звонку. Наскоро сполоснулся холодной водой.
- Как Наташа?
- Спит, как сурок, мы ей такую дозу вкатили, да и устала, перепугалась девочка, пусть отдыхает.
Оба, не сговариваясь пошли к погребу. Командир щелкнул задвижкой люка.
- Если живой, вылезай.
Из люка послышалось поскрипывание ступеней. Совершенно синий от холода Вадим с трудом выбрался наружу. Погода была явно не жаркая, но и это показалось ему раем, после стольких часов в ледяном погребе рядом с растерзанной тобой женщиной. Он уже ничуть не походил на того супермена, который еще совсем недавно так стремился отправить Павла на тот свет. Даже могучие мышцы, казалось усохли
и походил он на обычного доходягу. Если бы Павел не знал, что натворил этот "доходяга" за последние два дня, он, возможно, и пожалел бы его. Но перед глазами было истерзанное тело Светланы и он выпустил бандита только из соображений целесообразности - в таком полузамерзшем виде ему не вытащить тело
Светланы, а сделать это должен был только он один.
Командир оказался еще предусмотрительнее - он достал початую бутылку водки и налил в граненый стакан больше половины. Вадим проглотил водку, как воду, и протянул руку.
- Дай еще.
Командир повторил порцию, с сожалением поглядев на остатки своей заначки. Вадим закрыл глаза, ощущая горячую волну внутри. Посидели, помолчали и Павел безжизненным голосом приказал: "Тащи сюда Светлану". Вадим безропотно полез в люк. С трудом, но все-таки дотащил тело до бани , уложил тело на пол и сел в изнеможении на пол. Павел забеспокоился, не свалила ли его водка, он ведь был нужен дееспособным, и подошел к нему.
- Эй, жлоб, чего скис?
Вадим вдруг выхватил из-за спины кусок железной трубы (нашел, где-то, подлец) и пытался ударить по склоненной голове Павла. Тот без труда увернулся и схватил руку Вадима в железные тиски.
- Мало тебе, не наигрался... Очень хочется смазать тебе по роже, но... Ладно, вставай и тащи Светлану в машину. И без всяких глупостей, вроде бегства. Пуля догонит...
Павел демонстративно засунул "Комбат спешиал" за пояс. Вадим сник окончательно и понес тело Светланы в машину.Сдвинутые сиденья давали достаточно места. Тело укрыли старыми одеялами, сверху уложили пару пустых канистр и прочей автомобильной мелочи. Павел обмотал запястья Вадима полосками какой-то
тряпки, чтобы не осталось следов от металла, и пристегнул наручниками к нижней перекладине переднего кресла, оставив его в полусогнутом состоянии. На всякий случай. Потом надел перчатки.
- Командир, извини, но в дом тебе идти нельзя. Во-первых, это мое и, если что, мне одному гореть синим пламенем., А во-вторых, ты сам любил втолковывать нам, что кто-то должен страховать, быть рядом, но противник об этом знать не должен. Будь рядом, если что...
К коттеджу Аркадия Павел добирался по старой дороге. В одном месте она проходила всего метрах в двухстах от дома, изгородь всего поселка подходила к дому почти вплотную, чем Аркаша хвастал перед соседями, мол, почти в лесу живу. Нож Павла без труда перерубил двухмиллиметровое переплетение и через пять минут вход к дому был открыт. Он запасную гаражную дверь и осторожно огляделся. Свет горел лишь в гостиной - как он и предполагал, Аркаша был
один. Он представил, как тот нервничает и может даже паникует, мечась по своим хоромам, где некому было его защитить. Так как с Вадимом он не виделся, то продолжал свято верить в несокрушимость своих замков.
Завернутое в одеяла тело Светланы, Павел уложил на большой письменный стол, неизвестно зачем стоявшем в гараже. "Мерседес" он осторожно обходил стороной - любят эти идиоты всякие сигнализации. Одеяла он забрал, посмотрел сквозь муть полиэтилена в родное лицо, потом освободил сумку, в которой изрядно чего накопилось: "стечкин", "макаров", ножи и документы этих мелких подонков, нож, которым Вадим резал Светлану, окровавленные носовые
платки бандитов, письма и остальные мелочи. Причем раскидал по всему гаражу - у следственной группы работы хватит.
Возвращаясь к машине, он еще и еще раз прокрутил разные варианты. Вадим сидел, скрючившись, на переднем сиденье БМВ. Павел отстегнул наручники, снял тряпки и никаких следов на его руках не заметил. Крепко взяв его за куртку резко выдернул из машины.
- Приехали. Пойдем, тут как раз я заприметил подходящую сосенку, Потом он бросил Вадиму кусок бечевки.
- Свяжи себе руки.
- Как же я сам?
- А как хочешь, наматывай как можно больше и постарайся
сделать хоть какой-то узелок.
- Не боитесь, что кричать начну?
- А, кричи, сколько угодно. Сторож не такой дурак, чтобы в темноте тебя спасать, соседи Аркаши и носа не высунут из своих дворцов. Сам он, если конечно, услышит, под стол залезет от страха. Так что начинай.
Вадим и вправду попытался крикнуть, но голос сорвался и он почти прошептал: "Помогите..." Больше попыток не делал, поняв правоту слов Павла. А тот деловито пристраивал тонкую, но прочную веревку (можно купить в любом хозмаге) к толстому суку и впервые задумался: а как же делаются петли-то? Потом сделал нечто примитивное и прикинув рост Вадима, привязал свободный конец.
Рядом валялось узкое полено,- Павел остался доволен. Потом вынул из кармана лист бумаги и дал в руки Вадиму, посветив ему фонариком-иглой.
" Я так больше не могу, боюсь. Но это все они меня заставляли. Аркадий и остальные. Это все они, я только водилой у них был, а они сами все творили - шеф им приказывал. Но я больше не могу, у меня уже и так крыша скоро поедет. Потому сам решил выйти..."
Вадим прочитал, пытался порвать бумагу, но Павел не дал, мягко забрав и сложив вчетверо, вложил листок в нагрудный карман шикарного владова пиджака.
- Но это же я не писал! Там же на машинке напечатано!
- Правильно, на машинке самого Аркадия, а отпечатков на бумаге, кроме твоих, нет.
Павел подставил узкий чурбачок и заставил безвольного Вадима Влезть на него. Потом набросил ему на шею петлю и впервые за последние сутки дал волю эмоциям.
- Ты, мразь, знал, что делал? Знал. Ты, ублюдок, считал, что все это тебе даром сойдет? Считал. У тебя мало времени, подумай, стоило ли так жить и подыхать?
Он отвернулся от балансирующего на узком чурбаке Вадима и пошел в коттеджу...
- У меня еще есть кое-какое дело к твоему хозяину а ты все равно долго на таком чурбачке не продержишься. Смотреть мне на это не хочется.
Командир стоял чуть поодаль и ни во что не вмешивался. Синхронно, как будто сговорившись, они отвернулись от балансирующего на чурбачке Вадима и, не оглядываясь, пошли к изгороди. План был проработан до мелочей - о том подонке в лесу думать было некогда. У Павла была своя цель, поважнее.
Глава семнадцатая
"Теперь пора ночного колдовства.
Скрипят гроба и дышит ад заразой.
Сейчас я мог бы пить живую кровь
И на дела способен, от которых
отшатнулся б днем..."
В.Шекспир, "Гамлет"
ВСТРЕЧА
Павел твердо решил все взять на себя. Командира он не хотел подставлять ни в коем случае, разве что при обстоятельствах, не предусмотренных никакими тщательными планами. Внутренняя дверь из гаража открылась бесшумно и Павел попал в коридорчик, где подстрелили Малыша, но теперь он обладал опытом, которого не было у Малыша и этот опыт решал все. У самого входа в гостиную он встал на
четвереньки и осторожно выглянул. Ракурс был не самый удачный, но главное он успел заметить - Аркадия в комнате не было. Пока он раздумывал, в глубине дома зашумела вода - хозяин посещал туалет. На столе стояла бутылка водки (нераспечатанная) и еще какие-то напитки, положенные для стола в таком доме. Аркаша вошел твердой походкой и признаков опьянения Павел не успел заметить.
Он был в шелковом стеганом халате, как у русских аристократов из советского кино, но Павла меньше всего заботил его внешний вид. Один вопрос был главным - держит Аркаша свой ПМ под мышкой, в кармане или просто в удобном место.
Менее всего Павлу нужна перестрелка, в которой будет один труп.
Но именно этот пока еще не труп и нужен был ему. Пока же он стоял, прижавшись к стене, мысленно перебирал варианты. Внезапное появление , учитывая страх Аркаши, может сразу же вызвать стрельбу. Свой "Комбат спешиал" он держал наготове именно на такой расклад.
Все разрешилось неожиданно просто. Аркадий, не вставая с дивана, спокойно произнес:
- Раз уж пришел, заходи, а не прячься, я ждал тебя.
Он встал и Павел увидел направленный с трех метров ему в живот "макаров".
Павел стоял левым боком и успел незаметно просунуть свой пистолет в потайной карман. После этого он, стараясь быть непринужденным, вошел в гостиную. Куртку он решил не снимать, зачем терять лишнее оружие.
- Итак, мы снова вместе. Почему же ты нарушил наш договор о мире и согласии и, как вор, врываешься ко мне ночью?
- Извини, но мне на глаза попалась другая записка, где ты написал совсем другое. Тому гэбешнику, царство ему небесное...
Алекс напрягся.
- Ты хочешь сказать, что ввязался в борьбу с нашими органами охраны правопорядка? Убил офицера КГБ?
- Я встретился с предателем из этих органов, которого ты купил, как и многих других. Думаю, что майор уже глубоко сожалеет об этой сделке. Если может. Я на том свете еще не был...
- Ты убил майора госбезопасности и его сотрудников?
- КГБ мне должно спасибо сказать, что я его прикончил, а то бы они долго еще искали, кто их продает и под пули подставляет. А те типы - это твои люди и вот по ним ты можешь поплакаться. это правильно, плакать по бывшим дружкам-бандитам. Да брось ты эту пушку, не поможет она тебе. Даже если ты попытаешься меня убить, все улики: ножи, пистолеты, магнитофонные записи (копии в другом месте) и даже,- здесь Павел запнулся, - тело Светланы лежат в твоем гараже, куда ты уже не попадешь, там с замками что-то.
Павел блефовал - нужен же ему самому путь к отступлению, но запаниковавший Аркадий вряд ли это поймет. Во всяком случае, не сразу. Он испугался, но от этого стал еще опаснее. В обычных условиях его не хватило бы на то, чтобы хладнокровно выстрелить в человека, но сейчас он был по другую сторону своей натуры. Надо было разряжать обстановку.
- Ты ведь догадался, что твои парни на дороге не случайно слетели в кювет? Третий твой лучший приятель повесился и оставил записку, кто его шеф... Да и с майором и теми двумя, нет, извини, тремя (один лежит в мусоропроводе) тоже неувязочка вышла. А ведь ты знал, что я ни в чем не виноват и должен тебе не более чем за нескольких чашек кофе, которыми ты меня угощал. Тем более
глупо угрожать пистолетом человеку, который устал воевать. Я мог уложить тебя, когда ты еще сидел в сортире.
- Не мог, Паша. Именно там у меня спрятана следящая система и я увидел, как ты вошел в эту дверь,- он даже рассмеялся от удовольствия.
Павел сокрушенно покачал головой.
- А тут у тебя еще несчастье случилось - пока ты тут залег и даже по телефону ни с кем не общаешься, у тебя склад сгорел. Такое, понимаешь, горе. А бумажки с датами у меня остались... Так что и тут прокол вышел, друг Аркадий. Давай-ка лучше выпьем. За все несчастья сразу. Ты водочки, или чего заморского? А мне дай, по старой привычке, кофе или "кока-колы".
Сообщение о пожаре на складе не подействовало и Павел понял, что по
каким-то каналам Аркадий знал это и смирился с неизбежным. Намек на липовые
буиаги со склада он проигнорировал - нет склада, ни к чему и бумажки. Павел понял это по непринужденному тону Аркадия.
- Ну и хитер ты, Паша: я на кухню кофе тебе варить, а тебя и след простынет?
- Cам могу воды нагреть, а то и растворимого выпью. Я не такой гурман,
как ты. А тебе придется держать меня на мушке, идет?
Не дожидаясь ответа, он встал и направился туда, где по его предположениям должна быть кухня. Аркадий тоже поднялся и показал стволом пистолета - туда. Павел послушно повернул и чуть не ахнул - это была не кухня ,а воплощенная в металл, керамику и пластик мечта любой женщины. Светлана запилила бы его, если бы увидала такое не в журнале, а наяву. Но Светланы не было и приказал ее убить этот подонок, который поигрывает на ковбойский манер пистолетом "макарова", из которого можно реально попасть цель (если это не корова) только метров с десяти, не более. И то, если умеешь с ним обращаться, как следует.
Павел поставил иностранный чайник на иностранную электрическую плиту и стал искать переключатель. Не нашел на привычном месте и оглянулся на Аркадия.
- Эх, темнота, слева же пульт.
Точно, сбоку был пульт, напоминавший клавиатуру приличного компьютера. Павел разобрался, что к чему и, наконец, включил этот проклятый агрегат. Теперь оставалось ждать, и Павел с тоской подумал о Командире - каково ему сейчас ждать в полной неизвестности. Миниатюрных средств связи не было маленький, но прокол. Заранее надо было подумать и прихватить с собой, а то сидим, как
глухие и слепые вороны.
Вода, наконец, закипела и Павел стал шарить по ящикам в поисках кофе, хотя давно приметил банку "Нескафе" наполке над плитой. Но Павла интересовало другое. На стене была специальная доска с (импортными же) инструментами для разделки мяса и костей. Большая импортная банка с чем-то почти закрывала шикарный топорик, похожий на томагавк, за который какой-нибудь чероки или
могиканин не пожалел бы пару отличных мокасин . Якобы отчаявшись в поисках, Павел взял простую большую кружку (ее наверно прятали, когда приходили гости), налил воды, насыпал сахару и недоуменно оглянулся на Аркашу. Мозг сейчас у него работал лучше любого компьютера.
Он в одно мгновение оценил расстояние, направление, расположение руки Аркадия, угол ствола пистолета (примерно тридцать градусов вниз и около сорока вправо.) Курок не взведен - еще полсекунды задержки. Положение "томагавка" он изучил еще раньше. Никаких крючков, просто лежит на хромированных кронштейнах. Ручка круглая и не прилегает плотно к плите...
- А где кофе?
Аркадий на этот раз ткнул в сторону банки другой рукой, пистолет остался в том же положении.
Павел потянулся за банкой, резко сбросил ее вправо, мгновенно ухватил "томагавк" за самый конец рукояти и почти без разворота метнул. Уже повернувшись полностью, он убедился, что не промазал. Острый конец "томагавка" торчал чуть выше сгиба правого локтевого сустава Аркадия и довольно прочно - видимо застрял в кости. Пистолет валялся на полу, но Аркаше было не до него - он ошалело смотрел на кухонный инструмент, оказавшийся в его локте и даже не застонал. Павел знал, это пока шок от неожиданности, боль и стоны придут немного позже. Павел первым делом платком обернул и забрал "макаров" (а вдруг приступ отчаянной храбрости?) потом заварил покрепче кофе. Сорт уж больно хорош - обидно не попользоваться на халяву...
Настала пора заняться Аркашей, который все громче стонал. Павел уже ничуть не опасаясь совершенно ошалелого Аркаши, резко выдернул топорик и тут же заткнул рану большой, аккуратно сложенной салфеткой, потом туго замотал тончайшим кухонным полотенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Ключи зажигания в УАЗике торчали на месте и Павел не спеша покатил
вдоль колючей проволоки. Проезжая мимо места , где еще посапывали не
задачливые танкисты, он вздохнул:" Извините, ребята, так уж по
лучилось..."
В лес он въезжал очень осторожно, следуя своей же колее. Хоть земля была сухая и твердая, рисковать лишний раз не хотелось. Выгнав свой БМВ на твердую дорогу, он проутюжил рифлеными протекторами УАЗика место стоянки, забросал машину лапником и погнал к шоссе. Пыль, поднятая на гравейке, начисто скрывала марку и особенности машины. Наконец он выскочил на асфальт и стал при
сматриваться к обочинам. Невдалеке мелькнуло толи болотце, толи большая лужа.
Наскоро, большой мокрой тряпкой, Павел протер машину (не до серьезного мытья) и его БМВ уже не отличался на шоссе от дачников, возвращавшихся после трудового отдыха на своих сотках. Понемногу напряжение начало спадать, появилась некое расслабление, обычно охватывающее его после удачной операции. На какой-то миг он даже потерял контроль за машиной и лихач на "мерседесе" сердито рявкнул клаксоном.
Павел сбросил скорость, остановился у двух старых берез и растянулся
прямо на траве, глядя на причудливой формы облака. Неимоверное напряжение последних дней навалилось на него внезапно и он довел машину до дачи на на автопилоте. Едва открыв дверцу, Павел буквально вывалился из машины. Командир рванулся к нем, думая, что тот ранен. Но Павел только молча махнул рукой и осторожно встал на ноги.
- Мне бы полежать хоть часок и я буду в полном порядке...
Глава шестнадцатая
"В джунглях шорох раздался.
Смешок - и нет никого.
А утром нашли солдаты
Поручика своего.
Большая дыра от пули
Зияла во лбу у него"
Редьрд Киплинг,
"Могила ста мертвецов"
EXECUTION
Павел проснулся ровно через час, точно по звонку. Наскоро сполоснулся холодной водой.
- Как Наташа?
- Спит, как сурок, мы ей такую дозу вкатили, да и устала, перепугалась девочка, пусть отдыхает.
Оба, не сговариваясь пошли к погребу. Командир щелкнул задвижкой люка.
- Если живой, вылезай.
Из люка послышалось поскрипывание ступеней. Совершенно синий от холода Вадим с трудом выбрался наружу. Погода была явно не жаркая, но и это показалось ему раем, после стольких часов в ледяном погребе рядом с растерзанной тобой женщиной. Он уже ничуть не походил на того супермена, который еще совсем недавно так стремился отправить Павла на тот свет. Даже могучие мышцы, казалось усохли
и походил он на обычного доходягу. Если бы Павел не знал, что натворил этот "доходяга" за последние два дня, он, возможно, и пожалел бы его. Но перед глазами было истерзанное тело Светланы и он выпустил бандита только из соображений целесообразности - в таком полузамерзшем виде ему не вытащить тело
Светланы, а сделать это должен был только он один.
Командир оказался еще предусмотрительнее - он достал початую бутылку водки и налил в граненый стакан больше половины. Вадим проглотил водку, как воду, и протянул руку.
- Дай еще.
Командир повторил порцию, с сожалением поглядев на остатки своей заначки. Вадим закрыл глаза, ощущая горячую волну внутри. Посидели, помолчали и Павел безжизненным голосом приказал: "Тащи сюда Светлану". Вадим безропотно полез в люк. С трудом, но все-таки дотащил тело до бани , уложил тело на пол и сел в изнеможении на пол. Павел забеспокоился, не свалила ли его водка, он ведь был нужен дееспособным, и подошел к нему.
- Эй, жлоб, чего скис?
Вадим вдруг выхватил из-за спины кусок железной трубы (нашел, где-то, подлец) и пытался ударить по склоненной голове Павла. Тот без труда увернулся и схватил руку Вадима в железные тиски.
- Мало тебе, не наигрался... Очень хочется смазать тебе по роже, но... Ладно, вставай и тащи Светлану в машину. И без всяких глупостей, вроде бегства. Пуля догонит...
Павел демонстративно засунул "Комбат спешиал" за пояс. Вадим сник окончательно и понес тело Светланы в машину.Сдвинутые сиденья давали достаточно места. Тело укрыли старыми одеялами, сверху уложили пару пустых канистр и прочей автомобильной мелочи. Павел обмотал запястья Вадима полосками какой-то
тряпки, чтобы не осталось следов от металла, и пристегнул наручниками к нижней перекладине переднего кресла, оставив его в полусогнутом состоянии. На всякий случай. Потом надел перчатки.
- Командир, извини, но в дом тебе идти нельзя. Во-первых, это мое и, если что, мне одному гореть синим пламенем., А во-вторых, ты сам любил втолковывать нам, что кто-то должен страховать, быть рядом, но противник об этом знать не должен. Будь рядом, если что...
К коттеджу Аркадия Павел добирался по старой дороге. В одном месте она проходила всего метрах в двухстах от дома, изгородь всего поселка подходила к дому почти вплотную, чем Аркаша хвастал перед соседями, мол, почти в лесу живу. Нож Павла без труда перерубил двухмиллиметровое переплетение и через пять минут вход к дому был открыт. Он запасную гаражную дверь и осторожно огляделся. Свет горел лишь в гостиной - как он и предполагал, Аркаша был
один. Он представил, как тот нервничает и может даже паникует, мечась по своим хоромам, где некому было его защитить. Так как с Вадимом он не виделся, то продолжал свято верить в несокрушимость своих замков.
Завернутое в одеяла тело Светланы, Павел уложил на большой письменный стол, неизвестно зачем стоявшем в гараже. "Мерседес" он осторожно обходил стороной - любят эти идиоты всякие сигнализации. Одеяла он забрал, посмотрел сквозь муть полиэтилена в родное лицо, потом освободил сумку, в которой изрядно чего накопилось: "стечкин", "макаров", ножи и документы этих мелких подонков, нож, которым Вадим резал Светлану, окровавленные носовые
платки бандитов, письма и остальные мелочи. Причем раскидал по всему гаражу - у следственной группы работы хватит.
Возвращаясь к машине, он еще и еще раз прокрутил разные варианты. Вадим сидел, скрючившись, на переднем сиденье БМВ. Павел отстегнул наручники, снял тряпки и никаких следов на его руках не заметил. Крепко взяв его за куртку резко выдернул из машины.
- Приехали. Пойдем, тут как раз я заприметил подходящую сосенку, Потом он бросил Вадиму кусок бечевки.
- Свяжи себе руки.
- Как же я сам?
- А как хочешь, наматывай как можно больше и постарайся
сделать хоть какой-то узелок.
- Не боитесь, что кричать начну?
- А, кричи, сколько угодно. Сторож не такой дурак, чтобы в темноте тебя спасать, соседи Аркаши и носа не высунут из своих дворцов. Сам он, если конечно, услышит, под стол залезет от страха. Так что начинай.
Вадим и вправду попытался крикнуть, но голос сорвался и он почти прошептал: "Помогите..." Больше попыток не делал, поняв правоту слов Павла. А тот деловито пристраивал тонкую, но прочную веревку (можно купить в любом хозмаге) к толстому суку и впервые задумался: а как же делаются петли-то? Потом сделал нечто примитивное и прикинув рост Вадима, привязал свободный конец.
Рядом валялось узкое полено,- Павел остался доволен. Потом вынул из кармана лист бумаги и дал в руки Вадиму, посветив ему фонариком-иглой.
" Я так больше не могу, боюсь. Но это все они меня заставляли. Аркадий и остальные. Это все они, я только водилой у них был, а они сами все творили - шеф им приказывал. Но я больше не могу, у меня уже и так крыша скоро поедет. Потому сам решил выйти..."
Вадим прочитал, пытался порвать бумагу, но Павел не дал, мягко забрав и сложив вчетверо, вложил листок в нагрудный карман шикарного владова пиджака.
- Но это же я не писал! Там же на машинке напечатано!
- Правильно, на машинке самого Аркадия, а отпечатков на бумаге, кроме твоих, нет.
Павел подставил узкий чурбачок и заставил безвольного Вадима Влезть на него. Потом набросил ему на шею петлю и впервые за последние сутки дал волю эмоциям.
- Ты, мразь, знал, что делал? Знал. Ты, ублюдок, считал, что все это тебе даром сойдет? Считал. У тебя мало времени, подумай, стоило ли так жить и подыхать?
Он отвернулся от балансирующего на узком чурбаке Вадима и пошел в коттеджу...
- У меня еще есть кое-какое дело к твоему хозяину а ты все равно долго на таком чурбачке не продержишься. Смотреть мне на это не хочется.
Командир стоял чуть поодаль и ни во что не вмешивался. Синхронно, как будто сговорившись, они отвернулись от балансирующего на чурбачке Вадима и, не оглядываясь, пошли к изгороди. План был проработан до мелочей - о том подонке в лесу думать было некогда. У Павла была своя цель, поважнее.
Глава семнадцатая
"Теперь пора ночного колдовства.
Скрипят гроба и дышит ад заразой.
Сейчас я мог бы пить живую кровь
И на дела способен, от которых
отшатнулся б днем..."
В.Шекспир, "Гамлет"
ВСТРЕЧА
Павел твердо решил все взять на себя. Командира он не хотел подставлять ни в коем случае, разве что при обстоятельствах, не предусмотренных никакими тщательными планами. Внутренняя дверь из гаража открылась бесшумно и Павел попал в коридорчик, где подстрелили Малыша, но теперь он обладал опытом, которого не было у Малыша и этот опыт решал все. У самого входа в гостиную он встал на
четвереньки и осторожно выглянул. Ракурс был не самый удачный, но главное он успел заметить - Аркадия в комнате не было. Пока он раздумывал, в глубине дома зашумела вода - хозяин посещал туалет. На столе стояла бутылка водки (нераспечатанная) и еще какие-то напитки, положенные для стола в таком доме. Аркаша вошел твердой походкой и признаков опьянения Павел не успел заметить.
Он был в шелковом стеганом халате, как у русских аристократов из советского кино, но Павла меньше всего заботил его внешний вид. Один вопрос был главным - держит Аркаша свой ПМ под мышкой, в кармане или просто в удобном место.
Менее всего Павлу нужна перестрелка, в которой будет один труп.
Но именно этот пока еще не труп и нужен был ему. Пока же он стоял, прижавшись к стене, мысленно перебирал варианты. Внезапное появление , учитывая страх Аркаши, может сразу же вызвать стрельбу. Свой "Комбат спешиал" он держал наготове именно на такой расклад.
Все разрешилось неожиданно просто. Аркадий, не вставая с дивана, спокойно произнес:
- Раз уж пришел, заходи, а не прячься, я ждал тебя.
Он встал и Павел увидел направленный с трех метров ему в живот "макаров".
Павел стоял левым боком и успел незаметно просунуть свой пистолет в потайной карман. После этого он, стараясь быть непринужденным, вошел в гостиную. Куртку он решил не снимать, зачем терять лишнее оружие.
- Итак, мы снова вместе. Почему же ты нарушил наш договор о мире и согласии и, как вор, врываешься ко мне ночью?
- Извини, но мне на глаза попалась другая записка, где ты написал совсем другое. Тому гэбешнику, царство ему небесное...
Алекс напрягся.
- Ты хочешь сказать, что ввязался в борьбу с нашими органами охраны правопорядка? Убил офицера КГБ?
- Я встретился с предателем из этих органов, которого ты купил, как и многих других. Думаю, что майор уже глубоко сожалеет об этой сделке. Если может. Я на том свете еще не был...
- Ты убил майора госбезопасности и его сотрудников?
- КГБ мне должно спасибо сказать, что я его прикончил, а то бы они долго еще искали, кто их продает и под пули подставляет. А те типы - это твои люди и вот по ним ты можешь поплакаться. это правильно, плакать по бывшим дружкам-бандитам. Да брось ты эту пушку, не поможет она тебе. Даже если ты попытаешься меня убить, все улики: ножи, пистолеты, магнитофонные записи (копии в другом месте) и даже,- здесь Павел запнулся, - тело Светланы лежат в твоем гараже, куда ты уже не попадешь, там с замками что-то.
Павел блефовал - нужен же ему самому путь к отступлению, но запаниковавший Аркадий вряд ли это поймет. Во всяком случае, не сразу. Он испугался, но от этого стал еще опаснее. В обычных условиях его не хватило бы на то, чтобы хладнокровно выстрелить в человека, но сейчас он был по другую сторону своей натуры. Надо было разряжать обстановку.
- Ты ведь догадался, что твои парни на дороге не случайно слетели в кювет? Третий твой лучший приятель повесился и оставил записку, кто его шеф... Да и с майором и теми двумя, нет, извини, тремя (один лежит в мусоропроводе) тоже неувязочка вышла. А ведь ты знал, что я ни в чем не виноват и должен тебе не более чем за нескольких чашек кофе, которыми ты меня угощал. Тем более
глупо угрожать пистолетом человеку, который устал воевать. Я мог уложить тебя, когда ты еще сидел в сортире.
- Не мог, Паша. Именно там у меня спрятана следящая система и я увидел, как ты вошел в эту дверь,- он даже рассмеялся от удовольствия.
Павел сокрушенно покачал головой.
- А тут у тебя еще несчастье случилось - пока ты тут залег и даже по телефону ни с кем не общаешься, у тебя склад сгорел. Такое, понимаешь, горе. А бумажки с датами у меня остались... Так что и тут прокол вышел, друг Аркадий. Давай-ка лучше выпьем. За все несчастья сразу. Ты водочки, или чего заморского? А мне дай, по старой привычке, кофе или "кока-колы".
Сообщение о пожаре на складе не подействовало и Павел понял, что по
каким-то каналам Аркадий знал это и смирился с неизбежным. Намек на липовые
буиаги со склада он проигнорировал - нет склада, ни к чему и бумажки. Павел понял это по непринужденному тону Аркадия.
- Ну и хитер ты, Паша: я на кухню кофе тебе варить, а тебя и след простынет?
- Cам могу воды нагреть, а то и растворимого выпью. Я не такой гурман,
как ты. А тебе придется держать меня на мушке, идет?
Не дожидаясь ответа, он встал и направился туда, где по его предположениям должна быть кухня. Аркадий тоже поднялся и показал стволом пистолета - туда. Павел послушно повернул и чуть не ахнул - это была не кухня ,а воплощенная в металл, керамику и пластик мечта любой женщины. Светлана запилила бы его, если бы увидала такое не в журнале, а наяву. Но Светланы не было и приказал ее убить этот подонок, который поигрывает на ковбойский манер пистолетом "макарова", из которого можно реально попасть цель (если это не корова) только метров с десяти, не более. И то, если умеешь с ним обращаться, как следует.
Павел поставил иностранный чайник на иностранную электрическую плиту и стал искать переключатель. Не нашел на привычном месте и оглянулся на Аркадия.
- Эх, темнота, слева же пульт.
Точно, сбоку был пульт, напоминавший клавиатуру приличного компьютера. Павел разобрался, что к чему и, наконец, включил этот проклятый агрегат. Теперь оставалось ждать, и Павел с тоской подумал о Командире - каково ему сейчас ждать в полной неизвестности. Миниатюрных средств связи не было маленький, но прокол. Заранее надо было подумать и прихватить с собой, а то сидим, как
глухие и слепые вороны.
Вода, наконец, закипела и Павел стал шарить по ящикам в поисках кофе, хотя давно приметил банку "Нескафе" наполке над плитой. Но Павла интересовало другое. На стене была специальная доска с (импортными же) инструментами для разделки мяса и костей. Большая импортная банка с чем-то почти закрывала шикарный топорик, похожий на томагавк, за который какой-нибудь чероки или
могиканин не пожалел бы пару отличных мокасин . Якобы отчаявшись в поисках, Павел взял простую большую кружку (ее наверно прятали, когда приходили гости), налил воды, насыпал сахару и недоуменно оглянулся на Аркашу. Мозг сейчас у него работал лучше любого компьютера.
Он в одно мгновение оценил расстояние, направление, расположение руки Аркадия, угол ствола пистолета (примерно тридцать градусов вниз и около сорока вправо.) Курок не взведен - еще полсекунды задержки. Положение "томагавка" он изучил еще раньше. Никаких крючков, просто лежит на хромированных кронштейнах. Ручка круглая и не прилегает плотно к плите...
- А где кофе?
Аркадий на этот раз ткнул в сторону банки другой рукой, пистолет остался в том же положении.
Павел потянулся за банкой, резко сбросил ее вправо, мгновенно ухватил "томагавк" за самый конец рукояти и почти без разворота метнул. Уже повернувшись полностью, он убедился, что не промазал. Острый конец "томагавка" торчал чуть выше сгиба правого локтевого сустава Аркадия и довольно прочно - видимо застрял в кости. Пистолет валялся на полу, но Аркаше было не до него - он ошалело смотрел на кухонный инструмент, оказавшийся в его локте и даже не застонал. Павел знал, это пока шок от неожиданности, боль и стоны придут немного позже. Павел первым делом платком обернул и забрал "макаров" (а вдруг приступ отчаянной храбрости?) потом заварил покрепче кофе. Сорт уж больно хорош - обидно не попользоваться на халяву...
Настала пора заняться Аркашей, который все громче стонал. Павел уже ничуть не опасаясь совершенно ошалелого Аркаши, резко выдернул топорик и тут же заткнул рану большой, аккуратно сложенной салфеткой, потом туго замотал тончайшим кухонным полотенцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17