Футляр с прибором он спрятал там же. АКМ и гранаты дед унес на чердак, но заставить Давыдова расстаться с «дипломатом», 9А-91 и ТТ было выше чьих-либо сил.
Старый моряк относился к своей посудине, как к боевому кораблю. Сразу было видно, что этот катер холят и лелеют. Заметив взгляды старика, Анатолий тщательно постучал подошвами о причал, сбивая несуществующую грязь.
До нужного места было час ходу. Лодка с двумя «Вихрями» летела как стрела, и вскоре впереди показался маленький плоский островок. Вряд ли он был нанесен на карты. Разве только на лоции Онежского озера. Во всяком случае, на полетной карте Давыдова его не было. Яков Степанович заблаговременно выключил моторы, и катер, едва коснувшись носом берегового песка, закачался на поднятой им же волне. Швартовка настоящего морского волка.
— Приехали! — провозгласил старый моряк. — Милости просим.
Прокофьева вытащили из лодки. К месту исцеления вела каменистая тропинка, удивленный Давыдов увидел под ногами каменные плиты. Пройдя по тропке, они оказались на идеально круглой поляне, по краям которой стояли каменные столбы, а в центре — широкий плоский камень. Больного уложили на плиту. Коснувшись ее рукой, Давыдов ощутил, что камень очень теплый, почти горячий. Солнца не было, согревать его было нечем. Капитан с удивлением взглянул на Журавлева. Хитро улыбаясь, старик поманил его за собой. Остановились у одного из столбов. Женька остался ассистировать сестре у горячего камня. Положив ладонь на столб, Анатолий почувствовал, что поверхность у него не гладкая. Приглядевшись, он увидел, что сквозь трещины и неровности камня отчетливо проглядывали какие-то неведомые символы: не то скандинавские руны, не то пиктограммы. Чудные звери, человеческие фигурки, лодки, рыбы…
— Интересно? — прищурился старик. — То-то. Древнее место. Ты что сейчас чувствуешь?
Давыдов пожал плечами:
— Не знаю.
— А ты слушай, себя слушай, место это слушай, внутрь себя смотри. Это не сразу проявляется, медленно…
Уложив Петра спиной вверх, Алена и Женька что-то делали, заслонив раненого от капитана и старика. Девушка что-то говорила, но слова до них не доносились. Давыдов замер. Минут через пятнадцать он почувствовал. С ним вроде бы ничего не происходило, но что-то изменилось: обострились слух, зрение. Давыдову казалось, он чувствует, как где-то в чаще крадется неведомый зверь, а в озере плывет рыба. Мысли стали ясными, на душе посветлело, что ли. Теперь он понял, зачем на это место приходили древние охотники. Уйдя отсюда, нельзя, просто невозможно было вернуться без добычи. Анатолий обернулся к Журавлеву и кивнул. Понял.
А у камня готовилось чудо. Прокофьев лежал уже на спине. Девушка и мальчик взяли его за руки и принудили сесть. Потом, подставив свои плечи для опоры, — встать. Петр шатался, но стоял. Девушка отошла. Теперь больной стоял самостоятельно, лишь слегка опираясь о плечо мальчишки. Алена, вытянув руки, поманила Петра к себе, тот качнулся, но, удержавшись на ногах, сделал первый шаг. За ним второй. Девушка пятилась, а Прокофьев все увереннее шагал к ней. К катеру он добрался сам. На обратном пути всеобщей эйфории не разделял только Давыдов. Прокофьев снова становился опасен. Нужно было уходить. И чем скорее — тем лучше. Анатолий угрюмо смотрел на спутников: Прокофьев был счастлив, а девушка гордо улыбалась. Пока все восхищались ее талантами, Анатолий отмалчивался на корме.
— Чего грустишь? — поинтересовался старик.
— Как от вас к железной дороге пробраться?
— К своим? Тропа с заднего двора — как раз на станцию. Куда хочешь направиться?
Давыдов неопределенно хмыкнул.
— Чего молчишь?
— Это он меня опасается, — встрял Петр. — Не беспокойся, я вроде бы твой должник.
— Это ты у нее должник, — Анатолий кивнул в сторону девушки.
— Между прочим, настоящие джентльмены о присутствующей даме в третьем лице не говорят, — огрызнулась Алена. Продолжать пикировку у Давыдова настроения не было.
— У нас с тобой теперь руки развязаны… — начал Петр, весело улыбаясь.
— Не у нас, а у меня. Я ухожу завтра. Один. Если ты считаешь себя моим должником, то спокойно подождешь до вечера. А там — как угодно, конвоировать тебя куда бы то ни было я не собираюсь. А в таких компаньонах, сам понимаешь…
Давыдов молчал, пока они не причалили к пристани у маяка. За ужином старик пытался было его разговорить, но тщетно. Общения не получалось. Давыдов ушел в глухую оппозицию. Спать он улегся с пистолетом под подушкой. Не успел заснуть, как в комнату, притворив за собой дверь, вошел старик.
— Может, не стоит тебе с ним так? Он сейчас к тебе совсем не плохо относится.
— Давно ли? Давно ли он за мной по лесу с автоматом гонялся? Какого рожна ему теперь воевать против своих? Он элементарно может меня прикончить и вернуться домой с честью. Ради чего ему превращаться в загнанного зайца? Дальше-то что? Куда ему со мной идти? Ему, после всего, что они навертели, одна дорожка — к стенке.
Старик тяжело вздохнул.
— Ты еще молодой и не знаешь, какие государство умеет игры устраивать. Главное — выжить. Выжить и не замараться в этом дерьме. В такое время для семьи, для детей себя сберечь надо. Я не знаю, что тебе посоветовать. Он вроде — тоже на службе. Пока паны дерутся…
— Теперь это называется: пока паны страну продают.
— Ну, эти ваши железки, слава Богу, еще не вся страна. Да и вдвоем вам легче было бы пройти. Если вас где пасут его знакомые, он-то их во всяком случае узнает, в отличие от тебя.
— Знаете, я, конечно, молодой, многого не знаю и всю жизнь над замполитовскими байками про героизм на рабочем месте хихикал, всерьез не принимал, пока в упор не столкнулся. Был у нас случай, когда только одной исправной локационной станции удалось пресечь довольно крупную авантюру. Так что сегодня здесь — завтра там… Чиновное быдло рвется к власти и хмелеет от безнаказанности. И потом, я не люблю, когда людей списывают в утиль, как некий безликий человеческий материал. А дружки этого бывшего комитетчика отправили на тот свет ни в чем не повинный экипаж и еще двух человек. А у каждого из них дети. Я документы смотрел. И меня бы, не задумываясь, туда же отправили. Так что такой компаньон мне не нужен!
Моряк понял, что разговор закончен, и, вздохнув, встал.
— Тебе куда нужно? На юг или на север?
— На юг, в свою часть.
— Тогда твой поезд в десять. Тебя во сколько разбудить?
— Сам встану…
Давыдов встал в шесть, позавтракал в компании Женьки остатками ужина и в семь уже шел по лесной тропинке. До станции было километров восемь, и он наслаждался прогулкой по лесу. Попрощался он лишь со стариком и мальчиком. Взял с собой только «дипломат» и ушел.
Глава 27.
НИТЬ АРИАДНЫ.
Первыми на совете старейшин «Зоопарка» докладывались Медведев и Зубров. Они спешили ввести Воробьева в курс того, что удалось узнать на месте аварии. Их доклад кроме достоверных фактов изобиловал допущениями и предположениями. Главное, что они выяснили: комплекса на борту не было. Специалисты из службы вооружения сделали анализ поднятых из воды стоек аппаратуры и в один голос утверждали: техника неисправна и находилась на борту самолета для того, чтобы ввести спецслужбы в заблуждение. Из числа людей, присутствовавших на борту, один, вероятно, все еще жив. Кто предпринял попытку уничтожить улики, было по-прежнему не ясно. Этот кто-то располагал в своем арсенале достаточно широким набором средств. Хватало и других загадок. Например, кто сбил вертолет? Когда произошла подмена комплекса и откуда взялась троица в тюремной робе? Куда ни сунься — одни вопросы, а ответов нет. — Пока мы не можем утверждать с полной определенностью, кто главный виновник торжества. Если комплекс увел Мошаров, то куда он его дел? Кому его могла продать такая мелкая сошка? — Зубров воткнул в розетку вилку электрочайника. — Кофе будем?
Воробьев и Медведев кивнули.
— Возможно, он украл комплекс для кого-то. Но тут начинаются неувязки, — продолжил Медведев. — Во-первых, то, что мы выловили из воды, — допотопный вариант «Акинака», его первоначальная идея. Но даже эта аппаратура попасть к начальнику базы не могла. Так что начинаем с завода. Несколько пеналов с исправными ракетами и прибор автономного пуска на борт все же попадают. Я изучил историю создания комплекса. Дело в том, что у этой древней версии ракет не было, так что для полного антуража пришлось грузить вполне исправные. Но несколько пеналов грузят без ракет. Должно быть, для количества туда какой-то груз все-таки положили, но какой — сейчас неизвестно. В пустых пеналах тот самый единственный уцелевший похоронил своих товарищей. Число пеналов соответствует указанному в сопроводительных документах. Но на базе пустым пеналам тоже взяться неоткуда. Без заводчан опять не обошлось. Дальше — взрыв на борту. Кто подложил мину? Скорее всего, кто-то из отправляющих груз. Солдаты вспомнили, что Мошаров передавал какую-то коробку своему подчиненному, майору Макарову. Его тело, кстати, пострадало больше остальных. А где он взял мину? Чей вертолет, откуда? Мы послали запросы относительно личности спецназовца-ликвидатора, тело которого нашли на острове. Пока ждем результаты. На некоторых частях сбитого вертолета стояли заводские номера, сейчас мы пытаемся установить, какому ведомству принадлежала сбитая машина. Данных пока нет. Трое на берегу — новая загадка! Кто такие, как там оказались? Среди пассажиров транспортника их не значилось. И погибли они явно где-то в другом месте — застрелены из АКМ, этого оружия на борту опять-таки не было. Может, они как-то связаны с вертолетом? А может, и нет. Мы подключили парня из петрозаводской милиции, он тоже наводит справки, а пока… — Майор развел руки.
Зубров встал, расстелил газету и организовал на ней фуршет: налил всем кофе, заперев дверь кабинета на ключ, вытащил из сейфа бутылку коньяку и рюмки. На закусь открыл банку шпрот, высыпал на стол вареные яйца. Настрогал толстыми ломтями сыр и копченую колбасу, разломал плитку шоколада. Воробьев довольно крякнул.
— Хорошо гостей встречаете!
— Стараемся. Ну, за успех нашего безуспешного расследования.
Зажевав коньяк сухарем, Медведев продолжал:
— И самое неприятное. Где-то гуляют четыре ракеты и прибор автономной стрельбы, и кто-то в любой момент может пустить их в ход.
Настал черед Воробьева делиться информацией. О гибели Драгунского все уже знали.
— Мои данные во всем пересекаются с вашими. Подсказка Драгунского, что контейнер в порту, вполне подтверждается отсутствием комплекса на месте аварии. Наши люди прошли вдоль железнодорожной линии, на которой был обнаружен пустой контейнер, в котором якобы на разборку была отправлена партия старой аппаратуры. Думаю, это как раз то, что и оказалось на борту. Так вот, они нашли место перегрузки. В одном из домов близ станции живет пенсионерка, к которой заходил Драгунский. Она говорит, что перегрузкой контейнеров занимались люди, прибывшие на машинах, номера которых совпадают с номерами автокрана и панелевоза автохозяйства НПО «Прогресс». Настоящий номер пустого контейнера экспертам тоже удалось установить. Проверка рынка, к сожалению, многого не дала. Прежние хозяева — торговцы из Армении — уехали домой, и теперь их не найти. А продавцы из соседних ларьков не помнят, кто именно увозил контейнер. Сами понимаете, этот контингент не шибко мечтает сотрудничать с нами, но в записях охраны указано, что именно в тот день на рынке были те самые кран и платформа. Я прикинул — скорее всего, вместо рухляди с завода отправили «Акинак», иначе они бы просто не успели все это организовать. Далее, Драгунский явно пытался указать на то, что контейнер в порту. Результаты экспертизы тоже говорят о каком-то порте на Неве, именно на реке, а не на заливе или Ладоге.
Зубров соорудил из сухарей и шпротин бутерброды, налил еще по одной. Это у немцев бутерброд — хлеб с маслом, в России это хлеб с чем угодно, хоть с тем же хлебом. После второй все несколько минут, сосредоточенно размышляя, жевали.
— Я навел справки, какие порты, пирсы и прочее на реке оборудованы для погрузки контейнеров. Оказалось, не так много, а в интересующем нас районе всего один.
Воробьев подошел к карте и, близоруко щурясь, ткнул сложенными очками куда-то в район Кировска.
— Есть предложение туда наведаться, только придется взять подкрепление. Ордер я уже выбил, а с вас — группа вооруженных товарищей.
Медведев кивнул.
— Давайте с утра. А то этот вопрос еще согласовать надо…
— Давайте помянем твоего лейтенанта. — Зубров, а следом и все остальные встали. Третью выпили не чокаясь.
Зазвонил телефон. Увидев, где мигает лампочка вызова, Медведев выбрал из нескольких аппаратов нужный и снял трубку. Слышимость была так себе.
— Приветствую! Это Кучеров Федор из Петрозаводска! Вы меня еще помните?
— Мы вроде уже на «ты».
— Ну ладно, значит, помнишь, — Кучеров рассмеялся. — Материалы про жмуриков в черном интересуют?
— Очень, — оживился Медведев, делая знак сотрапезникам, чтобы не шумели.
— Ситуация нарисовалась такая: эти друзья у нас нигде не проходят, но как только я направил запрос в Москву, мне сразу дали по лапам.
— Кто, соседи?
— Нет, кто-то нажал на мое начальство по линии правительства. Странно, да? Если игры устраивает соседнее ведомство, оно обычно признается или предупреждает. Слава Богу, что при нынешнем беспределе хотя бы ставит в известность. А здесь — черная дыра. Ладно, если что узнаете — держите меня в курсе.
— Добро, не теряйся…
«Группу товарищей» взяли в Каменке. На этот раз Медведев задействовал целый взвод. Время поджимало. Упрямый Медведев надеялся, что пропавший комплекс найдется прямо сегодня. Впереди колонны, пробивая себе дорогу в потоке машин «мигалкой» и сиреной, шел нефедовский «уазик» со следователями. Бритые мальчики в иномарках окидывали пассажиров «уазика» колючими взглядами, пытаясь навскидку определить их социальный статус и возможную огневую мощь. «Хозяева жизни», — сплюнул в форточку Зубров. Понятное дело, сейчас «мигалки» и сирены только дети на самокаты не ставят. Правда, от морд зеленых армейских грузовиков бритые отскакивали, как горох от стенки. С солдата-водителя в случае аварии взять нечего, армия давно уже снова стала рабоче-крестьянской. Поток машин выпустил частников из своих оков только возле Ржевки, и колонна сразу набрала скорость под восемьдесят. Воробьев оглянулся — грузовики не отставали. Врубив фары, они уверенно перли вперед, заставляя встречный транспорт прижиматься к обочине.
Подъезжая к месту, «мигалку» выключили. Колонна, завизжав тормозами и подняв клубы пыли, замерла у ограды контейнерного терминала. Бойцы горохом посыпались из машин. По команде одна группа мгновенно оцепила периметр склада, а вторая устроила полномасштабный штурм. Когда пригласили следователей, весь персонал уже лежал рядком на полу конторы в положении руки за голову, ноги на ширине плеч. Больше всего досталось вздумавшему возмущаться сторожу в воротах. Размахивая газовым пистолетом, мальчик в камуфляже попытался изобразить подъем своих напарников по тревоге, но его инициатива была пресечена быстро и жестко — прикладом в лоб. Капитана штурмовой группы претензии сторожа позабавили:
— Знаешь, дружок, мы не милиция, а армия, это они с ордерами и резиновыми палками ходят, мы свои действия обычно не объясняем.
Прибежавшие на шум остальные охранники незамедлительно побросали свои игрушки, в том числе и два «ремингтона», на землю.
Следователям был нужен конторщик или лицо, ведущее учет. Солдаты быстренько вытащили из общей кучи перепуганного юношу в песочного цвета хлопчатобумажной форме и бейсболке с надписью «Речфлот».
— Нас интересует ваш учет.
— По какой линии, у нас он разный, вас что интересует? — Юноша демонстрировал готовность предоставить столь серьезным гостям всю интересующую их информацию.
— Контейнеры, конкретно десятитонник № 23 498 765.
Воробьев протянул парню листок с номером. Тот взял бумажку и начал быстро листать свои гроссбухи. Когда парень нашел нужную запись, на его лице отразилось искреннее недоумение.
— Извините, а чего в нем такое? Тут столько народу им интересуется. Сначала его какой-то парень искал, он с отправителями уехал. Потом…
— Боюсь, вам придется очень подробно рассказать, каким образом он уехал с этими отправителями, — заорал Воробьев. — Ну так что? Может, сразу поделитесь?
— А мы-то чего? — вступился за своих один из лежащих на полу охранников. — Контейнер-то ваши же и грузили, и парня этого они задержали, а не мы.
— Наши? — в один голос спросили Воробьев и Медведев.
— А то, — подтвердил конторщик. — Вы посмотрите, кто отправитель. В/ч 4779. У нас все бумаги, все накладные, в чем дело-то? Мы и документы у них смотрели. Все нормально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Старый моряк относился к своей посудине, как к боевому кораблю. Сразу было видно, что этот катер холят и лелеют. Заметив взгляды старика, Анатолий тщательно постучал подошвами о причал, сбивая несуществующую грязь.
До нужного места было час ходу. Лодка с двумя «Вихрями» летела как стрела, и вскоре впереди показался маленький плоский островок. Вряд ли он был нанесен на карты. Разве только на лоции Онежского озера. Во всяком случае, на полетной карте Давыдова его не было. Яков Степанович заблаговременно выключил моторы, и катер, едва коснувшись носом берегового песка, закачался на поднятой им же волне. Швартовка настоящего морского волка.
— Приехали! — провозгласил старый моряк. — Милости просим.
Прокофьева вытащили из лодки. К месту исцеления вела каменистая тропинка, удивленный Давыдов увидел под ногами каменные плиты. Пройдя по тропке, они оказались на идеально круглой поляне, по краям которой стояли каменные столбы, а в центре — широкий плоский камень. Больного уложили на плиту. Коснувшись ее рукой, Давыдов ощутил, что камень очень теплый, почти горячий. Солнца не было, согревать его было нечем. Капитан с удивлением взглянул на Журавлева. Хитро улыбаясь, старик поманил его за собой. Остановились у одного из столбов. Женька остался ассистировать сестре у горячего камня. Положив ладонь на столб, Анатолий почувствовал, что поверхность у него не гладкая. Приглядевшись, он увидел, что сквозь трещины и неровности камня отчетливо проглядывали какие-то неведомые символы: не то скандинавские руны, не то пиктограммы. Чудные звери, человеческие фигурки, лодки, рыбы…
— Интересно? — прищурился старик. — То-то. Древнее место. Ты что сейчас чувствуешь?
Давыдов пожал плечами:
— Не знаю.
— А ты слушай, себя слушай, место это слушай, внутрь себя смотри. Это не сразу проявляется, медленно…
Уложив Петра спиной вверх, Алена и Женька что-то делали, заслонив раненого от капитана и старика. Девушка что-то говорила, но слова до них не доносились. Давыдов замер. Минут через пятнадцать он почувствовал. С ним вроде бы ничего не происходило, но что-то изменилось: обострились слух, зрение. Давыдову казалось, он чувствует, как где-то в чаще крадется неведомый зверь, а в озере плывет рыба. Мысли стали ясными, на душе посветлело, что ли. Теперь он понял, зачем на это место приходили древние охотники. Уйдя отсюда, нельзя, просто невозможно было вернуться без добычи. Анатолий обернулся к Журавлеву и кивнул. Понял.
А у камня готовилось чудо. Прокофьев лежал уже на спине. Девушка и мальчик взяли его за руки и принудили сесть. Потом, подставив свои плечи для опоры, — встать. Петр шатался, но стоял. Девушка отошла. Теперь больной стоял самостоятельно, лишь слегка опираясь о плечо мальчишки. Алена, вытянув руки, поманила Петра к себе, тот качнулся, но, удержавшись на ногах, сделал первый шаг. За ним второй. Девушка пятилась, а Прокофьев все увереннее шагал к ней. К катеру он добрался сам. На обратном пути всеобщей эйфории не разделял только Давыдов. Прокофьев снова становился опасен. Нужно было уходить. И чем скорее — тем лучше. Анатолий угрюмо смотрел на спутников: Прокофьев был счастлив, а девушка гордо улыбалась. Пока все восхищались ее талантами, Анатолий отмалчивался на корме.
— Чего грустишь? — поинтересовался старик.
— Как от вас к железной дороге пробраться?
— К своим? Тропа с заднего двора — как раз на станцию. Куда хочешь направиться?
Давыдов неопределенно хмыкнул.
— Чего молчишь?
— Это он меня опасается, — встрял Петр. — Не беспокойся, я вроде бы твой должник.
— Это ты у нее должник, — Анатолий кивнул в сторону девушки.
— Между прочим, настоящие джентльмены о присутствующей даме в третьем лице не говорят, — огрызнулась Алена. Продолжать пикировку у Давыдова настроения не было.
— У нас с тобой теперь руки развязаны… — начал Петр, весело улыбаясь.
— Не у нас, а у меня. Я ухожу завтра. Один. Если ты считаешь себя моим должником, то спокойно подождешь до вечера. А там — как угодно, конвоировать тебя куда бы то ни было я не собираюсь. А в таких компаньонах, сам понимаешь…
Давыдов молчал, пока они не причалили к пристани у маяка. За ужином старик пытался было его разговорить, но тщетно. Общения не получалось. Давыдов ушел в глухую оппозицию. Спать он улегся с пистолетом под подушкой. Не успел заснуть, как в комнату, притворив за собой дверь, вошел старик.
— Может, не стоит тебе с ним так? Он сейчас к тебе совсем не плохо относится.
— Давно ли? Давно ли он за мной по лесу с автоматом гонялся? Какого рожна ему теперь воевать против своих? Он элементарно может меня прикончить и вернуться домой с честью. Ради чего ему превращаться в загнанного зайца? Дальше-то что? Куда ему со мной идти? Ему, после всего, что они навертели, одна дорожка — к стенке.
Старик тяжело вздохнул.
— Ты еще молодой и не знаешь, какие государство умеет игры устраивать. Главное — выжить. Выжить и не замараться в этом дерьме. В такое время для семьи, для детей себя сберечь надо. Я не знаю, что тебе посоветовать. Он вроде — тоже на службе. Пока паны дерутся…
— Теперь это называется: пока паны страну продают.
— Ну, эти ваши железки, слава Богу, еще не вся страна. Да и вдвоем вам легче было бы пройти. Если вас где пасут его знакомые, он-то их во всяком случае узнает, в отличие от тебя.
— Знаете, я, конечно, молодой, многого не знаю и всю жизнь над замполитовскими байками про героизм на рабочем месте хихикал, всерьез не принимал, пока в упор не столкнулся. Был у нас случай, когда только одной исправной локационной станции удалось пресечь довольно крупную авантюру. Так что сегодня здесь — завтра там… Чиновное быдло рвется к власти и хмелеет от безнаказанности. И потом, я не люблю, когда людей списывают в утиль, как некий безликий человеческий материал. А дружки этого бывшего комитетчика отправили на тот свет ни в чем не повинный экипаж и еще двух человек. А у каждого из них дети. Я документы смотрел. И меня бы, не задумываясь, туда же отправили. Так что такой компаньон мне не нужен!
Моряк понял, что разговор закончен, и, вздохнув, встал.
— Тебе куда нужно? На юг или на север?
— На юг, в свою часть.
— Тогда твой поезд в десять. Тебя во сколько разбудить?
— Сам встану…
Давыдов встал в шесть, позавтракал в компании Женьки остатками ужина и в семь уже шел по лесной тропинке. До станции было километров восемь, и он наслаждался прогулкой по лесу. Попрощался он лишь со стариком и мальчиком. Взял с собой только «дипломат» и ушел.
Глава 27.
НИТЬ АРИАДНЫ.
Первыми на совете старейшин «Зоопарка» докладывались Медведев и Зубров. Они спешили ввести Воробьева в курс того, что удалось узнать на месте аварии. Их доклад кроме достоверных фактов изобиловал допущениями и предположениями. Главное, что они выяснили: комплекса на борту не было. Специалисты из службы вооружения сделали анализ поднятых из воды стоек аппаратуры и в один голос утверждали: техника неисправна и находилась на борту самолета для того, чтобы ввести спецслужбы в заблуждение. Из числа людей, присутствовавших на борту, один, вероятно, все еще жив. Кто предпринял попытку уничтожить улики, было по-прежнему не ясно. Этот кто-то располагал в своем арсенале достаточно широким набором средств. Хватало и других загадок. Например, кто сбил вертолет? Когда произошла подмена комплекса и откуда взялась троица в тюремной робе? Куда ни сунься — одни вопросы, а ответов нет. — Пока мы не можем утверждать с полной определенностью, кто главный виновник торжества. Если комплекс увел Мошаров, то куда он его дел? Кому его могла продать такая мелкая сошка? — Зубров воткнул в розетку вилку электрочайника. — Кофе будем?
Воробьев и Медведев кивнули.
— Возможно, он украл комплекс для кого-то. Но тут начинаются неувязки, — продолжил Медведев. — Во-первых, то, что мы выловили из воды, — допотопный вариант «Акинака», его первоначальная идея. Но даже эта аппаратура попасть к начальнику базы не могла. Так что начинаем с завода. Несколько пеналов с исправными ракетами и прибор автономного пуска на борт все же попадают. Я изучил историю создания комплекса. Дело в том, что у этой древней версии ракет не было, так что для полного антуража пришлось грузить вполне исправные. Но несколько пеналов грузят без ракет. Должно быть, для количества туда какой-то груз все-таки положили, но какой — сейчас неизвестно. В пустых пеналах тот самый единственный уцелевший похоронил своих товарищей. Число пеналов соответствует указанному в сопроводительных документах. Но на базе пустым пеналам тоже взяться неоткуда. Без заводчан опять не обошлось. Дальше — взрыв на борту. Кто подложил мину? Скорее всего, кто-то из отправляющих груз. Солдаты вспомнили, что Мошаров передавал какую-то коробку своему подчиненному, майору Макарову. Его тело, кстати, пострадало больше остальных. А где он взял мину? Чей вертолет, откуда? Мы послали запросы относительно личности спецназовца-ликвидатора, тело которого нашли на острове. Пока ждем результаты. На некоторых частях сбитого вертолета стояли заводские номера, сейчас мы пытаемся установить, какому ведомству принадлежала сбитая машина. Данных пока нет. Трое на берегу — новая загадка! Кто такие, как там оказались? Среди пассажиров транспортника их не значилось. И погибли они явно где-то в другом месте — застрелены из АКМ, этого оружия на борту опять-таки не было. Может, они как-то связаны с вертолетом? А может, и нет. Мы подключили парня из петрозаводской милиции, он тоже наводит справки, а пока… — Майор развел руки.
Зубров встал, расстелил газету и организовал на ней фуршет: налил всем кофе, заперев дверь кабинета на ключ, вытащил из сейфа бутылку коньяку и рюмки. На закусь открыл банку шпрот, высыпал на стол вареные яйца. Настрогал толстыми ломтями сыр и копченую колбасу, разломал плитку шоколада. Воробьев довольно крякнул.
— Хорошо гостей встречаете!
— Стараемся. Ну, за успех нашего безуспешного расследования.
Зажевав коньяк сухарем, Медведев продолжал:
— И самое неприятное. Где-то гуляют четыре ракеты и прибор автономной стрельбы, и кто-то в любой момент может пустить их в ход.
Настал черед Воробьева делиться информацией. О гибели Драгунского все уже знали.
— Мои данные во всем пересекаются с вашими. Подсказка Драгунского, что контейнер в порту, вполне подтверждается отсутствием комплекса на месте аварии. Наши люди прошли вдоль железнодорожной линии, на которой был обнаружен пустой контейнер, в котором якобы на разборку была отправлена партия старой аппаратуры. Думаю, это как раз то, что и оказалось на борту. Так вот, они нашли место перегрузки. В одном из домов близ станции живет пенсионерка, к которой заходил Драгунский. Она говорит, что перегрузкой контейнеров занимались люди, прибывшие на машинах, номера которых совпадают с номерами автокрана и панелевоза автохозяйства НПО «Прогресс». Настоящий номер пустого контейнера экспертам тоже удалось установить. Проверка рынка, к сожалению, многого не дала. Прежние хозяева — торговцы из Армении — уехали домой, и теперь их не найти. А продавцы из соседних ларьков не помнят, кто именно увозил контейнер. Сами понимаете, этот контингент не шибко мечтает сотрудничать с нами, но в записях охраны указано, что именно в тот день на рынке были те самые кран и платформа. Я прикинул — скорее всего, вместо рухляди с завода отправили «Акинак», иначе они бы просто не успели все это организовать. Далее, Драгунский явно пытался указать на то, что контейнер в порту. Результаты экспертизы тоже говорят о каком-то порте на Неве, именно на реке, а не на заливе или Ладоге.
Зубров соорудил из сухарей и шпротин бутерброды, налил еще по одной. Это у немцев бутерброд — хлеб с маслом, в России это хлеб с чем угодно, хоть с тем же хлебом. После второй все несколько минут, сосредоточенно размышляя, жевали.
— Я навел справки, какие порты, пирсы и прочее на реке оборудованы для погрузки контейнеров. Оказалось, не так много, а в интересующем нас районе всего один.
Воробьев подошел к карте и, близоруко щурясь, ткнул сложенными очками куда-то в район Кировска.
— Есть предложение туда наведаться, только придется взять подкрепление. Ордер я уже выбил, а с вас — группа вооруженных товарищей.
Медведев кивнул.
— Давайте с утра. А то этот вопрос еще согласовать надо…
— Давайте помянем твоего лейтенанта. — Зубров, а следом и все остальные встали. Третью выпили не чокаясь.
Зазвонил телефон. Увидев, где мигает лампочка вызова, Медведев выбрал из нескольких аппаратов нужный и снял трубку. Слышимость была так себе.
— Приветствую! Это Кучеров Федор из Петрозаводска! Вы меня еще помните?
— Мы вроде уже на «ты».
— Ну ладно, значит, помнишь, — Кучеров рассмеялся. — Материалы про жмуриков в черном интересуют?
— Очень, — оживился Медведев, делая знак сотрапезникам, чтобы не шумели.
— Ситуация нарисовалась такая: эти друзья у нас нигде не проходят, но как только я направил запрос в Москву, мне сразу дали по лапам.
— Кто, соседи?
— Нет, кто-то нажал на мое начальство по линии правительства. Странно, да? Если игры устраивает соседнее ведомство, оно обычно признается или предупреждает. Слава Богу, что при нынешнем беспределе хотя бы ставит в известность. А здесь — черная дыра. Ладно, если что узнаете — держите меня в курсе.
— Добро, не теряйся…
«Группу товарищей» взяли в Каменке. На этот раз Медведев задействовал целый взвод. Время поджимало. Упрямый Медведев надеялся, что пропавший комплекс найдется прямо сегодня. Впереди колонны, пробивая себе дорогу в потоке машин «мигалкой» и сиреной, шел нефедовский «уазик» со следователями. Бритые мальчики в иномарках окидывали пассажиров «уазика» колючими взглядами, пытаясь навскидку определить их социальный статус и возможную огневую мощь. «Хозяева жизни», — сплюнул в форточку Зубров. Понятное дело, сейчас «мигалки» и сирены только дети на самокаты не ставят. Правда, от морд зеленых армейских грузовиков бритые отскакивали, как горох от стенки. С солдата-водителя в случае аварии взять нечего, армия давно уже снова стала рабоче-крестьянской. Поток машин выпустил частников из своих оков только возле Ржевки, и колонна сразу набрала скорость под восемьдесят. Воробьев оглянулся — грузовики не отставали. Врубив фары, они уверенно перли вперед, заставляя встречный транспорт прижиматься к обочине.
Подъезжая к месту, «мигалку» выключили. Колонна, завизжав тормозами и подняв клубы пыли, замерла у ограды контейнерного терминала. Бойцы горохом посыпались из машин. По команде одна группа мгновенно оцепила периметр склада, а вторая устроила полномасштабный штурм. Когда пригласили следователей, весь персонал уже лежал рядком на полу конторы в положении руки за голову, ноги на ширине плеч. Больше всего досталось вздумавшему возмущаться сторожу в воротах. Размахивая газовым пистолетом, мальчик в камуфляже попытался изобразить подъем своих напарников по тревоге, но его инициатива была пресечена быстро и жестко — прикладом в лоб. Капитана штурмовой группы претензии сторожа позабавили:
— Знаешь, дружок, мы не милиция, а армия, это они с ордерами и резиновыми палками ходят, мы свои действия обычно не объясняем.
Прибежавшие на шум остальные охранники незамедлительно побросали свои игрушки, в том числе и два «ремингтона», на землю.
Следователям был нужен конторщик или лицо, ведущее учет. Солдаты быстренько вытащили из общей кучи перепуганного юношу в песочного цвета хлопчатобумажной форме и бейсболке с надписью «Речфлот».
— Нас интересует ваш учет.
— По какой линии, у нас он разный, вас что интересует? — Юноша демонстрировал готовность предоставить столь серьезным гостям всю интересующую их информацию.
— Контейнеры, конкретно десятитонник № 23 498 765.
Воробьев протянул парню листок с номером. Тот взял бумажку и начал быстро листать свои гроссбухи. Когда парень нашел нужную запись, на его лице отразилось искреннее недоумение.
— Извините, а чего в нем такое? Тут столько народу им интересуется. Сначала его какой-то парень искал, он с отправителями уехал. Потом…
— Боюсь, вам придется очень подробно рассказать, каким образом он уехал с этими отправителями, — заорал Воробьев. — Ну так что? Может, сразу поделитесь?
— А мы-то чего? — вступился за своих один из лежащих на полу охранников. — Контейнер-то ваши же и грузили, и парня этого они задержали, а не мы.
— Наши? — в один голос спросили Воробьев и Медведев.
— А то, — подтвердил конторщик. — Вы посмотрите, кто отправитель. В/ч 4779. У нас все бумаги, все накладные, в чем дело-то? Мы и документы у них смотрели. Все нормально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30