Когда Хютенен закончил переводить то, что сказал пленный, Анатолий аж подскочил:
— Что значит — не могли всех забрать с собой? Они что, кого-то увезли? Зачем? Что это наш варяжский гость несет?
Егерь снова стал спрашивать, а пленник отвечать. Старик помолчал, а потом сформулировал информацию:
— Значит, так, кроме них, норвежцев, в экипаже было двое американцев, они были вроде как бы главными. Так вот, русские их увезли с собой на снегоходах.
— Куда и зачем?
— Говорит, в сторону границы. После того как его друзей отравили, он прикинулся, что лежит без сознания. Американка говорила со своим товарищем, что…
— У них что, тетка была старшей?
Микко перевел, пленник кивнул.
— Так вот, она сказала, — продолжил рассказ Хютенен, — что русские согласились перебросить их через границу, и просила его не сопротивляться, это все. Потом русские придали лагерю вид, как будто их здесь не было. Членам экипажа даже личное оружие по карманам рассовали.
— А с чего это русские вздумали везти американцев к границе?
Микко перетолмачил вопрос, но пленник только покачал головой.
— Не знает.
— Куда хоть они поехали? Это он сказать может? Where have they gone? Понимаешь?
Пленный закивал и показал здоровой рукой на север.
— Ну, этак к границе не доедешь, — рассмеялся Карбан, — граница там! — Он махнул рукой в направлении озера. Бен отрицательно замотал головой, и упрямо показал прежнее направление.
— Ладно, обрадуем начальство, — сказал Анатолий, — а то они уже, наверное, извелись. После моего последнего доклада времени прошло много. Ничего, в следующий раз будут быстрее решения принимать.
Как только станция прогрелась, из телефонов донеслось:
— …Любой ценой! Разрешаем открыть огонь на поражение! Повторяю: на поражение!
Анатолий нажал тангенту:
— Повторите, чего любой ценой?
— «Иволга-шесть», «Иволга-шесть», я «Охота-десять», как слышите, что у вас происходит? Разрешаем стрелять!
— Раньше нужно было разрешать, — нагло заявил Давыдов, — И так справились.
— С вами будет говорить сосед.
— Кто будет говорить? — не понял Анатолий.
— Слушай, майор! — голос говорившего былвластен и сух.
— Как насчет радиодисциплины? — осведомился Давыдов и процитировал лозунг, который производители военной техники связи любят цеплять на переднюю панель своих изделий. — Противник подслушивает!
— Пусть подслушивает, другой связи у нас нет, а дело государственной важности. Я из тех, кто всех вас за такие вещи, как дисциплина в эфире и соблюдение секретов, гоняет. Издержки беру на себя, валяй открытым текстом. Ты нашел «Орион»?
— Может это и «Орион», — пожал плечами Давыдов, — большой белый, норвежские опознавательные знаки, четыре двигателя…
— Хвост? Какой у него хвост?
— А, понял, — сообразил Анатолий, — сзади фюзеляжа длинное продолжение вроде антенны.
— Это он. Что с экипажем?
Давыдов принялся докладывать все, что им удалось установить. Собеседник слушал внимательно, ни разу не перебил. Теперь до Анатолия дошло, что «соседом» корреспондент называл представителя соседнего ведомства — фээсбэшника. Давыдов сообщил и о своих сомнениях в достоверности полученной от пленника информации. «Сосед» передал:
— Это легко проверить. Ты знаешь, что такое стример?
— Это в компьютере, что ли? Знаю.
— Точно, их на борту должно быть аж два. Пойди посмотри оба, проверь — есть ли в них кассеты?
— Будьте на связи.
— Жду, — заверил майора корреспондент.
Анатолий приказал Соколовскому:
— Станцию пока выруби, я мигом.
Он залез в самолет и направился проверять рабочие места с персоналками. До этого он уже полазил по машине и сейчас нашел их без труда. Оба стримера были пустыми, возле одного компьютера лежала одинокая кассета. Анатолий подобрал ее и вернулся к костру. Там Давыдов показал находку норвежцу и попросил Хютенена:
— Спросите у этого авиатора, где остальные такие штуки?
Бен понял вопрос еще до того, как его перевел старик. Конечно, это можно было расценивать как несоблюдение государственных интересов. Но, во-первых, это были интересы США, а не Норвегии, а во-вторых, сейчас ему больше всего хотелось, чтобы Сандра и ее новые друзья оказались в лапах этого сердитого русского офицера. И он начал говорить, не дожидаясь, пока егерь закончит перевод.
— Говорит, что то, что нас интересует, находится у американки.
— А откуда он знает, что именно нас интересует?
Егерь задал пленнику вопрос, тот уверенно кивнул, что-то долго рассказывал, а потом показал на кассету и снова махнул рукой на север. Хютенен потер лоб и беспомощно посмотрел на Давыдова:
— Что такое? — нетерпеливо спросил тот.
— Ни хрена я не понял. Он что-то про подводную лодку несет и про эту кассету.
— Вообще-то «Орион» — это охотник за лодками, — пожал плечами Анатолий, — Ладно, Валька, Включайся.
— «Иволга», «Иволга»…
— Отвечаю, отвечаю, отвечаю.
— Ты куда пропал? — спросил сердитый голос.
— Слышь, «сосед»! Короче, в стримерах ничего нет, варяг несет что-то про подводную лодку. Прием.
— Правильно несет! Слушай внимательно: на этих кассетах информация государственной важности, куда они ее дели?
— Говорит, остальные кассеты забрала американка.
— Куда они поехали?
— На север вдоль озера.
— Подожди, гляну карту, — сообщил «сосед».
— Коль, разверни карту, пока они там думают, мы тоже посмотрим, — распорядился майор.
Карбан разложил карту, егерь и врач склонились над ней. С минуту все молчали. Потом Микко уверенно ткнул желтым от никотина ногтем в маленькое озерцо на самой линии границы.
— Если они вздумают линию рвать, то только здесь.
Врач потеребил бороду и согласился:
— Думаю, так, больше просто негде.
— «Иволга», прием!..
— «Охота», минуту! Мы пока думаем, — передал Анатолий в эфир и уточнил, — а почему вы считаете, что они сделают это именно здесь? — Микко начал терпеливо объяснять:
— Это довольно просто, места здешние мы знаем. А остальное — читай карту. Вдоль Оланги они не пройдут, там нужны лодки, а не снегоходы. На берегу скалы, кручи и лес. Отклоняться к северу опасно, там места более обжитые, можно на кого-нибудь нарваться. Забираться дальше на юг, оно, конечно, было бы привлекательнее, там болота, а не лес. По зимнему замерзшему болоту и танк пройдет, а снегоход просто полетит…
— Времени у них не много, — сказал Игорь Петрович, — не станут они так рисковать.
— Вот и я об этом же. Им остается только обогнуть Нуорунен с севера и вдоль одного из рукавов Нуриса выходить на это самое озеро.
«Колвасярви» — прочитал на карте название озерца Давыдов.
— А оттуда можно шпарить хоть до Кусамо. У них там от каждой деревни автобусы ходят чуть ли не до Хельсинки.
— А почему им нельзя спрямить вот этот участок, — спросил майор и провел кончиком сосновой иголки от берега Пяозера до этого самого Колвасярви, — зачем им вдоль ручья двигаться?
— Во-первых, вдоль ручья легче идти, через сплошной лес ведь не попрешься. Во-вторых, так легче ориентироваться.
— Если у них GPS — они могут идти напрямую.
— Что это такое — «джи-пи-эс»? — спросил Волков.
— Система спутниковой навигации, — пояснил Анатолий, — маленький приемник вроде транзисторного радио, выдает координаты местоположения с точностью до ста метров.
— Видел я такую штуку у «новых русских», — кивнул егерь, — здесь она им не поможет.
— Почему?
— Что ты заладил, как Денис Кораблев: почему да почему. Без карты GPS бесполезна, а все карты этих мест, что наши, что импортные, имеют приличную погрешность, ближе к полюсам кривизна планеты поболее будет, чем на экваторе. Так что придется плясать от местных ориентиров. Можешь этому «соседу» так и сообщить.
— Теперь понял, — Анатолий кивнул и нажал тангенту, — «Сосед»!
— Опять пропадаешь?!
— Мои проводники считают, что нужно блоки ровать район озера Колвасярви, вероятно, они будут там линейку рвать.
— Понял тебя. Ты там закругляйся и начинай преследование, — сообщил корреспондент.
— Чего начинать?!
— Иди по следу!
— По какому еще следу? Тут всю ночь снег шел, не видно никаких следов. Поднимайте вертушки, погранцов и милицию.
— Слушай внимательно. Всех, кого можно, уже подняли. Даже охотников-любителей. Вертолеты сидят на земле по погоде. Их сюда даже не перегнать, не то чтобы поиски организовать. Вы к ним ближе всех. Любой ценой ты должен заполучить эти кассеты. Можешь открывать огонь на поражение.
— А наша беседа пишется? — нахально осведомился Давыдов. Уж больно авантюрными были полученные сверху «указивки».
— Пишется, и полномочия у меня соответствующие есть.
— А зачем я здесь, вам известно?
Корреспондент помолчал, видимо, справлялся у кого-то о цели Давыдовской экспедиции, «наушники» тихо трещали. Начальство героически думало. Скажи им про раненого, у него с рукой не здорово. Срочно нужно в больницу, может одноруким остаться, — подсказал Анатолию доктор. Майор передал и эту информацию. Наконец эфир ожил, на связи был Андронов:
— Толя, узнал меня?
— Узнал, — подтвердил Анатолий, — только ты для истории назовись, а то там некто «сосед» какую-то чушь несет.
— Я, подполковник Андронов, все подтверждаю. Оставь стеречь оружие заместителя и начинай…
Что нужно было начинать — никто не услышал, так как аккумулятор станции тихо и благопристойно, как выражаются на своем жаргоне связисты, «сдох». Анатолий пощелкал переключателем. Стрелка контрольного прибора упрямо останавливалась в начале закрашенного сектора. Вместо положенных двенадцати вольт батарея не давала и девяти. Шум в телефонах слабел с каждой секундой и наконец вообще прекратился.
— Валентин, не спи, меняй аккумулятор, — скомандовал майор, — ставь запасной.
— Так, товарищ майор, это и есть запасной! — ответил радиомеханик, — Я его, еще когда вы за кассетой ходили, поменял. Так что это все, другого больше нет.
— Ага. Ну все равно, втыкай второй, у них послеотключения бывает так, что заряд малость восстанавливается, если электролит в нем поболтать.
Майор и боец, помогая друг другу, заменили аккумулятор. Заряда хватило только на то, чтобы в станции отработал механизм настройки, он даже жужжал не так быстро, как обычно. А потом стрелка указателя напряжения питания безнадежно свалилась влево.
— Приплыли, — мрачно сказал Давыдов. — Соколовский, я ж тебе сказал, чтоб ты все проверил. Тебе что, вообще доверять нельзя?
— Почему, товарищ майор, нельзя? Я все сделал, как вы говорили. Но что тут можно поделать? Этим батареям по десять лет, они просто заряд не держат. Сколько с ними ни колдуй!
— Весело, — подытожил Карбан, — остались без связи.
И тут на Анатолия нашло просветление.
— Погодите-ка! В этой лайбе ведь должна быть радиостанция, и даже не одна! Микко, спросите варяга, как у него насчет связи?
Егерь принялся объяснять летчику суть проблемы. Летчик закивал и знаками попросил разрешения посмотреть на умолкшую станцию.
— Он ее что, починить собирается? — не понял Карбан.
— Ему нужно частоту узнать, — догадался Давыдов. Он показал норвежцу цифры и для ясности нарисовал на снегу буквы mG — обозначение мегагерц. Иностранец кивнул, мол, понял, а потом отрицательно затряс головой и что-то залопотал.
— Что такое? — насторожился Анатолий, — Не хочет нам помогать
— Очень хочет, но говорит, станции такого диапазона в самолете нет.
— А аккумуляторы есть? Или бортовая сеть?
— Как будет «бортовая сеть» я не знаю, а про батареи спрошу, — произнес Микко. Летчик послушал, встал и пошел к самолету. Он забрался в салон и жестом предложил Анатолию следовать за ним. Норвежец привел его к розетке на переборке салона, над которой был прикреплен шильдик «27 V». «Час от часу не легче! — подумал майор. — Если станцию запитать от бортовой сети, из нее просто дым пойдет, напряжение в два раза больше, чем нужно. Хотя, если аккумуляторы подсели, напряжение в розетке должно было упасть». Нужно было это как-то проверить. Анатолий включил бра над одним из рабочих мест. Загорелся слабый дрожащий свет, через минуту он ослабел и погас. Аккумуляторы самолета сели из-за того, что все время после посадки горело аварийное освещение.
Все надежды на восстановление связи пропали окончательно. Можно было поискать аварийные станции, но те однозначно были бы предназначены для работы на частоте поисково-спасательных служб, и по ним связаться с батальоном было бы невозможно.
Начальник районного отделения ФСБ сердито бросил трубку ТА-57.
— У нас в стране когда-нибудь нормальная связь появится? — задал он риторический вопрос.
— Лет через сто, — выдал ему не слишком утешительный прогноз Андронов, — ладно хоть так, хоть что-то удалось узнать, спасибо леспромхозу, они свою линию нам отдали.
— Как думаешь, майор этот за ними рванет или на месте останется?
— Толька-то? Он-то рванет, а что это даст? У него лыжи, а у тех снегоходы. Даже если бы у нас была олимпийская сборная по биатлону, и то мы хер бы их догнали.
— Паршивая ситуация, и пернатые подкачали. Пара вертушек, и вся гоп-компаиия уже бы показания давала, — эфэсбэшник сердито забарабанил пальцами по крышке стола.
— Предупредите пограничников, там у Давыдова два деда из местных, те ошибаться не могут. Если они говорят, что ваши клиенты пойдут на Колвасярви, значит, именно туда они и пойдут.
— Да уж, дожили, ни сил, ни средств. Воюем какими-то народными дружинами…
ГЛАВА 18.
КАПРИЗЫ ТОПОГРАФИИ.
Никакие фильмы про Аляску Кидда, никакие книги Джека Лондона не смогли бы в полной мере отразить тот ужас, что пришлось пережить Сандре Алмас во время этого путешествия. Им пришлось ехать всю ночь, не обращая внимания на метель и мороз. Иногда нужно было тащить застрявшие «Поларисы» на себе, барахтаясь в снегу по грудь, сбивая в кровь ноги и руки. Теперь шесть недель общевойсковой подготовки, которые ей пришлось пережить на первом курсе военной школы, казались утренними тренировками в лагере скаутов. Она потеряла счет времени и то дремала на ходу, обняв руками сидящего за рулем русского, то шла помогать перетаскивать снегоходы через русло какого-нибудь мелкого ручейка, который можно было перешагнуть, не замочив ног, но само русло, его обрывистые берега становились серьезным препятствием. Когда они решили сделать привал, уже было светло. Впереди парило на морозе просторное водное пространство. На камне у берега сидела белая чайка и чистила клювом свое оперение. Русские собрались возле головного снегохода и принялись оживленно спорить. Один из них, который, по всей видимости, был местным, в чем-то оправдывался, а старший грозил ему кулаком. Он что-то кричал, но ни одно из слов, которые он произносил, ей не было знакомо. Сандра слезла со снегохода и побрела вперед, добралась до передовой машины и, прислонившись к ней, устало спросила:
— Мы уже приехали?
— Какое там «приехали», — сердито отмахнулся тот, — еще столько же, если не больше.
— А зачем остановились?
— Не зачем, а почему. Видите — впереди вода?
Девушка кивнула.
— Ее там быть не должно.
— Может быть мы, это… have lost alignment (потеряли ориентировку), — Сандра вспомнила слово из детских сказок, — заблудились?
— Ни хрена мы не заблудились, — Максим по тряс у нее перед носом приемником GPS, — аппаратура показывает, что мы находимся как раз там, где и должны!
— А в это… что случилось?
— Случилось то, что те, кто рисовал вот эту карту, — Оленик хлопнул атласом о сиденье вездехода, — просто содрали ее с листа издания 1971 года. Раньше здесь было болото, а теперь кусок озера.
— И что?
— Нам нужно переправиться, — Максим взял карту и показал ее американке, — мы должны из Зашейка попасть в Старый Зашеек и не можем этого сделать!
Непонятные названия ей ни о чем не говорили, эта Россия была совсем не похожа на ту, о которой рассказывал ей прадед в далеком детстве. Та Россия напоминала картины Васнецова, Врубеля и лубочные картинки, а эта… она еще не решила, что думать о стране пращуров.
— Нужно брать лодку!
— Какую лодку! Снегоходы ни одна лодка не выдержит, тут нужно что-то более серьезное. В обход придется идти, обходить все это вот! — он обвел рукой пространство перед собой.
— Далеко?
— Еще километров двадцать-двадцать пять…
Начались новые мучения. Теперь стало легче, было светло и можно было выбирать путь движения. Хоть реже буксовали. Через несколько часов путешественники снова остановились. Перед ними была дорога. Покрытое укатанным снегом шоссе, по краям которого высились высокие снежные барьеры. Больше всего она напоминала не привычный Сандре автобан, а желоб для соревнований по бобслею. Русские снова устроили совещание. Девушка пошла спросить, что приключилось на этот раз. Увидела Дика, тот сидел с потерянным лицом и смотрел в одну точку.
— Что такое? — спросила девушка у Макса.
— Дорогу видите?
Она хмуро кивнула и спросила:
— Поедем по ней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28