Ну, как я справилась, Шерлок?
— Вы все тонко подметили, мой дорогой Ватсон.
— Элементарно, дорогой. А кто нарисовал это?
— Досточтимый доктор Чи — человек многочисленных талантов.
— Я достаточно хорошо узнала профессора, чтобы ничему не удивляться. А как к тебе попали рисунки?
— Чи показал мне их в Гарварде и попросил продемонстрировать тебе, вспомнив, что сначала ты занималась палеонтологией, а уже потом — морской биологией. Хотя главным образом он стремился, чтобы кто-то взглянул на изображения свежим взглядом. А для меня, как для океанолога, подобные картинки не имеют большого смысла.
— А ты посмотри по-другому, Пол. Если бы тебе показали какой-то камень со дна океана, о чем бы ты спросил в первую очередь?
— Откуда его взяли?
— Браво. Тот вопрос задал бы и археолог. Изучение культуры индейцев майя никогда не входило в мою сферу деятельности, однако вот мой первый вопрос к тебе: где находятся эти головы?
— Вот эта — с развалин, где вы с Чи столкнулись с бандитами.
Неприятный холодок пробежал по спине Джеммы — она вспомнила о пекущем солнце, запахе разложения и «черных археологах».
— А остальные?
— Из разных мест, где побывал Чи.
— А почему он выбрал именно эти? Опустим пока наличие некоего внешнего сходства.
— Расположение. Лица высечены на фризах обсерваторий, где изображены древние корабли. Предположительно финикийские. А может, и нет.
— Весьма интригующе.
— Профессор тоже так считает. Корабли объединяют все изображения.
— И что все это значит?
— Не знаю, — ответил Пол, пожав плечами. — Боюсь, я вышел за пределы моей компетенции.
— Тогда почему бы не позвонить Чи?
— Уже пробовал. Его нет в офисе в Мехико. Там ответили, что профессор был рано утром, а теперь недоступен.
— Все ясно. Это значит, что он на пленэре.
— Я оставил сообщение, — добавил Пол.
— А что, если позвонить Орвилю?
— "Сумасшедшему ученому"? Именно о нем я и подумал. Просто сначала хотел узнать твое мнение.
— Звони, звони Лайнусу Орвилю.
Траут набрал номер и включил громкую связь.
— А, Малдер и Скалли, — донеслось с противоположного конца. — Как идет работа над секретными материалами?
Самым серьезным тоном, на какой только был способен, Траут ответил:
— Мы обнаружили неопровержимые доказательства того, что все эти таинственные корабли — с затонувшего континента My.
— Шутите! — воскликнул профессор.
— Точно. Просто захотелось произнести слово «му».
— Му-му, Малдер. Ладно. А теперь говорите, зачем позвонили.
— Мы хотим узнать ваше мнение по поводу рисунков профессора Чи, — объяснила Джемма.
— А-а, изображения Венеры.
— Венеры?
— Да. Восемь эскизов. На каждом представлена очередная реинкарнация Венеры.
Джемма недоуменно посмотрела на профили с выдающимися челюстями и мощными лбами.
— А я всегда представляла богиню любви в образе нежной девы, родившейся из океанской пены и явившейся миру на створке раковины.
— Это из-за того, что в вашей голове засел образ с картины Боттичелли, и вы потратили кучу времени на классическое образование. А Венера в представлении майя — мужчина.
— Какой шовинизм!
— Только до определенной степени. Что касается жертвоприношений, то здесь, по твердому убеждению майя, все боги равны. Венера являлась символом Кецалькоатля, или Кукулькана — Пернатого Змея. Аналог рождения и возрождения. Как и Кецалькоатль, Венера исчезает, чтобы снова возродиться.
— Понятно, — сказал Траут. — Майя украшали храмы изображениями божества, чтобы умилостивить его. И ожидая, когда оно вернется.
— Отчасти да. Вы должны понять, как архитектура храмов связана с религией. Постройки майя часто привязывались к ключевым астрономическим точкам вроде равноденствия, солнцестояния или появления Венеры. Работал небесный калькулятор, если хотите.
— Профессор Чи сравнивал башню обсерватории с компьютером, а надписи на стенах — с программным обеспечением. Он чувствовал, что все это — лишь часть какой-то обшей системы.
— Он излагал мне свою теорию. Однако той башне еще о-о-очень далеко до «Ай-би-эм».
— Но все-таки возможно, что башня и примыкающие к ней постройки — элемент какого-то одного плана, единой схемы? — настаивала Джемма.
— Не пытайтесь понять меня превратно. Индейцы майя были невероятно изобретательны и любили удивлять. Умение предсказывать появление Венеры давало жрецам невероятную власть. Это божество помогало определять важные даты. Например, когда сеять, когда убирать урожай, время наступления сезона дождей. На руинах некоторых городов майя все оконные и дверные проемы зданий сориентированы в соответствии с положением Венеры относительно различных точек горизонта.
— И все же там нет изображений кораблей, насколько мне известно, — возразила Джемма.
— Да, такие изображения есть только в восьми храмах. Венера скрывается из виду на восемь дней. Ужасно зависеть от расположения планет. Жрецы брали нескольких девушек, приносили их в жертву, и опять все возвращалось на круги своя. Кстати, у меня лекция через пять минут. Нельзя ли продолжить нашу захватывающую беседу немного позднее?
Джемма не отступала:
— Значит, Венера скрывается из виду на восемь дней, и существует восемь храмов, где на стенах высечены корабли. Думаете, совпадение?
— Чи так не думает. Ладно, мне пора. Не терпится рассказать студентам о континенте My.
Орвиль положил трубку.
— Итак, посмотрим еще раз, чем мы располагаем. Нам известно о восьми храмовых обсерваториях. Каждая была построена для наблюдения за Венерой. — Траут сделал пометку в блокноте. — Также все эти постройки посвящены одной теме — прибытию кораблей с сокровищами. Корабли скорее всего финикийские. Конечно, дикое предположение, но, возможно, обсерватории и Венера как-то связаны с сокровищами.
Джемма кивнула, соглашаясь. Она взяла лист бумаги и в случайном порядке нарисовала восемь кругов.
— Предположим, это храмы. — Джемма соединила линиями круги и пристально посмотрела на рисунок. — Что-то в этом есть.
— Похоже на паука, — предположил Пол.
— Мы мыслим стандартно, все наши представления привязаны к Земле. Скажем, вот это Венера в самой крайней точке относительно горизонта. В том храме, где мы были с Чи, я видела два небольших окошка, похожих на бойницу в замке. Вот что получится, если провести линии от этого окошка к точке нахождения Венеры. А теперь — от другого окошка.
Таким образом Джемма соединила с Венерой все восемь обсерваторий. Довольная рисунком, она подсунула листок Полу.
— Теперь получилась пасть голодного аллигатора, — сказал он.
— Возможно. Или пасть голодного змея.
— Все еще думаешь о том змее?
— И да и нет. Чи носил амулет, который назывался «Пернатый Змей». Рисунок напомнил мне о челюстях Кукулькана.
— Нужно достать точный план расположения всех обсерваторий, чтобы в этой затее появился хоть какой-то смысл. Жаль, что Чи не с нами.
Джемма слушала вполуха.
— Я вот о чем подумала. «Говорящий камень», который ищут Курт и Джо. А не окажется ли на нем какой-то схемы в виде решетки?
— Возможно. Я позвоню еще раз и оставлю сообщение для Чи. Пусть он свяжется с нами как можно скорее. И позвоним Курту. Сообщим, как ты кое-что нащупала.
Джемма задумчиво смотрела на рисунок.
— Да, вот только что?
Глава 41
Нантакет
Небольшая яхта остановилась у спасательного судна на расстоянии, достаточном для переговоров. На сигнальной мачте реяло два флага — американский и итальянский. Из капитанской рубки вышел подтянутый седовласый Анжело Донателли.
— Здравствуйте, мистер Остин. Я прибыл со спасательной миссией. Наверняка у вас кончилась граппа. Не пора ли пополнить запасы?
— Добрый день, мистер Донателли! — прокричал Курт. — Спасибо за своевременную поддержку.
Капитан Макгинти сложил ладони рупором и прогремел:
— Капитан тоже благодарит вас и приглашает на борт в качестве гостя.
Донателли отдал честь и исчез в рубке. Якорь «Майры» с грохотом и всплесками погрузился в воду.
Двигатель замер. Донателли и его кузен Антонио сели в катер и через минуту уже поднимались на борт спасательного судна.
Владелец «Майры» захватил для капитана бутылочку огненного итальянского напитка и с удовольствием вручил ее морскому волку.
— Как вам моя красавица, мистер Остин? — спросил Донателли, махнув в сторону своего корабля.
Остин окинул судно взглядом от кормы до носа, будто любовался красивой женщиной.
— Прекрасные классические линии, — довольно сказал он. — А как в управлении?
— Просто мечта. Я влюбился в это суденышко сразу, как только увидел его в Бристоле на Род-Айленде. Потратил тысячи на ремонт. В длину она всего сорок пять футов, но из-за вытянутого носа кажется длиннее. Отличный кораблик, чтобы катать внуков. — Донателли рассмеялся. — Или скрываться от семьи, когда хочется тишины и покоя. А мой сообразительный бухгалтер сделал лодку частью бизнеса, так что я должен наловить рыбы и обратно в ресторан. — Ресторатор замолчал и грустно посмотрел вдаль, где чайки мелькали над водой, будто хлопья снега. — Вот здесь все и произошло.
Остин указал на красный буй:
— Корабль лежит под этой отметкой, на глубине тридцати морских саженей. Мы находимся прямо над ним.
Не было необходимости произносить имя «Андреа Дориа» вслух. Все и так прекрасно понимали, о чем идет речь.
— Я исходил окрестные воды вдоль и поперек, — сказал Донателли, — но никогда, никогда не подходил к этой точке. — Он горько усмехнулся. — Мы, сицилийцы, суеверны и верим в привидения.
— Огромное вам спасибо за то, что согласились оказать нам помощь.
Донателли бросил на Остина какой-то пронзительный взгляд:
— Ни за что на свете я бы не упустил эту возможность. С чего начнем?
— В каюте капитана карты и схемы...
— Хорошо. Идем, Антонио. Посмотрим, чем можно помочь этим джентльменам.
Капитан Макгинти развернул на столе большой лист плотной бумаги. Вверху по-итальянски было написано: «План размещения пассажиров». Под заголовком помещалась фотография лайнера, красиво рассекающего океанские просторы. Под фотографией — схема девяти палуб.
Донателли указал на гостиную «Бельведер».
— Я работал здесь, когда «Стокгольм» ударил нас. Бум! Я упал. — Он повел пальцем на прогулочную палубу. — Здесь все пассажиры ждали помощи и спасения. Такая была суматоха! Мистер Кэрри нашел меня, и мы пошли в его каюту. Здесь, по правому борту. Верхняя палуба. Бедная миссис Кэрри оказалась в ужасном капкане. Как испуганный кролик. Я побежал искать домкрат. Вот тут спустился. Возле магазинов на прогулочной палубе путь оказался заблокирован, поэтому я вернулся на корму, затем сошел на палубу "А".
Донателли прекратил свой четкий рассказ, вспомнив ужас, который он пережил, спускаясь во чрево тонущего корабля.
— Простите. Даже сейчас, после стольких лет... — Он сделал глубокий вдох и продолжил: — В ту ночь я понял, что такое ад... Итак, я оказался на палубе "Б", где и находился гараж. Все знают конец истории?
Собравшиеся вокруг стола кивнули.
— Хорошо, — произнес Донателли с явным облегчением.
— Не могли бы вы указать точно, где в гараже стоял бронированный грузовик? — спросил Остин.
— Конечно. Вот в этом углу. — Донателли поставил крестик карандашом. — Там находилось девять автомобилей, включая роскошный «крайслер». А вот домкрат я все равно не нашел.
— Мы планируем попасть внутрь через дверь в гараж, — пояснил Остин.
— Автомобили можно было загонять в гараж прямо с пирса. Думаю, это хороший план, но я слишком мало смыслю в подобных вещах, — сказал Донателли, пожав плечами.
Капитан Макгинти был настроен менее оптимистично.
— Надеюсь, ребята, ваша затея не окажется пустышкой. По-моему, возникнут большие проблемы.
— Я бы удивился, если бы проблем не оказалось вообще, — заметил Остин.
— Я знаю людей, которые спускались в грузовой отсек через палубы. Здесь все — автомобили, грузы — попадало на борт, которым лайнер лег на дно. Ваш бронированный грузовик может оказаться под целой грудой хлама, под тоннами искореженного железа. Вы рискуете зацепиться за что-нибудь и оказаться в ловушке.
Остин понимал, что перед ним, пожалуй, самое трудное задание, с каким он сталкивался за все время карьеры ныряльщика. Посложнее, чем подъем иранского грузового судна или русской субмарины.
— Спасибо за предупреждение, капитан. Возможно, вы правы, и это действительно невыполнимое задание. Но все-таки, думаю, нам стоит взглянуть на гараж. — Остин усмехнулся. — Может быть, найдем домкрат для мистера Донателли.
Макгинти от души рассмеялся:
— Ну что ж, если затея и безумная, то вы безумцы в моем вкусе. А не поднять ли нам тост по этому поводу?
Донателли откупорил бутылку и налил граппы.
— Кстати, мне звонили ребята со дна моря, — сказал капитан. — Им уже почти удалось прорезать корпус. Я велел подготовить все к завтрашнему дню и отдохнуть.
Остин поднял бокал:
— За упущенные возможности и невыполнимые миссии.
Смех стих, когда бокал поднял Донателли:
— За «Андреа Дориа» и души погибших.
Выпили молча.
Глава 42
Жизнь вокруг «Андреа Дориа» никогда не замирала. Роскошные каюты теперь оккупировали стайки серебристых рыбок. А ведь когда-то за эти апартаменты прежние постояльцы заплатили многие тысячи лир... Но вот покой голубых сумерек нарушили два необычных существа, которые были намного опаснее любого обитателя морских глубин. Они обладали ярко-желтой кожей, на спинах — защитные панцири черного цвета, посреди голов — по одному большому глазу. Тело заканчивалось двумя конечностями. В верхней части туловища находилась пара похожих конечностей, только покороче и с клешнями. Но самое любопытное, что у подводных монстров были жужжащие плавники.
Существа висели в воде, словно воздушные шарики на параде в День благодарения. И тут в наушниках Остина раздался легкий смешок Завалы:
— Я тебе говорил, что ты похож на участника шоу толстяков?
— После ужина с Макгинти это меня не удивляет. Да, костюм мне кажется несколько тесноватым.
Так называемый костюм представлял собой фактически индивидуальную субмарину. Особая алюминиевая «кожа» выполняла роль корпуса. Костюм давал возможность находиться под водой шесть — восемь часов, а в непредвиденных обстоятельствах — и до сорока восьми. В воде он весил всего восемь фунтов. Немаловажное достоинство — отсутствие необходимости в декомпрессии при длительном погружении. Тем не менее у костюма имелся и существенный недостаток — громоздкость. Попытка повторить путь Донателли в этом снаряжении походила на самоубийство из-за возможности легко запутаться в обрывках проводов и кабелей.
Составляя план погружения, Остин постарался учесть ошибки и достижения предшественников. Самой успешной была экспедиция Гимбла. Несмотря на разного рода проблемы вроде плохой погоды и сильных течений, Гимблу удалось достать сейф и с помощью крана поднять его на борт судна.
Остин постарался подготовить свою операцию наилучшим образом. Корабль и команда слаженно работали. Ганн по каналам агентства добыл колокол для погружения, декомпрессионную камеру и мини-подлодку в качестве «дополнительного бонуса». Но самое главное — прибыли шестеро опытных подводников агентства, и все это время они работали внизу. Ведь нужно было вырезать отверстие в корпусе затонувшего судна.
Погода в районе Нантакета славилась своей переменчивостью. Когда Остин и Завала утром выбрались из постелей, воздух был прозрачен, а морская гладь напоминала зеркало. Вот промелькнула пара темных плавников. Дельфины. Макгинти говорит, это счастливая примета. А еще капитан предсказывал туман и, возможно, усиление течения.
Облачившись в костюмы, Остин и Завала при помощи крана погрузились в воду. Несколько минут друзья проверяли снаряжение, а кран тем временем опустил еще четыре специальных кабеля с особыми металлическими клипсами на концах.
Видимость составляла не менее тридцати футов, так что пока не требовалось включать освещение. Остин и Завала направились туда, где мерцал свет. Там и работали коллеги.
Один из подводников стоял на коленях с автогеном в руках, а второй следил за топливным шлангом и контролировал обстановку. Они спустились раньше в колоколе, который служил средством транспортировки и местом обитания подводной команды.
Поддерживаемый толстым кабелем, колокол и сейчас находился в нескольких метрах над корпусом «Андреа Дориа». Нижний люк был открыт, и оттуда как змеи вились кабели, подающие дыхательную смесь и теплую воду для обогрева костюмов. Кроме того, у каждого работающего на глубине было по запасному баллону за спиной.
Сотрудник НУМА, стоявший на коленях, заметил вновь прибывших и выключил горелку. Он указал на отверстия, прорезанные по углам предполагаемой двери. Туда уже прикрепили кабели, протянутые с поверхности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39