– Давай теперь проверим дом, а затем твой новодел.
Луны не было, но Питт и Джордино не хотели рисковать и двигались медленно и осторожно. Они едва различали поверхность земли под ногами. Плотные резиновые боты защищали их ноги от острых обломков коралла, которые перемежались с участками мягкого песка. Они подобрали под пальмой упавший лист и тащили его позади себя, чтобы немного замаскировать следы. Если им не удастся покинуть остров до рассвета, придется искать укрытие, в котором можно будет дождаться спасательной экспедиции, организованной Ганном и Моро.
Дом представлял собой большое колониальное сооружение с широкой верандой по всему периметру. Питт и Джордино забрались на веранду. Здесь резиновые боты давали им возможность двигаться совершенно бесшумно. Окна были закрыты плотными ставнями, призванными защищать дом от ярости тропических ураганов. В одной из щелочек между досками ставня был виден свет внутри. Питт на четвереньках подполз к окну и заглянул в щель. Комната по ту сторону окна была совершенно пуста. Внутренность дома выглядела так, как будто в доме никто не жил уже много лет.
Не видя причин таиться и дальше, Питт встал и нормальным голосом сказал Джордино:
– Дом заброшен, и уже давно.
В темноте нельзя было различить выражение полного изумления, появившееся на лице Джордино.
– Это нелепо. Как это? Владелец экзотического острова в Вест-Индии никогда не бывает в единственном на острове доме? Какой тогда смысл владеть таким местом?
– Моро говорил, что какие-то люди прилетают на остров и улетают отсюда несколько раз в году в определенное время. Должно быть, здесь есть какое-то другое место, где можно разместить гостей.
– В таком случае оно должно находиться под землей, – сказал Джордино. – На поверхности острова нет ничего, кроме этого дома, новодела и небольшого ангара для обслуживания самолетов и вертолетов.
– Но тогда зачем такой горячий прием и вооруженная охрана? – задумчиво протянул Питт. – Что Эпона пытается сохранить в тайне?
Ответом ему стала внезапная странная музыка, а затем радуга цветных огней, вспыхнувших внутри и вокруг современной копии Стоунхенджа.
* * *
Дверь в камеру Дирка с силой распахнулась и клацнула об ограничитель. В воздухе еще ощущался дневной жар, а в маленькой замкнутой каморке дышать вообще было нечем. Женщина-охранница двинула дулом автомата, недвусмысленно приказывая выйти в коридор. Дирку вдруг стало холодно, как будто он шагнул в холодильник. Руки и спина покрылись гусиной кожей. Он знал, что охраннице бесполезно задавать вопросы. Она ничего ему не скажет.
На этот раз они не попали в экзотически украшенную комнату, а прошли через другую дверь в длинный бетонный коридор. Казалось, он уходил в бесконечность. Они шли и шли по коридору. Дирку уже казалось, что они прошли по нему чуть ли не милю. Наконец подошли к винтовой лестнице и поднялись по ней вверх этажа на четыре, по оценке Дирка. С площадки на верху лестницы проход через каменную арку вел к большому креслу, похожему на трон, которое было слабо освещено золотистым светом из скрытого источника. Из темноты по бокам выступили две женщины в голубых одеяниях и приковали Дирка цепями к кольцам, вделанным в подлокотники кресла. Еще одна закрыла ему рот черным шелковым платком и завязала его на затылке. Затем все три женщины вновь растворились в темноте.
Внезапно вокруг чаши каменного амфитеатра, построенного по образцу античных, но без сидячих мест для зрителей, вспыхнуло множество бледно-лиловых огней. Казалось, огни закружили вокруг в бешеном хороводе. Еще через мгновение в черное небо воткнулись лазерные лучи. Они осветили ряд колонн, поставленных на равных расстояниях вокруг чаши, а также внешний, больший круг колонн из черного лавового камня. Только тогда Дирк увидел в центре громадный черный камень в форме саркофага. Юноша напрягся и рванулся вперед, но цепи удержали его на месте. Он понял. Он узнал в центральном камне своего рода алтарь и понял, что его используют для жертвоприношений. Его глаза расширились от ужаса, а рот напрягся в немом крике. Он разглядел, что на верхушке черного камня лежит, раскинув руки, Саммер в белом одеянии. Она лежала неподвижно, будто привязанная к жесткой поверхности камня. Дирка охватил холодный, всепоглощающий страх. Он как сумасшедший сражался с цепями, пытаясь разорвать их или выдернуть кольца из креплений. Все напрасно. Его сил, даже умноженных приливом адреналина, было явно недостаточно. Никому из людей было бы не под силу разорвать звенья цепей или выдернуть их из каменных подлокотников. Но Дирк все равно боролся и не прекращал попыток, пока не лишился сил.
Огни внезапно погасли, и в чаше послышались звуки кельтской музыки. Вертикальные камни отразили их многократным эхом. Прошло десять минут, и огни вспыхнули вновь, осветив на этот раз тридцать женщин в разноцветных развевающихся одеждах. Отблески света играли на их рыжих волосах, серебристые блестки на телах мерцали, как звезды на небе. Затем огни завертелись спиралью, как это уже происходило не однажды, и появилась Эпона в золотом пеплуме. Она шагнула к черному жертвенному камню, подняла руку и начала декламировать нараспев: – О дочери Одиссея и Цирцеи, да лишатся жизни недостойные!
Голос Эпоны звучал и звучал без конца. Иногда в ее речитативе возникала пауза, и тогда остальные женщины поднимали руки и тоже пели в унисон. Как и прежде, они повторяли одну и ту же фразу, она звучала все громче и вдруг внезапно затихала и падала до почти неслышного шепота, когда все одновременно опускали руки.
Дирк видел, что Саммер не замечает окружающего. Ее широко раскрытые глаза смотрели на Эпону и на высокие колонны вокруг алтаря, но ничего не видели. В них не было страха. Она была настолько одурманена, что не имела представления о том, что ее жизни что-то угрожает.
Эпона сунула руку в складки своего одеяния и вскинула над головой церемониальный кинжал. Остальные женщины поднялись по ступенькам и окружили свою богиню. Они тоже вытащили откуда-то кинжалы и подняли их над головами.
Зеленые глаза Дирка помутнели от ужаса. Это были глаза человека, который знает, что его мир вот-вот разлетится на кусочки. Вот-вот произойдет трагедия. Он кричал от невыносимой муки, но кляп глушил звуки его голоса.
Наконец Эпона произнесла формулу смерти:
– Вот лежит та, которой не следовало рождаться.
Ее нож и ножи остальных сверкнули в пляшущих лучах прожекторов.
47
За долю секунды до того, как Эпона и остальные успели вонзить кинжалы в беспомощное тело Саммер, перед алтарем будто по волшебству материализовались две таинственные фигуры, полностью затянутые в черное. Та, что повыше, схватила поднятую руку Эпоны за запястье, выкрутила ее и вынудила женщину опуститься на колени. Все остальные вокруг алтаря застыли в шоке.
– На сегодня хватит, – сказал Питт. – Шоу закончено.
Джордино мягко, как кот, двинулся вокруг алтаря, переводя дуло автоматической винтовки с одной женщины на другую, – на тот случай, если кому-то из них придет в голову вмешаться.
– Назад! – резко приказал он. – Бросьте ножи и отойдите к началу лестницы.
Продолжая одной рукой прижимать дуло своей винтовки к груди Эпоны, Питт хладнокровно принялся освобождать Саммер. Она была привязана к алтарю единственным ремешком на талии.
Ошеломленные и перепуганные рыжеволосые женщины медленно отступили от алтаря прочь и сбились кучку. Джордино эта сцена не обманула ни на секунду. Он знал, что «сестры» этих женщин насмерть, как тигрицы, сражались со спецназовцами на Ометепе. От его внимания не укрылось, что они и не подумали бросить кинжалы, а вместо этого начали потихоньку окружать его со всех сторон. Мышцы Джордино напряглись. Он понимал, что сейчас не время миндальничать и нет смысла еще раз просить их бросить кинжалы. Он тщательно прицелился из своей винтовки, нажал на курок и отстрелил левую сережку из уха женщины, по виду которой можно было сделать вывод о ее высоком положении.
Выстрелив, Джордино замер в изумлении и тревоге. Женщина, казалось, не почувствовала боли и вообще не ощутила каких бы то ни было эмоций. Она даже не подняла руку к мочке уха, откуда закапала кровь. Все, что она сделала, – это вонзила в Джордино взгляд, полный ярости и ненависти.
Он бросил быстрый взгляд через плечо на Питта. Тот был занят тем, что пытался одной рукой расстегнуть ремень, удерживавший Саммер на камне.
– Мне нужна помощь. Такое впечатление, что эти сумасшедшие бабы вот-вот бросятся на меня.
– И это еще не все. Все охранники острова примчатся сюда, как только поймут, что что-то не так.
Питт поднял голову и увидел, что все тридцать женщин вновь начали медленно придвигаться к алтарю. Необходимость безжалостно застрелить женщину шла вразрез с мужской природой Питта, с его воспитанием и представлениями о жизни, но в данном случае на карту были поставлены не только их собственные жизни. Если им вдвоем не удастся остановить тридцать самых ярых представительниц общества «дочерей Одиссея», то его дети погибнут тоже. Их просто заколют тридцатью ножами. Женщины вокруг алтаря были похожи на стаю волков, окружившую пару львов.
На мгновение Питт прекратил дергать ремень и освобождать одурманенную Саммер. В ту же секунду Эпона выдернула свою кисть из его руки. Бритвенно-острое кольцо на ее пальце глубоко рассекло ладонь Питта. Он вновь схватил ее за руку и вгляделся в кольцо. На танзаните было вырезано изображение Уффингтонского белого коня. Не обращая внимания на острую боль в ладони, он оттолкнул Эпону и поднял винтовку.
Четыре хладнокровных выстрела пришлись по ногам четырех ближайших женщин. Все четверо с криками боли и удивления попадали на землю. Питт не мог заставить себя убивать, но стремился по крайней мере вывести противников из строя. У него не было другого выхода, только так он мог спасти от кровавой смерти ближайшего друга и собственных детей. Остальные женщины заколебались, но, подогреваемые фанатизмом и яростью, вновь двинулись вперед, угрожающе размахивая кинжалами.
Джордино не больше, чем Питт, был нравственно готов убивать женщин. Он взял пример с Питта и тоже начал не торопясь, методично стрелять по ногам. Еще пять женщин упали рядом, образовав бесформенную груду тел.
– Остановитесь! – прокричал Питт. – Или мы начнем убивать.
Те из женщин, кто еще не пострадал, остановились и перевели взгляд на своих сестер, извивавшихся от боли у них под ногами. Одна из женщин в серебристом одеянии подняла свой кинжал высоко над головой и разжала пальцы. Кинжал с громким лязгом упал на каменный пол. Медленно, одна за одной, остальные женщины последовали ее примеру, и вскоре все уже стояли, широко раскинув в стороны пустые ладони.
– Позаботьтесь о раненых!
Джордино продолжал контролировать действия женщин и следил, не появятся ли охранники. Тем временем Питт освободил наконец Саммер. Он обнаружил, что во время заварушки Эпона куда-то исчезла, и проклял сам себя. Обнаружив, что Саммер не способна идти самостоятельно, он перекинул ее через плечо и поспешил к стоявшему в стороне трону. Там он воспользовался стволом своей винтовки в качестве рычага и быстро выдернул из камня кольца, к которым была прикреплена цепь Дирка.
Дирк сорвал кляп и, задыхаясь, выдохнул:
– Отец, откуда, бога ради, вы с Алом взялись на этот раз?
– Полагаю, можно сказать, что мы упали с неба, – ответил счастливый Питт, обнимая сына.
– Успели в самый раз. Еще несколько секунд, и... – Дирк замолчал, погрузившись в мрачные мысли.
– Осталось только найти способ убраться отсюда. – Питт внимательно вгляделся в стеклянные глаза Саммер. – С ней все в порядке? – спросил он у Дирка.
– Эти ведьмы накачали ее наркотиками.
Питт еще раз пожалел, что дал ускользнуть Эпоне. Но ее теперь нигде не было видно. Она бросила своих сестер и исчезла где-то в темноте за ритуальными камнями. Питт вытащил из чехла на поясе спутниковый телефон и набрал номер. После довольного долгого молчания в трубке раздался голос Ганна:
– Дирк?
– В каком вы состоянии? – спросил Питт. – Насколько мы сумели увидеть, в вас были попадания.
– Шепард получил сквозную рану в руку, но рана чистая. Я перевязал его, как сумел.
– Может он управлять вертолетом?
– Он тертый калач. И слишком взбешен, чтобы не сесть за штурвал.
– А как ты?
– Одна пуля отскочила от моей головы, – жизнерадостно отозвался Ганн, – но я подозреваю, что ей пришлось хуже, чем мне.
– Вы сейчас в воздухе?
– Да, примерно в трех милях к северу от острова, – объяснил Ганн, затем неуверенно спросил: – Как Дирк и Саммер?
– Живы и здоровы.
– Слава богу! Вы готовы убираться оттуда?
– Прилетайте и заберите нас.
– Можешь рассказать, что вы там обнаружили?
– Ответы на вопросы будут позже.
Питт выключил телефон и перевел взгляд на Саммер, которую Дирк и Джордино пытались привести в чувство. Они под руки водили ее взад и вперед, чтобы восстановить кровообращение. Пока вертолет не появился, Питт обошел вокруг жертвенного камня. Он все время ожидал появления охранников Эпоны, но никто так и не появился. Затем прожекторы между каменных колонн внезапно мигнули и погасли, и мир погрузился во тьму. На языческий амфитеатр опустилась тишина.
К тому моменту, как над островом во второй раз появился вертолет с Шепардом и Ганном, на маленьком взлетном поле уже вовсю ревели двигатели. Оттуда успело взлететь несколько реактивных самолетов. Они взлетали один за другим, чуть не задевая друг друга. Питт теперь был уверен, что им не угрожает никакая опасность. Когда вертолет наконец появился, Питт сообщил Шепарду, что можно спокойно включить посадочные огни. Вертолет ненадолго завис над амфитеатром, и в свете его прожекторов Питт смог убедиться, что они одни в этой чаше с ритуальными каменными столбами. Все женщины исчезли. Питт поднял голову к ясному небу с миллионами звезд и задумался о том, куда теперь направляется Эпона. Что она будет делать теперь, когда ее нелепый проект, который должен был принести страдания миллионами невинных людей, лежит в руинах под озером Никарагуа?
Теперь, когда стало известно, что она по поручению своего босса Призрака совершала преступные деяния, ее будут разыскивать. По ее следу пойдут все международные правоохранительные агентства. Тщательному анализу будет подвергнут каждый аспект деятельности корпорации «Одиссей». Суды Европы и Америки будут завалены исками против нее. Вряд ли «Одиссей» сумеет пережить такое расследование. Что же сам Призрак? Какова его роль в этом проекте? Он руководил всем, а потому должен отвечать. На чем построены отношения между Призраком и Эпоной? Каковы эти отношения? Вопросы без ответов во множестве теснились в голове Питта.
«Эту загадку придется разгадывать кому-то другому», – решил он. Их с Джордино миссия на этом, слава богу, закончена. Он переключился на более насущные проблемы, на свое собственное будущее. Джордино тихонько подошел и встал рядом.
– Возможно, сейчас не слишком подходящее время, чтобы затевать этот разговор, – произнес он, как будто размышляя вслух, – но я много думал об этом, особенно в последние десять дней. Я пришел к выводу, что становлюсь слишком стар, чтобы метаться по всем океанам и участвовать в безумных авантюрах Сэндекера. Я устал от сумасшедших подвигов и диких эскапад, от экспедиций, каждая из которых легко могла оборвать мою плодотворную деятельность. Я не могу больше делать все то, что делал прежде. У меня болят суставы, а раны заживают в два раза дольше, чем в молодости.
Питт поглядел на него и улыбнулся:
– Что ты хочешь этим сказать?
– У адмирала будет выбор. Он может отправить меня в отставку, и тогда я найду легкую, хорошо оплачиваемую работу в какой-нибудь морской инженерной компании. Или он может назначить меня начальником департамента подводного снаряжения НУМА. В общем-то меня устроит любая работа, где не обязательно будет калечиться и терпеть, когда в тебя стреляют.
Питт повернулся и долго смотрел на беспокойное темное море. Затем перевел взгляд на Дирка и Саммер, его сын как раз помогал девушке забраться в вертолет. Они – его будущее.
– Знаешь, – наконец отозвался он, – ты словно прочел мои мысли.

Часть пятая
Тайное становится явным
48
Вашингтон, округ Колумбия
11 сентября 2006 г.
В девять часов утра, через три дня после возвращения вместе с отпрысками домой в ангар, Питт повязал галстук и надел «серьезный костюм», как он его называл, – единственный свой шитый на заказ черный костюм-тройку в тонкую полоску. Он застегнул жилет и опустил в кармашек старинные золотые часы. Золотую часовую цепочку он пропустил в специальную петлю, а второй конец ее с грузиком опустил в кармашек на другой стороне. Питт не слишком часто надевал этот костюм, но сегодня был совершенно особый день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55