— Семен Григорьевич Пушкарев, пятьдесят два года, фракция… Впрочем, наименование фракции ничего не прибавит и не убавит… Женат. Сын учится в Сорбонне, дочь недавно вышла замуж за банкира. Держал общаг. Полгода тому назад выяснилось — общаг похищен, переведен в швейцарский банк на счет предателя. Часть суммы использована на приобретение недвижимости в Испании. За все это его приговорили к смерти… Понятно?— Да, — равнодушно ответил Собков. Что ему до подробного перечня жульнических махинаций вора в законе. Это даже хорошо, что ворюга, и что — в законе. Киллер убьет не политика. Орден, конечно, не повесят, в газетах не прославят, но особо искать не станут. Не за что, — Сколько?— Десять штук. Сделаешь?— Можешь не сомневаться… Правда, гонорар — мизерный, не мешает увеличить. Сам понимаешь, на что иду.Обычная торговля, примитивный «пещерный» рынок. Только торг идет не продуктами либо тряпками — на кон поставлена человеческая жизнь. Да, ворюги, да предателя, но Пушкарев все же живое существо. Ни заказчика, ни исполнителя такая малость не смущает, нравственные начала для них давно потеряли свою ценность.— Двенадцать? — недовольно предложил Монах. Будто эта немалую сумму киллер пытается вытащить не из эскадронной казны — из его кармана. — По моему, в самый раз.— Сделаю, — неохотно согласился терминатор. Выторговать больше не получится. Заказчик скуп до омерзения. Даже потом прошибло. — Аванс?— Как всегда. Тридцать процентов. Наводчики нужны? Есть парочка, могу презентовать.Александр хотел было согласиться. Нужны, конечно, нужны, как без наводчиков. Но вспомнил про ожидающего Валеру. Чем меньше будет задействовано помощников, тем больше гарантий на удачный отход. Пожалуй, одного любкиного телохранителя достаточно.— Обойдусь…— Твои дела… Когда сделаешь депутата? — наседает Монах. — Пушкарев может слинять за рубеж, там его достать намного трудней…Дело, конечно, не во вшивом предателе — трусливый заказчик торопится удрать из Москвы. Поэтому интересуется временем покушения. Не дай Бог, попасть под ответный удар сыскарей. А то, что уголовка среагирует — никаких сомнений: на мушку попадет депутат Госдумы. О том, что он — бандитский банкир мало кому известно. Сами сыскари не решатся — их подтолкнут, заставят ловить убийцу.Значит, отдуваться, как всегда, придется исполнителю. И это за несчастные двенадцать кусков? Обидно. Но отказаться не получится, уже дал добро. Свое слово Собков ценил на вес золота. Если даже оно могло привести к гибели.— Как только разделаюсь с Ахметом, — уклончиво пообещал он… Глава 12 Закон любой охоты прост: жертва убегает, маскируется, прячется.Охотник идет по оставленным следам, разгадывает хитроумные уловки. Собков— охотник, Ахмет — дичь. Преследование — не в лесу либо в поле, на улицах огромного города. Остаться незаметным трудно, почти невозможно.И все же киллер не отступает. Не потому, что жаждет крови. Он отлично понимает: не замочит единственного знающего его человеке, сам превратится в об"ект охоты. Вот и бродит за вшивым авторитетом, отслеживает маршруты его передвижения по Москве, ищет потаенную лазейку, знание которой позволит пустить в ход оружие.Какое оружие? Карабин под рубашкой не спрятать, за пояс не засунуть. Костомаровская «мухобойка»? Смешно даже подумать! Удастся приблизиться к Ахмету вплотную — никаких проблем, прижать ствол к горлу и нажать на спусковой крючок. Не получится, не позволят телохранители. Перепуганный до мокрых штанов гансов наследничек, наверняка, окружил себя сворой крутых парней, спит, гуляет, даже на девке прыгает только под охраной.Надо искать подходы! Как сказал Монах: медленно торопиться. Время не терпит, Пушкарев, действительно, в любой момент может слинять за границу, а выход на депутата намертво перекрыт «унитазным» предпринимателем.Хитрый авторитет всегда в гуще народа: среди покупателей в магазине, в толпе — на улице, в окружении сотрудников — в офисе. Дома тоже не достать— окна наглухо закрыты плотными шторами.Главная задача — найти надежный ствол.Еще раз попросить Валеру? Нельзя! И без того молчун слишком много знает. Повяжут сыскари — может расколоться. Единственная надежда — на любовницу.В это утро Александр проснулся рано — в половине шестого. Лежит на своей половине постели и размышляет. За окном — голубое небо, по которому карабкается к зениту раскаленное солнце, трещат на подобии рыночных торговок какие-то пичуги, легкий ветерок играет с тюлевой занавеской.Рядом удовлетворенно посапывает Костомарова. Еще бы не посапывать — насытилась любовником и уснула. Потная, вонючая. В душе снова шевельнулась брезгливость. И по отношению к сопостельнице, и — к себе.Настроение паршивое. Хочется бросить погруженную в вонючее болото Россию и, сломя голову, бежать на «чужбину», туда, где киллера ожидает блаженное безделье.Любовь Нестеровна издала звук, похожий на скрип давно не смазываемой двери, сама испугалась и открыла бессмысленные глаза. При виде лежащего рядом любовника самодовольная улыбка раздвинула припухшие губы. Все же, несмотря на бальзаковский возраст, она по прежнему желанна. Вот и Сереженька ночью не устоял.— Так… Почему не спишь?… Еще рано…Ссылаться на бессоницу не хочется — смахивает на оправдания, а оправданий в любой форме и по любому поводу терминатор не терпит. Отмалчиваться не стоит. Немолодая баба, из"езженная вдоль и поперек не одним десятком мужиков, с отвисшими грудями и мужскими манерами, еще может понадобиться.— Не спится, — потянулся он. — Нервы играют.— Мне тоже не спится…Костомарова откинула одеяло — жарко! — прижалась к мускулистому телу любовника, закинула на него ногу. Немедленно усилился запах пота. Собков поморщился: женщина называется, хотя бы побрызгалась духами. Или постояла под душем. Вокзальные шлюхи и те заботятся о чистоте.— Так… Спасибо за ночное наслаждение, миленький, — сюсюкала она, поглаживая сопостельника. — Все было, блин, прекрасно, — женская ручка нерешительно подрожала на груди «супруга», переместилась на его живот. — Как же мне повезло в жизни! После черной полосы наступила яркая, блестящая.Ручка осваивает новую территорию, пальчики пощипывают кожу, ладошка «лечит» больные места. Не остановишь — переползет еще ниже. В принципе, приятно, возбуждает. Кроме того, за крышу и джип приходится расплачиваться. Угнетает запах пота. Будто — от грязной дворовой псины.Александр осторожно снял женскую ручку со своего живота, положил на простынь.— Устал я, Люба. Прости. Давай отложим на вечер.— Давай, — разочарованно согласилась Костомарова. — Если тебе не хочется…Честно говоря, она тоже не испытывала желания. Просто считала аморальным лежать рядом с мужчиной и не отдаться ему. И еще одно заставляло придуряться. Хотелось еще раз убедиться в действенности своих женских чар, которые, несмотря на возраст, все еще «работают». Что же касается мужика — он обязан кипеть и плавиться рядом с такой сооблазнительной женщиной.— Вчера я виделся с несколькими бизнесменами. Один показал новый пистолет австрийского производства. Красота! Я постыдился демонстрировать подаренную тобой игрушку. Как-то не серьезно, не солидно,— осторожно накачивал сопостельницу киллер. — В наше время без приличного ствола, как без одежды. Голый.— Так… Я тоже об этом подумала! — перебила его Костомарова.Глупая телка проглотила подсунутый ей пучек ядовитой травки. Не стесняясь, голая соскочила с постели, протопала к трюмо, порылась в многочисленных ящичках. Возвратилась, держа за спиной какую-то коробку.— Не смотри, бесстыжий, ослепнешь, — изобразила она стыдливость, но заматывать простыней изрядно потасканные женские прелести не стала. — Возьми, блин, еще один подарок…Александр открыл коробку и обалдел. Вот это подарок! За такой не жалко и потрудиться, позабыть на полчаса антипатию и брезгливость! Перед фанатом стрелкового оружия — бельгийский пистолет «диктатор», давнишняя его мечта. Память подсказала: вес — полкилограмма, длина — двенадцать сантиметров, эффективная дальность стрельбы — тридцать-сорок метров. Самовзвод.Рядом — с «диктатором» второй ствол. Гладкоствольный «дог». Барабанный, на пять патронов. Как и мухобойка, оружие ближннего боя, а вот калибр не в пример больше.Здесь же разрешения на право ношения. Запасные снаряженные обоймы, в пачках — дополнительные патроны.Теперь у киллера имеется целый арсенал: карабин СКС с оптическим прицелом, который презентовал ему Валера, три пистолета, из которых «мухобойка» — для ближнего боя, гладкоствольный «дог» — для среднего, «диктатор» — для дальнего. С таким вооружением грех не справиться с вонючим Ахметом.— Спасибо, родная. Я у тебя в неоплатном долгу. Даже не знаю, смогули расплатиться…— Сможешь, блин! И не только за оружие. Говорила с Федором, тот пообещал разобраться с твоим Ахметом… Так… Что же касается «погашения» долга…Жадная ручка скрылась под одеялом. Покопалась и наглядно показала чем и каким способом следует рассчитываться. С таким откровенным бесстыдством, что Александр почувствовал мужское бессилие. Так у него всегда было, когда не он был первой скрипкой, а — партнерша. Организм по своему мстил хозяину за нарушение извечных законов секса.Пришлось переступить через себя, заставить свое тело заработать в полную силу. Щедрые подарки стоят этого.Собков откинул одеяло и привлек к себе женское тело. Любовница часто задышала, принялась елозить горячими губами по мужской груди. Когда он вошел в нее, застонала, напряглась, продемонстрировала способность реагировать на мужское вторжение.Еще рывок, еще — усилие! Груди расплющились в его руках, женские колени зажали поясницу. Господи, не тяни, скачи быстрей к финишу, молился любовник. Чувствовал — на долго его не хватит.Наконец, женщина напряглась, вскрикнула и опала.— Так… Спасибо, милый… Ты — настоящий мужмк, — горячо шепталаона, не выпуская партнера из об"ятий. — Бычек-произвдитель! Не зрясеструха положила на тебя глаз… Счаз-з, дождется! У меня внутри будточасть тебя осталась. Болит, ноет, просит… повторения.Даже не спросила каково ему? Получил ли он наслаждение или просто поработал? Ясно: раб он и есть раб. Бесчувственный робот, обязанность которого удовлетворять потребности хозяйки.И все же обидно.— Получишь вечером, — сухо пообещал он. — Сейчас отдохнем.— Счаз-з! Приголубь меня еще разочек. Твоя девочка, блин, хочет…— Сказано — вечером! — обозленно прикрикнул Пуля. — Пора подниматься. Мне назначена встреча в десять утра.— Не сердись, блин. Мы — побыстрому. У тебя получится. И я помогу.Костомарова снова окольцевала любовника ногами, зашарила по его телу требовательными пальчиками. По привычке громко задышала.Ненасытная баба! Отматерить ее и сбежать? Нельзя. Пока нельзя. Себе дороже выйдет. Придется подчиниться.— Так, сладкий… Еще потрудись, желанный… Еще… Еще…Наконец, расслабилась. Но держала любовника крепко. Руками и ногами. Не вырваться.— Отпусти. Мне действительно нужно торопиться.— Всего четверть часика, — сюсюкала женщина, терзая ногтями спину «раба». — Так… Разве не мягко лежать на мне? Давай теперь всегда так спать? Вечером ты на мне, утром — я… Красота, блин!Собков содрогнулся. За оружие он уже расплатился, остаются — джип и «крыша». Но это через несколько дней, когда накопятся силы и рассеется запах пота.Воспользовавшись удобным моментом, Пуля выскользнул из женских об"ятий, спрыгнул с постели, набросил халат.— Завтраком накормишь? Или не заслужил яишенку с колбасой?— Счаз-з! Заслужил, конечно, заслужил! — заторопилась Костомарова. — И яишенку, и колбаску, и пирожки с мясом… Отвернись, пожалуйста, я оденусь.Все правильно, обнаженная натура отработала, теперь нет необходимости демонстрировать ее. Впрочем, особо демонстрировать нечего: одни мятые тряпки. Александр перешел в столовую, включил телевизор.— Екатерина, блин! — закричала хозяйка из спальни. — Накрывай на стол, корми Сереженьку!Кокетливая служанка, вызывающе покачивая бедрами, покрыла овальный стол накрахмаленной скатертью, принялась выставлять посуду.— На чем прикажете жарить яишню? — сладким голоском спросила она. — На сале или сливочном маслице? Кто что любит: один — сдобную булочку, другой зачерствелую черняшку.Намек прозрачен. Александр подошел к сдобной служанке. погладил по плечику. Разве подкатиться, когда Любка захрапит? Жаль, конечно, но нельзя, обстановка не позволяет. Перенес руку на тугую грудь.— Лично мне — вот на этом.— Не растапливается! — звонко рассмеялась девчонка. — Жиру мало, одно молоко!— Подогрею — растопится…Заскрипела дверь спальни. Катька, подарив симпатичному мужичку обещающий взгляд, убежала.— Кажется, ты не теряешь, блин, времени, — сощурилась Костомарова. — Я эту шлюшку сегодня же выгоню. А тебе вырезу круглые и заставлю с"есть!Что до угрозы вырезать «круглые» — обычное выражение ревнивой бабы.Но она может расправиться с изменником другим путем: сдать его сыскарям.Потом — раскаянье, слезы. Но сидящему на тюремных нарах от этого будет не легче.— Можешь быть спокойной, дорогая. Чисто символический интерес. После тебя не потянет ни на сладкое, ни на горькое.— Ладно, поверю, — подумав, прошипела дамочка. — Кажется, блин, ты немало повидал женщин, поэтому обязан понимать — спелая груша гораздо слаще молодого дичка… Пошли позавтракаем и раз"едемся в разные стороны. До вечера…— Когда появишься дома?— А что, хочешь поваляться на Катьке? Не получится, милый, не скажу.После сытного завтрака Собков тщательно оделся, внимательно оглядел в зеркало отглаженный Екатериной костюм, белоснежную рубашку. Парик и грим— потом, в машине… Теперь — даренные стволы. Аккуратно разложил на диване три пистолета — «мухобойку», «диктатор» и «дог». Задумался. Дамская игрушка не подойдет, близко к Ахмету вряд ли подпустят. «Диктатор» слишком велик, а вот «дог» — то, что нужно, небольшой, тупорылый, пять патронов в барабане. На всякий случай прихватит еще один коробок.— Так… Ты собираешься, будто не на деловую встречу — на свидание, — ревниво проговорила, заглянув в комнату Любовь Нестеровна. — Учти, узнаю, блин, про измену — часа не проживешь, — в который уже раз пригрозила она.— Учту, — сердито буркнул дюбовник, спрятав оружие. Ему опротивели постоянные разборки. — Если и пойду по бабам, то сделаю это так, что не узнаешь.Он спустился в холл. Там беседовали двое: водитель и телохранитель. Говорил один Феликс, Валера одобрительно кивал либо отрицательно качал головой.Киллер прислушался.— У всех авторитетов — чудачества, — рассуждал коротышка. — Голый, царствие ему небесное, охоч был до мальчиков, держал при себе для баловства лилипута, такого же гомика. Убиенный Князь любил посещать рестораны, оклеивал голых телок баксами.Валера осуждающе поморщился. Есть же, дескать, такие паршивые мужики!— А этот любитель проводить время в магазинах. Будто вовсе не хозяин — дерьмовый приказчик, вонючая шестерка.— Кто?— Ты что, паря, оглох? Полчаса говорю про Ахмета, которого на рынках Андреем кличут, а ты…Знает коротышка, что беседа подслушивается? Скорей всего, да, знает. Тогда — наводит киллера, подсказывает, где безопасней и надежней подколоть кавказца. Кто же он такой, скромный водитель любкиного «мерса»?— О чем речь, друзья? — весело спросил Александр. — О Князе и Голом наслышан, а вот кто такой Ахмет-Андрей не знаю…— А-а, — так же весело отмахнулся коротышка. — Дерьмовый мужик. Был шестеркой у Ганса. После того, как хозяина отправили в ад, подмял под себя его хозяйство. Торгует унитазами, ваннами, разной сантехнической хурдой-мурдой.— И что за хобби у этого кавказца?— Такое же странное, как у Князя и Голого. Ездит по своим магазинам, пасет шестерок. Ему бы с девочками баловаться, коньячок попивать, а он вон что удумал… Говорят, недавно арендовал часть гастронома. Сегодня открывает.— Где? — выпалил киллер и запнулся. Опасно проявлять любопытство. — Кран в ванной прохудился, поменять не мешает, — неуклюже попытался он выкрутиться. — Поеду — куплю.Феликс охотно назвал адрес, даже нарисовал на листе бумаги, как проехать в другой конец Москвы.Валера поднялся, но повелительный жест возвратил его в исходное положение. Александр решил не брать с собой телохранителя. Его память и без того перегружена. Убийство Дылды, потом — Ганса, за ним — Босяка. Не слишком ли много для наивного парня?Александр свернул в знакомый двор, припарковался возле мусорных контейнеров. Привычно загримировался, натянул парик, переоделся. Огорченно ощупал предательскую горбинку на носу и оседлал ее очками-колесами с массивной перемычкой. Специально выбрал в магазине «Оптика». Убедился — перемычка более или менее скрыла кавказскую примету.Через каких-нибудь пятнадцать минут на оживленное шоссе свернул новенький американский джип.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60