Нет, ничего похожего. И все же когда-то он видел этого человека.
— Вижу, не узнаете, — разочарованно вздохнул мужчина. — Придется напомнить… Однажды, обокрали квартиру вашего соседа, полковника… дай Бог память… Серебрянского. Вас и капитана Федорова тогда пригласили понятыми… Вспомнили?
Будто завеса упала, рассеялся густой туман.
— Клименко! — радостно воскликнул отставник. — Старший лейтенант Клименко, «гарнизонный сыщик»!
— Наконец! — улыбнувшись, удовлетворенно промолвил Василий. — Только уже не старший лейтенант — майор. Да и ты, наверняка, не капитан…
— Подполковник в отставке… Как вышел на нас с Мишкой, сыскарь? Сколько лет пролетело, сколько зим!
— Случайно вышел, — ответил сыщик, заранее подготовив правдоподобное об"яснение. — Решил отремонтировпть свою квартиру, обратился к одному мужику, который уже проделал эту мучительную процедуру. Он и подсказал: дескать, найми новую фирму, классно работают, честно, и не обдирают, как другие, берут по-божески… Неужто, думаю, судьба свела с давними дружками? Честно говоря, начисто позабыл про ремонт, одна мыслишка — встретиться… Обратился в офис, долго крутил-вертел, но все же выбил домашний адрес… А где Мишка? И почему обе двери — твоя и его — взломаны?
Обрадованный неожиданной встречей Савчук затащил сыщика в квартиру, захлопнул дверь, подпер сломанным стулом. Он обрадовался не столько визиту старого знакомого, сколько тому, что этот знакомый — сотрудник милиции, следовательно — специалист, могущий подсказать, помочь.
— Надо бы вздрогнуть? — беспомошно оглядел он пустующие шкафы с искареженными дверцами. — У меня — пусто…
— А вот я захватил, — хитро подмигнул Клименко, доставая из внутреннего кармана ветровки плоскую бутылку. — Приготовил для Мишки. Появится — втроем вспрыснем…
— Не появится… Далеко он…
— Где? Да расскажи же, в конце концов, бестолочь, что у вас произошло?
И Савчук принялся рассказывать. Сначала — опасливо, почти шепотом, после второй рюмахи — более живо и обстоятельно. Большинство из того, что он поведал, Клименко, конечно, знал, но изумленно круглил глаза и озабоченно потирал уродовавший лицо шрам.
— Да, попали вы в историю, хуже не придумать… Говоришь, эта самая Красуля крутит не только вашей фирмой?
— Мишка говорил — таких заведений у ней предостаточно. Но не все рабы бывают в ее постели — один Мишка попался, как кур в ощип. Доила баба и денежки, и мужскую силушку. Когда видел в последний раз — ветром качало мужика… А тут еще у него новый «друг» об"явился — какой-то Поршень. Честно сказать, ничего не понял и до сих пор не понимаю. Вроде этого Поршня, старого киллера, кто-то заставил убить Мишку, даже аванс заплатил. А тот раскаялся и открылся… Сплошной детектив, пока без продолжения… Может быть, ты разберешься и поможешь Мишке выпутаться?
— Для этого нужно повстречаться и поговорить. Где мне его найти?
— Сам толком не знаю. На днях получил от него условную телеграмму: переведи, дескать, деньги в Клин до востребования… Видишь сам, как закручено: шифрованные телеграммы, ограбленные квартиры. Не хватает только луж крови, но, кажется, и это не за горами.
— Типун тебе на язык, дружище, — рассеянно пробурчал сыщик, поднимаясь с табуретки. — Придется мне вписаться в это дело… Пойдем, провожу до вокзала и посажу в поезд.
— Мне еще — в банк…
— Вместе пойдем. Короче, от меня — ни на шаг в сторону, понял? И не дрожи, подполковник, не трусь. Старым воякам трусить не положено. Стыдно.
— Какие там вояки, — безнадежно отмахнулся Ефим. — Сам ведь знаешь — обычные строители, только с погонами на плечах… Да и не дрожу я, отучился дрожать и плакаться, знаю — никто не пожалеет и не защитит. Вся надежда на тебя.
Они вышли на лестничную площадку. Савчук приладил дверь, кое-как соединил между собой две половинки бумажки с печатью. Порядок есть порядок, хоть и изрядно подпорченный.
Прежде чем войти в кабину лифта, будто сговорившись, спустились к мусоропроводу, посмотрели в приоткрытое окно. На первый взгляд, обстановка во дворе без изменений: гуляют мамаши с детьми, беседуют бабуси, за сколоченным столиком азартно играют в домино пенсионеры. И все же что-то настороживает. Может быть, белобрысый, похоже, поддатый, парень, который, покачиваясь, бродит между лавочками и детскими аттракционами, пересмеивается с голоногими девчонками, подает советы доминошникам. Время от времени поглядывает на окна четвертого этажа.
— Похоже, тебя пасут, — пробурчал Клименко. — Второй выход из под"езда имеется?
— Заколочен, — коротко ответил Ефим, чувствуя, как по телу пробегает волна дрожи. — Сколько помню — закрыт наглухо.
Сыщик нахмурился. Похоже, его насторожила сгустившаяся атмосфера вокруг отставных офицеров. Предстоит не только проводить Савчука на вокзал — убедиться в том, что он не темнит, действительно отправит деньги в Клин и в Прибалтику. Возможно, не на до востребования, а по более конкретному адресу.
— Сделаем так: я отвлеку «топтуна», ты пройдешь мимо, завернешь за угол. Там — автобусная остановка, всегда многолюдно. Садись на первый попавшийся автобус и жми, не оглядываясь. Встретимся через полчаса возле местного рынка… Только не паникуй, не дергайся, веди себя спокойно.
Попробуй вести себя спокойно, когда дрожат колени и в глазах мелькают темные пятнышки, подумал Ефим, но выдавать позорную для любого мужика трусость не стал — молча кивнул.
Спустившись на первый этаж, он затаился возле выхода из под"езда. Василий, независимо помахивая невесть откуда сорванным прутиком, направился к подозрительному парню. Белобрысый в это время «помогал» усатому пенсионеру в выборе костяшки, которой тот готовился стукнуть по столу.
— Колька, здорово! — хлопнул сыщик по плечу парня. — Сколько лет, сколько зим! С трудом узнал. Ты куда это испарился?
Парень с недоумением воззрился на незнакомого мужика.
— Ты, кореш, часом не сбрендил? — прошипел он, потирая ушибленное плечо. — Ежели поехала крыша, могу подправить… Никакой я не Колька, нарекла мамаша Витькой.
— Гляди-ка, и впрямь ошибся, — заморгал сыщик. — У того Кольки не тот подбородок, да и один глаз, помню, с косиной… Извини, паря… Ты случайно не из этого дома?
— Случайно, не из этого, — с"язвил белобрысый. — Вообще не из этого двора и не с этой улицы. Шагай, дружан, пока ходули целые.
За короткое время малопонятного диалога Савчук вышел из под"езда, стараясь не сорваться на бег, прошел до угла здания. Увидев на остановке автобус, решил: таиться больше нет смысла, «пастух» его не видит, и стрелой помчался к павильончику. Не обращая внимания на возмущенные крики женщин, которых нахал не пропустил вперед, забрался в салон.
Из— за угла вывернулся белобрысый Витька, завертел головой, беззвучно задвигал губами. Видимо, красочно высказал свое отношение к дерьмовому отставнику.
«Рынок» — третяя остановка. Раньше она именовалась «улицей Ильича», потом в соотвествии с проводимыми реформами, которые выкорчевывали все, относящееся к прошлому, получила новое имя. Небольшой пустырь, со всех сторон стиснутый громадами многоэтажных домов, за короткий срок застроился палатками, киосками, крытыми торговыми рядами, магазинчиками и распивочными-рюмочными. Возле официального входа на рынок и неофициальных разрывов между строениями торговали старики и старушки, не имеющие денег для оплаты торгового места. Торговали всякой всячиной, разложенной на ящиках и коробках, иногда — прямо на земле, на подстеленной газетке или даже куске старой ткани.
Успокоившись, Савчук принялся обходить торговцев, внимательно разглядывать выставленные товары, иногда даже приценивался, пытался поторговаться.
Но беседуя с тем же старичком, предлагающим за соответствующую цену старые водопроводные краны, невесть для какой цели предназначенные трубки и шланги, он то им дело косился на остановочный павильон. Не только для того, чтобы успеть встретить Клименко — вдруг обхитрил сыщика белобрысый «пастух» и бросился вдогонку за удравшим отставником. Ефим уже и маршруты для бегства присмотрел — под арку многоэтажки, там затаиться между гаражами, или — через дорогу в запущенный парк.
Однако белобрысый не появился, вместо него из полупустого автобуса вышел Клименко. С целофановым пакетом в руке и озабоченной улыбкой на лице. Вот, дескать, жена за продуктами откомандировала, денег дала впритирку, попробуй с"экономить на желанную поллитровку «подвального» разлива. Он настолько умело играл задуманную роль, что Савчук невольно поверил «закабаленному мужу» и даже посочувствовал ему.
Походили они друг возле друга, осмотрелись и только после этой проверки, заговорили.
— Теперь куда?
— В Мост-банк. Нужно аннулировать счет. Потом — в Сбербанк. Написать заявление для переадресовки пенсии. После — на почту. Перевести деньги. И — на вокзал, — повторно прочертил намеченные маршруты Савчук, все еще пугливо оглядываясь. — Доберусь благополучно до дому, в Москву больше — ни шагу. В церковь схожу, десяток свечек поставлю святым…
— Обширная программа. Много у меня дел, но не помочь старому приятелю не могу. Поэтому командуй. Прикрою.
Посещение банков прошло благополучно, а вот выходя из почты приятели неожиданно столкнулись с белобрысым парнем. Как он умудрился их выследить — загадка. Ехидно ухмыльнувшись, «пастух» посторонился, пропустил мимо себя «овечек» и так прочно приклеился к ним, что даже многоопытный Клименко понял — не оторваться.
Так они и блуждали по Москве: впереди — внешне спокойно беседующие Ефим и Василий, за ними — поддатый парняга. Прямиком ехать на Киевский вокзал опасно, возвратиться домой невозможно.
Только в метро удалось оторваться от настырного «пастуха»… * * *
— Как же ты фрайернулся! Узнает Красуля — обоих отправит под молотки!
Белобрысый топтун со странной кликухой Кусок недоуменно развел руками. Вроде, все делал, как надо, выследил компаньона офицерика, проводил до дома, сообщил пехотинцам и остался сторожить возле под"езда. Если бы не меченный шрамом на щеке фрайер, все было бы топ-топ. Но упустив сбежавшего офицерика, он все же снова отыскал его.
— Что за мужик был с офицериком?
— А я знаю? Вначале во дворе спутал меня со своим дружаном, после я нашел его в банке вместе с отставником… По морде — не фрайер — жиган, шрам от уха до подбородка, пописали перышком. Ботает по фене…
— Где упустил их? — не отставал Петенька. Описание меченного мужика его не интересовало, главное — найти следы компаньона Федорова. — На какой станции метро?
— На Киевской. Там такие переходы, столько народа…
— Переходили на другую станцию или — на выход?
— Кажись, на выход…
Рыжий слуга явно разочарован. Пока Хвост шмонает московские гостиницы и подмосковные пансионаты Петенька нашел более перспективную «тропку» — послал Куска «опекать» квартиры отставников. Вдруг заявятся за оставленнными вещами или документами? Пусть не сам Федоров, его компаньон обязательно выведет на захоронку красулинского хахаля.
И вот обидный прокол.
— Западло! Как же ты отклеился?
Кусок снова развел руками.
— Хвост помешал. Отвел в сторону и стал расспрашивать. Пока я с ним базарил, Савчук и меченный слиняли…
Петенька насторожился. Во первых, Хвост сейчас ковыряется в гостиницах и пансионатах. Во вторых, он терпеть не может все виды общественного транспорта, тем более, метро. Уж не решил ли он обогнать конкурента, выйти на след Савчука и унизить в глазах Красули первого ее приближенного?
Подковерная борьба между Хвостом, Жадюгой и Петенькой зародилась давно. Внешне шестерки относились друг к другу дружелюбно, улыбчиво, на самом деле изо всех сил старались ошельмовать «дружана», подставить его.
— О чем был базар?
— Об отставнике…
Отпросившись у Красули, Петенька в сопровождении Куска помчался на Киевский вокзал. Конечно, надежды маловато, электрички отправляются почти ежеминутно, но вдруг повезет?
Не повезло. Поиски на перронах, опрос всезнающих беспризорных пацанов и пацанок ничего не дали — Савчук и его меченный кореш исчезли… * * *
Клименко и ненавидел, и любил трудную свою профессию. Ненавидел за необходимость перевоплощаться, хитрить, возиться с показаниями свидетелей, протоколами допросов и очных ставок. Любил за опасности, подстерегающие сыщика на каждом шагу, за моральное удовлетворение после поимки преступников.
Он понимал — без бумажной волокиты не обойтись, она помогает вычислить преступника, свести в единное целое доказательства его вины перед законом. Потом уже — выследить и повязать.
Сейчас наступила пора анализов и сопоставлений. Хотя бы мысленно «пробраться» в логово преступной группировки, возглавляемой Красулей, перебрать, будто четки, ее связи с другими бандами — скучная и нудная работенка, но без нее не выйти на арест бандитов. Не одного или двух-трех — всей банды.
Проводив трусливого подполковника, Василий не воспользовался общественным транспортом — любил размышлять на ходу. А подумать было над чем — беседа с Савчуком, на первый взгляд сумбурная, ничего не дающая, зародила новые вопросы.
Почему он решил, что квартиры отставников «пасут» именно красулинцы? Почему многообещаюшую фирму не опекает тот же Жетон, к которому, несмотря на все усилия, так и не удалось внедрить агента угрозыска? Да, Красуля удачно использует завербованных отставников, в частности, с их помощью она вышла на коллекционера, но почему за эту ниточку не мог уцепиться ее конкурент?
Значит, не следует торопиться с выводами, при встрече с Федоровым вполне могут проясниться неизвестные сейчас детали.
И Клименко поспешил в угрозыск.
Ему повезло — в коридоре столкнулся с Родиным. Вспомнил — на связи с ним находится Мальчик.
— Здорово, Димка! — провозгласил он, взяв коллегу под руку. — А я то, грешник, думал, что ты выслеживаешь подопечных бандюг.
Вид у Родина далеко не веселый, лучше сказать — грустный. Синяки под глазами — не самый верный признак грусти, их «носит» большинство вечно недосыпающих сотрудников. А вот опущенные плечи и пересекающие лоб морщинки — что-то новое.
— Дела не радуют, Василий… Пропал Мальчик. Пропустил уже две встречи. Или хозяйка «откомандировала» в дальние края, может быть даже — за рубеж, или…
Второе «или» для секретных агентов, каждую минуту ожидающих разоблачение и, естественно, расправы — более правдоподобная версия. А за безопасность подопечных кто отвечает? Конечно, сотрудник, у которого они на связи.
— Не горюй, сыщик, три к носу. Мало ли что — заболел, решил сбить со следа какого-нибудь пастуха, женился, в конце концов.
Димка изобразил страдающую улыбку. Промолчал, не отшутился.
— Хочу узнать — Мальчик в последний раз ничего не говорил о Федорове? Ну, не поручила ли Красуля покарать неверного хахаля, успокоилась ли, может быть, завела нового?
— Вроде, не успокоилась, скорее, наоборот, еще больше загоревала. О ликвидации Федорова слышать не хочет, хотя на этом настаивают обиженные за хозяйку щестерки. Поручила непременно отыскать возлюбленного и притащить в спальню.
— Нашли? — затаив дыхание, спросил Клименко. — Или вышли на след?
— По состоянию на прошлую неделю — нет, хотя боевики шныряют по всей области, дежурят неподалеку от дома — вдруг отставник заявится за забытыми вещицами…
Значит, все же белобрысый — красулинец! Клименко облегченно задышал, будто сообщение Родина выдернула из горла торчащую там затычку. Красулинские шестерки не страшны, ибо они вычислены и «проштампованы». Вот ежели бы отставников пасли люди Жетона — было бы посложней.
Еще раз ободрив коллегу — никуда не денется Мальчик, если не сейчас, то на будущей неделе обязательно об"явится — Василий попрощался с Родиным и пошел докладывать начальству.
Еще одна нелюбимая обязанность — почти ежедневные доклады! Казалось бы, появится у сыщика необходимость — сам придет посоветоваться или поплакаться, какая необходимость по часу держать его в кабинете, еще и еще раз пытаясь выудить обнадеживающие известия?
Но, как говорится в армейском Уставе, приказ есть приказ, он должен выполняться беспрекословно, точно и в срок. А чем отличаются сотрудники уголовного розыска от армейцев?
Начальник отдела, немолодой полковник с всегдашним недовольным видом и стаканом крепчайшего чая по правую руку, терпеть не мог многословия и заикания. Зато обожал собственные монологи, растянутые по временем на добрые часы, и начиненные, как автоматные рожки пулями, многочисленными советами и рекомендациями.
— Докладывай кратко, самое основное, — предупредил он Клименко, отхлебывая остывший чай. — На связь с Федоровым вышел?
— Еще нет. Зато говорил с…
— Меня интересует только Федоров, — позвякал ложечкой по блюдцу полковник, будто предупредил «докладчика» о том, что отведенное ему время подходит к концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Вижу, не узнаете, — разочарованно вздохнул мужчина. — Придется напомнить… Однажды, обокрали квартиру вашего соседа, полковника… дай Бог память… Серебрянского. Вас и капитана Федорова тогда пригласили понятыми… Вспомнили?
Будто завеса упала, рассеялся густой туман.
— Клименко! — радостно воскликнул отставник. — Старший лейтенант Клименко, «гарнизонный сыщик»!
— Наконец! — улыбнувшись, удовлетворенно промолвил Василий. — Только уже не старший лейтенант — майор. Да и ты, наверняка, не капитан…
— Подполковник в отставке… Как вышел на нас с Мишкой, сыскарь? Сколько лет пролетело, сколько зим!
— Случайно вышел, — ответил сыщик, заранее подготовив правдоподобное об"яснение. — Решил отремонтировпть свою квартиру, обратился к одному мужику, который уже проделал эту мучительную процедуру. Он и подсказал: дескать, найми новую фирму, классно работают, честно, и не обдирают, как другие, берут по-божески… Неужто, думаю, судьба свела с давними дружками? Честно говоря, начисто позабыл про ремонт, одна мыслишка — встретиться… Обратился в офис, долго крутил-вертел, но все же выбил домашний адрес… А где Мишка? И почему обе двери — твоя и его — взломаны?
Обрадованный неожиданной встречей Савчук затащил сыщика в квартиру, захлопнул дверь, подпер сломанным стулом. Он обрадовался не столько визиту старого знакомого, сколько тому, что этот знакомый — сотрудник милиции, следовательно — специалист, могущий подсказать, помочь.
— Надо бы вздрогнуть? — беспомошно оглядел он пустующие шкафы с искареженными дверцами. — У меня — пусто…
— А вот я захватил, — хитро подмигнул Клименко, доставая из внутреннего кармана ветровки плоскую бутылку. — Приготовил для Мишки. Появится — втроем вспрыснем…
— Не появится… Далеко он…
— Где? Да расскажи же, в конце концов, бестолочь, что у вас произошло?
И Савчук принялся рассказывать. Сначала — опасливо, почти шепотом, после второй рюмахи — более живо и обстоятельно. Большинство из того, что он поведал, Клименко, конечно, знал, но изумленно круглил глаза и озабоченно потирал уродовавший лицо шрам.
— Да, попали вы в историю, хуже не придумать… Говоришь, эта самая Красуля крутит не только вашей фирмой?
— Мишка говорил — таких заведений у ней предостаточно. Но не все рабы бывают в ее постели — один Мишка попался, как кур в ощип. Доила баба и денежки, и мужскую силушку. Когда видел в последний раз — ветром качало мужика… А тут еще у него новый «друг» об"явился — какой-то Поршень. Честно сказать, ничего не понял и до сих пор не понимаю. Вроде этого Поршня, старого киллера, кто-то заставил убить Мишку, даже аванс заплатил. А тот раскаялся и открылся… Сплошной детектив, пока без продолжения… Может быть, ты разберешься и поможешь Мишке выпутаться?
— Для этого нужно повстречаться и поговорить. Где мне его найти?
— Сам толком не знаю. На днях получил от него условную телеграмму: переведи, дескать, деньги в Клин до востребования… Видишь сам, как закручено: шифрованные телеграммы, ограбленные квартиры. Не хватает только луж крови, но, кажется, и это не за горами.
— Типун тебе на язык, дружище, — рассеянно пробурчал сыщик, поднимаясь с табуретки. — Придется мне вписаться в это дело… Пойдем, провожу до вокзала и посажу в поезд.
— Мне еще — в банк…
— Вместе пойдем. Короче, от меня — ни на шаг в сторону, понял? И не дрожи, подполковник, не трусь. Старым воякам трусить не положено. Стыдно.
— Какие там вояки, — безнадежно отмахнулся Ефим. — Сам ведь знаешь — обычные строители, только с погонами на плечах… Да и не дрожу я, отучился дрожать и плакаться, знаю — никто не пожалеет и не защитит. Вся надежда на тебя.
Они вышли на лестничную площадку. Савчук приладил дверь, кое-как соединил между собой две половинки бумажки с печатью. Порядок есть порядок, хоть и изрядно подпорченный.
Прежде чем войти в кабину лифта, будто сговорившись, спустились к мусоропроводу, посмотрели в приоткрытое окно. На первый взгляд, обстановка во дворе без изменений: гуляют мамаши с детьми, беседуют бабуси, за сколоченным столиком азартно играют в домино пенсионеры. И все же что-то настороживает. Может быть, белобрысый, похоже, поддатый, парень, который, покачиваясь, бродит между лавочками и детскими аттракционами, пересмеивается с голоногими девчонками, подает советы доминошникам. Время от времени поглядывает на окна четвертого этажа.
— Похоже, тебя пасут, — пробурчал Клименко. — Второй выход из под"езда имеется?
— Заколочен, — коротко ответил Ефим, чувствуя, как по телу пробегает волна дрожи. — Сколько помню — закрыт наглухо.
Сыщик нахмурился. Похоже, его насторожила сгустившаяся атмосфера вокруг отставных офицеров. Предстоит не только проводить Савчука на вокзал — убедиться в том, что он не темнит, действительно отправит деньги в Клин и в Прибалтику. Возможно, не на до востребования, а по более конкретному адресу.
— Сделаем так: я отвлеку «топтуна», ты пройдешь мимо, завернешь за угол. Там — автобусная остановка, всегда многолюдно. Садись на первый попавшийся автобус и жми, не оглядываясь. Встретимся через полчаса возле местного рынка… Только не паникуй, не дергайся, веди себя спокойно.
Попробуй вести себя спокойно, когда дрожат колени и в глазах мелькают темные пятнышки, подумал Ефим, но выдавать позорную для любого мужика трусость не стал — молча кивнул.
Спустившись на первый этаж, он затаился возле выхода из под"езда. Василий, независимо помахивая невесть откуда сорванным прутиком, направился к подозрительному парню. Белобрысый в это время «помогал» усатому пенсионеру в выборе костяшки, которой тот готовился стукнуть по столу.
— Колька, здорово! — хлопнул сыщик по плечу парня. — Сколько лет, сколько зим! С трудом узнал. Ты куда это испарился?
Парень с недоумением воззрился на незнакомого мужика.
— Ты, кореш, часом не сбрендил? — прошипел он, потирая ушибленное плечо. — Ежели поехала крыша, могу подправить… Никакой я не Колька, нарекла мамаша Витькой.
— Гляди-ка, и впрямь ошибся, — заморгал сыщик. — У того Кольки не тот подбородок, да и один глаз, помню, с косиной… Извини, паря… Ты случайно не из этого дома?
— Случайно, не из этого, — с"язвил белобрысый. — Вообще не из этого двора и не с этой улицы. Шагай, дружан, пока ходули целые.
За короткое время малопонятного диалога Савчук вышел из под"езда, стараясь не сорваться на бег, прошел до угла здания. Увидев на остановке автобус, решил: таиться больше нет смысла, «пастух» его не видит, и стрелой помчался к павильончику. Не обращая внимания на возмущенные крики женщин, которых нахал не пропустил вперед, забрался в салон.
Из— за угла вывернулся белобрысый Витька, завертел головой, беззвучно задвигал губами. Видимо, красочно высказал свое отношение к дерьмовому отставнику.
«Рынок» — третяя остановка. Раньше она именовалась «улицей Ильича», потом в соотвествии с проводимыми реформами, которые выкорчевывали все, относящееся к прошлому, получила новое имя. Небольшой пустырь, со всех сторон стиснутый громадами многоэтажных домов, за короткий срок застроился палатками, киосками, крытыми торговыми рядами, магазинчиками и распивочными-рюмочными. Возле официального входа на рынок и неофициальных разрывов между строениями торговали старики и старушки, не имеющие денег для оплаты торгового места. Торговали всякой всячиной, разложенной на ящиках и коробках, иногда — прямо на земле, на подстеленной газетке или даже куске старой ткани.
Успокоившись, Савчук принялся обходить торговцев, внимательно разглядывать выставленные товары, иногда даже приценивался, пытался поторговаться.
Но беседуя с тем же старичком, предлагающим за соответствующую цену старые водопроводные краны, невесть для какой цели предназначенные трубки и шланги, он то им дело косился на остановочный павильон. Не только для того, чтобы успеть встретить Клименко — вдруг обхитрил сыщика белобрысый «пастух» и бросился вдогонку за удравшим отставником. Ефим уже и маршруты для бегства присмотрел — под арку многоэтажки, там затаиться между гаражами, или — через дорогу в запущенный парк.
Однако белобрысый не появился, вместо него из полупустого автобуса вышел Клименко. С целофановым пакетом в руке и озабоченной улыбкой на лице. Вот, дескать, жена за продуктами откомандировала, денег дала впритирку, попробуй с"экономить на желанную поллитровку «подвального» разлива. Он настолько умело играл задуманную роль, что Савчук невольно поверил «закабаленному мужу» и даже посочувствовал ему.
Походили они друг возле друга, осмотрелись и только после этой проверки, заговорили.
— Теперь куда?
— В Мост-банк. Нужно аннулировать счет. Потом — в Сбербанк. Написать заявление для переадресовки пенсии. После — на почту. Перевести деньги. И — на вокзал, — повторно прочертил намеченные маршруты Савчук, все еще пугливо оглядываясь. — Доберусь благополучно до дому, в Москву больше — ни шагу. В церковь схожу, десяток свечек поставлю святым…
— Обширная программа. Много у меня дел, но не помочь старому приятелю не могу. Поэтому командуй. Прикрою.
Посещение банков прошло благополучно, а вот выходя из почты приятели неожиданно столкнулись с белобрысым парнем. Как он умудрился их выследить — загадка. Ехидно ухмыльнувшись, «пастух» посторонился, пропустил мимо себя «овечек» и так прочно приклеился к ним, что даже многоопытный Клименко понял — не оторваться.
Так они и блуждали по Москве: впереди — внешне спокойно беседующие Ефим и Василий, за ними — поддатый парняга. Прямиком ехать на Киевский вокзал опасно, возвратиться домой невозможно.
Только в метро удалось оторваться от настырного «пастуха»… * * *
— Как же ты фрайернулся! Узнает Красуля — обоих отправит под молотки!
Белобрысый топтун со странной кликухой Кусок недоуменно развел руками. Вроде, все делал, как надо, выследил компаньона офицерика, проводил до дома, сообщил пехотинцам и остался сторожить возле под"езда. Если бы не меченный шрамом на щеке фрайер, все было бы топ-топ. Но упустив сбежавшего офицерика, он все же снова отыскал его.
— Что за мужик был с офицериком?
— А я знаю? Вначале во дворе спутал меня со своим дружаном, после я нашел его в банке вместе с отставником… По морде — не фрайер — жиган, шрам от уха до подбородка, пописали перышком. Ботает по фене…
— Где упустил их? — не отставал Петенька. Описание меченного мужика его не интересовало, главное — найти следы компаньона Федорова. — На какой станции метро?
— На Киевской. Там такие переходы, столько народа…
— Переходили на другую станцию или — на выход?
— Кажись, на выход…
Рыжий слуга явно разочарован. Пока Хвост шмонает московские гостиницы и подмосковные пансионаты Петенька нашел более перспективную «тропку» — послал Куска «опекать» квартиры отставников. Вдруг заявятся за оставленнными вещами или документами? Пусть не сам Федоров, его компаньон обязательно выведет на захоронку красулинского хахаля.
И вот обидный прокол.
— Западло! Как же ты отклеился?
Кусок снова развел руками.
— Хвост помешал. Отвел в сторону и стал расспрашивать. Пока я с ним базарил, Савчук и меченный слиняли…
Петенька насторожился. Во первых, Хвост сейчас ковыряется в гостиницах и пансионатах. Во вторых, он терпеть не может все виды общественного транспорта, тем более, метро. Уж не решил ли он обогнать конкурента, выйти на след Савчука и унизить в глазах Красули первого ее приближенного?
Подковерная борьба между Хвостом, Жадюгой и Петенькой зародилась давно. Внешне шестерки относились друг к другу дружелюбно, улыбчиво, на самом деле изо всех сил старались ошельмовать «дружана», подставить его.
— О чем был базар?
— Об отставнике…
Отпросившись у Красули, Петенька в сопровождении Куска помчался на Киевский вокзал. Конечно, надежды маловато, электрички отправляются почти ежеминутно, но вдруг повезет?
Не повезло. Поиски на перронах, опрос всезнающих беспризорных пацанов и пацанок ничего не дали — Савчук и его меченный кореш исчезли… * * *
Клименко и ненавидел, и любил трудную свою профессию. Ненавидел за необходимость перевоплощаться, хитрить, возиться с показаниями свидетелей, протоколами допросов и очных ставок. Любил за опасности, подстерегающие сыщика на каждом шагу, за моральное удовлетворение после поимки преступников.
Он понимал — без бумажной волокиты не обойтись, она помогает вычислить преступника, свести в единное целое доказательства его вины перед законом. Потом уже — выследить и повязать.
Сейчас наступила пора анализов и сопоставлений. Хотя бы мысленно «пробраться» в логово преступной группировки, возглавляемой Красулей, перебрать, будто четки, ее связи с другими бандами — скучная и нудная работенка, но без нее не выйти на арест бандитов. Не одного или двух-трех — всей банды.
Проводив трусливого подполковника, Василий не воспользовался общественным транспортом — любил размышлять на ходу. А подумать было над чем — беседа с Савчуком, на первый взгляд сумбурная, ничего не дающая, зародила новые вопросы.
Почему он решил, что квартиры отставников «пасут» именно красулинцы? Почему многообещаюшую фирму не опекает тот же Жетон, к которому, несмотря на все усилия, так и не удалось внедрить агента угрозыска? Да, Красуля удачно использует завербованных отставников, в частности, с их помощью она вышла на коллекционера, но почему за эту ниточку не мог уцепиться ее конкурент?
Значит, не следует торопиться с выводами, при встрече с Федоровым вполне могут проясниться неизвестные сейчас детали.
И Клименко поспешил в угрозыск.
Ему повезло — в коридоре столкнулся с Родиным. Вспомнил — на связи с ним находится Мальчик.
— Здорово, Димка! — провозгласил он, взяв коллегу под руку. — А я то, грешник, думал, что ты выслеживаешь подопечных бандюг.
Вид у Родина далеко не веселый, лучше сказать — грустный. Синяки под глазами — не самый верный признак грусти, их «носит» большинство вечно недосыпающих сотрудников. А вот опущенные плечи и пересекающие лоб морщинки — что-то новое.
— Дела не радуют, Василий… Пропал Мальчик. Пропустил уже две встречи. Или хозяйка «откомандировала» в дальние края, может быть даже — за рубеж, или…
Второе «или» для секретных агентов, каждую минуту ожидающих разоблачение и, естественно, расправы — более правдоподобная версия. А за безопасность подопечных кто отвечает? Конечно, сотрудник, у которого они на связи.
— Не горюй, сыщик, три к носу. Мало ли что — заболел, решил сбить со следа какого-нибудь пастуха, женился, в конце концов.
Димка изобразил страдающую улыбку. Промолчал, не отшутился.
— Хочу узнать — Мальчик в последний раз ничего не говорил о Федорове? Ну, не поручила ли Красуля покарать неверного хахаля, успокоилась ли, может быть, завела нового?
— Вроде, не успокоилась, скорее, наоборот, еще больше загоревала. О ликвидации Федорова слышать не хочет, хотя на этом настаивают обиженные за хозяйку щестерки. Поручила непременно отыскать возлюбленного и притащить в спальню.
— Нашли? — затаив дыхание, спросил Клименко. — Или вышли на след?
— По состоянию на прошлую неделю — нет, хотя боевики шныряют по всей области, дежурят неподалеку от дома — вдруг отставник заявится за забытыми вещицами…
Значит, все же белобрысый — красулинец! Клименко облегченно задышал, будто сообщение Родина выдернула из горла торчащую там затычку. Красулинские шестерки не страшны, ибо они вычислены и «проштампованы». Вот ежели бы отставников пасли люди Жетона — было бы посложней.
Еще раз ободрив коллегу — никуда не денется Мальчик, если не сейчас, то на будущей неделе обязательно об"явится — Василий попрощался с Родиным и пошел докладывать начальству.
Еще одна нелюбимая обязанность — почти ежедневные доклады! Казалось бы, появится у сыщика необходимость — сам придет посоветоваться или поплакаться, какая необходимость по часу держать его в кабинете, еще и еще раз пытаясь выудить обнадеживающие известия?
Но, как говорится в армейском Уставе, приказ есть приказ, он должен выполняться беспрекословно, точно и в срок. А чем отличаются сотрудники уголовного розыска от армейцев?
Начальник отдела, немолодой полковник с всегдашним недовольным видом и стаканом крепчайшего чая по правую руку, терпеть не мог многословия и заикания. Зато обожал собственные монологи, растянутые по временем на добрые часы, и начиненные, как автоматные рожки пулями, многочисленными советами и рекомендациями.
— Докладывай кратко, самое основное, — предупредил он Клименко, отхлебывая остывший чай. — На связь с Федоровым вышел?
— Еще нет. Зато говорил с…
— Меня интересует только Федоров, — позвякал ложечкой по блюдцу полковник, будто предупредил «докладчика» о том, что отведенное ему время подходит к концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31