Лундквист улыбнулся:— Совершенно ни при чем, дружище. Мы гораздо больше думаем о сделке в связи с вашей научной работой. Вы наверняка догадываетесь, о чем идет речь, — об этом проекте Гамановия.— А? А причем тут он?— Мы сейчас не может посвятить вас во все детали, потому что нашего босса сегодня вечером нет. Могу только сказать, что это дело связано с геофизикой и очень выгодно для вас. А сейчас хотел бы только пригласить вас сюда завтра в это же время, чтобы вы могли побеседовать с нашим боссом.— А кто босс? Я думал, что это вы.Лундквист осклабился:— Не совсем.Все по-прежнему оставалось очень неясным. Грахам спросил:— А как вы обо мне узнали? Я ничего не публиковал о Гамановии, да и работаю над этим проектом постольку-поскольку, как консультант.— О, мы уже давно за вами наблюдали. Между прочим… — Лундквист повернулся к Варшауэру, — что случилось со Смитом и Магаззо? Они около шести вечера позвонили с К. С. К. и сказали, что наблюдают за нашим другом, но их до сих пор нет. Не могли же они раствориться в воздухе.Грахам частенько по жизни был лопух лопухом, но здесь мгновенно сообразил, что к чему. Лундквист наверняка выследил его усилиями той парочки, которую они со Скляром вырубили и засунули в мешки. Если Скляр тот, за кого он себя выдавал, то с этим Черчиллианским обществом что-то нечисто. Грахам поднялся.— Прошу прощения, — выдавил он, — н-но мисс Джеру и мне надо идти. Прямо с-сейчас. Если у вас есть для меня какое-то предложение, пишите мне в Колумбийский университет. Бетти!— Да, Городон? — Она открыла дверь из соседней комнаты. В ней Грахам увидел стол с шахматной доской и расставленными фигурами и два кресла, в одном из которых сидел Эдвардс. Он тоже поднялся и направился к двери. Грахам не торопясь снял очки, положил их в футляр и убрал в карман.— П-пошли, Бетти, — сказал он и сделал шаг к дверям.Однако толстяк Варшауэр преградил ему дорогу со словами:— Ну-ну, один момент, доктор Грахам. Не надо так спешить. Вас не попросят ни о чем, что противно вашим принципам…Только это он и успел вымолвить, потому что костистый кулак Грахама ударил его в нос, и голова Варшауэра с гулким стуком впечаталась в дверь. Ноги у него подогнулись, он осел на пол и остался сидеть, привалившись спиной к двери и раскинув ноги.Грахам, однако, обнаружил, что, пока дверь прижата Варшауэром, открыть ее невозможно. Успей он отодвинуть толстяка в сторону, они с Джеру могли бы выскочить до того, как их схватят… Но едва он схватился руками за Варшауэра, как его оттащили назад. Повернувшись, он увидел, что его держит Эдвардс, который оказался весьма сильным коротышкой.Грахам тем не менее нанес ему два плотных удара под ребра, в то же время крикнув:— Беги, Бетти! Позвони в полицию! Зови на помощь!Однако, вместо того чтобы закричать, Джеру-Бхетиру схватила кресло и приподняла его, намереваясь ударить Эдвардса. Но Лундквист выхватил у нее кресло и отшвырнул его в сторону. Потом он одной рукой схватил ее за ладонь, а другой достал из кармана что-то вроде баллончика с краской. Грахам узнал в нем осирианский электрошоковый пистолет.— Лучше не надо, — предупредил Лундквист, направляя пистолет на кришнанку. — И ты тоже, Грахам. Угомонись, или я ее прижгу.Грахам осторожно расцепился с Эдвардсом, который стал поднимать на ноги Варшауэра. Последний держал у лица окровавленный платок и бормотал:— У него кулаки как молоты! Что это за ученые, к чертовой матери, если они одним ударом вырубают?— А теперь, друзья, — сказал Лундквист, — поговорим о деле. Боюсь, что нам придется ненадолго задержать здесь мисс-как-там-ее, чтобы быть уверенными в продолжении сотрудничества. Будет лучше, если ты все сделаешь добровольно, а если нет, то все равно мы своего добьемся. Во время лекции ты вел себя так, словно эта маленькая осьминожка тебе очень нравится. Я прав?Грахам, почувствовав, что он и так уже слишком много наболтал, стоял молча.Варшауэр продолжал бормотать, подтягивая носом кровь:— Мне надо сходить к врачу за лекарством.— Полагаю, ты вряд ли захочешь увидеть ее убитой, а? — продолжил Лундквист. — Так что делай, что тебе говорят, приятель. Иди отсюда домой и никому не говори о том, что здесь случилось, и о Черчиллианском обществе тоже, и вообще ни о чем. Держи язык за зубами, усек? А завтра вечером придешь сюда, как я тебе сказал. Мисс-как-там-ее здесь не будет, но мы о ней позаботимся. Ну и будь уверен, что если захочешь что-нибудь выкинуть, то больше ее не увидишь. Понял, что я сказал?— Ты имеешь в виду, что убьешь ее?— Не совсем так. Убить можно человека, а она только ходячая помидорина с какой-то захудалой планеты. Но ты правильно понял мою мысль. Лады, дружище?— О’кей, — устало промолвил Грахам.Они с Джеру-Бхетиру еще раз обменялись взглядами. Он прочитал в ее глазах призыв броситься на Лундквиста, вырвать у его пистолет и перебить остальных. Грахам, однако, прекрасно понимал, что Лундквист по-прежнему начеку и нажмет на курок немедленно, как только почувствует неладное. В такой ситуации ему не дадут сделать ни шага.Потом он вышел, слыша, как за его спиной причитает Варшауэр:— …настоящий молот! III По дороге к дому Грахам чувствовал себя ужаснее, чем когда-либо в жизни. Он не только всем сердцем ненавидел себя за то, что потерял свою возлюбленную, его вдобавок мучили разные мелкие страхи.Боже, ну что он ответит Айвору, когда тот спросит, что стало с туристкой? Сказать все как есть нельзя ни в коем случае. Импульсивный брат может таких дров наломать, что Джеру-Бхетиру погибнет. Гордон слишком хорошо знал своего брата, чтобы довериться ему в таком важном деле и в такой сложной ситуации. Лундквист словно держал его на поводке, и не благодаря незаурядному уму, а одной лишь прямолинейной грубостью, которая в некоторых обстоятельствах оказывается куда более действенной; и Грахам решил сделать все, что ему велено. Ну а сами убийцы только больше наглеют, если с ними вступают переговоры, начинают думать, что им в любых обстоятельствах удастся выйти сухими из воды.И вообще — есть у него голова на плечах или нет? Надо было прикинуться лопухом, со всем согласиться для вида, пока ему с Бетти еще разрешали уйти, а потом…
Айвора дома не оказалось, и Грахам сразу лег в кровать. Если брат придет, можно притвориться спящим. Тогда обойдется без неудобных расспросов.На следующее утро они, как обычно, встали в одно время. Айвор, однако, казалось, ничего не подозревал. Он весело хлопнул Гордона по спине:— Братан, ты, похоже, сам не свой от нашей маленькой инопланетянки. Смотри, не влюбись в нее, как в ту девчонку, с которой я тебя в прошлый раз знакомил. Все-таки она не человек. Так что никакого… э-э… союза у вас быть не может, если я сумел правильно это обозначить. Да и не стоит с ней шутки шутить, пытаясь…Пока Айвор все это излагал, Гордон Грахам виновато улыбался, а потом бочком-бочком — и выскользнул из дома. По дороге к метро он поймал себя на мысли, что считает часы до того времени, когда ему обещал позвонить Скляр. Если кто-то и знал, что делать в такой ситуации, то только констебль. Но можно ли что-то говорить даже Скляру? Вдруг он решит, что его обязанность — немедленно броситься ловить эту банду, не принимая во внимание жизнь туристки? И действительно ли он констебль Всемирной Федерации? Гордон был в таком состоянии, что подозревал всех на свете, начиная с собственного брата.Весенний семестр закончился, и у Гордона Грахама в Колумбийском университете была только разная бумажная работа. Он быстро управился с делами и поехал на метро обратно в Энгельвуд, даже не заглянув на часок, как обычно, в библиотеку.Дома он попытался сосредоточиться на недавнем сообщении в Южно-Африканском геологическом журнале о глубинных магнитных полях в магме — и все время краем уха прислушивался, не позвонят ли в дверь.Наконец звонок раздался.Он быстро открыл дверь, думая, что это Скляр, которому наконец решил рассказать о своих злоключениях. Однако на пороге стоял молодого вида кришнанец в земном костюме, но с антеннами и зелеными волосами, ростом не ниже Грахама, но шире его в плечах. Ни дать ни взять, красавец.— Гордон Грахам? — спросил гость.— Да. А что…— Тогда что ты сделал с Джеру-Бхетиру? — Посетитель бесцеремонно прошел мимо Грахама в квартиру. Его английский был заметно лучше, чем у Скляра.— Ничего. В любом случае, кто вы и что вам нужно?Кришнанец упер руки в бедра:— Я — Варнипаз бад-Саварун, главный законовед, — думаю, у вас бы сказали, министр юстиции, — при дворе принца-регента Ферриана бад-Арджанакского из Сотаспе, острова на планете Кришна. А Джеру-Бхетиру — моя… э-э… невеста, да будет тебе известно.— Ик, — вырвалось у Грахама, когда он переварил эту новость. Должно быть, это тот самый бой-френд, о котором говорил Айвор. И почему брат прямо не сказал: «невеста»? Тогда хоть можно было лучше подготовиться…Варнипаз продолжил:— Она остановилась в отеле «Космо» в Нью-Йорке, вместе с остальными членами туристической группы, а прошлым вечером ушла куда-то с тобой. Так что не морочь мне голову. Меня не волнует, что она ушла с тобой; у нас с ней нет любви или еще каких-то таких глупостей. Но когда сегодня утром я позвонил ей в отель, мне сказали, что она не возвращалась. Твой брат, который водит этих туристов по Нью-Йорку, тоже не знает, что с ней сталось. Ну? Будешь говорить?— Рад бы, если бы мне было что сказать. Но я понятия не имею, где она сейчас.— ЧТО С НЕЙ СЛУЧИЛОСЬ? — Голос чужеземца возвысился до крика.— Право, ничего не могу помочь. Если… э-э… вы немного подождете…— Подождать, пока ты придумаешь, как получше соврать? Ты это хочешь сказать? Мистер Грахам, или вы мне немедленно расскажете все, что знаете, или…— Или что? — Грахам снял очки.— Тогда увидишь. Будешь говорить?— Н-нет. Я…Грахам нырнул под летящий в него кулак Варнипаза и сразу нанес ему сильный удар левой, отбросив инопланетянина назад. Потом Грахам собирался нанести убийственный удар правой. Надо было только приблизиться на нужную дистанцию…Но через мгновение Грахам не мог и двинуть рукой. Вместо того чтобы сделать нырок или блокировать удар, Варнипаз шагнул к нему и обхватил его.Тр-рах! Они зацепили висевшую на стене картину и упали на пол, сжимая друг друга и вовсю работая локтями и коленями. Грахам сумел высвободить руку и пару раз ткнул по тому месту, где у Варнипаза должны были находиться почки — если только они располагались у кришнанцев там же, где и у людей, что было очень и очень сомнительно.Варнипаз в ответ схватил большой палец левой руки Грахама и едва его не вывернул. Грахам вырвался, они мгновенно расцепились и поднялись на ноги. Грахам отбросил Варнипаза серией из двух ударов, при этом стоявший на полу торшер разбился вдребезги. Грахам шагнул вперед, готовясь нанести нокаутирующий удар. В этот момент Варнипаз покачнулся, но снова перешел в клинч и довольно ловко схватил Грахама. Они снова упали, колотя и стискивая друг друга. Больше всего досталось креслу. Потом противники снова поднялись, не прекращая драться.— О-ой! — воскликнул Грахам, когда Варнипаз вцепился зубами в его руку. — Сейчас я тебя сделаю! — И он ударил Варнипаза коленом, целя в живот. Тот, однако, уловил это движение и изогнулся, так что пинок пришелся ему по бедру. Грахам сообразил, что если у него есть преимущество в боксировании, то у его соперника — в борьбе. Решив, что нюхательные антенны должны быть очень чувствительными, он потянулся к ним…— О’кей, разошлись в разные стороны! — послышался голос со стороны двери.Оба соперника оглянулись и увидели Скляра, стоявшего в дверях. На нем была сдвинутая набекрень шляпа, он попыхивал неизменной сигаретой, а одну руку держал в кармане, который характерно оттопыривался.— Лучше и правда разойтись, — сказал Грахам. — С ним шутки плохи.Они осторожно расцепились, внимательно наблюдая друг за другом, чтобы не пропустить неожиданный удар. У Варнипаза все сильней темнел глаз, а у Грахама на руке виднелись следы укусов и порезы от стекла. Он начал понемногу наводить порядок в комнате.— Похоже, бой шел из-за прекрасной дамы, — заметил Скляр. — Что все это значит?Грахам и Варнипаз, перебивая друг друга, пустились в объяснения. Через несколько минут Скляр поднял руку:— У меня уже давно в голове вертится одна мыслишка. Мистер Грахам, может, вы на самом деле расскажете, что произошло вчера вечером?— И он будет здесь? — Грахам кивнул в сторону Варнипаза. — Я думаю, это связано с… э-э… вы знаете, с этим происшествием на станции.— Тогда все в порядке. Я знаю о Варнипазе и думаю, что ему можно доверять.— Может, вы меня и знаете, — возразил Варнипаз, — а я вас — нет. Назовите себя, пожалуйста.Скляр достал бумажник и показал кришнанцу удостоверение, добавив:— Слушаем вас, мистер Грахам.Гордон начал с того, что сходил на кухню за корзиной для мусора и стал собирать осколки стекла. Одновременно он пересказал свои вчерашние приключения в Черчиллианском обществе, опустив только то, что по уши влюбился в Джеру-Бхетиру и надеется на ответную симпатию. Несмотря на удивительное замечание Варнипаза о том, что между ним и его нареченной нет любви, говорить о чувствах в его присутствии показалось молодому человеку бестактным.Грахам закончил:— …а теперь, может, вы объясните, что все это значит? Я — самый миролюбивый на свете человек, с малых лет мухи не обидел. А за последние двадцать четыре часа мне пришлось три раза драться, меня оскорбляли, вовлекли в похищение кришнанки, и один Господь знает, что еще. Что, черт возьми, происходит?Скляр сунул в рот очередную сигарету, закурил и ответил:— Этим бандитам, как ты их называешь, кое-что нужно. А что — я предполагаю выяснить. Тут есть какая-то связь с проектом Гамановия, как ты уже сам знаешь, и, по слухам, здесь замешаны какие-то инопланетяне. Какие именно — понятия не имею. Есть у вас какие-то соображения, принц?Варнипаз протестующе махнул рукой:— На Земле я обхожусь без титула — вы же тут сплошь республиканцы. Кроме того, люди путают меня с моим кузеном Феррианом, принцем-регентом. Что касается вашего вопроса, то я ничего не знаю. Если не считать других туристов из группы мистера Грахама, на Земле сейчас находится не больше двадцати кришнанцев, и я лично знаком с большинством из них. Вы, люди, очень внимательно следите за соблюдением технологической блокады. Но я не могу понять, кого так заинтересовал проект Гамановия, — у нас нет никаких океанов, чтобы вылавливать в них, словно рыбу, новые континенты.— А то, что этот Лундквист использовал… осирианский электрошоковый пистолет… Не замешаны ли здесь осирианцы? — предположил Грахам.— Возможно, — согласился Скляр. — Земляне редко используют электрошоковые пистолеты, потому что от них в городах мало пользы. Дальность их действия только несколько метров. Но нам от этого ни жарко ни холодно. У осирианцев ведь совсем нет океанов?— Насколько я помню, нет. Сухая планета.— Ладно, а кому же тогда понадобился проект Гамановия?— А не мог кто-то решить, что увеличение суши на Земле увеличит наш военный потенциал и это будет нарушением соглашений об ограничении вооружений?Скляр отрицательно покачал головой:— Бред сивой кобылы, если позволите мне так выразиться. А этот остров в середине будущего континента? На котором у вас установлено все контрольное оборудование? Кому он принадлежит?— Остров Вознесения? Одному испанцу по имени Теофило Марч. Он там черепах разводит.— А как ему удалось заполучить остров? Ведь кучу денег, небось, стоит?— Когда-то Всемирная Федерация взяла под свой контроль все стратегически важные острова и водные пути вроде Гибралтара, Панамского канала или острова Вознесения. А несколько лет назад эти земли продали с молотка, и синьор Марч купил остров. Но недавно был подписан договор, согласно которому остров будет выкуплен обратно до создания нового континента. Так как Марч во время заключения этой сделки никаких возражений не выдвигал, не вижу причин в чем-то его подозревать.— А какое правительство управляет Вознесением?— Никакое, — буркнул Грахам.— Как это — «никакое»?! Если ни одно национальное правительство им не владеет, он должен находиться под юрисдикцией ВФ — Всемирной Федерации.— Нет, тут все гораздо забавнее. Согласно Конституции ВФ, она контролирует только определенные земли, вроде заповедника Калахари или Антарктиды. Когда ВФ отказалась от острова Вознесения, он должен был вернуться к Великобритании, но она отказалась. Дескать, себе дороже будет держать на этом куске застывшей вулканической лавы какую-то администрацию.— Выходит, этот Марч может при желании присвоить себе титул императора острова Вознесения?— Полагаю, может. Но хватит переливать из пустого в порожнее, давайте вернемся к Черчиллианскому обществу. Почему бы нам не захватить их врасплох?Скляр только хохотнул:— Во-первых, мы возьмем только мелких сошек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Айвора дома не оказалось, и Грахам сразу лег в кровать. Если брат придет, можно притвориться спящим. Тогда обойдется без неудобных расспросов.На следующее утро они, как обычно, встали в одно время. Айвор, однако, казалось, ничего не подозревал. Он весело хлопнул Гордона по спине:— Братан, ты, похоже, сам не свой от нашей маленькой инопланетянки. Смотри, не влюбись в нее, как в ту девчонку, с которой я тебя в прошлый раз знакомил. Все-таки она не человек. Так что никакого… э-э… союза у вас быть не может, если я сумел правильно это обозначить. Да и не стоит с ней шутки шутить, пытаясь…Пока Айвор все это излагал, Гордон Грахам виновато улыбался, а потом бочком-бочком — и выскользнул из дома. По дороге к метро он поймал себя на мысли, что считает часы до того времени, когда ему обещал позвонить Скляр. Если кто-то и знал, что делать в такой ситуации, то только констебль. Но можно ли что-то говорить даже Скляру? Вдруг он решит, что его обязанность — немедленно броситься ловить эту банду, не принимая во внимание жизнь туристки? И действительно ли он констебль Всемирной Федерации? Гордон был в таком состоянии, что подозревал всех на свете, начиная с собственного брата.Весенний семестр закончился, и у Гордона Грахама в Колумбийском университете была только разная бумажная работа. Он быстро управился с делами и поехал на метро обратно в Энгельвуд, даже не заглянув на часок, как обычно, в библиотеку.Дома он попытался сосредоточиться на недавнем сообщении в Южно-Африканском геологическом журнале о глубинных магнитных полях в магме — и все время краем уха прислушивался, не позвонят ли в дверь.Наконец звонок раздался.Он быстро открыл дверь, думая, что это Скляр, которому наконец решил рассказать о своих злоключениях. Однако на пороге стоял молодого вида кришнанец в земном костюме, но с антеннами и зелеными волосами, ростом не ниже Грахама, но шире его в плечах. Ни дать ни взять, красавец.— Гордон Грахам? — спросил гость.— Да. А что…— Тогда что ты сделал с Джеру-Бхетиру? — Посетитель бесцеремонно прошел мимо Грахама в квартиру. Его английский был заметно лучше, чем у Скляра.— Ничего. В любом случае, кто вы и что вам нужно?Кришнанец упер руки в бедра:— Я — Варнипаз бад-Саварун, главный законовед, — думаю, у вас бы сказали, министр юстиции, — при дворе принца-регента Ферриана бад-Арджанакского из Сотаспе, острова на планете Кришна. А Джеру-Бхетиру — моя… э-э… невеста, да будет тебе известно.— Ик, — вырвалось у Грахама, когда он переварил эту новость. Должно быть, это тот самый бой-френд, о котором говорил Айвор. И почему брат прямо не сказал: «невеста»? Тогда хоть можно было лучше подготовиться…Варнипаз продолжил:— Она остановилась в отеле «Космо» в Нью-Йорке, вместе с остальными членами туристической группы, а прошлым вечером ушла куда-то с тобой. Так что не морочь мне голову. Меня не волнует, что она ушла с тобой; у нас с ней нет любви или еще каких-то таких глупостей. Но когда сегодня утром я позвонил ей в отель, мне сказали, что она не возвращалась. Твой брат, который водит этих туристов по Нью-Йорку, тоже не знает, что с ней сталось. Ну? Будешь говорить?— Рад бы, если бы мне было что сказать. Но я понятия не имею, где она сейчас.— ЧТО С НЕЙ СЛУЧИЛОСЬ? — Голос чужеземца возвысился до крика.— Право, ничего не могу помочь. Если… э-э… вы немного подождете…— Подождать, пока ты придумаешь, как получше соврать? Ты это хочешь сказать? Мистер Грахам, или вы мне немедленно расскажете все, что знаете, или…— Или что? — Грахам снял очки.— Тогда увидишь. Будешь говорить?— Н-нет. Я…Грахам нырнул под летящий в него кулак Варнипаза и сразу нанес ему сильный удар левой, отбросив инопланетянина назад. Потом Грахам собирался нанести убийственный удар правой. Надо было только приблизиться на нужную дистанцию…Но через мгновение Грахам не мог и двинуть рукой. Вместо того чтобы сделать нырок или блокировать удар, Варнипаз шагнул к нему и обхватил его.Тр-рах! Они зацепили висевшую на стене картину и упали на пол, сжимая друг друга и вовсю работая локтями и коленями. Грахам сумел высвободить руку и пару раз ткнул по тому месту, где у Варнипаза должны были находиться почки — если только они располагались у кришнанцев там же, где и у людей, что было очень и очень сомнительно.Варнипаз в ответ схватил большой палец левой руки Грахама и едва его не вывернул. Грахам вырвался, они мгновенно расцепились и поднялись на ноги. Грахам отбросил Варнипаза серией из двух ударов, при этом стоявший на полу торшер разбился вдребезги. Грахам шагнул вперед, готовясь нанести нокаутирующий удар. В этот момент Варнипаз покачнулся, но снова перешел в клинч и довольно ловко схватил Грахама. Они снова упали, колотя и стискивая друг друга. Больше всего досталось креслу. Потом противники снова поднялись, не прекращая драться.— О-ой! — воскликнул Грахам, когда Варнипаз вцепился зубами в его руку. — Сейчас я тебя сделаю! — И он ударил Варнипаза коленом, целя в живот. Тот, однако, уловил это движение и изогнулся, так что пинок пришелся ему по бедру. Грахам сообразил, что если у него есть преимущество в боксировании, то у его соперника — в борьбе. Решив, что нюхательные антенны должны быть очень чувствительными, он потянулся к ним…— О’кей, разошлись в разные стороны! — послышался голос со стороны двери.Оба соперника оглянулись и увидели Скляра, стоявшего в дверях. На нем была сдвинутая набекрень шляпа, он попыхивал неизменной сигаретой, а одну руку держал в кармане, который характерно оттопыривался.— Лучше и правда разойтись, — сказал Грахам. — С ним шутки плохи.Они осторожно расцепились, внимательно наблюдая друг за другом, чтобы не пропустить неожиданный удар. У Варнипаза все сильней темнел глаз, а у Грахама на руке виднелись следы укусов и порезы от стекла. Он начал понемногу наводить порядок в комнате.— Похоже, бой шел из-за прекрасной дамы, — заметил Скляр. — Что все это значит?Грахам и Варнипаз, перебивая друг друга, пустились в объяснения. Через несколько минут Скляр поднял руку:— У меня уже давно в голове вертится одна мыслишка. Мистер Грахам, может, вы на самом деле расскажете, что произошло вчера вечером?— И он будет здесь? — Грахам кивнул в сторону Варнипаза. — Я думаю, это связано с… э-э… вы знаете, с этим происшествием на станции.— Тогда все в порядке. Я знаю о Варнипазе и думаю, что ему можно доверять.— Может, вы меня и знаете, — возразил Варнипаз, — а я вас — нет. Назовите себя, пожалуйста.Скляр достал бумажник и показал кришнанцу удостоверение, добавив:— Слушаем вас, мистер Грахам.Гордон начал с того, что сходил на кухню за корзиной для мусора и стал собирать осколки стекла. Одновременно он пересказал свои вчерашние приключения в Черчиллианском обществе, опустив только то, что по уши влюбился в Джеру-Бхетиру и надеется на ответную симпатию. Несмотря на удивительное замечание Варнипаза о том, что между ним и его нареченной нет любви, говорить о чувствах в его присутствии показалось молодому человеку бестактным.Грахам закончил:— …а теперь, может, вы объясните, что все это значит? Я — самый миролюбивый на свете человек, с малых лет мухи не обидел. А за последние двадцать четыре часа мне пришлось три раза драться, меня оскорбляли, вовлекли в похищение кришнанки, и один Господь знает, что еще. Что, черт возьми, происходит?Скляр сунул в рот очередную сигарету, закурил и ответил:— Этим бандитам, как ты их называешь, кое-что нужно. А что — я предполагаю выяснить. Тут есть какая-то связь с проектом Гамановия, как ты уже сам знаешь, и, по слухам, здесь замешаны какие-то инопланетяне. Какие именно — понятия не имею. Есть у вас какие-то соображения, принц?Варнипаз протестующе махнул рукой:— На Земле я обхожусь без титула — вы же тут сплошь республиканцы. Кроме того, люди путают меня с моим кузеном Феррианом, принцем-регентом. Что касается вашего вопроса, то я ничего не знаю. Если не считать других туристов из группы мистера Грахама, на Земле сейчас находится не больше двадцати кришнанцев, и я лично знаком с большинством из них. Вы, люди, очень внимательно следите за соблюдением технологической блокады. Но я не могу понять, кого так заинтересовал проект Гамановия, — у нас нет никаких океанов, чтобы вылавливать в них, словно рыбу, новые континенты.— А то, что этот Лундквист использовал… осирианский электрошоковый пистолет… Не замешаны ли здесь осирианцы? — предположил Грахам.— Возможно, — согласился Скляр. — Земляне редко используют электрошоковые пистолеты, потому что от них в городах мало пользы. Дальность их действия только несколько метров. Но нам от этого ни жарко ни холодно. У осирианцев ведь совсем нет океанов?— Насколько я помню, нет. Сухая планета.— Ладно, а кому же тогда понадобился проект Гамановия?— А не мог кто-то решить, что увеличение суши на Земле увеличит наш военный потенциал и это будет нарушением соглашений об ограничении вооружений?Скляр отрицательно покачал головой:— Бред сивой кобылы, если позволите мне так выразиться. А этот остров в середине будущего континента? На котором у вас установлено все контрольное оборудование? Кому он принадлежит?— Остров Вознесения? Одному испанцу по имени Теофило Марч. Он там черепах разводит.— А как ему удалось заполучить остров? Ведь кучу денег, небось, стоит?— Когда-то Всемирная Федерация взяла под свой контроль все стратегически важные острова и водные пути вроде Гибралтара, Панамского канала или острова Вознесения. А несколько лет назад эти земли продали с молотка, и синьор Марч купил остров. Но недавно был подписан договор, согласно которому остров будет выкуплен обратно до создания нового континента. Так как Марч во время заключения этой сделки никаких возражений не выдвигал, не вижу причин в чем-то его подозревать.— А какое правительство управляет Вознесением?— Никакое, — буркнул Грахам.— Как это — «никакое»?! Если ни одно национальное правительство им не владеет, он должен находиться под юрисдикцией ВФ — Всемирной Федерации.— Нет, тут все гораздо забавнее. Согласно Конституции ВФ, она контролирует только определенные земли, вроде заповедника Калахари или Антарктиды. Когда ВФ отказалась от острова Вознесения, он должен был вернуться к Великобритании, но она отказалась. Дескать, себе дороже будет держать на этом куске застывшей вулканической лавы какую-то администрацию.— Выходит, этот Марч может при желании присвоить себе титул императора острова Вознесения?— Полагаю, может. Но хватит переливать из пустого в порожнее, давайте вернемся к Черчиллианскому обществу. Почему бы нам не захватить их врасплох?Скляр только хохотнул:— Во-первых, мы возьмем только мелких сошек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32