Когда же ладони Ричарда накрыли их, Ли ощутила, какими чувствительными они стали, как жаждали продолжения ласки.
Умелые пальцы скользнули под шелк. Они дразнили, ласкали, возбуждали… Затем его рот оторвался от ее рта, и она почувствовала, как ее возбужденный сосок попал в жаркий плен его губ. От неизведанных, но таких всепоглощающих ощущений Ли была на грани безумия. Запустив пальцы в его волосы, она прижимала голову Ричарда к своей груди, требуя не прекращать сладостной пытки и наслаждаясь дрожью, волнами прокатывающейся по ее телу.
Никогда в своей жизни Ли не испытывала ничего подобного.
Она не осознавала, что ее юбка задрана высоко вверх, пока не почувствовала руку Ричарда, скользящую между ее ногами и поглаживающую полоски обнаженного тела там, где заканчивались ее чулки, выше, выше… Вот его пальцы коснулись влажного, горячего средоточия ее женственности, и большой палец нетерпеливо отодвинул досадную шелковую преграду.
Его губы ласкали ее сосок в едином ритме с пальцами, поглаживающими чувствительную плоть. Тело Ли сотрясала дрожь, и в то же время ей хотелось чего-то еще большего.
В поисках опоры она откинулась назад и уперлась затылком в закрытую дверь. В беседке было темно, жалюзи, защищающие от зимнего ветра, закрыты, что создавало уединенную, интимную обстановку. Никто не мог видеть, что происходит. Она и сама не хотела видеть, хотела лишь чувствовать.
Ли крепко зажмурила глаза, приветствуя темноту не только внешнюю, но и внутреннюю, в которой клубился хаос ее распутных желаний и чувственных ощущений. Настало, наконец, наше время, сказал Ричард. Нет, настало ее время, ее час… Может быть, первый и единственный. И она не упустит его.
Все ее тело пронзительно требовало завершения. Протестующий стон вырвался из ее горла, когда губы Ричарда оторвались от соска, но он тут же заглушил его, приникнув к ее губам. Его язык вторгся в глубины ее рта, исследуя и лаская их.
Но вот Ричард подхватил ее на руки и бережно опустил на стоящий рядом плетеный диван. Подсунув ладони ей под ягодицы, он слегка приподнял их. Ли судорожно обняла его за шею, чувствуя проникающие толчки, раздвигающие, растягивающие ее плоть там, где еще никто и никогда не касался ее. Почувствовав его колебание, она подалась вперед, хрипло скомандовав: «Ну же! Сделай это!»
И Ричард выполнил ее приказ. За мгновенной болью последовало ни на что не похожее чувство наполненности. От его ритмичных погружений в самую глубь ее естества Ли возносилась в заоблачную высь чувственного удовольствия, где она больше не была одна, отвергнутая всеми, ведь с ней, в ней был Ричард, и она чувствовала это каждой клеточкой своего тела.
Ричард не мог больше сдерживаться и излился в ее глубины. После кратких мгновений экстатического забытья он стал медленно и осторожно покидать ее лоно и вдруг понял, что Ли не отпускает его.
Томная и восхитительно открытая, она еще не вернулась оттуда, где он, Ричард, навсегда принадлежал ей, независимо от того, что готовит ей будущее.
Вот он и случился, ее самый первый раз… Ли никогда и представить не могла, что это произойдет именно с Ричардом. И прекрасно, что это произошло именно с ним, таким знающим и все понимающим. Ричард… Он показал ей, как это бывает. Или как это могло бы быть между ними…
Сквозь опущенные ресницы Ли наблюдала за ним. В то время как она, обессиленная, продолжала лежать на одном из диванов, он уже был на ногах и приводил в порядок свою одежду. Ричард был собран и невозмутим, как будто ничего не произошло. Выдвинув ящик одного из столиков, он достал упаковку бумажных салфеток, подошел к Ли и стал осторожно стирать с ее бедер следы утраченной невинности.
– Я причинил тебе боль, Ли? – мягко спросил он.
– Нет, – ответила она, стараясь сдержать в голосе дрожь, вызванную тем, что он делал. Но Ричард делал это так безразлично, как незнакомый доктор, что Ли почувствовала, как стремительно падает с небес на землю. Видимо, тот эмоциональный накал, приведший ее к этому… этому безобразию, лишил ее не только разума, но и остатков достоинства.
На смену эйфории пришло раскаяние. Лучше бы это случилось не так и, уж во всяком случае, не с ним. А с кем же еще? Только Ричард мог довести ее до такого состояния, подарить безумное наслаждение, и чтобы при этом она чувствовала, что все происходящее правильно и естественно.
Но вот безумный миг прошел: Ричард полностью владеет собой, его губы искривлены в усмешке, а в словах слышна ирония.
– Конечно, не совсем так я предполагал впервые заняться любовью со своей невестой. Будь я уверен, что она моя невеста.
– Невеста? – Сердце Ли едва не выскочило из груди. То, что случилось между ними, то, что он стал первым мужчиной в ее жизни, еще не означает, что она должна навсегда связать с ним свою жизнь! – Я не говорила, что выйду за тебя, Ричард.
– Выйдешь, – резко сказал он, бросив на нее мрачный, напряженный взгляд.
Ричард привел в порядок ее одежду, но прежде, чем прикрыть каждый следующий участок ее обнаженного тела, он приникал к нему поцелуем. Живот, груди, плечи…
– Ты невероятно красивая женщина, Ли, – пробормотал он хрипло и поцеловал ее в губы. Это был странный поцелуй – напоминание о том, что случилось, и обещание, что все только начинается. – Готова идти?
– Нет. Ты иди, пожалуйста, один, – поспешно сказала она, чувствуя острую необходимость побыть в одиночестве и привести в порядок свои смятенные чувства. Она больше ни в чем не была уверена, кроме того, что это произошло, и произошло с ним. И ей необходимо было подумать о последствиях произошедшего.
– Только вместе, Ли, – быстро сказал он.
В его глазах светилась непоколебимая решимость.
– Если кого и хватились, то только тебя, – запротестовала Ли, не желая подчиняться.
– Я хочу, чтобы ты пошла со мной. – Тон был категоричный, не предполагающий дальнейшего обсуждения.
Ли отрицательно покачала головой.
– Я пока не готова предстать перед всеми рядом с тобой, Ричард.
Он нахмурился.
– Я не собираюсь делать никакого публичного объявления. Пока. Я просто хочу…
Ли прижала палец к его губам, призывая замолчать.
– Позволь мне поступить так, как я хочу, – взмолилась она. – Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
Ричарду все это не нравилось. Ли видела, как в нем борются желание настоять на своем и понимание, что он слишком торопит события. Он предложил компромиссное решение:
– Поужинай со мной сегодня вечером. Я приеду к тебе в отель. Какое время тебя устроит?
Итак, он знает, в каком отеле она остановилась.
Прирожденный охотник, предусматривающий любую случайность, подумала Ли. И все же выбор за ней.
– Ты ведь хотела, чтобы это произошло, да, Ли? – настойчиво спросил он, внимательно следя за выражением ее лица.
– Да. И ни о чем не жалею, – честно ответила она, выдавив из себя улыбку, призванную подтвердить ее слова. Но брак – совсем другой вопрос. Она должна лучше узнать его, и ужин вполне подходит для этой цели. – Хорошо, я согласна поужинать с тобой. В восемь устроит?
– Отлично! – В синих глазах отразились облегчение и радость.
– Тогда до встречи. – Ли медленно и осторожно спустила ноги с дивана, села и выжидательно посмотрела на Ричарда.
Намек на то, что ему следует уйти, был более чем прозрачен.
Он бросил на нее испытующий взгляд, затем сосредоточенно кивнул.
– Мы должны быть вместе, Ли. Не позволяй матери или твоим сестрам разрушить то, что существует между нами.
Ли никак не отреагировала на его слова, желая как можно скорее прекратить этот разговор. Но, наблюдая за тем, как Ричард уходит, она подумала, что каждый из них так и остался при своем мнении и компромисс будет найти нелегко.
Ли заставила себя переключиться на мысли о своей семье. Пытаясь оправдать сегодняшнее поведение матери и сестер, она подумала о том, что в юности была слишком занята своими переживаниями и не понимала, что и они тоже находились под гнетом Лоренса. Всегда трудно понять, что происходит в душе другого человека, если внешне это никак не проявляется. Ли, например, никогда не могла даже представить себе, какую тайну скрывает Ричард, что по своему происхождению он вовсе не Сеймур.
В беседке было сумрачно. Единственным источником тусклого света был стеклянный купол крыши.
Ли огляделась. За годы ее отсутствия здесь ничего не изменилось, даже плетеная мебель та же. Впрочем, здесь мало кто бывал. Зато ей эта беседка всегда служила убежищем, где она пряталась, когда становилось совсем уж невмоготу.
Странно, почему никогда раньше она не задумывалась о том, что эта беседка не только убежище, но и отличное место для тайных свиданий. Ли вспомнила, с какой ловкостью Ричард завлек ее сюда, и иронично усмехнулась.
Неожиданно ей в голову пришла другая мысль, от которой сердце ее мучительно сжалось. Не здесь ли все точно так же произошло между ее матерью и садовником? Не здесь ли мать забеременела ею?..
Ли в ужасе прижала руки к животу. Нет! Она стала лихорадочно считать дни. Семь дней. Критические дни закончились всего семь дней назад, а это значит, что шанс забеременеть – минимальный. Если бы это случилось несколькими днями позже… Облегчение волной прокатилось по ее телу. Если Ричард рассчитывал, что беременность заставит ее выйти за него замуж, он будет разочарован.
Она не станет повторять судьбу своей матери, рожая одного за другим не столь уж желанных детей в тщетном стремлении произвести сына-наследника. Пол ребенка ничего не значил для Ли. Она никому не позволит искалечить жизнь своего малыша, как это сделал Лоренс Дюран с ее собственной жизнью. Ребенок должен быть любим ради него самого, а не ради предназначенного ему наследства.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Наконец последние гости покинули особняк. Все, кроме Ричарда Сеймура. К огорчению Ли, ее мать повисла на нем, настойчиво уговаривая остаться и выпить кофе с семьей. Сестры толпились вокруг него, вторя матери. Когда Ричард уступил натиску и принял приглашение, Ли расстроилась еще больше.
В ее ушах звучали его слова, сказанные в беседке… Мы должны быть вместе. Не позволяй матери или твоим сестрам разрушить то, что существует между нами.
А сам? Впрочем, он мог остаться с намерением закрепить свою, как он полагает, победу. Ли всячески избегала его после того, как вернулась в дом, пытаясь вернуть себе самообладание перед встречей с семьей.
Неужели ему мало того, что она пообещала поужинать с ним вечером? – с негодованием думала Ли. Ей необходимо было остаться наедине с матерью и сестрами, а Ричард мешал. А может, он играет не на одном поле? И если у него ничего не получится с Ли, он спокойно выберет одну из четырех настоящих Дюран? Видимо, не так уж он был уверен в своей победе над Ли.
Она постаралась успокоиться, плетясь позади всех в гостиную. Что бы ни замыслил Ричард, он не станет долго мириться с неопределенностью. Значит, ей нужно потянуть время, и все разрешится само по себе.
Ей так хотелось, чтобы хотя бы одна из сестер отлипла от Ричарда и обратила внимание на нее, Ли, – просто взяла под руку и выразила радость по поводу ее приезда.
Поборов скованность, она ускорила шаг и догнала Надин, которая в свои двадцать шесть была ближе всех к Ли по возрасту.
– Я могу поговорить с тобой, Надин? – спросила она, коснувшись руки сестры.
– Не сейчас, Ли. – Надин сморщила носик и изящным жестом отбросила с лица белокурую прядь. – Приехать сегодня – дурной тон, ты не находишь?
– Я не думала, что кто-то будет против. – Ли была ошеломлена враждебностью сестры.
– Решила устроить представление под названием «Золушка приехала»? – Сестра бросила на нее еще один злобный взгляд. – И где ты взяла этот ужасный костюм? На дешевой распродаже?
Чем плох ее наряд? Ричард сказал, что она хорошо выглядит. Неужели дешевизна ее костюма так бросается в глаза? Щеки Ли залил румянец. Она вовсе не изображала из себя Золушку. Впрочем, рядом с Надин, утянутой в костюм из мягкой черной кожи и обутой в кожаные полусапожки на шпильке, Ли действительно выглядела… дешево.
– Вот видишь, что ты наделала, когда остановила меня? – прошипела сестра. – Фелисити полностью завладела Ричардом.
Ли вошла в комнату и увидела, что ее элегантная старшая сестра увлекла Ричарда на диван и села рядом, тесно к нему прижавшись.
– Почему бы тебе снова не исчезнуть, Ли? Тебе никто здесь не рад.
Потрясенная таким отношением к себе, Ли опешила, а Надин бросилась к Ричарду со сладчайшей улыбкой на лице, чтобы спросить, с чем бы он желал пить кофе.
– Не стой истуканом, Ли, – бросила мать. – Иди сядь рядом со мной.
Обрадовавшись, что мать пригласила ее сесть рядом, Ли направилась к креслу, села и улыбнулась ей, но та не смотрела на дочь. Алисия внимательно следила за старшими дочерьми, окружившими Ричарда. Ли даже показалось, что, пригласив ее сесть рядом, Алисия лишь хотела убрать ее подальше от сестер. Минуты шли, но мать ни разу не посмотрела на нее и не сказала ни единого слова. Ее продолжали откровенно игнорировать, и все же Ли решила подождать.
Надин принесла матери чашку кофе. Она шла походкой топ-модели, сильно вихляя бедрами в короткой юбке. Но Ричард не смотрел на девушку, его внимание было сосредоточено на Фелисити, рука которой лежала на спинке дивана. Кончиками пальцев Фелисити гладила Ричарда по плечу.
Фелисити, старшую из сестер, часто звали Принцессой. Она была красива, как фарфоровая кукла, – гладкая, белая, нежная кожа, голубые глаза, безупречные черты лица. Сегодня ее длинные пепельные волосы были уложены валиком, на французский манер. Высокая, длинноногая, Фелисити была одета в шикарное шерстяное черное платье с атласными манжетами и воротником. Когда Ли была подростком, старшая сестра казалась ей недосягаемым идеалом красоты. Но и сейчас, в тридцать, Фелисити была великолепна.
Ли перевела взгляд на Ванессу, которой сейчас было двадцать девять. Та сбросила туфли и раскинулась в шезлонге, нарочито демонстрируя все изгибы тела, затянутого в черные кружева. Ее волосы цвета спелой пшеницы пышной волной лежали на плечах, обрамляя лицо с серо-голубыми глазами и немного тяжеловатыми веками, придающими ей томно-сексуальный вид. Полные губы Ванессы были недовольно надуты из-за того, что более ловкая старшая сестра оттеснила ее от Ричарда.
В то время, когда Ли еще жила здесь, и Фелисити и Ванесса были замужем. Их мужья были богатыми и респектабельными. Ли не позволили на их свадьбах быть подружкой невест, объяснив это тем, что ее черные волосы будут плохо смотреться на свадебных фотографиях. Теперь тех фотографий уже нет и в помине, так же как и мужей. Когда во время похорон Ли спросила о них у матери, Алисия коротко бросила: «Развелись».
Третья по старшинству сестра, Кэролайн, успела занять место на диване по другую сторону от Ричарда. Ее светлые волосы были коротко подстрижены, и она выглядела очень стильно в своем черном вельветовом костюме. Черты ее лица были тоньше, острее, чем у старших сестер, впрочем, и язычок у Кэролайн тоже обладал остротой, насколько Ли помнила. Не он ли послужил причиной того, что в свои двадцать семь Кэролайн еще не вышла замуж?
Надин села рядом с Кэролайн и стала разливать кофе, больше ни разу не посмотрев на Ли. Итак, вот они все перед ней – ее четыре сестры, соперничающие за внимание Ричарда. Интересно, он действительно нравится им или просто нужен? Ли покраснела, вспомнив, как совсем недавно был он нужен ей.
Она не имела представления о завещании Лоренса и не знала, что именно он оставил жене и дочерям. Впрочем, Ли догадывалась, что он не преминул поставить всем такие условия, чтобы и с того света продолжать манипулировать членами своей семьи. Если это так, то она очень рада, что не имеет ко всему этому никакого отношения.
Что ж, она снова в привычной для себя роли Золушки. Ее черный костюм куплен на распродаже в одном из универмагов Перта, а не сшит на заказ у известного кутюрье. Ее простые дорожные туфли не были итальянскими, в отличие от ее настоящего отца, с иронией подумала Ли. Она уже давно привыкла жить на заработанные ею самой деньги. Не то, что ее сестры.
Жизнь в доме Лоренса и учеба в дорогой частной школе невольно научили Ли распознавать одежду и обувь высокого класса.
Ее мать, Алисия, несомненно, была одета в костюм от Шанель, очень элегантный и модный. Наряд Фелисити был творением Карлы Зампатти, кружева Ванессы – от Коллетт Динниган, вельвет Кэролайн – безусловно, от Трента Натана, а кожаное одеяние Надин – скорее всего, от Саба.
Каждая из них выглядела не на одну тысячу долларов с учетом обуви, головных уборов и сумочек. Не то чтобы это имело значение для Ли, просто она понимала, что все они привыкли к такому уровню жизни и всеми силами хотят его сохранить. В их обществе самым главным всегда был имидж.
И сохранение именно такой жизни им должен был обеспечить Ричард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15