Пусть делает все, что хочет, тем более в их последний вечер здесь.— Вкусно? — спросил Мет, когда она оторвалась от еды и довольно вздохнула.— Восхитительно. Прекрасно приготовлено. Тебе тоже понравилось?— Превосходно.Он уже собирался наполнить ее бокал вином, когда заметил женщину с корзиной цветов. Она предлагала красные розы, пытаясь заинтересовать сидящих за столиками мужчин. Мету захотелось в эту последнюю ночь их медового месяца сделать маленький романтический сюрприз на память. Вылив в бокал Петы последние капли вина, он убрал бутылку и жестом подозвал цветочницу, держа бумажник наготове.— Сколько? — спросил Мет, хотя цена его не волновала.— Пять долларов, сэр, — улыбаясь, ответила женщина.— Мет, не надо… — Не успел он и глазом моргнуть, как Пета нагнулась и схватила его за руку. Ее глаза вдруг стали сухими и злыми. — Пожалуйста, не делай этого!— Почему? — Мет не понимал, в чем дело.Пета помолчала несколько секунд.— Зачем тратить деньги? Завтра утром мы уезжаем.— Я куплю одну розу, — возразил Мет. — Для тебя.— Нет, это глупо, — настаивала Пета.— Не уверен. — Он протянул женщине пять долларов и взял розу. Улыбаясь, наклонился и провел мягкими лепестками по обнаженной руке Петы. — Кажется, я найду ей применение.Пета вздрогнула, будто на руку попал паук. Ее глаза пылали ненавистью.Мет растерянно нахмурился.Она откинулась на спинку стула, сжалась, сложив руки на груди. Отвернулась, пряча глаза.Очень медленно Мет положил отвергнутую розу на стол и выпрямился. Что он сделал не так? Просто пошутил. Они с Петой часто поддразнивали друг друга, и ей это очень нравилось.— Пета? — осторожно позвал он.Пета поежилась, потирая руки как будто от холода. Ночи здесь теплые. Значит, холод шел изнутри… ее мыслей, души, тела? Мет окончательно растерялся, а Пета молчала, пряча глаза.— Прости, — тихо сказал Мет, — не хотел тебя расстраивать.— Я же просила ее не покупать, — тонким, срывающимся голоском объяснила она.К ним за пустыми тарелками подошла официантка. Чтобы разрядить атмосферу, Мет быстро взял цветок и протянул его девушке.— Возьмите и это, — предложил он.— Вы дарите розу мне? — удивленно воскликнула та.— Да.Девушка улыбнулась.— Спасибо.Вполне естественный вежливый ответ заставил Пету напрячься еще больше. Официантка вопросительно посмотрела на нее, но Пета отвернулась, и девушка быстро ушла, чтобы не нарываться на неприятности.— Розу унесли, — равнодушно сообщил Мет. Он хотел вытащить Пету из созданного ею же панциря.Пета судорожно, глубоко вздохнула. Мет видел, с каким усилием она подняла глаза, в которых застыла боль.— Мет, больше никогда не дари мне эти цветы.— Можно узнать, почему?Она моргнула и снова потупилась.— Их мне дарили… не правильно. С ними связаны плохие воспоминания. А я не хочу плохих воспоминаний. Рядом с тобой.Латинский любовник! Мет вспомнил… сюрпризы, романтические встречи, подарки. Наверное, итальянец осыпал ее цветами, да еще объяснялся при этом в любви. И так на протяжении двух лет, которые не привели ни к чему, кроме горького разочарования! А она продолжает страдать!Значит, все время со дня их свадьбы Пета думала о своем римском друге, притворялась? Он, Мет, для нее ничего не значит? Тогда зачем он ей?Вне себя от ярости, Мет уже не замечал ее испуга. Разве он не предлагал Пете начать жизнь заново? А теперь, из-за того что какой-то обманщик и мерзавец дарил ей розы, ему нельзя этого делать? Даже из любви к ней? Пета путает его со своим дружком? Господи, когда наконец она поймет, что Мет ее муж!От обиды лицо окаменело, мышцы заныли.— Могу и не дарить тебе розы, Пета. Мне все равно, — отрезал он, с трудом удержавшись от ревнивой тирады.Пета удивилась. Несколько секунд она напряженно смотрела на него. Потом сказала:— Считается, что красные розы означают любовь, Мет. Их дарят тем, кого любят. — Поняв, что продолжает сжимать руки на груди, она опустила их на стол и устало добавила:— Разве мы любим друг друга?Он молча смотрел на Пету, с отчаянием понимая, что она действительно считает их отношения самыми обычными, житейской необходимостью.— Так что же нас связывает, Пета? — тихо спросил Мет, чувствующий себя на краю глубокой черной бездны.Пета иронично улыбнулась.— Ты сам говорил… брак по расчету… ради семьи, детей.Слова, которые он сказал когда-то, чтобы убедить ее выйти замуж… возвращаются теперь из ее уст. Неважно, что прошло восемь недель. Для Петы ничего не изменилось. Абсолютно ничего. Для него же… Раньше он готов был расписаться под каждым словом. Но… мир перевернулся.Мет отошел от края бездны. Бездны собственных чувств. И содрогнулся от собственного недавнего практицизма. Да, он придумал сам для себя надежную основу семейного счастья. Дурак, размечтался, что потом, постепенно она его полюбит.Да, Пета стала его женой. Этого он добился. Но она честно призналась, что не любит. В чем ее винить? Боже, какая боль! Сумеет ли он скрыть ее? Придется. Просто он ожидал от Петы большего, чем она может дать. Несправедливо злиться на нее за это. Злиться нужно на себя за то, что в мечтах он придумал себе ее любовь.Когда пройдет время…Наверное, нужно время.Ей нужно время. Чтобы забыть латинского любовника.Ревность только усилит пропасть между ними. Не просто избавиться от груза прошлого, даже если он и пытается, как может, облегчить его тяжесть. Нужно проявить терпение — пройдут годы, и в ее головке появятся другие, хорошие воспоминания, связанные с ним.Пета положила руки на стол перед собой. Дотронулась до обручального кольца. Тихо, печально. Его сердце сжалось.— Прости, Мет. — Она с сожалением посмотрела на него. — Я испортила вечер?Мет проклинал свое воображение. Может, лучше сбросить шоры с глаз, пока он не придумал очередную глупость?Прими то, что есть, и сделай лучшее, что сможешь, приказал он себе.Он пожал плечами, и улыбнулся.— Это моя ошибка. — И все-таки не смог удержаться и беспомощно добавил:— Просто все, чем мы занимались последние две недели… не очень похоже на брак по расчету.Мет говорил равнодушно, без тени злости. Потом замолчал, ожидая, что скажет она.Пета устроилась поудобнее, собираясь с силами. Она хотела примирения.— Наше влечение друг к другу долго не иссякнет. Ты доводишь меня до безумия.— Нам очень хорошо вместе. — Мету удалось благодарно улыбнуться.— Мет, у нас был прекрасный медовый месяц, — с неожиданной теплотой подхватила Пета. — Сплошные удовольствия.— Я наслаждался каждой минутой, — довольно добавил он.— Я тоже. И нашими прогулками. Особенно подводным плаванием. Хотя один раз я так испугалась, что душа ушла в пятки.Мет посмотрел иронично.— Хочешь сказать, что я затащил тебя слишком глубоко?Пета рассмеялась, покачала головой.Они подшучивали друг над другом, вспоминали разные забавные моменты, делали все возможное, чтобы поднять друг другу настроение и забыть о плохом.Но, как ни старался Мет, на душе не становилось легче. Он чувствовал, что с Петой происходит то же самое. Темная пелена сомнения лежала на их сердцах, под слоем веселых шуток и приятных воспоминаний.
Пета через силу доедала булочку, которую заказала напоследок. Она и Мет изо всех сил делали вид, что ничего не случилось и все хорошо.На самом деле все было плохо.Она обидела Мета.Из-за проклятого Джорджио, из-за его роз, в которые она верила… Мет ни разу ей не солгал. Он дал ей семью, посвятил ей всего себя, а она в ответ устроила сцену.Как подло… как плохо! Как бы там ни было, истина в том, что Мет использовал розу как знак их близости и любви, а Пете это не понравилось. Она не могла забыть, что Джорджио делал то же самое, и не хотела, чтобы он стоял между ней и Метом. Вообще не хотела вспоминать его сейчас, когда она замужем.Она выплеснула свое отвращение на ни в чем не повинную розу. И к тому же сказала глупость.Цветок появился так неожиданно, что Пета была застигнута врасплох и не успела подумать о последствиях своих действий. Мет не забудет ее слов никогда. Она видела его глаза, его отчаяние за веселой маской улыбки.Она обидела его.А ей так хорошо с ним! Гораздо лучше, чем… этот десерт!Пета вспомнила. Все два года Джорджио баловал ее сладостями.Сладкая булочка застряла в горле.Ей больше не хотелось сладостей. Ей хотелось лишь того, что дал ей Мет — дружбы, заботы, понимания. И еще хотелось ответить ему тем же.— Не нравится булочка? — спросил Мет. Она смело взглянула ему в глаза.— Предпочитаю тебя. — Выдержка ему изменила, и он уже смотрел на нее с вожделением. У Петы будто крылья выросли. — Мет, давай уйдем отсюда, вернемся в отель!— Ничего не имею против, — радостно ответил он. Ему не меньше, чем ей, хотелось избавиться от тени Джорджио.Пета поклялась забыть обо всем…На свете только она и Мет.Это последняя ночь медового месяца. Их ночь. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ — Мет, звонит твоя жена, — сообщила секретарша. Она знала, что Мет уже целый час ждет этого звонка и никак не может сосредоточиться на работе, расхаживая по кабинету из угла в угол. Он схватил трубку.— Пета? — К своему стыду, Мет сгорал от нетерпения. А вдруг неудача…— Я беременна!— Анализ положительный?— Да. Никаких сомнений.Он чуть не подпрыгнул от радости.— Это здорово, Пета! Здорово!— Мет, у нас будет ребенок… — Ее голос звенел от счастья.— Прекрасная новость! Лучшая из всех, что я когда-либо слышал! — Мет торжествовал. Они сделали это! Их первая победа! Со дня свадьбы прошло пять недель, а Пета уже беременна. — Как ты себя чувствуешь? — широко улыбаясь, спросил он.— Прекрасно! Не терпится с кем-нибудь поделиться.— Где ты сейчас?— Еще в приемной у врача.Утром Мет хотел поехать в больницу с Петой, но она отправила его на работу, убедив, что глупо тратить на это время. Возможно, у нее просто задержка. Наверное, Пета боялась его расстраивать. Всю последнюю неделю они жили надеждой.— Поеду домой, расскажу хорошие новости, — радостно сообщила она. — Мет, можно я обрадую твою маму?Он засмеялся. Без сомнения, разговор двух женщин продлится не один час.— Я приеду домой пораньше. А вечером сходим куда-нибудь. Посидим в ресторане.— Нет. Давай останемся дома. По дороге накуплю деликатесов, и мы поужинаем втроем. Ты, я и наш первенец.Пета мечтательно вздохнула. У Мета защипало в носу.— Будет семейный ужин, — хрипло сказал он. — С самым лучшим в мире шампанским.— Прекрасно, — согласилась она. — До встречи.Прежде чем он успел ответить, Пета повесила трубку. Радость слегка поблекла, но Мет решил, что вечером все будет хорошо. Впереди праздник. Самый счастливый. Ребенок придаст смысл их дальнейшей жизни.Но тем не менее что-то его беспокоило. Вряд ли мужчина не задумается, все ли в порядке, если его с подругой связывает только постель. После той ссоры из-за розы секса у них было предостаточно. Изредка он спрашивал себя, а не охладеет ли Пета к нему, когда родит ребенка?Мет решительно отбросил эту мысль. Хватит думать об этом. Глупо портить счастливый день. Кроме того, им с Петой хорошо вместе, даже когда они не занимаются любовью. Мет и мечтать не мог о лучшем друге. Дружба неподвластна времени. А с ребенком у них появится еще больше общего.Улыбаясь, Мет набрал номер телефона мамы. Та подняла трубку после второго гудка.— Синтия Дейвис, — немного запыхавшись, представилась она.— Это Мет.— Привет, дорогой! Я собираюсь в бридж-клуб. Давай поболтаем вечером?Бридж-клуб, зрительский клуб, курсы восточной кухни: тайской, китайской, вьетнамской, еженедельные уроки Тай Чи (Буддистское учение)… За прошедшие несколько месяцев у мамы появилось множество новых интересов. Она выполнила свое обещание, начала новую жизнь. Что ж, когда-то именно он приложил этому немало усилий.— Вечером я занят, — ответил он. — Думаю, тебе интересно узнать, что Пета беременна и у тебя скоро родится внук.— Как? Уже! — ахнула она.— И это вместо «поздравляю»? — пошутил Мет.— Да, конечно. Поздравляю, дорогой. Вас обоих, — спохватилась мама. — Но, Мет, так скоро. Я надеялась… ладно, ты уже взрослый и лучше знаешь, что делать.Мет поморщился. Мама по-прежнему сомневается в прочности их брака.— Мы так хотели, — заверил он.— Сынок, это прекрасное известие. Наконец у меня будет внук. А может быть, внучка? Буду одевать ее, как куколку. Какой восторг!Мет рассмеялся.— Внучку не гарантирую.— Ладно, — засмеялась мама. — На самом деле мне все равно. Главное, чтобы ребенок был здоровым. Подумать только, мой первый внук! — Ее голос звенел от радости. — Вы уже придумали имя? — с надеждой спросила она.— Нет. Надеюсь, сделаем это вечером.— Хорошо. Передай Пете, что завтра я ей позвоню, сегодня вам не до меня. Я очень люблю вас, мои дорогие.— Спасибо, мамочка. Удачной игры.— Теперь не смогу сосредоточиться, — вздохнула она. — Но все равно я счастлива.Мет был рад закончить разговор на такой оптимистичной ноте. Он открыл дверь в приемную и, стоя на пороге, благодарно улыбнулся женщине, которая совсем недавно посоветовала отвести маму в оздоровительный центр.Рите Сатклифф было немногим больше пятидесяти. Вдова, она несколько лет сидела без работы, пока Мет не взял ее секретарем. Взял в основном потому, что она стенографировала без ошибок. И отчасти, потому, что она вырастила пятерых детей, что, без сомнения, говорило о хороших организаторских способностях. Еще Мет успел оценить трезвый ум и рассудительность своей секретарши.Ее идея насчет оздоровительного центра оказалась просто гениальной. Поездка туда принесла много пользы и ему, и маме. Он в неоплатном долгу перед Ритой. Кроме того, она очень милый человек и никогда не забывает о его интересах, как личных, так и профессиональных.— Рита, не хочешь провести недельку в оздоровительном центре?— Что?!— Выбирай. Или оздоровительный центр, или бесплатный бельгийский шоколад каждый день в течение девяти месяцев.— Что? — повторила она, еще не понимая, почему на нее вдруг свалилось столько благ.— Ну, не сигары же тебе дарить? Курить я бросил, потом, это некорректно по отношению к подчиненным.Он видел, как в глазах Риты мелькнуло понимание. Она радостно улыбнулась.— Ребенок?— Да, скоро стану папой!— Как я рада за тебя! И за Пету! За вас двоих. — Она рассмеялась. — И за себя тоже! Выбираю неделю в оздоровительном центре. После гор шоколада на Рождество это как раз то, что нужно.— Хорошо! Отметь в календаре числа, и я оплачу счет.— А цветы?— Тебе еще и цветы?Рита вытаращила глаза.— Для будущей мамы. Думаю, понадобится не меньше дюжины красных роз. Позвонить цветочнику?— Нет. Только не розы.Мет помрачнел, он не любил вспоминать о запрете Петы. Этот обманщик из Рима никогда не согласился бы на ребенка. Сейчас Пете меньше всего нужны воспоминания об итальянце. Розы исключаются. Но Мету очень захотелось подарить цветы. Почему бы и не послать ей букет? В конце концов, Пета его жена. Ждет его ребенка.— Зимой можно найти голубые цветы? — поинтересовался он.Рита прекрасно разбиралась в вопросах цветоводства.— Да, ирисы. Хотя может родиться и девочка, — разумно заметила она.— Что посоветуешь из розовых?— Гвоздики, тюльпаны…— Тюльпаны, — решил Мет. Они оригинальнее гвоздик и не заключают в себе романтического подтекста. — Значит, голубые ирисы и розовые тюльпаны. Рита, пусть доставят два букета ко мне домой и карточки: «Поздравления нашему мальчику или девочке!»— Подпись «С любовью, Мет»? — спросила Рита, записывая текст.Ему хотелось ответить «да», но Пета решит, что он издевается, хотя это не так, Мет лихорадочно придумывал подходящее случаю выражение.— Нет, — медленно сказал он, — я думаю лучше подойдет «От папы».Рита рассмеялась.— Еще одним сумасшедшим отцом станет больше.У Мета потеплело на душе. Жена охотно примет подарок для их ребенка и останется довольна. Все будет хорошо. Пройдет время, и Пета его полюбит.
— Когда ты собираешься увольняться? — категорично спросила Меган.— Пока не собираюсь, — весело ответила Пета.Она начала летать на внутренних линиях совсем недавно, сразу после медового месяца. Глупо перейдя на новую работу, тут же уходить.— Я что-то не видела беременных стюардесс.— Меган, это долго не будет заметно, — быстро нашлась Пета. — А заработанные деньги я потрачу на ребенка.— Лучше продай свой ужасный мотоцикл.Пета решила поставить сестренку на место.— Знаешь ли, на нем очень удобно добираться до аэропорта и обратно, через автомобильные пробки.— Ты, кажется, говорила Мету, что не собираешься делать карьеру?— Да, говорила. Но ребенок еще не родился, Меган.— Ты можешь его потерять. К тому же тебе есть на что жить.— Ой, прекрати! Я не нежный цветок.— Прости. Просто… Я знаю, как много для тебя значит этот ребенок. Хочу, чтобы у тебя все было хорошо. И у Мета тоже. Подумай о его чувствах…— Меган! Хватит ворчать. С Метом все в порядке. После сегодняшнего известия он еще долго будет прыгать от счастья. В конце концов, мы поженились ради детей.— Пета, — сестра вздохнула, — ты до сих пор не поняла… — она замолчала, поскольку в дверь позвонили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13