Так вот только сейчас он может начать работать для нас, артистов… Если мы уволим Барзиловича, то придёт новый директор и тоже будет два года воровать, чтобы себя обеспечить. Зачем нам ждать ещё два года?В результате Барзиловича не уволили…На эстраде работал великолепный эксцентрик Иван Байда. Он пользовался у зрителей большим успехом и часто ездил на гастроли со Смирновым-Сокольским. В лексиконе у Байды было три слова: «бабы», «пиво», «раки». И он прекрасно обходился этими тремя словами. Когда в газете какой-то очередной дегенерат написал про Байду, что он космополит, Байда решительно ничего не понял и обратился ко мне с вопросом:— Меня что, ругают?— Нет, — сказал я ему, — тебя хвалят. И он успокоился.Вся эстрадная братия едет в одном вагоне. Администратор сообщает, что на следующей станции нужно всем выйти. Кто-то поинтересовался, сколько будет стоять поезд?— Поезд будет стоять столько, сколько стоит у Шурова! — крикнул эксцентрик Байда. Сокольский:— Придётся прыгать на ходу.Набатов всё время искал новые сексуальные приключения, и это немного раздражало Смирнова-Сокольского. В ресторане Набатов просит Сокольского приподняться, чтобы он мог пройти. Сокольский:— Куда тебе надо? Набатов:— Мне надо выйти пописать. Сокольский:— Тебе бы только вынуть.Смирнов-Сокольский говорил про Ивана Байду:— Ваня отличается от других философов тем, что у него, к сожалению, нет последователей…Во время советских антисемитских походов — «дело врачей», «космополитизм» Николай Павлович всегда отменял свои гастроли по стране. Я сказал ему однажды:— Николай Павлович, вы же русский. Почему вы боитесь и отменяете гастроли?— Разве они разбираются, кто русский, а кто еврей? Для них, если ты в чистой рубашке — значит еврей.Аккордеонист Лёня Чёрный сказал Сокольскому, что его с бригадой посылают на целину. Сокольский поинтересовался:— Что у них удобрений не хватает?Министр культуры Екатерина Фурцева как-то проводила совещание театральных работников. Она говорила о том, что по приказу товарища Хрущёва пора возвеличивать самодеятельность, передать ей театральные подмостки. А профессиональные артисты пусть отдохнут. Пусть в искусстве царит бескорыстное любительство. Бас Смирнова-Сокольского из дальнего угла:— Екатерина Алексеевна, а если б вам, например, понадобилось сделать аборт. К кому бы вы пошли? К опытному профессионалу или к человеку, который не имеет ни опыта, ни образования, а просто любит делать аборты?Известно, что знаменитая советская певица Барсова часто меняла мужей, предпочитая молодых и стройных. Однажды на банкете после оперной премьеры очередной муж певицы подошёл и представился Сокольскому. Он скромно сказал:— Я муж Барсовой. На что Николай Павлович поинтересовался:— А днём чем изволите заниматься?Лев Борисович Миров, ведущий артист московской эстрады, рассказывал нам в кабинете Сокольского какую-то историю и всё время запинался. Миров:— Когда я приехал в Москву, ещё был голод… Нет, это был другой голод… Миров опять закатил глаза вверх, что-то вспоминая, но Сокольский перебил его:— Лева, что ты мучаешься и вспоминаешь. Скажи просто: это было два голода тому назад…Смирнова-Сокольского просили высказать своё мнение об артисте Б. Сокольский ответил:— То, что делает на сцене артист Б., может сделать любой еврей, который не стесняется.Известно, что артистка МХАТа Книппер стала женой писателя Антона Павловича Чехова, а артистка МХАТа Андреева — женой Алексея Максимовича Горького. Когда Сокольского спросили его мнение о системе Станиславского, Николай Павлович ответил:— Одну положили под Чехова, другую — под Горького. Вот тебе и вся система.Уникальная библиотека Смирнова-Сокольского была оценена государством в шесть миллионов рублей. Министр культуры СССР Фурцева сделала Сокольского своим референтом по литературе.Это очень польстило ему, и в порыве радости он написал завещание, согласно которому после его смерти он дарит государству свою библиотеку. Она должна называться имени Смирнова-Сокольского. А его жена, Софья Близнековская, должна быть директором этой библиотеки. Но Сокольскому передали, что на каком-то совещании Фурцева не очень лестно отозвалась о нём. Сокольский рассердился и сделал в завещании исправление. В тот же день, когда Николай Павлович умер, пришли из библиотеки им. Ленина забирать книги, имея на руках завещание. Жена Сокольского Софья Близнековская сказала:— Вы узнали о смерти моего мужа и сразу пришли забрать его библиотеку. Очень мило с вашей стороны. Я знаю, у вас есть завещание моего мужа, но покойный перед смертью внёс некоторые коррективы. Не будете ли любезны с ними ознакомиться.Дала им завещание, где было написано крупно красным карандашом: «Хуй им в рот, а не библиотеку!»Научные работники библиотеки им. Ленина точно сориентировались и быстро нырнули в открытую дверь. ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ О Владимире Высоцком написано и сказано много. О нём говорили и писали люди, которые его хорошо знали, и люди, которые почти его не знали. Многие из них делали это небескорыстно.Володю можно было любить или не любить, но никто не может отказать ему в огромном таланте и неподражаемой индивидуальности. Как бард он был гений. Когда Володя брал гитару и начинал петь, он был, как натянутая стрела, как обнажённый нерв. Все барды мужского пола на его фоне выглядели евнухами.Не помню точно, в каком году режиссёр и оператор Аркадий Кольцатый снимал в Москве музыкальный фильм «Нет и да». В главной женской роли снималась великолепная Людмила Гурченко, её партнёр по фильму был актёр МХАТа большой друг Высоцкого — Всеволод Абдулов. Я работал в этой творческой группе в качестве балетмейстера. Съёмки шли легко, непринуждённо. Сева Абдулов, отличный парень, мечтал познакомить меня с Володей Высоцким, не сомневаясь, что доставит нам обоим удовольствие.Знакомство состоялось в какой-то квартире, за столом, на котором было много водки. Я крепко выпил и был в ударе. Володя смеялся, и это вдохновляло меня на новые экспромты.Мне тогда показалось, что несмотря на скоротечность нашего знакомства между нами установился какой-то духовный контакт.Несмотря на внешнюю мишуру и популярность вокруг него официальные власти создали обстановку, превращавшую его жизнь в ад.Высоцкого, талантливейшего актёра и барда, держали на голодном творческом пайке. Кроме театра на Таганке ему не предоставлялась официально никакая другая сцена. Если ему удавалось выступить перед своими поклонниками с помощью верных друзей и почитателей, за этим следовали грубый чиновничий окрик и очередная опала.Я знал многих кинорежиссёров, мечтавших снять фильм с участием Высоцкого, но пригласить его на роль в те времена означало обречь на непризнание киноленту. Именно участие Владимира Высоцкого в фильме «Интервенция», в котором я снимался вместе с ним, помешало фильму выйти на экран. Более двадцати лет кинолента пролежала в хранилище и вышла на экран совсем недавно. Тем не менее находились смельчаки, которые приглашали Владимира в кино. Им мы обязаны тем, что образ талантливого актёра запечатлён на экране.Чтобы представить, до чего мелкими и подлыми были партийные чиновники, которым была поручена травля Высоцкого, расскажу об одном эпизоде.Каждый год в Москве в Центральном доме работников искусств 11 января устраиваются традиционные «посиделки». Попасть на них в актёрской среде почитается за честь. На одной из этих «посиделок» выступил Володя Высоцкий и доставил всем присутствующим огромное удовольствие.Перед очередными «посиделками» сижу в кабинете у заместителя ЦДРИ Мони Резниковского. Неожиданно заходит в кабинет Сева Абдулов и просит три билета, один из которых предназначался Высоцкому.Резниковский:— Сева, я дам тебе только два билета. Высоцкому я не могу. Сева Абдулов без всякого сопротивления и лишних вопросов взял два билета и ушёл. Вероятно,друг Высоцкого Сева Абдулов не раз сталкивался с подобным явлением. Я был настолько возмущён, что очень зло сказал:— Моня, я никак не могу понять, кто имеет больше права присутствовать и выступать на таких«посиделках», если не Володя Высоцкий?!— Борис, не думай, что я ценю Володю меньше, чем ты, — ответил обиженно Резниковский, — но за прошлые «посиделки», на которых был Высоцкий, я получил выговор. Вчера мне позвонили из ЦК партии и предупредили: если в этот раз будет в ЦДРИ Высоцкий, я лишусь работы.Тем не менее Володя никогда не оставался в изоляции. У него были верные и преданные друзья и, прежде всего, родные.Помню, после моего выхода из тюрьмы я был приглашён на обед в семью популярной в прежние годы эстрадной певицы Капитолины Лазаренко. Там меня познакомили с отцом Володи. Я до сих пор не могу забыть, что этот боевой полковник не назвал мне своего имени-отчества, а представился:— Отец Володи Высоцкого. Мне послышалась в его словах и отцовская гордость, и отцовская боль.Я не могу себя причислить к близким друзьям Высоцкого, хотя мы регулярно встречались и даже работали в одних фильмах. В Ленинграде мы пошли на рынок купить фрукты и случайно попали в павильон, где продавались гуси. Мне пришла в голову озорная идея. Я сказал Володе: — Сейчас я сделаю так, что все торговки будут между собой ругаться.Я подошёл к первой попавшейся торговке, взял гуся, посмотрел на него внимательно и сказал:— Моя жена поручила мне купить гуся с жирной жопой. Торговка немедленно повернула гуся задом.— Разве это вам не жирная жопа?— Хорошая жопа, но хотелось бы пожирней, — ответил я.— Гражданин, — крикнула соседка, — идите ко мне! Уверяю вас, здесь на базаре такой жопы вы не найдёте.— Ишь ты, — возмутилась третья торговка, — самая жирная жопа у меня. Я поворачивал очередного гуся к себе задом, одним глазом заглядывал внутрь, а другим смотрел на Володю Высоцкого, который уже рыдал от смеха. Наконец, я объявил:— Лучше позвоню жене, пусть она придёт и выберет жопу себе по вкусу. Мы ушли, но ещё долго над павильоном носилось слово «жопа».В городе Запорожье, на скамейке рядом с рестораном, оказались Володя Высоцкий, Марк Бернес и я. Рядом в ресторане шумела свадьба. Нам со скамейки было все видно. Я решил повеселить Высоцкого и Бернеса, зашёл в зал, где праздновали свадьбу, поцеловал невесту, посадил её на руки и поднял тост за молодых.Все выпили. Я танцевал со всеми женщинами, обнимался с какими-то мужчинами, поднимал тосты, пил с женщинами на брудершафт, устраивал массовые танцы, чёрт знает что творил и ушёл.Высоцкий и Бернес хохотали и никак не могли понять, как это возможно.Я им объяснил, что на свадьбах никто никого толком не знает. Родственники невесты думают, что ты гость со стороны жениха, гости жениха не сомневаются, что ты со стороны невесты, а ты с улицы.Володя Высоцкий ушёл, и это большая утрата. Врачи говорят, что инфаркт — огорчение сердца. На мой взгляд, это точной определение. Володя был мужественным, своим разумом терпел и боролся с несправедливостью, а вот сердце — этот тонкий механизм — не выдержало битвы, огорчённое сердце перестало биться. ПОЛЬ РОБСОН Не думайте, что мне довелось дружить с Полем Робсоном. Виделся я с ним один-единственный раз. Даже просидел с ним вечер за одним столом, и эта встреча обошлась мне дорого. В прямом смысле этого слова…В Москве попасть в ЦДРИ на встречу Нового года — проблема, и об этом надо задолго побеспокоиться. Все столы заранее проданы, и свободный стул не найдёшь даже в кабинете у директора, все сидят за столами, сильно прижатые друг к другу, если, скажем, ты хочешь выпить рюмку, то ты должен оттолкнуть свою родную жену, которая сидит у тебя справа, и кого-нибудь слева, горячих блюд повара готовят ровно столько, сколько было продано билетов, и ни одной лишней порции.Верный друг Советского Союза и всех угнетённых, негритянский певец Поль Робсон однажды решил встретить Новый год среди своих советских коллег в ЦДРИ. Явился неожиданно и с постоянным спутником из КГБ, который числился его другом и переводчиком. Следил за ним и за всеми, кто с ним общался.Директор ЦДРИ Филиппов попал в дурацкую ситуацию: ни одного свободного места, а принять гостя надо, иначе завтра будет разнос в ЦК КПСС, а то и с работы уволят.Филиппов был в панике.У меря был столик на четверых далеко от основного зала и сцены. Мы с женою сидели за столом, а двое наших друзей отсутствовали — вероятно, танцевали. Филиппов прошёл весь зал, умоляя потесниться, но никто не соглашался. Неожиданно он увидел за моим столом два свободных стула и, не спросив разрешения, усадил гостей. К моему столу сразу подошёл фотограф и установил фотоаппарат на треножнике. Кагебешник, друг и страж негритянского певца, взял мою бутылку шампанского, откупорил её с шумом и разлил по бокалам всем, за исключением меня и моей жены. Поль Робсон и директор ЦДРИ Филиппов чокнулись, улыбнулись в объектив и выпили. Заместитель Филиппова Моня Резниковский сменил своего шефа у стола и сразу заказал бутылку шампанского, опять её разлили по бокалам, минуя нас, и Моня сфотографировался вместе с Полем Робсоном. Фотограф, старый скучный еврей, укрывшись какой-то старой тряпкой, был готов всю ночь печь исторические снимки.Я сидел сбоку и ни разу не попал в кадр вместе с угнетённым негром, который был на самом деле богатейшим человеком. Как только Поль Робсон устроился за моим столом, к нему началось паломничество. Первым пожаловал народный артист СССР Иван Козловский, официант по его просьбе принёс бутылку коньяка, чёрную икру и сёмгу. Два певца — советский и американский — обнялись и обменялись короткими тостами. Фотограф запечатлел это эпохальное событие, и они ещё какое-то время постояли обнявшись, бессмысленно улыбаясь.Козловского сменил Леонид Осипович Утёсов. Утёсов и Робсон, обняв друг друга, позировали перед объективом. Утёсов не задержался у нашего столика. Его тут же сменила очередная знаменитость. Каждый подходящий считал своим долгом заказать у официанта, который нас обслуживал, очередную бутылку шампанского, но никто ни разу не полез в карман за деньгами. Советские знаменитости ничего не жалели для своего заморского собрата. На моих глазах он объедался икрой, лососиной, опивался самым дорогим коньяком. Когда принесли горячее, негритянский певец по рассеянности съел две порции — за меня и мою жену, а его спутник — две порции моих друзей. Кофе и пирожные нам тоже не достались. Их съели гостившие за нашим столом певица Казанцева и режиссёр Наталья Сац.Когда у нас на столе не осталось ничего съестного, чёрный гость вместе со своим переводчиком и телохранителем откланялись. Официант протянул мне счёт за всё, что заказывали побывавшие за нашим столом местные знаменитости. Счёт поверг меня в ужас. Директор ЦДРИ Филиппов оказался на редкость гуманным человеком: он договорился с дирекцией ресторана предоставить мне рассрочку на шесть месяцев. Так у меня появилось основание рассказывать всем знакомым американцам, что я полгода содержал Поля Робсона. ПЕЧАЛЬНО, НО СМЕШНО …Я прожил большую жизнь среди людей искусства и с полным основанием могу утверждать, что это — особые люди. Как я уже говорил, советские актёры, художники, музыканты в отличие от своих американских коллег были в массе своей небогатыми людьми, если не сказать бедными. Единственным, пожалуй, их богатством был неистощимый юмор, жизнестойкость и оптимизм. Они улыбались даже тогда, когда окружающие предпочитали плакать. На похоронах, например… Поверьте, это не выглядело кощунством, напротив…У меня в памяти сохранилось несколько таких эпизодов, о которых я хочу рассказать.Московский цирк хоронил одного своего актёра. Режиссёр Арнольд произнёс самую короткую речь: — Товарищи, — сказал он, — опять мы не того хороним. Циркачи стояли и не знали, когда они могут сесть. Арнольд посмотрел, сказал привычное «ап», и все сели.Когда умер Сталин, в Москве творилось чёрт знает что. Сотни тысяч людей пробирались в сторону Колонного зала, чтобы посмотреть на него, убедиться, что он действительно умер, и молились, чтобы это не оказалось ошибкой. Я тоже был в каком-то непонятном состоянии: музыка Шопена, Шумана, Моцарта, которая звучала с утра до вечера, выводила меня из равновесия.В один из траурных дней я встретил в Москонцерте конферансье Сергея Алейникова. Серёжа был сильно опечален и расстроен. Мне хотелось сказать что-то утешительное, но он не дал мне открыть рта.— Эта сволочь своей смертью мне весь квартал испортил, — возмутился он. — Все концерты отменились, апрельские гастроли пролетели. Все, загубил мне квартал. Умри он в конце мая, я был бы в порядке.Серёжа продолжал возмущаться:— Когда не везёт, то во всём не везёт. Когда умирает какой-нибудь артист эстрады, то просят у меня деньги на цветы, и приходится три рубля давать на покойника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28