Эта сторона его деятельности до сих пор полностью не освещена, мысли и идеи Макарова, претворенные в жизнь, часто приписывались другим лицам.
Макарову нередко приходилось разрешать вопросы, не связанные с морем. Так, в вопросе о вооружении порт-артурских верков он оказался более дальновидным, чем многие генералы-специалисты. В феврале 1900 года на заседании комиссии по вооружению крепостей выяснилось, что военный министр рассчитывал выделить для артиллерийского обеспечения линии обороны протяженностью в 22 версты лишь 200 орудий. Макаров считал это недостаточным и предложил увеличить число орудий по крайней мере втрое. В поданной министру докладной записке он детально обосновал свое мнение. Записка оказала действие: на линию было назначено 572 орудия и 48 пулеметов, что впоследствии имело очень важное значение при обороне Порт-Артура.
В другом чрезвычайно важном вопросе — о большой судостроительной программе — Макаров проявил такую же проницательность, как и в вопросе вооружения порт-артурских укреплений. В секретной записке, представленной морскому министру, Макаров высказал соображение, что Россия, охраняющая свои границы со стороны трех морей, должна иметь три совершенно самостоятельных флота, так как рассчитывать на соединение их в случае нападения возможных противников нельзя.
На Балтийском море, считал Макаров, русский флот должен быть равен военно-морским силам Германии, на Черном море он должен превышать силы Турции, а на Дальнем Востоке — Японии.
Макаров высказал свои соображения и о вооружении, тоннаже, типах и числе кораблей. Постройка кораблей для всех трех флотов, считал он, должна быть закончена, согласно двадцатилетней программе, к 1923 году. Одновременно Макаров разработал меры, которые должны были способствовать сокращению расходов на выполнение программы. Главным он считал однотипность судов и стандарт предметов снабжения.
Предложения Макарова встретили со стороны многих адмиралов яростное сопротивление, вызванное скорее не принципиальными возражениями, а завистью или непониманием. Разгорелся жаркий спор, в результате которого число врагов и недоброжелателей Макарова увеличилось. На стороне Макарова в этом споре выступал крупный военный писатель и теоретик генерал М. И. Драгомиров162.
А политическая атмосфера на Дальнем Востоке накалялась все более. После нападения японцев, без объявления войны, на русскую эскадру в Порт-Артуре Макаров, при всей своей выдержке, не мог скрыть своего волнения. Он знал о неготовности русской армии и флота к войне, о беззащитности русских дальневосточных окраин, видел бездарность большинства царских генералов и адмиралов и с болью в сердце предчувствовал, что за все это русским матросам и солдатам придется расплачиваться своею кровью.
Считая, что его опыт, энергия и знания должны найти применение в тяжелый для родины час, он с нетерпением ждал назначения на Дальний Восток. И это назначение состоялось.
Проводы Макарова были торжественными и трогательными. У его дома в Кронштадте собралась огромная толпа, встретившая появление адмирала криками «ура». Морские команды выстроились шпалерами по пути следования Макарова, вплоть до ледовой Ораниенбаумской дороги.
ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ
«Меня пошлют туда, когда дела ваши станут совсем плохи…
…Меня посылают весьма срочно, и кто знает, что готовит судьба».
С. О. Макарон
В конце XIX века в борьбу за господство на Тихом океане вступил новый империалистический хищник — Япония.
Свою «деятельность» на мировой арене Япония начала с захватов в Китае.
В результате войны 1894 — 1895 гг., проводившейся при поддержке Англии и Соединенных Штатов Америки, Япония захватила китайский остров Тайвань, Ляодунский полуостров и Пескадорский архипелаг и навязала Китаю грабительский Симоносекский мирный договор, потребовав уплаты огромной контрибуции и закрепив свои позиции в Корее.
Тогда русское правительство, обеспокоенное столь серьезным усилением Японии в Китае, организовало вмешательство трех европейских держав в пользу Китая. В апреле 1895 года послы России, Франции и Германии вручили японскому правительству ноты, содержавшие «совет» отказаться от Ляодунского полуострова. В результате Япония вынуждена была пойти на пересмотр Симоносекского мирного договора и возвратить Китаю Ляодунский полуостров, который благодаря своему выгодному стратегическому положению занимал в планах японских империалистов едва ли не главное место как плацдарм для захвата Манчжурии и русских дальневосточных земель.
Неудача с Ляодунским полуостровом еще более ожесточила империалистическую клику Японии против царской России, которая, вытеснив Японию, сама получила права на Ляодунский полуостров с портом Артур, построила вблизи Артура новый город и порт Дальний, оборудовала порт Артур как крепость и базу для своего Тихоокеанского флота и провела через всю Манчжурию к Дальнему и Порт-Артуру железную дорогу. Путь к дальнейшим захватам японских империалистов в Китае и на Дальнем Востоке был прегражден Россией. Назревала русско-японская война.
К этой войне Япония стала усиленно готовиться тотчас же после окончания войны с Китаем. Замышляя напасть на Россию, Япония рассчитывала на поддержку других империалистических держав, враждебно относившихся к усилению царской России на Дальнем Востоке, и прежде всего на поддержку Англии и Соединенных Штатов Америки.
В 1900 году в Китае вспыхнуло народное восстание против чужеземного империалистического ига и собственных китайских феодалов, получившее название «боксерского». Стремление подавить это восстание, грозившее выбросить из Китая всех захватчиков, объединило крупнейшие империалистические державы.
Под предлогом «наведения порядка», традиционным для всех интервентов, империалистические державы начали настоящую войну против китайских народных повстанцев.
Особенно усердствовала в этой антинародной войне Япония, отстаивавшая не только свои империалистические интересы, но и, по негласной договоренности, интересы Англии и США.
Вскоре после зверского подавления «боксерского» восстания Япония заключила договор с Англией, направленный против России, заручилась обещанием помощи со стороны США и стала готовиться к нападению на Россию.
На английских верфях строились заказанные Японией броненосцы163. Английские офицеры руководили обучением личного состава японского флота. Из Соединенных Штатов Америки в Японию шли вооружение и военные материалы.
Царская Россия также стремилась к войне, хотя и менее активно, чем Япония. К этому царское правительство толкали крупная буржуазия, искавшая новых рынков, и наиболее реакционные слои русских помещиков. Кроме того, царское правительство рассчитывало, что победоносная война поможет ему задержать развитие мощного революционного движения, охватывавшего страну, предотвратить надвигавшуюся революцию и укрепить свое внутреннее положение. Но расчеты эти не оправдались: война еще более расшатала царизм.
В отличие от Японии, тщательно готовившейся к войне, в России царское правительство относилось к надвигавшейся войне легкомысленно. Русская армия была плохо вооружена и обучена. Во главе ее стояли бездарные, беспечные генералы. Основные контингенты войск и снаряжение находились за десять тысяч километров от будущего театра войны. Флот на Дальнем Востоке был слабее японского, командовал им слабовольный, нерешительный адмирал Старк. Среди офицеров на Дальнем Востоке также царила беспечность. Верхушка офицерского состава проводила время в кутежах и балах. Личный состав армии и флота к войне не готовился, боеприпасами, вооружением и снаряжением армия и флот обеспечены были плохо. Дальний Восток кишел японскими шпионами.
Несмотря на грозную обстановку, сложившуюся на Дальнем Востоке, и на совершенно очевидную неподготовленность России к войне, в правительственных кругах царило мнение, что Япония не посмеет напасть на Россию. Это мнение усиленно поддерживали контр-адмирал Абаза164, возглавлявший созданный в 1903 году особый комитет по Дальнему Востоку, и авантюрист статс-секретарь Безобразов165. Им вторил дальневосточный наместник царя, побочный сын Александра II адмирал Алексеев166.
Были в России, конечно, и люди, хорошо понимавшие, что на Дальнем Востоке назревают события, в которых так же, как за пятьдесят лет до того в Севастополе, русским солдатам и матросам придется расплачиваться за отсталость царской России и гнилость царизма своею кровью. Народные массы не хотели этой войны и понимали, какие пагубные последствия она будет иметь для России.
А когда война началась, Ленин и большевики стояли за поражение царской России в этой войне, так как оно ослабило бы царизм, усилило ненависть к нему в широких народных массах и ускорило революцию.
Макаров был далек от глубокого, марксистского понимания назревавших событий, но он прекрасно разбирался в военной обстановке, складывавшейся на Дальнем Востоке, видел слабость и неподготовленность к войне русской армии и флота и с болью в душе думал о тех бессмысленных жертвах, на которые царское правительство обрекало прежде всего солдат и матросов.
Еще в 1899 году, получив назначение на пост главного командира Кронштадтского порта, Макаров в кругу друзей говорил, что ему надлежало бы в то время не исполнять административную должность в Кронштадте, а командовать Дальневосточной эскадрой в Порт-Артуре. И при этом добавлял с грустной улыбкой, что его пошлют на Восток лишь в том случае, если дела там станут совсем плохи.
Макаров неоднократно повторял, что на Востоке крепнет грозная сила — Япония — и нельзя ее недооценивать, что русская оборона там никуда не годится и при первом же испытании это станет ясным для всех. Как член комиссии по обороне крепостей, Макаров в секретной докладной записке от 22 февраля 1900 года писал морскому министру, что в определенных кругах установилось ошибочное мнение, будто неприятель должен брать Порт-Артур приступом, а не долговременной осадой. «Вследствие этого, — писал Макаров, — вся сухопутная оборона состоит из орудий небольших калибров, и нет ни одной пушки на сухопутной обороне, которая могла бы отвечать на огонь больших осадных орудий (неприятель может подвести большие осадные орудия и безнаказанно расстреливать наши укрепления)…
Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточат там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война за обладание портом Артур, к которому они подступят с потребною для сего силою, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути».
Эта докладная записка Макарова попала к военному министру Куропаткину, который, не вдумавшись в существо предложений Макарова, наложил такую резолюцию: «Читал. Не имея средств и сил на Западе, мы не можем особо расходоваться лишь на Порт-Артур уже в настоящее время».
Куропаткина не смутили даже следующие заключительные строки записки Макарова: «Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке. Флот, лишившись своего главного опорного пункта, оставшись лишь при одном Владивостоке, будет крайне стеснен в своих операциях… Чтобы этого не случилось, Порт-Артур должен стать неприступным и снабженным провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление…"167
Спустя три года, в другой секретной записке, по поводу широко задуманной судостроительной программы 1903-1923 годов, Макаров писал: «Недоразумения с Японией будут из-за Кореи или Китая… Разрыв последует со стороны Японии, а не с нашей… Успех Японии возможен лишь при условии недостаточности нашего флота, если же наш флот будет в состоянии командовать морем, то Япония будет совершенно бессильна что-нибудь сделать"168.
Глубокое понимание обстановки, сложившейся в то время на Дальнем Востоке, позволило Макарову довольно точно предвидеть развитие событий. Для него не было неожиданностью, когда, закончив с помощью Англии и США приготовления к войне и заручившись их поддержкой, Япония стала искать повода для развязывания войны с Россией.
Задача японских империалистов заключалась в том, чтобы начать войну как можно скорее, не дав подготовиться к ней России. С этой целью японское правительство решило возобновить переговоры об урегулировании спорных вопросов, служивших ширмой, скрывавшей истинные намерения Японии и помогавшей ей обмануть мировое общественное мнение.
Мирное урегулирование вопросов никак не устраивало Японию. Поэтому, когда в ходе переговоров выяснилось, что царское правительство из-за неподготовленности России к войне готово удовлетворить требования Японии, изложенные в наглой ультимативной форме, японское правительство прервало переговоры и заявило о разрыве дипломатических отношений с Россией. Это было 24 января 1904 года, а в ночь на 27 января японская эскадра без объявления войны вероломно напала на корабли русского Тихоокеанского флота, стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура.
Узнав о разрыве дипломатических отношений с Японией, Макаров вечером 26 января 1904 года отправил морскому министру записку следующего содержания: «Если мы не поставим теперь же во внутренний бассейн флот, то мы принуждены будем сделать это после первой же ночной атаки, дорого заплатив за ошибку». Но совет Макарова запоздал. Уже в ночь на 27 января в Порт-Артуре были подорваны стоявшие на внешнем рейде русские корабли.
Своим разбойничьим нападением на русскую эскадру в Порт-Артуре японцы хотели ослабить русский флот и этим обеспечить себе беспрепятственную переброску войск на континент. Одновременно японская эскадра в составе четырнадцати кораблей (шести крейсеров и восьми миноносцев) подошла к нейтральному корейскому порту Чемульпо, на рейде которого стояли два русских корабля — крейсер 1 ранга «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», а также боевые корабли иностранных держав, и, грубо нарушив международное право, потребовала сдачи русских кораблей. Командиры кораблей иностранных держав заявили протест против незаконных требований командующего японской эскадрой. Это был показной, чисто формальный протест, и японцы не обратили на него внимания. А командир американской канонерской лодки «Виксбург», находившейся в Чемульпо, не решился даже на этот робкий шаг, сославшись на то, что он не имеет на этот счет указаний от своего правительства.
Командир «Варяга» капитан 1 ранга В. Ф. Руднев отклонил наглое требование неприятеля, решив погибнуть в неравном бою, но не опозорить чести русского флага. Просигнализировав «Корейцу» «Следовать за мной», «Варяг» полным ходом вышел навстречу японской эскадре.
Сверкая на солнце сталью и медью, «Варяг» гордо прошел мимо иностранных судов. На них выстроились команды, раздавались крики «ура», оркестры исполняли русский гимн. На русских кораблях загремело ответное «ура». Наступила торжественная и вместе с тем томительная минута. Неравенство сил было настолько очевидно, что бой казался невозможным. У некоторых зародилась даже надежда, что его и не будет. Но вот на флагманском корабле японской эскадры подняли сигнал, требующий сдачи кораблей. В ответ на всех мачтах и на корме русских кораблей взвились национальные флаги. Вызов был принят!
Чрезвычайно ожесточенный, кровопролитный бой продолжался три часа.
«Варяг» потопил один японский миноносец и нанес серьезные повреждения крейсерам «Такашихо» и «Асама».
Но и русские корабли сильно пострадали от вражеских снарядов. Большинство орудий на «Варяге» вышло из строя, половина орудийной прислуги была перебита, паровые котлы получили повреждения, рулевое отделение было испорчено, корабль имел пять подводных пробоин. Но андреевские флаги по-прежнему гордо развевались на «Варяге» и «Корейце».
Исчерпав все средства борьбы и не ожидая ниоткуда помощи, Руднев решил уничтожить оба корабля на глазах японской эскадры и иностранных наблюдателей, с огромным интересом следивших за неравной борьбой.
На русских кораблях был поднят сигнал: «Терплю бедствие», обязывавший иностранные корабли принять на борт всех оставшихся в живых русских матросов, после чего крейсер «Варяг» был затоплен169, а канонерская лодка «Кореец» взорвана.
О масштабах и ожесточенности морского боя под Чемульпо можно судить по такому факту: только с русских кораблей, на которых было в шесть раз меньше артиллерийских орудий, чем на японских, было выпушено 1105 снарядов. Каковы были потери в личном составе у японцев, точно неизвестно. Русские потеряли убитыми 34 человека, 188 человек были ранены.
Печать всего мира отдала должное героизму русских моряков, в иллюстрированных журналах были напечатаны портреты героев «Варяга», изображались различные моменты боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Макарову нередко приходилось разрешать вопросы, не связанные с морем. Так, в вопросе о вооружении порт-артурских верков он оказался более дальновидным, чем многие генералы-специалисты. В феврале 1900 года на заседании комиссии по вооружению крепостей выяснилось, что военный министр рассчитывал выделить для артиллерийского обеспечения линии обороны протяженностью в 22 версты лишь 200 орудий. Макаров считал это недостаточным и предложил увеличить число орудий по крайней мере втрое. В поданной министру докладной записке он детально обосновал свое мнение. Записка оказала действие: на линию было назначено 572 орудия и 48 пулеметов, что впоследствии имело очень важное значение при обороне Порт-Артура.
В другом чрезвычайно важном вопросе — о большой судостроительной программе — Макаров проявил такую же проницательность, как и в вопросе вооружения порт-артурских укреплений. В секретной записке, представленной морскому министру, Макаров высказал соображение, что Россия, охраняющая свои границы со стороны трех морей, должна иметь три совершенно самостоятельных флота, так как рассчитывать на соединение их в случае нападения возможных противников нельзя.
На Балтийском море, считал Макаров, русский флот должен быть равен военно-морским силам Германии, на Черном море он должен превышать силы Турции, а на Дальнем Востоке — Японии.
Макаров высказал свои соображения и о вооружении, тоннаже, типах и числе кораблей. Постройка кораблей для всех трех флотов, считал он, должна быть закончена, согласно двадцатилетней программе, к 1923 году. Одновременно Макаров разработал меры, которые должны были способствовать сокращению расходов на выполнение программы. Главным он считал однотипность судов и стандарт предметов снабжения.
Предложения Макарова встретили со стороны многих адмиралов яростное сопротивление, вызванное скорее не принципиальными возражениями, а завистью или непониманием. Разгорелся жаркий спор, в результате которого число врагов и недоброжелателей Макарова увеличилось. На стороне Макарова в этом споре выступал крупный военный писатель и теоретик генерал М. И. Драгомиров162.
А политическая атмосфера на Дальнем Востоке накалялась все более. После нападения японцев, без объявления войны, на русскую эскадру в Порт-Артуре Макаров, при всей своей выдержке, не мог скрыть своего волнения. Он знал о неготовности русской армии и флота к войне, о беззащитности русских дальневосточных окраин, видел бездарность большинства царских генералов и адмиралов и с болью в сердце предчувствовал, что за все это русским матросам и солдатам придется расплачиваться своею кровью.
Считая, что его опыт, энергия и знания должны найти применение в тяжелый для родины час, он с нетерпением ждал назначения на Дальний Восток. И это назначение состоялось.
Проводы Макарова были торжественными и трогательными. У его дома в Кронштадте собралась огромная толпа, встретившая появление адмирала криками «ура». Морские команды выстроились шпалерами по пути следования Макарова, вплоть до ледовой Ораниенбаумской дороги.
ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ
«Меня пошлют туда, когда дела ваши станут совсем плохи…
…Меня посылают весьма срочно, и кто знает, что готовит судьба».
С. О. Макарон
В конце XIX века в борьбу за господство на Тихом океане вступил новый империалистический хищник — Япония.
Свою «деятельность» на мировой арене Япония начала с захватов в Китае.
В результате войны 1894 — 1895 гг., проводившейся при поддержке Англии и Соединенных Штатов Америки, Япония захватила китайский остров Тайвань, Ляодунский полуостров и Пескадорский архипелаг и навязала Китаю грабительский Симоносекский мирный договор, потребовав уплаты огромной контрибуции и закрепив свои позиции в Корее.
Тогда русское правительство, обеспокоенное столь серьезным усилением Японии в Китае, организовало вмешательство трех европейских держав в пользу Китая. В апреле 1895 года послы России, Франции и Германии вручили японскому правительству ноты, содержавшие «совет» отказаться от Ляодунского полуострова. В результате Япония вынуждена была пойти на пересмотр Симоносекского мирного договора и возвратить Китаю Ляодунский полуостров, который благодаря своему выгодному стратегическому положению занимал в планах японских империалистов едва ли не главное место как плацдарм для захвата Манчжурии и русских дальневосточных земель.
Неудача с Ляодунским полуостровом еще более ожесточила империалистическую клику Японии против царской России, которая, вытеснив Японию, сама получила права на Ляодунский полуостров с портом Артур, построила вблизи Артура новый город и порт Дальний, оборудовала порт Артур как крепость и базу для своего Тихоокеанского флота и провела через всю Манчжурию к Дальнему и Порт-Артуру железную дорогу. Путь к дальнейшим захватам японских империалистов в Китае и на Дальнем Востоке был прегражден Россией. Назревала русско-японская война.
К этой войне Япония стала усиленно готовиться тотчас же после окончания войны с Китаем. Замышляя напасть на Россию, Япония рассчитывала на поддержку других империалистических держав, враждебно относившихся к усилению царской России на Дальнем Востоке, и прежде всего на поддержку Англии и Соединенных Штатов Америки.
В 1900 году в Китае вспыхнуло народное восстание против чужеземного империалистического ига и собственных китайских феодалов, получившее название «боксерского». Стремление подавить это восстание, грозившее выбросить из Китая всех захватчиков, объединило крупнейшие империалистические державы.
Под предлогом «наведения порядка», традиционным для всех интервентов, империалистические державы начали настоящую войну против китайских народных повстанцев.
Особенно усердствовала в этой антинародной войне Япония, отстаивавшая не только свои империалистические интересы, но и, по негласной договоренности, интересы Англии и США.
Вскоре после зверского подавления «боксерского» восстания Япония заключила договор с Англией, направленный против России, заручилась обещанием помощи со стороны США и стала готовиться к нападению на Россию.
На английских верфях строились заказанные Японией броненосцы163. Английские офицеры руководили обучением личного состава японского флота. Из Соединенных Штатов Америки в Японию шли вооружение и военные материалы.
Царская Россия также стремилась к войне, хотя и менее активно, чем Япония. К этому царское правительство толкали крупная буржуазия, искавшая новых рынков, и наиболее реакционные слои русских помещиков. Кроме того, царское правительство рассчитывало, что победоносная война поможет ему задержать развитие мощного революционного движения, охватывавшего страну, предотвратить надвигавшуюся революцию и укрепить свое внутреннее положение. Но расчеты эти не оправдались: война еще более расшатала царизм.
В отличие от Японии, тщательно готовившейся к войне, в России царское правительство относилось к надвигавшейся войне легкомысленно. Русская армия была плохо вооружена и обучена. Во главе ее стояли бездарные, беспечные генералы. Основные контингенты войск и снаряжение находились за десять тысяч километров от будущего театра войны. Флот на Дальнем Востоке был слабее японского, командовал им слабовольный, нерешительный адмирал Старк. Среди офицеров на Дальнем Востоке также царила беспечность. Верхушка офицерского состава проводила время в кутежах и балах. Личный состав армии и флота к войне не готовился, боеприпасами, вооружением и снаряжением армия и флот обеспечены были плохо. Дальний Восток кишел японскими шпионами.
Несмотря на грозную обстановку, сложившуюся на Дальнем Востоке, и на совершенно очевидную неподготовленность России к войне, в правительственных кругах царило мнение, что Япония не посмеет напасть на Россию. Это мнение усиленно поддерживали контр-адмирал Абаза164, возглавлявший созданный в 1903 году особый комитет по Дальнему Востоку, и авантюрист статс-секретарь Безобразов165. Им вторил дальневосточный наместник царя, побочный сын Александра II адмирал Алексеев166.
Были в России, конечно, и люди, хорошо понимавшие, что на Дальнем Востоке назревают события, в которых так же, как за пятьдесят лет до того в Севастополе, русским солдатам и матросам придется расплачиваться за отсталость царской России и гнилость царизма своею кровью. Народные массы не хотели этой войны и понимали, какие пагубные последствия она будет иметь для России.
А когда война началась, Ленин и большевики стояли за поражение царской России в этой войне, так как оно ослабило бы царизм, усилило ненависть к нему в широких народных массах и ускорило революцию.
Макаров был далек от глубокого, марксистского понимания назревавших событий, но он прекрасно разбирался в военной обстановке, складывавшейся на Дальнем Востоке, видел слабость и неподготовленность к войне русской армии и флота и с болью в душе думал о тех бессмысленных жертвах, на которые царское правительство обрекало прежде всего солдат и матросов.
Еще в 1899 году, получив назначение на пост главного командира Кронштадтского порта, Макаров в кругу друзей говорил, что ему надлежало бы в то время не исполнять административную должность в Кронштадте, а командовать Дальневосточной эскадрой в Порт-Артуре. И при этом добавлял с грустной улыбкой, что его пошлют на Восток лишь в том случае, если дела там станут совсем плохи.
Макаров неоднократно повторял, что на Востоке крепнет грозная сила — Япония — и нельзя ее недооценивать, что русская оборона там никуда не годится и при первом же испытании это станет ясным для всех. Как член комиссии по обороне крепостей, Макаров в секретной докладной записке от 22 февраля 1900 года писал морскому министру, что в определенных кругах установилось ошибочное мнение, будто неприятель должен брать Порт-Артур приступом, а не долговременной осадой. «Вследствие этого, — писал Макаров, — вся сухопутная оборона состоит из орудий небольших калибров, и нет ни одной пушки на сухопутной обороне, которая могла бы отвечать на огонь больших осадных орудий (неприятель может подвести большие осадные орудия и безнаказанно расстреливать наши укрепления)…
Заняв Корею, японцы могут двинуться к Квантунскому полуострову и сосредоточат там более сил, чем у нас. Вся война может быть ими сосредоточена на этом пункте. Это будет война за обладание портом Артур, к которому они подступят с потребною для сего силою, и мы должны быть готовы к должному отпору с сухого пути».
Эта докладная записка Макарова попала к военному министру Куропаткину, который, не вдумавшись в существо предложений Макарова, наложил такую резолюцию: «Читал. Не имея средств и сил на Западе, мы не можем особо расходоваться лишь на Порт-Артур уже в настоящее время».
Куропаткина не смутили даже следующие заключительные строки записки Макарова: «Падение Порт-Артура будет страшным ударом для нашего положения на Дальнем Востоке. Флот, лишившись своего главного опорного пункта, оставшись лишь при одном Владивостоке, будет крайне стеснен в своих операциях… Чтобы этого не случилось, Порт-Артур должен стать неприступным и снабженным провизией, порохом и углем в таком количестве, чтобы выдержать продолжительную осаду, пока не прибудет подкрепление…"167
Спустя три года, в другой секретной записке, по поводу широко задуманной судостроительной программы 1903-1923 годов, Макаров писал: «Недоразумения с Японией будут из-за Кореи или Китая… Разрыв последует со стороны Японии, а не с нашей… Успех Японии возможен лишь при условии недостаточности нашего флота, если же наш флот будет в состоянии командовать морем, то Япония будет совершенно бессильна что-нибудь сделать"168.
Глубокое понимание обстановки, сложившейся в то время на Дальнем Востоке, позволило Макарову довольно точно предвидеть развитие событий. Для него не было неожиданностью, когда, закончив с помощью Англии и США приготовления к войне и заручившись их поддержкой, Япония стала искать повода для развязывания войны с Россией.
Задача японских империалистов заключалась в том, чтобы начать войну как можно скорее, не дав подготовиться к ней России. С этой целью японское правительство решило возобновить переговоры об урегулировании спорных вопросов, служивших ширмой, скрывавшей истинные намерения Японии и помогавшей ей обмануть мировое общественное мнение.
Мирное урегулирование вопросов никак не устраивало Японию. Поэтому, когда в ходе переговоров выяснилось, что царское правительство из-за неподготовленности России к войне готово удовлетворить требования Японии, изложенные в наглой ультимативной форме, японское правительство прервало переговоры и заявило о разрыве дипломатических отношений с Россией. Это было 24 января 1904 года, а в ночь на 27 января японская эскадра без объявления войны вероломно напала на корабли русского Тихоокеанского флота, стоявшие на внешнем рейде Порт-Артура.
Узнав о разрыве дипломатических отношений с Японией, Макаров вечером 26 января 1904 года отправил морскому министру записку следующего содержания: «Если мы не поставим теперь же во внутренний бассейн флот, то мы принуждены будем сделать это после первой же ночной атаки, дорого заплатив за ошибку». Но совет Макарова запоздал. Уже в ночь на 27 января в Порт-Артуре были подорваны стоявшие на внешнем рейде русские корабли.
Своим разбойничьим нападением на русскую эскадру в Порт-Артуре японцы хотели ослабить русский флот и этим обеспечить себе беспрепятственную переброску войск на континент. Одновременно японская эскадра в составе четырнадцати кораблей (шести крейсеров и восьми миноносцев) подошла к нейтральному корейскому порту Чемульпо, на рейде которого стояли два русских корабля — крейсер 1 ранга «Варяг» и канонерская лодка «Кореец», а также боевые корабли иностранных держав, и, грубо нарушив международное право, потребовала сдачи русских кораблей. Командиры кораблей иностранных держав заявили протест против незаконных требований командующего японской эскадрой. Это был показной, чисто формальный протест, и японцы не обратили на него внимания. А командир американской канонерской лодки «Виксбург», находившейся в Чемульпо, не решился даже на этот робкий шаг, сославшись на то, что он не имеет на этот счет указаний от своего правительства.
Командир «Варяга» капитан 1 ранга В. Ф. Руднев отклонил наглое требование неприятеля, решив погибнуть в неравном бою, но не опозорить чести русского флага. Просигнализировав «Корейцу» «Следовать за мной», «Варяг» полным ходом вышел навстречу японской эскадре.
Сверкая на солнце сталью и медью, «Варяг» гордо прошел мимо иностранных судов. На них выстроились команды, раздавались крики «ура», оркестры исполняли русский гимн. На русских кораблях загремело ответное «ура». Наступила торжественная и вместе с тем томительная минута. Неравенство сил было настолько очевидно, что бой казался невозможным. У некоторых зародилась даже надежда, что его и не будет. Но вот на флагманском корабле японской эскадры подняли сигнал, требующий сдачи кораблей. В ответ на всех мачтах и на корме русских кораблей взвились национальные флаги. Вызов был принят!
Чрезвычайно ожесточенный, кровопролитный бой продолжался три часа.
«Варяг» потопил один японский миноносец и нанес серьезные повреждения крейсерам «Такашихо» и «Асама».
Но и русские корабли сильно пострадали от вражеских снарядов. Большинство орудий на «Варяге» вышло из строя, половина орудийной прислуги была перебита, паровые котлы получили повреждения, рулевое отделение было испорчено, корабль имел пять подводных пробоин. Но андреевские флаги по-прежнему гордо развевались на «Варяге» и «Корейце».
Исчерпав все средства борьбы и не ожидая ниоткуда помощи, Руднев решил уничтожить оба корабля на глазах японской эскадры и иностранных наблюдателей, с огромным интересом следивших за неравной борьбой.
На русских кораблях был поднят сигнал: «Терплю бедствие», обязывавший иностранные корабли принять на борт всех оставшихся в живых русских матросов, после чего крейсер «Варяг» был затоплен169, а канонерская лодка «Кореец» взорвана.
О масштабах и ожесточенности морского боя под Чемульпо можно судить по такому факту: только с русских кораблей, на которых было в шесть раз меньше артиллерийских орудий, чем на японских, было выпушено 1105 снарядов. Каковы были потери в личном составе у японцев, точно неизвестно. Русские потеряли убитыми 34 человека, 188 человек были ранены.
Печать всего мира отдала должное героизму русских моряков, в иллюстрированных журналах были напечатаны портреты героев «Варяга», изображались различные моменты боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42