Когда Паасикиви попросил понимания того обстоятельства, что Финляндия должна сама заботиться о своей безопасности, Сталин ответил, что в этом отношении бояться нечего. Договоры, заключённые с Эстонией, Латвией и Литвой не означают угрозы самостоятельности этих стран, она, наоборот, укрепилась. На замечание Паасикиви: «Мы хотим жить в мире и оставаться вне всяких конфликтов», Сталин ответил: «Понимаю, но заверяю, что это невозможно, великие державы не позволят».Противная сторона не пожелала также высказаться и по поводу заявления военного эксперта, выразившего убеждённость в том, что Финляндия способна эффективно отразить попытку любой великой державы высадить десант на труднодоступное побережье Финляндии и что безопасность Ленинграда полностью зависит от того, в чьих руках находится южный берег Финского залива. Развитие событий показало, что военный эксперт был прав в своём утверждении. Когда немцы летом 1941 года овладели Эстонией, то оставшийся в изоляции Ханко утратил своё значение и в результате русские сочли необходимым отказаться от этой базы. Острова Финского залива с военной точки зрения также оказались малоценными, даже Готланд, а Карельский перешеек стал единственным направлением, с которого нападения на Ленинград не было.Государственный советник Паасикиви возвратился в Хельсинки за получением новых инструкций. Отъезд его в Москву на этот раз несколько задержался в связи с встречей глав северных стран, созванной по инициативе короля Швеции в Стокгольме. Народ Финляндии многого ждал от этого саммита и чувствовал, что получил поддержку от президента Рузвельта, который выразил Калинину, Председателю Верховного Совета СССР, надежду на то, что дружественные отношения между Финляндией и Советским Союзом сохранятся и впредь. Послы Скандинавских стран в Москве, неудачно пытавшиеся пробиться на приём к Молотову, в своих нотах также выразили такую надежду. Такова была дипломатическая поддержка, получившая высокую оценку в Финляндии, стимулировавшая финское правительство и общественность к непреклонности. Никто не хотел верить, что Советский Союз в сложившихся тогда условиях спровоцирует открытый конфликт.Какое значение советское правительство придавало заявлению Рузвельта, явствовало из выступления Молотова на сессии Верховного Совета 31 октября, где он рекомендовал президенту Соединённых Штатов Америки больше заботиться о независимости Филиппин. Что касается встречи глав северных стран, то Стокгольмское коммюнике было таким расплывчатым, что ясно показало изоляцию Финляндии. Когда президент Каллио вернулся на родину, ему и правительству следовало бы понять, что мы остались в одиночестве. Шведы, которые к этому времени предоставили нам заём в 40 миллионов крон, не пожелали даже разрешить нам опубликовать эту новость.Если Ханко и значительные части территории Карельского перешейка оказались бы отданными, то оборонительное положение Финляндии изменилось бы полностью. Мыс Ханко, оказавшись в руках русских, не только стал бы опасным разрывом в обороне нашего побережья, но и плацдармом для нападения на жизненно важные части и коммуникации страны. Эта база русских связала бы значительную часть и до того малочисленных наших войск. Заверения советского правительства в том, что гарнизон на Ханко будет ограничен пятью тысячами человек и соответствующими специальными войсковыми подразделениями, едва ли усыпили в нас чувство опасности. Перебросить пополнения было проще простого, особенно если этому окажет поддержку авиация русских, дислоцирующаяся в Эстонии.Передача территорий на Карельском перешейке означала бы пересмотр границы, установленной ещё заключённым в 1323 году договором на острове Орешек, и предоставила бы Советскому Союзу право на владение тем узким проходом, естественным рубежом обороны Финляндии, который мы укрепляли в течение лета и осени. Уничтожение оборонительных сооружений, которые ещё у нас оставались на перешейке, означало бы, что перешеек полностью потеряет свою ценность для обороны. Обязательство русских уничтожить свои укрепления, естественно, не вызывало у нас особой радости, да и пользы нам это не принесло бы. Требование об уничтожении оборонительных сооружений было для нас тревожным. Его могли с полным основанием истолковать как сигнал, что вскоре советское правительство, как оно сделало в Эстонии, предъявит новые требования и что оно желает ослабить наши возможности к сопротивлению, а также создать исходные позиции для наступления.После бесед с членами правительства, с государственным советником Паасикиви и другими лицами, оказывающими влияние на политику, я предложил делегации стремиться добиваться компромиссных решений, поскольку наше оборонное ведомство, это было известно и правительству, не было готово встретить нападение великой державы. Правительство не располагало такой армией, какую предполагала внешняя политика, и оно должно было сделать выводы об отношении к приведению в порядок оборонительных сил. Я даже в последние недели встречал сопротивление в вопросе о выделении сверхважных ассигнований!Как я предлагал ещё весной, необходимо было пожертвовать островами Финского залива, а на Карельском перешейке нам не следовало бы цепляться крепко за Ино, который в глазах русских имеет огромное значение для обороны Ленинграда. Советский Союз стремится явно к тому, чтобы восстановить это построенное ещё в царское время и разрушенное по условиям Тартуского договора береговое укрепление, которое вместе с артиллерийскими батареями Ораниенбаума препятствовало доступу в восточный конец Финского залива. Что же касается базы в Ханко, то нам всеми силами следовало бы препятствовать русским в получении плацдарма на материковой части Финляндии. Компромисса, пожалуй, и добились бы, пожертвовав некоторыми островами. В этой связи я назвал в качестве возможного объекта переговоров остров Юссарё, расположение которого предлагало русским хорошие условия к взаимодействию с фортами острова Найссаар, прилегающего к южному побережью Финского залива.Помимо этого, я выразил уверенность в том, что Советский Союз, если только пожелает, не уклонится от применения вооружённых сил для достижения своих целей. Он унаследовал панславистские идеи царской России, хотя они ныне и замаскированы идеологией Коминтерна. Внешнеполитическая ситуация сейчас очень выгодна для экспансии русских. Престиж Советского Союза также не перенесёт того, что Финляндия вышла бы из сложного положения, не уступив тех территорий, которые русские считают для себя необходимыми. Не было сомнения в том, что русские сосредоточивают войска на Карельском перешейке. Была получена информация о прибытии сюда танковой бригады, подразделений тяжёлой артиллерии и других. Одна пехотная дивизия, находившаяся ранее в Польше, вдруг появилась в Ленинграде. Начиная с 9 октября, самолёты почти каждый день стали залетать в глубь Карельского перешейка, совершали полёты над районами, расположенными севернее Ладожского озера, над Петсамо. Из Восточной Карелии поступали сведения о прибытии туда дополнительно новых войск, во всяком случае, двух пехотных дивизий и специальных подразделений. С начала сентября на железнодорожной линии, ведущей в Мурманск, до минимума было сокращено движение пассажирских поездов, а военные эшелоны шли на север круглыми сутками. Кроме того, на севере сосредоточили большое количество самолётов.Ситуация была, несомненно, беспокойной. В любой день русские могли организовать провокацию, которая дала бы им формальный повод для нападения на Финляндию. Я отдал приказ на земле, на воде и в воздухе тщательно избегать любой деятельности, которую русские могли бы использовать в качестве предлога для провокации, и приказал отвести все батареи на такое расстояние, чтобы они не смогли открыть огонь через границу. Для контроля над исполнением приказа я командировал на перешеек инспектора артиллерии.На начавшихся 23 октября переговорах, на которых вместе с уполномоченным присутствовал министр финансов, руководитель социал-демократической партии Таннер, правительство Финляндии согласилось обсудить вопрос об острове Готланд. Линию границы на Карельском перешейке согласились выправить в районе изгиба у посёлка Куоккала, что означало перенос границы на прибрежном участке Финского залива на 13 километров. Предложение об аренде Ханко было отклонено. Единственной уступкой с русской стороны было то, что они согласились на проведение новой границы в 10 километрах в юго-восточном направлении от главной железнодорожной магистрали, торговаться о Койвисто они не пожелали.Делегация ещё раз вернулась в Хельсинки за инструкциями. Решено было пойти на несколько большие уступки; правительство заявило о своей готовности отнести границу на прибрежном участке на 30 километров западнее. На аренду Ханко оно согласиться не могло. Спустя несколько дней правительство согласилось передать Ино при условии, если русские откажутся от своих притязаний на Ханко и Койвисто, а также на переговоры о передаче южной части острова Готланд. Советское правительство в свою очередь заявило, что может удовлетвориться группой островов Хестё-Бусё-Хермансё-Кое, расположенной восточнее мыса Ханко, а также упоминавшейся ранее якорной стоянкой в Лаппохья. Это была довольно значительная уступка, которая и в экономическом смысле была бы менее тяжёлой, чем передача Ханко, хотя и были бы потеряны важные батареи береговой артиллерии.Финское правительство не согласилось на такое предложение. В середине ноября делегация с пустыми руками возвратилась в Хельсинки.Если правительство поставило перед собой цель быть непреклонным, что означало войну, то было ещё время обратиться за посредничеством в Лигу наций. Обсуждался ли вопрос об обращении в эту организацию, я не знаю. Если обсуждался, то, вероятно, вспомнили и о том, что некоторое время тому назад Финляндия отказалась от выполнения обязательств по параграфу 16 её устава и что мы тем самым ослабили позиции как Лиги наций, так и свои. Поскольку надежды на помощь Швеции потерпели крах, было бы целесообразно обратиться в Лигу наций, но этот шаг был предпринят только после нападения Советского Союза. Возможно, сыграл бы роль факт присутствия наблюдателей Лиги наций в наших приграничных районах и что мы, пожалуй, месяцем раньше могли бы начать при поддержке этой международной организации переговоры об укреплении материального обеспечения. Кто знает, может быть, Финляндия через посредство Лиги наций привлекла бы к себе интерес англо-французской группы великих держав, которая с лета 1939 года открыто заняла антирусскую позицию и проявила желание заключить союз, противостоящий германо-советскому. Нельзя считать невозможным, что Финляндия своей активной политикой, по примеру Турции, ещё на этой стадии могла бы добиться поддержки западных держав в той или иной форме.Спустя несколько дней после того, как советское правительство приступило к переговорам с Финляндией, турецкая делегация, возглавляемая министром иностранных дел Сараджоглу, после безрезультатных переговоров возвратилась домой. Советское правительство в этом случае хотело предоставить свидетельства своего доверия, заявляя, что оно готово заключить оборонительный союз, который мог бы и не состояться, если турки обяжутся учитывать интересы Советского Союза. В этом случае Турция могла бы рассчитывать на получение сильной поддержки со стороны России. В качестве гарантии дружественного отношения со стороны России Турция должна обеспечить свободный проход через Дарданеллы и Босфор и в военное время, а также предоставить право участвовать в укреплении определённых точек в проливах, за что СССР готов вносить арендную плату.Ничего нового в этом не было. Советская дипломатия и на востоке шла по следам экспансионистской политики царской России, цель которой сотню лет назад была на короткое время достигнута Ункяр-Искелесийским договором. Домогательства Советской России вызвали весьма быструю реакцию, мощной подпорой которой явилась теперь Англия. Министр иностранных дел Сараджоглу прибыл в Анкару 17 октября, и уже спустя два дня был подписан договор о взаимопомощи между Турцией и Англией, а затем ещё через несколько дней — такой же договор между Турцией и Францией. Оба они носили демонстративно антирусский характер. С момента, когда в Турции находился с визитом заместитель народного комиссара иностранных дел Потемкин (примерно с теми же задачами, что и посол Штейн в Финляндии), турки начали активно отражать угрозу.Авторитет западных стран, правда, пошатнулся в связи с катастрофой в Польше, но географическое положение Финляндии лучше, чем у Польши, потому, что на территорию Финляндии можно попасть через Петсамо, где британцы пустили свои корни в связи с концессией по добыче никеля. Демонстрация военно-морского флота в такой близости от Мурманска, видимо, не осталась бы без последствий. Едва ли можно себе представить, что Советский Союз довёл бы свои отношения с Англией и Францией до точки разрыва.Поддержка Англии и Франции, естественно, исчезла бы полностью при прорыве французского фронта в мае 1940 года, но полгода передышки дало бы многое для укрепления обороноспособности нашей страны. Могут задать вопрос, считал ли Советский Союз для себя выгодным раскрыть свои антигерманские намерения, как на Балканах, так и на Севере, в момент немецкой оккупации Норвегии в 1940 году. Весьма можно было себе представить, что на первое место вышла бы Румыния. Если Финляндия выиграла бы время, её возможности остаться вне пределов конфликта между великими державами значительно бы возросли.Неуверенность в поддержке со стороны Запада, кто знает, может быть, сменилась бы уверенностью, если бы наше оборонное ведомство было в надлежащем состоянии. Это обстоятельство могло бы оказать влияние и на отношение Швеции к нам. У государства, оборонные возможности которого недостаточны, не будет союзников!Молотов, выступая 31 октября 1939 года в Верховном Совете, информировал о требованиях, выдвинутых русскими перед Финляндией. И всё же финский народ не изменил своей позиции. Все классы общества объединила патриотическая национальная точка зрения, чего ещё ни разу не случалось в истории нашей страны. Однако никто не желал войны, никто не подстрекал к войне. Впрочем, несмотря на серьёзность ситуации, мало кто верил, что война начнётся. Когда московские переговоры провалились, многие люди, вывезенные осенью из опасной зоны, стали возвращаться, институты открыли свои двери, в школах начались занятия и большую группу резервистов отправили домой.В течение двух недель ничего не происходило. Правительство Финляндии различными способами давало понять, что оно готово снова приступить к переговорам. Печать и радио в Советском Союзе продолжали резкие выпады против финского правительства, что не обещало ничего хорошего. Нарушения границы советскими самолётами совершались все чаще. Военная разведка доносила о том, что повсюду идёт передислокация войск и строительство дорог. Русские в Восточной Карелии приступили к строительству железной дороги Петрозаводск-Суоярви, в этом же районе ремонтировалась дорожная сеть.Информация, полученная по каналам министерства иностранных дел, была менее тревожной и говорила о том, что в политических и дипломатических кругах иностранных государств открытый конфликт считают маловероятным. Только некоторые британские и немецкие источники придерживались иного мнения. Получаемая мною из Германии конфиденциальная информация предупреждала не натягивать лук слишком сильно. Я не скрывал от руководства государством, что меня гложут плохие предчувствия относительно ближайшего будущего, и не мог не удивляться тому, как правительство и парламент относились столь незаинтересованно к внесённым мною в последние недели предложениям по выделению средств, хотя война, казалось, стояла уже у порога. Беседуя с президентом Каллио, я убедился, что моё мнение не во всех пунктах дошло до его сведения и что в его отношении к моей точке зрения видны явные признаки влияния некоторых членов правительства. Поэтому я посчитал своей обязанностью заявить, что далее со своей стороны не могу нести ответственность за развал обороны. Президент в принципе был согласен на мою отставку.27 ноября 1939 года я направил президенту письмо следующего содержания: «Поскольку, судя по всему, правительство, пожалуй, уже в ближайшем будущем окажется перед необходимостью принять роковые решения для нашего народа, я, памятуя о ранее сделанных мною заявлениях, а также о записке, переданной правительству некоторое время назад советом по материальному обеспечению вооружённых сил, считаю своей обязанностью ещё раз заявить о нижеследующем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67