— Тогда перестань валять дурака, — проворчал он.
Снова воцарилась тишина. Стейси посмотрела на Полу, удивляясь, как та сохраняет невозмутимость в столь напряженной обстановке. Или она просто хорошая актриса?
— Как… — Стейси споткнулась, снова поймав пристальный взгляд Корда, — идут занятия?
— Спроси Полу, — высокомерно сказал он. — Она у нас главный эксперт в этом вопросе.
Пола разрезала ножом помидор.
— Для вас, мистер Гаррис, меня зовут мисс Хансон, — ровным голосом поправила она. — Когда вы станете личностью, заслуживающей моей симпатии и уважения, тогда я позволю вам называть меня по имени, но не раньше.
— Мисс Хансон, — когда Корд произносил ее имя, его рот язвительно искривился, — меня совершенно не волнует, нравлюсь я вам или нет.
— Могу сказать о вас то же самое, мистер Гаррис, — парировала Пола со сладкой улыбкой. Но когда ее мерцающие глаза устремились на Стейси, в них без труда читалась горечь отчаяния.
— Перевожу для тех, кто не понял. Это значит: сплошная боль и мизерное улучшение, — сухо вмешался Корд.
— Корд, когда ты успел стать таким оптимистом? — Стейси весело улыбнулась.
— Что? — Корд изумленно посмотрел на жену.
— Ты только что признал, что есть небольшой прогресс, а это лучше, чем ничего, — пояснила Стейси.
Он сердито фыркнул.
— Чертовски маленький, чтоб ему провалиться, — свирепо пробурчал он, и густая бровь тут же поползла вверх. — Извините, мисс Хансон.
— Если понадобится, я сама готова провалиться, мистер Гаррис. — Крупные губы Полы тронула улыбка.
При столь неожиданной перемене общего настроения в груди у Стейси вспыхнул огонь ревности. И пока разрушительная сила этого пожара не уничтожила ее, она с силой оттолкнулась от стола. Она пыталась подавить ярость и чуть не перебила из-за этого всю посуду.
— Прошу прощения, я должна пойти поработать, — пробормотала Стейси и выбежала из комнаты, сопровождаемая удивленными взглядами.
Оказавшись в кабинете, она захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Не подслушай она на днях их беседу о мужских и женских обещаниях, она бы сейчас не поняла этот дразнящий обмен намеками между Кордом и Полой.
У них уже появились свои, им одним понятные шутки. Сгорая от ревности, она спрашивала себя, а что еще произошло утром, когда она оставила их наедине.
Стейси направилась к письменному столу, хотя прекрасно знала, что сосредоточиться на бумагах уже не сможет. Больше всего ее интересовало, что творится сейчас в комнате за ее спиной.
Стейси схватила широкополую ковбойскую шляпу, которая лежала рядом с корзиной для писем, быстро вышла из кабинета и покинула дом.
Она не заметила, как оказалась на конюшне. Хэнк был изумлен ее появлением.
— Седлаем кобылу? — спросил он. — Хотите прогуляться верхом по такой жарище? — Он склонил к ней морщинистое лицо, потрескавшееся от солнца. — С вами все в порядке, мисс Стейси?
— Конечно, — резко ответила она и закусила губу, чтобы не выплеснуть на Хэнка свое раздражение. — Если ты очень занят, я сама оседлаю Пастилу.
— Не занят я вовсе, — проворчал он и, едва передвигая ноги, поплелся в загон. Стейси услышала, как он бормочет:
— Тут у кого-то совсем крыша поехала, но не у меня, это уж точно!
Глава 8
Зеленый грузовой пикап загромыхал по дорожке, ведущей к конюшне, и, приближаясь к Стейси, замедлил ход. Она как раз направлялась домой и решила подождать, пока машина остановится рядом с ней. Стейси устало улыбнулась темноволосому мужчине за рулем, чей локоть свешивался из открытого окна кабины.
— Привет, Трейвис, — поздоровалась она. — Кажется, сто лет не виделись.
Он был единственным человеком, с которым она не чувствовала себя обязанной все время быть настороже.
— Да, эти три дня мы оба были безумно заняты, — согласился он и затормозил, не выключая мотора. — Как идет подготовка к торгам?
— Прекрасно, — кивнула Стейси с кривой улыбочкой. — По-моему, — тут же добавила она.
— А что с Кордом? — Пробежавшись глазами по ее лицу, прежде цветущему и красивому, а нынче усталому и осунувшемуся, он нахмурился. — Пола здесь уже около двух недель. Есть какое-нибудь улучшение?
— Насколько мне известно, ни малейшего. — Стейси смущенно отвела взгляд.
Она об этом ничего не знала. Не раз Стейси собиралась поговорить об этом с Полой, вопрос так и вертелся на языке, но сам факт, что никто не пытался посвятить ее в это, удерживал ее от расспросов.
— Полагаю, надо потерпеть немного, — пожал плечами Трейвис.
— Естественно, — согласилась Стейси. — Я иду домой обедать. Не хочешь присоединиться?
Он как-то странно нахмурился.
— Корд и Пола тоже будут?
— Безусловно, — раздраженно подтвердила она.
Стейси постоянно чувствовала себя за столом третьим лишним. Участие Трейвиса в трапезе помогло бы ей влиться в компанию и не ощущать себя отверженной. Она сознавала, что излишне мнительна, но чувство неловкости не проходило.
— Мне, конечно, было бы приятно, — Трейвис колебался, — но…
— Понимаю, — перебила Стейси, улыбаясь, и сама подсказала благовидный предлог для отказа:
— Работа. Ну что ж, в другой раз.
— Ловлю на слове, — шутливо бросил Трейвис, и пикап тронулся с места.
«Хорошо бы у Полы с Трейвисом что-нибудь вышло», — мечтательно вздохнула Стейси. Но, увы, ничего похожего не наблюдалось. Дальше дружеской симпатии дело не пошло.
Когда машина скрылась из виду, Стейси продолжила путь. Чем ближе она подходила к дому, тем сильнее было ее напряжение. Губы и горло пересохли. Опять пропал аппетит. И хотя в последние дни Стейси буквально заставляла себя поесть, поглощаемые ею порции были смехотворно малы.
— Привет, ма! — Джош стремительно несся по пологому склону ей навстречу.
На груди, тронутой загаром, сверкали капли воды. Красные плавки облегали его стройную фигурку, влажные волосы блестели на солнце как вороново крыло.
— Ты опять баловался со шлангом, — добродушно пожурила его Стейси.
— Нет, я плавал, — радостно сообщил он. Ее улыбка тут же исчезла.
— Джошуа Стивен Гаррис! — Стейси схватила сына за плечики и хорошенько встряхнула. — Сколько раз тебе говорили: никогда не плавать одному! Тебе нельзя находиться в бассейне, если… — Стейси чуть было не сказала «если твой отец или я», но, спохватившись, переиграла фразу:
— Если кто-то из взрослых не будет находиться рядом. Придется тебе весь вечер провести в своей комнате.
Джош обиженно посмотрел на нее.
— Но со мной были папа и Пола! — заявил он.
— Не люблю, когда ты обманываешь, — отругала его Стейси. Расстроенные нервы давали себя знать.
— Это правда! — Джош стоял на своем. — Мы все вместе ходили плавать. Стейси склонилась к малышу.
— Что, и папа тоже? — недоверчиво спросила она.
— Пола сказала, что эта терпия, — он ошибся в незнакомом слове, — сделает папу еще сильнее. Они плавали каждый день, и сегодня Пола разрешила мне пойти с ними. — Резким кивком — вот так-то, мол, — он завершил свое объяснение.
— Я… — Стейси разволновалась. Она, конечно, слышала, что плавание используется как один из методов терапии, но ей и в голову не могло прийти, что Пола будет его практиковать. — Я не знала. Прости меня, Джош.
Он недовольно надул губы, но принял ее извинение, всем своим видом показывая, что никогда не смог бы преднамеренно нарушить родительский запрет. А уж если бы и не послушался, то не стал бы этим хвастать. Она же была слишком взвинченна, сразу напустилась на него, не дав и слова вымолвить в свое оправдание.
— Я была не права и беру все сказанное обратно. В том числе вечернее наказание, — добавила Стейси и решила сменить тему. — Как ты считаешь, Мария уже приготовила обед? Давай пойдем и посмотрим.
Джош поддел ногой комок дерна.
— Ладно, — согласился он без энтузиазма.
Меж тем он не пошел рядом с ней, а, слегка ссутулившись, побежал впереди.
Необоснованный упрек матери испортил ему всю радость от утреннего купания, и он не собирался вести себя как ни в чем не бывало.
От сознания собственной не правоты Стейси стало совсем нехорошо. Если бы Пола или Корд только обмолвились о купании, Стейси бы так не отчитала сына. Негодование тлело бы тихо, не разгораясь.
Едва переступив порог, Стейси направилась в спальню. Настало время выяснить, что творится у нее в доме. Она имеет полное право все знать.
Дверь была открыта. Стейси замерла на пороге, увидев почти голого Корда на столе, застеленном простыней. Его бедра были обмотаны синим полотенцем. Столь узкая повязка позволяла увидеть не только выпуклость мускулов на плечах и спине, но и курчавые завитки на ногах. Он лежал на животе, опустив голову на согнутую в локте руку и отвернувшись от двери. Мокрые волосы были чернее ночи и вились кольцами.
Высокая статная фигура закрыла это зрелище от Стейси, и пара сильных рук принялась втирать масло в обнаженную спину Корда.
Взгляд перешел на Полу. Пепельно-русые волосы были небрежно стянуты узлом на затылке. От влаги завитки на стройной шее распрямились. Короткая пляжная накидка из белого кружева открывала во всей красе ее потрясающе длинные загорелые ноги. Изящные пальцы массировали Корду спину, словно полируя маслом бронзовый загар кожи. Стейси уже ругала себя за то, что была в последнее время слишком невнимательна. Как это она сразу не заметила, что загар Корда стал темнее? Ее пульс участился от столь наглядной демонстрации его мужской привлекательности. У Стейси тоскливо заныло сердце.
Наблюдая, как руки Полы небрежно касаются обнаженной спины и плеч Корда, Стейси едва не закричала. Ревность болезненным кольцом сжала сердце оттого, что Пола трогала и ласкала его. Пола, а не она сама! Стейси совсем измучилась и, зажав руками рот, чтобы не расплакаться, попятилась назад, еле держась на ватных ногах.
У нее не было выбора: тут или отступить, или с воплем ворваться в комнату, наброситься на Полу и расцарапать ей лицо. Стейси изумилась неистовству своей ярости. Даже Лидия не вызывала у нее желания вцепиться ей в волосы, а ведь был момент, когда Корд едва не женился на ней. Безумие какое-то. Но Лидию Стейси презирала, а Пола ей действительно нравилась. Но только не рядом с Кордом! Никогда и ни за что!
Стейси шагнула назад и уже в холле услышала, как Корд заговорил. Она замерла, ненавидя себя за то, что снова подслушивает.
— Ваши руки могут принести вам целое состояние, Пола, — пробормотал он хриплым мягким голосом. Как часто этот голос вызывал у Стейси огонь желания!
«Пола»! — пронеслось в разгоряченном мозгу. Он назвал ее просто Полой! Тут же в памяти всплыли слова физиотерапевта, сказанные как-то за обедом: «Когда вы станете личностью, заслуживающей моей симпатии и уважения, тогда я позволю вам называть меня по имени…»
Собирается она одернуть Корда? Прижав ладонь к губам, Стейси затаила дыхание.
— Богатство меня не волнует, — негромко ответила блондинка.
Она его не поправила. Иссушающая боль пронзила сердце Стейси и едва не согнула ее пополам.
— А чего же вы хотите? — спросил Корд. По его решительному и заинтересованному тону было ясно, что вопрос задан не из праздного любопытства.
— Как и всякая женщина: любимую и стоящую работу, свой дом и мужа. — После небольшой паузы она добавила:
— Не обязательно именно в таком порядке.
Только не Корд. Она его не получит. Стейси тихо заплакала.
— Вам трудно угодить! — усмехнулся Корд.
— Очень, — игриво согласилась Пола.
— Человеку, который вас заполучит, страшно повезет. — Его голос повеселел.
— Это будет настоящий мужчина, способный держать меня в руках. — Несмотря на шутливый настрой, в ее ответе промелькнули серьезные нотки.
— Звучит как вызов, — фыркнул Корд.
— Собираетесь его принять?
Стейси не могла понять, дразнит Пола ее мужа или же пытается слишком явно проявлять к нему интерес. Впрочем, в день приезда она предупреждала Стейси о том, что влюблялась раньше в своих пациентов.
С горящими сухими глазами Стейси торопливо дошла до гостиной. Она боялась услышать что-нибудь еще. Леденящий ужас сделал ее безразличной ко всему, кроме двух полуодетых людей в спальне и женских рук, так свободно касающихся тела ее мужа.
Стейси повалилась на диван. Невидящим взглядом она уставилась в небо, синеющее сквозь стеклянные двери веранды. Внутри ее как будто что-то разбилось вдребезги. Что это? Может быть, сердце?
Она ничего не видела и не слышала, и, только когда Мария несколько раз окликнула ее, Стейси наконец осознала, что ее одиночество нарушено. Она отрешенно повернулась к экономке.
— Что ты хотела, Мария? — спросила она безжизненным голосом.
— Вас к телефону.
Стейси продолжала оставаться безучастной.
— Спроси, кто звонит, и запиши номер. Я перезвоню. Сейчас я ни с кем не желаю говорить.
— Я скажу, что вы перезвоните сегодня вечером, — предложила Мария.
— Нет-нет, только не сегодня. Вечером мне нужно будет уйти, — ответила Стейси с полнейшим равнодушием.
— Вы когда-нибудь будете дома? — с грустью пожурила ее Мария, — Нет, никогда. — Это прозвучало как приговор судьбы. Стейси слегка пришла в себя и спросила:
— А обед скоро будет готов?
— Через минутку! — заверила Мария. Когда мексиканка вышла, Стейси поднялась с дивана и механически направилась мыть руки. Потом как робот села за стол и молча принялась за салат из авокадо с дольками грейпфрута в сладком сиропе, совершенно не различая ни сладкого, ни кислого.
Джош тоже был неестественно молчалив, чем вызвал любопытный взгляд Полы, сидевшей напротив него.
— Джош, ты сегодня какой-то тихий. Устал? — непринужденно осведомилась она.
Не поднимая взгляда от тарелки, он отрицательно покачал черноволосой головкой.
— Обычно ты трещишь как бурундук, — поддразнила Пола. — Тебя, должно быть, что-то беспокоит.
— Я отругала его за то, что он утром ходил плавать, — вежливо объяснила Стейси. При этом Джош оставался нем как рыба. Обращаясь к блондинке, Стейси держалась стоически: ни один мускул не дрогнул на ее лице. — Я не сразу разобралась, что вы с Кордом ежедневно занимаетесь в бассейне и Джош был под присмотром, а не один. Он еще не простил меня до конца.
— Извините, Стейси. Я думала, вы знаете, — повинилась Пола.
— В общем, это уже не принципиально, — пожала плечами Стейси. — Теперь я в курсе. И что… плавание приносит пользу?
Она вовремя подняла глаза: Корд и Пола быстро переглянулись; и внутри у Стейси все перевернулось от ощущения, что она затронула их интимную тайну.
— Во всяком случае, вреда не будет, — неуверенно ответила терапевт.
По телу Стейси пробежала болезненная дрожь.
— Прошу прощения, — пробормотала она, — Мария сказала, что мне оставили важное сообщение, я должна немедленно перезвонить.
Уловка прозвучала неубедительно, но ничего другого не пришло ей на ум, чтобы уйти из-за стола в разгаре обеда. Она вышла, преследуемая одной мыслью: сколько еще раз они переглянутся в ее отсутствие?
Стейси проклинала свое богатое воображение, но ее догадку подкреплял удовлетворенный блеск в глазах Корда и отсутствие горькой насмешки на его губах.
Выходя из дома, Стейси уже твердо знала, что больше не сможет делить с ними трапезу, не обращая при этом внимания на безмолвные послания, которые они передают друг другу. Она решила не подвергать себя подобной пытке.
В последующие дни Стейси сменила тактику, чтобы как-то повлиять на ситуацию. Не давая себе окончательно потерять здравый смысл, она привлекла к делу Трейвиса и без зазрения совести использовала его в качестве буфера. Со дня приезда Полы она каждую неделю приглашала его на ужин. Теперь же она назначала ему встречи на ранчо в обеденное время. Даже если Трейвис счел ее поведение странным, он позаботился, чтобы ничем этого не выдать, и внешне вполне спокойно отнесся к ее причудам.
Стейси старалась не думать, чем все это может кончиться. Ежедневные гонки на выживание не могут продолжаться вечно. Как долго она сможет не замечать отношений между Кордом и Полой, набиравших обороты прямо у нее под носом?
Где же выход? Выложить Корду свои подозрения и потом выглядеть полной дурой, если они не оправдаются? Или предъявить обвинения Поле и предупредить, чтобы та держалась от Корда подальше?
Удрученно вздохнув, Стейси убрала за уши каштановые пряди. Ноги сами несли ее к дому, и она шла, не поднимая глаз.
Подходя к, коттеджу, она вдруг испытала пронзительное, почти детское наслаждение, услышав плеск воды. Поднявшись на небольшой холмик, открывающий вид на бассейн и часть усадьбы, Стейси остановилась.
Еще пару шагов, и она целиком увидит бассейн с тремя пловцами. Даже на таком расстоянии был слышен заливистый смех Корда. Стейси вся сжалась, пытаясь припомнить, когда в последний раз она слышала его счастливый смех. Должно быть, сразу после аварии, когда он радовался, что остался в живых.
Стейси разглядела на воде две головы рядышком. Когда Пола повернулась к Корду и что-то ему сказала, он закатился снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14